| Летом 1954 года станция торжественно отмечала 100-летие со дня рождения ее основателя. При большом стечении гостей на могиле Н. А. Морозова в парке усадьбы был установлен памятник. Между тем интенсивное развитие научного центра продолжалось: возводились двух- и трехэтажные дома, лабораторные корпуса, речной порт, школа, больница, детский сад, клуб-лекторий. Постепенно на месте старой обветшавшей усадьбы поднялся благоустроенный городок. В 1956 году Президиум АН СССР принял решение преобразовать биостанцию " Борок " в Институт биологии водохранилищ (ИБВ), существенно расширив тематику работ. В целях сохранения здешних уникальных природных условий Иван Дмитриевич добился от Ярославского облисполкома объявления территории Борка и прилегающих к нему угодий заказником. Шли годы. Масштаб проводимых в Институте исследований неуклонно возрастал, в связи с чем в 1962 году ИБВ переименовали в Институт биологии внутренних вод (ИБВВ). Когда же в 1986 году страна проводила И. Д. Папанина в последний путь, институту присвоили его имя. В доме, где он жил, открыт мемориальный музей. Кроме ИБВВ, на территории поселка в настоящее время работают еще два научных учреждения - геофизическая обсерватория " Борок " и страховой документальный фонд Архива Российской Академии наук. Борок находится несколько в стороне от знаменитого " Золотого кольца " древних русских городов с их всемирно известными историческими памятниками, но, тем не менее, он тоже - уникальная историческая достопримечательность. Взять хотя бы тот факт, что в поселке, насчитывающем чуть более двух тысяч жителей, имеется пять музеев. Два из них - естественнонаучные: музей Природы и Музей-аквариум, три - мемориальные: уже упоминавшиеся музей Н. А. Морозова и музей И. Д. Папанина и недавно открывшийся музей выдающегося художника Федора Григорьевича Солнцева (1801-1892), чья родина - старинное село Верхнее-Никульское - находится рядом с Борком (о Ф. Г. Солнцеве " Московский журнал " писал в N 2 за 2003 год). С селом Верхне-Никульское тесно связано имя другого удивительного человека - архимандрита Павла (Груздева), служившего в здешнем храме Святой Троицы с 1960 по 1992 год. |
| – Благодаря Александру Борисовичу вы научились ценить искусство? – Просто оно тоже было частью нашей жизни. Начиная с третьего класса, я одно время каждую неделю ходил в Исторический музей, как к себе домой. Так что можно сказать, что я вырос в стенах этого музея. Меня там знали многие сотрудники, и потом, когда я уже стал взрослым человеком, встречали с такой же радостью. Я сам ходил по залам, причем в отделе отца мне было не очень интересно – произведения из керамики и стекла в шкафах не очень вдохновляли мальчика. Другое дело – картины, оружие, древние костюмы, предметы быта разных сословий и прочие многочисленные ценности. Церковного там было мало, по понятным причинам. Почему-то мне очень запомнился портрет Емельяна Пугачева. Музей – это наглядная история в реальных предметах прошлого. Я всегда знал: музей – это ценно и важно, и когда сейчас слышу от интеллигентных, церковных людей: «Музей – это дело десятое», мне становится одновременно и грустно, и смешно. – Когда пришло понимание богословия иконы? – С отцом мы особо это не обсуждали, но понимание иконы как сакрального предмета, перед которым мы молимся, у меня было, естественно, с детства. Дома у нас были, конечно, разные иконы, и стояла фотография Владимирской иконы Божьей Матери. – Когда вы пришли работать в Музей древнерусской культуры и искусства имени Андрея Рублёва, много ездили в экспедиции по деревням – собирали в фонд музея сохранившиеся иконы. Расскажите, пожалуйста, об особенно памятных экспедициях. – Расскажу о самой первой экспедиции – примерно в 1966–67-м годах, в подмосковное село Семеновское, недалеко от Сергиева-Посада, за