| Под словом Григорий внизу надписано той же рукой, но несколько другими чернилами: «царевичу Московскому». Эта подпись под именем Григория – царевич Московский – была, может быть одним из первых действий пропаганды в пользу его. Почерк подписи не сходен с известным нам почерком Лжедимитрия; она сделана кем-либо из спутников. Во всяком случае эта подпись есть свидетельство, что Григорий Отрепьев действительно был у князя Острожского в 1602 году, и что именно этот Григорий стал после считаться царевичем Димитрием. Проведя лето в Остроге, Варлаам и Ммсаил отосланы были князем Константи- —581— ном в Троицкий Дерманский монастырь, а Отрепьев отправился с близким князю Острожскому паном Гайским; здесь он сбросил с себя монашеское платье и как мирянин поступил в школу, занимался разными воинскими упражнениями в фехтовании, борьбе, верховой езде, на что более всего обращали внимание при воспитании в панских дворах, научился несколько латинскому и польскому языкам и вообще усвоил обычаи образованного шляхтича. Оставив Гайских, он определился на службу к знатному пану Адаму Вишневецкому, который по обычаю польской знати, держал у себя громадную дворню, владея множеством имении, вел разгульную жизнь, задавал пиры и рад был пустится на всякое удалое предприятие. Здесь он имел случай объявить, что он сын усопшего великого князя Московского Ивана, царевич Димитрий, что Годунов составил заговор с целью убить царевича, чтобы самому занять русский престол после смерти бездетного царя Феодора, но от смерти спас его доктор, положив на постель его другого мальчика, который в Угличе ночью и был зарезан; после этого он рос у доктора; узнав о своей судьбе и о своем происхождении, он не считал себя в достаточной безопасности и потому скрылся в монастырь и жил между чернецами; впоследствии явился в Москву, где несколько времени находился перед глазами самого Бориса и затем убежал в Польшу. Ясно, что Самозванец в начале появления своего в Польше с именем царевича Димитрия не скрывал того, что он под именем Григория Отрепьева укрывался в России. Иначе, для чего бы ему рассказывать свои похождения так, что в них повторялась история Отрепьева 871 . —582— Виншевецкий поверил, и весть о Московском царевиче, чудесно спасшемся от смерти, быстро распространилась —583— между соседними панами. Таким образом, появился первый самозванец Лжедимитрий, то есть ложный Димитрий. Лжедимитрий не терял времени в Полыне. Ему приходилось беседовать с католическими монахами, он сделал вид, будто бы проникается их верованиями, видит заблуждение православных и, наконец, согласился обратиться в католичество. Это обращение много ему помогло: католики обещали ему помогать, с тем, конечно, чтобы он обратил всех православных Московского государства в католичество, когда взойдет на престол. Польские вельможи начали устраивать большие празднества и приемы в честь Московского царевича. У одного из таких вель- |
| Далее, обычное число стихир на «Гос-поди воззвах» в Студийском уставе – 6: такое число сти-хов ставится Алексиевым уставом, например, даже в навечериях Рождества Христова и Богоявления. Древнейшим студийским обычаем, по-видимому, было не превышать в указанных стихирах для воскресных и Господних праздни-ков числа 9. Для канонов превышение числа 12 стихов в Студийском уставе является исключением: в летнее время число стихов на канонах сокращалось. Будучи умеренным, Студийский богослужебный распоря-док в то же время не быль легким: он скорее был по-сильным. При сокращенности своего состава, Студийское бо-гослужение совершалось все-таки довольно продолжительно, вследствие преобладания, по древнему обычаю, в его испол-нении пения: пелись псалмы, кафизмы с «алиллуйа», для коего св. Феодором составлено было 72 напева (по 9 на глас), в праздничные дни элемент