| объяснений, оно не обсуждалось как таковое в христологических дискуссиях, однако часто использовалось для обозначения божества Иисуса Христа, т. е. служило синонимом именования Сын Божий, указывая на воплотившееся Лицо Св. Троицы (о развитии правосл. христологии см. в статьях Иисус Христос , Вселенский III Собор , Вселенский IV Собор , Вселенский V Собор , Вселенский VI Собор ; также см.: Grillmeier. 1975-2013; Dell " Osso. 2010). Понятие «логос» в западной патристике Уже в первые века существования христианства греч. концепция Л. была воспринята лат. церковными писателями и богословами (подробный анализ развития триадологических идей в лат. патристике см.: Фокин. 2014; см. также в ст. Троица Пресвятая ). Вслед. отсутствия в лат. языке полных смысловых аналогов греч. слова λγος, в зависимости от контекста оно переводилось 3 лат. словами: 1) verbum (слово как речевая единица); 2) sermo (слово в смысле речи, разумной и осмысленной словесной структуры); 3) ratio (разум, разумное основание, разумная причина). Первоначально существовали 2 традиции перевода пролога Евангелия от Иоанна, со словом sermo (карфагенская) и со словом verbum (римская), однако уже ко времени блж. Иеронима Стридонского (IV-V вв.) 2-я традиция стала общепринятой, что и определило избрание им лат. verbum для передачи греч. λγος в Вульгате (о проблеме перевода см.: O " Rourke Boyle. 1977). При богословской интерпретации учения о Л. лат. авторы опирались не только на общецерковную традицию и греч. философские источники, но и на результаты лат. рецепции греч. философии, преимущественно на идеи Марка Туллия Цицерона (106-43 гг. до Р. Х.), в сочинениях которого была продемонстрирована многозначность греч. понятия «логос» и рассмотрены основные смыслы, к-рые связывались с ним в греч. философии, а также на философские концепции лат. стоиков и платоников. В историческом развитии учения о Л. в зап. патристике прослеживаются тенденции, аналогичные тем, к-рые имели место у вост. церковных писателей и отцов Церкви. |
| Порфирий (пурпуровый, багряный, греч.), воин, постр. в Антиохии писид., 10 февр. Порфирий , муч. палестинский, 16 февр. Порфирий , муч. с Онисифором , 9 ноября. Порфирий стратилат муч., 24 ноября. Порфирий , муч. из лицедеев, 15 сент. Порфирий , еп. газский, 26 февр. Потамий (речной, греч.) преп., 7 авг. Потит (овладевший, лат.) отрок, сардинский муч., 1 июля. Пофин (желанный, греч.) священномуч., еп. лугдунский, 23 авг. Препедигна (весьма достойная, лат.), муч. остийская, 11 авг. Прилидиан отрок, муч. антиохийский, 4 сент. Принкипс (князь, начальник, лат.), муч. силимврийский, 22 авг. Прискилла (старенькая, лат.), св. жена, 7 июня. Приск (старый, лат.), из 40 мучч. севастийских, 9 марта. Приск , муч. фригийский, 21 сент. Провий (Проб – честный, добрый, лат. У греков Прова святая), муч. с Евстохием , 23 июня. Пров (см. выше), муч. киликийский, 12 окт. Пров (вернее Пром) египнянин, муч. палестинский, 19 дек. Прокесс (процесс, ход, успех, лат.) муч., 11 апр. Прокл (Прокул – далекий, рожденный в отсутствии отца, лат.), из Калипты близ Анкиры, 12 июля. Прокл , муч. с Ианнуарием , 21 апр. Прокл преп., из числа избиенных в Синае и Раифе, 14 янв. Прокл патриарх, цареградский, 20 ноября. Прокопий (опережающий, успевающий, греч.), великомуч. кесарийский, 8 июля. Прокопий , муч. кесарийский, 22 ноября. Прокопий Декаполит, инок и исповедник с Василием , 27 февр. Прокопий , юродивый устюжский, 8 июля. Прокул (см. Прокл) диакон, муч. путеольский с еп. Ианнуарием и др., 21 апр. Прокул , муч. италийский, с Валентином еп., 30 июля. Проскудия (Просдока, греческ. – ожидание), муч. из Иераполя, 4 окт. Протасий (в первом строе стоящий, греч.) муч. медиоланский, 14 окт. Протерий (древнейший, предыдущий, греч.), священномуч., патриарх александрийский, 28 февр. Протоген (перворожденный, греч.), еп. каррийский, 25 авг. Протолеон (первый лев, греч.) воин, муч. никомидийский, 23 апр. Прот (первый, греч.), муч. римский, с Евгениею , 24 дек. Прохор ап. из 70, 28 июля. Прохор (начальник хора, греч.), преп. печерский, 10 февр. |
