| Литературная полемика Вассиана с преп. Иосифом вскрывает пред нами те доводы, какие ученик преп. Нила приводил в защиту еретиков во время своих ходатайств за них пред великим князем. В сочинениях Вассиана вопрос об еретиках, которые возможно, имели на него известное влияние, 2570 решается в тех же границах и в том же направлении, какие очерчены в приведенных выше коллективных посланиях «заволжских старцев». Как и для них базой рассуждения Вассиана по вопросу об отношении государственной и церковной власти к еретикам служит учение о милосердии Божием: «всем, – говорит он, – истинно милосердие Божие, яко всех Бог хочет спасти и в разум истинный грешных привести покаянием, якоже мытаря и блудницу и отступников и —331— всех с грешающих». 2571 Основываясь на этом учении, – «несть грех непрощаем, аще кается согрешивший», 2572 – Вассиан доказывает, что «аще и с грешиша еретицы и отступники и покаются, прияти будут»; 2573 поэтому в еретиках, «казненных», несмотря на их раскаяние, Вассиан видел мучеников: «которым еретикам кающимся, не приемля их покаяния, казнили их, сии суть мученицы». 2574 Но он не был, как и заволжцы рассмотренных посланий, проповедником полной свободы совести: не раскаявшихся еретиков, по его воззрению, должно, после соборного проклятия, казнить царям, 2575 только «не в главу», чего требовал преп. Иосиф, 2576 а «правильне» и «умерене», и потом отсылать в «заточение». 2577 Таким образом в рассматриваемом отношении Вассиан делает даже большую уступку духу времени, чем «заволжские старцы» в своих посланиях, где они совершенно умалчивают о «казнях» предшествующих заточению непокаявшихся еретиков. Обосновывая такое решение спорного вопроса новозаветным учением о милосердии Божием, Вассиан правильность его, кроме того подтверждает указанием на соответствие его со смыслом евангельской притчи о плевелах, согласно её святоотеческому толкованию, которым руководились и «христолюбивые цари» в своём отношении к еретикам. «Аще бо, – обращается Вассиан к осифлянам, – был бы в вас разум здрав и суд прав, уразумели бысте, яко не еретичьскую злобу заступающе, но о Спасове заповеди, правильном учении поборающе, правильне глаголем казнитися им (еретикам), а не в главу, якоже вы хощете, паче святых отець уставлений мудръствующе, |
| Правда и Нил не мог пройти молчанием бросавшихся всякому в глаза недостатков современного ему монашества. И от него осталось несколько посланий с обличительным оттенком. Таковы напр, его послания «о пользе» и «о мнихах кружающих» 186 Но сочинения эти чужды всякого полемического задора, они представляют из себя самую объективную передачу, простое констатирование фактов монашеской распущенности, очевидный, для каждого и не затрагивавшие никого. Вообще после собора 1503 года, решившего дело не в его духе, Нил замолчал. Не так спокойно отнеслись к монастырскому вопросу другие Белозерские старцы. Вместо Нила защитником и проводником его идей и самым ярым противником вотчинных прав монастырей выступил все тот же энергический Вассиан Косой Патрикеев. Начало полемики, точно также как и по вопросу о еретиках, положил Вассиан. Во время соборных деяний 1503 года он, как известно, находился в Москве. Недовольный, как и все скитники, решением собора, он распространил между грамотными людьми написанное им самим рассуждение о неприличии монастырям владеть вотчинами, при чем он однако по чисто личным, известным уже практическим соображениям, умолчал о имени самого автора рассуждения. 187 В своем рассуждении Вассиан устанавливает основные положения критического воззрения заволжских отцов. Внимательное изучение современной церковной письменности и особенно содержавшихся в ней данных для определения законности или незаконности монастырских прав на владение вотчинами убедило Вассиана в неудовлетворительном состоянии многих церковных памятников. Поэтому на многие доводы, которые представлялись защитниками монастырских владений, он в своем полемическом рассуждении отвечал выражением сомнения в их авторитетности и подлинности. 188 Заподозрив основательность доводов вотчинников, Вассиан устанавливает свой положительный принцип для определения законности вотчинных прав монахов – это верность духу нового завета, высота евангельского учения. 189 Всегда исходя с строго евангельской точки зрения, Вассиан далее рисует в своем рассуждении современную ему распущенную жизнь монахов и основательно видит в ней противоречие с нравственными требованиями, изложенными в Евангелии. |
