| Престарелый Горицкий архимандрит Исаия удалился в Пафнутиеву обитель, на место пострижения своего; иноки Горицкие и бояре Челядины упросили Даниила быть архимандритом Горицким. «Если настояли вы на том, чтобы был я вашим настоятелем, говорил Даниил братии, то должны слушаться меня». «Желаем повиноваться», отвечали иноки. – «У вас есть обычай», говорил настоятель, «ходить из монастыря на торг, без благословения настоятеля; ходите в мирские дома и там пируете и ночуете по нескольку суток. Прошу вас вперёд не делать так». Иноки обещались исполнять волю настоятеля. – «Вы ходите в бани, продолжал настоятель, и там бываете вместе с мирскими людьми. Этому не должно быть». Согласились и на то иноки. Преподобный сказал потом: в праздники, в именины, в поминовение родных созываете вы к себе родных, друзей, знакомых с жёнами и детьми, и они гостят у вас по нескольку дней и ночей. Вперёд не только не должно быть пиров, не только не должен никто из женского пола ночевать в кельях ваших, но жён и никогда не должны вы принимать в кельи». Тяжело было согласиться и на это инокам, но – согласились. «Кельи у вас очень высоки, с высокими крыльцами, как у вельмож», сказал ещё преподобный, – «это неприлично монашескому смирению». Братиям неприятно было это замечание, но прекословить не могли. Только один Антоний Суровец с гневом сказал: «разлучил ты нас совсем с мирской жизнью, и я уже не буду падать (нетрезвостью)». Преподобный с весёлым лицом сказал братии: «надобно и нам, братия, следовать примеру раскаяния его: видите, брат не постыдился исповедать грех свой». Антоний действительно пришёл в чувство. Даниил начал настоятельствовать в Торице не властью, а примером жизни и увещаниями любви. Преподобный архимандрит вместе с послушниками носил дерева, копал землю, ставил столбы в ямы, делая ограду обители. – Вельможа, идя в обитель, спрашивает работающего Даниила: дома ли архимандрит? «Архимандрит – пустой человек; но иди в обитель, там примут тебя», отвечал Даниил, и сам поспешил в обитель, где принял вельможу со всей радушной любовью. Вельможа понял смиренномудрие архимандрита. Но не прошло и года, как Даниил отказался от настоятельства Горицкого. – В Горицы вызван был на настоятельство из Московской Богоявленской обители иеромонах Иона. Ревностный Даниил, по благословению митр. Варлаама (1511–1523 г.), построил на Божедомьи новый, более обширный храм и другой тёплый с трапезой, а старый Божедомский перенесён в Горицкую обитель на место сгоревшего. Великий князь Василий, посетив во второй раз Божедомскую обитель, пожелал, чтобы основатель её сам игуменствовал в ней, и смиренный Даниил переселился в Божедомье 85 . |
| Преп. Пафнутий скончался в мае 1479 года. Если Даниил, прибыв в Пафнутиеву обитель 16 лет, все 10 лет пребывания в Пафнутиевой обители прожил при жизни преп. Пафнутия; то надлежало бы положить, что он родился в 1453 г. и прибыл в Горицкий монастырь в 1483 г. Но так как это непримиримо с годами жития, указанными на гробнице (81 г.), то остаётся принять, что преп. Даниил пробыл в Пафнутиевой обители при жизни преп. Пафнутия только 4 года и поступил в Горицкий монастырь в 1489 г., а посвящён в иеромонаха (30 лет) в 1491 г. Блаженный Левкий, наставник Даниила, был основателем Успенской пустыни на реке Рузе в Волоколамском уезде. Мощи его – под спудом в Успенской церкви, прежней монастырской. Сведен. о монаст., стр. 284. 83 В Степ. кн. 2, 220. „Никифор игумен монастыря св. Николы, иже на болоте“. Тоже в Русск. Времен. 2, 306. 84 На старой деревянной гробнице святого надпись: „нача монастырь игумен Даниил 7016 июля в 15 день“. 85 Житие говорит, что Даниил прожил в Горицах 30 лет; но в каком именно году перешёл в Божедомье, не определено. – Имея в виду то, что в иеромонаха посвящён он в Горицах не ранее 30 лет и, следовательно, не прежде 1491 г., должны мы отнести и переселение в Божедомье к 1519 г. О. Свирелин (о начале Данилова монаст., стр. 64) относит переселение в Божедомье к 1525 г. Но а) в этом году преп. Даниил уже получал грамоты вел. князя в пользу Божедомской обители, как её игум., б) в таком случае жизнь в Горицах простиралась бы до 36 лет. 86 Две купчии, 1525 и 1527 г., напеч. в опис. Данилова мон., стр. 112–117. М. 1860 г. По описи 1636 г. в Даниловом монастыре „книга четья, в честь, Данила Чудотворца, письменная“. Цела ли она? 87 „А приемник его (Иоанна) был во святой купели Касьян Босой, ученик Пафнутия чудотворца и собеседник старцу Иосифу преподобному, да Данил архимандрит малый Переяславский, ученик Пафнутия чудотворца“. Акт. Ист. 1, 410. Пролог 7 апреля. 