| Церковнославянские обороты появляются при введении цитат из библейских или богослужебных текстов. При этом церковнославянские формы появляются не только в самой цитате, но и в предшествующей ей части предложения: Молим Тя, в руце Своему Отцу Дух предавшего, егда рекл еси: Отче Мой, в руце Твои предаю Дух Мой (Мануил 1998, с. 4). Во внецитатном тексте молитв встречаются следующие церковнославянские формы: энклитические местоимения ( мя, ми, тя ), форма 2 л. наст. вр. услыши , формы звательного падежа ( Владычице, Дево, Святителю Иакове и т.д.), целевая конструкция «да ++ наст. вр.» ( усердно молим Тя, Владычице, да пребудет Божественная благодать над Твоей честной иконой ), формы повелительного наклонения отжени, даждь и некоторые другие. Кроме молитв, митрополит Мануил составил ряд богослужебных последований, в число которых входит «Чин архиерейского погребения» 204 , утвержденный Синодом 13 декабря 1967 г. (Мануил 1987, с. 2). Этот чин во многом похож на «Чин иерейского погребения»: большая часть текста заимствована из разных богослужебных книг. Ни о какой русификации богослужебного языка здесь говорить не приходится. Характерно, что в неопубликованном отзыве на одну из ранних редакций этого чина еп. Афанасий (Сахаров) упрекает составителя в неоправданной, по его мнению, архаизации языка: «Так ли необходимо во вновь составленном чинопоследовании непременно, во что бы то ни стало сохранять все устаревшие обороты и выражения старославянской речи, все не всегда понятные архаизмы, иногда могущие вызвать у слушающих совершенно несоответствующие представления». 205 Таким образом, мы видим, что митр. Мануил не ставил перед собой задач упрощения и русификации церковнославянского языка. Приближенный к русскому, язык отдельных молитв, написанных митр. Мануилом, не является результатом сознательного упрощения богослужебного языка. По всей видимости, перед автором не стояло каких бы то ни было языковых задач, и выбор русского, отчасти славянизированного, языка не носил декларативного характера. |
| Пробыл в Туруханском крае: – по приговору: 30 апреля 1930 года – 2 января 1933 года. – без приговора, сверх срока: 2 января – 6 августа 1933 года. Возвратился во Владимир: август 1933 года. Был на свободе, большей частью «тайно образующе», не служил: август 1933 года – 17 апреля 1936 года. Арестован 18 апреля 1936 года. Обвинение: «Связь с Ватиканом (у меня не было ни одного знакомого не только католического священника, но и рядового католика. Я много позднее завел такие знакомства в мариинском пересыльном пункте, а потом в Дубравлаге) и связь с белогвардейцами на Украине» (у меня была теплая дружеская переписка с моими полтавскими учениками, но она оборвалась в 1917 году). Впрочем, по поводу этих обвинений на допросах не было ни одного слова. Речь велась исключительно только о том, почему я, вернувшись из Туруханска, уклонился от участия в группе архиереев, возглавляемой митр. Сергием. Приговорен к пяти годам беломоро-балтийских лагерей. Тюрьмы: владимирская, ивановские внутренняя и пересылочная: апрель-сентябрь 1936 года. Этап. Архиепископ Владимирский Сергий (Гришин), епископ Вологодский Ювеналий (Машковский), архиепископ Звенигородский Филипп (Гумилевский). Епископ Ювеналий только что был назначен на Вологодскую епархию, и первой и единственной службой его на этой епархии был молебен в вологодской тюрьме, совершенный нами, тремя архиереями. В вологодской тюрьме встретился с моим учеником по Владимирской семинарии епископом Вороговским Василием (Лебедевым), антониновского поставления, но воссоединенным митр. Сергием. Пересыльные тюрьмы – ярославская, вологодская, ленинградская: сентябрь – октябрь 1936 года. Беломорские лагеря: ноябрь 1936 года – июнь 1941 года. Работал инкассатором в г. Медвежьегорске: декабрь 1936 года – январь 1937 года. За похищенные у меня деньги в сумме 1000 руб. взыскана эта сумма и прибавлен один год заключения: февраль 1937 года. Арестован перед майскими праздниками 1937 года и вывезен в дальний лагпункт: апрель 1937 года. Возвращен после праздников в Медвежьегорск: май 1937 года. |
