| июля, с немалыми, впрочем, отличиями. 4) Церковный Устав с Кондакарем всего года и с степенными утренними песнями (антифонами) 8-ми гласов, перг. в 4 д., уставом, на 126 л., по-видимому, XI в. 1206 / 1 ). Рукопись без начала, недостает первых 7-ми тетрадей. На об. 7-го л. внизу начерчено пером изображение человека, покоющегося на земле под деревом, подле него лежит мотыка (заступ). Вверху у фигуры надпись, сделанная рукою писца: «Длатель троудис»: Внизу другая: »Се тх л». Письмо это с небольшими сокращениями напечатано в Известиях Акад. наук 1858 г., т. 41. Того же 15-го ч. получил я от Якутского протоиерея Д. Хитрова записку в двух строках след. содержания: «К прежнему титулу вашего покорного слуги имеете прибавлять: «Ректору Якутской семинарии». Вскоре после сего о. Хитров оставили Москву и отправился в свой Якутск к новой должности, оставив мне на память две книги своих трудов: 1) Евангелие от Марка на Якутском языке, М. 1848 г., и 2) Краткую грамматику Якутского языка, составленную прот. Д. Хитровым, М. 1858 г. 20-го ч. позван был я неожиданно на Троицкое подворье, к митрополиту. Когда я приехал туда и вошел в залу, владыка, вышедши из кабинета с пакетом в руке и, подавая мне его, говорит: «вот тебе еще деньги». – «Откуда, преосвященнейший владыко?». – спросил я. – «Ступай к секретарю и роспишись в получении их; там и узнаешь откуда», – с неудовольствием ответил мне митрополит. Открываю бумагу и читаю: «Высокопреосвященнейший владыко, милостивый государь и архипастырь! Св. Синод, приняв во внимание, что предпринятое Синод, ризничим архим. Саввою издание палеографических снимков с рукописей Моск. Синод. библиотеки может быть полезно для всех, занимающихся Церковною Археологией и вообще Русскою Историей, определили: отпустить в единовременное пособие архим. Савве из училищного капитала для успешнейшего окончания означенного издания 300 р.с. Сообщая о таковом определении Св. Синода вашему высокопреосвященству, имею честь препроводить при сем означенную сумму в количестве 297 р. 2¾ к., за вычетом 2 р. 97¼ к. следующих почтамту на уплату страховых при пересылке, покорнейше прося сделать зависящее от вас, милостивый государь и архипастырь, распоряжение о выдаче оных архим. Савве». |
| В Троицкую Родительскую субботу, когда на Руси происходило захоронение всех останков, скопившихся за время зимы, в церковной молитве под конец парастаса (заупокойной службы) при словах «Боже Духов и всякия плоти…» перечислялись души людей «на мразе замерзших, в огне сгоревших, зверьми исхищенных, утонувших, в исступлении ума самоубиенных…». Этот нюанс про «в огне сгоревших» говорит о глубинном, сущностном понимании церковью реальной «пиротехнической» проблемы. Так что задача о теле пекущихся не в том, какова посмертная судьба этого тела, а куда был направлен вектор существования его обладателя, ведь «где сокровище ваше — там и сердце ваше», а где сердце — там и душа. А душа главнее тела! Наши священники, которые выступают против кремации, нельзя сказать, что правы. Ведь были староверческие «гари» (тогда это называли не самосожжениями, а «гарями»), когда староверы, сопротивляясь новым порядкам, собирались и сжигали себя. «Гари» были в XVII и даже в XVIII веке. В Музее религии и атеизма, куда я часто ходил, были отмечены места, где староверы эти «гари» устраивали. И таких мест было более ста тысяч — то есть более ста тысяч человек пожгло себя… Так что проблема захоронения — это скорее территориальная проблема, во многом зависящая от того, есть ли место для захоронения или нет. По этой причине, к примеру, в Камеруне также через некоторое время вынимают из могилы кости умерших родственников и хранят их в ящиках, которые везде возят с собой, и какой-то божок стоит на таком ящике. Совсем как у Ильфа и Петрова: «Отправляясь в гости, собирайте кости». А между тем английский скульптор Генри Мор, глядя на эти кости, делал свои скульптуры похожими на них — оплывшие фигуры сидящих на скамейке короля и королевы похожи на берцовые кости… Что касается огня, то можно сказать, что нет ничего чище пепла. Чистота всегда возникает после огня — не только после огня Страшного Суда, гибели скандинавских богов, огня парсов, сожжения трупов у индусов и так далее. О самоубийстве Даже у животных бывают самоубийства… Если у какого-то бурундука медведь запасы разорил и съел, и бурундук не успевает еще раз собрать себе запасы на зиму, то он находит рогатинку и на ней шеей вешается. |
