| Когда авва Геласий, при помощи Божией, устроил общежительную обитель, ему жертвовали большими полями и он заводил также для нужд общежития рабочий скот и волов, ибо Тот, Кто древле внушил святому Пахомию устроить общежительную обитель, помогал и авве Геласию во всем устроении монастыря. Вышеупомянутый старец, искренно любящий Геласия, видя его в этих занятиях, сказал ему: «Боюсь, авва Геласий, чтобы ум твой не прилепился к полям и прочему имуществу общежития». Авва Геласий отвечал ему: «Скорее ум твой прилепится к шилу, которым ты работаешь, чем ум Геласия к стяжаниям». 6 . Рассказывали об Геласии, что, будучи часто возмущаем помыслами, побуждавшими его удалиться в пустыню, в один день он сказал своему ученику: «Сделай милость, брат, потерпи, если что я сделаю, и не говори со мною ни о чем в продолжение этой недели». Он, взяв пальмовую палку, начал ходить по монастырскому двору; потом, утомившись, садился на несколько времени, а потом, встав, опять ходил. Когда настал вечер, он говорит своему помыслу: «Странствующий по пустыне не хлебом питается, но травою; а ты, по немощи своей, съешь небольшой овощ». Сделавши так, он опять говорит своему помыслу: «Пустынник спит не под кровлею, а на открытом воздухе; и ты так сделай». После этого он ложится и спит на дворе. Ходя таким образом по монастырю три дня, и во все это время вечером вкушая немного цикория, а ночью спя под открытым небом, – авва утомился. Тогда укоряя помысл, возмущавший его, он обличил его так: «Если не можешь совершать дел пустынных, то сиди в своей келье, постоянно оплакивая свои грехи, и не вдавайся в обман. Око Божие везде видит дела человеческие; никто не скрывается от него, и оно знает делающих доброе». Об авве Геронтии Авва Геронтий Петрский говорил, что многие, искушаемые плотскими удовольствиями, не совокупляясь телесно, блудодействовали мыслью и, сохраняя девство тела, блудодействовали душою. Итак, возлюбленные, хорошо исполнять слово Писания и больше всего хранить сердце свое! (см.: Притч.4:23 ) Об авве Данииле 1 . |
| Василий ефесский 304. 305. 306. Василий киликийский 185. Василий селевкийск. 247–8. 255. Василий Трикакав 522. 535. 552. Васильевский 535. Васильев 578. Вассиан ефесский 303–7. Вассершлебен 218. Велисарий 383. 405. Венерий медиол. 292. Верекунд еп. 403. Вероникиан 286. Вигилий папа 167. 185. 189. 247. 306. 175. 383-4. 394–397. 398–400. 402-8. 423–8. 430. 449. 493. Виктор архим. 203. Виктор гарбенский 25. Виктор папа 253. Виктор тунунский 383. 391. Виктриций руанский 144. Williams 455. Вильгельм тирский 501. Ви(н)кентий донатист 81. 82. Викентий пресв. римск. потом еп. капуйский 292. 24. 32. 64. Викентий лиринский 296. Викентий пресв. 159. Винченци (Vincenzi) 114. 115–6. Виталий антиох. 110. 136–7. Виталиан 303. 359. Витон пресв. римск. 207. 24. 32. Вольф (Lupus) 204. Voisin 134. Гавриил II коптскш патр. 191. Гайна гот 81. Галата принц 99. Галерий 30. Галл 58. 59. Гаян 336. 381. Гарнье (Garnier) 197. 425. Геласий авва 324–5. Геласий кизикский 28. Геласий папа 85–6 . 300. 302. 312. 319. Гельцер 307. 331. 336. 337. 24. Геннадий конст. 203. 209. 334. 308. 310. Георгий алекс. 69. 55. 82-3. Георгий еп. Антиохии писид. 553. Георгий Арса 448. 449. Георгий диакон 159. Георгий кипрский 523–4. 552. 560. Георгий конст. 491. 492. 493. Георгий лаодик. 74. 136. Георгий Лимниот 524. Георгий монах 325. Георгий пресв. иерус. 491. Георгий пресв. римск. 491. Георгий придворный 534. 535. Герман еп. 303. Герман конст. 500. 515. 516. 521. 523. 524. 551. 552. 560. 570-1. Герминий сирм. 74. Геронтий никомид. 225. Гиббон 17. Gibson 117. Гизелер 113. Гликерий имп. 185. Гонтарит 403. Gore 351. Гратиан имп. 72. 91. 126. Григорий алекс. 290. 54–5. 64. 65. Григорий антиох. 307. 308. Григорий Богослов 60. 74. 109–110. 135. 140. 144. 145. 147.175. 188. 189. 220. 221. 223. 322. 324. 54. 93. 95. 97. 104–108. 110–112. 116-7. 119. 136. 138. 149. 150. 163. 235. 354. 415. 421. 425. 451. 526. 532. 551. Григорий монах 510. Григорий наместник 479. 482. 487. Григорий назианз. (отец) 95. 97. 106. Григорий неокес. (VIII в.) 532. 553. 558–9. |
