| п.» связано с 2 важнейшими видами гаданий: бу - на панцирях черепах и костях крупного рогатого скота (выражено в геометрических символах) и ши - на стеблях тысячелистника (числовые комбинации). В каноне «Чжоу ли» («Всеохватная благопристойность [эпохи] Чжоу») содержится сообщение об использовании при «великом гадании» (да-бу) «приемов трех перемен» (сань-и чжи фа): лянь-шань («смыкающиеся горы»), гуй-цзан («возвращение в сокровищницу») и чжоу-и. В традиц. «науке об «И [цзине]»» (и-сюэ) указанные названия связывают с 3 вариантами одного произведения, соотносящимися с мифическими правителями древности (согласно Ду Цзычуню [ок. 30 до Р. Х.- ок. 58 Р. Х.]): Фуси (или последовавшим за ним Шэнь-нуном), Хуан-ди (преемником Шэнь-нуна) и основателем династии Чжоу - Вэнь-ваном (XII-XI вв. до Р. Х.), либо с 3 первыми династиями (согласно Чжан Сюаню Ся (XXIII-XVI вв. до Р. Х.), Шан-Инь (XVI-XI вв. до Р. Х.) и Чжоу (XII/XI-III вв. до Р. Х.). По предположению филолога Пи Сижуя из итоговой кн. «Цзин-сюэ тун-лунь» («Общие суждения по текстологии», 1907 г., переизд. 1954), до Конфуция подобных текстов, как и записанной «К. п.», вообще не существовало. Однако уже А. Масперо в кн. «Древний Китай» («La Chine antique», 1927; англ. перевод 1978) выдвинул гипотезу о статусе «Лянь шани» и «Гуй цзана» как гос. учебников в царствах Цзинь и Сун соответственно, а находки древних манускриптов «К. п.» в кон. XX в. вновь актуализировали эту проблему. Древнейшие мантические приемы преобразованы в «К. п.» в нумерологическую (сян-шу-чжи-сюэ) систему операций с числами и геометрическими фигурами, задача к-рой - «разделять по родам свойства всей тьмы вещей (вань у)» («Си-цы чжуань» II 2). В приписываемой Конфуцию, но сложившейся, видимо, в V-IV вв. до Р. Х. комментирующей части «К. п.», главным образом в ее философском разд. «Си-цы чжуани», эта система трактуется как учение о замкнутой структуре постоянно и циклически изменяющегося мира. Гуа - символы, фиксирующие 64 основные ситуации, из которых состоит мир. |
| п., что не только стилистически, но и семантически не всегда удачно. Перевод не свободен от ошибок, обязанных своим появлением условиям, в к-рых осуществлялось издание, напр. явная корректорская небрежность в Иак 1. 1 - «брат Бога» вместо «раб Бога». Возможно, что именно недостатком корректур объясняется наличие в тексте распространений и своего рода толкований (даны в квадратных скобках), ср.: Мф 20. 10 - «получили [как было условлено], по динарию»; 21. 41 - «предаст их [как] злодеев [заслуженной ими] злой смерти»; 27. 15 - «отпускать [в угоду] народу одного узника», Лк 1. 8 - «священнодействовал он в порядке чреды своей пред Богом [по обычаю священного служения]», и т. п. Работа еп. Кассиана дает пример усовершенствования старого текста в согласии с новыми историческими условиями и запросами. Отрицательная оценка в печати первых его публикаций вызвана в основном выбором в качестве греч. оригинала издания Нестле-Аланда и нек-рыми стилистическими элементами ( Алексеев И. К вопросу о новом переводе на рус. язык Евангелия от Матфея (Лондон, 1953): Рец.//ЖМП. 1954. 2. С. 76-77; Иванов А. Новый перевод на рус. язык Евангелия от Матфея (Лондон, 1953): Рец.//Там же. 1954. 4. С. 45-55). V. Переводы Септуагинты и научные переводы. Еп. Порфирий (Успенский) в бытность свою Киевским викарным архиереем издал сер. «Образцы русского перевода священных книг Ветхого Завета с греческого перевода 72 толковников». Были опубликованы отрывки из книг Бытие, Притчей Соломоновых, 1 и 2 Маккавейских, полностью книги Песнь Песней, Есфири и Псалтирь, а также пророческие паремии (ТКДА за 1869, 1873 и 1875). Посмертно был также опубликован его полный перевод псалмов по греч. рукописи 882 г.- «Псалтирь в русском переводе с греческого епископа Порфирия» (СПб., 1893). Фактически эти переводы представляют собой русификацию слав. текста с немногочисленными вкраплениями народной лексики. Их целью было разъяснение слав. литургического текста. П. А. Юнгеров , проф. КазДА по кафедре Свящ. Писания, опубликовал переводы следующих ветхозаветных книг: Амоса (1897), Притчей Соломоновых (1908), пророков Исаии (1909), Иеремии (1910), Иезекииля (1911), Даниила (1912), 12 малых пророков (1913), Иова (1914), Псалтирь (1915, переизд. |
