| глава 10 Ответ о начале падения дьявола Серен. Книга Божия показывает, что не то было началом преступления или низвержения; потому что еще прежде обольщения их он заклеймен был именем змея, как говорится: змей был мудрейший, или как еврейские книги выражают: хитрее всех зверей полевых, которых создал Господь Бог (Быт 3, 1). Из этого видите, что прежде обольщения первого человека он отпал от ангельской святости, так что не только заслужил такое бесславное имя, но в излитии зла еще предпочитается прочим зверям земным. Ибо Св. Писание таким словом не обозначило бы доброго ангела и о пребывающих в блаженстве не сказало бы: змей был хитрее всех зверей полевых. Это название никак не может быть присвоено не только Гавриилу или Михаилу, но и доброму какому–либо человеку неприлично Итак, очевидно, что слово змей и сравнение со зверями означает не достоинство ангела, а бесчестье преступника. Наконец, повод к зависти, которой он подстрекался к обольщению человека, происходил от причины прежнего его падения: он видел, что недавно образованный из земли призывается к той славе, от которой он, быв одним из начальников, отпал. И потому за первым его падением, когда он пал от гордости, за что и заслужил название змея, последовало второе падение через зависть. По определению Господню он низвержен в преисподнюю, чтобы не ходил уже возвышенным, как прежде, видя в себе нечто высокое, но чтобы, прильнув к земле, ползал на чреве, униженный питался земной пищею, делами пороков; потом 380//Бог объявляет его скрытным врагом и кладет между ним и человеком полезную вражду и спасительный раздор, чтобы он обманчивой дружбою уже не мог повредить человеку, когда тот будет бояться его, как вредного врага. глава 11 О наказании обольщающего и обольщаемого Это должно научать нас в особенности уклоняться от злых советов; потому что хотя виновник обольщения подвергается осуждению и соответственному наказанию, но и тот, кто обольщается, не избавляется от наказания, хотя и несколько меньшего, чем виновник обольщения. |
| Отсюда, психологически и рождается какая-то хрупкость индивида, слишком зорко вглядывающегося в безликое кружение стихий и слишком покорно внемлющего их воле. Иначе говоря, не осознана личность в человеке и не осознана потому, что не ощущается в достаточной силе Личность Божественная, – пока мы не знаем, какая ошибка первична... Но ясно одно – только в простой, не «стилизованной» церковности, в живой «жизни в Церкви», в «общении молитв и таинств» ощутим подлинный трагизм мировой жизни; только интимная христианская вера в Триединую Личность Бога позволяет пронести через буревые испытания несломленную надежду и волю к подвигу... «Космические» же свершения – только злой дурманящий туман и ослепляющий душу мираж. И это хорошо понимал сам Соловьев. «Воистину, – писал он, – Христос войдет в город Свой и совершит всемирную вечерю с возлюбленными Своими. Но время ли кричать осанна, – когда весь Иерусалим еще спит, когда в притворе храма дремлют торгующие под лавками своими, когда горница не выметена и не убрана и даже одичавший осленок еще гуляет на воле?» 239 ... Прага Чешская, VII. 1922 – III. 1923 185 Гершензон Михаил Осипович (1869–1925) – русский историк литературы и общественной мысли, близкий к неославянофилам, участник сборника «Вехи». В трудах о П. Я. Чаадаеве, о «грибоедовской Москве», о западниках и славянофилах, об А. С. Пушкине и И. С. Тургеневе ввел в научный обиход ценный материал. 187 В своем идеальном государстве Платон предполагал допустимой поэзию лишь постольку, «поскольку это гимны богам и хвала добродетельным людям» (Государство, X, 607а). 192 Пьеса Вл. Соловьева «Белая лилия» была написана в 1878–1880 гг. и впервые опубликована в 1893 г. 193 Скрябин Александр Николаевич (1871/72–1915) – русский композитор, пианист. В творчестве Скрябина воплощены идеи экстатической устремленности к неведомым «космическим» сферам, идея преобразующей силы искусства. 194 Кьеркегор (Киркегор, Kierkegaard) Серен (1813–1855) – датский теолог, философ, писатель. Противопоставил «объективизму» диалектики Г. |
