| 9 К сожалению, нам неизвестно содержание этого ответа. Вероятно, он имел богословско-канонический или теоретический, а не исторический характер, т. е. состоял в разъяснении того, что и в православной греческой литургии таинственное возношение и пресуществление Даров совершается однажды, а не распадается на три отдельные момента. – Тем не менее в рассуждении собственно внешней стороны литургийного чинопоследования замечание латинян могло иметь для себя некоторое, хотя и видимое, основание. – При самом беглом обзоре литургийного чина, даже в его теперешнем печатном виде, невольно бросается в глаза весьма заметное сходство между последованиями: проскомидии, великого входа и евхаристии. 10 Если откинуть устав о предуготовлении священнослужителя и подробности входной части, как общее введение к последованию всей литургии и притом сложившееся в сравнительно уже позднее время, – то получим нижеследующий очерк чинопоследований проскомидии, великого входа и евхаристии по рукописным и печатным текстам литургии Златоуста, Василия Великого и Преждеосвященных Даров. 1. Проскомидия 1) Начинательные молитвы: умилительные тропари, Господи ниспосли руку Твою (где священнослужитель исповедует свое недостоинство пред Богом, испрашивает укрепления свыше к предлежащей службе и молится: «да неосужденно предстану страшному престолу Твоему и бескровное священнодействие совершу») вниду в дом Твой (при входе в алтарь), Боже очисти мя грешного и по облачении и умовении – искупил ны еси». 11 Кроме того в рукописных и старопечатных текстах этой части проскомидии находим следующие, для нас важные особенности. 12 Между другими молитвы: «Благодетелю всея твари», «Владыка, Господи, животворяй», 13 «Создавай мя Господи, без числа согреших», 14 «Владыко Господи, не хотяй смерти грешника», «Господи несмь достоин, да под кров мой внидеши», «Ныне хотящу ми приступити к страшней ти и чюдней тайне», 15 также прощение (простите ми отцы и братия) 16 и «сподоби неосужденно предстати св. Твоему жертвеннику и принести Тебе бескровную службу, яко благословен. |
| 135 Чин проскомидии из этой ркп., с вариантами из ркп. 381, φυλ. 24–27 и 196–198, издан мною в книге «К материалам для истории чинопоследования литургии». Сергиев Посад 1895 г., стр. 17–24. 137 Эта ркп. была хорошо известна покойному еп. Порфирию, как требующая определённо пятипросфория на проскомидии, (см. Первое путешествие в афонские монастыри и скиты. Часть II, стр. 449), а также и архим. Антонину (см. Заметки поклонника св. горы, стр. 297). Краткое описание ркп. сделал недавно Ламброс в «Catalogue of the Greek manuscripts on mount Athos». Cambridge 1895, Volumen 1. σελ. 174. 143 В житии св. Евтихия, патриарха Константинопольского (VI–VII вв.), рассказывается, что π το σματος ψυχ διεζεχϑη, συμφνως πς λας ν τ κκλησ, τ μγα Κριε ληαον κραζον· Κυριακο τε ττε πληρσαντος τν το λυχνικο λιτανεαν, κα επντος· λεησον μς о Θες, κατ τ μγα λεος σου· δεμεϑ σου, Κριε, πκουσον κα λησον. Т. е.: когда душа (п. Евтихия, который умер днём в Фомино воскресенье) отделилась от тела, весь присутствовавший в церкви народ единогласно восклицал «великое Господи помилуй», ибо тогда совершалась на вечерне лития и (священнослужащий) говорил (литийную молитву): «Помилуй нас, Боже, по велицей милости Твоей, молимся, Господи, услыши и помилуй». (Migne. Patrolog. Curs Complet. Ser. Graeca, Tom. 86, column. 2381C). Приведённое свидетельство весьма примечательно: оно неоспоримо доказывает, что лития древнее проскомидийного последования приблизительно в его теперешнем виде (в начале литургии), так как после св. Евтихия дошло до нас «слово о Пасхе и св. Евхаристии». (Ibid., column. 2398–2401), из которого видим, что во время св. Евтихия проскомидии в начале литургии оглашенных ещё не было, заклание Агнца и воспоминание Голгофской жертвы соединялось непосредственно с актом преломления св. хлеба за евхаристией после пресуществления (преломление, говорит св. отец, драгоценного хлеба означает заклание), и что при св. Евтихии уготовление даров совершалось во скевофилакии пред великим входом: «когда хлеб предложения и только что растворённая чаша имеют быть приносимы ко св. престолу по чину литургии преподавшие народу для провозглашения (пения) некое песнопение (Херувимскую песнь), соответствующее совершаемому священнодействию, напрасно думают, что приносят Царя Славы, и даже называют так приносимое и ещё не достигшее совершения священническим призыванием и бывающим при сем освещением, если только неугодно им соединять с песнопением иной смысл». |