| Мн. собственные произведения П. В. и в наст. время входят в основной репертуар греч. церковной музыки. Он завершил пространный Ирмологий Петра Пелопоннесского, составив краткий силлабический мелос ирмосов канонов, подобнов и др. песнопений Ирмология; написал циклы херувимских и воскресных причастнов, неск. др. причастнов, 2 пространных распева великого славословия (на 1-й глас τετρφωνος и на 2-й глас), др. песнопения вечерни, утрени, Триоди, неск. самогласнов, 2-3 большие матимы (они являются примерами его умения сочинять калофонические произведения по более древним образцам). Характерно, что в ряде случаев П. В. писал песнопения или «истолковывал» их из старой нотации по просьбе др. лиц, гл. обр. своих учеников, напр. Акакия Мегаспилеота (краткий Ирмологий), Кирилла, митр. Ганоса и Хоры (впосл. Дристры) (более детализированное «истолкование» старых евангельских стихир и кратких прокимнов), Афанасия, митр. Димитриады (8 причастнов «Хвалите» и пространная матима «Призри во благосердии, Всепетая Богородице» 1-го гласа (Athen. K. Psachou. Fakelos 4/Tetr. 99)). Муз. творчество П. В. отличается традиционностью, но также высоким уровнем композиции, к-рый требует такой же теоретической подготовки и мастерства от певчего, исполняющего эти произведения. Почти все наследие П. В. содержится в его автографах, а также в рукописях его учеников. В частности, произведения П. В. переведены в нотацию Нового метода после 1815-1816 гг. в основном его учениками, а также протопсалтом Григорием в XIX в. и позднее. В последующие годы и до наст. времени многие произведения П. В. «украшали», переписывали, переводили в др. муз. системы или соединяли с ними произведения др. авторов. П. В. занимался и светской музыкой: играл на пандуре и нее, сочинял музыку и, вероятно, тексты песен, весьма популярных в эпоху фанариотских стихов и сборников подобных муз. произведений. Своей деятельностью П. В. соединил 2 периода в развитии певч. нотации и интерпретации певч. репертуара - творчество Петра Пелопоннесского (в духе греч. национального возрождения) и творчество Трех учителей. П. В. в значительной степени выполнил задачу анализа певч. нотации на уровне записи каждого звука. Датированные рукописи П. В. |
| Самой значительной сферой деятельности патр. Иоакима III во время первого патриаршества была борьба за права и привилегии Церкви - т. н. вопрос о прономиях (τ προνομιακν ζτημα). С началом эпохи танзимата Порта стала с особой неприязнью относиться к древним правам православной Церкви, дарованным еще султаном Мехмедом Завоевателем патриарху Геннадию II Схоларию. Уже во время составления канонизмов (с 1858) Порта ограничила некоторые древние прерогативы церковной власти. При султане Абдул-Хамиде II были сделаны новые попытки изменить порядок оформления завещаний христиан. В 1878 году некий христианин завещал имущество на благотворительные дела; его брат стал оспаривать это завещание, одобренное патриархией, в турецком гражданском суде. В результате разбирательств в 1880 году министр юстиции издал распоряжение, согласно которому утверждение в наследстве по завещаниям христиан, а также рассмотрение тяжб между христианами впредь должны были производиться только в турецких судах. Протест Иоакима III по поводу отстранения епархиальных архиереев от ведения подобных дел остался без ответа. В октябре 1882 года турецкое правительство сделало вторую попытку ограничить права Патриархии. Турецкий министр народного просвещения дважды доводил до сведения патриарха, что инспектор печати и типографий счел два учебника, которыми пользовались в греческих школах Патриархата: географию Антониадиса и христианский катехизис Диомида Кириакоса, вредными по