| Радуйся, талант свой в земли не сокрывый; радуйся, во славу Божию и на спасение душ человеческих его употребивый. Радуйся, богомудрыми писаньми твоими многия души, во гресех погрязшия, ожививый; радуйся, сладкий глас Небеснаго Домовладыки: “Рабе благий и верный, вниди в радость Господина твоего”, услышавый. Радуйся, святителю Игнатие, покаяния и молитвы делателю и учителю изрядный! Кондак 6 Смирением, постом, наипаче же непрестанною молитвою на страсти плотския крепко воевал еси, святителю, дондеже плоть твою духови поработил еси, и сего ради ныне предстоиши с лики Ангел престолу Пресвятыя Троицы, выну воспевая: Аллилуия! Икос 6 Возсия в тебе обильно благодать Божия, егда ты, чин ангельский восприим, вскоре саном священства почтен был еси. Дух же твой, приятый во объятия Отча, тебе отверстая, блаженство неизреченное вкуси. Егда же избра тя Господь во игумена обители Пельшемския, ты о словесных овцах твоих, тебе Богом врученных, денно и нощно пеклся еси, да ни едина от них погибнет нерадения ради твоего. Таковому Божию о тебе промышлению радующеся, зовем ти: Радуйся, в приятии ангельскаго чина завершение чаяний твоих узревый; радуйся, Небесному покровителю твоему, священномученику Игнатию Богоносцу, подражавый. Радуйся, якоже и он, Господа Иисуса Христа в сердце твоем выну носивый; радуйся, сан священства яко великий дар Божий приемый. Радуйся, огню тезоименитый, огнем веры и любве к Богу и ближним пламеневый; радуйся, с благоговением великим и страхом Безкровную Жертву приносивый. Радуйся, Пренепорочную Матерь Христа Бога нашего яко чистейшую святыню и сокровище Славы Божия благоговейно почитавый; радуйся, храм благоукрашенный во имя Милостивыя Вратарницы во обители воздвигнувый. Радуйся, святителю Игнатие, покаяния и молитвы делателю и учителю изрядный! Кондак 7 Хотя Человеколюбец Господь, да не сокрыт будет светильник добродетелей твоих, но да светит всем, да прославят Отца Небеснаго вси человецы, видящии тя, изведе тя из обители пустынныя на многотрудная послушания. Сему Божию промышлению дивящеся, со умилением зовем: Аллилуия! Икос 7 |
| С окт. 1924 г. З. служил регентом в ц. прп. Сергия Радонежского на Рогожском кладбище в Москве. Скончался в московской больнице, был перевезен в Ярославль и похоронен на кладбище Тугова Гора, неподалеку от ц. Параскевы Пятницы, рядом с могилами его жены Марии Львовны и сына Николая. На месте погребения установлен гранитный памятник с крестом. Композиторское наследие З. отличается простотой и ясностью стиля, красотой и богатством мелодий, в к-рых отражаются глубина и сила его религ. чувства. Анализ стилевых и художественных особенностей сочинений З. показывает, что их автор обладал глубокими познаниями в области гармонии, полифонии, контрапункта, композиции. Строгая и компетентная критика положительно отзывалась о духовно-муз. произведениях З. Большая часть муз. сочинений опубликована в изд. «Избранные песнопения» (2002, 2005), среди которых - великая ектения, «Благослови, душе моя, Господа» (на литургии), «Аллилуия» и сугубые ектении, Херувимская песнь e-moll, Херувимская песнь («Народная»), «Милость мира» 1, 2, «Верую», «Имже образом желает елень» (концерт), «Господи, кто обитает в жилище Твоем?» (концерт), «Видехом свет истинный», «Да исполнятся уста наша», Многолетие «патриаршее», «От восток солнца», «Вошел еси во церковь» (на облачение архиерея), догматики 8 гласов (по Октоиху синод. изд. 1900), литийная ектения 1, 2, «Ныне отпущаеши» 1, 2, «От юности моея» (квартет), «Величит душа Моя Господа», великое славословие, тропари Рождеству и Введению во храм Пресв. Богородицы, тропарь Рождеству Христову 1, 2, тропари Сретению Господню, Св. Духу и Св. Троице, Донской иконе Божией Матери, свт. Николаю, прп. Сергию, «Ликуют