| Феодорит, в отличие от своих предшественников, не всегда строго объективен, он изображает людей и события строго в черно-белых тонах в зависимости от их ортодоксальности. Многое в его методе говорит за то, что его труд представляет собой нечто пограничное между собственно историографией и хроникой, и прежде всего – его дидактичность, которая проявляется, в частности, во введении в текст назидательных посланий и обращений различных церковных деятелей. 82 Этого Геласия не следует путать с одноименным епископом Кесарии Палестинской (конец 4 в.), который составил утраченное продолжение «Церковной истории» Евсевия. Геласия Кесарийского упоминают Фотий (Bibl. cod. 89), а также Иероним и Епифаний. 83 «Свод» Геласия опубликован Минем в 1860 г. в PG 85. Русский перевод дан в «Деяниях Вселенских соборов», опубликованных Казанской духовной академией. См.: Деяния Вселенских соборов. 5–е изд., испр. В 4–х т. Т. 1. СПб., 1996 (репр.). К началу 20 в. историков интересовал разве что один фрагмент из третьей книги этой истории, заключающий в себе три эдикта Константина Великого . Как указывает О. Барденхевер, покуда Геласий компилятивен, он близок к исторической реальности; сообщения же, которые не подтверждаются свидетельствами использованных им предшественников, явно весьма сомнительны или даже прямо неверны (см. также: Смирнов К. Обозрение источников истории первого Никейского собора. Ярославль, 1888). А.В. Карташев во «Вселенских соборах» характеризует труд Геласия как «собрание легендарных материалов, скопившихся уже к концу 4 в.», включая сюда и «Рассуждения между философом и членами собора», которые Геласий «нашел в тексте, имевшемся у Кизикского епископа Далматия». В то же время Геласий, используя информацию предшественников (причем у Евсевия, например, он заимствовал не только из «Церковной истории», но и из Vita Constantini), сохранил и такие данные, как, например, перечень областей, епископы которых присутствовали на Никейском соборе, или перечень подписей епископов, одобривших никейское исповедание веры (где, среди прочих, упоминается Александр Фессалоникийский, подписавшийся за всю свою митрополию – за Церкви в Македонии первой и второй, с Элладой, во всей Европе, в обеих Скифиях и за все Церкви в Илли- рике, Фессалии и Ахайе). |
| Итак, нет ничего удивительного, что Акакий, даже после своей смерти, был почитаем на Востоке великим и святым епископом и что решение ита- лианского собора против него было признаваемо как бы не существовавшим. Геласий очень дурно отвечал на возражение епископов Дарданских относительно незаконности этого решения. Из мести, он проявил много страстности, усиливаясь опровергнуть доказательство в пользу Акакия, заимствованное от важности константинопольского престола. Мы посмеялись, говорит он, 196 над преимуществом, какое они (епископы Востока) хотят присвоить Акакию, потому что он был епископом императорского города. Не жил ли долгое время император в Равенне, в Милане, в Сирмиуме, в Трире? Епископы этих городов, выступали ли поэтому за пределы, предписанные им древностью? Когда дело идет о достоинстве городов, то епископы второстепенных и третьестепенных престолов (могут) иметь больше достоинства, чем епископ города, который не имеет даже права на митрополию. Иное дело власть светской империи, иное дело распределение церковных достоинств. Как