| В лютеранской легенде сохранился один знаменитый эпизод, служащий доказательством той ярости, с какой сатана мешал Мартину трудиться над переводом Библии. Однажды ночью, закончив работу, изгнанник протянул руку за стоящей на столе коробкой и стал посыпать еще влажный лист песком, но из коробки – о сатанинское чудо! – струей хлынули чернила, заливая написанное. Стены комнаты тут же сотряслись от чудовищного хохота. Лютер вскинул голову и сейчас же увидел скалящего зубы дьявола. Вне себя от ярости он швырнул в него чернильницей. Призрак испарился, а вместо него на стене осталось огромное чернильное пятно. Даже протестантские историки признают, что этот рассказ относится к числу позднейших легенд и не опирается ни на одно современное свидетельство, однако это ничуть не мешает не слишком добросовестным гидам на протяжении веков толпами водить паломников на поклонение историческому чернильному пятну, которое в результате их благоговейных касаний приходится регулярно подновлять. О живучести этой легенды говорит и тот факт, что аналогичным пятнам поклоняются также в Виттенберге и в Кобурге. В другой раз терзаемый сомнениями Лютер напишет: «Следует признать за папством и причастность к Слову Божьему, и апостольский дух. Ведь мы именно благодаря папству получили и Священное Писание, и крещение, и евхаристию, и кафедру. Не будь его, что знали бы мы обо всем этом? Значит, с ним и вера, и христианская Церковь , и Иисус Христос , и Дух Святой. Так что же я делаю, восставая против него, как ученик восстает против учителя? Вот какие мысли грызут мое сердце. Теперь я понимаю, что ошибся. Лучше бы я и не начинал! Лучше бы из моих уст не вырвалось ни одного слова! Кем надо быть, чтобы подняться против Церкви, о которой мы говорим, повторяя Символ веры : «Верую в христианскую Церковь »? Не эту ли самую Церковь представляет папство? И разве не обязан я быть ей послушным? Проклиная ее, я обрекаю себя на отлучение, на проклятье Бога и всех святых!» Еще в монастыре, с радостью сознавая свою причастность к этой Церкви, он задумывался над причинами и истоками ереси. |
| Иконография сцен свидетельствует о том, что художник знал не только древнее рукописное искусство, но и современные ему тенденции в искусстве. Так, сцена «Подношение книги Христу» входит в оформление арм. рукописей на рубеже X и XI вв., широко распространяется в XII в. в Киликийской Армении , на связи с которой и указывает ее присутствие в М. г. В «Крещении» наряду с раннехрист. элементом здания (на его синем карнизе написано имя художника - Степанос), символизирующего селение Вифавара (Ин 1. 28), в Иордане изображен поверженный вишап - змей-дракон (Пс 73. 13-14; Шаракноц, канон на 8-й день Богоявления), с XIII в. ставший отличительным элементом этой иконографии в арм. миниатюре; в М. г.- один из наиболее ранних примеров подобной иконографии. В сцене «Рождество Христово» присутствует еще одна новая черта: если до XIII в. фигура Пресв. Богородицы изображалась слева от Младенца, то в М. г. она помещена справа. Такое зеркальное перемещение персонажей свойственно с XIII в. памятникам всего восточнохрист. мира. Новым является и интерпретация волхвов как царей с коронами на головах. Сцена «Вход в Иерусалим» расположена в верхней части текстового листа. Такие элементы, как совмещение композиции с текстом, выделенное в ней изображение Иерусалимского храма, вынесение за рамки миниатюры, в пространство текста, ступней некоторых персонажей, также получают широкое распространение с XIII в. и являются нововведениями, возникшими параллельно с однотипными в киликийской и готической книжной живописи. Стилистически живопись М. г. отличается монументальным фресковым характером, чему во многом способствуют прозрачный зеленый и красноватый фон, размеренный ритм композиций. При этом колорит - «горящий», киноварный, благодаря красным, оранжевым, кирпичным и бордовым пятнам, за счет своей активности превалирующим над др. разбеленными тонами - розовыми, фиолетово-лиловыми, зелеными, синими, коричневыми. Для каждого из действующих лиц художник нашел соответствующие стилистические черты: плавные очертания для Пресв. |