| Над чердаком у северной стороны терема возвышается каменный шатер на четырех столбах, где и повешены были на железных перекладинах колокола. Этот шатер служил колокольницей для домовой церкви и подзорною башенкой, откуда открывается взорам широкое раздолье Москвы. Как в делах упоминается о набатном или переполошном колоколе у Троицких ворот: то, может статься, эта башенка в западной части Кремля такое ж имела значение, какое в восточной Царская, или переполошная башенка на стене у Спасских ворот. Под сводами нижнего яруса идут глубокие подвалы и выходы из белого камня с западнями; там были, по свидетельству старожилов – очевидцев, покои с изращатыми стенами; печные трубы ещё видны были в начале XIX века. Потешный дворец со стороны Кремлевского сада. На внешних стенах и окнах южной части средней палаты, к счастью, уцелели роскошные и затейливые орнаменты в Мавританском вкусе с примесью причуд стиля возрождения, или так называемого рококо. По этим остаткам можно судить, каковы были все окна в первобытном своем виде. Сандрики и фронтоны, приставные полуколонны, откосы, подушки из белого камня украшены замысловатою и отборною высечкой: на них изображены в купах центавры, львы, медведи, единороги, крылатые драконы, разного рода птицы, обведенные узорами и цветами, искусно отделанными и затейливо переплетенными одни с другими. Кажется, такие фигуры принаровлены к значению Потешного дворца, который служил местом царских потех и увеселений, особенно, как увидим далее, звериной и птичьей охоты. На внешних стенах палаты, обращенной фасадом на запад, выдаются лопатки в виде полуколонн. Верхние окна разнятся от средних; одни с прямыми, а другие с дугообразными перемычками и с разрезными сандриками. К этим палатам с южной и северной стороны примыкают двухэтажные флигели, построенные в начале XIX века. Обозрение внешности сего памятника гражданского зодчества, в XVII веке, было бы недостаточным, неудовлетворительным, хотя оно дополняется и рисунком, если не обратим внимания на его происхождение, значение и судьбы, если не призовем историю на помощь художеству. |
| Все это свидетельствует о значительной высоте культуры у хеттеев в то время, когда с ними столкнулись египтяне. Если отождествлять их с гиксами, то станет непонятым, как в столь короткое время этот слабый изгнанный со срамом из Египта, народец мог так быстро обосноваться в Палестине и развиться в культурном отношении настолько, что во время последовавших тотчас же за его изгнанием походов египтян был в состоянии оказаться очень прочным на своем месте и культурным народом. Далее на египетских памятниках есть изображения гиксов, где виден их чисто семитический тип лица и фигуры. Сохранились и некоторые слова гиксов, как например, названия их царей, тоже семитического происхождения 73 . О религиозных верованиях гиксов упоминается в египетских памятниках, что они были просты, состояли в поклонении Сутеху, богу солнца, и расходились с египетским культом, так что цари пастухов были гонителями египетского культа, состоявшего главными образом в зоолатрии. Все это не свойственно хеттеям. По мнению Шрадера (Keilinschriften und das A. Testament, 2 Aufl., 109–110), коренные слова хеттеев не чисто семитского происхождения, хотя и образовались под влиянием семитских наречий. Сам Масперо, отождествляющий гиксов с хеттеями, говорит, что последние были кушиты (Masp. 169–171). Но кушиты, хотя и создали свою культуру среди семитов, были собственно смесью двух элементов: туранского – древние аккадцы и семитического – древние халдеи (Masp. 145–147). Лишь при таком происхождении хеттеев понятно, почему эти народы говорили хотя и нечистыми, но все же семитическими наречием, и в своих верованиях содержали многое, свойственное семитам. С другой стороны, понятно и то, почему в их религиозных верованиях так широко были развиты культы естественные и идолопоклонство, даже явилось нечто в роде мифологии (у финикиян), тогда как у чистых семитов, каковы терахиты, была более развита монотеистическая форма религии и отсутствовала мифология. Понятно наконец и то, почему книга Бытия, по-видимому вопреки всем данным филологии и истории, называет хананеев потомками Хама, а не Сима ( Быт. 10:15–20 ), тогда как у Манефона гиксы называются арабами: Sunt autem qui Arabas illos extitisse dicunt. |