бы ни был мал город, он не умаляет величия присутствующего там государя; равным образом и присутствие императора не переменяет церковного порядка, и этот город скорее должен воспользоваться подобным преимуществом для сохранения религиозной свободы, оставаясь спокойным в своих пределах». Что же однако служило основанием достоинства римской церкви? Геласий не мог указать иного, кроме Никейского собора. Но один вселенский собор не имел ли таких же прав, как и другой, тоже вселенский? Если в Никее церковь установила иерархический порядок в таком виде, что Рим и Александрия были выше Антиохии и Иерусалима, потому что их престолы имели больше важности: то почему Халкидонский собор не имел права поставить Константинополь выше Александрии и даже Рима? Если по духу Никейского собора, Рим и Александрия должны были преимуществовать перед Антиохиею и Иерусалимом и это, очевидно, только по причине политической их важности, как очень хорошо говорит об этом собор Халкидонский, то почему же Константинополь ставший более важным, чем Александрия, когда сделался, столицею империи, не мог быть вознесен в иерархическом порядке выше? Геласий не отвечал на вопрос, говоря об императорских резиденциях в Трире, Милане, Равенне и Сирмиуме, потому что эти города никогда не были царственными городами или столицами, подобно Риму и Константинополю. |
| Затем, в целях несколько «усмирить» императора и обосновать для всего мира свою позицию, папа пишет трактат, навеянный учением блаженного Августина . В своём сочинении Геласий пришёл к тому выводу, что существование Церкви и Империи единственно возможно в условиях дуализма властей (!). Христос, как истинный rex etpontifex («настоящий царь и священник»), разделил власть между императором и священниками. Следовательно, и те, и другие участвуют во власти Христовой, но каждый в своей области. Очевидно, в таких условиях любое вмешательство папы в духовные дела остальных Поместных Церквей не просто обосновано, но необходимо . Соответственно, вмешательство царя в вопросы веры – суть отступление от генерального принципа и приветствоваться не могут. Он без обиняков изложил свою теорию в письмах императору Анастасию. «Славный император, – пишет он царю, – существует два учреждения, которые в первую очередь управляют этим миром. Первое – освященный авторитет высших иерархов, а другое – царская власть. Бремя, которое несут священники, тяжкое, поскольку им приходится давать отчёт перед судом Бога также и за деяния императоров, властвующих над людьми» . Последовательный в своей доктрине, папа Геласий обосновал, что папская власть есть источник любого канонического права, понтифик неподсуден никакому суду, но сам может вершить оный над любой церковью и её предстоятелем. По сути дела, при Геласии I завершилось формирование учения о примате папства в Кафолической Церкви 1064 . Вот с каким идейным (по многим позициям) противником пришлось столкнуться императору Анастасию. Но мирный и внешне необидчивый Анастасий, лично склонный к монофизитскому толкованию тайны Боговоплощения, сумел поставить зарвавшихся понтификов на место и, ясно понимая истинные интересы Римской империи, последовательно вёл свою примиряющую политику 1065 . Когда Геласий умер, взошедший на его кафедру папа Анастасий II (496–498) склонялся к примирительной политике, но вскоре и он скончался. Последовавшие за этим события достаточно иллюстрируют участие в расколе Церкви Остготского короля и его позицию. После смерти папы Анастасия, как это нередко бывает, в Риме столкнулись две партии, каждая из которых решила выдвинуть собственного кандидата на Римский престол. Национальная римская партия во главе с сенатором Фаустом видели выживание Рима в последовательной реализации идеи о превосходстве кафедры св. апостола Петра и являлись созидателями самодостаточного папства. По одному удачному сравнению, их можно смело назвать «младотурками» своего времени 1066 . Они намеревалась поставить на его место Симмаха, в то время как оппозиционная партия, состоявшая из сторонников мирной, провизантийской политики, выдвинула кандидатом архипресвитера Лаврентия. Обе партии схватились в кровавой схватке, на улицах Рима произошли беспорядки, появились жертвы, и тогда обе стороны обратились к Теодориху. |
