| Виноградов Николай Иванович (протодиакон Николай) Виноградов Павел Павлович (архимандрит Софроний) Виноградов Сергий (архиепископ Симон) Виссарион, иеромонах (фамилия не установлена) Владимир, иеромонах (фамилия не установлена) Владимирова Клавдия Даниловна (р. Б. Клавдия) Власов Адриан Димитриевич (диакон Адриан) Воблый Борис Иванович (р. Б. Борис) Воецкий Георгий Петрович (иерей Георгий) Воздвиженский Михаил Васильевич (протоиерей Михаил) Вознесенский Георгий Николаевич (митрополит Филарет) Вознесенский Николай Феодорович (архиепископ Димитрий) Воинов Василий Григорьевич (р. Б. Василий) Волков Иоанн Николаевич (иерей Иоанн) Волков-Иванов Архипп Иванович (иерей Архипп) Воробьев Георгий Димитриевич (архимандрит Иосиф) Воробьев Павел Афанасьевич (р. Б. Павел) Воронцов Михаил (протоиерей Михаил) Воротников Иоанн Максимович (р. Б. Иоанн) Воскресенский Константин Александрович (протоиерей Константин) Второв Митрофан В. (р. Б. Митрофан) Выговский Владимир Витольдович (р. Б. Вячеслав) Вэнь Ия (святая мученица Ия) Вэнь Чзичжэн Илия (протопресвитер Илия) Г Гавриил, архиепископ (Огородников Димитрий Иванович) Гавриил, иеромонах (фамилия не установлена) Гавриил, монах (Субботин) Галушко Антоний Иоаннович (протоиерей Антоний) Галушко Геннадий Антонович (протоиерей Геннадий) Ган Ростислав Адольфович (протоиерей Ростислав) Гапанович Константин Павлович (протоиерей Константин) Гаршин Виталий Петрович (архимандрит Вениамин) Георгиевский Георгий (протоиерей Георгий) Георгий, архимандрит (Шатилов) Георгий, иеромонах (фамилия не установлена) Георгий, иеромонах (фамилия не установлена) Герасим, иеромонах (фамилия не установлена) Герасимов Василий Александрович (протоиерей Василий) Герасимов Леонид Львович (р. Б. Леонид) Герасимов Маврикий Львович (митрополит Мефодий) Герман, игумен (фамилия не установлена) Герман, иеромонах (фамилия не установлена) Германов Симеон Васильевич (протоиерей Симеон) Гермоген, монах (фамилия не установлена) Гиббс Чарльз Сидней (архимандрит Николай) Гиц Георгий Иванович (диакон Георгий) |
| Долгое время проблема происхождения таких фамилий оставалась в тени, однако возросший в последнее время интерес к генеалогическим разысканиям актуализирует многие изданные ранее труды, в которых уделяется особое внимание социолингвистическому характеру русских фамилий и их происхождению. К числу таких работ можно отнести «Русские фамилии» Б.-О. Унбенгауна (М., 1995), «Словарь современных русских фамилий» И.М. Ганжиной (М., 2001), «Словарь русских имен» А.В. Суперанской (М., 1998), «Энциклопедию русских фамилий» Т.Ф. Вединой Т.Ф. (М., 2008), «Словарь русских личных имен» Н. А. Петровского , труды философа и богослова П.А. Флоренского и др. Интересна история и самого слова «фамилия». Оно имеет латинское происхождение (первоначально так обозначали совокупность рабов, принадлежащих одному семейству, затем — самих членов этой семьи) и в русский язык попало в составе большого числа заимствований из языков Западной Европы. Но в России слово фамилия поначалу употребляли в значении «семья». Известен исторический анекдот, когда император Александр I, не расслышав фамилии одного из представляемых ему на приеме людей, переспросил: «Позвольте спросить, ваша фамилия?» Согласно легенде, купец ответил, что «фамилия осталась в деревне, но если государь пожелает, то спрашиваемый готов немедля послать за нею»». Сегодня фамилией мы называем семейное имя, которое передается по наследству, в отличие от личного имени, которое у каждого из членов семьи свое собственное. Триединство — имя, отчество, фамилия — в России складывалось постепенно, на протяжении длительного времени. Сначала было только имя, потом появилось отчество, а уж затем и фамилия. На Руси впервые фамилии стали появляться среди дворян и бояр, начиная с XIV века. Немалое число первых фамилий было «привезено» из-за рубежа и принадлежали боярам, приглашенным царем на службу. Наследственные фамилии можно часто встретить на страницах документов, относящихся еще к XV веку. Долгое время фамилия оставалась привилегией дворянства, среди крестьян она заменялась отчеством или прозвищем, прозванием. В этом же значении иногда употреблялись слова «рекло» и «назвище». Повсеместное внедрение фамилий начинается с реформ Петра I. |