ангели» (стихира на литии Рождества Христова), «Да отверзется дверь» (стихира Сретению), «Днесь благодать Святаго Духа нас собра» (стихира на Вход Господень в Иерусалим), «Преславная днесь» (стихира Пятидесятницы), «Во пророцех» (стихира на литии в день Св. Троицы), кондак акафиста Феодоровской иконе Божией Матери, кондак акафиста прп. Сергию, кондак святым Константину и Елене, светилен на Сретение, «С нами Бог!» (торжественный хор на молебен в Рождество Христово), «Объятия Отча», прокимен «Не отврати лица Твоего», «Слава Страстем Твоим, Господи», «Разбойника благоразумнаго» (трио), «Совлекоша с Мене ризы Моя» (стихиры Великой пятницы), «Искупил ны еси» (тропарь Великой пятницы). Были опубликованы также кантаты «200-летнему юбилею со дня кончины свт. Димитрия» (слова свящ. А. Державина) (Ярославль, 1908), «600-летие явления Толгской иконы Божией Матери» (слова В. Зиновьева) (Ярославль, 1914). |
| У человека одна задача - стучать с упорством, терпением и смирением в дверь молитвы. Открыть же эту дверь - дело Бога, и Он вознаграждает молящегося или нет. Если же он не имел от умной молитвы посещение Божие, то Старец поступал следующим образом. Он начинал тихо напевать тропари из чина пострига в монашество, такие как: «Объятия Отча...» или другие какие-либо тропари из чина погребения. Таким образом, Старец давал уму отдохнуть и отражал демонские нападения, направленные на то, чтобы спровоцировать рассеянность и тем привести его в расстройство. И опять принуждал свой ум не выходить из сердца, чтобы пребывать в молитве. Желающий спастись изобретает для этого пути и способы, чтобы помочь душе в её исканиях и единении с Богом. Однако, если ни импровизированная молитва, ни псалмопение, ни принуждение ума не давали результатов то, он переходил к другому способу. Начиная размышлять о смерти, о распятии Христовом, о Страшном Суде, о Втором Пришествии, об аде и рае. О том, как придет Христос, как придут Ангелы, как восстанут мертвые, как взойдут на облака. - Одного меня не возьмёт облако! Возьмет моего соседа, вот того подвижника возьмет, возьмет отца Арсения, меня не возьмет. И сидя плакал, так как все другие спасутся и станут справа, и лишь он вместе с другими нераскаянными грешниками пойдёт в ад. - Ах! Огненная река с соблазнившимися, и я там буду! После этого переносился в рай с наслаждениями праведников вечными благами. И благодарил Благого Спасителя и Благодетеля, и в то же время и Праведного Судию. И таким образом, поучаясь в памяти смертной и другом, он плакал и тем извлекал пользу. Если не находил благодать в молитве, находил в подобных размышлениях. И таким образом проходило бдение с максимальной пользой, нисколько не упуская времени. В иной раз чтобы смирить помыслы, приводил на память святых делателей и великих подвижников духа с недосягаемыми их борениями, стараясь, подражая им, преодолеть препятствия и коснуться Благодати Божией. Однако старец не тратил много времени на подобные приемы. Лишь только согреется сердце и соберется ум, сразу же оставлял все вспомогательные средства и старался скорее утвердить ум в сердце в умной молитве. |
| Уж не зову Отца, не плачу к Нему: «Объятия Отча отверзти ми потщися!»… Потому что я отеческия славы удалился безумно. В злых расточил, еже ми предал Отец богатство. Знаю, что есть богатство неиждиваемое, знаю, что есть «объятия Отча», но навык бродяжить, полюбил жить «на дне». Уже не «утренюет дух мой ко храму святому», храм нося телесный весь осквернён. «Покаяния двери» скрипят мне докучно. …Разве уж сам смысла Податель вразумит сердце моё. …Ты даждь ми слово, Отчее слово! Вот когда я говорю, что-де природа жива и радуется о Господе, то в моих устах эта истина является празднословием. Потому что «когда не поп, дак не лезь в ризы». Благовествовать вправе лишь тот, у кого со словом слитна и его жизнь. Бывало, в молодости, знавал я по силе моей «чудные мгновенья». Это, мнится мне, был залог, зов таинственный. Когда Мария Египетская услышала дивный оный зов, она, «вся отвергше», бежала в пустыню и семнадцать лет Христу сраспиналась, со Христом спогребалась. И — воскресла со Христом. А я тужу и ною, что вот закрылась, потерялась радость, не чувствую уж, что «природа радуется о Господе». 