| Самым блестящим светилом иерархии Екатерининского времени был Московский митр. Платон (Левшин), сын дьячка одного подмосковного села. По успешном окончании старой Московской Академии (1758 г.), Платон был взят в учителя риторики в Троицкую семинарию. Вскоре стал префектом и ректором ее (1761 г.). Платону пришлось выдвигаться еще среди самодурства рабьей эпохи. Барское самодурство заражало и некоторых духовных владык. Новый московский митрополит Амвросий (Зертис-Каменский) был взбалмошным шляхтичем и за какой-то, как показалось ему очень непочтительный, ответ молодого начинающего преподавателя Платона (Левшина) приказал тут же пред всей Академией высечь его розгами. Спас Платона лишь ректор Академии. Платон считал всегда Гедеона (Криновского) «великим себе благодетелем, первым по родителях своих». Гедеон имел слабость к франтовству и поэтому очень интересовался деньгами. Злые языки сочинили поговорку: «Гедеон нажил миллион». Восхищаясь Платоном, его привычной скромной бедностью, Гедеон однажды подверг молодого преподавателя тяжелому испытанию. Гуляя по берегу монастырского озерка рядом с Платоном, Гедеон вдруг мощным толчком сбросил Платона в воду. Тот вылез промоченный до нитки. Гедеон быстро схватил мокрого Платона под руку, дотащил до своей квартиры, открыл свой богатый гардероб и приказал: выбирай себе любую шелковую рясу и подрясник и переодевайся. Самодурство в польско-панском стиле. Министр народного просвещения гр. И. И. Шувалов прослышал о талантливом учителе Троицкой семинарии и решил послать его для иностранного образования в Парижскую Сорбонну. Но Гедеон не пустил заграницу своего любимца. Ekamepuha II вскоре по воцарении пожаловала в Троицкую лавру. Платон произнес одно из своих блестящих приветственных слов. Голос, дикция Платона и его жестикуляция — все было торжественно приподнятое и в то же время живое, популярное. Словом — оратор Божиею милостию. Екатерина была под большим впечатлением высокой цветущей фигуры Платона и даже не без женского кокетства спросила оратора: зачем он пошел в монахи? «По особой любви к просвещению» — был его ответ. |
| 41 Не много позднее мы встречаемь уже изображение Самого Распятого или настоящие распятия. Первое такое изображение можно с достоверностью относить к 586 г. Но и позднее того времени, как стали изображать на кресте Самого Распятого, встречаются по-прежнему на ряду с действительностью и символы, – фигуры агнца у ног, или над главою Спасителя. Еще чаще попадается фигура агнца на оборотной стороне крестов, предназначавшихся для церковных процессий, тогда как на лицевой стороне этих крестов изображалось распятие. На всех изображениях агнца, служащих символами страждущего и приносящего себя в жертву Спасителя, крест служит олтарем, агнец жертвою, по прекрасному выражение Гретцера: crux est ara, agnus est vietima 42 . Павлин Ноланский описывает цвет этих изображений в следующих кратких словах: «под кровавым (имеющим цвет крови) крестом стоит Спаситель, – Агнец в образе белоснежного агнца, да невинная жертва принесется несправедливой смерти» 43 . Таким образом, агнец изображался белым, как символ чистого и невинного Христа, а крест красным в воспоминание излиянной на нем крови Спасителя. Эта вторая форма креста, с изображением агнца, переходит постепенно в настоящее распятие к концу VI в., что наряду с нею продолжал держаться и простой, обыкновенный крест с разными украшениями и убранством, это не подлежит никакому сомнению. Наряду с описанною нами второю формою постепенно развивается третья форма креста, изображающая уже действительное распятие. К концу V в. попадаются уже кресты, украшенные поясным изображением Спасителя. Известный ватиканский крест вверху и внизу украшен, поясным изображением Христа; глава окружена лучезарным венцом. Это, очевидно, была робкая попытка изобразить Распятого. Здесь поношение крестной смерти уничтожается величавым выражением лица и лучезарным ореолом. Дальнейший шаг вперед мы видим в изображениях распятия на фляжках, подаренных папою Григорием Великим королеве Теоделинде и сохранившихся в Монзе. Поверх креста, пробивающегося из цветов, изображена окруженная сиянием глава Спасителя, Направо и налево от неё виднеются два разбойника на крестах и солнце и луна, как свидетели распятия. Но чтобы не слишком бросалось в глаза servile et ignommiosissimum supplicium, внизу под крестом изображено славное таинство воскресения. 44 Вскоре за тем сделан был еще шаг вперед. Начали изображать, как это видно на древних Итальянских мозаиках, Христа стоящим с распростертыми крестообразно руками, в длинной одежде, с сиянием вокруг главы, но без креста. По обеим сторонам – разбойники на крестах, а также солнце и луна. Но и на этих изображениях под крестом представлен факт воскресения: по одну сторону гроба сидит ангел на отваленном камне, по другую благочестивые жены мироносицы с миром и ароматами. § III. |