| марксистской диалектической логики. Ослабление цензуры в краткий период «оттепели» и последовавшее оживление гуманитарных наук лишь слегка расширили рамки дозволенного. Проходивший в 1974 г. в Москве Х Международный гегелевский конгресс не изменил в существенном ситуацию, а приуроченный к конгрессу сб. «Гегель и философия в России» вобрал в себя недостатки, противоречия и ограниченность советского гегелеведения. Издание сочинений Г. в Германии прошло неск. этапов, и споры о том, как издавать Г. в связи с особенностями его философского наследия продолжаются. При жизни философа были опубликованы лишь нек-рые труды, многое из того, что Г. собирался использовать в буд. работах, осталось в записанных им и слушателями лекциях, в подготовительных материалах и набросках. Исследователями и издателями наследия Г., к-рые зачастую руководствовались различными представлениями о характере издания его трудов, была проделана огромная работа и осуществлено неск. издательских проектов. Однако большое количество вариантов лекций Г., записанных его слушателями, имеющиеся в них существенные разночтения, разные редакции отдельных сочинений, нек-рые из к-рых были переработаны самим Г. лишь частично, наконец, изменяющиеся принципы редактирования - все это делает проблематичным и спорным любой проект издания сочинений Г. Вехой в совр. гегелеведении стало историко-критическое собрание сочинений « G. W. F. Hegel. Gesammelte Werke» (GW), увидевшее свет благодаря созданному в 1958 г. в Бонне (с 1968 в Бохуме) «Архиву Гегеля» и развернутым на его основе работам по воссозданию «аутентичного» Г. Осн. собр. соч.: Werke. B., 1832-1845. Bd. 1-19; Sämtl. Werke [SW]/Hrsg. von G. Lasson. Lpz.; Hamb., 1905-1954. Bd. 1-15, 18-21, 27-29; Sämtl. Werke: Jubiläumsausg./Hrsg. von H. Glockner. Stuttg., 1927-1940. Bd. 1-26 (переизд.- 1949-19583, 1961-19684); нов. ист.-крит. изд.- Gesammelte Werke (GW).In Verbindung mit der Deutschen Forschungsgem./Hrsg. von der Rhein.-Westf. Akad. der Wiss.Hamb., 1968-. Abt. 1. Bd. |
| Следуем, вслед за Манго, рукописному чтению: ?pistoj drOmoj. Слово «неверный» как будто бы подразумевает некую ожидавшуюся от руси «верность» (договору о мире?), что не выглядит невероятным (вспомним «просителей дружбы», посланных от руси к императору Феофилу за 20 с небольшим лет до описываемых событий). Издатели отдают предпочтение чтению, предложенному Мюллером: ?pustoj «незамеченный, о котором никто не знал». Оба варианта подчеркивает внезапность нападения, но едва ли можно утверждать, что нападение вовсе не было замечено: во воторой гомилии Фотий говорит лишь о том, что весть о нем пришла слишком поздно (см.: ком. 2 к Г2). 56 Эффективным способом борьбы с морскими нападениями на Константинополь с Черного моря была, как показал впоследствии опыт, встреча неприятельского флота у узкого входа в пролив Босфор, где скучившиеся многочисленные суда руси становились легкой мишенью для нескольких огненосных триер; так в 941 г. уничтожил флот князя Игоря патрикий Феофан [Theoph. Cont. VI.39]. 57 Принимаем вместе с Лаурдасом чтение рукописей: ka? tOte pOqen ka? ceraij pOsaij, которое Манго объясняет как усилительный оборот (Phot. Hom. P. 88. Note 39); предложенное Папагеоргиу чтение pOlesin ka? ceraij pOsaij «столькими городами и странами» обязывает искать маршрут нападавших через много городов, что едва ли оправдано (см. следующий ком.); прочие конъектуры см. в аппарате к тексту. 