| Дионисий, архиепископ (Дьяченко Димитрий Иванович) Дионисий, иеромонах (фамилия не установлена) Добровольский Петр Никитич (протоиерей Петр) Добросердов Иоанн (протоиерей Иоанн) Добротворский Стефан Стефанович (протоиерей Стефан) Добрынина Мария Ивановна (р. Б. Мария) Довгаль Кирилл Иванович (диакон Кирилл) Долгополов Аркадий Диомидович (диакон Аркадий) Домрачев Николай Иванович (р. Б. Николай) Досифей, иеромонах (Королев) Дружинин Андрей Минеич (р. Б. Андрей) Ду Василий Александрович (протоиерей Василий) Ду Владимир (иерей Владимир) Ду Владимир Васильевич (р. Б. Владимир) Ду Иоанн (протоиерей Иоанн) Ду Лифу Александр (протоиерей Александр) Ду Никита (иерей Никита) Ду Пинна (диакон Пинна) Ду Феодор Семенович (епископ Симеон) Дубницкий Василий Гервасиевич (протерей Василий) Дуйсин Николай (иерей Николай) Дутов Александр Ильич (воин Александр) Дьяков Иоанн Андреевич (р. Б. Иоанн) Дьяков Николай Александрович (протоиерей Николай) Дьяченко Димитрий Иванович (архиепископ Дионисий) Е Евангел, монах (Солудаков Георгий Яковлевич) Еварестов Сергей Евграфович (р. Б. Сергий) Еввула, монахиня (фамилия не установлена) Евдокимов Иосиф (иерей Иосиф) Евпраксия, монахиня (фамилия не установлена) Евсевий, митрополит (Никольский Евгений) Евсевия, монахиня (фамилия не установлена) Евсеев Сергей Михайлович (р. Б. Сергий) Евстафий, архимандрит (Прибылев Емилиан Андреевич) Егоров Виктор Алексеевич (р. Б. Виктор) Егоров Геннадий Алексеевич (протодиакон Геннадий) Елевферий, архимандрит (Новосильцев Симеон Евграфович) Елена, игуменья (фамилия не установлена) Елена, игуменья (Устинова Ольга Михайловна) Елтышев Петр Павлович (р. Б. Петр) Енборисов Гавриил Васильевич (воин Гавриил) Еннафа, монахиня (фамилия не установлена) Ерашев Виктор (иерей Виктор) Ерохин Михаил (иерей Михаил) Ефремов Павел Сергеевич (р. Б. Павел) Ж Жальнин Сергей Григорьевич (р. Б. Сергий) Желобовский Алексей Иоаннович (протоиерей Алексий) Желябо Александра Павловна (р. Б. Александра) Жеребцов (иеромонах Садок) Жеромский Владимир Казимирович (р. Б. Владимир) |
| Светлов Алексей Владимирович (р. Б. Алексий) Светлов Владимир Павлович (протоиерей Владимир) Светлов Платон Александрович (протоиерей Платон) Свиньин Иларион Ферапонтович (р. Б. Иларион) Свиридов Петр Сергеевич (р. Б. Петр) Святин Леонид Викторович (митрополит Виктор) Северов Николай (протоиерей Николай) Селедков Григорий Андреевич (протоиерей Григорий) Селезнев Василий Георгиевич (иерей Василий) Селин Фирс Устинович (р. Б. Фирс) Семенов Василий Николаевич (р. Б. Василий) Семенова-Глебова Мария Михайловна (р. Ю. Мария) Семеновых (архимандрит Петр) Сементовский Сергей Иванович (р. Б. Сергий) Семерников (иеросхимонах Константин) Семов Алексей (протоиерей Алексий) Семов Иоанн Алексеевич (протодиакон Иоанн) Семовских Иван Иванович (р. Б. Иоанн) Серапинин Александр Васильевич (р. Б. Александр) Серапинин Василий Симеонович (протодиакон Василий) Серафим, архимандрит (Кузнецов Георгий Михайлович) Серафим, игумен (Бушуев Сергей Петрович) Серафим, игумен (фамилия не установлена) Серафим, иеромонах (Лысковец) Серафим, иеромонах (фамилия не установлена) Серафим, монах (Климовских Сергей) Серафим, схиигумен (Жигулин Иван Васильевич) Сергиевский Иоанн Васильевич (протоиерей Иоанн) Сергий, митрополит (Тихомиров Сергий Алексеевич) Сергий, святой мученик (Филиппов Чжан Сергий) Серебряков Михаил Алексеевич (р. Б. Михаил) Серышев Иннокентий Николаевич (протоиерей