| От IV в. дошло и подробное описание богослужения праздника в Иерусалиме. Это описание приведено в уже упоминавшемся «Паломничестве Эгерии». Праздник Пятидесятницы в Иерусалиме того времени был одним из самых торжественных дней церковного календаря. Как замечает паломница в своих письмах, «день Пятидесятницы… — это день особого усилия и утомления для всех людей» 18 . В этот день раскрываются в полной мере характерные черты особого чина иерусалимского богослужения, обусловленные уникальным положением Иерусалима: данному чину были свойственны различные процессии во время служб или между ними, совершение богослужений в разных храмах, воспоминание тех или иных событий по возможности на месте, где они происходили. Такое богослужение обозначается термином «стациональное» (от латинского слова «statio» — стояние, остановка, т. е. богослужение с остановками). Согласно описанию Эгерии, праздничное богослужение Пятидесятницы состояло из ночного бдения, Литургии и дневного собрания. Бдение совершалось в храме Воскресения 19 , Литургия — в Мартириуме (службу там совершали поскору и заканчивали до девяти часов утра), затем все шли на Сионскую гору, там читались Деяния Апостолов и совершалась Литургия. Из Деяний читалось место о сошествии Святого Духа на апостолов. В проповеди, следующей за чтением, священники объясняли народу, что событие произошло на том самом месте, где они находятся (Сионская церковь была построена в IV в. на месте дома, где жили апостолы) 20 . Перед отпустом архидиакон призывал молящихся к готовности собраться снова в полдень на месте Вознесения Господня — на Имвомоне (гора Елеон). После обеда молящиеся поднимались на Елеон, там на месте Вознесения пелись гимны и антифоны и читалось сначала Евангелие, затем Деяния Апостольские, где повествуется о Вознесении; в конце богослужения благословлялись оглашенные и верные. Затем уже в девятом часу дня (т. е. в три часа после полудня) все шли в церковь на Елеоне (в которой расположена пещера, где Господь учил апостолов), там совершалась вечерня. После вечерни все с пением гимнов и антифонов спускались к Мартириуму, где сначала совершалось краткое богослужение с благословением оглашенных и верных, затем то же — в храме Воскресения и у Креста. После «весь христианский народ, без исключения, с пением гимнов ведет епископа на Сион», где также совершается служба с пением гимнов и антифонов и чтением Писания. На этом богослужебные труды Пятидесятницы завершались и молящиеся могли вернуться домой (уже после полуночи). Как видно из этого конспективного изложения, богослужение Пятидесятницы представляло собой немалый молитвенный подвиг, сравнимый с подвигами таких дней, как Великая Пятница или Пасха. Безусловно, существование в конце IV в. такого развитого богослужения в день Пятидесятницы не могло не быть основано на значительной исторической традиции и глубоком почитании праздника 21 . |
| Св. Ефрем Сирин (306-373), процитированный св. Епифанием, - выдающийся богослов праздника Богоявления, как видно из его Низибинских гимнов «На Рождество» и «На богоявление». Русский перевод с сирийского первого из них доступен на страницах «Богословского вестника» 5-6. 2005-2006). Несомненно, что св. Ефрем Сирин почитал праздник Рождества Христова 6 января, возможно соединяя его с крещением. Однако последующая традиция монофизитской Сирояковитской церкви, для которой св. Ефрем был одним из основополагающих столпов, праздновать Рождество и Крещение отдельно друг от друга оказывается в таком случае достаточно далеко отошедшей от св. Ефрема. Так или иначе св. Ефрем воспевал на Рождество: «В день сей родилось Чадо, И дано ему имя - Чудный, Ибо действительно чудно, Что Бог явился дитятей» (рус. пер. прот. Леонида Грилихеса). В «Итинерарии» Эгерии (ок. 380 г.) упоминается обычай Иерусалимской Церкви - праздновать Рождество Христово в Вифлеемском храме 6 января, однако из-за лакун рукописи подробное описание праздника не сохранилось. И в древнем Армянском лекционарии (иерусалимский армянский кодекс нач. V в. под 121) отражена ситуация