| Доказательства атрибутов Бога. Как справедливо отмечает Герстнер, «экстраординарные богословы, такие как Фома Аквинский и Джонатан Эдвардс, больше узнали о Боге из ординарного откровения в природе, нежели ординарные богословы узнали из экстраординарного откровения в Писании» (ibid., 99). Эдвардс так суммирует то, что можно узнать о Боге из общего откровения (см. откровение общее): «Только с помощью метафизики можем мы продемонстрировать, что Бог не ограничен в местонахождении, или что Он неизменен; что Он не может чего-то не знать или что-то забыть; что для Него невозможно солгать или быть неправедным; и что есть только один Бог, а не сотни или тысячи богов» (Edwards, Freedom, 4.13). Бог независим. Поскольку Бог вечен и необходим, Он должен быть независимым. Он предшествует миру, и мир зависит от Него, а не наоборот. Богу присуще всякое совершенство. «Обладать некоторым, а не всем [совершенством] – означает быть финитным. Тогда он ограничен в некоторых отношениях, а именно, в отношении количества добродетелей или совершенств». Но «это [...] несовместимо с независимым и необходимым существованием. Ограниченность в добродетелях и превосходных качествах – это бытие лишь возможное» (Edwards, «Sermon on Romans 1:20»). Бог инфинитен. Как настаивал Эдвардс, «нет ничего более бесспорного, нежели то, что существует несотворённое и неограниченное Существо» (Edwards, Works, 97–98). Ибо то, что необходимо и независимо, должно быть инфинитным. Бог един. Поскольку Бог инфинитен, Он должен быть единственным. Ибо «быть инфинитным – означает быть всем, и было бы противоречием предполагать бытие дважды всего» (Edwards, «Miscellanies», no. 697). Вся реальность заключена в Боге, либо в Его сущности, либо в том, что из неё вытекает. По словам Эдвардса, «Бог есть итог всего сущего, и нет сущности вне Его сущности. Всё сущее – в Нём, и Он – во всём» (ibid., no. 880). Критика Эдвардсом деизма. Эдвардс верил не только в существование Бога, но и в возможность чудес (см. чудеса; чудеса: значение для апологетики). Бог не есть Бог деизма (см. деизм). По сути дела, критика Эдвардсом деизма является одной из самых глубоких в восемнадцатом столетии. |
| И несколько капель воды, почерпнутой на берегу многошумного моря. Но ты, о блаженный Зевс, ниспосли мне сквозь тучи Лишь несколько чемерицы, дабы клопа сего мне обратить в шмеля. Менандр также обнаруживает глубокую мудрость, когда говорит: Если б ты, мой друг, действительно был болен, То действительную тебе нужно было бы подать и помощь. Но против изнуряющей тебя воображаемой болезни Вот и воображаемое целебное средство; Не сомневайся, оно тебе послужит в пользу. Призови заклинательниц; они, вращаясь около тебя, будут очищать тебя, Водой орошая, почерпнутой из трех различных источников И дождем из соли и чечевицы. Но знаешь ли, кто чист действительно? Тот, кого ни в чем дурном не упрекает совесть. «Орест, Орест, восклицает трагический поэт, какой болезнью страждешь ты?». «Моя совесть удручает меня» отвечает он; «признаю, что совершил великое преступление» 880 . Действительно нет иной чистоты кроме воздержности ото всего дурного. Эпихарм справедливо говорит: «Если твой дух чист, то чиста и вся твоя личность». Вот почему и мы утверждаем, что душа должна очищать себя чрез проверку превратных мнений рассудком; затем, освободившись от всех нечистых мыслей, она должна помнить главные положения вероучения. Следует, чтобы имеющие быть посвященными в таинства веры проходили предварительно некоторые очистительные ступени; и только уже затем на месте преданий лживых должны быть водружены в ней предания истинные. 5. Душа чистая есть храм Богу более угодный, чем все великолепные здания, воздвигнутые в честь Его рукою человеческой. Не прекрасно ли и не правильно ли не привязывать ни к какому определенному месту присутствия Того, Кто ничем не может быть ограничен. Не правы ли посему мы, когда величие Того, Кто объемлет Собою всю вселенную, не обусловливаем храмами? По силе чего это какое либо каменное здание, материальное создание грубых рабочих, нужно считать за создание святое? Несколько еще лучше думали о сем предмете полагавшие, что достойны величия Божьего эфир и содержимое им или лучше сказать весь мир и вся эта совокупность существ, т. |