Иннокентий) Сесюнин (монах Пуплий) Сечко-Кушнеревский Николай Иванович (протоиерей Николай) Си Симеон (святой мученик Симеон) Сиворакша Митрофан Мефодиевич (протоиерей Митрофан) Сидельников Анатолий (диакон Анатолий) Силинский Георгий Евгеньевич (протоиерей Георгий) Симеон, архимандрит (Пономарев Варсонофий Стефанович) Симеон, епископ (Ду Феодор Семенович) Симеон, иеромонах (фамилия не установлена) Симеон, монах (фамилия не установлена) Симеон, святой мученик (Си Симеон) Симон, архиепископ (Виноградов Сергий) Симон, игумен (Горбоносов Сергей Иларионович) Симон, иеродиакон (фамилия не установлена) Симон, иеромонах (фамилия не установлена) |
| Вскоре я обнаружил в библиотеке Московской духовной академии никем не читанный третий том «Основ христианской философии», а затем удалось разыскать и остальные два тома – с чёткими понятиями о философских дисциплинах и ясными христианскими формулировками. Таким образом, я собрал уже почти все основные труды Позова. Узнать же какие-то подробности о его жизни пока не удавалось. Осенью 1990 г. я чудом оказался в Мюнхене, в православном монастыре преподобного Иова Почаевского . Монастырь основали братия лаврской типографии, ушедшие из Почаева в 1940 г. при приближении Красной Армии. Когда-то, в 70-х гг., я был послушником Почаевской лавры, и с тех пор мне очень близко всё, что с ней связано. В те дни в монастыре служил недавно рукоположенный священник Илья, который должен был вскоре уезжать в Штутгарт. Я поинтересовался, не слышал ли он про духовного писателя по фамилии Позов, жившего там. Отец Илья ответил, что такой богослов ему известен и что дочь Позова, Нина Георгиевна, является прихожанкой их штутгартской церкви. Такая удача была ещё одним маленьким чудом милости Божией. Я отправился в Штутгарт, мы познакомились, Нина Георгиевна пригласила меня в дом и рассказала много о жизни их семьи. Дом, в котором жили Позовы, находится в красивом зелёном районе Феюрбах, рядом с лесопарком. Неподалёку есть греческая церковь , но супруги Позовы привыкли бывать в русской, существовавшей в городе с давних времён. Квартира Нины Георгиевны была последним пристанищем Позова, здесь он написал большинство своих книг, отсюда провожал в последний путь свою жену Татьяну, верную спутницу жизни, энергия которой не раз спасала всю семью. Теперь они покоятся под одним крестом на штутгартском кладбище... Родители Позова были понтийские греки по фамилии Позидис . У них было пятеро детей: два сына и три дочери. Отец, Самуил Позидис, был государственным чиновником в городе Карс, входившем до революции в состав России. Городок этот был маленьким Иерусалимом. Русские, греки, турки, евреи жили в нём вполне мирно. В городе была большая греческая колония, но семья Позидис, в традиции которой было называть детей библейскими именами, культурно тяготела к России. Мать хотела назвать мальчика русским именем Владимир, но вынуждена была покориться воле мужа, которую тот весьма оригинально выразил при крещении младенца. В самый момент погружения в купель, когда священник начал произносить: «крещается младенец…», неизвестно откуда появившийся родитель, уже слегка навеселе, воскликнул: «Авраам!». Это имя и запечатлелось в таинстве. Впрочем, мать звала его Володей, а затем жена и внук звали тем же именем. |
