| Ссылаясь на законы покойного Фридриха I Барбароссы, понтифик подтвердил следующие преимущества, ранее дарованные крестоносцам: освобождение от всех налогов и повинностей, неприкосновенность имущества, отсрочка выплаты процентов по долгам. В заключение говорилось буквально следующее: «Мы же, вспомоществуемые милосердием всемогущего Бога и авторитетом блаженных апостолов Петра и Павла, властью, которую нам, хотя и недостойно, даровал Бог вязать и решать, всем, кто возьмет на себя труд лично или издержками, даруем полное отпущение их грехов, в которых они исповедались с сокрушенным сердцем. И в воздаяние праведных обещаем вечное спасение как тем, которые приняли не личное участие, но на свой счет и соответственно имуществу и званию поставили надлежащих воинов, так и тем, которые, хотя на чужой счет, отправились в поход лично» 963 . Однако этот призыв был слабо услышан в Англии и в Германии, которая еще не отошла от предыдущего похода. И только Франция в лице Тибо III (1198–1201), графа Шампани, Людовика де Блуа (1191–1205), графа Блуа и Клермона, а также Балдуина I (1195–1205) или Бодуэна, графа Фландрии и Геннегау по обыкновению поддержала папу 964 . Среди них наиболее преданным крестоносному движению лицом по праву считался Балдуин Фландрский. 28-летний молодой человек, нежно любящий свою жену, он был прямым потомков тех рыцарей, которые принимали участие во всех без исключения походах пилигримов в Святую Землю. Характерно, что в будущий поход он отправится со своей женой, Марией, которая в пути подарит ему наследницу Жоан 965 . Тем не менее не графу Фландрии выпало играть главную роль. В Суассоне и Компьене указанные выше вожди будущего похода провели несколько собраний, на которых было решено отдать его руководство и организацию в руки Тибо Шампанского, который не только приходился племянником Французскому и Английскому королям, но и родным братом покойному Иерусалимскому королю Генриху II Шампанскому 966 . Активную пропаганду среди французов начал проводить известный священник Фулько Нейский. Сила его проповеди была такова, что падшие женщины рвали на себе волосы и отрекались от своего постыдного занятия. Люди уверяли, что он может изгонять бесов, предрекать будущее и исцелять болящих, и народ часто раздирал его подрясник на части и берег лоскутки как святыню. Как утверждал сам Фулько, он благословил на Крестовый поход не менее 200 тысяч человек из самых разных слоев общества, каждый из которых внес свою лепту в организацию и финансирование 4-го Крестового похода 967 . |
| Затем Барбаросса вторгся в Киликию, но тут произошло несчастье, перечеркнувшее все надежды крестоносцев. 9 июня 1190 г. при переправе через реку Салеф 70-летний Германский император утонул, а за смертью Фридриха I Барбароссы дальнейший поход германцев уже не мог иметь успеха. Как писал один арабский хроникер: «Если бы по милосердной воле Аллаха, Германский император не скончался в тот момент, когда он хотел вторгнуться в Сирию, то в последующие времена можно было сказать про Сирию и Египет: здесь некогда правили мусульмане!» 872 Практически сразу после этого значительная часть немцев заявила о своем намерении вернуться на родину. Оставшиеся под командованием герцога Фридриха Швабского направились к Антиохии, чтобы осенью 1190 г. в заметно ослабленном составе прийти, наконец, к Акре 873 . Увы, в этом городе, где их встречали так радостно и пышно, германцев ждала чума, унесшая жизни тысяч крестоносцев. От отчаяния некоторые германские аристократы попытались отправиться из Антиохии на юг, где их уже ждали отряды конницы Саладина. Пленных немцев было так много, что их толпами продавали на рынках Алеппо. Спас положение Фридриха Швабского маркграф Конрад Монферратский, прибывший в Антиохию и выведший оттуда к Акре остатки германского воинства. Но затем произошла очередная трагедия – 20 января 1191 г. у стен Акры умер от малярии герцог Фридрих Швабский, после чего остатки германских крестоносцев