| 683 В произведении Марка Теренция Варрона Gallus Fundanus de admirandis, составлявшем одну из 76 книг сочинения Logistorici. 686 Thyle, или Thule, – остров на севере Европы, не вполне известный древним и впоследствии принимавшийся то за берег Норвегии, то за Исландию, то за один из Шотландских островов (Мейнланд). 687 Антиох Сиракузский, современник Фукидида, написавший историю Италии и историю Сицилии в 9 книгах до 423 г. до P. X. Следующие затем соообщения, с некоторыми отступлениями, встречаются также у Климента Александрийского в Protr. 45. 689 Эрихтоний – сын Гефеста (Вулкана), получеловек-полузмей, бывший, по изгнании Амфиктиона, царем Афинским и погребенный в храме Афины Паллады. 690 Арнобий искажает слова Климента. Иммарад – сын Евмолпа и Дайры, местного элевсинского божества (ср. Paus. I, 5, 2). 691 Келей – царь и жрец в Элевсине. Его дочери носили имена Диогенея, Паммеропа и Сесара (ср. Paus. I, 3, 38). 692 Гипероха и Лаодика – девушки, которых гипербореи послали на остров Делос со священными дарами (ср. Hdt. IV, 33). 701 Вероятно, имеется в виду сообщение Геродота о тайном захоронении быка Аписа, раненного Камбизом (Hdt. III, 29). 703 Саммоник Серен, живший в царствование Септимия Севера и умерщвленный по приказанию Каракаллы в 212 г., автор многих сочинений, из которых известно Rerum reconditaxum libri. 706 Возможно, Фабий Пиктор, древнейший из римских историков-анналистов, живший во время II Пунической войны. 709 Найденная на Капитолийском холме человеческая голова была истолкована этрусским гадателем как знамение будущего владычества римлян, и они должны были употребить особые меры для того, чтобы это знамение осталось неизменным. 711 Ср. Min. Fel. Octav. 6, где говорится: «... римляне чтут всех богов. Они ищут повсюду чужестранных богов и делают их своими, строят жертвенники даже неизвестным божествам». 719 Амон, или Гаммой, – египетское и ливийское божество, почитавшееся также в Риме как Юпитер Аммон. 724 См. относительно этого, как и следующих затем сообщений об изображениях Венеры и Юпитера: Clem. Alex. Protr. 47. |
| XII, 3. Р. 20). П. Нотен полагает, что Оригену заранее была известна последовательность комментируемых книг. Иными словами, был последовательный план по толкованию книг для ассамблей, которому он следовал. И далее П. Нотен приводит наиболее характерные места из текстов Оригена, которые могут указывать на эту последовательность ( Nautin P. Introd.//SC 232. P. 16-21). Origène . Homélies sur Jérémie//SC 232. XI, 3. P. 420; Origène . Homélies sur Jérémie//SC 238. XII, 3. P. 20. В первом случае Ориген, сравнивая степень ответственности за паству, говорит, что у него, как у пресвитера, этой самой ответственности более, чем у диакона, соответственно, тот, кто получил церковное управление, т. е. епископ, имеет ее еще больше, поскольку надзирает за всей общиной. В двенадцатой гомилии Ориген, продолжая эту тему, говорит о тяжести воздаяния, которое могут понести лица, имеющие церковный сан, в частности диаконы и пресвитеры, к которым причисляет и себя ( Nautin P. Introd.//SC 232. P. 15). Однако П. Нотен не исключает, что Ориген мог начать произносить «Гомилии на Иеремию» еще до своего рукоположения ( Nautin P. Introd.