пения в Студийском богослу-жении увеличивался. Наиболее продолжительной службой была утреня, продолжавшаяся в иные дни до 5.30 – 6 ч., велико-постные часы с преждеосвященной литургией требовали для себя у студитов 4 ч., служба каждого часа со стихословием псалтири занимала 1 ч. Начало утрени св. Феодором поло-жено было, согласно, по-видимому, практик великой константи-нопольской церкви, для будничных дней – на полуночь, для праздников – несколько раньше. Для того, чтобы сделать про-должительность ночной службы равной в течение всего года и чтобы не сокращать часов отдыха братии, записи Студий-ского устава указывают точно начало утрени в 7 ч. ночи, для праздников в 5, устав патр. Алексия в будничные дни 40-цы предписывает даже начинать утреню в 3.30 ч. 5 . Возможноств утомления длинной службой и нелегким физическим трудом Студийский устав предупреждает разрешением инокам отдыхать после утрени до рассвета, а также после обеда около 1.5 – 2 ч. Братиям, трудившимся вне монастыря, особенно в поле, дозволялось, по-видимому, второстепенные церковные последования совершать на месте работы и в облегченном виде,– часы, например, без кафизм. |
| Учение о Сыне Божием, как второй ипостаси св. Троицы изложено неодинаково в символе Константинопольском по сравнению с символом Никейским. В символе Никейском было: „и во единого Господа Иисуса Христа, Сына Божия, единородного, рожденного, от Отца, т. е. из сущности Отца, Бога от Бога, свет от света, Бога истинного от Бога истинного, рожденного, не сотворенного, единосущного Отцу, чрез Которого все произошло, как на небе, так и на земле». В символе же Константи- нопольском читаем: „и во единого Господа И. Христа, Сына Божия Единородного, рожденного от Отца прежде всех веков, свет от света, Бога истинного от Бога истинного, рожденного, несотворенного, единосущного Отцу, чрез Которого все произошло” (x α ες νa x ριον Ιησο ν Χριστν, τν υν το θεο τν μо νογεν, τν χ το πατρς γεννηθεντα πρ πντων τν ανων, φς x φωτς, Θεν ληθινν x Θεο ληθινο, γεννηθντα, ο ποιηθντα, μοοσιον τ πа τρ, δ ο τ πντα γνετο). С первого взгляда видно, что редакция константинопольская совершеннее редакции никейской. Для доказательства нашей мысли рассмотрим: чем, какими побуждениями могли руководствоваться отцы при изменении символа Никейского в учении о Сыне Божием? Отцы Константинопольского собора, прежде всего, сделали некоторые сокращения символа Никейского по данному вопросу. Сокращения имеют полную основательность. Так, слов „Бога от Бога», находящихся в Никейском символе, нет в символе Констаптинонольском. Нужно думать потому, что как скоро есть в символе слова: „Бога истинного от Бога истинного» первое выражение было излишним; оно представлялось тождесловием. В символе Константинопольском нет также слов, встречающихся в Никейском символе: „как на небе, так и на земле». Эти слова были излишни, когда ясно уже сказано было: „чрез Которого (Сына) все произошло». Если – все, то конечно, произошло от Него небо и что на небе, земля и что на земле. Сократители символа Никейского избегали многословия. Но главное сокращение касается слов – „из сущности Отца», слов, которые из символа Никейского не переносятся в Константинопольский. |
| Отдельное исследование И. касается «ямба Борены», посвященного Пресв. Богородице и празднику Благовещения и написанного на обратной стороне иконы Пресв. Богородицы из ц. Ленджери (ныне в Местийском краеведческом музее). И. датировал ямб сер. XIII в. и приписал его авторство супруге мч. Цотне Дадиани ( Шота Руставели. 1970. С. 475-478; Силогава. 