| Без сомнения - да. Христос был внесен в списки жителей Римской империи. Когда император Август издал повеление о переписи, Святое Семейство не уклонилось от нее, но пошло из Назарета в Вифлеем (город, в котором должны были отмечаться члены рода Давидова), и потому Спаситель родился именно в Вифлееме. Напомню, что государство тогда было языческим - как и сейчас. Значит, в самом факте того, что языческое государство вносит в свои списки и архивы имя христианина, - нет ничего духовно опасного. Возникнет ли опасность для моей духовной судьбы и жизни, если государство папку, в которой оно содержит данные обо мне, пометит цифрами ( " Дело " )? Нет, и в этом случае моей душе и ее связи со Христом ничего не угрожает. Дела были пронумерованы и в архивах христианских империй (Российской, Австрийской...). Свои номера были и у папок, в которых хранились данные о гражданах Советского Союза. Но это не мешало людям получать дары Духа Святого (в том числе и дар претерпения мук). В ГУЛАГе номера нашивались на одежду, и чекисты обращались к людям обезличенно-математически: " Заключенный номер такой-то " . И арестованные христиане, отзываясь, говорили: " Я! " Неужели при этом благодать Божия оставляла этих исповедников? Так же и сейчас: если государство решит своих подконвойных граждан пометить номерами -это будет неприятно, но это не послужит к утрате наших святых имен, полученных при крещении. Человек вообще по-разному именует себя в разных ситуациях. В храме он называет себя " раб Божий такой-то " . В других ситуациях представляется по фамилии... А ведь фамилия имеет много общего с идентификационным кодом: как и код, фамилия не выбирается, как и код, фамилия несменяема и остается с человеком (по крайней мере, с мужчиной) на всю жизнь. Как и код, фамилия должна называться при всех контактах человека с официальными структурами. Как и код, фамилия в обиходе не включает в себя сведений о принадлежности человека к христианской Церкви. Как и код, фамилии появились сравнительно недавно - они не были в ходу на " Святой Руси " , и очень мало кто из отцов древней Церкви имел фамилию (почему и именуем мы их по месту рождения или подвига). Более того, церковный человек, бывает, уже утратил свою фамилию (приняв монашество, христианин уходит из своего рода, из своей семьи, утрачивая отчество и фамилию), но при этом для государства он все равно будет обладателем определенной фамилии, вписанной в его паспорт. И на выборах, равно как и в налоговой полиции, его будут записывать не " иеромонахом Иоанном " , но " гр. Петровым А.В. " . |
| Семья Родзянок уехала из России с многочисленными родственниками – дядями, тётями, бабушками, дедушками... Наш род древний, в нём пересекается много линий. Мы о наших предках знали довольно много. А среди них были и немцы, и шведы, и татары. Мой отец родом из Украины, мать родилась в Петербурге, фамилия у неё то ли немецкая, то ли шведская. Она утверждала, что её род происходит из Швеции, ссылаясь на то, как фамилия писалась – не по-немецки, а по-шведски. Другие её родственники говорили, что её предки из Германии. Трудно сказать, но, во всяком случае, это были бароны Мейендорфы. Мой отец был украинцем. Его отец был рождён в Украине, а мой отец родился под Москвой в Никольском, рядом с Архангельским. Таким образом, в моих родителях соединяются Петербург, Москва и Киев – три столицы, и кровь самая разнообразная. Когда я был маленьким, у меня было родимое пятно жёлтого цвета. И мне говорили: «Ну, это от Алсуфьевых». Алсуфьевы были предками моей матери, у неё алсуфьевская, а значит, татарская кровь. Роджинские – это польская фамилия, довольно распространённая и сейчас. Такова была фамилия моих предков, когда они ещё жили в Польше. Все это я говорю на основании семейных преданий. Один из моих предков, которого мы знаем только по фамилии, уже украинизированной, из Роджинского стал Родзянко; а иногда, в некоторых случаях, в предыдущие столетия его называли Родзянка – так эта фамилия произносится в Белоруссии. Значит, тут видно влияние и Западной Украины, и Белоруссии. Одной из жён Ивана Грозного была Васильчикова, эту фамилию носила моя бабушка по матери. Может создаться впечатление, что во мне ничего русского нет. Это не совсем так, потому что отец мой был москвичом, в том смысле, что родился под Москвой, окончил Московский государственный университет, а по материнской линии имел чисто русскую кровь князей Голицыных. А князья Голицыны восходят к эпохе Петра Великого. И как известно, один из Голицыных был помощником Петра. Это были русские люди. Сказалось влияние моей бабушки и на отца – он, конечно, был больше русский, чем украинец, несмотря на свою украинскую фамилию и на то, что жил и работал на Украине в поместье «Отрада», которое находится недалеко от Екатеринослава – теперь это Днепропетровск. |