88 Об открытии мощей переписка напечатана в описании Данилова монаст., стр. 11–20. М. 1860 г. Здесь не раз сказано: „чудотворца образ, житие, канон и стихиры исстари написаны“. Сл. пр. 19. Читать далее Источник: Жития святых, чтимых Православною Церковию, с сведениями о праздниках Господских и Богородичных, и о явленных чудотворных иконах/Составленные преосвященным Филаретом (Гумилевским) архиепископом Черниговским, с дополнениями из других : С изображениями святых и праздников академика Ф.Г. Солнцева. - С.-Петербург : Изд. книгопродавца И.Л. Тузова, 1892./Апрель. – 316, IV с. Поделиться ссылкой на выделенное |
| Преподобный Даниил был близок к великому князю Василию Ивановичу и искал этой близости, потому что в Московском князе видел самого надежного храмоздателя (стр. 22). Переяславский подвижник удостоился чести быть восприемником от купели обоих велико – княжеских сыновей, и сам царь Иван Грозный доводился ему крестным сыном. Великий князь Василий четыре раза посетил Данилов монастырь, усердно на него жертвовал, дал, например, средства на сооружение прекрасного каменного храма во имя Св. Троицы, самому подвижнику оказывал знаки своей милости. От такой чести у обыкновенного смертного закружилась бы голова, явилась бы надменность и желание поскорее и повыгоднее устроить свое положение. Но не таков был преп. Даниил. Он умел остаться тем же смиренным трудолюбцем, каким был ранее, „яко един от убогих сирот «: переяславцы, приходившие поздравлять велико – княжеского кума с этой высокой честью, находили его за самой грязной работой в хлеве (стр. 56 и 57). Не извлекая лично для себя никакой пользы из велико – княжеского благоволения, преподобный употреблял свое влияние на самодержца в интересах милосердия. Послушаем жизнеописателя: „и в Переяславле бывшу ему (великому князю), и паче мимошедших лет к Даниилу любовь простираше, и близ себя сидети веляше, и повинных его ради от смерти свобожаше» (стр. 481). Это значит: преподобный печаловался пред великим князем за осужденных на смертную казнь, и отец Грозного по просьбе святого освобождал виновных. Это также великая задача монашества, а вместе и иерархии, к сожалению, теперь забытая ими, -печаловаться за осужденных. В предсмертном наставлении своем преподобный увещал братию не презирать странных и нищих, милостиво насыщать и упокоевать их по примеру праведного Авраама (стр. 71 и 79). В обители более ста лет после кончины подвижника (1540 г.) держался обычай погребать странных и убогих в скудельнице „по преданию преподобного“ 6 . Вот черты из жизни преподобного Даниила, которые хотелось бы отметить и подчеркнуть, и из начальной истории его обители, 15 июля отпраздновавшей 400 летие своего существования. Преподобный совмещал подвиги милосердия, самоотверженного служения мирскому ближнему с денно-нощными молитвами, постом и вообще иноческим деланием и соответственно этому устроил свой монастырь. |
| I. Воспоминаемый ныне церковью преп. Даниил, в мире Димитрий, родился в Переяславле-Залесском в 1453 году от благородных родителей. Рос он кротким и добрым отроком, и еще в юных летах в нем обнаружилась наклонность к строгим подвигам. 17-ти лет от роду он постригся в иноки с именем Даниила и спустя некоторое время поселился в Горицкой обители, в которой прожил около 30 лет, принял здесь сан священства и был настоятелем обители. Опытный в духовной жизни, он славился тем, что давал полезные духовные советы. И многие стали приходить к нему на исповедь и за советами. Но он, кроме того, избрал себе особый подвиг любви к ближним. Он взял на себя труд и заботу погребать всех, погибших нечаянною и, прискорбною смертью – убитых разбойниками, утонувших, замерзших, нечаянно на дороге умерших. Как только слышал он о таковых, он шел, на своих плечах переносил тело несчастно погибшего на кладбище, пел над ним погребальные