| Преподобный Марис, родом сарацин, брат жены сарацинского князя Аспевета, родился и вырос в языческой вере. Чудесное исцеление племянника его Теревона, совершенное преподобным Евфимием, расположило Мариса принять христианскую веру. Образ жизни кутилийских подвижников, особенно душевные качества и благодатные дарования великого Евфимия, пленили сердце Мариса: он остался в обществе подвижников и посвятил себя иноческой жизни. Все свое весьма значительное богатство он пожертвовал преподобному Евфимию, который употребил его на лучшее устройство и содержание Феоктистовой лавры. Полстолетия провел Марис в лавре под руководством преподобного Феоктиста и достиг высокой степени духовной жизни. Его избрал преподобный Евфимий преемником Феоктисту после блаженной кончины его в 467 году; ему поручил управление лаврою и руководство братий-подвижников в духовной жизни. Два с небольшим года пробыл Марис игуменом Феоктистовой лавры и с миром почил в 470 году. Киновия преподобного Геласия Киновия преподобного Геласия находилась в 30–35 верстах от Иерусалима, в окрестностях города Никополя 187 . Она основана в первой половине V века славившимся тогда отшельником Геласием и в VI–VII веках пользовалась большим уважением среди палестинских обителей и известностью в народе. Киновия эта достопамятна особенно тем, что во времена господства на Святой Земле евтихиан, когда на патриаршем престоле Святого града восседал лжепатриарх Феодосий, она одна поддержала и защитила догматы Халкидонского Собора в западной части Палестины, так же как лавра Евфимия Великого – в восточной 188 . Дальнейшая судьба Геласиевой киновии неизвестна. Знаменит и приснопамятен сам основатель Никопольской киновии преподобный Геласий 189 . Неизвестно, откуда преподобный Геласий (память 31 декабря) был родом и где полагал он начало подвижничеству, известно только, что, подобно прочим отшельникам своего времени, жившим в уединенных кельях отдельно от других, и преподобный Геласий проводил пустынническую жизнь в окрестности Никополя, подвизаясь о Господе для своего нравственного преуспеяния. |
| Эти убежали в гостинницу, принадлежащую великой лавре. Неприятели с величайшим бешенством бросились за ними и сюда, чтобы умертвить их, и увидевши, что гостинница укреплена, проломали окна камнями и непрестанно бросали камни на укрывавшихся в гостиннице. Когда таким образом отцы были осаждены; то один из Вессов Феодул, нашедши лопату и взяв ее в руки, вышел из гостинницы и разогнал всех врагов, которых было около 300, так однако же, что никого не ранил. Но один из них так поразил его камнем, что он упал и вскоре потом умер. После этого гонение на правоверных прекратилось. После сего присшествия отцы великой лавры упросили авву Геласия отправиться в Константинополь и донести об этом благочестивейшему нашему императору. Авва Геласий, при отправлении в путь, собрал отцов великой лавры в церковь и, прощаясь с ними, сказал: «вот, отцы, по вашему прошению, я отправляюсь в Константинополь. Я не знаю, что со мною случится на пути. Итак, я умоляю вас не позволять жить с собою никому из защитников Феодора Мопсуестского, так как он есть еретик; ибо и св. отец наш Савва