содержанию. Согласно указанию министра, эти две книги подлежали изъятию и уничтожению. В октябре 1882 года Сисанийский митр. Афанасий получил султанский берат, составленный с изменением традиционной статьи о праве архиереев быть судимыми по гражданским делам патриархом - теперь такие дела должны были рассматриваться турецкими судами, действующими по мусульманским законам. В феврале 1883 года Касторийский митр. Констанций получил такой же берат. Тогда патриарх Иоаким III выразил протест против нарушения древних прономий Церкви и обратился к министру юстиции и вероисповеданий с просьбой восстановить древний порядок. Получив отказ, он направил протест повторно. В ответ турки сослались на проведенные реформы судопроизводства по европейскому образцу, утверждая, что гражданский суд более не имеет религиозного характера. В пространном протесте, представленном Порте 14 июля 1883 года, Иоаким III изложил все нарушения древних прав Церкви в области наследства, брачных и бракоразводных дел, указал на внесение изменений в текст архиерейских бератов и выразил надежду, что Порта восстановит прежнее положение. Однако требование патриарха выдать задержанный султанский берат о патриарших правах также не было удовлетворено. |
| Уже на обратном пути к митрополиту Сергию епископ Павлин зашел в Москве к епископу Евгению (Кобранову), подпись которого стала 23-й – подробнее об этом чуть дальше, а во Владимире побывал у епископа Афанасия (Сахарова) – 24-го архиерея в списке. «У последнего, – показывал епископ Павлин 15 января 1927 г., – застал священника, мне неизвестного, и последний, узнав от меня, что я еду к митрополиту Сергию, предложил мне отвезти к Сергию документ [...] и сообщил мне, что это – декларация Соловецких епископов или, вернее, он сказал просто, что это – “соловецкая декларация». Я этот документ представил митрополиту Сергию вместе с своими бумагами (документ 24-х) и назвал его. Сергий оставил его у себя, а когда я уезжал – он мне возвратил его [...]. Передавая его мне, сказал, что читать ему этот документ некогда было. [...] Я сам “соловецкой декларации» не читал» 1038 . В тот же день, когда епископ Павлин дал эти показания, из Секретного отдела ОГПУ во Владимир была послана телеграмма с распоряжением немедленно арестовать епископа Афанасия. 16 января он был арестован, допрошен и тут же спецконвоем препровожден в Москву. Уже 17 января Ковровский епископ заполнял анкету арестованного на Лубянке 1039 . На допросе у следователя Казанского 20 января епископ Афанасий отказался рассказывать, зачем к нему приезжал епископ Павлин, но на вопрос: «А каково Ваше личное мнение об избрании митр[ополита] Кирилла в патриархи?» – ответил прямо: «Я считаю его наиболее достойным кандидатом» 1040 . Что касается «Соловецкой декларации», то трудно представить, чтобы митрополит Сергий, находившийся тогда в центре церковной жизни и имевший весьма широкий круг общения, и впрямь так и не ознакомился с этим документом особой важности (равно как неправдоподобны и слова епископа Павлина, что он сам ее «не читал»). Согласно показаниям Г. А. Косткевича, Заместитель, напротив, с «Соловецкой декларацией» не просто был хорошо знаком, но, будучи с ней вполне солидарным, способствовал ее широкому распространению. «Этот документ, – показал Косткевич в 1931 г., – Страгородский через курьеров рассылал по всему СССР, как директиву низовым группировкам организации. Всеукраинский центр через Пискановского, ездившего в Нижний, также получил этот документ и передал его затем в Киев через меня в конце 1926 – начале 1927 г.» 1041 Весьма вероятно, что митрополит Сергий имел у себя послание соловецких епископов еще до того, как ему его привез епископ Павлин, поэтому и не стал читать его по новой, тем более, что действительно был в тот момент занят. Епископ Павлин выполнил требование митрополита Сергия собрать «примерно до 20–30» епископских подписей под обращением к нему и представил Заместителю «документ 24-х». Игнорировать эту инициативу митрополит Сергий уже не мог. Наступал, по выражению архиепископа Корнилия, 2-й момент: «это обращение митр[ополита] Сергия с письмом к русской иерархии с предложением высказаться и голосовать запечатанными пакетами» 1042 . |
