| влияния на серб. искусство, обусловленное значительным расширением Сербского гос-ва и тесными связями короля с К-польским двором. Совместная работа византийских и сербских мастеров привела к формированию особой разновидности палеологовского стиля, когда оригинальность и непосредственность изображения уступили роль иллюстративному началу и стандартным средствам художественного выражения. Начало этих изменений в сербской живописи кон. XIII в. обычно связывают с деятельностью греческих мастеров Михаила Астрапы и Евтихия , с появлением фресок в ц. Богоматери Перивлепты (1294/95) в Охриде и в ц. свт. Ахиллия в Арилье (1296). При М. было возведено и расписано больше храмов, чем при всех его предшественниках - 42, в т. ч. церкви Благовещения Пресв. Богородицы в мон-ре Грачаница , Успения Пресв. Богородицы (Богородица Левишка) в Призрене, вмч. Георгия в с. Старо-Нагоричино , Иоакима и Анны в мон-ре Студеница , Богородицы Троеручицы, Константина и Иоанна Предтечи и Никитский монастырь в г. Скопье, ц. вмч. Георгия в мон-ре Ораховица , храмы в Осоговском и Прохора Пшинского мон-рях, в Моштанице , и др. Также на его средства возводили соборы вне Сербии: в Хиландаре, мон-рь арх. Михаила в Иерусалиме, в мон-ре вмц. Екатерины на Синае (ц. первомч. Стефана), в К-поле (ц. Иоанна Предтечи с больницей), в Фессалонике (2 храма). Почитание Первые известия о М. пришли на Русь в кон. XIV или нач. XV в. в уставных указаниях Минеи служебной на окт. по Иерусалимскому уставу, где под 29-м числом упоминается празднование «Уроша краля, ктитора места сего, паче же новые сей церкви», т. е. Хиландарского кафоликона, возведенного по его инициативе. Но память тогда не отождествлялась с М. и переписывалась по инерции, нередко опускалась ( Naumow A. Wiara i historia: Z dzejów literatury cerkiewnosowiaskiej na ziemiach polsko-litewskich. Kraków, 1996. S. 155). В Великом княжестве Московском М. получил большую известность в нач. 20-х гг. XVI в., когда в Москву были принесены, по всей видимости с Афона, Жития его сына кор. |
| Положение литургии свт. Василия перед литургией свт. Иоанна Златоуста указывает на принадлежность рукописи к архаичной визант. традиции, когда литургия свт. Василия еще была основной для воскресных и праздничных дней (см.: Jacob. Formulaire), хотя из текста рукописи ясно видно, что в эпоху ее написания основной уже стала литургия свт. Иоанна Златоуста (в чине литургии свт. Василия служащий неоднократно отсылается к литургии Златоуста). В формуляр литургии свт. Василия кроме обычных для всех визант. рукописей молитв входит особая заамвонная молитва , характерная для греч. Евхологиев периферийного (палестинского и южноитал.) происхождения. В анафоре литургии свт. Василия Великого нет вставки тропаря 3-го часа («Господи, Иже Пресвятаго Твоего Духа»); в эпиклезе произносится не 2 однократных и троекратное «Аминь» при благословении Даров, а 2 однократных - на 1-е и 3-е (т. е. «Изльяную живота ради...», т. к. фраза из анафоры свт. Иоанна Златоуста («Преложив Духом Твоим Святым») в эпиклезу анафоры свт. Василия не вставлена) осенение дискоса («блюда») и потира. Молитвы священника о себе перед службой («Владыко Господи Вседержителю, не хотяй смерти гршникомь», «Владыко Господи Боже нашъ, нын хотяще приступити», «Молю Тя, Господи, отыми от мене безакония моя» - Л. 10, 19 об.) обычны для рус. Служебников древнейшего периода (старше XV в.). Начало литургии Иоанна Златоуста. Служебник Варлаама Хутынского. Кон. XII — нач. XIII в. (ГИМ. Син. 604. Л. 10 об.