| В середине лета позвали служить в церкви Живоначальной Троицы, что за Волгою близ Отроча монастыря, по случаю храмового праздника. Ранее в храме начали работы по обновлению иконостаса,спешили к празднику, но не успели закончить. Церковный староста,не рассуждая долго, закрыл пустующие места икон рогожами. Настоятель покривился, но делать было нечего.В заботах и волнениях по встрече нового владыки бедный иерей совсем забыл, что следовало предупредить того о работах. Старик священник ожидал, что новый владыка отметит его долгое служение, похвалит хорошее чтение его сынка-псаломщика и благостное пение хора. Беспокоился он, ощутит ли архипастырь теплоту старого, намоленного храма. В праздничный день под колокольный трезвон подкатила к церковной ограде шестерка лошадей, и из кареты быстро вышел архиерей, оказавшийся ростом меньше прежнего владыки. Едва вошел Филарет в храм, как поразился зияющим пятнам рогож на месте святых икон. — Куда ты привел меня? — повернулся он к настоятелю.— Где у тебя святые иконы? Кому станем мы молиться? Похоже ли это на храм Божий, на дом молитвы? Кроткий и добрый священник (а именно такие и попадают в подобные обстоятельства) совсем растерялся, обмер и не знал, что и говорить, страшась более всего: а ну как владыка повернется и уедет? Но тот успел разглядеть, что иконостас поновляется, и встал на постеленный орлец. Шло торжественное облачение, а гнев не проходил. Началась литургия. Сослуживавшие иереи и диаконы в страхе не знали, чем закончится дело, смотрели на владыку с тревогою. Настоятель был ни жив ни мертв. Служба шла, а Филарет никак не мог подавить своего раздражения на неряшество сельских попов, не сумевших ради праздника подобающе обустроить храм. Беспокойство священства он мгновенно приметил, и это только усиливало его гнев. Но вот настало время Херувимской песни. Тут владыка полегчал сердцем, спало раздражение и гнев. Когда пошли с Великим входом, он, стоя в царских вратах, принял святой дискос из рук протодиакона и в полной тишине возгласил всю царскую фамилию с подобающим благоговением и душевным миром. |
| От названия этой стадии алхимической работы получил свое имя Альбус Дамблдор (albus — лат. «белый, сияющий»). Среди часто используемых символов альбедо — луна и лилия. Луной зовут подругу Гарри в пятой книге; Лили — имя его матери, отдавшей жизнь, чтобы спасти сына. Роман об альбедо — «Принц-полукровка», где директор Хогвартса выходит на первый план, и заканчивается книга его смертью. Третья и последняя стадия алхимического делания — восстановление или совершенствование; ее обычное название — рубедо или «алая стадия». Теперь очищенная материя готова воссоединиться с духом (или с уже объединенными духом и душой). При помощи фиксации, кристаллизации и воплощения вечного духа чистой, но пока бесформенной материи Камня придается форма. При этом объединении — высшем химическом браке — тело воскресает в жизнь вечную. По мере того как все жарче разгорается огонь, божественная алая тинктура окрашивает белый Камень глубоким красным цветом… Покраснение белой материи часто уподобляют выступающим пятнам крови. В честь этой стадии, по-видимому, назван Рубеус (Rubeus — лат. «красный») Хагрид. Обычный символ алого делания и философского камня — красный лев. Мы ожидаем «алого делания» от последней книги — «Дары Смерти»: и действительно, как ни печально, в битве за Хогвартс здесь погибает персонаж с «красным цветом в имени». Но