песнопения и благочестно погребал его. Он просил и других сказывать ему о таких случаях, и шел отпевать и погребать покойнаго. Кладбище стало для него как бы родным местом; те, которые нашли на нем последний приют себе, были ему дороги: ведь, он нашел им этот приют, он проводил их на вечный покой надгробными молитвами и слезами... Часто по ночам смотрел он из окна Горицкой келлии на кладбище, часто думал он: сколъко тайных рабов Божиих лежит, быть может, на этом кладбище, безвестно угодивших Богу, безвестно живших, безвестно и скончавшихся! И что-то чудное виделось и слышалось иногда на кладбище – то загорался огонь, то доносилось оттуда церковное пение! Хорошо бы поставить храм на Божедомье, думал преп. Даниил, чтобы приносима была в нем безкровная жертва и возносилась ежедневно молитва о упокоении там погребенных. Но не было средств. Три года решил ждать преподобный, не подаст ли Господь откуда помощи, и помощь неожиданно открылась по окончании этого срока. Случилось, что преподобный молитвами избавил двоих бояр от княжеской опалы. Благодарные преподобному, они представили его лично великому князю Василию Ивановичу и выхлопотали ему право владеть всем Божедомьем и построить в нем храм. Нашлись благотворители, и на Божедомье построен был храм во имя Всех Святых в той мысли, чтобы в числе всех святых почтены были и те из погребенных там, которые угодили Господу и удостоились быть на небесах в лике святых. Образовалась обитель. Со временем преп. Даниил перешел в нее из Горицкого монастыря и был ее настоятелем. Преподобный Даниил достиг глубокой старости и умер на 87 году жизни, 7 апреля 1540 года. 112 лет почивали св. мощи его в земле, но во все это время братия верила в его святость, и задолго еще до открытия его мощей был написан его образ и сложен ему тропарь, кондак и канон. В 1652 году св. мощи его были торжественно открыты и ныне почивают в серебряной раке, в приделе соборного храма, сооруженном во имя преподобнаго. |
| В приписке к Службе указывается, что она составлена «по благословению Святейшего Иова (1589–1605), Патриарха Московскаго и всея России, тщанием и труды Симеона Романовича Олферьева да инока Сергия, честный обители Пресвятыя Троицы Даниилова монастыря Переяславля Залескаго» (Архимандрит Амфилохий. Летописные и другие сказания... С. 38). Однако издатель Службы архимандрит Амфилохий на основании текстологического анализа доказал, что известный текст Службы относится ко времени после 1652 г., когда были прославлены обретением мощей и благоверный князь Даниил Московский, и преподобный Даниил Переяславский, и написаны им Службы одними и теми же авторами [Архимандрит Амфилохий. Летописные и другие сказания... С. 18–19]. Архимандрит Амфилохий уточнял, что Служба благоверному, Даниилу была написана при царях Иоанне и Петре (1682–1696) и Патриархе Иоакиме (1673–1690), т.е. между 1682 и 1690 гг. За это говорит и то, что из деяний Собора 1678 г. (при Святейшем Патриархе Иоакиме) и из Устава Московского Успенского собора второй половины XVII в. видно, что в XVII в. празднование благоверному князю Даниилу еще не совершалось, а пелись по нем панихиды (Православная Богословская Энциклопедия... Стлб. 920; Голубинский Е.Е. История канонизации святых в Русской Церкви. М., 1903. С. 190). Исследователи расходятся во мнениях, когда святой благоверный князь Даниил был официально канонизован. Архимандрит Дионисий считал, что это и было 30 августа 1652 года (Архимандрит Дионисий. О святом благоверном Данииле... С. 28), другие предполагают, что празднование благоверному князю Даниилу было установлено в конце XVII в. – в самом начале XVIII в. (Православная Богословская Энциклопедия... Стлб. 921). Е.Е. Голубинский относил даже его установление к концу XVIII – нач. XIX в., (Голубинский Е.Е. История канонизации... С. 190), когда митрополит Платон составил употребляющуюся и ныне в Церкви Службу благоверному князю Даниилу и его Житие (Служба преподобному и благоверному великому князю Даниилу Московскому. Его же память положена в Прологе марта 4 дня, а обретение честных мощей празднуется месяца августа 30 дня. М., 1791). Но когда бы ни был святой благоверный князь Даниил официально канонизован, Бог явно («проявились мощи») прославил его обретением нетленных мощей 30 августа 1652 г., что и послужило основанием причтения Церковью благоверного князя Даниила к лику святых. |