— 11) Начало литургии Иоанна Златоуста. Служебник Варлаама Хутынского. Кон. XII — нач. XIII в. (ГИМ. Син. 604. Л. 10 об.— 11) Чин протесиса (проскомидии), согласно В. Х. С., совершается диаконом, что соответствует первоначальной традиции (диакон же осеняет народ свечами во время возгласа «Свет Христов...» на литургии Преждеосвященных Даров). Упоминается только одна просфора; Дары покрываются только покровцами; нет молитвы над кадилом (само каждение указано). Формуляр литургии свт. Иоанна Златоуста в целом соответствует греч. формуляру 1-й послеиконоборческой к-польской редакции, в основном использовавшемуся на Руси до XIV в. |
| Центральная часть города (120 га) окружена фрагментами визант. стен и башен, возведенных в кон. V в.- ок. 540 г. частично на месте эллинистических и рим. стен; венецианские круглые башни относятся к XIV-XV вв. Самое значимое сооружение - амфитеатр начала II в. на 20 тыс. зрителей. Перекрытые сводами помещения в IV в. превращены в христ. кладбище; в ближайшую к арене зап. галерею встроена часовня сщмч. еп. Астия (упом. с 1280, обнаружена в 1967; кладка апсиды с бифорием - VI в.). Поверх росписей, созданных между IV и VI вв., выложены 3 мозаики (между VI и Х вв., наиболее убедительная дата - VII или нач. VIII в.). На юж. стене - изображение св. Стефана, правее его - Богородицы (?) типа Maria Regina, в имп. облачении, с 2 архангелами и 2 ктиторами. На зап. стене находилось изображение Христа (или Богородицы (?), уцелели нижние части одеяния) с 2 архангелами (сохр. правый и фрагменты левого), фрагментами фигур Св. Ирины (Мира; слева) и Св. Софии (Премудрости; справа) со сферой. В помещении к северу от часовни св. Астия - основание купели баптистерия, часовня с фресками X-XIII вв., колумбарий. С 2002 г. при участии Пармского ун-та ведутся работы по созданию Археологического парка; в 2006 г. на территории амфитеатра были обнаружены руины дворца. 2001-2002 гг. открыты некрополи I-IV вв. на древней дороге в рим. порт, находившийся в 7 км к северу от Д., и близ виллы Зогу (использовался до VII в.). Среди др. построек выделяются круглая площадь (радиус 18 м) с остатками колонн дворца имп. Анастасия I (уроженца Д.) или имп. Юстиниана I (VI в.; раскопки в 1987), основания однонефной базилики (предположительно свт. Николая) VI в. и 3-нефной (предположительно ап. Андрея) X - нач. XI в., перестроенной в 1502 г. в мечеть султана Мехмеда Фатиха. Из письменных источников известно о строительстве в 813-826 гг. мон-ря «На море». В последние годы построены собор ап. Павла (90-е гг. ХХ в.; мозаики мастера Э. Синая) и Большая мечеть (1993; на месте разрушенной землетрясением 1979). Археологический музей открыт в 1951 г., из античных находок выделяется мозаика эллинистического дома «Дурресская красавица» (кон. IV в. до Р. Х.; с 1981 в Нац. историческом музее, Тирана). |