это не наш любимый лесник! Кроме того, путешествие по всем трем стадиям совершается в каждой книге. Черное делание, или растворение, совершают над Гарри на Тисовой улице Дурсли, а на уроках в Хогвартсе — Снейп, преподаватель, который, судя по всему, его ненавидит. Белое делание, или очищение, совершается в течение всего года в Хогвартсе под бдительным присмотром белого алхимика Альбуса Дамблдора. Часто оно происходит в сочетании с болезненной разлукой с Роном, Гермионой или ими обоими. Красное делание, или рубедо, — кульминационная сцена каждой книги: она всегда происходит под землей или на кладбище, где Гарри умирает символической смертью, а затем спасается благодаря любви и в присутствии символа Христа. |
| Чаще всего мы как раз знаем и понимаем, что «нехорошо так при детях», и… Ничего не можем с собой поделать? И всё же позволю себе предположить, что дело не только (скорее, не столько) в нашем пресловутом незнании каких-то законов педагогики. Чаще всего мы как раз знаем и понимаем, что «нехорошо так при детях», и… ничего не можем с собой поделать. «Меня тоже так воспитали в свое время, и ничего уже не изменишь», – успокаиваем мы самих себя, перекладывая эту ответственность уже на своих родителей. Но давайте всё же не будем торопиться так рассуждать. Вспомним, что речь идет о будущем (временном и вечном) нашего ребенка, которое во многом зависит персонально от родителя. Мы «с пеленок» начинаем «снаряжать в дальний путь» свое чадо, и мудрый родитель позаботится о том, чтобы у сына или дочери всегда были под рукой «духовные сокровища»: терпение и мужество, чистота речи и честность, выдержка и доброжелательность. Позаботится об этом уже тогда, когда ребенок еще не умеет рассуждать, но уже хорошо видит и слышит. В случае с моим знакомым предпринимателем непросто угадать, почему с ним поступили так его дети, с которыми до времени были добрые компаньонские отношения. Возможно, не сумели они с супругой «с младых ногтей» привить детям уважение к мнению и желаниям родителей. Возможно, не взрастили прекрасный цветок под названием «благодарность». Возможно, говорю. Я веду свою малолетнюю дочь с занятий, и она рассказывает мне, как только что одна мама кричала на свою пятилетнюю дочку, одевая ее в раздевалке. И как дочка, подражая маме, отвечала ей тем же. «Папочка, почему они так кричали?» И я, не зная, что ей ответить, говорю: «Доченька, надо за них помолиться. Обязательно помолиться». Рейтинг: 10 Голосов: 54 Оценка: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 См.: Владимир , митрополит Киевский и Галицкий, священномученик. Беседы о православном воспитании детей. скрыть способы оплаты Смотри также Комментарии Роман 2 сентября 2015, 15:56 Как же всё это знакомо, и как страшно за то, что мои дети, кроме своих личных ошибок будут исправлять ещё и те, которые достались в наследство от мамы и папы. Причём, позволю себе дополнить о. Димитрия, не только те греховные наклонности, которые мы проявляем уже имея детей, но и те, от которых мы уже давно отказались. Я вижу в своей 11-летней дочери себя в детстве и молю Бога о том, чтобы добродетель, которой в ней несомненно больше, чем было во мне в те годы, возобладала над грехами, зачатки которых проявляются в ней, тех грехов, следуя за которыми её отец когда-то (20 лет назад) чуть не скатился в невозвратную пропасть. Помолитесь и Вы о нас о.Димитрий. Роман, Ольга, отроки Серафима, Антоний, младенец Вениамин. |
