| Степени кандидата богословия он заслуживает“. 10 . Ординарного профессора Григория Воскресенского о сочинении студента Гаева Кузьмы: „Религиозно-нравственное миросозерцание болгарского народа по памятникам народного творчества“: „Сочинение г. Гаева (258 стр.) состоит из введения и двух частей исследования. В кратком введении (стр. 3–13) после общих заметок о трудности определить народное миросозерцание по памятникам устного творчества, автор устанавливает план своего труда. „Мы находим нужным, – говорит автор не совсем складно, – изложить религиозное миросозерцание болгарского народа в библейском порядке, как следуют библейские события, для соблюдения известного порядка при изложении истории воззрений. Это будет составлять историческую сторону религиозного миросозерцания. Метафизическая сторона будет обнимать некоторые положения учения христианской религии, а также и разные верования народа. Вторая часть должна заключать в себе нравственные воззрения болгарского народа на жизнь“, (стр. 9–10). Особенный интерес сам автор труда усматривает во второй части своего исследования, так как „пяти-вековое турецкое иго, отличавшееся необузданным произволом над судьбой простого болгарина, послужило причиной развития глубокой нравственности в народе, который с отвращением отзывается о разных пороках своих ненавистных владетелей, презирая от души их и сохраняя свою нравственность в христианском духе“ (стр. 10–11). С благодетельным якобы влиянием рабства на развитие глубокой нравственности в болгарском народе отнюдь нельзя согласиться. Да и сам автор на стр. 103–104 говорит, что благодаря рабству у болгарского народа „притупилось сознание человеческих прав. Простые болгары являются крайними фаталистами“. А на стр. 240–247 автор передаёт содержание якобы народных болгарских песен, изображающих крайнее растление нравов даже в болгарском духовенстве. Песни эти, впрочем, автору не следовало помещать в свою дис- —112— сертацию, так как они не имеют права на высокое название „народных“: ведь не всё, что там или здесь поют, непременно народное! Недостаток „введения“ автора – в том, что 1) не дано необходимых предварительных понятий о произведениях народного творчества, их характере, достоинстве и значении для данного вопроса, и 2) не дано необходимых сведений о тех сборниках народных песен, которыми располагал автор. В каких местностях болгарских поются те или иные песни? Насколько они распространены? Каковы общий характер и достоинство сборников? Ответов на эти вопросы можно бы уже и потому ожидать от автора, что он и сам причастен к делу собирания памятников народного творчества и иногда приводит выдержки из песен своего собрания. |
| —218— знаменательным представляется также тот факт, что в 1576 году Брацлавская шляхта обратилась к королю Стефану Баторию с челобитной о том, чтобы велено было королевские указы к ним писать по-русски, а не на польском языке (Акт. зап. России, т. III, 64). В заключение этого очерка о состоянии православия и русской народности в эпоху XV и первой половине XVI веков приведем тот факт, что ко времени введения религиозной унии в конце XVI века в самой столице Литвы – Вильне – половина жителей была православными и в ней православных храмом (числом 18) было более, нежели католических, а по свидетельству летописи Львовского братства к этому времени во всей литовской митрополии числилось 11.000 русских священников, восемь епископов с митрополитом, и не малое число монастырей. 282 283 Присоединение Литвы к короне польской в 1569 году Систематическое гонение на православных и на все русское, – вопреки целому ряду ограждающих их права великокняжеских постановлений, – началось с окончательного присоединения Литвы к Короне Польской в 1569 году. Это присоединение произошло в правление короля Сигизмунда II Августа, сделавшегося в конце своей жизни ревностным сторонником католической политики польского правительства, которое издавна мечтало о полном слиянии и подчинении Литвы Польше и видело в православии и русской народности главное и сильнейшее препятствие осуществлению этих замыслов. Из обнародованных многочисленных документов, касающихся Люблинского сейма, на котором произошло это соединение Литвы с Польшей, видно, что этот политический акт был вопиющим наси- —219— лением над Литвой, усугубленным еще безусловным отделением к Польше южной части Литвы – Малороссии. 