| В 1261 г. Подонье перешло под управление новоучрежденной епископской кафедры в Сарае. В кон. XIII в. между Сарайским митр. Максимом и Рязанским митр. Петром начался спор из-за Червлёного Яра - территории между реками Воронеж и Дон, Ворона и Хопёр, достаточно плотно населенной правосл. татарами. Хотя Червлёный Яр входил в Золотую Орду, он считался частью Рязанской епархии. В относящихся к данному спору документах, свидетельствующих о развитой церковной жизни в Придонском крае, упоминаются диаконы, священники, монахи, игумены. Притязания Сарайского владыки были положительно решены в 1342 г., с этого времени епископы Сарайские стали именоваться также и Подонскими. Однако в кон. 40-х гг. XIV в. из-за протеста Рязанского владыки и давления вел. кн. Симеона Иоанновича Гордого митр. Феогност (по др. сведениям, митр. свт. Алексий при вел. кн. Иоанне II Иоанновиче Красном в сер. 50-х гг. XIV в.) вновь передал Червлёный Яр в ведение Рязанских архиереев. Правая сторона Дона осталась у Сарайских епископов, граница между епархиями проходила от Червлёного Яра по рекам Дон и Хопёр. С нач. XV в. резко уменьшилось слав. население в Ср. и В. Подонье, превратившемся в Дикое поле, где кочевали орды татар. В сер. XVI в. возобновилась рус. колонизация Ср. Подонья, восстанавливались старые города, строились новые. В 1585 г. была поставлена крепость Воронеж, по-видимому, в том же году в крепости возвели соборную Благовещенскую ц. с приделом во имя свт. Николая. В 1594 г. в Воронеже был учрежден воронежский в честь Успения Пресв. Богородицы муж. мон-рь . Вскоре после основания города начали строиться храмы по инициативе горожан. Так, в 1587 г. свящ. Никита переселился в Воронеж из Ряжска и на собственные средства поставил Никольскую ц. в Стрелецкой слободе, снабдив ее необходимой утварью. Дозорная книга Воронежского у. 1615 г. содержит сведения о построенных в слободе полковых казаков священниками Афанасием и Космой Павловым на свои средства церквах в честь Рождества Христова, во имя вмч. Георгия (теплая), во имя вмц. |
| Греческая Церковь отмечает день памяти Е. 25 июля, хотя в ряде рукописей Синаксаря К-польской ц. (кон. X в.) он обозначен под 24 июля. В монофизитских календарях память Е. находится под разными числами: в Арабо-яковитском Александрийском Синаксаре (XIII-XIV вв.) 26 числа месяца бармахат (22 марта); в 2 Сирийских минологиях XIII и XVI вв., изданных Ф. Но,- 25 июля; в сир. мартирологе Раббана Слиба (кон. XIII - нач. XIV в.) - 29 июля вместе со св. Иларией; в Эфиопском стишном синаксаре (XV в.) - 26 июля. В лат. мартирологах (Узуарда, Цезаря Барония и др.) Е. чаще всего упоминается под 13 марта, ее имя передано как Евфрасия (лат. Eufrasia). Такая форма имени, равно как и др. день памяти, появилась из-за ошибочного отождествления Е. с мц. Евфрасией Никомидийской в Мартирологе блж. Иеронима (1-я пол. V в.). В календаре РПЦ Е. именуется Тавенской (Тавеннисской) по названию местности Тавенниси в Египте, где находилось множество муж. и жен. мон-рей, однако в Житии святой нет указаний, что она подвизалась именно в этом месте. Годом смерти Е. принято считать 413 г., Филарет (Гумилевский) , архиеп. Черниговский, указывает 410 г. Греч. служба Е. была составлена во 2-й пол. XIX в. игуменией мон-ря во имя Е. на о-ве Докос (один из Саронических о-вов, к западу от о-ва Идра) и впервые издана в Афинах в 1874 г. Ист.: BHG, N 631-631m; BHL, N 2718-2721; MartRom. P. 96; ActaSS. Mart. T. 2. P. 727-735; SynCP. Col. 840-841; Vita St. Euphrasiae virginis//PL. 73. Col. 623-642C [лат. версия Жития]; PG. 117. Col. 557-558 [Минологий имп. Василия II]; Peeters P. Le Martyrologe de Rabban Sliba//AnBoll. 