| Патерсон, К. Мост в Терабитию/Кэтрин Патерсон ; пер. Наталия Трауберг ; ил. Анны Власова М. : Центр Нарния, 2007. — 187 с. : ил. — (Тропа Пилигрима). «Вот он, Джесс, он её любил, но её нет. Она ушла, умерла, когда она так нужна ему. Ушла, а его бросила. Ушла к этой чёртовой верёвке, чтобы показать, что она не трусит». Первая реакция — невозможность справиться с горем, да и слез нет, мальчики ведь не плачут. Плачут все вокруг, а он сидит и думает, что они ее и не любили. Джессу только десять лет, и внезапно он теряет лучшую и единственную подругу — Лесли. К такому нельзя было подготовиться, и мальчику требуется время, чтобы осознать, прожить, постигнуть утрату. Лесли успела наполнить его жизнь яркими красками, которых он не знал прежде. У них двоих была целая волшебная страна — Терабития. «Лесли увела его в Терабитию и сделала королём. Ведь король лучше всего, выше всего, а Терабития — как замок, где посвящают в рыцари. Там надо побыть и стать сильнее, чтобы двигаться дальше». Смерть не бывает напрасной — наверное, это самый драгоценный вывод, который сумел сделать Джесс. Смерть Лесли объединила людей, научила Джесса по-другому смотреть на многие вещи, сделала его мудрее и взрослее. Наверное, это единственный способ по-настоящему пережить потрясение. Кэтрин Патерсон в лаконичной и убедительной художественной форме коснулась в своей повести многих важных вопросов, связанных со смертью. Как пережить потерю и как себя вести? Эгоизм ли наша тоска об ушедших? Что есть дружба и предательство? Возможно, одна из причин успеха этой повести — реалистичность сюжета. Писательница взяла его из жизни своего сына-подростка, примерно в том же возрасте, что и Джесс, потерявшего подругу. Подходит для чтения детям с 10 лет. 7. Яковлев, Ю. Баваклава : рассказ/Юрий Яковлев ; худож. Герман Мазурин. — переизд. М. : Дет. лит., 1981. — 32 с. : ил. — (Книга за книгой). «Для чего я пишу книги, рассказываю ребятам интересные истории, знакомлю их с разными людьми? Чтобы развлечь их? Чтобы помочь им интересно провести время? Нет! У моих книг другая задача — помочь ребятам жить. Я хочу, чтобы и эта книжка стала твоим другом, помощником. Научила тебя думать не только о себе, чувствовать не только свою боль, но и боль тех, кто рядом с тобой. Любить не только себя! Только не подумай, что книга — последняя страничка учебника, где есть ответы на все задачи. Книга не даст тебе готовый ответ, но она поможет самому решить задачи, которые задаёт тебе жизнь. Эта книга — про мальчика и его бабушку, которую он скороговоркой называл “Баваклава”. И если у тебя есть бабушка, то она наверняка чем-то похожа на Баваклаву. Прочти эту книгу, и, может быть, ты станешь немного иначе относиться к своей бабушке, да и к другим людям, которые живут рядом с тобой. И сможешь больше уважать себя» — обращался к своему читателю Юрий Яковлев. |
| 2004. С. 43-45; Holzhey, Murdoch. 2001. S. 1024, 1043-1046). Первоначально после защиты философской диссертации Л. планировал защитить еще одну диссертацию для получения степени доктора права в Лейпцигском ун-те, однако ему было отказано в допуске к защите. Т. к. докторская степень открывала для получившего ее кандидата возможность участия в работе коллегии юристов Лейпцига, число претендентов было велико и руководство ун-та предпочло предоставить возможность защиты более солидным по возрасту и обладавшим большим академическим стажем кандидатам. После смерти родителей у Л. не было к.-л. весомых оснований оставаться в Лейпциге и он избрал для защиты диссертации Альтдорфский ун-т, к-рый в адм. отношении был подчинен властям близлежащего имперского г. Нюрнберга. Успешная защита докторской работы «Рассуждение о запутанных правовых случаях» (Disputatio de casibus perplexis in jure; 1-e изд.- 1666; переизд.: Leibniz. SSB. R. 6. Bd. 1. S. 231-256; англ. перевод с комментарием: Artosi, Pieri, Sartor. 