| 719, Афоно-Есфигменской (1306 г.) 51 и Ватопедской (в настоящее время рукоп. московской синодальной библ. 381) 52 , и в памятниках XV–XVII в., каковы рукописи Синайской библ. 986, 977, Святогробской константинопольской 425, Афоно-Кутлумушской 341, Афоно-Есфигменской 120 53 и т. п. По отношению же к памятникам более раннего времени ни откуда не видно, и ничем нельзя доказать, что изложение в них состава проскомидии отличается намеренною неполнотою, сознательным опущением целого рода действий. Вторым обстоятельством, вызвавшим новое положение проскомидии, служили, по словам г. Муретова, придворные византийские церемонии. Но влияние их на литургическую практику остается у автора недоказанным. Цитируемый им « κθεσις τς βασιλεου τξεως » императора Константина Порфирородного ничего не говорит о проскомидии. О мотивах перенесения акта приношения с первоначального места на новое всего естественнее судить по причинам оставления другой его части, – перенесения даров из предложения в алтарь, на прежнем, т. е. пред евхаристическими молитвами. Подобное место было оставлено за нею в силу того прямого и естественного соображения, что дары должны находиться на престоле, месте его освящения, только тогда, когда наступает это последнее. Акт перенесения даров не был сдвинут с своего первоначального места, не отнесен к началу литургии единственно потому, что на нем он являлся как нельзя более соответствющим ходу и последовательности литургических действий. Но если таким образом одна часть древнего акта приношения была оставлена на старом месте в виду полной нормальности подобного положения, то мы имеем полное право и основание предполагать, что перенесение другой было вызвано ее несоответствием ходу и порядку литургии. В таком, действительно, положении и оказался акт приношения после исключения из состава литургии молитв за оглашенных, кающихся и т. п. При существовании этих последних его совершение после удаления оглашенных было вполне естественно: кончалась литургия оглашенных, наступало время литургии верных, и пред ее началом, как и следует, верующие приносили дары для таинства евхаристии. |
| Новозаветный чин установления таинства постепенно обставляется: сначала евхаристийными молитвами и формулами пресуществления даров, затем акты пресуществления и причащения облекаются в стройное чинопоследование с предваряющими и сопровождающими оные молитвами, – молчаливая общая молитва верных пред евхаристией, осенение крестным знамением, возложение рук на дары переходят в начинательно-предуготовительные молитвы, – облачение и умовение рук получают литургическую обстановку с чтением соответствующих молитв, – евхаристийное последование расширяется молитвами о принесенных дарах, поминовением живых и умерших и проч., – наконец краткое воспоминание Голгофской Жертвы сначала выделяется в особую часть молитвенную, а потом, соединившись со священнодействиями преломления св. Тела и соединения со св. Кровию, облекается в особое и стройное чинопоследование, сопровождающееся поминовением святых и сходным с теперешним проскомисанием. Таким образом, установление таинства Евхаристии самим Господом на тайной вечере, эта, тожественная во всех чинах и решительно у всех христианских обществ, часть литургии послужила зерном, из коего постепенно произрос стройный организм литургийного последования. Говоря образно, можем назвать эту часть драгоценным камнем, коего разнообразную и прекрасную оправу 373 представляют все рассмотренные разновидности литургийного чина первой эпохи. Венцом и завершением всего исторического процесса литургийного чина этой эпохи является сирско-греческая литургия Иакова, имеющая уже почти все элементы позднейшего проскомидийного чина. Задачею исторического процесса следующих эпох было объединить эти элементы, некоторые развить полнее и шире, иным дать более строгую и определенную литургическую обстановку и все вместе, заключив в стройный чин, поместить сначала пред литургией верных на великом входе, а потом – пред литургией оглашенных в отдельном чине теперешней проскомидии. Глава III. Вторая эпоха (V – VIII вв.). Чин проскомидии в начале литургии оглашенных (входное и облачение) и на великом входе (уготовление даров и поминовение) |