//SC 232. P. 15). По данным Кассиодора (ок. 490–580 гг.), «Гомилии на Иеремию» включали 45 гомилий: «Иеремию же, который “оплакал разрушение своего города в учетвереннοм словопрении”, истолковал в 45 гомилиях аттической речью Ориген, 14 из которых я нашел переведенными [на латинский язык] и оставил вам. Говорят, что также святой Иероним дал на него комментарий в 20 книгах, из которых я смог найти только 6, остальные же мы все еще продолжаем с Господней помощью искать» ( Cassiodorus . De institutione divinarum litterarum//PL. T. 70, 114С, 3. Paris, 1865; цитата дана по неопубликованному переводу В. М. Тюленева). Если принять данные Кассиодора, то мы имеем чуть меньше половины. Все катены были опубликованы Е. Клостерманном: Origenus . Jeremianhomilien//GCS 6. S. 199-232. Среди учеников Оригена, которых он привел к вере, были разные люди. Одним из них был Иерокл, будущий предстоятель Александрийской кафедры, преемник архиеп. Димитрия, или, например, Амвросий, человек весьма состоятельный, обращенный из гностической секты, благодаря которому мы имеем дошедшие до нас разного рода гомилии кесарийского периода Оригена. Сам Ориген, по словам Евсевия Кесарийского, весьма прославлял подвиг мученичества. Из его учеников, бывших в его училище и ставших мучениками, Евсевий отмечает нескольких:. Плутарха, Серена (был сожжен), Ираклида (будучи еще оглашенным, обезглавлен), Ирона (обезглавлен), еще один Серен (обезглавлен), Ираида (была из оглашенных и «получила крещение в огне»), а также воин Василид (обезглавлен) (см. Eusèbe de Césarée . Histoire Ecclésiastique. Livres V-VII //SC 41. VI, 4-5). Цит. по: Евсевий Кесарийский. Церковная история/Вводная статья, комментарии, библиографический список И.В. Кривушина. СПб.: Издательство Олега Абышко, 2013. 544 с. (Серия «Библиотека христианской мысли. Источники»). |
| О втором роде отречения еще знали мы от отцов в киновиях, а о третьем, в коем заключается все совершенство и которое несравненно превосходнее двух первых – низших, мы ничего не знали даже и по слуху» (соб. 3, 1–2. 6. 21). 17 «Блаженного Даниила, который особенно украшался смирением, 18 мы спросили, пишет Кассиан, почему, сидя в келлии, иногда исполняешься каким-то игранием сердца, с неизъяснимой радостью и обилием сокровеннейших ощущений, кои, не говорю уже, выражать языком, даже воспринимать чувством бываем не в силах; тогда и молитва чиста и подвижна, и ум, исполняясь духовных плодов, чувствует, что его воздыхания, сильные и действенные, вознеслись к Богу даже и во сне; иногда же без всяких, по-видимому, причин, вдруг находит печаль, начинает теснить какая-то безотчетная грусть; тогда не только сам в себе чувствуешь сухость, но досадуешь на келью, отвращаешься от чтения, в молитве неудержимо рассеиваешься и блуждаешь, подобно пьяному, и при всем сожалении и усилии бываешь не в силах восстановить в духе прежнее настроение; даже, чем усилиннее устремляешь его к созерцанию Бога, тем стремительнее он (ум) сам как бы отбегает в плен непостоянных помыслов, расхищается и впадает в такое духовное изнеможение и бесплодие, что ни желанием царства небесного, ни страхом геенны не можешь пробудить его от сего, как бы смертного сна.» На это Даниил отвечал: «бесплодие ума, о котором вы говорите, зависит обыкновенно от трех причин, как передали нам отцы: или от небрежения нашего, или от насилия бесовского, или по устроению и попущению Божию» (соб. 4, 1–3). Он затем беседовал о борьбе плоти и духа. Авва Сарапион, особенно отличавшийся даром рассуждения, беседовал о 8 главных страстях (- 5, 1–2). Авва Серен – дивный муж. Вид его соответствовал его имени. 19 Он отличался высшей святостью, которая сияла в самом лице его, и ему через ангела сообщен был такой дар целомудрия, что даже и во сне он не чувствовал естественных возбуждений (похоти). «Мы, пишет Кассиан, увидев его в дни четыредесятницы, жаловались ему, что, несмотря на продолжительное пребывание в пустыне, не приобрели желаемой чистоты, а только приращение смущения и стыда... |
