| «Я весьма желаю увидеть вас, чтобы преподать вам некое духовное дарование к утверждению вашему» ( Рим. 1, 11 ). Чем выше дарование духовное, тем сильнее утверждение. Ап. Петр говорит об «утверждении в настоящей истине» ( 2Петр. 1, 12 ), ап. Павел – об «утверждении в любви» ( Ефес. 3,18 ) и об «утверждении сердца в святыне перед Богом» (1 Фессал. 3, 13). Как понять утверждение конкретно? На этот вопрос есть ответ у ап. Павла: «Верен Бог, что слово наше к вам не было то “да”, то “нет”. Ибо Сын Божий Христос не был “да” и “нет”, но в Нем было “да”» ( 2Кор. 1, 18–19 ). Откровение и благовествование Христово есть наивысшее утверждение, и в нем нет места ни отрицанию, ни сомнению, ни критике. Поэтому ап. Петр предостерегает: «Берегитесь, чтобы не увлечься заблуждениями и не отпасть от утверждения» ( 2Петр. 3, 17 ). Утверждение находит поддержку в вере, которая, по Григорию Богослову , есть «непытливое согласие» 285 . Где есть пытливость, исследование и сомнение, там – отрицание. «Вера есть осуществление ожидаемого и уверенность в невидимом» ( Евр. 11, 1 ). Если нет уверенности веры, то ни пытливость, ни исследование не помогает. Значение утверждения усилилось после того, как в мир и человека вошли зло и нечисть (скверна). Профорическим утверждающим словом, именем Христа изгоняется из человека интеллигибельное демонское зло. Великое значение культа, богослужения, ритуала, обрядов, церковных обычаев и всего так называемого внешнего и церковного в том, что за его внешней оболочкой скрывается (для профанов) великая тайная, внутренняя утверждающая теургическая сила. Спекулятивная мистика Запада и Востока, всех мастей и оттенков, возражая против обрядности и церковности, направляет свои стрелы не против «внешнего», а против внутренне утверждающей теургической силы, сознательно или бессознательно для себя, и становится орудием энантной (враждебной) силы анти-Логоса, Князя мира сего. Впервые утверждение пошатнулось в историческом отрицании змея в Эдеме: «Нет, не умрете», и последствия этого отрицания, поддержанного первым человеком, были катастрофическими не только для самого человека, но и для всей твари и для самого отрицателя – змея. Если мировой строй не рухнул окончательно, то благодаря утверждающей силе Логоса-Христа: «Семя жены сотрет главу Змею». |
| Я есть сложный комплекс из духа, души и тела, комплекс эмпирического, феноменального бытия. Я есть конкретное единство всех частей человеческого существа, поэтому личность и индивидуальность так легко смешиваются с Я. Я становится главным объектом новой философии. Декартовское «Я мыслю, следовательно, Я существую» (cogito, ergo sum) становится основой идеалистической философии с ее односторонним интеллектуализмом. Для Канта Я есть «трансцендентальное единство апперцепции», то есть формальное единство сознания. Освободившиеся от гипноза философского идеализма философы говорят, что с таким же успехом можно сказать: «Я волю или хочу, следовательно Я существую» или «Я чувствую, следовательно, Я существую». Я не ограничивается одною какой-нибудь функцией духа или души, а включает в себе все функции тримерии. Для ассоциационистов-материалистов, например по Цигену 52 , Я есть совокупность представлений, которые в свою очередь складываются из ощущений, находящихся в извилинах мозга. Вся наша психическая жизнь построена из ощущений и представлений, а Я есть только фикция (выдумка). Двигательные ощущения, характерные для внимания, способствуют представлению Я, которое есть только комплекс длительных представлений моего Я. Современная наука освободилась от этих примитивных взглядов. Я есть прежде всего понятие биологическое, и с этой точки зрения Hans Driesch рассматривает Я. Органические тела – не машины и направляются одним жизненным фактором, который имеет душевную сущность. Каждое органическое тело имеет такой направляющий фактор. И когда я что-нибудь хочу, то действует жизненный фактор моего тела и знает во всех подробностях, как начинать в согласии с законами природы. И его знание природы значительно превосходит мое знание. Итак, я хочу, а мой жизненный фактор действует. Здесь действует некто другой, которого я называю моей душой. Все душевные вещи, все содержание переживаний, все непосредственные объекты суть мои объекты, имеют отношение к Я… Я замечаю, что мое «я» в длительности моего существования имеет постоянную основу и называю ее (основу) моей душой. Таким образом, Я – не фикция и не призрак, и имеет основу в душевно-телесных функциях. Действует не душа и не отдельные силы души, но Я. |