покинули лагерь пилигримов и вернулись на родину. И хотя, как видим, роль Германии в этом Крестовом походе оказалась незначительной, именно ими в 1198 г. был основан в Акре рыцарский монашеский орден Святой Марии Тевтонской в Иерусалиме (Тевтонский орден), сыгравший столь значимую роль в русской истории 874 . Соединение летом 1191 г. под стенами этого города всех вождей Крестового похода не повлекло никаких положительных перемен. Напротив, разногласия и вражда все активнее разрушали союз Ричарда Львиное Сердце с Филиппом Августом, и Английский король не раз высказывался в том духе, что Саладин ему несравнимо ближе Французского собрата. Неприязнь между Филиппом Августом и Ричардом достигла такой точки, что Французский король открыто говорил о том, что боится пасть от кинжала наемных убийц англичанина. Два короля по-прежнему упорно спорили из-за Кипра, на часть территории которого претендовали французы по условиям заключенного в начале Крестового похода договора. Ричард же настаивал на том, что речь о равномерном разделе добычи касалась только мусульманских земель. |
| Нельзя не упомянуть также, что вскоре после этого де Лузиньян принес оммаж королю Филиппу Августу, по сути, предав своего прежнего покровителя 888 . Пока проходили выборы, Конрад пребывал в Тире, и известие о сбывшейся мечте маркграфа доставил туда граф Генрих II Шампанский. Впрочем, Конраду недолго оставалось наслаждаться властью и покоем: 28 апреля того же года он был заколот двумя фанатиками-ассасинами. Причина этого не была установлена ни тогда, ни позднее. Говорили даже, что руку убийцы направлял сам Английский король, но никаких доказательств этому не нашли. Новым королем Иерусалима на период с 1192 по 1197 г. стал Генрих II Шампанский, женившийся на овдовевшей и беременной королеве Изабелле. Но вернемся к пилигримам. Дезертирство французов не особенно пугало Ричарда. И 17 мая 1192 г. он предпринял довольно авантюрную на первый взгляд попытку и захватил город Дарум. Вдохновленные этой победой и богатой добычей, пилигримы решили двинуться на Иерусалим. Но тут сомнения опять стали одолевать короля, который опасался захватить Святой город, но остаться без королевства – слухи о событиях в Англии регулярно передавались ему. Все же под влиянием многих уговоров, он публично объявил под восторженные крики солдат, что не поедет в Англию, а останется в Святой Земле до следующей Пасхи 889 . В июне 1192 г. Ричард вместе с армией двинулся в сторону Торона, а затем дошел до Бейт-Нуба, откуда до Иерусалима оставалось не более 11 км. А еще через несколько дней Ричард увидел Святой город. Потрясенный, он пал на колени и долго пребывал в молитве. К своему несчастью, король не знал, что Саладин посчитал бесперспективной оборону города и вывел из Иерусалима большую часть имеющейся у него армии. Если бы Ричард рискнул, в этот же день город вновь принадлежал бы христианам. Но он решил обождать прихода отставших отрядов. А попутно захватил караван, принадлежавший Саладину и двигавшийся из Египта с баснословными сокровищами. 24 июня армия вновь была в сборе. Казалось, теперь больше ничто не может помешать латинянам взять город своей мечты. |
| Когда Ричард назначал штурм крепости, французы под благовидными предлогами срывали его, и наоборот. Как говорят, раскол был настолько велик, что почти ежедневно случались вооруженные столкновения между французами и англичанами. Выбрали третейский суд, решениям которого обе стороны обещали следовать, но вскоре начали игнорировать и его определения. Ричард затеял переговоры с Саладином, и, к изумлению христианского мира, брат султана Мели-аль-Адиль стал откровенным почитателем Английского короля 863 . На беду пилигримов, застрявших под Акрой, самый опытный воитель Фридрих I Барбаросса все еще не присоединился к ним, хотя ранее всех двинулся в путь. Учтя ошибки предыдущей крестовой экспедиции, Германский король навел дипломатические связи с Константинополем и Иконийским султаном Кылыдж Асланом II, от которых получил разрешение на проход через их территории. Исаак II Ангел даже обещал предоставить продовольствие на всем пути следования германской армии, хотя не без основания опасался столь многочисленных и малодружелюбных воителей с Запада. 