| 26 По мнению Монфокона, этот синопсис явился не ранее половины 5 века и не может принадлежать св. Афанасию (Coll. N. Patr.Graec. T. 6, p. 368. Paris, 1835. См. также Историч. учение об отцах церкви Филарета Т. 2, стр. 62–3). Русский перев. его из сокращенной редакции в Христианском Чтении 1841 года. 30 Бес. Его на 6 пс. на гр-лат яз изд. Комбефизом в т. 1 Auctarii nov. Par. 1648; в слав. пер. имеются в ркп. Торжественник 1524 г. М. Дух. Ак., Толст., 1, 31 и 384. Бес. На 6-й пс. пер. и на русск. яз. в Душ. Чт. 1869 г. Т 1, стр. 199. 32 По словам Делича (die Psalmen, S. 37, 1867 г.), в полном составе эти катены хранятся еще в рукописи на Афоне; в извлечении же изданы Фолкманом 1601 г. Не они ли изданы Кордерием в его Expositio partum Graec. In Psalmos, Antverpiae, 1643, и потом переведены у нас Максимом Греком под именем Толковой Псалтири? (См. зам. 7 об этой Псалт). 33 На греч. яз. издано Venet. 1754–63. T. 4; на Латинском Paris, 1562; на обоих языках вместе изд. Migae в Patrolog. Curs. Compl. T. 128, 1864. С 1873 г. Толкование Зигабена на Псалтирь небольшими отрывками переводится и на русск. яз. в Воскр. чт. 34 По замечанию Востокова, перевод Псалтири с толкованием Афанасия сделан в самой глубокой древности: ибо имеется в пергаментных списках 11 и 12 вв., каковы напр. списки, хранящиеся в И. Публичной Библиотеке, – бывший митр. Евгения 11 в. Из 10 пергам. листов и другой тоже неполный 12 в. (См. Опис. Румянц. Музея. 331). Древнейший список перевода Феодоритова толкования относится к 15 веку, но в языке его, сохранившем следы древнегоболгарского наречия, есть несомненные признаки, что перевод сделан не позже 11 века (см. там же, 334). 35 Описание этой Псалтири см. в оп. рукоп. Моск. Синод. Библ. отд. 2, 76, стр. 90 и дал. Кому принадлежит первоначальное составление толковой Псалтири, с которой сделан перевод Максима Грека , неизвестно. Близкое сходство с Кордериевым изданием (сравнения обоих см. в опис. Рукоп. Москов. Синод. Библ., отд. 2, стр. 91–94) дает предполагать, что это лишь несколько переделанный кем-либо свод толкований на псалмы одного и того же составителя, может быть, Никиты митр. Ираклийского (Серрского), на толк псалмов которого уже Дмитрий Толмач ссылается, как на переведенные вместе с толкованиями Василия В. И Григория Нисского (см. опис. рукоп. Москов. Синод. Библ. отд. 2, стр. 102), между тем как отдельно его толкований мы не встречаем ни в одном из древних списков, и имя его не упоминается между толкователями наряду с названными отцами, которых толкования мы в первый раз получили в перев. Максимом Толк. Псалтири (См полный список толкователей этой Псалтири – в москвит. 1842, 11, стр. 66, примеч. 57). |
| В связи с подготовкой антитурецкого восстания в 1598 г. в Велесе был казнен Охридский архиеп. Варлаам. В поисках союзников для борьбы с турками Охридский архиеп. Афанасий I Ризеа в 1596-1615 гг. посетил страны Европы и Россию. Он предложил Габсбургам детально разработанный план освобождения европ. Турции. Архиеп. Афанасия поддерживали Прилепский и Пелагонийский митр. Иеремия, Касторийский митр. Митрофан и Преспанский еп. Захария. В XVI-XVII вв. греч. население постепенно возвращалось в города. При отсутствии офиц. статистики, согласно сведениям разных путешественников, во многих городах сохранялось преимущественно тур. население, в т. ч. в XVII в. в Штипе, Кратове, Кастории, Манастыре, Крива-Паланке, которые были полностью турецкими. Но в целом мусульм. население никогда не преобладало по численности над христианским. Процесс уменьшения тур. населения начался в кон. XVII в., после