| Образ и архетип Архетип Архетип идентичен идее Платона, логосу Аристотеля и стоиков, монаде стоиков, Джордано Бруно и Лейбница, субстанции Парацельса, модусу Спинозы, species intelligibilis Альберта Великого и Фомы Аквинского, вещи в себе Канта, самодвижущимся понятиям Гегеля и субстанциальному двигателю Н. Лосского. Общность концепций указывает на близость различных течений к древней истине Логоса-Христа, а различие наименований объясняется не только капризом философа, но и различным подходом к древней истине. В наименовании Аристотеля отмечена связь с Логосом, у Платона – как образ, вид, подлинник. В стоической монаде отмечается отношение к Божественной Монаде, в субстанции Парацельса – изначальность или глубинность, модус Спинозы говорит о способе бытия или бывания, определение Фомы говорит о разумной природе, у Канта отмечен внутренний или интимный характер, а самодвижение Гегеля и движение у Лосского указывают на духовный характер или духовную природу идеи-логоса-архетипа. Наименование «архетип» богаче всех других, перечисленных выше, наименований, так как вскрывает многие аспекты различных ступеней релятивного бытия. Корень «архе» указывает на изначальность, первозданность этих бытийных форм. Архетипы были первыми мыслями Бога- Творца, первыми проектами твари, и с них начинаются бытийные ряды. Они в то же время и генниторы-производители различных животных, растительных и минеральных форм. Корень «тип» понятен сам по себе, указывает на отмеченность, наличие печати, наложенной Самим Богом. Архетипы представляются носителями типов-печатей, которые передаются по родам и видам, и переходят на особи-индивидуумы. Архетипизм предполагает двойную связь или двойственность взаимоотношений. В восходящем направлении это связь с центром Бытия и истоком архетипизма, Богом, Логосом и Св. Духом, с Божественной Троицей в целом. В нисходящем направлении это связь с периферией, со всеми разветвлениями релятивного бытия, с множественностью бытия. Архетипы являются представителями онтических рядов перед Богом, заступниками и ангелами хранителями и несут огромную ответственность за поведения вверенных им индивидов. Они – воспитатели и наставники в Истине, Добре и Красоте. |
| Ап. Павел говорит о «вещественных началах мира» ( Гал. 4, 3 ), о стихиях, о «всяком колене небесных, земных и преисподних» ( Филип. 2, 10 ). Своим падением человек вызвал процессы тления, дезинтеграции и метасхематизма не только в себе самом, но и в окружающей природе. Тлетворное влияние коснулось и стихийных архетипов, и они представлены в материи не в своей первозданной чистоте, что в свою очередь накладывает печать на все земное творение и на нарождающееся человечество. Образуется порочный катастатический круг. Планетные архетипы, как интеллигибельные существа, несут свою долю ответственности, независимо от человека, и они представлены в двух аспектах, добром и дурном, как и человек. Это положение не возвышает их над человеком, но восточная теософия махатм в лице Блаватской приписывает им, Дхиан-Чоханам эзотерического буддизма, роль духовных инструкторов человечества и считает достойными поклонения. Эти боги языческих дохристианских религий нашли в лице Блаватской, в ее «Тайной доктрине», нового адепта. Как микрокосмические принципы в человеке они представлены также в своем двойном аспекте, добром и греховном. При этом двуличии и двойственности их инструкторская роль не может быть иной, как теософски энантной и противленческой. Зодиак 12 знаков зодиака (зодиа – животные) представляют каждый в отдельности самостоятельное, индивидуально-очерченное существо, имеющее свой облик, но связаны в одно целое, как космическая семья. Если следовать теореме Максима Исповедника : «Человек есть мир-космос, а мир есть человек», то нужно признать зодиак космическим или звездным человеком, хотя в нем представлены только три человеческих образа – Дева, Водолей и Стрелец, а остальные все образы – животные. Сведения об этом архетипе в христианской литературы очень скудны, почти отсутствуют, хотя роль его в судьбах человечества значительна. В своей книге, посвященной богине Душе, заимствовав материал из книги Оригена «Против Цельса», известный синкретист Рейценштейн 88 дает характеристику зодиакального архетипа в следующих выразительных чертах. |