284 О том, как глубоко чувствовали это насилие лучшие люди Литвы того времени, и как они верно понимали измену Сигизмунда II литовским интересам, служат доказательством многочисленные письменные документы, исходившие от литовских магнатов и касающиеся этого деспотического акта. Такие патриоты, как Нарушевич, Ходкевич, Радзивил, не скрывали от себя, что литовцам нечего ожидать от поляков чего-либо доброго 285 , и что надо защищать всеми силами «убогую Литву». 286 Нарушевич писал Радзивилу от 5 июня 1569 году «никогда еще не было столь тяжких ударов и вероятно за тяжкие грехи покарал Бог несчастную Литву». 287 Один из литовских патриотов Иероним Ходкевич, движимый любовью к отечеству, пожелал себе не дождаться этого подчинения Литвы и его желание исполнилось, так как он скончался до окончания этого политического акта. 288 А князь Радзивил оплакивал кончину вольного и независимого великого княжества Литовского, которое в лице своих верных сынов всегда считало Польшу «чужой землей». 289 |
| Епископ Андрей . Тормоза в Миссии (Из речи Н. П. Остроумова на Казанском Миссион. Съезде). Религия народа, по существу своему, есть факт психологический: её зарождение, развитие и изменение происходят в глубине нашей души и составляют . " святое святых» её; поэтому миссионеру необходимо помнить и всегда иметь в виду, что беседа с язычником о перемене веры, если только не скользит по поверхности, если не происходит внешне на словах, непременно захватывает его душу, его чувство. Вероятно, вследствие такой природы религии, история религиозных верований не раскрыла пред нами и не сохранила для нас того внутреннего процесса, каким сопровождались в народной жизни перемены религии. Но несомненно, что такие периоды сопровождались особым душевным возбуждением в народной массе, происходившим от неудовлетворённости души старой верой и искания другой, которая отвечала бы зародившимся душевным настроениям. Иначе проповедь новой веры не вызывала бы у староверов раздражения и не сопровождалась бы сердечным умилением у лиц, склонявшихся к проповеди о такой вере. Это особое душевное настроение и создавало ту особую духовную атмосферу, в которой совершались религиозные перевороты в народной жизни. Так без сомнения, было у евреев, у христиан разных национальностей, у арабов, магометан, у нас русских, в эпоху введения и распространения христианства; так должно быть и теперь у местных язычников. Значит, для успеха миссионерской проповеди, среди них необходимо создать особую духовную атмосферу, которая бы окружала язычников и располагала их к перемене старой веры, веры отцов. А такую атмосферу может составить или христианское или мусульманское общество, которое окружает язычников. Этим соображением и должно быть объяснено то странное на первый взгляд явление, что в одних местах язычники известного племени более склонны к принятию христианства, а в других – того же племени – к принятию мусульманства. При этом становится ещё более понятным изречение Евангелия: «тако да просветится»... Значит, успех миссии среди язычников зависит не от личных только качеств проповедника, но и от окружающей среды, и потому мне представляется заслуживающим особенного внимания предложение Преосвященного Гермогена о необходимости поднятия «церковной дисциплины», – дисциплины не только внешней, но дисциплины самого духа современных христиан, их мыслей, чувствований и желаний. |