2013. P. 71-150) состоялась в окт. 1666 г. В диссертации Л. рассматривал «запутанные случаи», т. е. юридические трудности, к-рые возникают не в результате разных трактовок права или противоречий в законах, а являются следствием сложных фактических обстоятельств дела и относящихся к сфере реальной жизни противоречий. Л. полагал, что такие запутанные случаи могут быть решены рационально, однако для их решения требуется обращение к философским основаниям права. Ориентируясь на принципы комбинаторики, Л. утверждал, что в правовом «случае» (casus) фиксируется конкретная связь реальной действительности (бытия) и идеального закона (долженствования), поэтому путем философско-юридического анализа фактов и законов между ними может быть выстроена новая рациональная связь в духе «гипотетического права», учитывающего различные возможные ситуации. Л. подчеркивал, что именно в неоднозначных правовых случаях выявляется внутренняя связь права с его нравственными основаниями, выражаемыми в этике с помощью понятий «справедливость», «милосердие», «равенство», «полезность» и т. п. (ср.: Mates. 1986. P. 18). 22 февр. 1667 г. состоялась торжественная церемония присвоения докторской степени; Л. было предложено стать профессором права в Альтдорфе, однако он после недолгих размышлений отклонил это предложение, посчитав, что преподавательская деятельность ограничит возможности его развития как философа и ученого. |
| церковным часам - 1, 3, 6 и 9-му) и вечерних частных молитв (повторяет в упрощенном виде соответствующие части храмового богослужения); 7 избранных псалмов; литания с молитвенным призыванием святых (The Litany; была исключена в 1-м изд., однако после критических замечаний ряда представителей англ. духовенства и теологов, в т. ч. Т. Мора , возвращена во 2-м изд.); 51-й (по правосл. нумерации - 50-й) покаянный псалом (с толкованием Дж. Савонаролы ); евангельские чтения и молитвы Страстей Христовых; наставление для детей о порядке молитвы и краткий катехизис; молитвы на разные случаи; последование погребения и молитвы за усопших (The Dirige); 119-й (по правосл. нумерации - 118-й) псалом (The Commendations); псалмы Страстей Христовых и др. отдельные молитвословия. Как в вероучительном, так и в литургическом содержании сборника исследователи обнаруживают сильное влияние сочинений Лютера, к этому времени уже переведенных на англ. язык (см.: Cuming. 1982. P. 30-31). Второй Примарий был подготовлен по указанию и под наблюдением Кромвеля Дж. Хилси ( 1535), еп. Рочестерским (The Manual of Prayers or the Prymer in Englysh and Laten. [L., 1539]; переизд.: Burton. 1834. P. 305-436). Молитвенные и катехизические тексты были распределены в этом издании по 3 разделам, к-рые следовали после календаря и авторского предисловия: 1) небольшой вероучительный раздел, в к-ром представлены Афанасиев Символ веры , Апостольский Символ веры и неск. цитат из НЗ, подтверждающих основные положения христ. богословия; 2) обширный молитвенный раздел, содержащий молитвы в течение дня (в т. ч. Молитву Господню и «Ave Maria»), последования утрени, полунощницы (The Laudes), 4 часов, вечерни, повечерия (The Complenes), 15 особых молитв Иисусу Христу с воспоминанием Страстей Христовых, 7 и 15 избранных псалмов, литанию, подробное наставление о надлежащем порядке участия в литургии и о смысле Евхаристии, молитвы об умерших; 3) нравоучительный раздел, содержащий 10 заповедей с толкованием и изложение основных обязанностей христианина. |
| Комментарии, распределенные по нескольким направлениям (варианты перевода; авторская лексика, представляющая особенности или редкое словоупотребление; близкие словесные параллели с другими творениями Макария или иных авторов; исторические и реальные пояснения; научные проблемы, связанные с Макариевским корпусом), мы старались давать наиболее существенные или трудоемкие. Вошедшая ныне в моду у некоторых переводчиков тенденция загромождать комментарии ненужными сведениями, выхваченными ни к селу ни к городу из общеизвестных специальных греческих словарей или из книг, которые комментатору прилучилось в данный момент листать по поводу или без оного, никак не относящимися к концептуальным выводам (которые, как правило, отсутствуют или называются «предварительными», так никогда и не переходя в новое качество) и не обосновывающими их, зато создающими иллюзию плохо понятой учености