| Есть градация душ: некая химическая душа и выше – растительная, затем животная. Все эти души ниже духа и погружаются в Душу мира, растворяются в ней. А душа человека не может туда погрузиться, но духом увлекается, но по смерти. Дух отделяет человека от природы, и в духе даны человеку сознание и свобода. В человеке дух должен овладеть естеством. О материальном мире мы знаем меньше, чем о духовном и навсегда останемся на поверхности, ибо нам не нужно знать больше и идти вглубь. «Суть дела навсегда сокрыта от нас». Впрочем разум духовный и прозревший может проникнуть до «сокровенной мысли», вложенной в каждую вещь, как в «животворную ее сущность». Это ведение доступно человеку облагодатствованному, ибо эта область есть собственно область Божественного ума. Да не надеется кто туда вторгнуться насилием и самовольно. Учение Феофана о Мировой Душе (в изложении проф. Г. Флоровского ) полностью согласуется с древнецерковным учением о душевной природе стихийных и космических сил, кале например у Афинагора, Климента и Оригена . Но эти существа не только душевны, но и интеллигибельны и деятельность их также разумна и интеллигибельна, а не инстинктивна, построена на началах иерархии, гармонии и ритма. В учении Феофана чувствуются отголоски древних и средневековых учений о Протее и Архее, как основных факторах всех жизненных процессов физиологического порядка, как архетипах минеральных, растительных и животных форм. Насильственное и самовольное вмешательство в эту оккультную лабораторию природы осуществлялось в магии всех времен и народов, является грозным предзнаменованием для судеб народов и осуждено библейской традицией. Дух земли Дух земли сыграл роковую роль в падении первых людей. В книге Бытия говорится о судьбе земли: «Проклята земля за тебя» ( Быт. 3, 17 ). Земля проклята за грех Адама, почему? Местами слишком символический язык Моисея требует пояснений. Конечно, Бог проклял не планету Земля, быть может, ни в чем не повинную, но духа-архетипа земли. Имя его Адамас или Автадес, Поражает сходство этих имен с именем Адама, их общий корень «ад». |
| Двойственность взаимоотношений архетипов отражается и на их личном бытии, и на их судьбе. Архетип живет двойною жизнью, личною в себе и в Боге, и жизнью в своих генерациях, как в некоем своем потомстве, в особях-индивидах, как носитель и даятель типа-печати. Если первая жизнь архетипа полная и явная, то вторая жизнь его – скрытая, латентная, почти неощутимая для большинства его духовного потомства. Нельзя не видеть в этой непризнательности неблагодарного потомства личной драмы самоотверженного отца-архетипа. Другая его более глубокая драма заключается в его личной ответственности за свое недостойное и греховное потомство. И здесь он несет свой крест, как и верховный Глава и Творец всех архетипов, Архетип Логос-Христос. Таким образом архетип есть личное Я в своем индивидуальном бытии, в то же время он есть коллективное Я своего архетипического ряда. Слово «архетип» означает не только изначальность и первозданность в смысле времени своего возникновения, но и начало, принцип, основу. Архетип есть понятие онтическое, бытийное и есть существо метафизическое и трансцендентное. Архетип есть первообраз и по времени, и по эго духовной сущности. Слово «архетип» встречается у Платона в диалоге «Федр», есть и в «Пимандре» Гермеса Трисмегиста, но творения его были записаны впервые в I-II вв. христианской веры, а до этого передавались в устном предании, так что не исключена возможность эллинистических влияний. Затем встречается это слово у Дионисия Ареопагита в его творении «О Божественных именах», и не только в смысле печати-типа, но и в смысле первичных форм и различных образов 1 . Один из основателей западноцерковной науки Августин называет архетипы начальными идеями, несомненно под влиянием Платона или неоплатонизма, и говорит: «Они суть формы некие или постоянные и неизменные основы всех вещей, не будучи сами сформированы, но извечно и одинаковым образом пребывающие в Божественном разуме… Душа не может их воспринимать» 2 . Но еще задолго до Августина понятие архетипа становится достоянием ранних представителей древнецерковной науки. Климент Александрийский говорит: |