| Димитракопулос Софоклис Наставник юношества Святой Нектарий принял директорские полномочия после того, как представил 10 марта 1894 года номарху Аттики и Беотии «официальное подтверждение» своего назначения. Афинская газета «Акрополис» отозвалась на это следующим сообщением: «Сегодня приступил к своим обязанностям только что назначенный директор Ризарийской Духовной семинарии, бывший митрополит Пентапольский. Новый директор – один из самых просвещенных клириков; до этого он был иерокириксом нома Фтиотида». Сходным образом осветила это событие на следующий день и газета «Неа Эфимерис»: «Прибыл и приступил к своим обязанностям новый директор Ризариона Высокопреосвященный митрополит Пентапольский, известный своим благочестием и ученостью, пользующийся авторитетом и уважением у нашего духовенства». Официальное введение в должность состоялось в воскресенье 13 марта 1894 года. Вечером того же дня газета «Эстиа» известила: «Сегодня около половины одиннадцатого утра в присутствии министра церковных дел и народного просвещения, Высокопреосвященного митрополита Афинского и всех членов Административного совета Ризарийской Духовной семинарии состоялось введение в должность бывшего митрополита Пентапольского Высокопреосвященного Нектария Кефаласа». Сообщение газеты «Неа Эфимерис» от 14 марта: «Вчера торжественно совершилось введение в должность нового директора Ризарийской Духовной семинарии, бывшего митрополита Пентапольского Высокопреосвященного Нектария Кефаласа. За актом присутствовали члены ее Административного совета, преподавательский состав и многие другие. После Божественной литургии, совершенной в храме семинарии, Высокопреосвященный кир Нектарий Кефалас принимал поздравления вышестоящих лиц и произнес краткую речь, в которой поблагодарил Совет... Обратившись к учащимся семинарии, он преподал им несколько слов назидания, указав, какие на них возложены обязанности... От Административного совета ответное слово произнес господин Д. Хасиотис, который выразил убеждение, что благодаря новому директору семинария вернет себе былую выдающуюся роль и по достижении мира и согласия вступит на должный путь, принося замечательные плоды». |
| Эти внешние окрепшие формы, в которых следует распознать «сокровенный духовные начала», создавались в течение тысячелетий, и вот почему, настаивает Буслаев, их следует изучать исторически, строго различая то, что в «священном предании» должно быть отнесено на долю «первобытной старины», и что есть «позднейшее подновление». Только историческое обозрение, тесными узами связывая современную нам народность с нашею стариною, может выставить народную поэзию в ея настоящем свете, «как постоянное, ни от каких случайностей не зависящее выражение мышления, впечатлений и чувствование народа». Но с другой стороны, изучение не должно ограничиваться только областью русской народной поэзии: в его круг должна быть непременно введена словесность славянских и европейских народов . Сравнительный метод важен не толь-ко для уразумения многих доселе необъяснимых фактов славянской поэзии народной, но даже и для исследования древней русской письменности, несмотря на её видимое отчуждение от интересов общеевропейских . Этот метод особенно важен в вопросе о дальнейшей судьбе мира, после его зарождения, когда он входит в историческую эпоху, сталкивается с христианством и, теряя многое из своего исконного содержания, принимает новые черты, видоизменяется и дробится. С одинаковым успехом применял Ф. И. эти методы к исследованию, как общих вопросов русской поэзии, в её целом, в различные эпохи её исторического существования, так и отдельных её видов . Обширные сборники песен и духовных стихов, изданные Якушкиным, Рыбниковым, Киреевским, вызывают со стороны Буслаева обширные статьи по русскому богатырскому эпосу, и наш учёный даёт ему такую полную и всестороннюю характеристику, которая не имеет ничего общего с риторическими рассуждениями Хомякова, К. Аксакова, Шевырева. Наряду со статьями по русскому эпосу мы встречаем у него, применительно к народному творчеству, статьи, направлявшие интересы слушателей и в область всеобщей литературы. Таковы, например: «Древне-северная жизнь» (по поводу сочинения К. Рейнгольда Altnordisches Leben), «Песни древней эдды о Зигурде и Муромская легенда», «Сказание новой эдды о сооружении стен Мидгарда и сербская песня о построении Скарда», «Песня о Роланде», «Испанский народный эпос о Сиде» и пр. В других работах своих по народной словесности он останавливается на преданиях, пословицах, сказках, сближает их с чужеземными, отмечает, что в них оригинального и древнего, и по ним старается воссоздать те или другие черты эпического мировоззрения или быта. |