23 марта Домой-то приехали. Как у нас хорошо! Тишина какая. Всё своё, всему хозяева. Судит Бог, и Пасху здесь будем встречать… В окошечки старинной горницы нашей столь знакомое небо, деревья, вытаявшая дорога. На дворе ещё кучи снега, лужи. Опять, когда вздумал, можно к службам ходить. Ведь полжизни я здесь пост Великий правлю. Пусть там, в Хотькове, «природа». Всё сказалось непривычным, не своим, незнакомым. И примениться я ни к чему так и не мог. Уж всячески я, усиливаясь пожить «в деревне», надевал на глаза шоры, старался видеть только «талыя тропинки» да грачей… Мелочная, ничтожная «житуха» туземцев сбивала все «настроения». Алчность, жестокость, эгоизм, торгашеская совесть, вражда, сплетня — вот чем живут в «милых» этих «деревенских» домиках. …Как я не хочу про всё про это думать и писать. В конце концов, прискорбно это. …Я хотел поглядеть на проталинки, послушать, как шумят весенние воды. Да ведь не будешь при водах-тех жавороночком на веточке сидеть. Надобно где-то по-вседённое житьё-бытьё править — пить, есть, спать, согреваться, работать. Надобен свой угол. А вот с этим-то всегда оказывалось тяжко-непереносно. |
| По 1-й кафисме, Трисвятое, Пресвятая Троице, Отче наш. И тропари сия, глас 1: В беззакониих зачався аз, блудный, не дерзаю взирати на высоту Небесную, но, дерзая на человеколюбие Твое, зову: Боже, очисти мя, грешнаго, и спаси мя. Аще праведник едва спасается, аз где явлюся, грешный? Тяготы и зноя дневнаго не понесох, но с наемники единонадесятаго часа сопричти мя, Боже, и спаси мя. Слава: Объятия Отча отверсти ми потщися, блудно мое иждих житие, на богатство неиждиваемое взираяй щедрот Твоих, Спасе, ныне обнищавшее мое да не презриши сердце. Тебе бо, Господи, умилением зову: согреших на Небо и пред Тобою. И ныне: Упование христиан, Пресвятая Дево, Егоже родила еси Бога паче ума же и слова, непрестанно моли с горними силами дати оставление грехов, нам всем и исправление жития, верою и любовию присно Тя чтущим. Господи, помилуй (40) и молитва: Владыко Вседержителю, Непостижиме, начало света и преумная Сило, Иже Ипостаснаго Слова Отец и Единосильнаго Твоего Духа Испуститель: милосердныя ради милости и неизреченныя благости не презревый человеческаго естества, тмою греха содержимаго, но Божественными светы священных Твоих учений, законом и пророки светивый мipy, последи же нам того Единороднаго Твоего Сына благоволивый плотию возсияти и ко осиянию нас Твоего просвещения наставити: да будут уши Твои внемлюще гласу моления нашего, и даруй нам, Боже, во бденном и трезвенном сердце, всю настоящаго жития нощь преити, ожидающым пришествия Сына Твоего и Бога нашего, Судии всех, да не возлежаще и спяще, но бодрствующе и воздвижени в делание заповедей Твоих обрящемся и в радость Его совнидем, идеже празднующих глас непрестанный, и неизреченная сладость зрящих Твоего лица доброту неизглаголанную. Яко Благ и Человеколюбец Бог еси, и Тебе славу возсылаем, Отцу и Сыну и Святому Духу, ныне и присно, и во веки веков, аминь. Кафисма вторая 9. В конец. О тайнах сына. Псалом Давида. Исповедуюсь Тебе, Господи, всем сердцем моим, поведаю все чудеса Твои. Возвеселюсь и возрадуюсь о Тебе, воспою имени Твоему, Вышний, При обращении врага моего вспять: изнемогут и погибнут они от лица Твоего. |