1999). И. первым обратил внимание на лит. наследие св. царицы Тамары , в 1941 г. опубликовав научный труд в ж. «Мнатоби» (Светоч), где не только рассмотрел жизнеописание св. царицы, но и куда включил философский, богословский и художественно-лит. анализ ее цикла 5-строчных ямбов «Цата цатасас» (Небесам Небес), «Калцулебривтаса» (Деве) и «Мзис шаравандис» (Лучезарности солнца). Изыскания последнего времени позволили установить, что 4 однострочных ямба из цикла «Мзис шаравандис» не принадлежали св. Тамаре ( Сулава. 2003. С. 69-111). И.- автор многих трудов по истории древней Грузии. Среди них - «Хеттско-грузинский мир», «Хеттская иероглифическая письменность и хеттско-грузинский (тобал-месхетинский) язык», «Древнегрузинская летопись «Мокцеваи Картлисай» (Обращение Картли) и список царей Иверии античных времен (IV в. до Р. Х.- 10-е гг. IV в.)», «Памятники грузинской письменности античного периода (I в.)». В сб. «Исторические документы Сванети» (1941) И. опубликовал древние источники. Мн. труды И. посвящены истории груз. лит-ры: «Краткий обзор истории древнегрузинской литературы: Античная эпоха. Средние века до эпохи Руставели», «Древнегрузинский языческий календарь», «Леонти Мровели». И. изучал памятники груз. переводной и оригинальной агиографической лит-ры: «Абукуру», Мученичества святых Або Тбилисского, Константи-Кахи, Гоброна-Михаила, Жития св. Нины, прп. Серапиона Зарзмского, а также средневек. эпос «Балавариани» (Мудрость Балавара). В соч. «Чахрухадзе, поэт, путешественник» написано об авторе хвалебного гимна «Тамариани». Ученый посвятил несколько монографий и очерков биографии Шота Руставели , вопросу датировки его поэмы «Витязь в тигровой шкуре», исследованию текстологической, художественно-эстетической и мировоззренческой проблематики произведения, литературе этого времени. В 1926 г. И. издал соч. «Руставелиана», в 1937 г. был одним из участников организационного комитета, учрежденного к 750-летию создания «Витязя в тигровой шкуре», и членом редколлегии юбилейного издания поэмы. И. уточнил дату рождения Шота Руставели (1166). В 1-й т. своего 7-томного собрания сочинений (1963) И. поместил «Руставелиану», «Эпилог «Руставелианы»», предисловие и послесловие к «Витязю в тигровой шкуре» (текстологический очерк). В 1953 и 1970 гг. издал поэму. И. предполагал, что Руставели, представитель боковой, Эретской линии груз. царской династии Багратиони, был приверженцем манихейства , однако в исследованиях последних лет доказана ошибочность мнения И. |
| В эти годы его антагонизм с тихоновцами несколько смягчается. После смерти патриарха он служит по нем панихиду, поминая его новопреставленным епископом Тихоном – никаких других титулов он не признавал. Зато обновлевцы по-прежнему его раздражают. Особенно остро и болезненно он реагирует на деятельность “Сашки” Введенского. Раздражительный, больной владыка теряет всякую меру в своих нападках на Введенского. “Владыко, только, пожалуйста, без грубых слов”, – говорили ему обычно священники перед его выступлениями по поводу обновленцев. “Да да, не буду”, – обещал он и тут же, нарушая обещание, разражался бранными эпитетами и язвительнейшим острословием. Не довольствуясь обличениями с кафедры, епископ Антонин часто вывешивал своеобразные прокламации или “объяснительные листы” на дверях храма, в которых больше всего доставалось А.И.Введенскому . Вся Москва собиралась читать эти листы, и каждое их появление имело характер скандала. “Ну, что я могу сделать – не тащить же в суд больного старика”, – говорил А.И.