| Повседневная жизнь подвижников была постоянным подвигом смирения и полна прекрасными и поучительными образцами его, которые постоянно должен приводить себе на память всякий, не хотящий уклониться с узкого пути в Царство Божие. Преп. Феодосий Печерский раз возвращался ночью от великого князя Изяслава. Слуга князя, не знавший подвижника, грубо сказал ему: «Монах, ты всегда празден, а я постоянно в трудах; ступай на лошадь, а меня пусти в колесницу». Феодосий, не сказав ни слова, обменялся местом с возницей и вез его целую ночь. Утром слуга испугался, когда увидел, что встречные бояре кланялись Феодосию, слезая даже со своих коней, но преподобный привез его в монастырь и велел хорошо угостить. Преп. Сергий, уйдя от неприятностей из своей обители, зашел, между прочим, в Махрищский монастырь. Настоятель его, преп. Стефан (14 июля), вышел навстречу подвижнику Радонежскому; пош клонясь друг другу в ноги, оба святые просили один у другого благословения, и долгое время никто не хотел встать первым, пока, наконец, преп. Сергий не уступил, как гость. Преп. Даниил Переяславский (7 апреля) работал в своем Горицком монастыре вместе с послушниками. Однажды во время работы пришел в обитель боярин и, не зная преп. Даниила в лицо, спросил у него самого, дома ли архимандрит. «Архимандрит – пустой человек, но иди в обитель, там тебя примут», – сказал Даниил, между тем сам поспешил в монастырь и радушно принял гостя. Отправляясь по делам в Москву, преп. Даниил обыкновенно сажал своего спутника монаха в повозку, а сам шел подле пешком, как послушник. Преп. Даниил, впоследствии архимандрит Сергиевой Лавры, пришел однажды на московский рынок, где продавались книги. Кто-то при этом дерзко сказал ему: «Зачем ты здесь, монах?». Инок ответил: «Да, брат, я точно такой грешник, как ты обо мне думаешь. Если бы я был настоящим иноком, не бродил бы я на рынке. Прости меня, грешного». Бывшие на рынке стали негодовать на обидчика, и он хотел просить прощения, но инок незаметно скрылся в толпе. Прощение обид, подобное тому, какое показал св. Даниил, есть проявление того же смирения. И жизнь человеческая вообще и в частности путь подвижнический предоставляют больше всего случаев к обнаружению именно этой добродетели, ибо невежество, злоба, зависть, алчность встречают праведного на каждом шагу его тернистого пути. Следуя примеру Самого Спасителя, подвижники русские всегда прощали обиды врагам своим и воздавали им за зло добром. Преп. Савва, игумен Сретенского Тверского монастыря, сделал однажды строгое вразумление одному безчинному иноку; провинившийся не только не раскаялся, но в гневе схватил игумена за бороду. Когда братия спросила, как наказать этого инока, преп. Савва сказал: «Я бью жезлом и сажаю в затвор за безчинства и оскорбления братии, но за свою обиду не могу наказывать, а должен все терпеть». |
| В 1300 году, когда рязанский князь Константин Романович , призвав на помощь татар, занимался тайными приготовлениями к внезапному нападению на земли Московского княжества, преподобный Даниил пошел с войском к Рязани , " некакою хитростью " разбил неприятеля, взял в плен Константина и истребил множество татар ( 1301 ). Это была первая победа над татарами, победа негромкая, но замечательная - как первый порыв к свободе. Разбив Рязанского князя и рассеяв его союзников - татар, благоверный князь Даниил не воспользовался победою, чтобы отобрать чужие земли или взять богатую добычу, как это было принято в те времени, а показал пример истинного нестяжания, любви и братолюбия. Никогда не брался святой князь за оружие, чтобы захватить чужие земли, никогда не отнимал собственности у других князей ни насилием, ни коварством. За это Господь расширил границы его владений. Иоанн Димитриевич , князь Переяславля-Залесского, племянник Даниила, кроткий, благочестивый и благотворитель нищих, уважал и любил своего дядю. В 1302 году, умирая бездетным, он передал свое княжество святому Даниилу. Переяславская земля вместе с Дмитровом была после Ростова первой как по числу жителей, так и по крепости