Иерусалимской Церкви времен Эгерии: «5 января - Собрание на месте пастухов. Бдение в церкви в Вифлееме. Собрание на Богоявление в Мартирионе в Иерусалиме». Восьмидневный цикл служб завершается празднованием обрезания в храме Воскресения. Современный католический ученый А. Рену, подробно проанализироваший текст, вопреки мнению некоторых других отметил, что здесь идет речь именно о Рождестве, а не о Крещении. Из обзора ряда древних свидетельств о праздниках Рождества и Крещения ясно, что древние авторы чаще писали только об одном празднике, а те, кто заявлял о двух, праздновавшихся в один день 6 января, делали это сквозь призму современной им практики - православной или инославной, как правило, монофизитской. Так или иначе, в последующие времена для армян-монофизитов совместное празднование Рождества и Крещения стало символом их искаженной христологии, в то время как раздельное празднование Рождества и Крещения означало для них несторианство. Так, армянские богословы опирались на формулировки, подобные следующей: «Праздник Богоявления и праздник Крещения являются одним днем, потому что едина природа Бога и человека» (из сочинения, ложно приписывавшегося свт. Василию Великому). |
| Наконец, в грузинском переводе святоградского Лекционария, отражающем еще несколько более позднюю практику, сказано, что сразу после литургии Великого четверга совершается чин умовения ног, после которого начинается бдение Великой пятницы. Отправной точкой бдения Великой пятницы, согласно описанию Эгерии, была Елеонская церковь, построенная, по преданию, на месте пещеры, в которой Господь провел со своими учениками последний день перед днем Распятия. В этой церкви все оставались до 5 часа ночи (около 23.00 по современному счету), здесь пелись перемежаемые молитвами гимны и антифоны, «соответствующие дню», а также читалось то место Евангелия, где описывается беседа Господа с учениками накануне Страстей (вероятно, Прощальная беседа — Ин 14-16). Около полуночи все шли на Имбомон (место Вознесения Господня), где снова были чтения, гимны и антифоны, а также молитвы епископа, посвященные Великой пятнице. При первом пении петухов все переходили на то место, где Господь молился в час накануне Страстей (Лк 22. 41), там произносилась молитва, «соответствующая месту», пелся гимн, читался отрывок Евангелия о Гефсиманском молении Спасителя и произносилась еще одна молитва. После этого все медленно (из-за усталости) шли в Гефсиманию, на место, где Господь был взят под стражу. Там зажигали множество свеч (более 200, согласно Эгерии), читалась молитва, пелся гимн и читалось Евангелие о взятии Господа под стражу; в это время, как отмечает Эгерия, все рыдали настолько громко, что было слышно даже в городе. По окончании чтений, уже в предрассветные сумерки, все возвращались в город и сразу шли к главному храму. На рассвете все наконец приходили, на место обретения Креста, там читалось Евангелие о приведении Христа к Пилату и произносился отпуст бдения. После отпуста молящиеся отправлялись на Сион, где находилась колонна, у которой, по преданию, Господь был подвергнут бичеванию, молились у колонны и шли на некоторое время для отдыха домой. В армянском и грузинском переводах иерусалимского Лекционария бдение Великой пятницы также представляет собой шествие по местам Страстей; в переводах говорится о 7 остановках (их конкретные места могут несколько различаться) и 7 евангельских чтениях этого бдения и достаточно подробно описывается гимнография, исполнявшаяся между чтениями. Гимнография включала в себя специально подобранные псалмы с антифонами (припевами, певшимися после каждого из стихов того или иного псалма; пение псалма с припевом было в древности обычным способом заполнить время той или иной литургической процессии — в данном случае, шествий от одной остановки до другой) и ипакои (тропари) по окончании этих псалмов (вероятно, исполнявшиеся по прибытии на место очередной остановки; ипакои упомянуты только в грузинском переводе Лекционария). Евангельские чтения бдения последовательно рассказывали о событиях в промежуток времени между Тайной вечерей и Крестным путем Господа на Голгофу. |