| — Я хочу указать, — сказал профессор математики, — что князь Игорь был бы разоблачён ещё до назначения полководцем при первом же заполнении нашей спецанкеты. Его мать была половчанка, дочь половецкого князя. Сам по крови наполовину половец, князь Игорь долгие годы и союзничал с половцами. «Союзником верным и другом надёжным» для Кончака он уже был до похода! В 1180 году, разбитый мономаховичами, он бежал от них в общей лодке с ханом Кончаком! Позже Святослав и Рюрик Ростиславич звали Игоря в большие общерусские походы против половцев — но Игорь уклонился под предлогом гололедицы — «бяшеть серен велик». Может быть потому, что уже тогда Свобода Кончаковна была просватана за Владимира Игоревича? В рассматриваемом 1185 году, наконец, — кто помог Игорю бежать из плена? Половец же! Половец Овлур, которого Игорь затем «учинил вельможею». А Кончаковна привезла потом Игорю внука… За укрытие этих фактов я предлагал бы привлечь к ответственности ещё и Автора Слова, затем музыкального критика Стасова, проглядевшего изменнические тенденции в опере Бородина, ну и, наконец, графа Мусина-Пушкина, ибо не мог же он быть непричастен к сожжению единственной рукописи Слова? Явно, что кто-то, кому это выгодно, заметал следы. И Челнов отступил, показывая, что он кончил. Всё та же слабая улыбка была на его губах. Молчали. — Но кто же будет защищать подсудимого? Ведь человек нуждается в защите! — возмутился Исаак Каган. — Нечего его, гада, защищать! — крикнул Двоетёсов. — Один Бэ — и к стенке! Сологдин хмурился. Очень смешно было, что говорил Рубин, а знания Челнова он тем более уважал, но князь Игорь был представитель как бы рыцарского, то есть самого славного периода русской истории, — и потому не следовало его даже косвенно использовать для насмешек. У Сологдина образовался неприятный осадок. — Нет, нет, как хотите, а я выступаю на защиту! — сказал осмелевший Исаак, обводя хитрым взглядом аудиторию. — Товарищи судьи! Как благородный казённый адвокат, я вполне присоединяюсь ко всем доводам государственного обвинителя. — Он тянул и немного шамкал. — Моя совесть подсказывает мне, что князя Игоря не только надо повесить, но и четвертовать. Верно, в нашем гуманном законодательстве вот уже третий год нет смертной казни, и мы вынуждены заменять её. Однако, мне непонятно, почему прокурор так подозрительно мягкосердечен? (Тут надо проверить и прокурора!) Почему по лестнице наказаний он спускается сразу на две ступеньки — и доходит до двадцати пяти лет каторжных работ? Ведь в нашем уголовном кодексе есть наказание, лишь немногим мягче смертной казни, наказание, гораздо более страшное, чем двадцать пять лет каторжных работ. |
| Как говорится, золотая маска скрывает все недостатки: «Скрыв гадкий замысел под сладкой маской, зло величает мудростью коварство». Чешский проповедник Ян Гус, сожженный в огне инквизиции, во время казни, заметив старушку, подбрасывающую хворост в его костер, воскликнул: " Святая простота! " - имея в виду, что старушка думала, что совершает богоугодное дело исцеления от скверны. И в этом смысле, институт инквизиции был не столько репрессивным, сколько лечебно-терапевтическим институтом. Инквизиторы искренне полагали, что исцеляют людей от греховности. Есть понятный каждому человеку модус бытия, определяющий смысл его жизни. Его суть - в признании . Основатель экзистенциализма Серен Кьеркегор несчастнейшим полагал человека, не нашедшего признания ни в настоящем, ни в прошлом, ни в будущем Отсюда, природа экстремизма - каинова, она обусловлена поиском признания своей самости. Первым знаковым экстремистом был Герострат - молодой житель Эфеса , который сжёг храм Артемиды в своём родном городе в 356 до н.