| После всех рассуждений по вопросу о признании законными раскольничьих браков для урегулирования семейного быта комитет в заключении своём, для достижения этой цели, признал необходимым, не касаясь подробностей, заключающихся в 9-м пункте предположений министра внутренних дел, в разрешение общего вопроса о браках раскольников постановил, «что для браков раскольников, без прямого признания законности духовных обрядов, совершаемых раскольниками, должны быть введены при полиции особые книги, в которые вписывались бы случаи как рождения и смерти сектаторов, так и супружества между ними, заключаемого не на срок, с тем, чтобы супружеские союзы, определённым порядком записанные в эти книги, а за прошедшее время в ревизские сказки, не могли подлежать оспариванию». То общее положение комитета в более частных его определениях выражено было в следующем виде: а) «за время, предшествовавшее последней народной переписи, доказательством супружеского состояния раскольников и их прав по происхождению и имуществу признавать ревизские сказки; б) на будущее время обязать раскольников о всех случаях рождения, смерти и супружества между ними заявлять полиции, которой вменить в обязанности события сии записывать в особые книги; в) для приведения в известность перемен, происшедших в составе семейств раскольников за время от последней народной переписи до введения особых книг при полиции, составить раскольникам посемейный список». Принятое комитетом основное начало, что супружеские между последователями менее вредных сект сопряжения, записанные в ревизию или в полицейские списки не должны подлежать оспариванию, несомненно, требовало дальнейшего развития и более подробного обследования особенно относительно определения мер практического его применения. Такому обследованию этого общего начала и применения его в частностях на практике комитет посвятил особое заседание. При начале рассуждений об этом предмете сам собою представился вопрос: что считать главным, преимущественным доказательством состава семейств между раскольниками, ревизские сказки или полицейские списки, или же и те и другие в совокупности? При разрешении этого вопроса принято во внимание, что хотя по силе действующих постановлений местные полиции обязаны вести особые списки о раскольниках, – но по способу их ведения нельзя надеяться находить в них полные и достоверные данные; между тем, точные сведения о раскольниках, как и обо всех прочих обывателях империи, вошли в сказки последней (X) народной переписи. |
| 1 . «Преподавание философии для студентов православного исповедания в Дерптском университете ограничить логикою и опытною психологией, и чтение лекций по этим наукам поручить профессору богословия, который имеет быть назначен на эту должность по соглашению министерства народного просвещения с духовным правительством православной церкви, причём остальные студенты должны слушать курс логики и психологии по-прежнему у светского профессора. 2 . Профессора богословия, на которого будет возложено преподавание логики и психологии, сравнять относительно содержания с ординарными профессорами и уплачивать также ему присвоенный должности профессора квартирный оклад, если он не живёт в церковном доме или не занимает казённой квартиры. 3 . Вызываемый этим расход ежегодно покрывать из экономических сумм департамента министерства народного просвещения. 4 . Программу преподавания логики и психологии для студентов православного исповедания утвердить по соглашению духовного начальства с министерством народного просвещения». Изложенное Высочайшее повеление г. министр предписывал исполнить в ближайшем семестре, причём присовокуплял, что о назначении духовного лица для преподавания тех наук, равно как и об утверждении программы для них он уже вошёл в сношение со Св. Синодом. Согласно с этим повелением на должность профессора православного богословия, логики и эмпирической психологии в Дерптском университете уже в начале второго семестра 1850 года был назначен магистр богословия С.-Петербургской духовной академии П.П. Алексеев. Тогда же были присланы в университет для руководства одобренные Св. Синодом подробные программы логики и опытной психологии, причём предписывалось, согласно с распоряжением Св. Синода, чтобы лекции, составленные по этим программам, по истечении каждого года были представляемы установленным порядком в Св. Синод. В видах наиболее полной характеристики преподавания, приведём здесь в самых общих чертах эти весьма обширные программы. Программа логики: Введение. Предмет логики. |