| Другая ошибка Юнга заключается в том, что он приписывает им безличное существование в человеческой душе, отказывая им в личном, надземном, самобытном существовании. В религиозной концепции архетипы суть ангелы, которые уделяют человеку свои частицы в виде микрокосмических принципов, а для Юнга это только «душевные силы», вечные заключенные в тюрьме человеческой души, которые рвутся на свободу и иногда ломают все преграды, вызывая у своего тюремщика неврозы и психозы. Безрелигиозная спекуляция ведет к заблуждениям в теоретической области, а в практической сфере экспериментирование с демонским подсознанием человека есть опасная игра с чертом. Было время, когда Юнг предостерегал своих учеников от увлечений в экспериментировании, но его предостережения были забыты. Неизвестно еще, чем кончится это массовое развязывание демонских сил в современной Европе, но среди психотерапевтов наблюдаются некоторые черты отрезвления. В христианско-религиозной теории и практике злые архетипы обречены на полное бездействие и выбрасываются вон, пробуждаются только добрые архетипы, которые не покидают верующего, а чувствуют себя в очищенной душе, как в раю, блаженствуют в сердечном свете и тепле, начинают служить человеку, как их ангелы-генниторы служат Богу. Выброшенные злые архетипы безвредны, как духовные паразиты, и возвращаются в инфернальные депо своих злых генниторов. Образ Бога Онтология Онтологическое понятие Образа вошло в библейское религиозное сознание со времен Моисея и неразрывно связано с происхождением человека и его земным бытием. Как плод непосредственного Божественного Откровения, Откровения лицом к лицу, понятие образа является мистическим ключом не только к творению человека, как вершины творения, но к творению вообще. Понятие образа в греческой интерпретации выражается двояко, или двумя словами: эйдос (eidos), что означает вид, форму, внешность, или наружность, морфологический, вид растений и животных, и эйкон или икон (eikon, отсюда икона), что означает снимок, образ в собственном смысле, изображение или картина. От слова «эйдос» происходит слово «эйдолон» или «идолон», то есть идол, как изображение богов. В греческом переводе Библии «Эвдомиконта» (Septuaginta, 70 толковников) слово «Образ» выражено словом «икон»: «И сотворил Бог человека по образу Своему» ( Быт. 1, 27 ). |
| Современная философия признает заслуги христианских писателей в разграничении и определении обоих понятий и делает удачные попытки научно-философского обоснования. Walter Ehrlich называет личность «высшею ступенью целостности человека». Человек есть единственное существо в мире, которое обладает этой целостностью благодаря личности 67 . Karl Paul Hasse говорит, что человек по своей индивидуальности имеет общее с животными и растениями, а по своей личности имеет общее с Богом. Личность есть откровение Бесконечного в форме самосознания, есть вершина и цель человеческого развития 68 , а сущность личности заключается в свободе. Известный философ Людвиг Клагес 69 определяет личность, как живое и одуховленное существо, как центр жизни и духа 70 . Ценна в этих философских признаниях современности высокая оценка личности, ее конкретное содержание и духовная природа. Переход от этих ясных и конкретных положений к древнемудреным спекуляциям азиатского Востока, индуизма и буддизма, равносилен головокружительному падению в бездонную пропасть. Что сделал индуизм с понятиями Я, индивидуальности и личности? Я, или «Сам», есть Атман-Браман, 7-ое и высшее начало в человеке, частица божества Брамы, или сам бог в человеке. Это Я, Сам, есть в то же время и личность. Таким образом, Я, или личность, есть воплощенный в человеке Брама, Я и личность в индуизме идентичны. В конце мирового цикла, когда от мира и человека не остается ничего и все поглощается в Браме, исчезают всякие следы личности и Брама вновь становится безличным – это его нормальное состояние. Абсолютному божеству Браме полагается быть безличным, так как личность, по индуизму, есть ограничение, что недопустимо для абсолютного божества. Но личность есть тот аппарат, через который приобретается сознание. Теряя личность в Пралайе, то есть в ночи Брамы, когда он остается один наедине с самим собою, Брама теряет и сознание. Это – также к лучшему, потому что сознание, как и личность, ограничивает, а это недостойно Брамы. Предоставив божеству своему высший ранг Абсолютного, индуизм в то же время лишает его всех атрибутов жизни, личности и сознания и переводит его в Небытие. |