| 872 Мы уже ссылались на труд г. Шабаса, изданный под интересующим названием «Voyage d’un Egyptien en Syrie, en Phénicie, en Palestine etc au 14-me Siècle avant notre èге» 1866. 874 На это указывает г. Шабас (стр. 96), и это согласуется с высказанным нами мнением, что сообщения между Египтом и Сирией производились большею частию морем. 875 Эта часть рассказа занимает более трех отделов (от стр. 18 до стр. 23 манускр.; у Шабаса от стр. 311 до стр. 313). 876 Места, поименованные в начале четвертого отдела, весьма перепутаны, и хотя они очевидно находятся в Палестине, но ясно не представляют тождественности ни с одним из известных нам имен. 877 Г. Шабас (Voyage etc. р. 220) видит в упоминании факта, что верблюжье мясо употреблялось в пищу, доказательство против того, что Израильтяне были в это время в Палестине; но изложение смысла этого места сомнительно; притом здесь упоминается о Шазу, кочевых пустыни, которые как и г. Шабас замечает, обыкновенно ели верблюжье мясо. 879 См. статью г. Гудвина в «Cambridge Essays» 1858. Этот зaмeчameльhыq опыт мало привлек внимания в Англии, но тем не менее он составляет эпоху в разработке одной из труднейших и важнейших отраслей науки о Египетских древностях. Это мнение совершенно подтверждается г. Шабасом и г. Руже (Moise et les Невгеих» р. 6). 880 Это очень сомнительно; различные расчеты цифр Манефо дают от девятнадцати до сорока лет. Мы на Египетских памятниках не знаем года его царствования выше седьмого. 881 Текст, на который мы здесь опираемся, приведен в подлиннике и переведен г. Шабасом в Mélanges Egyptologiques II, р. 155, из папируса Брит. Муз. под назв. «Anastasi IV», pl. IV, 13. 882 Г. Руже дает подробный разбор надписи в Карнаке (издана г-м Думихен), которая описывает это нашествие. См. «Revue Archéologique, Juillet et Aout 1867. Общее содержание надписи было известно Брюгшу; см. Hist d’Eg. р. 172. Отождествление упомянутых в надписи имен с известными нам народами сделано с большим умом, проницательностию и ученостью господином Руже. Его выводы в большей части случаев приняты докт. Эберсом (стр. 154). |
| К неисправимым еретикам Даниил беспощаден. Православным запрещаются всякие сношения с еретиками. Ни дружба, ни какая-либо другая нравственная связь с ними не допустимы. Даже общение с еретиками чисто внешнего характера, каково напр. общение в пище и питии, и то, по взгляду Даниила, не может быть терпимо 879 . Свое запрещение каких-либо сношений с еретиками митрополит аргументирует тремя выдержками из слова И. Златоуста «о ложных пророках и безбожных еретиках», где, действительно, встречаются следующие увещания: «ныне молю не совокуплятися с ними (еретиками) не в коейждо вещи: ни в ядении, ни в питии ни в дружбе, ни в любви, ни в общении, ни в миру 880 . Для них никакого другого чувства не должно существовать в сердце православных, кроме чувства крайней «совершенной ненависти», которою должен «возненавидети» их каждый православный». Ненависть как бы она сильна ни была, тем не менее она принадлежит к области чувства, и потому она не может быть особенно чувствительною для еретиков. Против них необходимы меры действий. И действительно, митрополит убеждает православных возревновать против врагов Божиих – еретиков «божественною ревностию и проявлять к ним праведную ярость» 881 . Как ни сильно выражение Даниила, оно тем не