иконами XVII века. Храм, в котором они находились, был официально закрыт, там не служили, но все-таки он сохранялся, ключи от него хранились у верующего человека. Но директор местной школы был ярым атеистом, и он сагитировал старшеклассников, чтобы они незадолго до Пасхи устроили в церкви погром. Мы, трое сотрудников музея, видели последствия – вырванные из иконостаса иконы, расколотые, побитые, были разбросаны по всему храму: их кидали, топтали ногами. Подростки бесновались в полном смысле этого слова. Церковь была ветхая, и они допрыгались до того, что на одного из этих школьников упала балка и убила насмерть. Веселье сразу же кончилось… Судьбу директора школы не знаю, а иконы власти решили передать в музей, чтоб не было никаких разговоров. |
| 294 Музеи Московского Кремля, инв. Ж-149. А. В. Силкин предположил, что шитая «Троица» была не пеленой, а хоруговью. Однако хоругви были несколько меньшего размера, возможно, это пелена с утраченной каймой под икону местного ряда. 296 В 1640 г. Михаил и Иван Гурьевы основали на Ямке рыбные промыслы, где в 1662 г. был построен каменный город, названный Гурьевым (см: Бахрушин 1954; а также: Силкин 1993 (1). С. 107–108). 297 Элементы этого динамизма сказались и в направленности крыльев среднего ангела в «Троице», и в клубящихся завитках волос Макария Желтоводского. 298 Несомненно вышли из мастерской И. Гурьева совершен-но однотипные с кремлевскими воздух «Положение во гроб» и два покровца «Агнец Божий» и «Богоматерь Знамение», хранящиеся в Рязанском музее (инв. 3500,3501 и 3502) и фелонь с шитым оплечьем (Там же, инв. 3452). Такое оплечье имеется и на фелонях в музее «Новый Иерусалим» (инв. 1224) и в Переславском музее (инв. 1825). См.: Силкин 1988. С. 154–155, 354, 355; Силкин 1993 (1).С. 107–108, 115–116, 13–16. 301 Кроме трех упомянутых, это плащаница 1698 г. переславского Никитского монастыря (Переславский музей, инв. 28); плащаница 1702 г. Новодевичьего монастыря (музей «Новодевичий монастырь», плащаница 1710 г. Владимиро-Суздальского музея (инв. В-2161). 302 Следует назвать: покровы с изображениями Сергия и Никона Радонежских (Сергиево-Посадский музей, инв. 2430 и 2424); Исайи и Леонтия Ростовских (Ростово-Ярославский музей, инв. и 922/753); Евфимия Суздальского (Владимиро-Суздальский музей, инв. СМ-1094); Антония Римлянина (Новгородский музей, инв. Пафнутия Боровского (ЦМиАР, кп-927); Александра Невского (ГРМ, инв. ДРТ-290) и Александра Свирского , ранее считавшегося вкладом царя Михаила Федоровича 1644 г. (ГРМ, инв. ДРТ-399; см.: Лихачева 1999. С. 270–273). Л. Д. Лихачева уточняет и дату покрова Александра Невского – 1695 г. (См.: там же. С. 278). 303 Кроме Музеев Московского Кремля, они хранятся в Муромском (инв. М-5643, М-5675, М-5710) и Кирилловском музеях (инв. 36/623 И 35/622). |
| В соглашении о совместном использовании музей и монастырь прописали, что для богослужений музей отдает Михаило-Архангельский собор. А там в это время проходила выставка деревянных скульптур. Они занимали много места, мешали проводить службу, да и в большом количестве странно смотрелись в пространстве церкви. Музейщики оставили только несколько скульптур, а остальные убрали. Приехавшие в монастырь сотрудники других музеев назвали это решение директора музея вандализмом и возмутились тем, что большая часть выставки была перенесена в фонды. Даже грозились пожаловаться на Егорову. «Конечно, их тоже можно понять, — пытается объяснить логику поведения своих коллег-музейщиков Надежда Анатольевна. — 90 с лишним лет здесь существует музей. Все его знают и любят. Мы здесь обжились и чувствуем себя хозяевами. Но я говорю всегда, что князь Святослав ведь не строил музей, он возводил княжич монастырь. В храме должна совершаться служба, а не проходить выставка. Мои коллеги из нашего музея меня