| Выдвигая в качестве идеала дореформенные социально-экономические и политические порядки, Мещерский, разумеется, не рассчитывал на реставрацию николаевской системы. Но он горячо призывал вернуться на ту траекторию развития страны, которая, по его убеждению, была резко и неоправданно изменена после 1861 г. Именно совершённый тогда крутой поворот на путь либеральных реформ породил, по его мнению, противоречия, угрожавшие самому существованию самодержавного государственного строя в России. Экономическая модель Мещерского представляла собой программу выживания этого строя в условиях конца XIX - начала XX вв. Отдавая справедливость Мещерскому, следует сказать, что он чутко улавливал острые противоречия экономики пореформенной России и искренно искал путей их смягчения. Верно указывал он на своеобразие структуры русского народного хозяйства в сравнении с западноевропейским и вытекающую отсюда неприменимость в России многих методов управления экономикой, заимствованных с Запада. Однако князь усматривал это своеобразие почти исключительно в аграрном характере русского народного хозяйства в противоположность промышленному Западу. Он абсолютизировал это фактическое положение вещей на рубеже XIX - XX вв. и настаивал на консервации этого положения любыми способами, что обусловливало труднопреодолимые препятствия на пути реализации его экономической программы. Пропагандируемая " Гражданином " крутая ломка сложившейся структуры экономики в пользу сельскохозяйственной отрасли; свертывание железнодорожного строительства; отказ от золотого стандарта и иностранных займов; неизбежная, вследствие этого, значительная деиндустриализация народного хозяйства, влекущая за собой резкое изменение социально-классового баланса в обществе; не менее резкая переориентация внешней политики от враждебности с Германией к теснейшему политическому и экономическому союзу с ней - все это означало радикальный разрыв с правительственным курсом четырёх пореформенных десятилетий. Поэтому даже ближайшие политические союзники князя министры финансов Вышнеградский и Витте не решились взять на вооружение экономическую программу Мещерского, - слишком глубокое несоответствие обнаруживалось между идеями князя и магистральным, как казалось в конце XIX столетия, путём развития человеческой цивилизации - путём индустриализации, урбанизации и свободного рынка. Отдельные же мероприятия по поддержанию помещичьего землевладения, осуществляемые правительством (учреждение Дворянского банка, введение " майоратов " и т.п.), не могли ни принципиально изменить судьбу последнего, ни как-то повлиять на общий характер экономического развития России. |
| Нельзя притом не заметить, что победы эти состояли более в отвержении из языка книжного тех форм и слов, которых не знает народ, чем во введении тех форм и слов, без которых не может обойтись язык народный и которых недостает в языке книжном. Так, между прочим, до сих пор еще остаются в изгнании слова ихный, неинъ, хотя их и нечем заменить; так, неправильностью считается сочетание деепричастия с глаголом существительным, столько употребительное в северном наречии великорусском. Победы народного языка над ненародной частью книжного были и есть тем тяжелее, что им мешало и мешает влияние языков западной Европы: вместе с образованностью западноевропейской переходили в язык наших высших классов и книг слова и обороты чужие; нужные и ненужные, и затрудняли его сближение с языком народным. Эта отдельность языка книжного от народного при развитии наречий и распространении письменности и любви к занятиям литературным пробудили охоту к попыткам употреблять в книгах язык чисто народный. Явились и продолжают являться в разных краях России писатели, которые стараются выражаться совершенно так, как говорит простой народ, но их усилия на книжный язык произвели до сих пор влияние не столько, как бы можно было ожидать, по крайней мере потому, что их самих было мало. Вследствие их влияния вошло в книжный язык несколько слов, большей частью технических, и несколько поговорочных выражений – не более. Сила старых книжных привычек до сих пор так сильна, что даже писатели, страшившиеся употреблять чисто народный язык, не могли и не могут оставаться в круге, ими для себя назначенном, и чуть только перестают говорить по-мужицки, как нечаянно, против воли, мешают в свой язык разные мелочи из языка книжного. Таким образом, новый период истории книжного русского языка, представляя ряд побед народности живой над тем, что уже отжило, далеко еще не окончил своего цикла. Цель впереди и видна, и далека. И точно ли то цель, что ею кажется? То, что ею кажется, не косвенное ли только ее отражение? По крайней мере сомневаться можно в том, что весь ход побед народного языка над письменным должен состоять только в отвержении слов и грамматических форм, отвергнутых народом, или ему неизвестных. |