менее мало дает указаний на то, в чем именно должна проявляться ярость православных к еретикам. У Даниила нет ни каких более существенных и самостоятельных определений понятия божественной ярости, которою должны быть воодушевлены все православные по отношению к дерзким еретикам. Только по аналогии и путем сопоставления с другими суждениями митрополита можно ориентироваться в настоящем предмете и определить то понятие, какое соединялось у Даниила с названием божественной ярости. По самому ходу его мыслей, и главное, под непосредственным освещением приводимых им свидетельств; вполне ясно, что говоря о божественной ярости, митрополит имел в виду проявление ее в действиях, но вовсе не такого нравственного и миролюбивого характера, каким отличались почте все прежде рекомендованные им меры обращения с еретиками, а напротив все меры против неисправимых еретиков сводятся к мерам чисто внешним, мерам репрессивного характера. |
| У-сам-перед пішов він війною на Хозарів, шо жили по низу Волги, побив їх, звоював їх город Білу вежу (Саркел), пограбував Ітіль і рушив далі до Кавказу, на річку Кубань. Земля та звалася тоді Тмуторокань і по ній блукали народи: Ясси (Осетини) та Касоги (Черкеси); він їх теж звоював і наложив на них данину. Звідтіля подався він на Волгу, де повоював Болгарію й зруйнував їх город Болгар. Вертаючись до-дому, зайшов до Вятичів, підбив їх і наложив на них дань. Коли він повернувся до Київа, то застав там послів од грецького царя Никифора Фоки. Никифор Фока прохав його, щоб він ішов на Дунай – воювати Дунайських Болгар. Тут до-речі буде сказати, що уявляла з себе Болгарія в той час і як ставилася вона до Візантії. У першій половині Х віку молода Болгарія дуже притиснула була Візантію: цар болгарський Симеон підбив під свою кормигу ввесь Балканський пів-острів, так що Візантії доводилося круто. З наступником Симеона – Петром Візантія мусіла уложити дуже непочесну за-для себе згоду: вона признала Петра царем, а Болгарську церкву незалежною, віддано було за Петра візантійську царівну та ще до того візантійський імператор зобовязався платити Болгарії що-року данину. Як став імператором Никифор Фока, то він зрікся давати дань і послав до Святослава послів, прохаючи його, щоб він допоміг йому проти Болгарів. За таку поміч цар послав Святославові великі дари. Святослав зрадів такому випадкові і зараз таки з дружиною своєю рушив на Дунай та під Доростолом (де тепер Силістрія) розбив болгарське військо. Се так вразило царя Петра, що він заслаб і скоро вмер, а Святославові так сподобалося у Болгарів, що він остався у них, осівши у городі Переяславці (у Преславі на Дунаї, коло Тульчи). Зосталася його мати Ольга у Київі сама із трьома його синами: Ярополком та Олегом, та третім Володимиром, що родився ніби то од Ольгиної клюшниці Малуші. Тим часом, поки Святослав жив у Переяславці, промінявши свою Україну на Болгарію, під Київ підступили й облягли його навкруги Печеніги. Печеніги, сей азіятський народ, ще в 880-тих роках прийшов з Азії, натиснув Угрів і присилував їх посунутися на Дунай, а сам з своїми ордами, розкинувся на всій простороні од Дону до Дунаю і більш як 150 літ шарпав Україну. Печеніги так облягли Київ, що ніяк не можна було з города вийти. |