поддержали». Плененные святыни Отец Афанасий, продолжая эту мысль, говорит, что музейщики в советское время спасли очень много святынь Церкви, но сегодня пришло время, когда святыни нужно вернуть для того, для чего они были сотворены, — для поклонения. «Когда я захожу в запасники нашего музея, уж не говоря про Эрмитаж, Русский музей, Третьяковскую галерею, и вижу эти темные комнаты со стеллажами, в которых, как в тюрьме, томятся живые для меня образы, мне хочется плакать. Это плененная святыня — очень по ней скорблю. И не один я». От слов отец Афанасий перешел к действиям. Михаило-Архангельский собор украсился святынями, которые много десятилетий хранились в музейных фондах, — подвесными паникадилами и подсвечниками XVI века. В притворе была повешена Владимирская икона Божией Матери XVII века. Надежда Анатольевна вспоминает, что этот образ столь удивительной красоты, что многие люди, входя в собор и видя эту икону, буквально замирали у нее. В музее хранится более 300 частиц мощей, и они были выставлены для поклонения верующих. |
| 3. Загорск, 1960. С. 170—174. 109 ПСРЛ. М., 1978. Т. 34. С. 202. 110 Вкладная книга Троице–Сергиева монастыря. С. 29. 111 В рукописи Стоглава РГБ, Троиц. 215 на л. 12 об. — 13 об. почерком начала XVII в. вписан текст письма царевича Федора Борисовича старцу Варсонофию Якимову, где тот сообщает, что ко дню памяти Сергия 25 сентября 1599 г. царь не сможет приехать по причине болезни. 112 Сергиево–Посадский музей–заповедник, 289. Л. 3—8 об., 21—23. 113 РГАДА, ф. 237 (Монастырский приказ), оп. 1, д. 27. Л. 2—7, 15 об. 114 Сергиево–Посадский музей–заповедник, 50. Л. 24 об. 115 Сергиево–Посадский музей–заповедник, 3. Описание иконы 44. 116 Сергиево–Посадский музей–заповедник, 41. Л. 18 об. 117 Сергиево–Посадский музей–заповедник, 2. Л. 44 об. 118 Сергиево–Посадский музей–заповедник, 805. Кн. 1. Л. 81—81 об. гробницу с надписью «Святая Троица» Ю. А. Олсуфьев позже расценил как «новую»: Олсуфьев Ю. Опись икон Троице–Сергиевой Лавры до XVIII века и наиболее типичных XVIII и XIX веков. Сергиев, 1920. С. 23. Но Олсуфьев повторил в своем описании овибочное утверждение прежних описей о вкладе этой иконы царем Иваном Грозным. 119 Изображения 6 гробниц из всего комплекта опубликованы в альбоме: Бал–дин В. И., Манушина Т. Н. Троице–Сергиева лавра. Архитектурный ансамбль и художественные коллекции древнерусского искусства XIV—XVII вв. М., 1996. Илл. 411—416. 120 В современном виде расположение гробниц на Годуновском окладе таково. Верхний ряд: 1) Тимофей, 2) Три святителя, 3) Ульяния, 4) Вознесение, 5) Новозаветная Троица, 6) Сошествие во ад, 7) Еммануил, 8) Василий Парийский и Стахий, 9) Тит. Пары гробниц на боковых полях: 1) Петр — Павел, 2) Иоанн Богослов—Андрей, 3) митр. Петр — митр. Алексий, 4) Федор Стратилат—Леонтий Ростовский, 5) митр. Иона — царь Константин, 6) Сергий Радонежский — Феодот Анкирский, 7) Георгий — Глеб, 8) Борис—Мария Магдалина. Нижний ряд: 1) Варла–ам и Кирилл, 2) Анастасия и Устиния, 3) Михаил, 4) Богоматерь, 5) Спас Нерукотворный, 6) Иоанн Предтеча, 7) Гавриил, 8) Афанасий и Кирилл, 9) Ксения. |
| Параллельно в 1922-1926 гг. на территории Н. м. м. продолжала существовать монашеская община: в 1924 г. в обители проживали до 180 монахинь, в 1925 г.- 145 ( Бойко. 2012. С. 106-107). В 1929 г. была закрыта последняя церковь - свт. Амвросия Медиоланского. Часть зданий была отдана под различные нужды: в кельях разместили ясли, общежитие Наркомпроса, прачечные, в трапезной устроили гимнастический зал. В 1926 г. музей в Н. м. м. был реорганизован в историко-бытовой музей, в к-ром хранилось собрание вещей XVI-XVII вв., преимущественно относящихся к эпохе стрелецкого движения. Постановлением от 30 сент. 1927 г. музей был передан из ведения Наркомпроса в ведение Московского отдела народного образования. В окт. 1929 г. музей был закрыт и вновь открылся в июле 1930 г. как Музей раскрепощения женщины. В сент. 1934 г. музей в Н. м. м. стал филиалом ГИМ. В 1939-1984 гг. в Н. м. м. жил и работал реставратор П. Д. Барановский . В 1944 г. «Лопухинский корпус» и надвратная ц. Преображения Господня были переданы Московской Патриархии для размещения в них Богословского ин-та и пастырско-богословских курсов ( Светозарский. 