| Третья группа - наиболее поздние, барочные К.- имеет в качестве истоков лат. (напр., рождественская лат. «Infinitae bonitatis» (XVII в.) - укр. «Безконечной благостины», белорус. «Нескончаемая благость» (XVIII в.)), польск. (великопостная «Jezu Chryste, Panie miy» (кон. XVI в.) - укр. «Iucyc Христе, Пане милый» (XVII в.)), словац. (великопостная «Pod " ekugme Panu Bohu» (XVII в.) - укр. «Подякуйме Пану Богу» (XVIII в.) (Там же. С. 143, 146, 147)) и венг. тексты (напр., «Szent István Kiraly» в честь кор. св. Стефана I Венгерского - укр. «Стефан Краля днесь восхвалим» (Там же. С. 148)). Распространение латинских средневековых песнопений и ренессансно-барочных песен в Центр. и Вост. Европе было, как правило, опосредованным: сначала они переводились на польск., словац., нем. и др. языки, а затем на их основе были выполнены укр. и белорус. переводы, напр.: лат. богородичный гимн «O gloriosa Domina» (VI в.) - польск. «O gospodze uwelbiona» (XVI в.) - укр. «О Госпоже возвеличенна» (XVIII в.); лат. секвенция на день Семи скорбей Богородицы «Stabat Mater dolorosa» (XIII в.) - польск. «Staa Matka bolejca» (XVII в.) - укр. «Стала Мати бoлiючa» и белорус. «Предста Мати бoлiзhehha» (XVIII в.) (в униат. традиции - песня в Страстную пятницу); лат. рождественская песня «Puer nobis nascitur» (известна с XVI в.) - польск. «Dziecitko si narodzio» XVI в.- укр. «Дитятко ся народило» XVIII в. (Там же. С. 146-149); лат. пасхальная песня «Surrexit Christus hodie» (XIV в.) - польск. «Wsta Pan Christus z martwych ninie» (XVI в.) - укр. «Встал Пан Христос змертвих huhi» и «Icyc Христос воскрес huhi» (XVII в.) (Там же. С. 148); лат. «Jesu Salvator mundi amator» (XVII в.) - словац. песня «Jezisi Kriste nas milovnice» XVII в.- укр. «Исусе Христе, наш миловниче» (Там же. С. 150). В XVIII в. отмечен также интерес к «промежуточным» протестантским текстам XVI в., напр.: лат. гимн «Te Deum» (IV в.) - нем. «Herr Gott, dich loben wir» (перевод М. Лютера) - укр. «Тебе похваляем, к Teбi припадаем» (перевод Симеона Тодорского (см. Симон , архиеп. Псковский; † 1754), ок. 1735; см.: Чижевський. 2003. С. 90-92). |
| На следующий день горожане-язычники захотели вновь наблюдать за мучениями христиан и пришли к Оптиму требовать выдачи им Павла и Андрея, содержавшихся в одной тюремной камере. Выслушав твердый отказ принести жертвы идолам, правитель отдал христиан толпе, и язычники забили мучеников камнями. Узнав об их гибели, Дионисия поспешила на место казни и стала плакать над телами братьев во Христе. Услышав, что девушка, отданная на бесчестие, жива и невредима и к тому же на свободе, Оптим приказал отрубить ей голову. В нек-рых агиографических справочниках ко дню памяти П., Дионисия, Павла, Андрея и Христины добавлена память мучеников Ираклия, Павлина, Венедима , по одним данным, сожженных, по другим - усеченных мечом в Афинах (пам. 18 мая; пам. визант. 15 мая), и память мучеников Персидских Симеона, Исаака и Вахтисия (пам. 18 мая). Очевидно, что это 3 разные дружины мучеников, не связанных между собой ничем, кроме дня памяти. Однако греч. синаксарное сказание и лат. Мученичество несомненно посвящены одной и той же дружине мучеников, только, по греч. источникам, они пострадали в Афинах, а по латинским - в Лампсаке. Указание на Афины могло попасть в сказание о П., Дионисии, Андрее, Павле и Христине под влиянием сказания об Ираклии, Павлине и Венедиме. Лат. сказание содержит эпизоды из мученических актов, т. о., информация из лат. текста более достоверна, чем в греч. синаксарном сказании, однако подлинные имена мучеников и правителя, скорее всего, приведены в визант. Синаксаре К-польской ц. Так, появление имени имп. Деция в лат. тексте, вероятно, представляет собой попытку прояснить необычное имя Декн из греч. сказания. Правителя же Лампсака в лат. тексте зовут Оптим, а г. Абидин вообще не фигурирует, однако сообщается, что казнь мучеников происходит накануне отбытия Оптима в Троаду. Имя Христина, возможно, было понято переводчиками на лат. язык как «христианка», а поскольку оно стояло рядом с именем Дионисий, переводчик переделал его в жен. форму - Дионисия, т. о. в лат. тексте исчезли мученики Дионисий и Христина, но есть мц. Дионисия. Поскольку в лат. тексте заметны признаки перевода, можно предположить, что первоисточник Мученичества все же был создан на греч. языке. |