1908. T. 27. P. 129-201 (особ. 189); ЖСв. Ил. С. 571-597; Un Martyrologe et douze Ménologes syriaques/Éd. F. Nau. P., 1912. Turnhout, 1974r. P. 82, 123. (PO; T. 10. Fasc. 1. N 46); Laty š ev. Menol. T. 2. P. 210-214; Ioan. Damasc. Contr. imag. calumn. P. 136; Νικδημος. Συναξαριστς. Τ. 6. Σ. 105-106; Святые жены в пустынях Востока. М., 2004. С. 30-56. Лит.: Филарет (Гумилевский). Жития подвижниц. С. 68-79; Сергий (Спасский). Месяцеслов. Т. 2. С. 223; Т. 3. С. 284; Jerphanion G., de. Les caractéristiques et les attributs des saints dans la peinture cappadocienne//AnBoll. 1937. T. 55. P. 1-29; Halkin F. Une nouvelle recension de la Vie de St. Eupraxie//Ibid. 1961. T. 79. P. 160; Aubert R. Euphrasie, vierge en Thébaïde//DHGE. Т. 15. P. 1411-1412; Lucchesi G. Euprasia//BiblSS. Vol. 5. P. 233-235; Quispel G., Zandee J. A Coptic Fragment from the Life of Eupraxia//VChr. 1959. Vol. 13. P. 193-203; Επραξα//ΘΗΕ. Τ. 5. Σ. 1069; Σωφρνιος (Εστρατιδης). Αγιολγιον. Σ. 148; Alexakis A. Codex Parisinus Graecus 1115 and its Archetype//DOS. 1996. T. 34. P. 133, 337; Fiey J. M. Saints Syriaques/Ed. par L. I. Conrad. Princeton; N. Y., 2004. P. 76; Ordained Women in the Early Church: A Documentary History/Ed. K. Madigan, C. Osiek. Baltimore, 2005. P. 56-61; Δουκκης. ΜΣ. Τ. 4. Σ. 369-387. |
| Интерес к художнику появился после открытия росписей собора в Протате франц. историками и художниками во 2-й трети и русскими - в сер. XIX в. ( Кондаков. 1902. С. 51). Для рус. исследователей личность П. была, по выражению Кондакова, «полумифической». Первоначально П. считали мастером 1-й пол. XVI в. Ему приписывали росписи в ц. Моливоклисьи близ Кареи (1537-1541), в соборах Русика (между 1554 и 1574, не сохр.), Хиландара (между 1571 и 1582, переписаны в 1803-1804), росписи в башне вмч. Георгия в монастыре Хиландар, которую Кондаков датировал также XVI в. (совр. датировка - сер. XIII в., см.: Джурич. 2000. С. 114, 366-367). С фресок Протата П. И. Севостьяновым (вероятно, 1857-1858) были сделаны кальки и фотографии. В. Т. Георгиевский посетил Афон ради изучения Протата и составил альбом фотографий, причем датировал фрески П. уже XV в. ( Георгиевский. 1913). Н. В. Покровский сравнивал П. с рус. иконописцем Симоном Ушаковым, его взгляды поддержал Н. П. Лихачёв ( Лихачев. 1911. С. 48). Кондаков писал о родстве стиля П. со стилем визант. живописи XII в., о «влиянии западных образцов», отмечал такие черты, как «античное изящество фигур», «нежная моделировка», «приятность экспрессии» ( Кондаков. 1902. С. 59, 61). После расчистки фресок Протата, завершенной к 1978 г., предположения Георгиевского, Г. Милле, А. Ксингопулоса о более ранней датировке творчества П. получили подтверждение. Его деятельность стали соотносить с ранним палеологовским ренессансом и датировать кон. XIII - нач. XIV в. Главенство П. среди мастеров Фессалоники, слав. Македонии и близких художественных центров было поставлено под сомнение после раскрытия фресок в ц. Пресв. Богородицы Перивлепты в Охриде (1294-1295, подписаны мастерами Михаилом Астрапой и Евтихием ). В. Н. Лазарев поддержал датировку росписей в Протате рубежом XIII и XIV вв., объясняя близостью стилистических принципов к др. памятникам в живописи кон. XIII в., прежде всего к работам художников в Охриде. В. Джурич, отмечая то, что объединяет работы П. и мастеров Михаила и Евтихия, как основные проявления стиля раннего палеологовского возрождения (интерес к антикизирующим образам, использование живописных приемов в передаче пластики и в личном письме, натуралистических эффектов, напр. неожиданный ракурс или введение в живописное пространство архитектуры, предметов быта) указал на идентичность живописи Протата и фрагмента старой росписи кафоликона Вел. Лавры ( Джурич. 