2012. С. 115-121). В дек. 1945 г. в ведение Московской Патриархии была полностью передана ц. Успения Пресв. Богородицы (освящена 29 дек.; см. ЖМП. 1946. 1. С. 18-22) с трапезными палатами. В послевоенные годы ГИМ принял участие в расселении жильцов (ок. 1 тыс. чел.), занимавших большинство зданий обители. Начиная со 2-й пол. 50-х гг. XX в. велись работы по комплексной реставрации архитектурного ансамбля Н. м. м. С 1964 г. при ц. Успения Пресв. Богородицы находится кафедра митрополита Крутицкого и Коломенского. В 1982 г. в зап. части трапезной палаты был устроен храм во имя св. блгв. кн. Даниила Московского (перенесен из «Лопухинского корпуса», где был устроен как домовый митр. Крутицким и Коломенским Пименом (Извековым; впосл. патриарх). В 1988 г. в ц. Успения Пресв. Богородицы был установлен иконостас из разрушенного в 1936 г. храма Успения Пресв. Богородицы на Покровке. 1994-2018 гг. |
| Россия была настоящей страстью Румянцева. Вторжение Наполеона так потрясло его, что с ним случился удар, и он навсегда потерял слух. После низложения Наполеона в 1814 году граф по болезни подал в отставку и посвятил остаток жизни своему увлечению, снарядив еще две экспедиции, Коцебу и Крузенштерна, которые не только сделали ряд важнейших научных открытий, но и привезли Румянцеву для его коллекции великолепные этнографические материалы. В Москве Румянцеву принадлежал роскошный отчий дом на Покровке, 17, по преданию построенный крепостными в знак любви к своему барину, а на самом деле возведенный Баженовым. И все же граф предпочитал Петербург. В 1825 году он поселился в особняке на Английской набережной, где в 150 комнатах поместил свою огромную коллекцию: рукописи, книги, старинные монеты, археологические и этнографические памятники. Однако в этом роскошном доме он прожил менее года и умер в январе 1826 года, пожелав передать собрание «на пользу Отечеству и на благое просвещение». Только в 1831 году указом императора Николая I в особняке открылся «Румянцевский музеум», но финансировать и пополнять его власти отказались. Музей прозябал. Его почти никто не посещал, особняк разрушался, не было денег даже на дрова. Директор В.Ф. Одоевский, отчаявшись достать средства, предложил перевести музей в Москву. Летом 1860 года его докладная записка попала на глаза попечителю Московского учебного округа Н.В. Исакову, который и предложил перевести музей в дом Пашкова и туда же перенести собрания Московского университета, то есть учредить самостоятельный Московский публичный музей, а коллекции Румянцева разместить отдельно, дав им название Румянцевского музея. Так под одной крышей создавались фактически два музея, что отразилось в официальном названии – Московский публичный и Румянцевский музеи. Управление, размещение, содержание, посещение, да и сама идея двух музеев как «русского национального учреждения» были общими. Домовым храмом остался тот же Никольский храм, хотя он поначалу не был зачислен в музейный штат и не получал от него содержания, поэтому бедствовал. Музей сам жил исключительно благотворительностью доброхотов. Как выразился Исаков, «Румянцевский музей создавался в Москве так, как создаются храмы Божии, – без всяких средств, только жертвами милостивцев». |