| Поэтому понятие эпохи мы принимаем не столько в строго-хронологическом значении, сколько в смысле известного типа литургии, предшествовавшего по-своему образований другому типу и стоящему к нему в генетическом отношении. Для ближайшего определения и восстановления этих типов было бы совсем нерассудительно слишком строго держаться хронологических дат и этим лишать себя многих, весьма веских и ярких аргументов. Глава II. Первая эпоха (I–IV в.): образование элементов проскомидийного чина Мы сказали, что древнейшая литургия не имела проскомидии не только в её теперешнем виде, но даже и вообще как особой от евхаристии части литургийного чина. Это однако же не значит, чтобы в первохристианской литургии совсем не было ничего соответствующего теперешней проскомидии. Основные элементы этого чина получили свое начало уже в эту эпоху и входили в состав разных частей евхаристийного последования. Отсюда в отношении к обследованию первой эпохи наша задача состоит в следующем: во-первых, собрать те основные элементы, которые потом образовали отдельный проскомидийный чин и, во-вторых, установить, хота бы только предположительно, последовательность в историческом развитии этих элементов за первые четыре века. Для выполнения указанной задачи мы должны определить и обследовать литургические памятники этой эпохи, восстановить по ним древнейший тип литургии и отметить в нем первичные элементы позднейшего проскомидийного чина. Но так как этот литургический материал не имеет устойчивого положения в современной науке, то мы вынуждены подвергнуть критическому анализу сначала каждый из литургических памятников; потом на основании этого предварительного анализа и в качестве его результата сделать общий и систематический обзор проскомидийных элементов, подкрепив свои выводы другими историческими данными той же эпохи; наконец, уже на основании всегообследованного материала указать вероятную хронологическую последовательность литургийных чинов рассматриваемой эпохи. 1. Обозрение литургических памятников первой эпохи. |
| Редакция Евфимия Тырновского, в отличие от Афонской, имеет последование литургии без рубрик, а Диатаксис Филофея целиком записывается перед литургией. Литургия Василия Великого также имеет краткое чинопоследование, начинающееся молитвой об оглашенных. Редакция Киприана, как и Афонская редакция, – это совмещение текста Диатаксиса и литургии. Однако само последование литургии в этой редакции начинается не с кадильной молитвы, а с возгласа «Благословенно царство!» и Мирной ектении. Отметим, что так выглядят большинство рукописей с Диатаксисом третьего, уже во многом сокращенного варианта. Рукописи с Диатаксисом в переводе Киприана второго варианта не имеют разделения на последование проскомидии и литургии. Это текст устава с включенными в него молитвами литургии. Литургия Василия Великого в редакции Киприна всегда имеет полное последование и начинается, как и ЛИЗ, с возгласа «Благословенно царство!». В текстах молитв Афонской редакции и редакциях Евфимия и Киприана имеются разночтения, однако все они свидетельствует о том, что процесс исправления в разных книжных центрах проводился не изолированно, стилистические приемы перевода, направленные на точное соответствие греческому оригиналу, являлись общими для всех справщиков. Наибольшее распространение в славянской рукописной традиции получила Афонская редакция. Она известна в рукописях всех изводов: сербском, болгарском, русском, молдавском. Это своего рода textus receptus литургии, распространенный у южных славян, который лег в основу Венецианских печатных служебников начиная с 1519 г. Эта редакция тесно связана с текстом литургии в рукописи Q.n.1.48 и имеет с ней большое число общих чтений. Таким образом, Афонская редакция формировалась в своей основе на текстах литургии рашской школы, аккумулируя со временем чтения других редакций, и этот процесс проходил в течение всего XIV столетия. Она не имеет большого числа новых чтений, из уже существующих славянских вариантов, как правило, выбирается тот, который наиболее точно передает греческий оригинал. |
| Необходимость такой проверки предписывает пастырям их главная богослужебная книга – «Требник», гл.7, «Последование к исповеди». В ней пастырю предписывается проверить каждого исповедующегося на предмет знания им Православной веры и на предмет наличия у него нераскаянных смертных грехов, и если такие грехи были выявлены, то пастырь должен запретить ему причащаться и наложить на него епитимью (если ее необходимость предусмотрена канонами Церкви). В предыдущем пункте я писал о том, что нельзя допускать до Причастия человека, согрешившего смертным грехом, который требует канонической епитимьи, без ее назначения, то есть сразу после исповеди этого греха. Но не все смертные грехи требуют этой епитимьи. Многие из них могут быть разрешены и сразу после их исповеди, при условии деятельного покаяния в них. Задача пастыря – тщательно проверить своих прихожан на предмет их наличия, с целью недопущения случаев причащения Святых Тайн в осуждение и в смерть вечную. Более подробно об этом можно прочитать здесь . 