| В древнем иерусалимском богослужении в день А. совершалось торжественное последование. В 40-й гл. «Паломничества» Эгерии (ок. 400) А. названа «октавой днем] Пасхи» («октава» в позднейшей лат. литургической терминологии соответствует визант. отданию). Согласно описанию Эгерии, в этот день кроме обычных богослужений (литургии и проч.) после 6-го часа (ок. 12.00) совершалась особая процессия (см. Стациональное богослужение ), аналогичная процессии в 1-й день Пасхи. Ее порядок: епископ вместе с народом совершал сопровождавшееся песнопениями торжественное шествие, с остановками на Елеонской горе и на Имвомоне (место Вознесения Господня), завершавшееся в храме Воскресения, где служили вечерню, после к-рой было шествие на Сион , где также пелись гимны, читался евангельский рассказ о явлении Спасителя ученикам в 8-й день по Воскресении и уверении ап. Фомы; все завершалось молитвой и благословением оглашенных и верных во 2-м часу ночи (ок. 20.00). Иерусалимский лекционарий V-VI вв. (La grande Lectionaire. P. 120) содержит следующие указания о службе А.: на литургии поется тропарь «Славное пришествие», прокимен из Пс 9, вместо чтения из ВЗ читается Деян 5. 34-42, апостол - 1 Ин 1. 1-7, евангелие - Ин 1. 1-17 (читаемое ныне на литургии 1-го дня Пасхи); в 9-м часу (ок. 15.00) совершается вечерня, на к-рой в основном повторялся чин вечерни на Пасху (отличается пением тропаря А. «Славное пришествие» и прокимна из Пс 32) и читалось Евангелие об уверении Фомы (Ин 20. 26-31). В визант. обряде (к-польском богослужении) тема уверения Фомы в службе А. уже значительно усилена по сравнению с древним иерусалимским, где служба А. во многом повторяла пасхальную. Евангельское повествование об уверении ап. Фомы в К-польской Церкви (а впосл. и во всех правосл. Поместных Церквах) по крайней мере с VIII в. читается не вечером в день А., как в Иерусалиме в древности, а утром - на литургии. В соборном богослужении К-поля, отраженном в Типиконе Великой ц. X в. ( Mateos. P. 108), утреня на А. совершалась такая же, как и во все воскресенья года (как и на Пасху). |
| Переход через Красное м., по его мнению, произошел в районе местечка, называемого Клисма (ныне Суэц), в сев. части Суэцкого зал., где он видел следы егип. колесниц ( Cosmas Indicopleustes. Christiana Topographia//PG. 88. Col. 197D sq.). Также предание о следах егип. колесниц, сохранившихся на побережье и дне Красного м., встречается у Павла Орозия ( Oros. Hist. adv. pag. I 10. 17), у Эгерии ( Eger. Itiner. 5) и в Итинерарии св. Антонина Плацентийского ( Antonini Placentii Itinerarium. 41//Itenera Hierosolymitana saeculi IV-VIII/Ed. P. Greyer. Vindobonae, 1898. P. 187. (CSEL; 39)). Место, где израильтяне достигли др. берега, Косма назвал Феникон (Θοινικων - Cosmas Indicopleustes. Christiana Topographia//PG. 88. Col. 197D), что может указывать на Уюн-Муса. По мнению Космы, гора Хорив находилась «в Синае, на расстоянии 6 милей (ок. 9 км) от Фарана» (Ibid. Col. 200B), следов., он рассматривал Синай не как отдельную вершину, но скорее как горный массив. Подобная т. зр. разделялась и Евсевием ( Euseb. Onomast. 172 но для блж. Иеронима Хорив и Синай были разными названиями одного места ( Hieron. Prologus in libro Eusebii de situ et nominibus locorum hebraicorum. 146. 25-26//PL. 23. Col. 771-815). Согласно Эгерии, Синай, к-рый был расположен в 35 милях от Фарана, можно соотнести с горой Муса ( Eger. Itiner. 6. 1). II. Прообразовательное истолкование событий. Согласно автору «Послания Варнавы», разбитие Моисеем скрижалей завета и обращение народа к идолослужению (Исх 32. 7) указывают на утрату евреями завета и знаменуют начало нового откровения любви, к-рое будет запечатлено в сердцах людей ( Barnaba. Ep. 4. 12-15). Тем самым он обозначает новый этап экзегезы Писания, основанный на его духовном или аллегорическом истолковании. Типологическое истолкование событий И., относящее их к жизни Церкви, предопределил свт. Ириней Лионский, к-рый писал, что в древних евреях были предуказаны христиане, «ибо все исшествие народа из Египта по устроению Божию было типом и образом имевшего быть из язычников происхождения Церкви, и поэтому Он в конце [времени] изводит ее оттуда в ее наследие, которое не Моисей, раб Божий, но Иисус, Сын Божий, дает в достояние» ( Iren. |