| К сожалению, нет определенных известий о пастырско-просветительных действиях Мефодия среди лужицких сербов, – действиях, которые, однако же, предполагаются вследствие присоединения этих сербов к державе Святополка, а, следовательно, к епархиальной области Мефодия. Но есть косвенное, но довольно определенное известие о таких действиях его среди словаков, подпавших власти Святополка, на востоке от Моравии. Известно, что в 880 году с согласия Мефодия, епископом для них поставлен был немец Вихинг с кафедрой в главном городе страны Нитре. Кафедра учреждена, конечно, потому, что перед этим здешние словаки, покоренные Святополком, обращены были в христианство. Зальцбургский архиепископ Теотмар писал в 900 году: Wichingum consecrauit (papa) in quandam neophytam gentem, quam ipse dux (Святополк) domuit bello et ex paganis christianos esse patravit. 169 Без сомнения, это обращение словаков-язычников совершилось при участии Мефодия и его священников. Что касается до самой Паннонии, для которой впервые и поставлен был Мефодий епископом, то с подпадением ее в 874 году, по смерти Коцела, под власть немцев Мефодий сильно затруднен был в законных проявлениях своей архипастырской попечительности об этой стране. Но необходимо думать, что он, опираясь на папские определения, которыми Паннония предоставлялась его архипастырской власти, не отказывался от своих прав на Паннонию, и от долга заботиться о ней. Столько же вероятно, что славянские священники Мефодиева постановления остававшиеся в Паннонии, не забывали своего любимого архипастыря, не отрекались от введенного им славянского богослужения, хотя, при господстве немцев и власти немецкого епископа, этим священникам приходилось бороться с большими затруднениями, опасностями, а может быть и страдать за славянское богослужение, как страдал недавно и сам Мефодий. Лучшее время для Паннонии и славянского в ней духовенства и богослужения должно было настать с 884 года, когда немцы вынуждены были уступить ее могущественному Святополку, о чем речь будет ниже. |
| 877 ...некоторые упрекают меня в том, что я вообще читаю свои речи... – Плиний не раз упоминает о выступлениях с чтениями других лиц. При этом о чтении речей упоминания нет. Читались либо исторические произведения (IV.7; VIII.12.4–5; IX.27), либо стихотворения (I.13; II.10, 6; ΙΙΙ.15.3; IV.27; V.17; VI.15), либо драмы (VI.21). Лишь в одном случае нет указания на характер произведения (VI.17). Несмотря на увлечения риторикой и упражнения в риторических школах, публичные чтения ораторских произведений не были распространенным явлением. Правда, император Август, по словам Светония, «на открытых чтениях внимательно и благосклонно слушал не только стихотворения и исторические сочинения, но и речи и диалоги» (Светоний, Август 89,3). 879 ...к простым людям в грязных замаранных тогах. – Т. е. к бедным гражданам, слушающим оратора на суде. 880 Помпоний Секунд жил в первой половине I в. н. э. Его биографию написал Плиний Старший (см. III.5.3). 881 «Апеллирую к народу». – Право апелляции к народу было высшим правом римского гражданина; каждый гражданин, осужденный должностным лицом, мог требовать защиты у народного собрания. 883 То, что Марк Цицерон думает о стиле, я думаю о страхе. – Стиль – заостренная палочка, которой писали древние на воске. Цицерон. Об ораторе I, 150: «стиль– самый лучший и действительный учитель и создатель красноречия». 885 ...деньги, которые ты. пожертвовал нашим землякам на пиршество. – О таких пиршествах см. IV.1.6. 886 Можно отсчитать деньги городу, но страшно, как бы они не разошлись. – Подобного рода опасения побудили императора Траяна создать должность curator rei publicae. Ср. IV.13.6 (опасения Плиния). 887 ...на содержание свободнорожденных мальчиков и девочек... – Обезлюденье Италии и обеднение широких масс населения, не позволявшее многим воспитывать своих детей, вызывало тревогу и у отдельных людей, и у императоров. Нерва первый позаботился о содержании детей бедняков на государственные средства; Траян организовал эту государственную помощь таким образом: он давал городам взаймы деньги за невысокие проценты под залог частных или общественных земель, действительная стоимость которых превосходила данную взаймы сумму, – капитал императора оставался, таким образом, в безопасности. Должники уплачивали проценты не императору, а своей городской казне, и эти деньги шли на содержание бедных детей. В окрестностях италийского города Беневента и городе Велии найдены надписи, знакомящие нас с организацией alimenta Italiae, учрежденных императорами Нервой и Траяном (Inscriptiones latinae selectae 6509, 6675). |