4. Священники поминают на проскомидии крещёных, но неверующих людей и нераскаянных грешников, а миряне подают за них записки на проскомидию. Согласное учение святых отцов о проскомидии состоит в том, что на ней могут и должны поминаться только православные христиане. Святые отцы учат, что на проскомидии нельзя поминать нераскаянных грешников, которые произвольно ведут греховную жизнь – не борются со своими грехами и страстями, пребывают в нераскаянных смертных грехах, – пусть даже они и крещены. Между тем, современная церковная практика свидетельствует о том, что и по данному вопросу священнослужители и миряне «мыслят инако», чем всегда учили святые отцы Церкви. Записки сейчас принято подавать абсолютно за всех, лишь бы человек был крещёным. А священники, вместо того, чтобы учить людей тому, как это правильно следует делать – за кого можно подавать, а за кого нельзя, – принимают эти записки в алтарь и вынимают частицы за всех, кто там поименован. Святые отцы Церкви учат, что такие действия священников являются для них смертными грехами, за которые они будут отвечать перед Богом на Его Страшном Суде. Более подробно об этом можно прочитать здесь . |
| 3) Что диакон, по воззрениям Православной Церкви, не должен один совершать церковных священнодействий – это с очевидностью следует из того, что у диакона отнято право на совершение проскомидии, точнее проскомисания, т.е. приготовление вещества для таинства Евхаристии. В теперешнем печатном служебнике проскомидия представляет собою довольно сложный и законченный чин. Но этот чин возник не сразу и имеет длинную историю. В древнехристианское время проскомидия составляла единый и нераздельный с Евхаристией 2 чин, – потом этот чин, под влиянием некоторых исторических условий и путем долгого исторического процесса, обособился в отдельную часть литургии, взяв себе и подробно развив те моменты Евхаристии, которые посвящались исключительно воспоминанию Голгофской жертвы и соединялись с приношениями верующих, причем основным типом для образования проскомидийного чина служило последование Евхаристии. 3 Вообще в истории чинопоследования проскомидии, думается нам, следует различать три эпохи: в первую эпоху (с I по IV век приблизительно) одни из проскомидийных священнодействий не имели ещё литургической обстановки (приношение хлеба и вина верующими и др.), другие же нераздельно сливались с чином Евхаристии (поминовение живых и умерших, воспоминание Голгофской жертвы, уготовление Агнца и др.); потом (приблизительно в период с V по VIII век) – первые начали получать литургическую обстановку пред началом литургии оглашенных, а вторые – выделяться в особый акт и составлять начинательную часть литургии верных (великий выход). Наконец (IX–XIII век) уготовление Агнца, воспоминание Голгофской жертвы, поминовение и приношения верующих, удлиняясь, начали захватывать и литургию оглашенных (когда оглашенные стали редкостью в Константинополе), пока не перенесены были на начало литургии оглашенных и здесь, соединившись со входною частью и облачением, образовали особую и законченную часть литургии. Авторитетное редактирование и возведение в каноническую норму проскомидийного устава (а равно и всей литургии) в Греческой Церкви история соединяет с именем константинопольского патриарха Филофея (1362–1365; 1369–1376 гг.). В России Филофеевский устав литургии был введен митрополитом Киприаном (†1406), но в XV–XVI вв., особенно в чине проскомидии, сильно усложнился и видоизменился. Окончательная, доныне существующая редакция проскомидийного чина была введена патриархом Никоном чрез сличение славянского текста служебника с греческим. |