58 Из этой фразы создается впечатление, что Фотий неплохо осведомлен о тех областях, откуда явились нападавшие. Упомянутые «племенные владения (этнархии)» и «судоходные реки», отделяющие их от Византии, целесообразно сопоставить с сообщением «Бертинских анналов» о неких враждебных народах (видимо, венграх), перекрывших в 838 г. путь русским послам из Константинополя к своему «хакану». Все это указывает скорее на Восточно–Европейскую равнину, чем на приморские области в районе Тавриды или Тмуторокани. Впрочем, последнее предположение также получило значительное распространение (одни из первых примеров: Вольтер. О нравах и духе народов. Кн. I. Гл. 29; Schlo zer A. Nestor. Go ttingen, 1802. Bd. II. S. 257). Интерпретация событий 860 г. с точки зрения сторонников гипотетической Причерноморской Руси см.: Голубинский Е.Е. История Русской Церкви. М., 1997 (переизд.). Т. 1. С. 40–42; Vernadsky G. Ancient Russia. New Haven, 1943 (рус. пер.: Вернадский Г. Древняя Русь. Тверь, 1996. С. 345–346); обзор старой литературы по этому вопросу: Полонская Н. К вопросу о христианстве на Руси до Владимира//ЖМНП. 1917. Н.с. Ч. 71. С. 45–46; контраргументы: Vasiliev A. The Rusian Attack… P. 173–174). Подробнее о проблеме локализации крещенной при Фотии руси см. ком. 13 и 18 к разделу ОП. 59 |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла И. Камерарий. Гравюра И. Я. Хайда. XVIII в. [лат. Camerarius; наст. фамилия Камермайстер; нем. Camermeister] Иоахим (12.04.1500, Бамберг - 17.04.1574, Лейпциг), нем. гуманист, приверженец лютеран. Реформации, , филолог, церковный историк и педагог. Род. в Бамберге в аристократической семье. Обучался в Лейпцигском ун-те, где в совершенстве овладел древнегреч. языком и получил степень бакалавра (1516); в 1518-1521 гг.- в Эрфуртском ун-те, где состоял в кружке гуманистов и получил степень магистра искусств (1520). С сент. 1521 по 1522 г. преподавал и учился в Виттенбергском ун-те, где познакомился с Ф. Меланхтоном и стал одним из самых близких его друзей и доверенных корреспондентов. Именно в письмах К., написанных по-гречески, Меланхтон характеризовал решение Лютера жениться как проявление «слабости» и «легкомыслия» (это письмо от 16 июня 1525 без купюр и искажений было опубликовано только в 1876). С 1526 г. преподаватель греч. языка и рим. истории во вновь основанной гимназии в Нюрнберге. С 1528 г. издавал многочисленные учебные пособия на лат. и древнегреч. языках. Был убежден в особой значимости греч. языка для правильного понимания христ. веры и ориентировал учащихся на активное овладение им, а для этого, в частности, писал учебные тексты гекзаметром по-гречески (см. совр. комментированное переизд.: Eclogae: mit Übers. und Komment.: [Text in German, Greek, and Latin]/Hrsg. L. Mundt. Tüb., 2004). Как секретарь гр. Альбрехта фон Мансфельда участвовал в рейхстаге в Шпайере (1526). В 1530 г. присутствовал на рейхстаге в Аугсбурге, где состоялось публичное чтение Аугсбургского исповедания . Его записи, сделанные во время оглашения ответной католич. Конфутации И. Экка , стали главным источником для Меланхтона на начальном этапе работы над «Апологией Аугсбургского исповедания», т. к. имп. Карл V запретил публиковать Конфутацию. С 1535 г. профессор в Тюбингенском ун-те. После победы Реформации в герц-стве Саксонском принял приглашение Лейпцигского ун-та и был там профессором с 1541 г. |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла АДАМ ФУЛЬДСКИЙ [нем. Adam von Fulda] (ок. 1445, Фульда - 1505, Виттенберг), нем. церковный композитор, теоретик, поэт и историк. До 1490 г. жил в бенедиктинском мон-ре Форнбах (около Пассау), затем работал при дворе курфюрста Саксонии Фридриха III Мудрого в Торгау, где с 1491 г. (по др. данным, с 