и увеличивающими объем книги в два-три раза за счет полезного пространства, изъятого у других переводов, – эта опасная тенденция, возникшая на почве массового отсутствия настоящей богословской культуры и просто серьезной науки, внушает нам большие опасения за будущее русской патрологии. Раздел III. Библиографические приложения Приложение I. Обзор рукописной традиции, древних переводов и изданий Макариевского Корпуса Греческие тексты 1356 Тип I CPG 2410; TLG 2109/1 Sermones 64, collectio B, ed. Berthold 1973 (без Великого послания). Слово 62 явно не принадлежит Макарию. По мнению Дёрриса (Dörries 1941, 189–192), 17 слово принадлежит перу ученика Макария. Включает два письма (I, 1 и I, 40). Первое издание I, 39 в сопровождении комментария: Dörries 1962 (о Макарии на с. 298–308, издание на с. 309–311). Русские переводы 1) полный рус. перевод (включая Великое послание) впервые опубликован: Дунаев 2002, 373–836 (перевод), 837–899 (комментарии) и переиздается в настоящем издании; 2) частичные: а) в русском дореволюционном переводе типа II (там, где творения типов I и II пересекаются); б) слова 10, 19, 21, 24, 27, 28, 35, 50 переведены архиеп. Василием Кривошеиным (Кривошеин 1983/1996). Переизд.: I) без изменений: Сидоров 2002; II) с изменениями: Дунаев 2002 и наст. изд. |
| 9 Хоружий С. С. К феноменологии аскезы//Хоружий С. С. Исследования по исихастской традиции. СПб., 2012. Т. 1. С. 231. 11 О специфике аскетических сборников см. Егорова М. С. Русские аскетические сборники XIV–XVI вв. как тип сборника//Труды отдела древне-русской литературы. СПб., 2004. Т. 56. С. 181–235. 12 См. переизд.: Лотман Ю. М. Автокоммуникация: «Я» и «Другой» как адресаты: О двух моделях коммуникации в системе культуры//Лотман Ю. М. Внутри мыслящих миров. Человек – текст – семиосфера – история. М., 1996. С. 23–46. 15 «Начало истинной жизни в человеке – страх Божий. А он не терпит того, чтобы пребывать в чьей-либо душе вместе с парением ума; потому что при служении чувствам сердце отвлекается от услаждения Богом, ибо внутренние помышления ощущением их, как говорят, связуются в самих служащих им чувствилищах. Сомнение сердца приводит в душу боязнь. А вера может делать произволение твердым и при отсечении членов. В какой мере превозмогает в тебе любовь к плоти, в такой не можешь быть отважным и бестрепетным при многих противоборствах, окружающих любимое тобой. Желающий себе чести не может иметь недостатка в причинах к печали. Нет человека, который бы с переменою обстоятельств не ощутил в уме своем перемены в отношении к предлежащему делу. Ежели вожделение, как говорят, есть порождение чувств, то пусть умолкнут, наконец, утверждающие о себе, что и при развлечении сохраняют они мир ума. Целомудрен не тот, кто в труде, во время борьбы и подвига, говорит о себе, что прекращаются тогда в нем срамные помыслы, но кто истинностию сердца уцеломудривает созерцание ума своего, так что не внимает он бесстыдно непотребным помыслам» (в рус. пер. Слово 1//Аввы Исаака Сириянина Слова подвижнические/Под ред. С. И. Соболевского. Μ., 1993 С. 3–4)· 16 Нумерация поучений приводится по той же рукописи (Солов. 831/941), порядок глав в которой полностью соответствует обычному порядку глав во втором, наиболее распространенном на Руси славянском переводе 1-го тома сочинений Исаака. «Роспись» глав и «ключ» соответствий между сирийским текстом по изданию Беджана, греческим текстом по изданию Никифора Феотокиса и двумя славянскими переводами см., в частности: Map Исхак с горы Матут (Преподобный Исаак Сирин ), VII в. Воспламенение ума в духовной пустыне/Пер. с сир. А. В. Муравьева. Святая гора Афон; М., 2008. С. 149–169, 111–117; Федотова М. С. К вопросу... С. 505. Русский перевод цитат приводится по изд.: Аввы Исаака Сириянина Слова подвижнические/Под ред. С. И. Соболевского. Μ., 1993. |