| По православному учению икона связана со своим Первообразом именно именем. Когда верующий человек при взгляде на икону называет изображенное на ней святым именем – тогда он этим именованием отождествляет образ и Первообраз и вступает в живое общение с изображенным через молитвенную речь, изливаемую перед изображением. От того, что кто-то не умеет так действовать перед иконой и так относиться к ней – икона в глазах верующего человека не теряет своей святости. Если во мне кто-то не видит образа Божия – это может меня печалить, но это не ведет к тому, что сама по себе Богообразность, с которой я был создан Творцом, от этого стирается. Она истирается, только если я сам забыл о своем происхождении, о своей Богообразности и своими произвольными выборами и грехами уподобляюсь не Творцу, а «зверю»… Что это означает? Икона становится свята под взглядом, направленным на нее со стороны – под взглядом молящегося. Человек же освящается в зависимости от того, как он сам понимает себя самого и смысл своей жизни. Это означает, что сакральный статус иконы гораздо более уязвим, более зависим от внешнего отношения к ней. И тем не менее, на иконах даже в храмах есть номера. И икона, плененная музеем и пронумерованная им, все равно свята для православного. И иконы остаются иконами, а не превращаются в пронумерованные доски… Тем более не произойдет этого с людьми, на которых государство повесило «номерки» – если мы сами не будем считать себя «номерами», но сохраним в себе память о том, Чьим образом мы являемся. Человек вообще по-разному именует себя в разных ситуациях. В храме он называет себя «раб Божий такой-то». В других ситуациях представляется по фамилии… А ведь фамилия имеет много общего с идентификационным кодом: как и код, фамилия не выбирается, как и код, фамилия несменяема и остается с человеком (по крайней мере, с мужчиной) на всю жизнь. Как и код, фамилия должна называться при всех контактах человека с официальными структурами. Как и код, фамилия в обиходе не включает в себя сведений о принадлежности человека к христианской Церкви. Как и код, фамилии появились сравнительно недавно – они не были в ходу на «Святой Руси», и очень мало кто из отцов древней Церкви имел фамилию (почему и именуем мы их по месту рождения или подвига). Более того, церковный человек, бывает, уже утратил свою фамилию (приняв монашество, христианин уходит из своего рода, из своей семьи, утрачивая отчество и фамилию), но при этом для государства он все равно будет обладателем определенной фамилии, вписанной в его паспорт. И на выборах, равно как и в налоговой полиции, его будут записывать не «иеромонахом Иоанном», но " гр. Петровым А. В. " . |
| Человек вообще по-разному именует себя в разных ситуациях. В храме он называет себя “раб Божий такой-то”. В других ситуациях представляется по фамилии... А ведь фамилия имеет много общего с идентификационным кодом: как и код, фамилия не выбирается, как и код, фамилия несменяема и остается с человеком (по крайней мере, с мужчиной) на всю жизнь. Как и код, фамилия должна называться при всех контактах человека с официальными структурами. Как и код, фамилия в обиходе не включает в себя сведений о принадлежности человека к христианской Церкви. Как и код, фамилии появились сравнительно недавно — они не были в ходу на “Святой Руси”, и очень мало кто из отцов древней Церкви имел фамилию (почему и именуем мы их по месту рождения или подвига). Более того, церковный человек, бывает, уже утратил свою фамилию (приняв монашество, христианин уходит из своего рода, из своей семьи, утрачивая отчество и фамилию), но при этом для государства он все равно будет обладателем определенной фамилии, вписанной в его паспорт. И на выборах, равно как и в налоговой полиции, его будут записывать не “иеромонахом Иоанном”, но “гражданином Петровым А.