1498) возглавлял дворцовую капеллу. С 1502 г. профессор музыки в Виттенбергском ун-те. В 1503-1504 гг. по поручению Фридриха написал историческую хронику Саксонии. В музыкально-теоретическом трактате «De musica» (1490; единственная рукопись сгорела в Страсбурге в 1870), высоко отзываясь о Г. Дюфаи и А. Бюнуа (см. Нидерландская школа ), А. Ф. отчасти пересматривает восходящее к Боэцию и ставшее традиц. деление музыки на «мировую», «человеческую» и «инструментальную». Не отрицая существования первых двух, он подчеркивает, что «мировую» рассматривают математики, а «человеческую» - физики (Gerbert. P. 333а), тем самым способствуя метафоризации этих понятий (что было в русле исторической тенденции). Развивая традиц. для средневековья тему похвалы музыке, А. Ф. заключает, что она «в конечном счете способствует спасению души» (Ibid. P. 335а). Большая часть церковномуз. сочинений А., написанных в позднеготическом бургундском стиле - месса, «Magnificat», 7 гимнов, 2 антифона, респонсорий,- является четырехголосными хоральными обработками; гимны содержат каноны в верхних голосах. Несмотря на то что в своем трактате А. Ф. критиковал менестрелей за недостаток знаний об искусстве сочинения музыки, он иногда использовал светские cantus firmus (гимн «Nuntius celso», в к-ром партия баса цитирует напев вагантов). Одна из четырехголосных светских песен, написанных А. Ф.- «Ach hülf mich leid» (Ах, помоги мне в страдании),- была опубликована Глареаном в его «Dodecachordon» (1547) с его (Глареана) лат. подтекстовкой «O vera lux» (О, Истинный Свет); на протяжении XVI-XVII вв., уже с нем. духовным текстом, она печаталась в протестант. сборниках духовных песен. А. Ф. вместе с Г. Финком и А. Агриколой принадлежит раннему поколению нем. композиторов, усвоивших стиль и технику хоральных обработок нидерл. школы, часто применяя «число» в структурных и символических целях (см. Германия , церковная музыка ). А. Ф. является также автором неск. религ. стихов (опубл. в 1512 с гравюрами Л. Кранаха; переизд.: В., 1914r). |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла ГАНКА [чеш. Hanka] Вацлав (10.06.1791, Горжиневес, близ Градца-Кралове - 12.01.1861, Прага), чеш. поэт, филолог-славист, общественный деятель; принадлежит к плеяде деятелей чеш. национального возрождения. Род. в крестьянской семье. В 1809-1814 гг. учился в Пражском (Карловом) и Венском ун-тах (филология и право). С 1819 г. и до конца жизни работал библиотекарем и хранителем исторических коллекций Чешского музея. Еще студентом Г. организовал в стенах Пражского ун-та занятия по изучению чеш. языка, руководствуясь принципами Й. Добровского . После запрета этих занятий Г. издал работу «Чешское правописание на основе грамматики Йозефа Добровского» (1817), за ней последовали многочисленные составленные им грамматики и словари, где отстаивались принципы чеш. правописания, затем утвердившиеся в чеш. языке во многом благодаря подготовленной Г. реформе правописания, принятой в 1846 г. Г. издавал памятники чеш. средневек. лит-ры («Сказания старых времен», 1817-1824), редактируя и исправляя оригинальные тексты. В идейном отношении Г. испытал влияние Й. Юнгмана и его концепции национального развития чехов. В нач. 20-х гг. XIX в. стали популярными его стихи, близкие народному творчеству (многократно переизд. в 1813-1851). Имя Г. в истории филологической науки связано с изготовлением и публикацией подделок, выдаваемых им за памятники чеш. поэзии X-XIV вв.,- за т. н. Краледворскую и Зеленогорскую рукописи, якобы найденные им в 1817-1818 гг. В наст. время считается, что авторами рукописей были Г. и поэт Й. Линда. Г. удалось найти в монастырских б-ках чистые средневек. пергаменные листы и изготовить чернила по старым рецептам. Он написал текст старым готическим письмом, объявил о «находке» и