Введенский , когда ему передавали о бешеных ругательствах Антонина в его адрес. Введенский, впрочем, не питал злобы к епископу Антонину и до конца своих дней поминал его за каждой литургией, именуя “приснопамятным митрополитом Антонином”, и в день своего юбилея (двадцатилетия архиерейской хиротонии) – 6 мая 1943 года – помянул за упокой митрополита на Великом входе. Несдержан и резок был Антонин, впрочем, не только тогда, когда речь шла об обновленцах. Однажды, в конце проповеди, епископ сказал: “Мы видели – сейчас отпевали женщину. Это жена коммуниста. И сам он стоял около гроба. Все атеистические гипотезы хороши, пока все живы-здоровы. Когда умирает человек – нужна Церковь ”. “... Закрыли публичные дома на Трубе, – сказал он в другой раз, – и открыли в Сокольниках под каждым кустом. В сердцах надо закрыть б-ки, а не на улицах и площадях”. К концу своих дней епископ Антонин мучительно ощущал свой от рыв от церковного общения: обновленческий Синод в своем первом откли ке на смерть Антонина утверждает, что якобы в последний год своей жиз ни епископ Антонин изъявлял согласие на примирение с Синодом, при условии сохранения духовной автономии за его общиной, и вел с Синодом об этом переговоры. Такие переговоры велись, видимо, через о. Константи на Смирнова, который в это время, с согласия епископа Антонина, воссо единился с Синодом и стал профессором Ленинградского богословского института. |
| Каталог икон на сайте PravIcon.com Православные иконы Богородицы, Христа, ангелов и святых Название: Пирогощая Варианты названия: Дни празднования: Описание: Пирогощая По Киевской летописи, Пирогощая св. икона была принесена в Россию из Константи нополя вместе с Владимирскою св.иконою „во едином корабли " вел. кн. Киевский Мстислав в честь этой св. иконы заложил церковь Пресвятыя Богородицы, названную Пирогощею. ========== http://chernov-trezin.narod.ru/PIROGOSCH1.htm Андрей Чернов ЯВЛЕНИЕ БОГОРОДИЦЫ ПИРОГОЩЕЙ самая загадочная икона Древней Руси Игорь едет по Боричеву взвозу ко Святой Богородице Пирогощей. Слово о полку Игореве Покров Богородицы. Суздальская икона. 1360-е. ГТГ В «Слове о полку Игореве» сказано, что возвратившийся из половецкого плена Игорь Святославич, покидая Киев, держит путь «ко святой Богородице Пирогощей». Успенская церковь со столь загадочным именем до середины тридцатых годов прошлого столетия стояла на Подоле. Начнем с двух цитат из Ипатьевской летописи. В се же лто заложена бысть церкви камяна святая Богородица рекомая Пирогоща (1132 г.; Столбец 294). Томъ лте церкви Пирогоща свршена бысть (1136 г.; Столбец 300). В 1131 г. из Константинополя в дар Киевскому князю Мстиславу были присланы две иконы Пресвятой Богородицы. Первая установлена в Девичьем монастыре Вышгорода, в честь второй Мстислав заложил новую церковь. Ее-то в народе и прозвали Пирогощей. Еще в середине XIX в. церковный историк митрополит Макарий (Булгаков) это слово уверенно переводил как Башенная (по-гречески πυργωτις – пириотис). Были, впрочем, попытки и иных переводов. А. И. Соболевский считал, что Пирогощая – притяжательное прилагательное от имени купца Пирогоща, упоминаемого в Степенной книге, который, если верить этому источнику, и привез Юрию Долгорукому эту икону. На мнимость купца Пирогощи указывал еще Н. М. Карамзин. И, как убедительно показали О. А. Белоброва и О. В. имя купца – результат неверного прочтения уже известного нам летописного сообщения о том, что Андрей Боголюбский «взял из Вышгорода икону святой Богородицы, которую привезли с Пирогощей на одном корабле из Царьграда». |
| С другой стороны, ослабление римского империализма окончательно освободило вселенские притязания римских пап. До этого момента как церковный империализм Константи нополя, так и идея видимого главенства римского епископа сдерживались властью римского императора. В ослабевающей Византийской империи и церкви сквозь идею имперской церкви стала проступать идея вселенской – мировой – церкви, очень близкая к тому пониманию, которое установилось в католической церкви. По мере того как тускнели величие и блеск империи Ромеев, чем больше уменьшались пределы Константинопольского патриарха, тем сильнее выступала эта идея. «По долгу, лежащем на мне, как общем отце, свыше от Бога поставленном для всех повсюду находящихся христиан, я всегда