главного города. Переяславль-Залесский был хорошо защищен со всех сторон. Андрей, давно уже " посягавший " на Переяславль, отправил в последний своих бояр и тиунов; но Даниил выгнал их оттуда и посадил там своих наместников. Святой князь остался верен Москве и не стал переносить столицу княжества в более сильный и значительный по тому времени Переяславль. Это присоединение выдвинуло Московское княжество в число наиболее значительных. Здесь было положено начало объединению Русской земли в единую мощную державу. В 1303 году князь тяжело заболел. Он принял великую схиму и заповедал похоронить себя в Даниловом монастыре . По глубокому смирению он хотел быть погребенным не в церкви, а на общем монастырском кладбище. 4 марта 1303 года благоверный князь Даниил скончался. Не прошло и 30 лет со времени преставления благоверного князя Даниила, как основанная им Данилевская обитель была в 1330 году переведена в Кремль, церковь превращена в приходскую, а кладбище стало мирским. |
| Может быть, спасаясь от соблазнов властительства или подражая примеру своего начальника Левкия и других славных иноков, Даниил оставляет Пафнутьеву обитель и обходит многие монастыри, чтобы изучить их добрые обычаи и насладиться беседами известных старцев-подвижников. Наконец, он пребывает в родной Переяславль, когда его отец уже умер, а мать постриглась в монашество с именем Феодосии. Он поселяется в Никитском Переяславском монастыре, несет пономарское послушание, затем переходит в Горицкий монастырь Пречистой Богородицы, где был игуменом его родственник Антоний, и прилежно несет послушание просфорника. Сюда пришли к нему братья Герасим и Флор; первый умер в Горицком монастыре в сане диакона в 1507 г., а второй перешел в обитель, которую позднее основал Даниил, и здесь окончил дни свои. Игумен Антоний убедил Даниила принять сан иеромонаха. Поставленный во священноинока, подвижник всего себя посвятил новому служению: нередко он проводил без сна целые ночи, а в течение одного года ежедневно совершал Божественные литургии. Строгой, богоугодной жизнью и неусыпными трудами Даниил обратил на себя общее внимание: не только монахи, но и мирские люди, от бояр до простолюдинов, приходили к нему и исповедывали свои грехи. Как искусный врач, преподобный проливает на душевные язвы целительный бальзам покаяния, повязует их Божественными заповедями и направляет грешников на путь здоровой, богоугодной жизни. Когда случайно странники заходили в монастырь, Даниил неизменно по заповеди Господней принимал и покоил их; иногда же выспрашивал: нет ли кого, брошенного на пути, замерзшего или убитого грабителями? Узнавши, что такие беспризорные люди есть, преподобный тайно ночью выходил из обители, подбирал их и на своих плечах приносил в скудельницу, которая была недалеко от обители и называлась Божий дом. Здесь на божедомье он отпевал безвестных гостей и поминал их в молитвах при служении литургий. Но не на всех одинаково действовал пример подвижника: некто Григорий Изъединов, собственник того места, где было божедомье, приставил к нему своего слугу, чтобы со всякого, погребаемого в скудельнице, брать плату: и без нее нельзя было похоронить никого. |
| Игумен Переяславский Даниил, последующий преподобный, быв в Москве в 1539-м году, донес царю Ивану Васильевичу (нужно подразумевать: боярам, правившим за царя-мальчика, которому в 1539-м году было только 9-ть лет) и митрополиту Иоасафу, что в Переяславле при церкви св. Николая, которая у городских ворот, лежат в земле мощи чудна и свята мужа, князя Андрея Смоленского, которого мощи прежде лежали в церкви и были с верою лобызаемы от приходящих в нее, которому прежде была совершаема служба с пением канона и стихир и которого образ был написуем на иконах, – и просил у царя и митрополита дозволения созвать в Переяславль священный собор и открыть мощи князя. Царь и митрополит дали просимое дозволение. Созвав собор духовенства, преп. Даниил после молебного пения откопал мощи, при чем оказалось, что «аще тело причастно тлению бе, но обаче состави вкупе бяху, не рассыпашася», и, не вынимая мощей из земли, послал донесение царю и митрополиту. Царем и митрополитом скоро присланы были в Переяславль Чудовский архимандрит Иона, о