| Вместо «объятия отча» читаем отцовския, вместо «горний Иерусалим» –вышний Иерусалимъ, как будто отчий и горний не русские слова. «Радуйся, Невеста, в брак не вступившая!» – разве это не страшная, протокольная проза в сравнении с «Невестою неневестною?». «Гроб» Господень переводится многократно словом могила: «Гробу предасте» – предали могиле (стр. 98); «стояше Мария во гробе» – в могиле стояла Мария (стр. 181). По поводу этого перевода мы сказали бы, что он является насилием над психологией русского церковного человека, который не может связать представление о могиле с образом положения во гроб Спасителя. Мы могли бы указать в книге г. Нахимова очень много подобных примеров ненужности перевода. Но рабские переводы-подстрочники не нужны и неприятны ещё и потому, что переводчики, трудясь над ними, сплошь и рядом увязают в словах, как в глине, и даже владеющие в совершенстве техникой речи нередко едва сцепляют подлежащее со сказуемым. Есть примеры подобного рода связанной, тяжеловесной речи и у г. Нахимова, который особенно усердно старается о том, чтобы в его переводе не оставалось славянских слов, причём, как мы видели, лишь по подозрению в славянщине, у него часто летят за борт и чисто русские слова. Например, мы никак не можем признать красивым такой перевод: «Мы, верующие, разумеем Тебя, Богородица, под мысленной печью...» (стр. 168), не говоря уже о том, что он неточен (ср.: «Тебе умную, Богородице, пещь…»). Также некрасивы и подобные сочетания: «Дева с чревом, принявшим Бога» (стр. 190, вместо: «Имущи богоприятную Дева утробу»), или: «Горящую свечу, явившуюся находившимися во тьме, видим мы во Святой Деве» (стр. 197, вместо: «Светоприемную свещу» и т. д.). Едва ли можно назвать удачным и такой перевод: «Душа! Размыслив о последнем часе и устрашившись примера вырубки смоковницы» и т. д. (стр. 85, вместо: «Час, душе, конца помысливши и посечения смоковницы убоявшися»). Есть выражения, не вполне ясные по смыслу. Например, выражение: «Радуйся, облекающая нагих дерзостью» (стр. 194) можно понимать двояко. |
| Не поддаваться усталости Что же касается антихриста, нужно, без сомнения, иметь в виду, что он возникнет не из ниоткуда – он возникнет из хаоса. Это очень эффективная и вполне понятная современному человеку технология: погрузить какую-либо территорию в состояние хаоса – разобщенности, ужаса, отчаяния, высочайшей смертности, – и когда у людей уже не останется ни сил за что-то бороться, ни надежд что-либо изменить, вывести на авансцену одну силу, одну личность, которая всё под собой объединит, беспорядок прекратит и получит благодаря этому всю полноту власти. Но вот только антихрист при этом потребует еще и отречения от Христа. Он возникнет не из ниоткуда – он возникнет из хаоса Очень большую роль в том, что антихрист будет человечеством воспринят, сыграет моральная усталость людей, желание переложить ответственность за свой выбор, за свою жизнь на чьи-то плечи, размытость критериев его оценки как личности и как правителя. И мы без каких-то тайнозрений можем видеть, что предпосылки ко всему этому в окружающем нас мире присутствуют. Разрушаются национальные традиции, разрушаются семейные традиции, разрушаются культурные традиции, а пространство без традиций похоже на голый лед, на котором человеку очень легко поскользнуться, очень трудно устоять и практически невозможно куда-то двигаться. Как не поддаться этой внутренней усталости даже тогда, когда она становится, как это принято говорить, мировым трендом? Ответ может показаться простым: человек тем менее подвержен впадению в равнодушное состояние, чем более четко он старается в своей жизни различать добро и зло. Тяжелее всего, оказывается, не столкнуться со злом как таковым – тяжелее всего человеку приходится тогда, когда он словно блуждает