| Благодаря принятым мерам, с этого времени преподавание Закона Божия в университете получило более правильную постановку. Начиная со второго семестра 1842 года, в ежегодных «Обозрениях лекций» рядом с факультетскими науками обозначаются также и уроки по Закону Божию для православных студентов. До 1851 года для этого посвящалось 2 часа в неделю, причём преподавались: догматическое богословие по руководству священника Терновского, и церковно-библейская история под руководством Московского митрополита Филарета и Архимандрита Иннокентия. С 1843 до 1847 года сверх этих предметов преподавалось также объяснение литургии по руководству Дмитриевского при тех же 2-х часах в неделю. С 1850 года правительство проявило особенную заботливость в деле улучшения постановки преподавания Закона Божия и возвышения положения православного законоучителя в Юрьевском университете. Так отношением от 26 февраля 1850 года за 820 товарищ министра народного просвещения сообщал попечителю Дерптского учебного округа, что Государь Император в справедливом внимании к преподаванию Закона Божия, как единственно твёрдой основы каждого знания, Всемилостивейше повелеть соизволил: «наблюдать тщательную заботливость, чтобы места законоучителей во всех учебных заведениях, начиная от университета до элементарных школ, были занимаемы лицами, проникнутыми убеждением в святости их призвания, дабы они с теплом веры и терпением любви внедряли в умы юношей и детей св. истины христианства и посеяли в сердцах их семена добродетели, чего они должны достигать не словом только, но и назидательным примером своего собственного поведения». В этих же видах была расширена сфера преподавательской деятельности православного законоучителя в Дерптском университете, повышен его учебный ценз и положение его уравнено с положением остальных профессоров университета. По сношении с обер-прокурором Св. Синода, министерством народного просвещения предписано было, с целью введения однообразной программы преподавания Закона Божия православному юношеству высших учебных заведений, употреблять при преподавании Закона Божия в качестве руководства книгу под заглавием: «Догматическое богословие православной католической восточной церкви, составленное ректором Киевской семинарии архимандритом Антонием», причём преподавателям вменялось в обязанность «при преподавании соображаться с тою степенью образования, на которой поставлены воспитанники высших учебных заведений по прочим преподаваемым им предметам». В том же 1850-м году было объявлено министром народного просвещения следующее Высочайшее повеление: |
| В организации учебной части в духовных училищах и семинариях Грузинского экзархата, по местным условиям, в 1883 году введены некоторые особенности: 1) сокращено число уроков по древним языкам; 2) введен в число обязательных предметов грузинский язык, причем указано было главным образом обращать внимание на изучение церковной письменности; 3) введено преподавание церковно-грузинского пения; 4) уроки, остающиеся свободными от сокращения занятий по древним языкам, предписано употреблять на усиление занятий по русскому языку. Греческий язык в 1888 году был исключен из предметов преподавания в духовных училищах экзархата, а число уроков русского языка вместо нормальных 19 возвышено до 26 в неделю во всех классах духовных училищ; из 8 уроков пения предписано половину употребить на славянское пение, другую половину – на грузинское. Особыми распоряжениями в 1894 году введены были некоторые особенности в постановке учебной части в Тифлисской и Кутаисской духовных семинариях; разновременными распоряжениями определен учебный план в Ардонском духовном училище и Ардонской духовной семинарии. Но самой главной заботой императора Александра III в области церковной жизни было воссоздание церковно-приходской школы. В этом отношении заслуга его неизмерима. В его царствование осуществлена была мысль царя-освободителя, высказанная им настойчиво в 1878 году, о привлечении духовенства к делу школьного просвещения народа. Дело церковно-школьное двинулось быстро. Несомненно, на первых порах оно более преследовало количественную сторону дела, а не качественную, страдало многими недостатками, чем и вызывало справедливые укоризны в печати и обществе. Но это – обычный спутник каждого нового дела. С