котором упоминали мы выше, и Успенский протопоп Гурий. На вопрос Ионы: «для чего открыл мощи и с чьего дозволения», Даниил отвечал, что доносил о мощах царю и митрополиту, от которых и получил приказание открыть их, указал на икону преподобного (т. е. князя Андрея), сослался на стихиры и канон ему и представил троих, получивших у гроба его исцеление. Иона сказал Даниилу: «господин митрополит глаголет, яко неизвестно ему о сем, ни паки же повеле что». Этот приговор или эту резолюцию Ионы должно понимать так, что митрополит предоставил ему решить дело в благоприятном или неблагоприятном смысле, смотря по тому, что он увидит и какие получит сведения, и что увиденное им и полученные им сведения признаны были им неудовлетворительными. Огорченный преп. Даниил предсказал будто бы митрополиту Иоасафу, архимандриту Ионе и протопопу Гурию ожидающие их скорби, а мощи князя Андрея, положив их в новый гроб, опять похоронил с честью в земле. Нужно думать, что архим. Иона с одной стороны не удостоверился в действительности чудес, совершавшихся при мощах, а с другой – признал неудовлетворительными и исторические сведения о князе Андрее. Что касается до этих последних сведений, то ходили рассказы, что князь «за некия крамолы от братии остави отечество и прииде в Переяславль и у церкви Николая чудотворца 30 лет в пономарстве подвизася, никому не знающу его», и что «егда преставися от жития сего к Богу, тогда обретоша на нем златую цепь и перстень» и оставленное им малое списаньице о себе, -что цепь и перстень, как говорили, взял вел. кн. Иван Васильевич († 27-го Октября 1505-го года), давший за них церкви Николая чудотворца свою ругу, а списаньице когда-то до открытия мощей утратилось. Сам составитель жития князя Андрея не придает ходившим рассказам полной веры, ибо говорит: «глаголют же о сем князе Андрее в повестех нецы еще..., аще истинна суть (повести), един Бог весть» 151 . |
| Слава, глас 4: Коль прославился еси в сожительстве людей,/в житии с братиею вкупе!/Сиял бо еси, яко солнце, твоими учении,/блюдый их от падения,/и, яко дуга, на облацех светил еси твоими исправлении,/во всем сам себе подавая образ добрых дел,/и отсюду был еси светильник, горя и светя./Прешед же от здешних, глаголи, отче наш,/в молитве к Богу и о нас:/се аз и дети, яже ми дал еси, Господи,/спаси души их, Человеколюбче. И ныне, Богородичен: Молим Тя, Владычице,/сотвори молитвы и моления за ны, рабы Твоя, к Сыну Твоему,/да, гордость всякую отложше/и удобь обстоятельный грех,/тихое и безмолвное житие поживем/во всяком благочестии и чистоте. На Литургии служба вся преподобническая. Преподобный Даниил Переяславский родился в октябре 1459 года в городе Переяславле, куда родители его, Константин и Феодосия (в иночестве Фекла), переселились из Мценска. 22-х лет вместе с братом Герасимом он тайно ушел в Пафнутьев монастырь, принял иноческий постриг и там под руководством святого старца Левкия († кон. XV в.; память 17 августа) подвизался около 12 лет. Затем он вернулся в родной Переяславль, поступил в Успенский Гориц кий монастырь и принял священный сан. Преподобный Даниил прославился особенным попечением о душах усопших. Голод и моровые поветрия в XV-XVI веках были нередки; часто приходилось погребать большое число умерших в общих братских могилах – скудельницах. Тех, о которых некому было позаботиться, преподобный Даниил с любовью отпевал и сам погребал в скудельнице на Божедомье, на окраине Переяславля. Заветным желанием милосердного священноинока было поставить над скудельницей храм, где бы совершалась Божественная Литургия и возносились молитвы о душах усопших. Три странника, опытные в духовной жизни старцы, посоветовали преподобному положиться на волю Божию и подождать три года. По истечении срока Господь явил Свою милость подвижнику. В 1508 году заложили деревянный храм, и вскоре образовался монастырь, названный по имени построенного храма Всехсвятским. Основатель обители – преподобный Даниил – составил для братии правило иноческого жития, но сам, хотя и посещал ежедневно своих духовных чад, оставался насельником Горицкого монастыря. Святой был и опытным духовником. Иноки, священники и множество мирян прибегали к его мудрому врачеванию. |
|
|