| Серию чтений открывал Пс 117 с припевом Пс 117. 24 («Сей день егоже сотвори Господь...»; на основании данных др. источников можно предположить, что свой псалом был перед каждым чтением); чтения завершались молитвой с коленопреклонением: Быт 1. 1 - 3. 24 (сотворение мира и грехопадение); Быт 22. 1-18 (жертвоприношение Авраама - акеда); Исх 12. 1-24 (устав ветхозаветной П.); Иона 1. 1 - 4. 11 (история пророка Ионы); Исх 14. 24 - 15. 21 (переход через Красное м. и последующая песнь); Ис 60. 1-13 («Светися, светися, Иерусалиме...»); Иов 38. 2-28 (величие замыслов Божиих); 4 Цар 2. 1-22 (вознесение Илии); Иер 31. 31-34 (обетование Нового завета); Нав 1. 1-18 (обещание Иисусу Навину); Иез 37. 1-14 (пророчество о «сухих костях»); Дан 3 [LXX] (история вавилонских отроков, молитва Азарии и песнь трех отроков). Шестое («Светися, светися...») и 12-е (песнь трех отроков) чтения исполнялись как песнопения, с прибавлением небиблейских припевов-тропарей. Т. о., серия из 12 чтений структурно представляла собой 2 серии по 6 чтений, с тропарями в конце. Впрочем, библейская песнь из Исх 15 также пелась с припевом, но библейским - Исх 15. 1. Во время песни трех отроков в храм входил епископ вместе с «великим множеством» новокрещеных, и совершалась евхаристическая литургия, начинавшаяся чтениями: прокимен из Пс 64, Апостол 1 Кор 15. 1-11, аллилуиарий со стихом Пс 29. 2, Евангелие Мф 28. 1-20. После отпуста литургии, как и писала Эгерия, в ротонде Воскресения Христова была еще одна литургия, начинавшаяся с Евангелия Ин 19. 38 (или 20. 1) - 20. 18. Утром в день П.- еще одна литургия, с чтениями: прокимен из Пс 64, Апостол Деян 1. 1-14, аллилуиарий со стихом Пс 147. 1, Евангелие Мк 15. 42 (или 16. 2) - 16. 8. В день П. после обеда - собрание на Елеонской горе, откуда с пением гимнов процессия спускалась к ротонде Воскресения (это также соответствует рассказу Эгерии), а далее шла на Сион (этого у Эгерии нет), где пели прокимен из Пс 149 и читали Евангелие Ин 20. 19-25 ( Renoux. Lectionnaire arménien. |
| Отсюда вывод – пройти незамеченной в общине Иерусалимской в IV веке она не смогла бы, а пробыла она там не менее трех лет. Благодаря трудам блаж. Иеронима, Руфина, а особенно Палладия, епископа Еленопольскаго, до нас дошли сведения о церковной общине Иерусалима. В 70-х годах на горе Масличной основала монастырь Мелания Старшая; там же и в те же годы построила церковь «на Имвомоне» знатная римлянка Помения; в 80-х годах в Вифлееме обосновалась блаженная Павла со своей дочерью Сильвиею, обещавшая св. Павлину из Нолы привезти частицы мощей с Востока (письмо его 31), а об Эгерии никаких сведений не сохранилось. Паломница пишет: «По прошествии некотораго времени, у меня опять появилось желание путешествовать...» Следовательно, ея желание не зависит от чьей-либо воли, и трудно представить, что она была простой монахиней. Да и игуменией быть она не могла: оставить монастырь на долгие годы без надзора – неправдоподобно. Надо также упомянуть, что в те годы на Западе еще не существовали организованные монастыри. Женщины, желавшия проводить угодную Господу жизнь, чаще всего подвизались в своих домах, в кругу семьи (Палладий). В Испании (предполагаемая родина Эгерии) потрясала Церковь в конце IV века ересь Присциллиан, которая вызвала против себя строгия запретительныя меры. Ересь была осуждена св. Амвросием Медиоланским и папой Дамасом. Эта ересь, проповедовавшая строгий аскетизм, вызвала в церковных кругах недоброжелательное отношение ко всякаго рода аскетическим подвигам (Дюшен, стр. 427); в словах же паломницы этого не чувствуется. Из ся писаний можно заключить, что письма были написаны ею в начале ея жизненнаго пути, в ея молодости, ибо они полны юнаго воодушевления и энергии. В первых письмах она еще думает вернуться домой, но в последнем письме, до нас дошедшем, ея слова звучат совсем иначе. Она, правда, пишет, что надеется вернуться домой, но тут же добавляет, что в душе ея загорается новое желание – посетить гроб святого апостола Иоанна. Это могло быть не ея последним желанием, и в конце концов, она могла остаться на Святой Земле, избрав «ея духовные дары и как удел свой – вечное земное паломничество». |