| По примеру кандидатов XXIX курса в 1901 году при Московской Академии положено начало учреждению полной стипендии «питомцев XXXVII курса» (1878–1882). Первый внес лепту на это благое дело в размере 600 р. Преосвященный Сергий, Епископ Уманский. Как и сам он заявлял пишущему эти строки, это не последняя его лепта. Он обещал пополнить ее в значительной мере новыми своими жертвами. Теперь в газетах и через —727— Братство Преп. Сергия публикуются сведения об этом добром деле с целью привлечения питомцев этого курса к участию в основании полной стипендии. В настоящее время некоторые из кандидатов «XXXVII курса» уже откликнулись на это благое дело и принесли от себя посильную лепту. Пиша эти строки, не могу не остановиться своею мыслью на следующем. Если бы эта добрая идея учреждать при Академии стипендии и премии курса распространилась среди питомцев ее возможно в больших размерах, тогда мы имели бы целый длинный ряд новых стипендий и премий, которые бы облегчали жизнь будущих питомцев Академии. А в рядах их будут несомненно со временем и потомки принесших лепту в общую академическую сокровищницу. Таким образом каждый учреждал стипендию как бы для себя самого. Но ведь есть и другие соображения при этом. Не говорим о том, что каждый из питомцев Академии получил от нее. Академия дала возможность ему стать на ноги, открыла пред ним известные общественные преимущества и путь к служению обществу на различных высших постах. Если вспомнить, что каждый из питомцев Академии взял у нее на свое содержание более 880 рублей, то мысль о необходимости хотя некоторой уплаты этих денег станет, кажется, еще яснее. Мы не говорим о том, чтобы каждый уплатил весь свой долг Академии полностью. Пусть бы он уплатил только восьмую часть этого долга, притом уплатил бы в течение всей своей двадцатипятилетней службы. Такую уплату нельзя, конечно, считать обременительной, потому что пришлось бы платить каждогодно всего по 4 рубля. Если на курсе было 60 человек, то ведь через 25 лет получилась бы совершенно незаметно полная стипендия курса в 6000 рублей. Если принять во внимание, что на каждом почти курсе бывают студенты-монахи, которые могут легко взять на себя труд уплатить шестую часть стипендии, что из кандидатов каждого курса бывают весьма обеспеченные люди, то эта четырехрублевая ежегодная жертва может быть сокращена почти на целый рубль в год. |
| Благодаря сравнительно неплохой сохранности источников, обозреть весь наличный материал решительно невозможно: появившись у апологетов, эллинофобские настроения выражены в огромном количестве текстов, восходящих безо всякого перерыва традиции к нашим дням. Впрочем, нам здесь достаточно самого указания на этот литературный феномен. После сказанного можно уже рассмотреть и философию Филона. Духовный отец всей Александрийской экзегетики Филон Иудей как философ принадлежал школе Антиоха, т.е. был стоицизирующим платоником. Но нам сейчас важно познакомиться поближе не с эклектической философией мыслителя, а с его экзегетически-идеологическим проектом, который, естественно, находился в традиции вполне оформившегося уже к I в. до н.э. малоазийского эллинофобства. Экзегетическая проповедь Филона сводится к четырем моментам: 1) закон, его вечность и предмирность 880 ; 2) природная избранность носителей этого предвечного закона (иудеи – священники для всего человечества) 881 ; 3) необходимость этому народу священников преуспевать в земной жизни с тем, чтобы облагодетельствовать человечество 882 ; и 4) необходимость быть не только готовыми к последней битве, но и победить в ней 883 . Иными словами, идеологический проект Филона сводился к двум положениям: 1) в Библии написано то же, что в сочинениях средних платоников; 2) в сочинениях средних платоников написано то же, что в Библии. Эти утверждения кажутся тавтологическими, однако это не так. Утверждение первое всецело для «своих», т.