организовал их публикации. В рукописях содержались поэтические повествования (всего 14 песен) о «золотом веке» древних чехов со времен язычества до XIII в., об их мужественной борьбе с иноземными захватчиками, о богах и героях, о древнечешской демократии и становлении государственности. Центральное место занял миф о «суде Либуше», сочиненный на основе фрагмента из «Чешской хроники» Козьмы Пражского (XII в.), но стилизованный в духе романтизма. Фрагментарность рукописей должна была свидетельствовать о существовании в прошлом корпуса эпических текстов. Рукописи соответствовали общеевроп. текстам-мистификациям, выдаваемым за древние оригиналы, но для чеш. культуры они имели особое значение. Г. считал, что они должны были восполнить историко-культурный пробел - отсутствие чеш. эпических сказаний. Наличие подобных текстов давало возможность рассматривать чехов в числе наиболее культурных народов раннего средневековья и обосновывать их стремление к независимости, проявившееся в 1-й пол. XIX в. В этом отношении «находка» рукописей отвечала запросам чеш. общества. Этому соответствовал и «всеславянский дух» «памятников», их близость к рус. и серб. эпическим традициям. |
| Под именем П. А. сохранились 24 сочинения (перечень см.: Paul d " Antioche. 1964. P. 19-20), из к-рых совр. наука считает возможным атрибутировать ему 9 (обзор ранних изданий и переводов см.: Ibid. P. 38-39; впервые они были изд. по отдельным рукописям гл. обр. Шейхо в ж. «аль-Машрик» в 1898-1905; переизд.: Seize traités. 1906; Vingt traités. 1920; рус. пер.: Булус ар-Рахиб. 2013). В рукописях XIII в. засвидетельствованы 5 трактатов, подлинность к-рых не может быть поставлена под сомнение (критическое изд. и франц. пер.: Paul d " Antioche. 1964). Трактат «О единобожии и ипостасном соединении» 1) представляет собой предельно краткое изложение учения о Пресв. Троице и Боговоплощении. Соч. «Об общеизвестных разделениях среди христиан» 2) содержит христологическую полемику с инославными: яковитами, несторианами и маронитами (изд. и нем. пер.: Zwei antiheresianische Traktate. 1905). В «Послании к другу-мусульманину» 3) П. А. пытается доказать, что Коран не только не отрицает христ. вероучение, но и отчасти подтверждает его (изд. и франц. пер.: Lettre de Paul. 1903; англ. пер.: Paul of Antioch. 2014). «Увещание к язычникам и иудеям» 4) включает 2 части: в 1-й П. А. под видом обращения к язычникам разбирает ряд вопросов христианско-мусульманской полемики, во 2-й - предлагает вполне традиц. критику иудейства (частичный англ. пер.: Teule. 2005). В «Кратком рационалистическом трактате» 5) рассматриваются преимущественно вопросы существования Бога Творца и троичности Его Ипостасей, а также кратко затрагиваются христология и эсхатология. В рукописях XIV-XVIII вв. встречается еще 3 небольших полемических сочинения философского характера: «О добре и зле» 6), «О чудесах Христовых» 7), «О божественном предызбрании праведных и свободной воле человека» 8) (см. о них: Treiger. 2019). Об этих трактатах можно уверенно сказать лишь то, что они написаны одним и тем же автором и, как следует из текста, адресованы некоему мусульм. шейху. Свящ. А. Трейгер предлагает ряд убедительных аргументов в пользу того, что этим шейхом является Абу Сурур ат-Танаси ар-Раккам, в ответ на просьбу к-рого П. |