| Он не ученый, – говорят о нем с пренебрежением в Иерусалиме те, которые не могут ничего иного поставить ему в укор. Но те, которые говорят это, гораздо менее его ученые. Действительно он не ученый, не знает иностранных языков, но говорит по-гречески как истый грек, а иного разве необходимо? Он не археолог, не астроном, все это верно, но спрашивается, то ли нужно начальнику Духовной Миссии, а для тех, с которыми ему приходится обращаться, верьте мне, он ученее их. Позволю себе еще остановиться на этом превосходстве его неучености. Как неученый он понимает, что дальнейшей карьеры у него нет, и он с любовью будет работать в Иерусалиме. Назначьте Вы ученого, он на место в Иерусалиме будет смотреть лишь как на ступень. Через год, два уже будет смотреть вон из Иерусалима, и тогда вновь приискивать ему наследника. Духовную Миссию спасло не то, что в ней был ученый монах , а что монах этот 30 лет просидел на этом месте. Не спорю, было бы хорошо, коли к хорошему хозяину и хорошему монаху можно было бы присоединить и блестящего собеседника, но если я этого в одном лице найти не могу, я уступлю последнее качество, довольствуясь двумя первыми Вы, смею думать, Ваше Превосходительство, несколько меня знаете и уверены, что если я говорю, то говорю лишь мое искреннее убеждение. Повторяю поэтому и относительно арх Рафаила, что пока то, что я видел, то, что я слышал, подтверждает, что выбор его был удачен. Но одновременно с этим утешительным известием не могу не указать на две черные точки, которые, боюсь, постоянно будут ложиться на начальника Духовной Миссии, кто бы он ни был, и на Духовную Миссию вообще. Эти две точки – Горненская так называемая община и состав Духовной Миссии. Так как обе они имеют выдающееся значение, то я позволю себе на них остановиться несколько подробнее. Покойный арх Антонин приобрел еще прекрасный большой участок земли в селении Айн-Карим, евангельском Горнем, отстоящем на час пути к ю.-з. от Иерусалима, выстроил там церковь , и чтоб заселить его, предложил желающим русским паломницам селиться на оном на общем основании, как это допускается в русских монастырях. Стройся, живи, после твоей смерти твоя доля поступает в собственность владельца земли. Так поселилось от 60 до 70 поклонниц. Кто были эти поклонницы? Отчасти ушедшие из монастырей, отчасти ушедшие от семьи и для которых жизнь в Иерусалиме представлялась крайне заманчивой отсутствием какого-либо начальства. Что такое оказалось? Это был не монастырь, даже не община, а если можно так выразиться – вольное женское казачество. Арх Антонину пришлось еще много с ним повозиться. Записки его полны этих дрязг, но он был, так сказать, настоящий хозяин, это жительницы понимали и подчинялись отчасти его авторитету. Но умер он, произошло междуархимандритство, и они совершенно признали себя независимыми, и отбились от рук. |
| Нет, нельзя писать русской истории и за XIX в. без связи с церковной историей!.. С этого момента началось ужасное закрепощение Слова Божия и богословской православной науки. Заповедь Спасителя: «испытайте писания» можно было исполнять даже в Дух. Академиях только в тихомолку, но Боже сохрани печатано высказать какую либо живую и самостоятельную попытку в этом роде. Но этот тяжелый пресс нажимался в особенности над Московскою Дух. Академиею, потому только что она была в полном смысле Филаретовскою. Я обращаю внимание на этот факт, документально уже засвидетельствованный, чтобы внести поправку в следующие слова записки С. М. Соловьева : «В ужасном состоянии под гнетом Филарета находилась духовная Академия и Семинария » . Нужно, чтобы быть исторически верным, поправить эти слова так: в ужасном состоянии под гнетом полковника Протасова находились Филарет и его Академия и обе Семинарии. Или еще лучше поправить так – словами же С. М. Соловьева – страдало все православие, вся русская земля и первым его страдальцем был м. Филарет. Но прошли Николаевские времена. В царствование Александра II совершилось раскрепощение Слова Божия и науки о нем – совершилось исключительно благодаря м. Филарету. Искушенный страданиями, он тотчас же по совершении коронации внес в Синод