24 мая 1189 г. Фридрих I вступил в пределы Венгрии, и хотя король Белла III не принял личного участия в 3-м Крестовой походе, но выделил в помощь крестоносцам 2-тысячный отряд, оказавший им большую помощь. 2 июля 1189 г. немцы были уже в Бранчево и вступили в прямые отношения с византийскими чиновниками, попытавшимися направить крестоносцев окольными путями мимо мятежной Болгарии и Сербии. Но венгры, прекрасно знавшие прямые дороги, настояли на маршруте Морава – София – Филиппополь. 25 июля 1189 г. германцы вступили в сербские владения, и их принял сам Сербский жупан Стефан Неманя (1170–1196). Этого-то и опасался Исаак II Ангел, прекрасно понимавший, что сербы и болгары предложат Барбароссе союз против Византии в обмен на признание независимости их государств на Балканах 864 . Конечно, Германский король был слишком опытен и осторожен, чтобы вступать в сомнительные авантюры. Тем более когда цель его похода располагалась гораздо дальше Константинополя. Однако обстоятельства неизбежно сталкивали его с Византийской империей. По дороге германцы терпели немало ущерба от разбойных шаек болгар и сербов, но греки почему-то не спешили по дипломатическим каналам объяснить свою непричастность к данным нападениям. Как говорит летописец, германских пилигримов вешали на деревьях, как собак или бешеных волков, что вызвало ответную реакцию, но уже против византийцев. Но и византийцы, опасаясь возможного союза немцев со своими врагами, портили дороги и откровенно задерживали подвоз продовольствия рыцарям Креста. |
| В конце концов 14 февраля 1190 г. в Адрианополе были подписаны соответствующие соглашения между византийцами и германцами о проходе крестоносцев в Малую Азию. Тем временем болгары и сербы, находясь под негласным покровительством германцев, продолжили активные военные действия против Византии, а Петр и без разрешения Барбароссы собрал 40-тысячное войско для войны с Исааком II. Ему активно помогали сербы, выставившие 20 тысяч воинов. Конечно, это не способствовало сближению византийцев с немцами. Неизвестно, чем бы все закончилось, но, по счастью, 25 марта 1190 г. началась переправа крестоносцев через Босфор 869 . Теперь у 3-го Крестового похода появились все шансы для того, чтобы стать успешным предприятием. Интересно, что Барбаросса двигался тем путем, который некогда избрал Александр Македонский. Он пересек Граник и Ангелокомит, повернул на юг через Сарды и Филадельфию и 27 апреля был уже в Лаодикее Лидийской. Теперь он вступил на территорию Рум-сельджукского (Иконийского) султаната, который также находился в двусмысленном положении. Кылыдж Аслану II очень не хотелось воевать с германцами ради Саладина. С другой стороны, как мусульманин, он был обязан поддержать единоверца во время Священной войны. А потому султан начал военные действия, но не очень активно 870 . Его туркмены постоянно досаждали германцам своими легкоконными отрядами, но 17 мая 1190 г. у Иконии Барбаросса нанес тяжелое поражение сыну Кылыдж Аслана Кутб ад-Дину, женатому на дочери Саладина. Тот потребовал выплатить ему дань за проход через свою землю, что вызвало соответствующую реакцию короля. Надо отдать должное германцам – они сражались, как настоящие воины-профессионалы. Герцог Фридрих Швабский (1166–1191), сын Фридриха I, возглавил атаку на сарацин, когда отец закрывал его тыл от боковых ударов. Мало того что латиняне разбили сельджуков, они на плечах отступающих врагов ворвались в город и захватили его. После этого у зятя Саладина поубавилось спеси, и он, упросив принять заложников, быстро выпроводил германцев из своей земли 871 . |