гнушался им и Оригеном . Я очень жалею, что подписался под той запиской, которая, по приказанию патриарха, приготовлена была пустынными отцами для того; чтобы Феодор не был проклят. Впрочем Бог, промышляющий о своей церкви, устроил так, что эта записка не была принята, и благоволил, чтобы Феодор был предан проклятию». Сказав это отцам и простившись с ними, блаженный Геласий отправился. Когда он прибыл в Византию и о его прибытии сказано было Аскиде; то этот дал приказание, чтобы никто не принимал к себе никакого Иерусалимского монаха. Итак авва Геласий, будучи нигде не принят и опасаясь коварства Аскиды, пешком отправился из Византии в Палестину. Пришедши в Аморию, он скончался месяца Октября 9-го индиктиона. Узнавши об этом, отцы великой лавры единодушно пришли во св. град испросить себе игумена. Давши знать о своем прибытии патриарху, они, по приказанию синкеллов, выгнаны были из епископского дома с оскорблениями и побоями. |
| Жаль стало отцу Самсонию, не из корысти, а от чистого сердца; сообразил он что-то и стал просить: – А вы ее, отец игумен, все-таки уговорите; грибы будут сейчас за церковью, в дубняке. – Насадишь, что ли? – усмехнулся отец Николай и обещал похлопотать. И действительно, помещица, к общему удивлению, собралась и приехала со всей семьей в монастырь. Обрадовались все ей, радовалась и она, услышав знакомый благовест монастырского колокола. Точно легче стало на душе и притихла на время болезнь. – Ну, вот и слава Богу, – ликовал, потирая руки, отец Самсоний. – Отдохните, в церкви помолитесь, а завтра по грибы. А сам с ночи отправился в грибную балку лысой горы и к утру, когда еще все спали, успел посадить в дубняке, за церковью, целую корзину запеканок. Только что кончил свои хлопоты, как ударил колокол. Перекрестился отец Самсоний и сел под развесистым дубом отдохнуть. От усталости старчески дрожали руки и ноги и колыхалось, сжимаясь, одряхлевшее сердце. Но светло и радостно было на душе, потому что успел сделать все, как задумал. Глядит, с верхней скальной кельи спускается суровый схимник, старец Геласий. Побаивался отец Самсоний старца и избегал встречи с ним. Всегда всех корил Геласий и никто не видал, чтобы он когда-нибудь улыбнулся. – Мирской суетой занимаешься. Обман пакостный придумываешь. Посвящение свое забыл. Тьфу, прости Господи, – отпплюнулся старец и побрёл в церковь . Упало от этих слов сердце у отца Самсония, ушла куда-то светлая радость и не вернулась, когда очарованная старуха, срывая искусно насаженную запеканку, воскликнула: – Ну, значит, ещё мне суждено пожить. А я уж и не чаяла. – Да что с тобой, отец Самсоний? – добавила она, поглядев на Самсония. – Нездоровится что-то. Состарился, сударыня. И хотел подбодриться, как видит, – возвращается Геласий из церкви, к ним присматривается. Остановился, погрозил пальцем. – Где копал, там тебя скоро зароют. Испугался Самсоний пророческому слову старца. Всегда сбывалось оно. – ... скоро зароют. – Да что с тобой сталось, отец Самсоний? – допытывалась помещица, уезжая из монастыря. |
| Он соблюдал такое нестяжание до конца жизни, что не имел двух хитонов и не заботился вместе с учениками своими о завтрашнем дне. Когда авва Геласий по Божественному внушению устроил общежительный монастырь и завел для нужд обители большие поля и рабочий скот, старец, видя его в этих занятиях и искренно любя, сказал ему: “Брось, авва Геласий, чтоб ум твой не прилепился к полям и прочему имуществу общежития.” Авва Геласий отвечал: “Скорее ум твой привяжется к веревкам, которые ты изготавливаешь, нежели ум Геласия к стяжаниям.” (Еп. Игнатий. Отечник. С. 86. 2). 