| Мне хотелось бы продолжить научную полемику, подробнее я отвечу в своем статейном, а не в комментаторском материале, но сразу должен сказать следующее: отец Андрей упустил целый ряд важных документов и ряд важных подробностей. На самом деле всё гораздо интереснее и серьезнее, чем он преподносит. Во-первых, то, что он говорит по поводу текста блаженной Эгерии, относительно возвращения к обычному времени после Пятидесятницы, и бывает пост за исключением субботы и воскресения. Он считает, что речь идет о непостном периоде, но, простите, тогда получается, что древние христиане были большими постниками, чем мы? Получается, что они постились в течение всего года, даже в течение субботы и воскресения? Отец Андрей разделяет точку зрения Фернана Каброля на данный текст, которая не выдерживает никакой критики. Гораздо более глубокий взгляд на паломничество блаженной Эгерии относительно поста после Пятидесятницы имеет отец Хуан Матеос. Он изучал халдейский несторианский обряд, в том числе и пост после Пятидесятницы, который у современных несториан продолжается, как и у нас, с недели после Пятидесятницы до дня Петра и Павла. Он пришел к следующим выводам: в IV веке в Иерусалиме, в Александрии и в некоторых других местах христианского Востока пост после Пятидесятницы был. В V-VI веке он удлиняется и достигает в локальной сирийской традиции современной длины. Соответственно, может быть, что позднее эта традиция распространяется по всему христианскому Востоку. В конце 1 тысячелетия приводит к тому, что пост длится от Воскресения Недели всех святых до Дня святых Петра и Павла. То есть это установление древнее, тянущееся, в конечном счете, в золотой век патристики, т.е. в IV век. Из других свидетельств надо отметить свидетельство святого Афанасия Александрийского - сочинение «Апология своего бегства», это и Апостольские Постановления. С ними всё также гораздо интереснее, чем думает отец Андрей. Действительно, их редактором около 380 года мог быть некий арианин Юлиан Экланский. Но сам материал Апостольских Постановлений написан гораздо раньше. Юлиан не высосал всё это из пальца. Материал гораздо более древний. Это доказывает, в частности, такой весьма интересный текст, как Правила святых апостолов. Для нас это текст нормативный, который прямо ссылается на Апостольские Постановления, правда, относится к ним с некоторым недоверием, но говорит об их таинственности. Между тем, Правила святых апостолов упоминаются уже в 394 году. Как-то странно, что всего за 14 лет такой текст мог так быстро мигрировать. Кроме того, существуют две точки зрения на 85 правил святых апостолов. Согласно первой, они были созданы в конце IV века, согласно другой, - в начале IV века. В науке до сих пор идет спор по этому поводу. Это я веду к тому, что Апостольские Постановления, где в 5 книге в 19 главе содержится указание на пост после Пятидесятницы. В любом случае, это древний текст IV века, который может содержать в себе и более древние реалии. |
| Кирилла 49 , к путевым заметкам паломницы IV века Эгерии 50 и к иерусалимскому Лекционарию, сохранившемуся на армянском языке 51 . Чин мистагогической катехезы в Иерусалиме Для нас мистагогическая катехеза – это просто цикл проповедей, но когда она возникла во времена свт. Кирилла Иерусалимского , это был обряд, составлявший часть литургического года, как об этом говорится в иерусалимском армянском Лекционарии 52 . Базилика, построенная императором Константином и названная Мартириумом, состояла из главной базилики, Голгофы и Анастасиса, который был воздвигнут на месте пещеры, где Христос был погребен и где Он воскрес. Эта пещера, таким