течением времени церковно-школьное дело постепенно крепнет, оказывая для Церкви и общества неоценимую пользу. Ход церковно-школьного дела в царствование почившего государя был таков. В январе 1882 года повелено было обер-прокурору Святейшего Синода, по соглашению с подлежащими ведомствами, дать движение вопросу об участии духовенства в деле народного образования; вопрос этот, повторяем, был настойчиво поставлен на обсуждение Государственного совета еще царем-освободителем. В ноябре того же года перечислены были из министерства народного просвещения в ведение Святейшего Синода суммы, назначенные на помощь церковным школам. Дело в том, что до 1882 года существовали по епархиям в ограниченном количестве церковные школы, подчиненные ведению министерства народного просвещения, которое для пособий этим школам имело особо отпускаемую из казны сумму – 80 000 руб. В 1882 году из этой суммы 55 000 руб. перечислены были в ведение Святейшего Синода, так как и самые церковно-приходские школы подчинены духовному ведомству. |
| Тем не менее, 9 февраля 1911 г. при третьем чтении раздел XIV законопроекта о передаче церковно-приходских школ в ведение Министерства народного просвещения был принят Думой. Надежды защитников церковноприходской школы на Государственный Совет, куда поступили на рассмотрение принятые Думой законопроекты о начальной школе и введении всеобщего обучения, оправдались. За 11 месяцев своего двухкратного прохождения через особую комиссию Государственного Совета из 128 статей думского законопроекта о начальной школе только 8 остались без изменения. Оба законопроекта были объединены вместе в законопроект о введении всеобщего начального обучения. Полемика за пределами Думы Борьба за школьный вопрос вышла далеко за пределы законодательных учреждений. Во второй половине августа в Москве заседал общеземский съезд по народному образованию, высказавшийся подавляющим большинством за объединение всего дела начального обучения в Министерстве народного просвещения. Резолюции съезда, идущие в этом направлении даже несколько дальше Думы, были поддержаны профессиональной педагогической и либеральной печатью. Церковная печать, правые националисты, со своей стороны, продолжали обвинять земскую школу в насаждении противоцерковных и противогосударственных идей. Протоиерей Восторгов выпустил особую книжку о школьном вопросе 206 , в которой писал: «Во вражде к церковной школе объединились все противорелигиозные, противоцерковные, противогосударственные и противорусские – все отрицательные элементы русского общества, все, что мечтало о разделении русской национальности, о господстве инородцев, о государственном перевороте, о господстве социалистических и демократических идеалов, столь враждебных религии и церковности. Сюда присоединились российский либералы, в оппозиции правительству полагающие существо своих политических воззрений и часто сами не понимающие, что им нужно, а также все, увидевшие в церковной школе опасного конкурента в школьном деле или опасавшиеся влияния духовенства на народ и умаления своего собственного влияния и силы в народе». Возлагая надежды на царя и на Государственный Совет, Восторгов писал: «Государственная Дума, слава Богу, – не все в деле. И основные законы и реальные примеры уже показали, что у нас в России два пути законодательства: один обычный через Государственную Думу и Совет, а другой чрезвычайный – действие прерогативы царской самодержавной власти. И мы уверены, мы убеждены, что венценосный покровитель Церкви Русской, блюститель всякого в ней благочиния, не отдаст судьбы Церкви на окончательное усмотрение Государственной Думы и никогда не согласится на уничтожение или ослабление церковной школы». |