672. Пока игумен жил в полной нестяжательности, он имел силу над бесами; когда же он принял золото от царя и занялся житейскими попечениями, бесы перестали бояться его См. также: Богатство . В одном монастыре все братия кормились от труда рук своих. Игумен не принимал от приходящих ни пищи, ни одежды, ни денег и, как вполне преданный Богу, говорил им: “Возьмите свое отсюда и оставьте нас Христу, да Он печется о нас! На осуждение нам послужит то, что мы, имея возможность кормиться трудами рук своих, будем пользоваться чужими трудами.” До тех пор, пока игумен так мыслил и говорил, Бог его любил, и власть дана была ему над бесами, и слава о его добродетели далеко шла. Но лишь только оставил он любовь к нестяжательности, как произошло вот что. Слава о добродетельной жизни игумена дошла, наконец, до царя. Он послал за ним, желая испросить его молитв. Игумен явился, и царь беседовал с ним, получив многую пользу, и, отпуская, стал давать ему золото. Не устоял старец против соблазна, взял царский дар и, возвратившись в монастырь, узнал, что всего у него недостает. Тогда он начал покупать имения, волов, ослов, призывать наемников. А между тем, заботясь о земном, от Бога становился все дальше и дальше и, наконец, совсем потерял его благословение. Так однажды привели к нему бесноватого, чтобы изгнал беса. И вот старец говорит: “Выйди из создания Божия.” – “Нет, уже больше не послушаю тебя,” – отвечал бес. “Почему?” – спросил игумен. |
| 1908. Отд. 3. С. 77, 151). В 1628-1630 гг. мон-рю принадлежали «пашни монастырские паханые - 6 четвертей, да перелогом 4 четверти, да дикого поля 11 четвертей, и обоего пашни монастырские паханые и перелогом и дикого поля добрые земли 21 четверть в поли, а в дву потому ж. Да к монастырю жо слободка Тешевка, а в ней двор белого попа, дьячков, пономарев; двор монастырский, да детенышей 5 дворов, да крестьянских дворов - 6, да бобыльских дворов - 6. Пашни паханые крестьянские 15 четвертей, да бобыльские пашни паханые 5 четвертей, да перелогом 25 четвертей, да дикого поля 35 четвертей, и обоего пашни паханые крестьянские и бобыльские и перелогом и дикого поля добрые земли 80 четвертей в поли, а в дву по тому ж; сена по дикому полю по обе стороны речки Репца 100 копен; и обоего к монастырю Пресвятые Богородицы Сретения Владимирския иконы и к слободке Тешевке пашни и Монастырские и крестьянские и бобыльские и перелогу и дикого поля добрые земли 101 четверть в поли, а в дву потому ж; сена 100 копен» (РГАДА. Ф. 1209. Оп. 1. Д. 132. Л. 828 об.- 830). В XVII в. землевладения в Елецком у. в основном были невелики по размеру. В 1627-1628 гг. между землевладельцами Засосенского стана, среди к-рых был Тешевский мон-рь, и крупным вотчинником И. Н. Романовым, дядей царя Михаила Феодоровича, разгорелась тяжба. В челобитной (среди подписавших был «поп Геласий») сосед, чьи земли в районе верховьев речек Репец и Проходня граничили с Елецким у., обвинялся в том, что переманивает или насильно увозит к себе крестьян ( Черменский. 1915. С. 35-36; И. Д. Тамбовский вотчинник XVII в.//ИВ. 1891. Т. 46. 11. С. 534-538). Прибывшими из Москвы следователями был устроен скорый «обыск», результаты к-рого оказались не в пользу челобитчиков. Свидетели не подтверждали факта «увозов», жалобщики оказались в тюрьме. Представители сыска посетили и мон-рь, но один из подписавшихся под челобитной, о. Геласий, «ударился в бега». Вместо него под стражу в елецкую тюрьму посадили старца Перфилия. В 1629 г. пойманный черный «поп Геласий» после допросов и следствия («куды он от старца Перфилия побежал и для чего и куды бегал») как полномочный представитель обители указал по требованию государевых писцов «земли своей грань» при размежевании владений боярина Романова и ельчан, на него жаловавшихся (Извлечения из Переписной книги. 1903. Вып. 2. С. 166-167). |
|
|