по дебрям, не разбирая, в какой стороне тьма, а в какой – свет, и в окружающем мире, и в его собственном бытии. Поэтому, опять-таки, это различение должно для нас становиться навыком – ежедневным, ежечасным, ежеминутным. Когда разрушается торжество суеты… Можно ли воспринимать окружающую действительность, этот разрушающийся, кажется, в самых своих основах мир, без панического страха? Да – и непременно нужно. Мне, как священнику, доводится совершать отпевание – и нельзя бывает не заметить в толпе собравшихся не столько скорбные, сколько испуганные и подавленные лица людей, словно не ожидавших, что земное бытие кого-то из их близких может рано или поздно закончиться. Зачастую они не вникают в то, что в этот момент поется, – а поются в это время (если отпевание совершается полным чином) потрясающие по своей глубине слова: «Днесь разрушается лукавое торжество суеты…». Вся суета, которая наполняла жизнь этого человека, ушла, и осталось только настоящее. И так же – внезапно, одномоментно и навсегда – исчезнет однажды суета для каждого из нас, а когда-то – и для всего этого мира. Закончатся искушения, закончится боль, закончится скорбь. И Господь примет нас, будем уповать на это, в Свои объятия Отча. |
| Однако так не должно бы быть. Впрочем, как бы ни было велико покаяние, этого Господь не поставит нам в вину, потому что такое покаяние есть проявление смирения, а смирение всегда угодно Господу, потому что оно говорит о сознании своей греховности, а Господь приходил, чтобы именно грешных спасти и искупить, потому что оно свидетельствует о нашему несоответствии брачному чертогу, к которому мы влечемся любовию, а сказано, что кто много любит, тому много и прощается (см.: Лк. 7, 47 ). И блудный сын считал себя недостойным быть принятым в дом как сын, а решил просить его принять хоть как наемника, слугу, но был принят «в объятия Отча». И уж во всяком случае такое покаянно-умилостивительное настроение, конечно, выше и более угодно Богу, чем легкомысленно-благодарное, при пустоте души, а тем более при греховности. Покаяние умилостивляет Бога, оно примиряет нас с Ним. И таким образом воочию совершается Искупительное очищение, служение примирения, возвращение Отчей милости, или «милость мира», уже не в смысле лишь принесения мирной жертвы елея от нас, а в смысле возвращения милости примирения от Бога. А после этого невозможно уже человеку остаться вне дверей брачного чертога, и он получает милость присутствия на Тайной вечери, а если исповедовался, то сподобляется и вкушению Самого Агнца Жертвенного. Вот в самом начале литургии верных, после удаления оглашенных, читается тайно «молитва верных первая». О чем же говорит в ней оставшийся в Церкви «верный», «достойный» стоять? О чем его мысль «первая»? Представим себе: если бы теперь часть молящихся удалили из Церкви, а нас оставили бы, что бы мы стали чувствовать? Не знаю, как другие, а я даже вот сейчас, когда пишу, ощущаю следующее. Прежде всего мне «больно» за удаленных, пусть и справедливо; жаль их, бедных, точно из рая выгоняют. А потом мысль мгновенно обращается к себе самому: ну, а ты? Вот ты оставлен стоять, но разве ты лучше тех? И сердце сжимается еще больнее. Голова виновато опускается, как у мытаря. И мне бы должно выйти, а оставлен – на пир брачный. |