| По сути, он управлял лишь небольшой частью областей и несколькими отрядами верных солдат; все остальные подвластные ему мусульманские правители являлись очень и очень условными союзниками, с которыми нужно было держать ухо востро. Помимо этого, было еще несколько обстоятельств, никак не облегчавших положение Саладина. Турецкие правители никогда не имели привычки держать постоянную армию; и у султана просто не было денежных средств для этого. Нельзя также забывать, что для очень многих мусульманских аристократов Саладин являлся всего лишь удачливым курдом не самого высокого происхождения, «случайно» добившимся славы. Несмотря на грандиозный успех, его победа при Хиттине и захват Иерусалима наполнили сердца многих мусульманских правителей черной завистью. Халиф Аббасид аль-Насир (1180–1225), проживавший в Багдаде, не скрывал своей неприязни к султану. Он посчитал себя оскорбленным, что известия о взятии Святого города ему привез рядовой гонец, а не сам Саладин или на худой конец какой-нибудь вельможа. Правители Ирана и Ирака не могли простить ему присоединение Мосула. А Рум-сельджукский султан Кылыдж Аслан II откровенно давал понять, что не станет препятствовать проходу крестоносцев через свои территории 842 . К тому же Саладин допустил большую ошибку, выпустив летом 1189 г. Гвидо де Лузиньяна из темницы, посчитав, что тот уже не причинит большого вреда. Однако титулярный (уже) король Иерусалима был не столь слаб характером и беспомощен, чтобы забыть о своем долге христианского правителя и пилигрима. А потому сразу же после освобождения он собрал довольно значительный отряд рыцарей из числа тамплиеров, госпитальеров и добровольцев и отправился из Тира, где ему отказал в повиновении Конрад Монферратский, к Акре, желая освободить город и вернуть себе королевство. Вскоре к ним прибыла помощь – более 500 рыцарей из Ломбардии и большое грузовое судно с продовольствием. Затем Саладин совершил свою вторую ошибку, посчитав, что поход Гвидо – безумная авантюра. И потому, когда он наконец увидел опасность, король уже стоял под Акрой с довольно внушительной армией. |
| Однако Исаак II Ангел был не сугубым благочестивым молитвенником или хитрым политиком, но и воином, умевшим смотреть в глаза опасности и бравшим в руки оружие, когда его Отечеству угрожали враги. Дела, которые он принял в свои руки, были крайне плачевны. Над головой Византии был занесен меч норманнской угрозы, волновались Балканы, да и сами имперские территории не блистали спокойствием. На острове Кипр по-прежнему находился Исаак Комнин, объявивший себя независимым от Константинополя императором и не желавший идти с Исааком II ни на какие переговоры. Императору пришлось направить на Кипр флот, которым командовали двоюродный племянник царя Алексей Комнин, ослепленный по приказу Андроника I, и старый воин Иоанн Контостефан. Увы, поход оказался катастрофически неудачным: приплыв к Кипру, римляне попали в кольцо кораблей из флота Исаака Комнина и пиратов, нанятых узурпатором для войны. В результате войско потерпело поражение, а Алексей Комнин и Контостефан оказались в плену у пиратов, продавших их норманнам Сицилии 797 . Хотя, естественно, император испытал горечь об утрате Кипра, но в стратегическом смысле остров не играл такой решающей роли, как Балканы, где откровенно хозяйничали норманны. Не очень во- инственный по складу своего характера, император Исаак II попы- тался затеять мирные переговоры, для чего направил сицилийскому полководцу Балдуину послание с соответствующим предложением. Однако надменный норманн ответил откровенной издевкой: де- скать, царь, меч которого отточен на изнеженных телах (имелся в виду Агиохристофорит), никогда не спавший под открытым небом, не носивший панцирей и всю жизнь свою посвятивший мирным занятиям, должен сложить царский венец и отречься от власти, пере- дав ее в руки настоящих мужчин. Но надо знать Византию и византийцев, чтобы понять ту внезапную перемену, которая произошла в сознании людей и самого Римского государства. Весть о том, что на престол взошел государь