| Какой из них следует выбрать для воссоздания биографии преподобного? Общие правила источниковедения рекомендуют использовать более ранние по времени сохранившиеся источники. Сложность, однако, заключается в том, что труды Пахомия, начавшего работать над биографией Сергия лишь в 1439 г., сохранились до нашего времени в более ранних списках, чем сочинения Епифания: «Похвальное слово Сергию Радонежскому» и его «Житие». Поэтому в данном случае мы должны пренебречь общим правилом и для характеристики первой половины жизни преподобного взять за основу текст Епифания, хотя он и дошел в списках более позднего времени. Главным доводом при этом для нас стало то, что в отличие от Пахомия Логофета Епифаний Премудрый знал Сергия не понаслышке, будучи иноком обители еще при самом преподобном. Важно также отметить ту тщательность, с которой Епифаний работал над «Житием». При его создании он опирался не только на собственные воспоминания. Осознавая все значение фигуры Сергия, он стремился донести до потомства даже малейшие детали из жизни того, кого уже начинали почитать святым. Для этого он расспрашивал старшего брата Сергия Стефана, собирал сведения о нем от Сергиева келейника, выпытывал подробности от старцев обители – «самовидцев» троицкого игумена. Эта работа, по собственному признанию Епифания, заняла у него более двух десятилетий 36 . Выявление истории создания текстов Епифания и Пахомия позволяет выяснить их основное отличие друг от друга. Если первый из агиографов, не имея четкого заказа написать произведение, которое должно было соответствовать определенным, достаточно строгим канонам, старался сохранить на бумаге и донести до потомства даже мельчайшие детали из жизни Сергия (характерно, что у Епифания практически нет примеров «чудес»), то второй, составляя свое сочинение для предстоящего прославления Сергия, осуществлял их целенаправленный отбор, оставляя без внимания те факты, которые не укладывались в жесткие каноны составления житий и добавляя те подробности «чудотворений», которые были необходимы для канонизации. |
| На цилиндре изображены две фигуры, обращённые лицами друг к другу 63 , из которых одна есть изображение божества, а другая – царя, хеттейского происхождения. Сзади изображения божества (на левой стороне рисунка) находится клинообразная надпись, в три вертикальных колонны; а сзади хеттейского царя – четыре хеттейских иероглифа. Сэйс и Тэйлер видят здесь билингвическую хеттейскую надпись, но в чтении её они немного расходятся. Сэйс клинообразную надпись читает так: «Индисилим, сын Сердаму, служитель богини Искара», а хеттейскую: «правительница горной страны, Искара». Но Тэйлер, согласно Пинчесу, клинообразную надпись читает: «Индисилимма, сын Син-ирдаму, служитель богини Ишхара», а хеттейскую: «Индилимма, служитель богини (изображаемой треугольником, м. б.) Ишхара». Кроме этой новой билингвической надписи, надёжные данные для решения вопроса о природном языке хеттеев учёные надеются получить через изучение надписей, открытых в Телль-эл-Амарна (Эль-Хамра у Андреевского). Называемый этим именем некрополь, находящийся на восточном берегу Нила, к северу от Ассиуте (Ликополь), расположен на месте древней столицы, построенной Аменофисом IV. Мать этого фараона, жена Аменофиса III, по имени Тии, была сестрой Дусратты, царя страны Минани, в западной Месопотамии, страны, населённой хеттеями; кроме того, и жена Аменофиса IV, по имени Тадукхипа, была дочерью того же Дусратты. Под влиянием матери, Аменофис IV изменил национально египетскому культу, и стал почитателем солнца, культ которого, как о сем можно судить по хеттейским скульптурным изображениям в Биреджике и Малой Азии, был господствующим у хеттеев. Аменофис IV намеревался распространить этот культ среди своих подданных. Встретив большое сопротивление своим религиозным реформам со стороны фиванских жрецов, он оставил прежнюю столицу Фивы, и построил новую, посвятив её новому божеству. Сюда он перенёс и часть государственного архива. После смерти его и после кратковременного правления одного или двух его сыновей, фараон другой династии, именем Горемгеб, снова перенёс столицу в Фивы. |