| Кроме молебнов с канонами, в так называемой «Книге молебных пений» дается ряд более кратких молебных последований без канонов. В старопечатных книгах и для некоторых из этих последований имеются нарочитые каноны. А так как пение на молебнах даже одних канонных припевов и катавасий весьма содействует усилению молитвенного настроения, то было бы желательным пополнить некоторые последования «Книги молебных пений» внесением в них соответствующих канонов или хотя бы одних канонных припевов и катавасий. В конце Иерейского молитвослова имеется отдел: «Службы на различные потребы». Но это не отдельные самостоятельные чинопоследования, а молитвословия, предназначенные для внесения их в потребных случаях в чинопоследование литургии, и в большинстве заимствованные из соответствующих последований «Большого Требника» и «Книги молебных пений». Составленные в Южной России, эти службы отражают узко-местную практику. Во всяком случае, устав Православной Великороссийской Церкви не знает никаких дополнительных к даваемому в Служебнике чину проскомидии молитв на проскомидии, каковыми начинается большинство названных служб Иерейского молитвослова и для которых даже сам молитвослов не указывает точно, в какой именно момент проскомидии они должны произноситься. Более того, наш церковный устав, ограждая завершительную службу суточного богослужебного круга – литургию – от всяких дополнений, сверх указанных Типиконом, не предусматривает возможности внесения каких-либо дополнительных прошений и на литургийных ектениях. По Типикону (см. главу 8) все чинопоследование литургии должно вкладываться в тесные рамки одного часа времени, а все дополнительные моления на разные случаи и потребы должны быть совершаемы до литургии или, в виде исключения, после нее. В соответствии с этим и службы Иерейского молитвослова приличнее совершать отдельно от литургии в качестве самостоятельных молебнов, в каком виде большинство из них и излагается в «Книге молебных пений». Те же немногие службы молитвослова, каковым нет соответствующих последований ни в «Большом Требнике», ни в «Книге молебных пений» 150 , легко могут быть перестроены по чину молебнов 151 . Эти новые молебные последования, кроме совершения их в потребных случаях по просьбе отдельных верующих, было бы соответственно совершать и в определенные дни в качестве дополнения к общественному богослужению. |
| — Есть, конечно. Но они относятся не столько к книгоизданию, сколько к самому тексту. Да, мы можем выходить с инициативой, но, чтобы аргументированно и взвешенно предоставить предложение в Синодальную богослужебную комиссию и на Синод, нужно предложение это и его контекст очень обстоятельно проработать. Нужно провести научно-исследовательскую работу, которая всегда требует много времени и сил. Очень часто мы этого себе позволить не можем. У нас есть утвержденный издательский план, реализация которого предполагает выпуск тиражей богослужебных книг, а исследовательская работа имеет совершенно другой принцип планирования и распределения ресурсов. К сожалению, многие этого не понимают и ждут от Издательства каких-то громких и значимых инициатив. В этой связи интересно то, что очень многие, включая священников и даже архиереев, до сих пор воспринимают Издательство по-старому — как Издательский отдел. И искренне недоумевают: что вы там, в «издательском отделе», не сделаете то-то или то-то? Это ведь ясно как Божий день! Они судят по времени митрополита Питирима (Нечаева) , который возглавлял Издательский отдел с 1964 по 1994 год. Будучи монополистом в церковном издательском деле, отдел под руководством митрополита Питирима решал множество задач, в том числе и научных. Это было другое время, другая конфигурация процесса, другие полномочия. Сейчас Издательство Московской Патриархии, в соответствии с реформой, благословленной Святейшим Патриархом Кириллом в 2009 году, — это именно издательство, с соответствующей конфигурацией процесса и набором задач. Издательские инновации — И все же опять вернусь к теме Служебника. Среди священников давно идут разговоры о том, что классический Служебник перенасыщен информацией, которая увеличивает его объем. Из-за этого во время службы им сложно пользоваться. Можно ли его сократить? — Если мы ставим на обложку книги традиционное название «Служебник», то мы должны, конечно, соблюдать формуляр Служебника. Краткий вариант возможен, но тогда нужно ему давать другое название, например «Служебник с сокращениями», «Краткий Служебник» или «Служебник с русскими пояснениями», то есть что-то такое добавлять, что его выводит из свода канонических богослужебных книг. И мы так делаем. У нас есть серия «Служебник в отдельных изданиях», в которой мы выпустили последование каждой Литургии в виде отдельной книжечки. В этой же серии вышло, например, «Последование проскомидии». Издание решено в виде блокнота на металлической пружине. Принцип блокнота позволяет полностью раскрыть книжку и не заботиться во время совершения проскомидии о том, чтобы она не закрывалась, как это обычно бывает с любым Служебником в твердом переплете. Мне как священнику это хорошо знакомо. |
|
|