э. , для того, чтобы, как он сознался во время пытки , его имя помнили потомки. Когда мы говорим об экстремизме, не надо забывать, что у каждого экстремиста, есть некий комплекс Герострата. Экстремизм продуцируется стремлением к буквальному равенству. На языке философии такая жизненная установка представлена в понятии ressentiment , введенным в оборот Ф.Ницше. Ressentiment - справедливость как равенство основывается на зависти - на зависти к Другому, который имеет то, чего нет у нас, и который наслаждается этим. Отсюда, «проблема фундаменталистов не в том, что мы считаем, что они хуже нас, а скорее в том, что они в тайне сами так считают» с.27]. Логику ressentiment воспроизводит анекдот о словенском крестьянине, которому добрая волшебница предлагает выбор: она либо даст ему одну корову, а его соседу две коровы, либо заберет у него одну корову, а у его соседа - две, - крестьян, не задумываясь, выбирает второе. В более жуткой версии волшебница говорит ему: «Я сделаю все, что ты хочешь, но предупреждаю, что твоему соседу достанется вдвое больше! Хитро улыбаясь, крестьянин отвечает: «Выколи мне глаз!». |
| падшего человека. Но ведь мудрость Сократа, превознесенного языческим богом, целиком сводилась к атог fati, которым похвалялся и гордился Ницше как своей исключительной заслугой. Языческий бог не мог не превозносить Сократа: он и сам принужден был кланяться Необходимости: власть fatum’a, мы видели, распространяется и на смертных, и на бессмертных. Действительное так же мало принадлежит богам, как и людям. Оно во власти Ничто, которому оно не нужно и которое к нему не подпускает тех, кому оно нужнее всего. Ничто сделало так, что все течет, все уходит, все исчезает, покорное «закону» γνεσις и φθορ (рождения и уничтожения), освященному еще древнейшим «знанием». Действительность охвачена временем, которое одно ею и распоряжается, так что человеку от нее ничего не остается: прошлого уже нет, будущего еще нет, а настоящее, ущемленное между еще не наступившим будущим и уже канувшим в Лету прошлым, превращается в мираж, в призрак, в тень, как превращалась в тень или в лучшем случае в поэтический вымысел Регина Ольсен, когда Киргегард пытался подойти к ней. И никто в мире ничего не может поделать против извечного «закона» бытия, установленного всемогущим Ничто: все бессильны, как был бессилен Серен Киргегард, – только никто не сознает и не ужасается своему бессилию. И здесь нет разницы между мудрыми и глупыми, между учеными и невежественными. Больше того, мудрые и ученые оказываются еще более слабыми и беззащитными, чем глупые и невежественные. Ибо мудрость и знание не только видят бренность и скоропреходящесть всего существующего, но понимают, что иначе и быть не может и потому все навсегда таким и останется, чего глупые и невежественные люди и не подозревают. Такова основная и непоколебимая истина, принесенная человеческим познанием и проявленная человеческой мудростью. Познание открыло нам, что от Ничто некуда бежать. Мудрость благословила открытую ей познанием истину: от этой истины бежать не нужно, не нужно с ней спорить и бороться, нужно ее принять, нужно ее полюбить, нужно ее вознести. |