милостивый, царь от Бога, «Моисей-Освободитель», «Зоровавель», как называли Исаака II соотечественники, буквально в считанные дни преобразила Империю. Тысячи старых солдат и безусых юношей, никогда не державших в руках меча, поспешили в Константинополь, чтобы закрыть своей грудью дорогу норманнам, уже стоявшим в Фессалии и под Амфиополем. Император ласково принимал всех приходящих в столицу, щедро награждая граждан, поднявшихся на защиту отечества, и также отослал денежное жалованье в повышенном размере в армию, чем заметно поднял ее боевой дух. Теперь в лагерь полководца Алексея Враны ежедневно стекалось множество новых и доблестных солдат, о чем, к своему несчастью, вожди норманнов еще не знали 798 . |
| Однако Рено, которому король перенаправил это требование, заявил, что лично он не заключал перемирия с мусульманами, а потому волен действовать по своему усмотрению. Это было не только жесточайшим унижением Иерусалимской короны, но и откровенным поводом для начала новой войны. Разве можно было бы предположить, что гордый и могущественный Саладин снесет такое оскорбление?! Хуже всего то, что в преддверии неизбежных военных действий Боэмунд III Антиохийский и Раймунд III Триполийский заключили мирные соглашения с Египетским султаном, фактически оставив де Лузиньяна одного в будущей схватке с могущественным врагом. Хотя в скором времени остальные аристократы Леванта заставили графа Триполи расторгнуть постыдный для пилигрима договор, сам по себе факт подобных дипломатических маневров весьма красноречиво показывает, сколь ненадежными были отношения среди крестоносцев 822 . Далеко не все латиняне, проживавшие в Леванте, горели религиозным огнем, среди них было немало и ренегатов, в том числе и высокопоставленных, перешедших в ислам ради славы и денег или из боязни смерти. Например, знатный тамплиер Роберт Санкт-Альбанский сделался мусульманином и занимал высокую командную должность в армии Саладина 823 . Итак, требования султана (причем вполне справедливые) не были удовлетворены, и очень напрасно, поскольку Саладин не страдал плохой памятью и отсутствием понятий о чести. Всю зиму и весну он собирал войско, поставив перед собой высокую цель – захватить Святой город. В его рядах насчитывалось более 25 тысяч воинов, из которых не менее половины были всадниками. Объединенная армия пилигримов, которую тем временем созывал король Гвидо, была почти вполовину меньше. Перевес мусульман стал еще большим после того, как в мае 1187 г. в верховьях реки Крессон турки уничтожили почти полностью 2-тысячный отряд рыцарей-иоанитов (госпитальеров) вместе с магистром Рожэ де Муленом (1177–1187). 4 июля 1187 г. сарацинам удалось заманить главные силы латинян в ловушку, заставив исполнить безумную затею некоторых их вождей идти к Тиверианскому озеру через каменную пустыню. |
| Глава 1. Похититель императорской власти и разоритель царских гробниц Старший и любимый брат несчастного Исаака II Ангела Алексей III, родившийся в 1153 г., являлся, как мы увидим, во многом полной противоположностью предыдущего императора. Его воцарение стало подлинным ударом по общественному сознанию и вызовом христианской нравственности. «Если члены одной семьи вооружаются друг против друга, то можно ли надеяться на безопасность в каком бы то ни было обществе?» – справедливо вопрошал современник. Это был чудовищный прецедент, нечто невиданное в истории Римского государства. Теперь даже близкие друзья опасались друг друга, задавая сами себе вопрос: «Если брат предает брата, то можно ли доверяться постороннему человеку?» В общем, все солидарно решили, что «низвергнув брата, Алексей низверг себя самого» – очень точная характеристика нового правителя Римской империи 909 . Но сам Алексей III, казалось, даже не думал о том, какое страшное преступление совершил. В тот же день, надев царские одежды и возложив императорский венец на свою голову, он собрал военных чиновников и прочих вельмож и торжественно провозгласил себя