образом, является свидетельницей воскресения. В соответствии с этой логикой Кирилл, Эгерия и иерусалимский армянский Лекционарий подтверждают, что мистагогия проводилась только в Анастасисе и нигде больше, после совершения Евхаристии в базилике. Эгерия сообщает, что как только литургия завершалась в главной церкви, начиналось пение гимнов в Анастасисе. Затем сходили в пещеру, где был гроб Христов и где Он перешел от смерти к жизни. Это главное событие христианской веры, и пещера являлась его свидетелем. Здесь совершалось молитвословие, а после верующие получали благословение: епископ стоял, опираясь на ограждение в пещере Анастасиса (incumbens in cancello interiore), и объяснял чин Крещения 53 . Эгерия не упоминает о чтениях из Священного Писания , а лишь говорит, что епископ объяснял (explicat). Иерусалимский армянский лекционарий, наоборот, ясно говорит, что перед проповедью было библейское чтение, и приводит его начало (incipit) и конец (desinit); в свою очередь, в пяти гомилиях свт. Кирилла (в начале) приводится incipit чтения, но не desinit. Возможно, что Эгерия, употребляя глагол «объясняет» (explicat), подразумевала гомилию с чтением, поскольку гомилия была тесно связана с чтением. Строго говоря, можно сказать, что именно библейское чтение объясняет таинства, тогда как проповедь дает слушающим ключ для понимания прочитанного. Объяснения епископа обозначаются двумя глаголами: «истолковывать» (disputare) и рассказывать (narrare). «Истолковывать» – это технический термин, обозначающий акт проповедания и имеющий дидактический смысл, тогда как «рассказывать» относится к представлению фактов 54 . Согласно Эгерии, аудитория была весьма живой: когда епископ говорил, среди верующих возникало воодушевление, и они громогласно выражали свое одобрение, так что было слышно даже за пределами церкви 55 . И она добавляет, что свт. Кирилл давал столь глубокие объяснения (absolvet) таинств, что народ не мог оставаться безучастным. Семь поучений или пять |
| В Палестине помимо Иерусалима и его окрестностей Бернард и его спутники посетили Вифлеем и долину р. Иордан. Описания св. мест в «Итинерарии» мон. Бернарда краткие, но содержат ряд примечательных деталей (напр., одно из наиболее ранних упоминаний о сошествии благодатного огня). Интерес представляют также рассказы о таможне в Египте, практике обмена денег и т. д. Кон. XI-XIII в. После 1-го крестового похода (1096-1099) и образования Иерусалимского королевства паломничества на Св. землю стали более частыми. Составленные в этот период путеводители по св. местам отразили изменившуюся военно-политическую и церковную обстановку на Ближ. Востоке. Сложно датировать анонимный трактат «О том, как расположен град Иерусалимский» (Qualiter sita est civitas Hierosolymitana//Ibid. P. 347-349). Ранее считалось, что трактат был написан в кон. Х в., но упоминание о муж. бенедиктинском монастыре с ц. св. Марии Латинской к югу от храма Гроба Господня (строительство ц. св. Марии Латинской связывается с правлением халифа аль-Мустансира (1036-1094)) свидетельствует в пользу более поздней датировки (ок. 1095-1105). По-видимому, при работе над трактатом автор не использовал никаких письменных источников, опираясь только на личные наблюдения. Сочинение сохранилось в рукописи XII в. Ок. 1137 г. Петр Диакон, библиотекарь мон-ря Монте-Кассино, написал трактат «О святых местах» ( Petr. Diac. De loc. sanct.). Автор не бывал в Палестине и, рассказывая о св. местах, основывался на письменных источниках, прежде всего на одноименном трактате Беды Достопочтенного и «Итинерарии Эгерии». Последнее обстоятельство особенно важно, т. к. Петр Диакон, по-видимому, располагал полным списком сочинения Эгерии, часть которого впосл. была утрачена. В средневек. Зап. Европе особой популярностью пользовался трактат, написанный в сер. XII в. Рорго Фретеллом, каноником (возможно, архидиаконом) ц. Пресв. Богородицы в Назарете. Трактат сохранился в 2 редакциях (вероятно, обе авторские): 1-я редакция, озаглавленная «Описание святых мест» (Descriptio de locis sanctis; ок. |
|
|