| На какую же сторону стало государство? Оно стало, и не могло не стать, на сторону протестантства. Республиканское государство, как произведение и выражение народной воли, по необходимости отражает, на себе, во всех сферах своей жизни и деятельности, господствующий принцип большинства и неизбежно проникается им. Большинством в данном случае оказывается протестантизм в его разнообразных формах, так как протестантское население по меньшей мере составляет шесть седьмых всего населения страны. И действительно, протестантская окраска дает о себе знать во всей системе народного образования, от её общего принципа до мелких подробностей. В общем принципе протестантизм заявляет о себе уже в том, что школа, принятая государством, есть секуляризованная школа, т. е. такая школа, в которой образование изъято из органической связи с религией. Такая постановка народного образования не противоречит протестантизму, а напротив составляет логический вывод из его основной сущности, как религии «веры», отделенной от «дел». Между тем Римский католицизм держится как раз противоположного начала, по которому должна существовать органическая связь между религией и жизнью, церковью и школой, верой и делами, и потому секуляризованная школа для католицизма невозможная вещь, стоящая в противоречии с его главным началом. Государство, приняв систему, согласную с началами протестантизма, и противоречащую воззрением католицизма, тем самым стало на сторону первого, в ущерб второго. Школа таким образом в принципе оказывается протестантскою и следовательно враждебною Римскому католицизму. Протестантскою она является и в той доле религиозного элемента, которая введена в секуляризованную школу. То «общее христианство», которое государство избрало в качестве государственной религии, несомненно возможно только с протестантской точки зрения и есть в сущности протестантская религия, хотя и отвлеченная от его разнообразных форм. Для Римского католицизма такое «общее христианство» немыслимо; он признает только такое христианство, которое воплощено в неизменную, строгую, исторически развившуюся и окрепшую форму, вне которой для него всякая форма есть уклонение от одной истинной формы, есть протестантизм и тем самым отрицание католицизма. |
| Это принципиальное отличие? Это принципиальное отличие! Но мы не говорим в данном случае, что один правильный, а другой нет, что один хороший, другой плохой, один достойный, а другой нет. Мы сейчас так вопрос не ставим. Это две совершенно разные ситуации, две разных территории, два абсолютно разных случая. А почему, вопреки ожиданиям местного населения и не прекращению карательной операции киевской власти, которую она проводит на Востоке против русских, Россия заняла сейчас наблюдательную позицию и не вводит свой миротворческий контингент? Это тот вопрос, который сейчас задается чаще всего. И как эта пассивность России соотносится с рекомендациями Путина об отсрочке референдума? Я думаю, что это происходит, потому что пока нет субъекта, в отношении которого будут вводиться войска. У вновь образованных властей нет субъектности. В переводе на простой человеческий язык, сегодня России не с кем говорить. Вы имеете в виду международной субъектности или народной субъектности? Любой устойчивой власти, которая осуществляет и отправляет эту власть на своей территории. Такого не существует сейчас нигде в тех местах, о которых мы говорим. Насколько сегодня необходимо введение военного положения в Донбассе и мобилизации экономики и населения по всей территории? Кем - введение военного положения? Вы говорите об отсутствии официальных властей... Нет, вы говорите о введении военного положении. Кем? То есть, все причины упираются в отсутствие всеми признаваемых и управляемых властей?.. Ну, наверное, нет такого человека или группы, которая бы взяла ответственность за весь регион и установила бы такую власть. Ответственность - миллион людей хотят взять, и берут, на себя. При чем здесь ответственность? Отправлять власть, отправлять властные функции - некому. Вы можете сто раз объявить мобилизацию, тысячу раз объявить военное положение, переподчинить себе в микрофон всех и вся, но если ни один ваш приказ не исполняется, если ни одна ваша попытка что-либо сделать, то есть - отправить свою власть - на какой-то субъект или объект в 90% случаев не заканчивается ничем, то это значит, что вы - никто. Поэтому сегодня ввести военное положение на территории Донецкой народной республики можно только по микрофону. |