| В нач. XIX в. попытку отражения новых рус. изданий - книг и журнальных статей (за период 1801-1805) - сделали А. К. Шторх и Ф. П. Аделунг в «Систематическом обозрении литературы в России» (СПб., 1810-1811. 2 вып.). По их данным, за указанный период на рус. языке было издано 1304 названия, из них 213 - по богословию (или 16,3%). Идея создания национального репертура рус. книг была реализована книготорговцем, а затем библиотекарем имп. Публичной б-ки в С.-Петербурге В. С. Сопиковым ( Сопиков В. С. Опыт российской библиографии. СПб., 1813-1821. 5 ч.; переизд. В. Н. Рогожиным, 1904-1908: Ч. 1: Книги церковной печати; Ч. 2-5: Книги гражданской печати (включает сочинения авторов - духовных лиц)). В указателе описано более 13 тыс. книг и журналов (без аналитической росписи), изданных на рус. и церковнослав. языках в России и за границей со времени возникновения книгопечатания и до 1813 г., а также частично в 1813-1818 гг. В собирании библиографических материалов для Сопикова принимали участие митр. Евгений (Болховитинов), К. Ф. Калайдович, В. Г. Анастасевич и др. Несмотря на неполноту и отдельные неточности, «Опыт» остается основной рус. национальной библиографией за 250 лет книгопечатания в России и единственным (до сих пор) реализованным национальным ретроспективным сводом книг. За период с 1810 по 1860 г. в России вышло в свет в 3 раза больше книг, чем за предшествующие 250 лет. В кон. 50-х гг. XIX в. библиографом Г. Н. Геннади была предпринята еще одна попытка создания национального репертуара рус. книг, однако удалось составить только биобиблиографический «Справочный словарь русских писателей и ученых…» (см. далее) и «Список русских анонимных книг с именами их авторов и переводчиков» (СПб., 1874), а также указатель 2-й степени «Литература русской библиографии» (СПб., 1858), к-рый подвел итоги работы в этой области с 1710 по 1858 г. В 90-х гг. XIX в. С. А. Венгеров, готовивший материалы к составлению «Критико-библиографического словаря русских писателей и ученых», на основе своей картотеки начал выпускать универсальный указатель «Русские книги» (СПб., 1895-1898. |
| Текст – по единственному прижизненному прижизненному изданию: ТКДА. 1860, 1. С. 63–118. С. 83. ...лучшие философы и великие поэты сознавали, что сердце их было истинным местом рождения тех глубоких идей... – Проблеме художественного творчества Юркевич посвятил свою работу «История немецкой литературы» (не опубликована). С. 85. Призыв к проверке душевных явлений посредством внутреннего самовоззрения свидетельствует о приверженности Юркевича принципам интроспективной психологии. С. 87. ...нередко встречается в психологии неопределенное учение о существе человеческой души... – Юркевич имеет в виду учение И. Канта об автономии человеческого разума как законе, вытекающем из разумной природы человека. В «Критике практического разума» автономия рассматривалась как основной принцип нравственного законодательства. С. 90. Истину между показанными крайностями мистицизма и эмпиризма... – Эмпиризм с его отрицанием метафизической проблематики и мистицизм с его иррационализмом воспринимались Юркевичем как крайности, недопустимые при подлинном философствовании. С. 94. Nemo credit, nisi volens – никто не верит, кроме того, кто хочет (лат.) – мысль, проходящая через все соч. бл. Августина. С. 97. ...что законы справедливости... имеют значение условное или договорное... – Юркевич особо подчеркивал конвенциональный характер человеческих законов с тем, чтобы ниже противопоставить им законы божественного установления. С. 98. Юркевич имел в виду этические воззрения русских революционных демократов (Чернышевского, Антоновича и др.). С. 103. «Возьми и читай...» – Юркевич цитирует «Исповедь» Августина (VIII, 12), ключевой эпизод знаменитой сцены в саду, где происходит обращение к вере, главный поворотный пункт жизни, победа добра в результате потрясающего драматизмом конфликта воли. См.: Августин. Исповедь./Богословские труды. М., 1978. С. 147 (пер. М. Е. Сергеенко). Читать далее Источник: Текст приводится по изданию (с переводом библейских цитат на современную орфографию): Юркевич П. Д. Сердце и его значение в духовной жизни человека по учению Слова Божия/Его же. Философские произведения. М.: Правда, 1990, с. 69-103 (переизд.: Труды Киевской духовной академии. 1860, 1). Вам может быть интересно: |
Не удалось извлечь искомое из базы ((( |
|
|