В.”. А ведь в иных случаях человек представляется, и совсем не называя своего имени: “Я – таксист”; “Я — почтальон”; “Я — слесарь”; “Я — ваш депутат”... Более того — при желании ситуацию многоимянности человека можно истолковать как вполне благочестивую. Мол, мое священное, крещальное имя — только для храма и общения с Богом и братьями по вере. А вне храма, в мирской жизни, свое святое имя я не буду использовать. “Не давайте святыни псам” (Мф. 7,6). Во многих религиях сакральное имя табуируется. Для общения с иноплеменниками имеется одно имя, а для общения в семье и со жрецом — другое (или даже другие) . В наше время были (и еще есть) люди, носившие двойные имена. Одно имя — советское (Октябрина, Владлен) или нехристианское (Рустам, Руслан), другое — церковное. И священники не требовали смены паспортов, вполне терпимо относясь к тому, что вне храма человек зовется иначе, чем в Церкви. |
| Когда мне исполнилось семь лет, отец начал помышлять о том, чтобы отвезти меня в училище. Первым вопросом для него при этом было: какую дать мне фамилию. В то время фамилии у духовенства еще не были обязательно наследственными. Отец носил такую фамилию, а сыну мог дать, какую хотел, другую, а если имел несколько сыновей, то каждому свою особую (Костромской архиерей Платон прозывался Фивейским, а братья его – один Казанским, другой Боголюбским, третий Невским). Дедушка, отцов отец, прозывался Беляевым, а отцу, в честь какого-то своего хорошего знакомого, представлявшего из себя маленькую знаменитость, дал фамилию Пескова. Но отцу фамилия Песков не нравилась (подозреваю – потому, что, учившись в училище и семинарии очень не бойко, он слыхал от учителей комплимент, что у тебя-де, брат, голова набита песком), и он хотел мне дать новую фамилию, и именно фамилию какого-нибудь знаменитого в духовном мире человека. Бывало, зимним вечером ляжем с отцом на печь сумерничать, и он начнет перебирать: Голубинский, Делицын (который был известен как цензор духовных книг), Терновский (разумел отец знаменитого в свое время законоучителя Московского университета, доктора богословия, единственного после митроп. Филарета), Павский, Сахаров (разумел отец нашего костромича и своего сверстника, Евгения Сахарова, бывшего ректором Московской Духовной Академии и скончавшегося в сане епископа Симбирского; речь о нем ниже), заканчивая свое перечисление вопросом ко мне: «Какая фамилия тебе более нравится?» После долгого раздумывания отец остановился, наконец, на фамилии Голубинский. Кроме того, что Феодор Александрович Голубинский, наш костромич, был самый знаменитый человек из всех, перечисленных выше, выбор отца, как думаю, условливался еще и тем, что брат Феодора Александровича, Евгений Александрович, был не только товарищем отцу по семинарии, но и был его приятелем и собутыльником (еще во время учения в семинарии оба были весьма не дураки насчет водки, как большая часть семинаристов) 1162 . (Когда мы учились в последнем классе училища, из семинарии пришло предписание отобрать у всех произвольно данные фамилия и дать им отцовские фамилии. Мы весьма сокрушались и некоторые плакали. Один из товарищей прозывался Сперанским, а отцу его была фамилия Овсов, и он очень плакал, не желая превращаться из Сперанского в Овсова. Но остается для меня совершенно неизвестным, почему мне фамилия была не переменена: в то время, как моего брата младшего Александра превратили из Голубинского в Пескова, меня оставили с громкой фамилией). |
|
|