| 50 Отчёт управляющего отделом народного просвещения Большому войсковому кругу Всевеликого войска Донского (О работе отдела за период времени с 1-го октября 1918 года по 1-е февраля 1919 г.). Ростов-на-Дону, 1919. С. 9–11. В отчёте В. Светозаров сообщал: “За время революции и в период господства советской власти были в корне подорваны все здоровые устои средней школы в деле воспитания и обучения нашего молодого поколения. К началу учебного года нашему педагогическому взору открывалась печальная картина: забыта религия, оставлены почти без внимания запросы юношеского ума и сердца, всевозможные послабления в деле прохождения курсов по разным предметам понизили работоспособность и самодеятельность учащейся молодёжи. Отделу надо было в срочном порядке принимать соответствующие меры”. В части религиозного воспитания были “отданы распоряжения о желательности устройства религиозно-нравственных кружков; об обязательном введении во всех школах общей ученической молитвы перед началом уроков и об обязательности посещений богослужения. Особенно прискорбно отметить грустный факт, имевший место до сего времени, когда учениками совершенно не посещались свои же училищные храмы. Указанные распоряжения отдела народного просвещения, направленные к религиозно-нравственному воспитанию юношества, дадут удовлетворение естественному запросу молодой души, а также будут служить краеугольным камнем во всей сложной системе воспитания при современных условиях окружающей среды”. 51 В этом же отчёте приводятся сведения о количестве учебных заведений на территории Всевеликого войска Донского к 1 февраля 1919 г.: высшие учебные заведения — 8; народные университеты — 2; курсы для учителей — 1; учительский институт — 1; средние учебные заведения (включающие: мужские, женские и смешанные гимназии, реальные, технические, горные и коммерческие училища, учительские семинарии, женские институты, епархиальное училище, учебно-ремесленные мастерские, музыкальная и ремесленные школы и училища, художественная школа и т. д.) — 163; высшие начальные училища — 107; начальные училища — 2533; железнодорожные, рудничные, колонистские и частные начальные училища — 300; частные курсы и классы — 31 (Отчёт управляющего отделом народного просвещения… С. 45–46). |
| В Российском православном университете прошло заседание дискуссионного клуба Всемирного русского народного собора 17 марта 2016 г. 14:02 В Российском православном университете состоялось заседание дискуссионного клуба Всемирного русского народного собора на тему «Российская идентичность в XXI веке: ценности и смыслы гражданско-патриотического воспитания». В работе круглого стола приняли участие заместитель главы ВРНС О.А. Костин, руководитель Экспертного центра ВРНС А.Б. Рудаков, координатор Зиновьевского клуба МИА «Россия сегодня» Владимир Лепехин, директор Института национальной стратегии М.В. Ремизов, председатель совета директоров фонда «Мета» Н.А. Цветков, заместитель руководителя Эксперного центра ВРНС В.В. Тимаков, декан факультета журналистики и PR Российского православного университета Е.В. Жосул, ученый секретарь Российского научно-исследовательского института культурного и природного наследия им. Д.С. Лихачева (Института наследия) Ю.А. Закунов, заместитель председателя правления Ассоциации юристов России И.В. Редькин, доцент Южного федерального университета Т.В. Беспалова, советник по юридическим вопросам ВРНС В.А. Веремчук, публицист, писатель А.Б. Горянин, руководители организаций — коллективных членов ВРНС А.О. Дудовцев (клуб «Русский предприниматель) и Д.В. Нестеров (РОО «Московские Суворовцы»), а также представители других общественных объединений. По мнению собравшихся, российская идентичность в XXI веке должна опираться, прежде всего, на цивилизационные начала, на осознание принадлежности к России как уникальной стране-цивилизации. Именно этот фактор может послужить объединению и сплочению народа России, людей разных национальностей и вероисповеданий. В свою очередь ценностным фундаментом российской идентичности в XXI веке должны стать нравственные идеалы русского Православия и других традиционных религий России, восходящие к библейскому Декалогу. Участники дискуссии предостерегли от опасности христианофобии и констатировали, что укрепление цивилизационной идентичности России в XXI веке немыслимо без сохранения в стране исторического сложившегося православного религиозного большинства. Также было предложено обсудить идею введения в образовательные программы вузов и школ учебника «История мировых цивилизаций». Пресс-служба ВРНС /Патриархия.ru Календарь ← 7 апреля 2024 г. 7 января 2024 г. |