е. для тех, кто считает Библию священным текстом; для любого же эллина такое утверждение просто не имело смысла. Все современные работы рассматривают, главным образом, это положение и следствия из него, поскольку привыкли позиционировать себя как «своих» – поистине странное самообольщение! Второе утверждение адресовалось непосредственно к эллинам, и если говорить просто, оно означает следующее: у «вас» нет метафизики, т.е. всякая метафизика украдена «вами» у «нас». (Такая же в точности идеология излагается потом Максимом Исповедником в комментарии к сочинениям Дионисия Ареопагита : разумеется, именно Прокл списал свою философию у божественнейшего без сравнения и куда более древнего Дионисия 884 .) Вообще, подобного рода идеологическая ложь будет потом на все лады повторяться чуть ли не всем христианским средневековьем, в котором (и только в котором) и сохранятся тексты Филона (иудеи, забывшие его еще в III в., вновь познакомятся с ним через христианскую традицию в XIX в.), ибо если в этой идеологеме заменить слово «иудей» на слово «христианин», мы получим фабульное выражение веры средневекового христианства в свою богоизбранность. |
| Упустив почему – то из виду одно из переодеваний г. Пападопуло-Керамевс легко уличает существующий текст жития в несообразности и двойственности. Зачем было облачать в архиерейскую одежду, когда Игнатий сам надел такую? Но, ведь на дороге произошла перемена. Нет, таким способом ничего нельзя достигнуть – ни доказать подложность жития Игнатия, ни посрамить кардинала Гергенротера, который ведь тоже не всегда доверял Никите, хотя и доверял больше, чем следовало. Для приближения к искомой православной истине существуют более надежные пути критического изучения и они уже с большею или меньшею отчетливостью указаны – хотя бы в двух сочинениях русской духовной литературы, Мы разумеем труд покойного профессора церковной истории в Московском университете А.М. Иванцова Платонова «К исследованиям о Фотии» (СПБ. 1892; печаталось первоначально в журнале Минист. Народн. Просвещения), и книгу его преемника по кафедре, проф. Алексея Петр, Лебедева «История Константинопольских соборов IX века (861–880 гг. Москва, 1888), который хотя и излагал главным образом по Гергенротеру, но сделал все-таки несколько замечаний не лишенных значения и направленных именно к защит Фотия против показаний Никиты Пафлагонского, считаемого, само собою разумеется, современным автором жизнеописания Игнатия. В. Васильевский 1 Если ναδειχθντα принять в смысле провозглашения патриархом, 847 г., а поколение считать, по обычаю древних, в 30 лет, то придется, что сочинение писано вскоре после 877 года – для людей, которые считали себя тогда около 50 лет. Игнатий умер в 877 г. восьмидесяти лет. 3 S. 195. Allein der Annahme der Identität beider Persönlichkeiten stehen gewichtige Bedenken gegenüber... S. 196. Trotz der Gleichheit des Namens und der Heimath glaube ich somit, dass wir Ignatianer Nicetas von dem in photianischen Anschauungen gross gewordenen Vertheidiger Nicolaus zu unterscheiden haben. 4 Один пример, приведенный в средине у Пападопуло-Керамея, мы намеренно пропустили, так как тут решительное во всем и в передаче смысла сделанного на соборе постановления и в рассуждениях о его непризнании и в признаниях в разные эпохи. 5 Ср. выше в статье г. Пападопуло стр. 36. Справедливость нашего замечания будет очевидна для всякого, кто обратит внимание на положение союзов μν δ в тексте Никиты. |
|
|