| Алевтина сильная (лат.) Ангелина вестница (греч.) Аполлинария Аполлонова (греч.) Ариадна строго сохраняющая супружескую верность (греч.) Афанасия бессмертная (греч.) Варвара иноземка (греч.) Василисса царственная (греч.) Вероника образ верности (греч., лат.) Гликерия сладкая (греч.) Диодора Божий дар (греч.) Ева жизнь (евр.) Евдокия благоволение (греч.) Евсевия благочестивая (греч.) Евфросиния радость (греч.) Женевьева (по-церковнославянски – Геновефа) Зинаида божественная (греч.) Илария тихая, радостная, ясная Иоанна благодать Божия (евр.); обычно это имя передают на западный манер: Жанна или Яна; Исидора дар Исиды (египетской богини) (греч.) Иулиана , Иулиания, Иулитта и др. дочь Иулиева, или Юлиева (лат.). Это имя древнего римского рода. Один из представителей этого рода – Гай Юлий Цезарь. Иустина дочь Иуста. Касиния служанка (лат.) Кирия Господня (греч.) Клеопатра славная по отцу (греч.) Констанция постоянная (греч.) Лия утомленная (евр.) Лукия светлая (лат.) Мариам их восстание, звезда моря (евр.) Мелания черная (греч.) Павла маленькая (лат.) Павлина, Паулина принадлежащая Павлу (лат.) Параскева пятница, приготовление (греч.) Пелагия морская (греч.) Руфина рыжеватая (греч.) София премудрость (греч.) Сусанна белая лилия (евр.) Феодора Божий дар (греч.) Феодосия Богом данная (греч.) Феофания Богоявление (греч.) Харита любезная (греч.) Харитина благодатная (греч.) Христина Христова (греч.) Юния молодая, юная (лат.) Священник может советовать при выборе имени следовать современным справочным изданиям, особенно церковным календарям, так как в светских изданиях часто даются имена советские или искаженные западные и таких святых нет в помине. Напомним, что ежегодно выходит Церковный календарь Московской Патриархии, где дается перечень наиболее известных святых, он продается в церковных лавках и магазинах. Помните: имя, данное ребенку, будет пронесено им до самой смерти и может послужить в детстве и юности поводом к насмешкам и издевательствам со стороны сверстников. Многие из древних имен, которые носили подвижники благочестия, вряд ли уместны сегодня. Из числа таких имен упомянем: Алгабдил, Амавс, Аод, Араб, Атом, Евпл, Евпроб, Квадрат, Мудий. |
| Д a м a. Но в чем же окончательно смысл этой драмы? И я все-таки не понимаю, почему ваш антихрист так ненавидит Бога, a сам он в сущности добрый, не злой? Г [ - н ] Z. То-то и есть, что не в сущности. В этом-то и весь смысл. И я беру назад свои прежние слова, что " антихриста на одних пословицах не объяснишь " . Он весь объясняется одною, и притом чрезвычайно простоватою, пословицей: He все mo золото, что блестит. Блеска ведь y этого подцельного добра - хоть отбавляй, ну a существенной силы - никакой. Г е н е р а л. Но заметьте тоже, на чем занавес-то в этой исторической драме опускается: на войне, на встрече двух войск! Вот и конец нашего разговора вернулся к своему началу. Как вам это нравится, князь?.. Батюшки! Да где же князь? П o л и т и к. A вы разве не видели? Он потихоньку ушел в том патетическом месте, когда старец Иоанн антихриста к стене прижал. Я тогда не хотел прерывать чтения, a потом забыл. Г е н е р а л. Сбежал, ей-Богу, второй раз сбежал. A ведь как себя пересиливал. Hy a этой марки все-таки не выдержал. Ax ты, Господи! См. В.С.Соловьев. Стихотворения и шуточные пьесы, Л., 1974, с.104. Здесь: эмигрантов (франц.). Постоянный всемирный комитет (франи,.). Дословно: любитель животных. Слово " филозой " образовано по модели слова " филантроп " : Filew (люблю), a zvon (животное) (греч.). После хлеба... зрелищ (лат.). Частично верующий (лат.). Так! Hy! Так-так! (нем.). Благодарим! Господин! Да здравствует великий император! (лат.). Да ослабнут врата преисподней! (лат.). Ритуальная форма протеста, принятая y высших чинов католической церкви. Смысл ee очень отдаленно может бьпъ передан русскими глаголами " протестовать " , " возражать " . Да погибнут! Да погабнут! (лат.). Да приидет! Да приидет скоро! (лат.) Прииди, Иисус, прииди! (нем). Свидетель двух смертей профессор Паули (лат.). Принимаю и одобряю, и да возрадуется сердце мое (лат.). Теперь это полностью доказано и не подлежит никакому сомнению (нем.). Итак, отцы, отныне мы едины во Христе (нем.). Демонолатрия - от греч, daimwn (дух, демон) и latreuv (служить, поклоняться). |