2000. С. 57). Греч. исследователи, прежде всего Е. Цигаридас, разграничивают стиль П. и охридских мастеров, выявляя в произведениях П. более утонченный реализм, умение передать безмятежное выражение лица ( Tsigaridas. 2003. P. 50). Лики в росписях Протата, различающиеся по возрасту, аскетичности и физическому здоровью, не столь утрированы, как в росписях ц. Перивлепты в Охриде или кафоликона Ватопеда (1311/12). |
| В 1375 г. на Соборе болгарского духовенства Е. был избран Тырновским патриархом. Управляя Болгарской Церковью, Е. следовал за церковной политикой К-польских патриархов-исихастов Каллиста I и Филофея Коккина, строго следил за чистотой Православия и вел борьбу с разными ересями, в т. ч. и с поздними формами богомильства . В Борила царя синодик были внесены анафемы против мон. Феодосия (Фудула) и учителя его Пиропула, однако неясно, в чем состояла их ересь. Е. заботился о нравственном состоянии паствы, запретил 4-й брак, осуждал неблагочестивые обычаи населения. Правосл. славяне и румыны уважали Е. и обращались к нему за разъяснением церковных канонов и правил. В 1393 г. в отсутствие болг. царя Иоанна Шишмана он разделил с паствой тяготы осады и падения болг. столицы, репрессии и выселение захватчиками. Григорий Цамблак намекает на какое-то противодействие туркам знатных граждан города, за что все 110 чел., в т. ч. и Е., были приговорены к казни. Как описано в Похвальном слове, когда Е., ожидая казни, положил голову на плаху, внезапно рука палача онемела. Тур. власти испугались и заменили казнь ссылкой в т. н. Македонию - топоним, к-рый в XIV в. воспринимался весьма широко и иногда охватывал и Фракию. По всем данным Е. был сослан в Бачковский мон-рь. В мон-ре он продолжил книжную деятельность. Е. был известен красноречием, его современник митр. Бдинский Иоасаф писал в 1396 г., что «тогда… говорили многие: «Лучше бы солнце угасло, но не замолкал бы Евфимиев язык!»» Точных сведений о времени и месте смерти Е. не сохранилось. Возможно, Е. скончался 10 янв., как указано в заглавии единственного молдав. списка Похвального слова Григория Цамблака. 20 янв. как день его памяти появился в рус. списках в XVI и XVII вв. по аналогии с днем памяти прп. Евфимия Великого. Многочисленные легенды о последних годах его жизни были собраны в кон. XV-XVI в. в «Ловчанском сборнике» (сохр. фотокопия XIX в.). Одна из приписок к сборнику сообщает о тайном погребении Е. (здесь он уже назван святым, что указывает на его почитание) в Богородицкой ц. Бачковского мон-ря, к-рая в момент составления сборника уже была разрушена. Это свидетельствует о том, что в кон. XV в. место захоронения Е. было неизвестно. В наст. время могила Е. считается утраченной. В нач. ХХ в. в мон-ре были открыты гробницы: близ зап. входа в главную церковь (XVII в.) и под сводами ц. арх. Михаила (XI в.), в одной из к-рых, возможно, был погребен Е., но исследователи считают эти могилы «благочестивой фальсификацией». Наиболее вероятно, что Е. был похоронен в одной из 17 гробниц, к-рые находились в притворе старого кафоликона (XI в.), разобранного при строительстве нового в 1604 г. ( Чешмеджиев Д. Бачковският манастир и гробът на Патриарх Евтимий//Црквене cmyдuje. Ниш, 2005. 2. С. 169-195). Сочинения |