пекусь, подвизаюсь и молю Бога о их спасении». «Ибо так как Бог поставил нашу мирность предстоятелем всех, по всей вселенной находящихся христиан, попечителем и блюстителем их душ, то все зависит от меня, как общего отца и учителя». И еще: «Я всеобщий судия вселенной, ко мне прибегает обиженный христианин и получает удовлетворение» 157 . Это писал не римский папа, а византийский патриарх на исходе Византии. Исторически это оказалось поздно. На Западе в XIII веке римский епископ прочно утвердил свои позиции. На Востоке падение Византии и усиленное развитие автокефальности в поместных церквях значительно уменьшают роль Константинополя. «Согласная множественность» восточной православной церкви рассыпается на вполне самостоятельные церковные единицы – поместные церкви. Последние замыкаются в самих себе, живут своими интересами и становятся национальными церквями. В силу же национальности поместных церквей мировой церковный империализм делается невозможным. Он имеет тем менее шансов на успех, что сам империализм теряет свою активность. Идея национальности нового времени не мирится с империализмом. Если он и вспыхивает время от времени в новой истории, то уже в иной форме. Это уже не мировой римский империализм, а измененный и приспособленный к новым условиям – национальный империализм. |
| Получив его, он, по словам сказания, не только прекратил военные действия, но и заплатил за него богатый выкуп (в 12 тыс. серебренников) и отпустил на волю 200 знатных Эдесских пленников. Перенесение Нерукотворенного образа произошло в 944 г. авг. 16. В XIII веке патриарх Константи-нопольский Герман II написал канон в честь Нерукотворенного образа, а празднование ему перешло из Греции в Россию, как видно из древних месяцесловов при евангелиях, где под 16 августа записан этот праздник и у нас. В Константинополе образ был поставлен в церкви Богоматери Фаросской и поступил в число государственных реликвий, которые выносились и показывались народу только в назначенные дни. Вместе с ним появляется здесь и собственноручное послание Христа к Авгарю, хотя в сказании о перенесении об этом документе и не упоминается. Долго ли сохранялся здесь Эдесский убрус, и какова была его дальнейшая судьба, куда он девался — на эти вопросы, к сожалению, ни историки, ни народная молва не дают положительного ответа. Одни утверждают, что он был вывезен из Константинополя крестонос-цами вместе с другими реликвиями и сохранялся в Риме в церкви св. Сильвестра. Но замечательно, что в перечне дворцовых реликвий византийских он продолжал появляться в XII и XIV веке, а отсюда следует, что или копия принималась за оригинал, или неверно известие о крестоносцах. По другим известиям, Иоанн Палеолог (1341–1391) за услуги, оказанные ему венецианцами во время династических усобиц, подарил его генуэзскому командору Леонардо Монтальдо; этим последним он был перенесен в Геную, хранился сначала в его фамильной часовне, а потом был отказан армянскому монастырю св. Варфоломея. Путем дальнейшего переселения он наконец появляется в Риме и здесь до сих пор показывается под именем св. Убруса. Наконец, существует и такой рассказ, что Нерукотворный образ потонул во время переправы его в Венецию. Где правда — решить трудно; исторический путь, каким можно было бы добраться до этой реликвии, потерян, и нам остается теперь знакомиться с подлинником по тем изображениям, которые с именем Нерукотворного образа или το αγιον μανδλιον сохранились в византийской и западной иконографии. |