австро-тур. войн. Одним из факторов была эпидемия чумы, охватившая нек-рые равнинные районы, как, напр., юрюкские села по р. Крива-Лакавица. В это время весь тур. квартал в Серрах опустел и там поселились болгары-христиане. Исчез и тур. квартал в Крушеве, где осталось только 8 тур. домов. Главной причиной уменьшения тур. населения были войны, к-рые Османская империя вела в Европе. В них погибла большая часть молодых мусульман, и эти потери некому было восстановить. Примеры подобного значительного уменьшения тур. населения были в окрестностях Куманова, где неск. тур. сел стали болгарскими, а также в прилепских селах. После подавления восстания Карпоша (1689) мн. сербы бежали из Косова и Скопье на север за отступающими австр. войсками, а болгары - преимущественно на восток. Опустевшие территории начали заселяться албанцами-мусульманами. После Карловицкого и Пожаревацкого мирных договоров (1699, 1718), с одной стороны, стали очевидны амбициозные планы Габсбургов в отношении Балкан, а с другой - наладилась австро-османская торговля. Были установлены торговые связи городских центров М. с Зап. и Центр. |
| Когда же оно окончено написанием? Житие преподобного Даниила обширно и если мы предположим, что писалось оно не один год, то едва ли рискуем ошибиться. Однако время его окончания определяется лишь приблизительно. Житие написано при жизни митр. Макария († 31 декабря 1563 г.) В Степенной книге, которая как полагают, закончена составлением в марте-декабре 1563 г., или, во всяком случае, не позднее первых двух месяцев 1564 г., 3 имеется уже вторичная, сокращенная и значительно исправленная редакция Жития переяславского подвижника – «Сказание вкратце». Промежуток между указанными терминами может быть несколько сокращен. В последнем рассказе полного Жития повествуется о явлении преподобного Даниила некоему церковнику (пресвитеру) переяславскому, сопровождавшему Грозного в Казанском походе 1552 г., по вероятному, почти несомненному предположению, Благовещенскому протопопу и царскому духовнику Андрею, принявшему монашество с именем Афанасия после 6 июля 1561 г. и не позднее 5 марта 1562 г. 4 В этом явлении предсказывалось Андрею, тогда еще не вдовому и семейному, о пострижении в монахи. Между тем о факте его пострижения здесь не говорится ни одним словом (как говорится выше, стр. 52, в аналогичном случае о занятии должности царского духовника тем же переяславским церковником, как намекается и на это монашество Афанасия в том же рассказе о видении Даниила по более позднему чтению, помещенному в Степенной и Царственной книгах – о чем речь ниже). Значит, этот рассказ – а он в Житии заключительный – писан никак не позднее начала 1562 г. И так Житие преподобного Даниила написано между 1556 и 1562 годами. 5 Автор Жития был современник, самовидец и близкое лицо по отношению к преподобному Даниилу. В предисловии он трижды называет подвижника «святым ми старцем», в четвертый раз выражается – «святого ми старца и отца»; представляет себя слушателем наставлений преподобного («старец, еще жив сый, в поучении своем глагола нам»), пользовавшимся его духовною любовью («воспоминая духовную любовь святого ми старца»). |
| лись в государственных чиновников, украшенных лентами и звездами, о падении христианской духовной жизни в официальном православии, о нехристианском характере всего нашего церковного строя, о полном отрицании соборности и мн. др. писали у нас наиболее резко именно верующие православные. Достаточно привести И. Аксакова, статьи которого по церковному вопросу на церковных консерваторов могли произвести впечатление отрицания русского православия. Как епископы относились к старчеству, это о. С. Четвериков, как специалист в этом вопросе, знает лучше меня. Высшая иерархия обыкновенно пыталась удушать духовную жизнь, и в православии и в католичестве. Когда я писал, что после осуждения всей русской религиозной мысли