| Своими трудами, посвященными греческому и латинскому языкам, Соболевский внес важнейший вклад в развитие классической филологии. Языку Аристофана посвящены обе его диссертации. К юбилею комедиографа С. И. Соболевский написал книгу об Аристофане (Аристофан и его время. М, 1957; переизд, 2001). Редкое сочетание научной тщательности, переводческого мастерства и педагогической интуиции характеризует издания речей Лисия и сократических сочинений Ксенофонта. Существенными для науки стали и работы в области греческой палеографии и текстологии. В соавторстве с петербургским (позднее – ленинградским) профессором Григорием Филимоновичем Церетели (1870–1939) он издал сборник образцов греческого минускульного письма. В связи с восстановлением преподавания классических языков (прежде всего – латыни) в школе, а также в МГУ, Соболевский был занят написанием новых пособий и учебников. В 1938 году С. И. Соболевский издал «Грамматику латинского языка», в 1938 и 1947 гг. – «Хрестоматию для переводов с латинского языка на русский», в 1953 – новый «Учебник латинского языка», а в 1948 – «Древнегреческий язык. Учебник для высших учебных заведений». В 1954 г. вышло издание комедии Теренция «Адельфы» с русским переводом Алексея Владимировича Артюшкова под редакцией М.М. Покровского, введение и комментарии к которому написаны С. И. Соболевским. Ученый планировал издать таким же образом комедию Аристофана «Плутос», но не довел работу до конца. Не была доведена до издания и его «Пространная грамматика древнегреческого языка». В этом издании мы предлагаем читателю статью Соболевского о языке Нового Завета. Наряду с работами Н.Н. Глубоковского и А.П. Лопухина , статья «Κοιν. «Общий» греческий язык (по связи с библейским)» стала основным трудом по языку Священного Писания в дореволюционной России, по праву считаясь одной из основополагающих работ по данному вопросу и в наши дни. Статья была опубликована в 1908 году в Православной богословской энциклопедии (IX том). Необходимость в переиздании была обусловлена ее несомненной ценностью как для изучающих язык Нового Завета, так и для исследователей истории классической филологии, а также актуальностью подобных исследований в свете возрождения традиций новозаветной текстологии. |
| В поисках надежного источника доходов К. пробовал себя в различных сферах деятельности: давал частные уроки математики, занимался переводами и заказной публицистикой. Летом 1817 г. К. познакомился с философом и общественным деятелем А. де Сен-Симоном (1760-1825). Увидев в К. восторженного единомышленника, Сен-Симон вскоре после знакомства решил привлечь его к делу систематизации и популяризации своих воззрений и предложил ему место личного секретаря с постоянным жалованьем. В качестве секретаря Сен-Симона К. участвовал в работе над альманахом «Индустрия» (L " Industrie), издававшимся на средства подписчиков, в число к-рых входили мн. гос. деятели, а также влиятельные промышленники и финансисты Франции. Идейной основой альманаха являлась поддержанная К. концепция Сен-Симона, в соответствии с к-рой развитие общества неразрывно связано с развитием «индустрии», т. е. производительной деятельности в самом широком смысле. Задачу либеральных мыслителей Сен-Симон и К. видели в выработке «науки производства» и в пропаганде моральных, политических и экономических принципов индустриализма как новой прогрессивной идеологии; распространение этих принципов объявлялось единственным средством мирного преодоления господства реакционных слоев общества, не вовлеченных в производство - гос. бюрократии, аристократии и духовенства. Поскольку статьи в альманахе выходили либо за подписью Сен-Симона, либо анонимно, невозможно с точностью определить, какие из них были созданы К., однако большинство исследователей полагают, что автором 9 статей, опубликованных в 1817 г. в 4 тетрадях 3-го т. и в 1-й тетради 4-го т. «Индустрии» (совр. переизд.: Comte. Ecrits de jeunesse. 1970. P. 43-107), был К., а Сен-Симон лишь определял общую тематику статей и просматривал материалы перед публикацией, возможно, внося при этом нек-рые исправления в тексты. В различных по тематике, но объединенных общей идейной установкой статьях К. предложил своеобразную программу теоретических и практических мер, необходимых для торжества индустриальной идеологии. |
|
|