| А.И. Кокурин, Н.В. Петров Перечень публикуемых документов Глава I. Карательная политика советского государства 1 . Постановление НКЮ о тюремных рабочих командах 1 . Приказ ВЧК о «красном терроре 3 . Постановление СНК РСФСР о «красном терроре» 4 . Постановление ВЦИК о лагерях принудительных работ 5 . Постановление СНК РСФСР об использовании труда заключенных в местах лишения свободы РСФСР и отбывающих принудительные работы без лишения свободы 6 . Положение ВЦИК и СНК РСФСР об НКВД РСФСР 7 . Постановление СНК СССР об организации Соловецкого лагеря принудительных работ особого назначения 8 . Постановление ВЦИК об Исправительно-трудовом кодексе РСФСР 9 . Исправительно-трудовой Кодекс РСФСР 10 . Декрет Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета и Совета Народных Комиссаров о введении в действие Устава службы по местам заключения 11 . Устав службы по местам заключения 12 . Постановление Политбюро ЦК ВКП(б) «Об использовании труда уголовных арестантов» 13 . Постановление Политбюро ЦК ВКП(б) «Об использовании труда уголовных арестантов» 14 . Из постановления Политбюро ЦК ВКП(б) «Об использовании труда уголовно-заключенных» 15 . Предложение комиссии Политбюро ЦК ВКП(б) о передаче осужденных к лишению свободы на сроки 3 года и выше в лагеря ОГПУ и организации новых концлагерей 16 . Постановление СНК СССР «Об использовании труда уголовно-заключенных» 17 Постановление СНК СССР «Об утверждении положения об исправительно-трудовых лагерях» 18 . Постановление ЦК ВКП(б) о Колыме 19 . Постановление ВЦИК и СНК РСФСР об утверждении Исправительно-трудового кодекса РСФСР 20 . Постановление ЦИК и СНК СССР о передаче исправительно-трудовых учреждений народных комиссариатов юстиции союзных республик в ведение Народного комиссариата внутренних дел Союза ССР 21 . Постановление ВЦИК и СНК РСФСР о передаче исправительно-трудовых учреждений Народного комиссариата юстиции РСФСР в ведение Народного комиссариата внутренних дел СССР 22 . Постановление ЦИК и СНК СССР «Об Особом Совещании при НКВД СССР» |
| Впрочем, народное сердце способнее чувствовать добро, чем среднее индивидуальное ощущение. К тому же народное сердце не только ищет добра (в отличие от необязательной индивидуальности), но хорошо знает законосообразность добра, и стремится выразить свое понимание добра в форме закона. Кроме того, народное сердце как бы его не развращали, всегда хранит какие-то остатки религиозности, что находит свое отражение в законности объективного нравственного мира. И все же для закона, выражающего подлинное добро, таких критериев, очевидно, недостаточно . Опыт и логика жизни показывают, что любой человеческий подход (как индивидуальный, так и общественно-статистический) не спасает от ошибок – любых, включая, разумеется, и ошибки нравственного самосознания. Потому, если вообще только имеются критерии и источники нравственного закона, их можно искать только в сверх-человеческих, (но и связанных с человеческими) то есть религиозных пространствах. Едва ли здесь уместно разбирать нравственные представления каких религий и на каких основаниях могут объективно претендовать на безусловно верное и вышечеловеческое разрешение этой проблемы. Имеют претензии все... Но все содержание предлагаемого пособия – дает понятие, чему здесь отдается предпочтение. Заранее только можно сказать что благороднейшая духовная высота, всеобъемлющая полнота, непротиворечивая цельность и целостность, глубина проработки нравственных проблем, осознание и необходимости нравственного закона, но и его ограниченности дают возможности поставить христианское нравственное знание на несравненную высоту среди всех этических учений. Возможно даже, что именно преодоление ограниченности нравственного закона – и есть безусловный показатель вершины этического мира, предлагаемы в христианстве. Ограниченность закона состоит не только в понимании его неполноты и невозможности исполнить, что, кажется диалектически несочетаемо с требованием и поиском совершенства. Ограниченность еще и в том, что он, по определению, устанавливает некоторые пределы, в то время как чувство и желание блага по своей природе – беспредельно. Именно поэтому для очень многих людей в переживании нравственного бытия содержится не столько стремление к законному устройству, сколько поиск той реальности добра, о котором более всего говорит ведущее к благу радостное настроение. |
|
|