Римским царем, о чем немедленно оповестил жителей Константинополя и свою жену Ефросинью, от которой имел дочерей Анну и Ирину. Чувствуя шаткость своего положения, новый царь предпринял экстренные меры, чтобы упрочить его. Он решил напомнить всем, что некогда родоначальник их семьи был в родстве с самим императором Алексеем I Комнином, а потому приказал величать себя Алексеем III Ангелом Комнином. Кроме того, не имея нравственной силы и талантов для того, чтобы естественным образом стоять над всеми, Алексей III решил купить расположение и верность подданных. Вскоре все деньги, находившиеся в царской казне для оплаты войны с болгарами, были розданы приближенным сановникам. Когда же они закончились, Алексей III перешел к земельным наделам и почетным титулам, дающим право на получение ежегодной руги – государственного жалованья. Не обладая способностями по управлению государством, Алексей III очень боялся продемонстрировать свою беспомощность. Поэтому когда ему кто-либо приносил документы, он подписывал их, практически не глядя, как будто с одного взгляда понимал проблему 910 . |
| Но германец напрасно надеялся, что этот благородный жест позволит ему рассчитывать на положительное решение другого вопроса – присоединение Сицилии к Германии и принятие закона о наследственном праве членов его семьи на императорское достоинство. Римский папа никак не желал уступать остров, который, согласно прежним договоренностям с норманнами, принадлежал ему. А германские аристократы категорически отказали королю в другой просьбе, согласившись в виде моральной компенсации короновать малолетнего сына Генриха VI Фридриха II (1194–1250). Наконец, в конце 1196 – начале 1197 г. были сформированы две армии, готовые двинуться в поход. Одной предводительствовали герцог Саксонский Бернхард III (1180–1212) и герцог Брабантский Генрих I (1183–1235), другой – архиепископ Майнцский Конрад Виттельсбахский и юный Валеран III (1175–1126), граф Лимбургский. В 1197 г. германцы сели на суда и отправились на Восток 957 . Но их прибытие в Акру 22 сентября 1197 г. не вызвало радости у греческого населения, опасавшегося, что теперь сарацины начнут мстить всем христианам без разбора. Местные латиняне также с тревогой смотрели на попытки немцев, горящих жаждой победы, начать войну с турками, с которыми они сами с таким трудом только-только наладили относительно мирное существование. Эти недовольства мог заглушить голос власти, но, к горькому сожалению, 10 сентября 1197 г. внезапно погиб король Генрих Шампанский, случайно выпавший из окна своего дворца во время приема пизанского посольства. Это была едва ли восполнимая потеря для Латинского Востока – короля все любили и уважали, как мудрого, осторожного и благородного правителя. Чтобы хоть как-то консолидировать крестоносные силы, Римский папа благословил брак вдовствующей королевы Изабеллы с королем Кипра Амори де Лузиньяном. И в январе 1198 г. в Акре брак был заключен – четвертый для Изабеллы в целом и третий, как королевы. Свершилась мечта семейства де Лузиньянов, вернувших себе титул королей Святого города. А 27 сентября 1197 г. от малярии внезапно скончался на Сицилии король Генрих VI. И хотя всего лишь год назад Германия признала королевское достоинство его малолетнего сына Фридриха II, теперь князья выбрали королем Филиппа Швабского (1198–1208), убедив того отказаться от слов присяги, ранее данной племяннику. Но тут же оппозиция с тайного содействия Ричарда Львиное Сердце объявила королем Оттона IV Брауншвейгского (1175–1218), внука Английского короля Генриха II. Таким образом, в Германии одновременно оказалось три (!) монарха. По существу, Западная империя распалась: Италия тут же заявила о своей самостоятельности, в самой Германии области поделились на два лагеря. Римский папа Иннокентий III предпочел на время сделать паузу, не поддержав, но и не отказав в признании ни одной из сторон. О каком Крестовом походе в этих условиях могла идти речь? 958 |
|
|