| Во 2-й пол. XII в. в Городно шло активное каменное строительство. По-видимому, заказчиками и ктиторами являлись сыновья первого известного по летописям городенского кн. Всеволода († 1141/42) князья Борис († после 1151), св. Глеб († 1170?) и Мстислав († после 1184). На Замковой горе деревянно-каменные укрепления детинца были заменены на оборонительные стены из плинфы, возведены каменные княжеский терем и Нижняя церковь. По мнению польск. археолога З. Дурчевского, проводившего исследования Старого замка в 30-х гг. ХХ в., Нижняя церковь сгорела в 1183 г. и более не возобновлялась, на ее месте в кон. XIII - нач. XIV в. построена Верхняя церковь (разобрана в посл. четв. XVI в.). В 80-х гг. XII в. на территории посада, названного в XV в. Коложским, из плинфы возведена Борисоглебская (Коложская) ц., со 2-й пол. XV в. являвшаяся главным храмом гродненского Коложского во имя мучеников Бориса и Глеба мужского монастыря (кроме того, предание приписывает городенским князьям Борису и Глебу основание более древней Борисоглебской ц.). В кон. XII в. в Городно была также построена 6-столпная Пречистенская ц. на Подоле (в 1635 при ней был учрежден базилианский жен. мон-рь, в 1843 преобразованный в правосл. гродненский в честь Рождества Пресвятой Богородицы женский монастырь ). Археологический материал дает основание полагать, что в XII в. в Городно существовали др. каменные храмы: в Новом замке и на посаде - т. н. Малая церковь. На территории Туровской епархии Городно обладал самым большим количеством каменных построек. О широком распространении христианства в Городно и его окрестностях свидетельствуют найденные при раскопках в городе предметы христ. обряда, относящиеся к XII-XIII вв.: медная пластина алтарной перегородки с надписью и с изображением ап. Павла, кресты, мощевики, медальоны и др. В Гродно найдены христ. граффити на металлических предметах и на стенах Коложской ц. ( Глihьhik В. , I. Kaлaжahckiя rpaфiцi з XIII ст.//Гicmapычha-apxeaлariчhы зб. Mihck, 1996. 8. С. 85-88; М. А. Старажытны горад Гродна//Памяць. Mihck, 1999. С. 37). |
| Наиболее значительным в жизни города стал 1374 год, когда князья во главе с Владимирским вел. кн. св. Димитрием Иоанновичем Донским провели т. н. Переяславский Собор. На нем было принято решение о вооруженной борьбе и об отказе от выплаты дани Мамаевой Орде. Другим важным событием стало рождение здесь 26 нояб. 1374 г., в день памяти св. Алипия Столпника и вмч. Георгия , буд. Владимирского и Московского вел. кн. Георгия (Юрия) Димитриевича , к-рого крестил прп. Сергий Радонежский ( Присёлков М. Д. Троицкая летопись: (Реконструкция текста). М.; Л., 1950. С. 397-398). Вероятно, в этих событиях участвовал и настоятель П.-З. Н. м.; он хлопотал перед вел. князем о льготах для своей обители, к-рые ей были необходимы после Третьей «Литовщины», когда захватчики разорили окрестности и посад Переяславля (Там же. С. 394). В кон. авг. 1382 г., во время Тохтамышевой рати, ордынцы вновь напали на город (Там же. С. 424), в дек. 1408 г., во время Едигеевой рати, ордынцы «взяша град Переславль и огнем пожгоша» (Там же. С. 468). По-видимому, в этот раз обитель пострадала наиболее сильно. К кон. XIV - нач. XV в. относится написание древнейшей из сохранившихся редакций Жития прп. Никиты Столпника ( Понырко. 