предложение о переводе Слова Божия на русский язык. Хотя даже и на этот раз пришлось весьма много потрудиться нашему знаменитому служителю Слова, но труд его увенчался полным успехом. Русская Церковь увидела Слово Божие на своем русском языке, а наука Богословская, в частности Филаретовская Академия, дала блестящие опыты широкого глубоко научного истолкования Слова Божия или, выражаясь языком м. Филарета, посеянное им весною его жизни семя, осенью возросло и принесло богатый плод. Я позволю себе думать, что доказывать свои слова фактами – совершенно излишне именно здесь в Филаретовской Академии. Я позволю себе еще поставить только один вопрос: Какою силою владел м. Филарет для того, чтобы выйти таким славным победителем из ужасного положения, в котором совершалось его служение Слову, его апостольское служение? |
| Ричард Суинберн «Воскресение Бога Воплощенного» (2003) 10 Как и Райт, Суинберн ставит своей целью защитить веру в воскресение Иисуса из мертвых 11 . Будучи скорее философом, чем историком или библеистом, он приходит к выводу, что Иисус, с высокой вероятностью, действительно воскрес, используя более формальный подход. Логическая цепочка его рассуждений включает в себя четыре ступени: 1) Бог , всеблагой и всесильный, имел серьезные причины для «вторжения» в человеческую историю путем воплощения; 2) жизнь и учение Иисуса показывают нам, что Он был воплощенным Сыном Божьим, следовательно, уникальным человеком, от которого мы вправе ожидать, что Бог воскресит Его из мертвых; 3) от этих широких мазков кисти Суинберн переходит к обсуждению некоторых частных вопросов и аргументов; 4) наконец, он сводит свою аргументацию воедино, вычисляя логическую вероятность воскресения Иисуса. Выразив свои предыдущие логические ходы в цифровой форме, он показывает: вероятность того, что воскресение действительно имело место, достаточно высока. Не знаю ни одной другой книги о воскресении, которая заканчивалась бы «математикой» дюжиной страниц аксиом, теорем и вычислений. Позволю себе прокомментировать каждую из четырех степеней Суинберна. Что касается первой стадии: страдания и грехи людей делают вполне вероятным, что Бог в своей бесконечной любви лично выйдет на сцену, чтобы исправить эту трагическую ситуацию. Ведь и Иоанн пишет: «Ибо так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего единородного, дабы всякий верующий в Него не погиб, но имел жизнь вечную» ( Ин. 3:16 ). И тем не менее, воплощение не было обязательным. Бог мог бы решить проблему греха и страдания или, говоря языком Суинберна, «исполнить» свои божественные «обязательства» 12 не при помощи воплощения, а каким-либо иным путем. Но, принимая в расчет и бедственное положение человека, и свободу Бога, можно ли сказать, что воплощение было весьма вероятно? Здесь позволю себе придраться к словам: мне совсем не по душе слово «вторжение», которое Суинберн (и другие) постоянно используют по отношению к Богу. Когда мы называем воплощение «вторжением», это рисует перед нами картину какого-то «постороннего» Бога, может быть, даже Бога, «лезущего не в свое дело», который впервые принимает участие в жизни чуждого ему мира. Нет, слово совсем не подходящее: ведь Бог постоянно присутствует везде и всюду, каждое мгновение поддерживая наш мир в бытии. Пожалуй, уместнее было бы назвать воплощение «особым Божьим деянием», или – вместе с воскресением – «уникальным Божьим деянием», качественно отличным от других особых деяний Бога, например, чудес 13 . |