| Поэтому лишено всякого основания предположение отца Павла Флоренского о литургическом оформлении Троичного дня в творчестве преподобного Сергия, о том, что «праздник Троицы, нужно полагать, впервые появляется в качестве местного храмового праздника Троицкого собора», и т. п. (см. статью П. Флоренского «Троице–Сергиева Лавра и Россия»). Некритически воспринял эти положения Флоренского А. И. Клибанов, см.: Клибанов А. И. К характеристике мировоззрения Андрея Рублева//Андрей Рублев и его эпоха. М., 1971. С. 94 и след. 105. Вкладная книга Троице–Сергиева монастыря. С. 27. 106. Николаева Т. В. Оклад с иконы «Троица» письма Андрея Рублева//Сообщения Загорского музея–заповедника, вып. 2. Загорск, 1958. С. 31—38. 107. Плугин В. А. О происхождении «Троицы» Рублева//История СССР. 1987. 2. С. 64—79. 108. Маясова Н. А. О датировке древней копии «Троицы» Андрея Рублева из иконостаса Троицкого собора//Сообщения Загорского музея–заповедника, вып. 3. Загорск, 1960. С. 170—174. 109. ПСРЛ. М., 1978. Т. 34. С. 202. 110. Вкладная книга Троице–Сергиева монастыря. С. 29. 111. В рукописи Стоглава РГБ, Троиц. 215 на л. 12 об. — 13 об. почерком начала XVII в. вписан текст письма царевича Федора Борисовича старцу Варсонофию Якимову, где тот сообщает, что ко дню памяти Сергия 25 сентября 1599 г. царь не сможет приехать по причине болезни. 112. Сергиево–Посадский музей–заповедник, 289. Л. 3—8 об., 21—23. 113. РГАДА, ф. 237 (Монастырский приказ), оп. 1, д. 27. Л. 2—7, 15 об. 114. Сергиево–Посадский музей–заповедник, 50. Л. 24 об. 115. Сергиево–Посадский музей–заповедник, 3. Описание иконы 44. 116. Сергиево–Посадский музей–заповедник, 41. Л. 18 об. 117. Сергиево–Посадский музей–заповедник, 2. Л. 44 об. 118. Сергиево–Посадский музей–заповедник, 805. Кн. 1. Л. 81—81 об. гробницу с надписью «Святая Троица» Ю. А. Олсуфьев позже расценил как «новую»: Олсуфьев Ю. Опись икон Троице–Сергиевой Лавры до XVIII века и наиболее типичных XVIII и XIX веков. Сергиев, 1920. С. 23. Но Олсуфьев повторил в своем описании овибочное утверждение прежних описей о вкладе этой иконы царем Иваном Грозным. 119. Изображения 6 гробниц из всего комплекта опубликованы в альбоме: Бал–дин В. И., Манушина Т. Н. Троице–Сергиева лавра. Архитектурный ансамбль и художественные коллекции древнерусского искусства XIV—XVII вв. М., 1996. Илл. 411—416. 120. В современном виде расположение гробниц на Годуновском окладе таково. Верхний ряд: 1) Тимофей, 2) Три святителя, 3) Ульяния, 4) Вознесение, 5) Новозаветная Троица, 6) Сошествие во ад, 7) Еммануил, 8) Василий Парийский и Стахий, 9) Тит. Пары гробниц на боковых полях: 1) Петр — Павел, 2) Иоанн Богослов—Андрей, 3) митр. Петр — митр. Алексий, 4) Федор Стратилат—Леонтий Ростовский, 5) митр. Иона — царь Константин, 6) Сергий Радонежский — Феодот Анкирский, 7) Георгий — Глеб, 8) Борис—Мария Магдалина. Нижний ряд: 1) Варла–ам и Кирилл, 2) Анастасия и Устиния, 3) Михаил, 4) Богоматерь, 5) Спас Нерукотворный, 6) Иоанн Предтеча, 7) Гавриил, 8) Афанасий и Кирилл, 9) Ксения. |
| Н.Н. Померанцевым, Е.И. Силиным и П.Д. Барановским из Соловецкого монастыря. Так, в музей попали большая плащаница Акулины Петровны Бутурлиной 1704 г. (кат. 151), несколько ее покровцов (кат. 160–162), пять покровов с изображением Зосимы и Савватия вв. (кат. 35, 36,58,157,158) и две замечательные хоругви середины XVI в. (кат. 22 – хоругвь Евфросинии Старицкой и кат. 23, 24 – разъединенные стороны хоругви старца Исаака Шахова). По-видимому, еще в 1652 г. в Успенский собор были перенесены из Соловецкого монастыря вместе с мощами митрополита Филиппа два покрова с его изображением (кат. 102, 103) 49 . Из костромских монастырей в музей поступили в основном вклады боярина Дмитрия Ивановича Годунова – пелены и покровцы (кат. 39–42, 44–47), среди них – плащаница (кат. 38) и один из наиболее значительных памятников собрания – пелена «Троица в деяниях» 1593 г. (кат. 43). Среди поступивших из Владимира и Суздаля произведений