XIX и начала XX века, остается «пустыня», я вкладывал в это ограничительный смысл. Совершенно ясно, что я говорю о «пустыне» в отношении к богословской и религиозно-философской мысли, а не в отношении религиозной жизни вообще, которая совсем ведь не исчерпывается мыслью и знанием. Духовная жизнь возможна и без значительной и творческой мысли. Но в указе м. Сергия речь идет именно о богословской мысли. Наше официальное епископское богословие действительно отличалось крайним убожеством, в нем отсутствовала всякая творческая мысль, не было даже ничего специфически православного, это обыкновенная семинарская схоластика. Убожество этого официального богословствования блестяще иллюстрируется критикой учения о Софии м. Сергием и карловацкими епископами. Вопрос о понимании тайны боговоплощения и искупления и о сотериологии о. С. Четвериков немного упрощает. Он говорит о духовном опыте, связанном с грехом и спасением, с таинством евхаристии, но это не заключает в себе еще никакого богословского учения и никакие богословские учения не покрывают этих религиозных переживаний. О. С. Четверикову, конечно, известно, что некоторые сотериологические учения, пытавшиеся осмыслить тайну искупления, заключают в себе оскорбительный для Бога элемент. Такова, напр., юридическая теория выкупа, в которой не без основания митр. Антоний видит переживание римских и феодальных понятий о чести. О. С. Четвериков ориентирован главным образом на аскетической святоотеческой литературе, на «Добротолюбии». Но греческая патристика мыслила тайну боговоплощения иначе, чем мыслить М. Сергий и исключительно сотериологические учения. Св. Афанасий Вел. понимает тайну боговоплощения в том смысле, что Бог сталь человеком для того, чтобы человек обожился. Вот это и есть не сотериологичеческое понимание. Св. Афанасий вкладываешь физи- |
| См. каталог, этих книгох. – „Когда в 1722 г. ожидали в Москву прибытия Годштинского Герцога, то Св. Синод, намереваясь показать ему редкости Библиотек Патриаршей и Типографской, повелел бывшему тогда Синодальным Ассессором, Игумену, Греку Афанасию Кондоиду, и Греческой Московской школы учителю, Греку же Афанасию Скиаде, составить опись тамошних замечательных рукописей. Скиада на этот случай сочинил на Лат. и Рус. языках каталог Греческих рукописей, который напечатан был в 1723 г. в Москве, и составил особый список Славянским древнейшим рукописям с означением века каждой из них, хотя и не совсем верно». Прим. Пр. Митр. Евгения. 147 Из подписи самого писца (см. Иоан. Экз. Болг. Калайд. стр.110)в конце этого Евангелия видно, что писал его Алекса Князю Новгородскому Феодору, а мирски Мстиславу «внуку сущю Всеволожу, сыну Владимирю» и проч. А по Новгородской Летописи Мстислав Владимирович княжил в Новгороде с 1096г. по 1117 год. 148 Оно писано, как видно из подписи, Диаконом Григорием для Иосифа, а по мирскому названию, Остромира, сродника Новгородского Наместника, Великого Князя Изъяслава Ярославича. Самую подпись этого Евангелия можно видеть у Калайд. Иоан. Экз. Болгар, стр. 109. прим. 66. 151 Опис. этого Сборника см. на конце в особ, прибавл. Кроме Сборника 1076 г. есть еще у нас другой Изборник Святославов, списанный дьяконом Иоаном 1073 г. Описание этого Изборника см. у Калайд. Иоан Экз. Болгар. стр. 102. примеч. 54. 153 См. также сличение притчи о талантах из 15-ти древних и новых рукописных и печатных Евангелий в изд. Калайдовичем книге: Иоан. Экз. Болг. стр. 29. и след. там же помещено слич. молитвы Господней по порядку от XI века по наше время, стр. 107. и 108. 156 См. первое предисл. к Остр. Библ. в мал. лист. напечатанной в Остроге 1581 г. Для напечатания этой Библии вызван был из Москвы типографщик Иван Федоров, как видно из подписи на конце книги: «напечаташа мною многогрешным Иоанном Феодоровым сыном змосквы». Тоже и по-Гречески τετπωνται π’ μου μαρτολτατου Ιωννου, του Φεοδωρου ιου κ τς μεγλης ρωσας. |
|
|