| В таком случае, – apryмehmupobaлu missi. – Filioque непременно должно внести в символ. Очень многие только и исключительно чрез пение Filioque в символе узнали об учении столь необходимом для спасения. Сам Лев III дал франкам разрешение петь символ. Если теперь исключить Filioque из символа, парод непременно это заметит и подумает, что это слово исключено, как ложное. Папа ответил: отцы второго вселенского собора составили символ без Filioque; следующие вселенские соборы, четвертый, пятый и шестой, воспретили всякие изменения и прибавки к символу. Сам папа не смеет себя даже и сравнивать (coaequare) с этими святыми отцами. И не все возвышенное, истинное и спасительное необходимо поэтому должно содержаться в символе (в нем нет напр. выражения: Сын есть Бог – премудрость от Бога – премудрости). Если бы папа знал, что символ будут петь с прибавкой, он не дал бы и самого разрешения петь его. Α чтобы устранить Filioque из символа и не произвести соблазна в народе, Лев III дал послам следующий совет. Внимание народа к символу возбуждено собственно тем, что символ поют. Пение – интересная новость. Пусть перестанут петь символ в придворной церкви. Этому примеру последуют и другие, и пение прекратится без всякого соблазна: а кто чрез посредство этого пение узнал то, чего не знал прежде, пусть верует этому (ut quod jam nunc a quibusque prius nescientibus recte creditur, credatur). е) Иоанн Векк (orat. 1 de unione Ecclesiae) приводит слова Феофилакта, архиепископа болгарского (с 1076 г.): «Я позволю тебе в других случаях употреблять выражение: «Святый Дух исходит от Отца и Сына», сколько допускает это язык твой, – т. е. я разумею в обычных разговорах и – если хочешь – в церковных беседах; но только в символе не позволю тебе (этого выражения)». ν μν τος λλοις συγχωρσω χρσθα σοι τ λξει τς το Πνεματος κ το Πατρς κα το ϒ ο κπορεσεως, ς γλσσ σοι δδωσιν ν κοινος λγω λγοις κα μιλαις κκλησιαστικαις, ε βολει ν δ τ συμβλ μν ο συγχωρσω σοι (Migne, SG. 94, 229, apud Μ. Le Quien, Dissertatio I, c. 33). |
| Прокурором и начальником УСО, то, покорно склоняясь пред обстоятельствами, ставлюсь в необходимость обратиться к Вам с просьбой не отказывать в возможной поспешности к отправке меня по назначению . Позволю себе заметить, что как ни грустно и ни жутко просить об этом и как ни тяжело было бы в концлагере, все-таки легче одиночки, окончательно искалечившей меня и приблизившей к могиле. Каждый день, проведённый в тюрьме, усиливает припадки удушья и сердечные боли, здесь трудно даётся и борьба с цингой. В концлагере, надеюсь, не встретится препятствий для общения с тамошними обитателями, которые не откажутся присматривать за мной, a равно и для сношения с родственниками и друзьями, в участии которых крайне нуждаюсь по делам личного обихода. Там же на Соловках, по всей вероятности, придётся закончить своё бренное существование. Митр. Пётр (Полянский) Крутицкий. 20 декабря 1932 г. Заместителю ПП ОГПУ по Уралу тов. Тучкову Евгению Александровичу. Прежде всего примите [нрзб.1 со днём 15-летия зоркого стража прол. Дикт., а затем не откажите отнестись снисходительно к нижеследующим строкам. Считая Вас ближайшим вершителем моей участи прошу [стать на сторону справедливости] оказать содействие для её улучшения. Откровенно говоря, многое Вы не хотите видеть во мне так, как оно есть. Если бы Вы потрудились восстановить в памяти прошлое, то едва ли могли бы извлечь оттуда что-нибудь компрометирующее меня. Позволю себе напомнить, что главная причина моего расхождения с Вами заключалась в том, что я не мог выполнить предложенной комбинации относительно Митрополита Сергия и Архиепископа Григория. Первого Вы имели намерение снять с заместительства и перевести в какую-либо Сибирскую епархию, – помнится, – называли Красноярскую. На этом настаивала и Александра Азарьевна и даже старалась убедить меня в политиканстве Митрополита Сергия. Но я не считал возможным применить к нему такую черезвычайную меру. Это было бы произволом, отклонением с пути закона на путь личных столкновений и могло вызвать в церковной жизни замешательство. |
|
|