| и 18. В Вифинии Ираклий и Павел. Это, вероятно, Ираклий, Павлин с Венедимом, происходившие из Афин и страдавшие в Афинах, что у нас 18 же мая; они в службе в минее XI и XII века и в синаксаристе Никодима и других греческих соединены с дружиною Петра, Дионисия и Христины. Петр и другие пострадали в Лампсаке от Декия, начальника Авидинского ( τς Αβυδινν πλεως), по другим греческим от Дакна, начальника Евридинского. В Римских мартирологах, есть 17 мая Ираклий, Павел, Минерк, Акилин и другие, пострадавшие в Нивидуне, готорого некоторые ищут во Франции или Швейцарии. Нивидун или Новиодун (Noviodumum) Новый Дунаец город в Малой Скифии на южном берегу Дуная, где ныне Исакча. Этот город может разуметься в Сирском 25 мая и 4 июня, ибо Сирскому не было никакого отношения к Франции или Швейцарии. Но, вероятнее, Ираклий и Павел суть те, которые у нас 18 мая. Вместо Афин в Сирском ошибочно поставлена Вифиния. См. заметку в Полном Месяц. Востока Т. II 18 мая. и 19. В Константи(нополе) в Византии Исихий и другие мученики. И в Александрии Серапион мученик и другие двенадцать мучеников. (В Иеронимовом есть ныне Ефух или Евх в Константинополе. Может быть, это тот Исихий, который с другими пострадавшими значится 2 сентября в греческих синаксарях. Серапион пресвитер в Александрии с другими одиннадцатью поименованными и четырьмя непоименованными есть в Иеронимовом. У Евсевия о Серапионе VI, 44). и 20. Тимофей и Полиевкт мученики (Полиевкт 21 мая есть в Иеронимовом, с другими четырьмя пострадал в Кесария Каппадокийской, есть и 19 мая в Кесарии Полиух. Тимфеей неизвестен. Есть 21 мая в рим. мартирологах диаконы мученики Тимофей и Полиевкт, пострадавшие в Мавритании, по другому чтению Тимофей, Полий и Евкт (Евтихий). Мавритания не принадлежала к александрийской патриархии, впрочем, в этом месяцеслове есть карфагенские святые 7 марта Перпетуя и дружина ея (См. выше 7 марта). В Рим. Мартирологе и Иеронимовом 21 мая есть Полиевкт или Поликут в Кесарии Каппадокийской. и 21. В Антиохии Протерий мученик (Неизвестен. В Иероним. нет). |
| версия. Тифлис, 1912; Иоанн Ксифилин, продолжатель Симеона Метафраста//ХВ. 1912. Т. 1. Вып. 3. С. 325-347; Сведения груз. источников о прп. Максиме Исповеднике//ТКДА. 1912. Т. 3. 9. С. 1-41; 11. С. 451-486; Житие святых епископов Херсонских в груз. Минее/Вступ. ст.: В. Латышев; пер. груз. текста: прот. К. Кекелидзе//ИИАК. 1913. Вып. 49. С. 75-88; Историко-агиографические отрывки//ХВ. 1913. Т. 2. Вып. 2. С. 187-198; Грузинская версия араб. Жития Иоанна Дамаскина//Там же. 1914. Т. 3. Вып. 2. С. 119-174; Житие и подвиги св. Иоанна, католикоса Урнайского//Там же. Т. 2. Вып. 3. С. 301-349; Из литургических трудов католикоса Антония I. Тифлис, 1914 (на груз. яз.); То же//Богословский сб. Тбилиси, 1991. 1. С. 126-129 (на груз. яз.); К вопросу об иерусалимском происхождении Груз. Церкви//СИППО. 1914. Т. 25. 3/4. С. 384-391; Житие Петра Нового, мч. Капетолийского//ХВ. 1915. Т. 4. Вып. 1. С. 1-71; Житие Агафангела, католикоса Дамасского//Там же. 1916. Т. 4. Вып. 3. С. 246-283; Акафист Животворящему Кресту и хитону Господню. Тифлис, 1917 (на груз. яз.); Чин древнегруз. епископской хиротонии. Тифлис, 1917 (на груз. яз.); Груз. агиографические памятники: Кимени (Monumenta Hagiographica Georgica: Keimena). Тифлис, 1918. T. 1. Ч. 1: Тексты января, февраля, марта, апреля и мая/Предисл., исслед.: К. Кекелидзе; Тбилиси, 1946. Т. 2 (на груз. яз.); Отрывок из истории груз. агиографии: Житие Илариона Грузина//Моамбе (Вестник)/Тифлисский гос. ун-т. Вып. 1. С. 39-67 (на груз. яз.); Толкование еп. Митрофана Смирнского на «Экклесиаст». Тифлис, 1920 (на груз. яз.); Историк Вахтанга Горгасали и его история: Ист.-лит. экскурс//Чвени мецниереба (Наша наука). Тифлис, 1923. 4/5. С. 17-57 (на груз. яз.); Лит. источники Леонтия Мровели//Моамбе (Вестник)/Тифлисский гос. ун-т. 1923. Вып. 3. С. 27-56 (на груз. яз.); Личность и Мученичество Константи Кахи. Тифлис, 1926 (на груз. яз.); «Ханметные» и «хаеметные» тексты: Лит. обозрение. Тифлис, 1926 (на груз. яз.); Иностранные авторы в древнегруз. лит-ре. Тифлис, 1927 (на груз. |
|
|