| инсúгнии (лат. insignia) – предметы, символизирующие государственную (княжескую, королевскую, императорскую) власть. Инсигнии нередко ошибочно именуют регалиями – совокупностью прерогатив (королевской) власти – например: скипетр – это инсигния, а право чеканить монету – регалия ( < лат. insignis «заметный, выделяющийся, украшенный»). кáлька – род заимствования иноязычных слов, когда смысловые синтагмы подвергаются переводу; например: лат. sub-iectum – русск. под-лежащее; ср. транслитерация ( < франц. caique «копия»). канóник (лат. canonicus) – клирик Римо-католической церкви, живущий по правилам, приближающимся к монашеским, и получающий содержание от епископа – в отличие от клириков в средневековых церквях, основанных светскими лицами и этими последними содержащихся ( < греч. κανν «правило»). каноническое право – церковное право, т. е. совокупность канонов – юридических и дисциплинарных норм, которые складывались с апостольских времен и согласно которым строилась правовая жизнь церкви ( < греч. κανν «правило»). капéлла (лат. cupella) – придворный клир, часто служивший также в качестве канцелярии государя ( < лат. capella «небольшой плащ с капюшоном-сарра»; частицы плаща св. Мартина Турского были весьма распространенными и почитаемыми реликвиями в раннесредневековой Франции, и для них строились особые небольшие часовни, которые со временем сами стали именоваться капеллами; затем название перешло на дворцовую церковь и ее клир). капúтул (лат. capitulum) – клирики Римо-католической церкви, состоящие при соборном храме. Капитул возглавлялся пробстом или, позднее, деканом (см.) ( < лат. caput «глава»). катепáн (греч. κατεπνω) – византийский стратег, управлявший катепанáтом – особого рода укрупненной фемой, обычно пограничной. катойкóним (греч. κατοικνυμον) – название жителей, образованное, как правило, от названия местности: русск. москвич(и) < Москва ( < греч. κατοικω «населять» + νομα/νυμα «имя»). клир, клúрики – священнослужители ( < греч. κλρος «доставшееся в удел, принадлежащее к чему-то [в данном случае – к храму]»). |
| Well, now you have heard what happened, but I fear you are still none the wiser.” 32 Conclusions about the “Out-of-Body” Realm All that has been said here about “out-of-body” experiences is sufficient to place today’s “after-death” experiences in their proper perspective. Let us summarize what we have found: 1 . These are, purely and simply, “out-of-body” experiences, something well known especially in occult literature, which have been happening with increasing frequency in recent years to ordinary people who are not at all involved in occultism. These experiences, however, in actual fact tell us almost nothing of what happens to the soul after death, except that it does survive and is conscious. 2 . The realm into which the soul immediately enters when it leaves the body and begins to lose contact with what we know as “material reality” (whether after death or in a simple “out-of-body” experience) is neither heaven nor hell, but an invisible realm close to earth which is variously called the “After-death” or “Bardo plane” (Tibetan Book of the Dead), the “world of spirits” (Swedenborg and spiritism), the “astral plane” (Theosophy and most of occultism), “Locale II” (Monroe) – or, in Orthodox language, the aerial world of the under-heaven where fallen spirits dwell and are active in deceiving men for their damnation. This is not the “other world” that awaits man after death, but only the invisible part of this world that man must pass through to reach the truly “other” world of heaven or hell. For those who have truly died, and are being conducted by angels out of earthly life, this is the realm where the Particular Judgment begins at the aerial “toll-houses,” where the spirits of the air reveal their real nature and their hostility towards mankind; for all others, it is a realm of demonic deception at the hands of these same spirits. 3 . The beings contacted in this realm are always (or almost always) demons, whether they are invoked by mediumism or other occult practices, or encountered in “out-of-body” experiences. |
| One volume of Bishop Ignatius’ Collected Works (Volume III) was devoted specifically to the question of the Church’s teaching on life after death, which he defended against the Roman Catholic and other modern distortions of it. It is chiefly from this volume that we have borrowed our own discussion in the present book on subjects like toll-houses and the apparitions of spirits – teachings which, for some reason, the “modern” mind finds it impossible to accept in a simple way, but insists on “reinterpreting” them or rejecting them altogether. Bishop Theophan also, of course, taught the same teaching, and we have also made use of his words; and in our own century another