интересны несколько пелен с изображением Богоматери, составляющих единую группу и, вероятно, вышитых в суздальском Покровском монастыре (кат. 11, 25, 26, 28–32). К сожалению, не всегда бывает возможно определить первоначальное местонахождение предмета. Наиболее точные указания содержатся обычно во вкладных надписях или в самом изображении (покров на гроб определенного святого). В церковных книгах описания, как правило, краткие и не всегда дают возможность идентифицировать с ними сохранившиеся произведения. Передаточные акты также мало помогают исследователю, так как они часто фиксируют промежуточное бытование вещи. Так, из костромских монастырей вещи пришли через Костромской краеведческий музей, а из владимирских и суздальских – через Владимирский музей. Опись же Оружейной палаты, составленная в 1914–1930 гг., отмечает, что большинство тканей поступило в музей из Патриаршей ризницы 50 . Митрополичья, с конца XVI в. – Патриаршая, а с начала XVIII в. – Синодальная ризница, превратившаяся с середины XIX в. в своего рода музей, в разные годы вобрала в себя многие предметы из кремлевских соборных ризниц. |
| Закрыть itemscope itemtype="" > Монастырский музей как «инфраструктура» памяти К 500-летию Свято-Троицкого Антониево-Сийского монастыря 28.10.2019 686 Время на чтение 4 минуты В 2020 году Свято-Троицкий Антониево-Сийский монастырь отметит свой 500-летний юбилей. Одной из визитных карточек юбилея станет музей. О готовящихся к открытию выставках и собрании древностей рассказал пресс-секретарь монастыря Денис Данилов. - На официальной страничке монастыря в Facebook появилась статья о том, что на территории обители в скором времени будет открыт музей… «Неперемолотые. Опыт духовного сопротивления на Урале и Русском Севере», «Потаенные Соловки», виртуальный музей Новомучеников и исповедников Земли Архангельской». На приходах епархии действовали и действуют немало музейно-образовательных проектов. Это как правило небольшие экспозиции, плоскостные выставки, онлайн – галереи. Сийский монастырь сделал заявку на музей. Планка поднята высоко, удастся ли ее удержать? Удалось, очень давно и не нам. Сам по себе Антониево-Сийский монастырь, его древние стены в некотором смысле, есть неповторимая архитектурно-ландшафтная экспозиция - ансамбль древних памятников, органично сосуществующий с окружающими природными объектами: Михайловское озеро, исток реки Сия, необъятная лесная даль. Каждый сезон, каждый день монастырь разный. Так что большую часть работы выполнили наши предшественники и созданная Богом северная природа. На сегодняшний день сложились все основные направления классической музейной деятельности. Работает церковно-археологический кабинет и архив. Их возглавляет «память монастыря» - Александр Юрьевич Карушев. На хранении более 2000 экспонатов. Это уникальное собрание старопечатных книг кирилловского и гражданского шрифта XVII – начала XX века, коллекция памятников древнерусской живописи и современных икон, картины, фотографии, произведения церковного декоративно-прикладного искусства. Кроме того - небольшая этнографическая коллекция: орудия труда, утварь, инструмент… Сложился опыт сотрудничества с музеями и библиотеками Архангельска и Архангельской области, в частности с Архангельским областным краеведческим музеем, музейным объединением «Художественная культура Русского Севера», Архангельской областной научной библиотекой им. Н.А. Добролюбова. Сотрудники этих учреждений культуры помогают в реставрации, изучении и атрибуции экспонатов. Самостоятельно и в рамках сотрудничества с туристическими фирмами и паломническими службами проводятся экскурсии. Много лет издается газета «Духовный Сеятель» и альманах «Сийский хронограф». Духовное и материальное наследие Сийского монастыря находит отражение на страницах этих изданий. |
|
|