| Св. Аристид и его сочинения Предисловие к апологии Св. Аристида История открытия апологии Об Аристиде до конца прошлого века было известно лишь по произведениям Евсевия и Иеронима. В Хронике (под годом по Р.Х. 125, с. 199 Helm) Иеронима читаем: «Кодрат, ученик апостолов, и Аристид Афинский , наш [т. е. христианский] философ, представили Адриану книги, сочиненные в защиту христианской религии, и легат Серен Граний [Серенний Граниан], муж исключительно благородный, послал императору сочинение (litteras) со словами о несправедливости проливать кровь (sanguinem concedi) неповинных людей и преследовать по суду не совершивших преступления за одно только имя и учение (sectae). Адриан, побужденный ими [апологиями и письмом], написал Минуцию Фундану, проконсулу Азии, не осуждать христиан без предмета обвинения. Экземпляр этого послания (epistulae) уцелел до наших дней (usque ad nostram memoriam durat)» 416 . В ЦИ (IV, 3, 3) Евсевий говорит подробнее о Кодрате (приводя несколько строк из сочинения последнего) и упоминает об Аристиде: «И Аристид, подвижник нашего благочестия (της καθ ημας ορμωμενος ευσεβες), подобно Кодрату, оставил апологию [христианской] веры, поднеся [ее] Адриану. Это сочинение и доныне сохраняется у многих». Иероним пишет об Аристиде также в книге О знаменитых мужах 20: «Аристид, весьма красноречивый афинский философ и под прежней одеждой (habitu) ученик Христов, подал императору Адриану, в одно время с Кодратом, книгу (volumen), содержащую в себе основание (rationem) нашей веры (dogmatis), т. е. апологию, в защиту христиан, которая, существуя и до сего дня, свидетельствует, по мнению ученых (apud philologos), о его даровитости (ingenii)» 417 , – и в Письме к Магну: « Аристид философ , муж красноречивейший, тому же императору [Адриану] поднес апологию за христиан в связи с философскими мнениями (contextum philosophorum sententus), каковой впоследствии подражал Иустин, будучи и сам философом...» 418 . В римских мартирологах (IX в.), где Аристид причислен к лику святых (память 31 августа), никаких новых достоверных сведений не сообщается 419 . |
| Св. отцам IV -V в. приписываются многие из употребительных ныне молитв. Так целый ряд молитв на нынешних часах, как видим в том числе и молитвы 50-цы (иные из которых употреблялись прежде на всякой вечерне, так наз. песненной). Некоторые утренние и вечерние молитвы, как и молитвы пред причащением и после него, приписываются св. Златоусту, Макарию Великому. Молитва «Нескверная, неблазная» приписывается св. Ефрему Сирину. Если эти надписания не всегда достоверны (часто они противоречат друг другу в разных памятниках), то они, во всяком случае свидетельствуют о том, что IV и V вв. издревле почитались наиболее нормативными в отношении церковных молитв. Пение Пение за богослужением IV-V вв. по сравнению с III в. получило гораздо больше места. На утрени «Завещания» оно заполняет только как бы необходимый перерыв между двумя длинными рядами молитв; службам же, описываемым паломницею IV в., могло бы быть усвоено название «песненных». Псалтирь Певческая часть службы слагалась, как и ныне из библейского материала и гимнов христианского составления. Первый и в рассмотренных памятниках, и у писателей того периода сводится почти исключительно к псалмам. Из других песней св. Писания упоминается, как мы видели, об употреблении за богослужением песней 3 отроков и Симеона Богоприимца. Употребление Псалтири за богослужением было не уже теперешнего: «В наших собраниях», – говорит св. Златоуст, «Давили первый, средний и последний». «Давид наш Симонид, Пиндар, Алкей, Флакк, Катулл, Серен», говорит бл. Иероним. из храма Псалтирь проникала и в домашнее употребление: по Сократу имп. Феодосий Младший со своими сестрами ежедневно совершал псалмопение. По бл. Иерониму, «земледелец за плугом поет аллилуиа; (с. 169) жнец, покрытый потом, утешается псалмами, и виноградарь с ножом поет что-нибудь Давидово». Выбор псалмов для пения за богослужением еще во многом зависел от предстоятеля: «мы приготовили себе короткий псалом, который велели петь чтецу», – говорит бл. Августин.. Виды псалмопения. Общее пение |
|
|