great Russian Orthodox theologian, Archbishop John Maximovitch of blessed memory, repeated this teaching so clearly and simply that we have used his words to form most of the conclusion of the present book. That the Orthodox doctrine on life after death has been taught so explicitly and clearly by great Orthodox teachers in modern times, right down to our own day, is an immense help to us who are striving today to preserve the true Orthodoxy of the past, not merely in its correctly transmitted words, but even more in the authentically Orthodox interpretation of these words. In this book, in addition to the Orthodox sources and interpretations mentioned above, we have made considerable use of today’s non-Orthodox “after-death” literature, as well as of some occult texts on this subject. In this we have followed Bishop Ignatius’ example in presenting a false teaching as fully and fairly as needed to expose its falsity so that Orthodox Christians will not be tempted by it; and we have also found, like him, that non-Orthodox texts, when it is a matter of actual experiences that are being described (and not mere opinions and interpretations), often provide striking confirmations of Orthodox truths. Our chief aim in this book has been to present as detailed a contrast as necessary to point out the full difference that exists between the Orthodox teaching and the experience of Orthodox saints on the one hand, and the occult teaching and modern experiences on the other. If we had merely presented the Orthodox teaching without this contrast, it would have been convincing to few save the already-convinced; but now, perhaps, some even of those who have been involved in the modern experiences will be awakened to the vast difference between their experience and genuine spiritual experience. |
| First, the author does not give a single entire “death” experience from start to finish, but gives only excerpts (usually very brief) from each of fifteen separate elements which form his “model” of the “complete” experience of death. But in actual fact the experiences of the dying as described in this and other recent books are often so different in details one from the other that it seems to be at best premature to try to include them all in one “model.” Dr. Moody’s “model” seems in places artificial and contrived, although this, of course, does not lessen the value of the actual testimonies which he gives. Second, the author has joined together two rather different experiences: actual experiences of “clinical death,” and “near-death” experiences. The author admits the difference between them, but claims that they form a “continuum” (p. 20) and should be studied together. In cases where experiences which begin before death end in the experience of death itself (whether or not the person is revived), there is indeed a “continuum” of experience; but several of the experiences which he describes (the recalling of the events of one’s life in rapid order when one is in danger of drowning; the experience of entering a “tunnel” when one is administered an anesthetic like ether) are fairly commonly experienced by people who have never experienced “clinical death,” and so they perhaps belong to the “model” of some more general experience and may be only incidental to the experience of dying. Some of the books now appearing are even less discriminating in their selection of experiences to record, including “out-of-body” experiences in general together with the actual experiences of death and dying. Third, the very fact that the author approaches these phenomena “scientifically,” with no clear conception in advance of what the soul actually undergoes at death, lays him open to numerous confusions and misconceptions about this experience, which can never be removed by a mere collection of descriptions of it; those who describe it themselves inevitably add their own interpretations to it. The author himself admits that it is actually impossible to study this question “scientifically,” and in fact he turns for an explanation of it to parallel experiences in such occult writings as those of Swedenborg and the Tibetan Book of the Dead, noting that he intends now to look more closely at “the vast literature on paranormal and occult phenomena” to increase his understanding of the events he has studied (p. 9). |
|
|