| сочинение было озаглавлено «Наставление в христианской вере, содержащее сумму всего благочестия и всего, что необходимо знать в отношении спасительного учения» (Christianae religionis institutio, totam fore pietatis summam, et quidquid est in doctrina salutis cognitu necessarium, complectens. Basiliae, 1536; переизд.: CO. Vol. 1. Col. 1-252) и состояло из вводного обращения к королю и 6 глав. Требуя от короля справедливости и опровергая те обвинения, к-рые выдвигали против протестант. проповедников католики, К. в обращении отмечал, что в действительности католич. духовенство вообще не интересуется верой во Христа, а заботится лишь о том, чтобы люди слепо подчинялись «церкви», т. е. церковным властям, к-рые думают о своей выгоде, а не о спасении вверенной им паствы (Наставление. Т. 1. С. 16). К. особо оговаривал, что истинные реформаты не являются противниками мирской королевской власти. Намекая на анабаптистов, К. заявлял: «Есть те, кто, прикрываясь Евангелием, поднимают мятежи... или желают прикрыть плотскую распущенность именем свободы, дарованной им Богом» (Там же. С. 29-30). Отмежевываясь от религ. радикалов и мятежников, К. признавал право короля наказывать их по всей строгости закона, однако просил его не считать, будто все реформаты таковы: «Пусть из-за злодеяний нечестивцев не подвергается хуле Божие Евангелие» (Там же. С. 30). Первые 4 главы «Наставления...» следовали структуре лютеровских «Катехизисов» и др. протестант. и католич. наставлений в вере этой эпохи. В 1-й гл. содержалось краткое вводное изложение христ. учения о Боге и спасении, а также излагалось учение о Законе (декалоге, см. ст. Десять заповедей ) и его значении для христианина, во 2-й и 3-й главах предлагалось толкование Апостольского Символа веры и Молитвы Господней, 4-я глава содержала учение о Крещении и Евхаристии. 5-я и 6-я главы были посвящены антикатолич. полемике: в 5-й главе К. обосновывал свой отказ считать таинствами конфирмацию (Миропомазание), Покаяние, Елеосвящение, Священство и Брак; в 6-й главе рассматривается и опровергается католич. |
| 1893, с. 3/. Нарождавшейся тогда внешней «объективной психологии» автор противопоставляет психологию внутреннюю, субъективную: «Субъективная психология имеет предметом своим исследование того, что подлежит внутреннему восприятию и наблюдению – душевные явления; но они предполагают свою особенную основу, к которой сводятся и в которой находят для себя объяснение, – особое, духовное, отличное от материального, живое начало, имеющее самостоятельное бытие – душу»/там же, с. 34/. «Когда Психология исследует физиологические и, вообще, физические условия и проявления душевного, – имеет дело с явлениями, совершающимися в теле и доступными внешнему наблюдению: метод ее физиологический. Когда она исследует существо души, – для нее становятся необходимыми общие метафизические соображения, и в методе ее преобладает так называемое умозрение, т. е. гипотетические предпосылки и дедукция из них, с поверкою опытом. Когда она исследует возникновение, характер, связь, ход развития явлений душевных в них самих, – она должна опираться на внутреннее наблюдение, и ее метод становится интроспекциею»/там же, с. 69/. До самой революции и несколько дольше в учебнике Георгия Ивановича Челпанова «Мозг и душа: критика материализма и очерк современных учений о душе» (1-е изд.: СПб., 1900; 6-е изд.: М.-Пг., 1918; переизд.: М.: Круг, 1994) сохранялась специальная глава, посвященная самонаблюдению. Крайне интересно ее название: «Психические явления могут быть познаваемы только путем самонаблюдения, или внутреннего опыта». Челпановская позиция по отношению к самонаблюдению достаточно ясна и категорична: «Психология не была бы возможна, если бы не было самонаблюдения»/Челпанов. 1994, с. 88/. В другом месте он пишет, предвидя надвигающиеся перемены в психологии: «Нельзя устранить самонаблюдения из психологии. Оно везде лежит в основе и экспериментального, и так называемого объективного изучения психических явлений»/Челпанов. 1912, с. 91/. Но с приходом к власти большевиков, Челпанов, как и вся дореволюционная психология, оказался не у дел. |
|
|