| Вместе с этим делением империи на две части финансовое ведомство разделилось на две казны, в которые стекались доходы от налогов и податей, лежавших на провинциальном населении. Наряду со старой казной, Aerarium Saturni, оставшейся в ведении сената, возникла другая, fiscus, оказавшаяся в заведовании и распоряжении императора. Свое личное дело император исправлял через своих людей, вольноотпущенников и рабов, из которых составились огромные ведомства, получившие лишь с течением времени значение государственных учреждений. Щадя республиканские традиции, Август постарался и сумел дать коренному перелому в государственной жизни видимость восстановления старого государственного строя. Слагая в 27 году до н. э. все свои чрезвычайные полномочия, какие он осуществлял в революционное время, Август восстановил деятельность сената со старым кругом его компетенции, а также жизнь народного собрания как для выбора магистратов, так и для проведения законов путем народного голосования. При первом его преемнике выборы магистратов были перенесены в сенат, и распределение магистратур стало делом того сословного круга, который, по старым традициям, имел право на их замещение. Законодательные функции народного собрания если и не были формально отменены, то после Августа почти никогда не вызывались к жизни, и отсутствие законодательного органа в государстве восполнилось расширением значения сенатских постановлений, senatus consulta, в форме которых развивалось законодательство. Так как законодательная инициатива фактически принадлежала императору, который сохранял за собой положение первого члена сената, то видимость и живая действительность находились в противоречии. Право проверки квалификации кандидатов в магистраты при ежегодном составлении их списка и право их рекомендации, commendatio, а также зачисление новых членов в сенат, allectio, которым пользовался уже Август, держало в зависимости от императора состав этого высшего государственного учреждения; но с формальной стороны сенат сохранил свое старое значение и удержал его за собой в течение веков. |
| Мы имеем яд в изобилии и спешим собрать его отовсюду, но не имеем противоядия. А между тем, мы стоим перед громадным переворотом в духовной жизни народа, который будет вызван введением всеобщего обучения, и в свою очередь вызовет усиленную потребность в народной литературе. Вот почему мы утверждаем, что вопрос о борьбе с худой литературой имеет у нас более грозное значение, чем в Германии, и настаиваем на этом. Наше единственное преимущество в том, что мы имеем возможность научиться у своих соседей не только дурному, но и хорошему и мы должны воспользоваться этою возможностью в возможно широкой степени, в частности и в деле книжного народного издательства. Мы коснемся лишь католического издательства в Германии в самых общих чертах и притом главным образом народного, а потом перейдем к издательству «Народного Союза». Долгое время издательство написанных в религиозном духе книг в Германии было делом частной инициативы, делом отдельных лиц, причем не было недостатка в лицах, широко понимавших свою задачу и смотревших на нее, как на религиозное служение. В этом отношении особенно поучительна история основателя самого крупного католического издательства в Германии – фирмы Гердера. Основатель фирмы – Варфоломей Гердер (1774–1839 гг.) воспитывался в Бенедиктинском аббатстве St. Blasien в Бадене и готовился сделаться священником, но потом решил, что он может принести более пользы церкви, если сделается ученым издателем и посредством своих изданий будет влиять на духовенство и школу. В 1801 г. он подал об этом записку епископу и получил его благословение. Глубоко религиозная натура, он видел в издательстве книг положительно религиозного направления свое призвание и ни разу не отступил по своекорыстным соображениям от намеченной программы, хотя военные неурядицы начала минувшего века не раз заставляли его менять места своей деятельности, пока он окончательно не обосновался в Фрейбурге. В том же духе продолжали дело его сын и дальнейшие преемники. В 1909 году фирма имела отделения во многих городах Германии, в Вене, в С. Америке, имела 660 служащих, печатала книги на 30 языках и ежегодно выпускала до 300 новых, большею частью солидных изданий. Ею издан лучший католический громадный «Церковный Лексикон» (Ветцера в Вельта), выдержавший два издания, Реальная энциклопедия христианских древностей Крауса, Богословская, Аскетическая и Педагогическая библиотеки, Acta Conciliorum recentiorum, всемирно известные труды католических ученых Геттингера, Гефеле, Янсена и др., журналы «Stimmen aus Maria Laach», «Die kath. Missionen» и мн. др. |
|
|