| Теософия в руках Блаватской превращается в настоящую сатанодицею. Позов А. (Позидис А.) (Основы древнецерковной антропологии) 163 Блаватская Е. П. Блаватская Елена Павловна родилась в Екатеринославле, городе на Днепре, 12 августа 1831 г. По матери, Елене Андреевне, она происходила из дворянского рода Фадеевых, по отцу, Петру Алексеевичу, из семейства обрусевших мекленбургских князей Ган фон Ротенштайн. Осиротев в раннем возрасте, Блаватская воспитывалась в доме дедушки по материнской линии, саратовского губернатора, а затем члена главного управления наместника Кавказа. Ее бабушка по материнской линии, княгиня Елена Павловна Долгорукая, одаренная личность и известна своими научными трудами. Женщины в роду Блаватской были отмечены литературным талантом – ее мать писала под псевдонимом и удостоилась похвалы Белинского, ее сестра, Желиховская В. П., снискала известность книгами для юношества. Бабушка не могла заменить ребенку мать, тем более она не прилагала особых усилий к воспитанию. Во многом воспитание Елены было пущено на самотек, особенно в религиозной области. У юной Елены свидетели отмечали необычайный дар воображения, умение увлекательно рассказывать, но литературное поприще ее не сильно интересовало, как и наука, и образование она получила довольно поверхностное. Прадед Блаватской по материнской линии, Павел Долгорукий, был известным масоном, и по свидетельствам, «много времени отдавал изучению алхимии и магии, имел репутацию странной личности и был владельцем обширной библиотеки по оккультным наукам» 164 . Обладая незаурядными способностями, Елена интересовалась всем, что находилось в доме, и не обошла своим вниманием и библиотеку. Ознакомилась и с более серьезной оккультной литературой, входившей в обязательный круг чтения образованного масона. Изучение этой литературы не прошло бесследно для юной Блаватской, с раннего детства она по-настоящему погрузилась в мир оккультизма. Незадолго до своего семнадцатилетия Блаватская выходит замуж за сорокалетнего генерала Н. |
| Молитва стала универсальной и абсолютной аскезой, деланием наиболее доступным, ведущим к Богу – Абсолюту не только аристократов духа, но и простые души, неискушенные в специальной аскезе, медитации и эзотеризме. Что «внешняя», лаическая, мытарская молитва постепенно в ходе религиозной жизни врастает во внутреннюю молитву, об этом говорит огромный религиозный опыт на протяжении двух тысячелетий христианской эры. Oratio mentalis (умная, внутренняя молитва) и oratio verbalis (словесная, внешняя) различны по форме, и каждая из них имеет свою ценность, и ни одна из них не должна быть в ущерб другой. Только в соединении их возникает истинная молитва . Как средство смирения и сокрушения сердца, молитва незаменима и нашла свое классическое выражение в обращении мытаря: «Боже, милостив буди мне грешному» ( Лук. 18, 13 ). Мышление и делание Философия есть делание (теоретическое) только в том случае, когда в ней есть созерцание. С ослаблением практической философии созерцание становится односторонним интеллектуальным актом и переходит в мышление, интуитивное мышление. Это – грех всякого спекулятивизма, гностицизма, жнанизма, в основе которых лежит ментальномагическая, метафизическая страсть, фаустизм. Философия переходит в философствование, в голое логизирование, со всеми вытекающими отсюда гносеологическими последствиями и недостатками. Возникает новая диада мысли и действия, мышление растет за счет делания. В жнана-йоге имагинативно-интуитивное мышление полностью вытесняет созерцание, а в буддизме медитативное мышление в дхиана ставится выше экстаза самадхи. На европейской почве вся новая философия есть сплошное логизирование без собственного созерцательного опыта, а там, где без созерцания не обойтись, там идет заимствование – у Эригены, Эккарта и Якова Бёме. Сфера дискурсивного мышления расширяется за счет медитативно-интуитивного, пока разум в лице Канта не признает своего бессилия и не придет к отрицанию всякого нуменального знания, то есть созерцательного. В панлогизме Гегеля мировой процесс есть мышление, с самодвижением понятий в виде диалектической чехарды, которая наконец получает свое завершение в светлой голове самого Георга Фридриха Вильгельма Гегеля. В панбулизме (волюнтаризме) Шопенгауэра мировой процесс есть слепое и неразумное делание. У Фихте делание этическое, то есть разумное, но мировой процесс идет не по типу мышления, а по типу воображения, то есть Майи, то есть неразумно, поэтому Шопенгауэр мог презирать своего учителя Фихте за логическую непоследовательность. |
|
|