| Перевод: Ты искупил нас от законного проклятия драгоценною Твоею кровью. Пригвожденный ко кресту и копьем пронзенный, Ты источил бессмертие людям. Спаситель наш, слава Тебе! «Разделиша ризы Моя себе» Разделиша ризы моя себе, и о одежди моей меташа жребий. Боже, Боже мой, вонми Ми, вскую оставил Мя еси? Перевод: Разделили одежды мои себе и об одеянии моём бросали жребий. «Разбойника благоразумнаго…» Разбойника благоразумнаго, во едином часе раеви сподобил еси, Господи, и мене древом крестным просвети, и спаси мя. Перевод: Разбойника благоразумного в тот же день Ты рая удостоил, Господи. И меня древом Крестным просвети и спаси меня. Боже, Боже мой, внемли мне, для чего Ты оставил меня? «Благообразный Иосиф…» Благообразный Иосиф,/с древа снем пречистое Тело Твое,/плащаницею чистою обвив,//и вонями во гробе нове покрыв положи. Перевод: Благородный Иосиф, с древа (с Креста) сняв пречистое тело Твое, чистым полотном обвив и помазав благовониями, в гробнице новой положил. «Да исправимся молитва моя» Да исправится молитва моя, яко кадило пред Тобою, воздеяние руку моею, жертва вечерняя. Господи, воззвах к Тебе, услыши мя; вонми гласу моления моего, внегда воззвати ми к Тебе. Положи, Господи, хранение устом моим и дверь ограждения о устнах моих. Не уклони сердце мое в словеса лукавствия, непщевати вины о гресех. Перевод: Да направится к Тебе молитва моя, как дым кадила, поднятие рук моих – как жертва вечерняя. Господи! я воззвал к Тебе, услышь меня: внемли голосу мольбы моей, когда я взываю к Тебе. Положи, Господи, охрану устам моим и огради дверь уст моих. Не дай уклониться сердцу моему к словам лукавым для извинения дел греховных. «Ныне Силы Небесныя» Ныне Силы Небесныя с нами невидимо служат, се бо входит Царь Славы, се жертва тайная совершена дориносится. Верою и любовию приступим, да причастницы жизни вечныя будем. Аллилуиа. Перевод: Ныне Силы небесные с нами невидимо служат, потому что вот входить Царь славы, вот Жертва, таинственно совершенная, сопровождается ангельскою охраною. С верою и любовию приступим к Ней, чтобы сделаться участниками жизни вечной. Аллилуиа. «Объятия Отча» |
| Радуйся, дивный светильниче и ангелов собеседниче; Радуйся, сожителю святым и присный Богу. Радуйся, единение духа в союзе любве соблюдый; Радуйся, во оправдании Божием безпорочно ходивый. Радуйся, монахов множество во единое братство собравый; Радуйся, не вотще течение подвига исполнивый. Радуйся, Жениху Евангельскому, в сретение исшедый; Радуйся, добродетелию смирения исполненный. Радуйся, преподобномучениче Варлааме, вертограда Божия крине предивный. Кондак 8 Странным чудом явися в земли Пермстей скорое умножение и благоустроение обителей иноческих тщанием твоим, отче Варлааме, словно потоки вод едемских устремишася с Горы Божией словеса благодати, приобщишася же их, купно взываем Богу: Аллилуия. Икос 8 Весь еси горение ко Господу, вдаде себе, досточудне, подвигом преизрядным. Восхваляюще велие служение твое Церкви Православней, возглашаем ти таковая: Радуйся, обителей множества устроителю; Радуйся, жатвы Божией делателю усердный. Радуйся, столпе Церкви нашея Богом утвержденный; Радуйся, созиданию Афона Уральскаго послуживый. Радуйся, в делех добрых обогативыйся; Радуйся, землю суровую сердец малодушных любовию оросивый. Радуйся, сад плодоносный на Горе Белой, в разуме Божием насадивый; Радуйся, авва всея Пермския страны. Радуйся, преподобномучениче Варлааме, вертограда Божия крине предивный. Кондак 9 Вси людие вернии, приходяще к тебе на Гору, видеша тя, яко отца чадолюбива, питателя добра, духовника премудра, учителя покаяния пред Богом и отечеством, зовуща пети Господеви: Аллилуия. Икос 9 Ветии доброглаголивии нарекоша тя истинным подражателем Христу, зря тебе, яко зерно пшеничное, падшее в землю и погибшее, но давшее плод многим. Мы же приносим ти песнь сию: Радуйся, сонмы о Христе созидавый; Радуйся, вся в соединение веры призвавый. Радуйся, жертву хваления Господеви принесый; Радуйся, с кротостию противныя наставивый. Радуйся, неверных людей мнозех совершивый; Радуйся, страннолюбия незабывавый. Радуйся, объятия Отча заблуждшим отверзти у Христа просивый. Радуйся, преподобномучениче Варлааме, вертограда Божия крине предивный. Кондак 10 |
|
|