| Заслугой бывшего обер-прокурора С.М.Лукьянова является то, что он не только выступил горячим сторонником возрождения прихода, но и разработал законопроект о приходе, поставив его на законодательную очередь и, таким образом, своей подготовительной работой весьма облегчил дальнейшие шаги в этом направлении. 13 Открытие Памятника морякам миноносца «Стерегущий» 10 мая в Петербурге в Высочайшем присутствии в Александровском парке у Троицкого моста состоялось открытие памятника героям нашей войны с Японией, отважным морякам с миноносца «Стерегущий», погибшего 26 февраля 1904 г., подвиг которых является светлой точкой на темном фоне недавнего прошлого, свидетельством прошлой доблести и залогом будущей славы России – памятника, в котором бронза и гранит запечатлели геройский дух русского человека. Подробности открытия памятника читатели найдут ниже, здесь же мы помещаем рассказ г. Эль-Эсъ об отважной борьбе и славной смерти «Стерегущего» 26 февраля 1904 г., помещенный в «Новом Времени». В темную тревожную ночь, когда покрытое тучами небо нависало непроницаемой пеленой над зыбкой и неверной поверхностью моря и только белели во мраке вспененные гребни бунтующих волн, вынырнули бесшумно из гавани Порт – Артура длинные, вспыхивающие искрами, тени и бесшумно слились с непросветною далью. Это наши миноносцы вышли на ночную разведку. Все дальше от своих и ближайшей помощи углубляются они в эту полную угроз загадочную даль, таящую раны и смерь и беспощадный бой лицом к лицу. Неслышно двигаются на палубе черные фигуры, шепотом отдаются приказания, все молчаливо-сосредоточены и неотступно вглядываются в давящий мрак, где так же осторожно и пытливо скользят под покровом ночи такие же быстрые и тени японских миноносцев. Жутко. Порою напряженный слух улавливает подозрительное характерное дыхание машины идущего, мнится, встреченного миноносца, и все замирает: на мостике, у руля, у нацеленной мины. Задерживают свое горячее дыхание стальные легкие котлов, не бурлит винт, и черная масса беззвучно катится по волнам. Нет, это обманулось напряженное ухо, это померещилось утомленному глазу. И дальше, дальше уходит в обманчивый мрак недремлющая стража. Но вот понемногу редеет мрак, поднимается туман молочными клубами, холодный рассвет занимается над бесконечным простором бегущих волн, и ночная служба миноносцев кончена. Дневной свет лучше, чем они, охранит крепость и флот от внезапного нападения хитрого врага, и они, уже истомленные ночным, полным тревоги и волнения пробегом, несутся домой. |
| Самым блестящим светилом иерархии Екатерининского времени был Московский митр. Платон (Левшин), сын дьячка одного подмосковного села. По успешном окончании старой Московской Академии (1758 г.), Платон был взят в учителя риторики в Троицкую семинарию. Вскоре стал префектом и ректором ее (1761 г.). Платону пришлось выдвигаться еще среди самодурства рабьей эпохи. Барское самодурство заражало и некоторых духовных владык. Новый московский митрополит Амвросий (Зертис-Каменский) был взбалмошным шляхтичем и за какой-то, как показалось ему очень непочтительный, ответ молодого начинающего преподавателя Платона (Левшина) приказал тут же пред всей Академией высечь его розгами. Спас Платона лишь ректор Академии. Платон считал всегда Гедеона (Криновского) «великим себе благодетелем, первым по родителях своих». Гедеон имел слабость к франтовству и поэтому очень интересовался деньгами. Злые языки сочинили поговорку: «Гедеон нажил миллион». Восхищаясь Платоном, его привычной скромной бедностью, Гедеон однажды подверг молодого преподавателя тяжелому испытанию. Гуляя по берегу монастырского озерка рядом с Платоном, Гедеон вдруг мощным толчком сбросил Платона в воду. Тот вылез промоченный до нитки. Гедеон быстро схватил мокрого Платона под руку, дотащил до своей квартиры, открыл свой богатый гардероб и приказал: выбирай себе любую шелковую рясу и подрясник и переодевайся. Самодурство в польско-панском стиле. Министр народного просвещения гр. И. И. Шувалов прослышал о талантливом учителе Троицкой семинарии и решил послать его для иностранного образования в Парижскую Сорбонну. Но Гедеон не пустил заграницу своего любимца. Екатерина II вскоре по воцарении пожаловала в Троицкую лавру. Платон произнес одно из своих блестящих приветственных слов. Голос, дикция Платона и его жестикуляция — все было торжественно приподнятое и в то же время живое, популярное. Словом — оратор Божиею милостию. Екатерина была под большим впечатлением высокой цветущей фигуры Платона и даже не без женского кокетства спросила оратора: зачем он пошел в монахи? «По особой любви к просвещению» — был его ответ. |
|
|