1988. С. 307), необходимость в составлении которого могла возникнуть не только из-за местного почитания святого, но и из-за совпадения дня рождения представителя правящей московской династии Калитовичей с днем памяти св. Алипия Столпника. Оно могло вызвать значительный интерес к судьбе прп. Никиты Столпника. По-видимому, этим же объясняется поиск митр. Киевским свт. Фотием его мощей, к-рый, судя по времени выдачи святителем основной части переяславских актов, скорее всего был осуществлен в 10-х гг. XV в. Начавшаяся в доме Калитовичей династическая война в 1425-1454 гг. отвлекла власти от прославления местночтимого прп. Никиты Столпника. Новый период истории мон-ря связан с деятельностью прп. Даниила Переславского и его ученика свящ. Андрея (впосл. митрополит Московский и всея Руси Афанасий ). |
| По мнению Н. Н. Литвиновой (Барминской) и Т. В. Крыловой, изучавших рукописную традицию Повести, первоначальную основу произведения составила подлинная автобиография Л., записанная в кон. XIV в. им самим или его учеником Феодосием. На основе языковых данных самой ранней редакцией Крылова считает 1-ю Пространную, к-рую относит к кон. XV - нач. XVI в.: здесь более последовательно сохраняются языковые черты 2-го южнослав. влияния. 2-ю Пространную редакцию, с более подробным рассказом о новгородском периоде в жизни Л., исследовательница датирует сер. XVI в. Краткую редакцию Литвинова и Крылова считают самой поздней (ок. сер. XVII в.). Поскольку именно в Краткую редакцию была впервые включена грамота новгородского посадника Ивана Захарьевича (Фомина), данная Л. на владение о-вом Мурма (Мучь) и прилегающими землями, создание этой редакции могло быть связано с земельной политикой Муромского мон-ря. Эта проблема становится актуальной для обители с 1539 г., когда Муромский мон-рь проиграл земельную тяжбу Корнилиеву Палеостровскому в честь Рождества Пресв. Богородицы мужскому монастырю . Грамота Ивана Захарьевича датирована в Краткой редакции 1182 г., что является анахронизмом и не соответствует основному историческому фону повести. Согласно выводам С. Н. Валка, содержание этой грамоты не соответствует нормам древнерус. частного права и является подделкой 2-й пол. XVII в. ( Валк. 1937; см. также: Янин. 1991). По А. Е. Мусину, грамота представляет собой не фальсификат, а подлинный акт 50-х гг. XV в. ( Мусин. 2000). Повесть о Л. была использована в XVIII в. в Выговском старообрядческом общежительстве при составлении объемной компиляции «Взыскания нужднейшия и к ведению всякому рачителю книжному весьма предлежащая: от Святых Писаний Ветхаго же и Новаго Завета и от святых благоглаголивых отец и из церковных чиноправлений и обрядов засвидетельствуемая, которая зде чиновно предлагаются и главизнам определяются» (РГБ. Барс. 1; ГИМ. Епарх. 568 (указаны дата составления этого сочинения - 1742 г. и автор - Мануил Петров; см.: Неизвестная Россия: Кат. выст.: К 300-летию Выговской старообр. пуст. М., 1994. С. 28, 16); ГИМ. Увар. 358-4° (см.: Дружинин В. Г. Писания рус. старообрядцев. СПб., 1912. С. 292)). Сочинение состоит из 12 «взысканий», к-рые делятся на главы. Во 2-й гл. 7-го «взыскания» автор приводит из древнерус. житий примеры исцелений «царей ордынских [или татарских] махометанскаго гнуснаго суеверия» по молитвам рус. святых. В число этих чудес включена и выписка из Краткой редакции повести об исцелении Л. слепого сына старейшины лопарей. Биография |
|
|