| Геннадиевская Библия 1499-го года, Труды XI-ro Арх. съезда, в Новгороде, т II, ч. 1, 1914. «Слово кратко» издано А. Д. Григорьевым, в Чтен. 1902; срв. у Вальденберга, Древнерусские учения о пределах царской власти, М. 1916; А. Седельников; К изучению «Слова кратка» и деятельности доминиканца Вениамина, Изв. XXX, 1925; Н. Попов, Афанасиевский извод повести о Варлааме и Иосафате, Изв. XXXI, 1926; А. Д. Седельников, Очерки католического влияния в Новгороде в XV-XVI в., Доклады Акад. Н., 1929. 6. «Осифляне» и «заволжцы» — два религиозных замысла, два религиозных идеала. К. Невоструев издал три древних жития преп. Иосифа Волоцкого, в «Чтениях О. Л. Дух. Просв»., 1865; послания Иосифа в Р. И. Б., т. VI; Др. Р. Вивлиофика, XIV; Чтения 1847, 1. Срав. свящ. П Булгаков, Преп. Иосиф Волоколамский, Ц. ист. иссл., 1865; К. Хрущов, О сочинениях Иосифа Санина, 1868; о ней отзыв Невоструева, в Отчете о XII присуждении Увар. премий, 1869; Ор. Миллер, Вопрос о направлении Иосифа В., ЖМНПр. 1868, февр.; В. Жмакин, М. Даниил и его сочинения, М. 1881; разбор Голубинского в отчете о XII присуждении Увар. премий. «Устав скитского монашеского жития» преп. Нила С. впервые издан в М. 1820. «Предание учеником своим о жительстве скитском» издано Опт. Пустынью в 1849 и переиздавалось позже. Новое издание «Устава» (Боровковой-Майковой) в Памятниках Др. П., 179. Срв. А. С. Правдин, Преп. Нил С. и устав его скитской жизни, Хр. Чтен. 1877, 1; А. С. Архангельский, Нил Сорский и Васиан Патрикеев, т. 1, 1882; Г. Левицкий, отчет о занятиях в «Журналах Совета СПбД. Акад. за 1890 год» (анализ аскетического учения преп. Нила и его источники); свящ. С. Садковский, Артемий, игумен Троицкий. Чтения 1891; С. Г. Вилинский, Послания старца Артемия, Од. 1906; Б. В. Гречев. Заволжские старцы, Бог. В. 1906—1909. К общей характеристике эпохи: П. Николаевский, Р. проповедь в XV и XVI., ЖМНПр. 1868, 2 и 4, и отд.; А. В. Горский. Отношение иноков Кир.-Белоз. мон. и Иосифо-Вол. мон. в XV в. Приб., X; |
| Нил. Он, как представитель духовного направления, вникающий в дух христианской религии и евангельского учения, естественно не сочувствовал тем жестоким мерам, какие предлагали по отношению к еретикам преп. Иосиф и Геннадий. Руководясь таким же началом, – „о Спасове заповеди, правильном учении поборающе“, – высказывали свой взгляд на отношение к еретикам и последователи пр. Нила – заволжские старцы. При этом, ратуя против строгих мер в отношении к еретикам, они говорили, что не подобает осуждать еретиков именно инокам, без сомнения, имея в виду преп. Иосифа и его последователей – сторонников строгих мер в отношении к еретикам. „Прочее же речем и о сих“, говорит преп. Иосиф, „еже еретицы глаголют, яко аще и подобает судити, или осужати еретики или отступники, но царем и князем и святителем и судиям земским, а не инокам, иже отрекошася от мира и всех, яже в мире, и подобает им точию себе внимати и николи же осужати ниже еретика, ниже отступника“ 98 . Хотя приведенные слова преп. Иосиф приписывает еретикам, однако выраженная в них мысль совершенно согласна с направлением заволжских старцев; посему, нужно думать, высказывалась и этими последними. У некоторых из заволжских старцев была и другая причина, по которой они восставали против строгих мер в отношении к еретикам. Преп. Иосиф самую мысль о противозаконности строгих мер приписывает самим еретикам. „Еретики“, говорит он, „глаголаху, яко не подобает осужати ни еретика, ниже отступника на свидетельство же приносяще Господни глаголы“ 99 ... А ниже мы увидим, что еретическое учение в некотором отношении согласовалось с направлением заволжских старцев и находило для себя среди них удобную почву, т. е. некоторые из заволжских старцев сочувствовали еретикам, и именно их учению. Это сочувствие было другою причиною, по которой некоторые из заволжских старцев восставали против строгих мер в отношении к еретикам. Вопрос об отношении к еретикам так же, как и вопрос о монастырских вотчинах, вызвал горячую полемику между защитниками и противниками строгих мер в отношении к еретикам, между Иосифлянами и заволжскими старцами. |
| В такой ревности не было ничего дурного, наоборот, это говорит о духовной крепости тех, кто выступал против этих губительных для Церкви явлений. И ревнители явили силу духа в отстаивании своих мировоззренческих установок. В раскол подалась наиболее активная и нравственно бескомпромиссная, самостоятельная часть верующих. Ведь, те, кто согласился с властью, во многом поддерживали раскольников, но, тем не менее, соглашались с властью. В расколе было много черт от «нестяжательства» (в бегах невозможно стяжательство), даже бежали раскольники туда, где раньше подвизались заволжские старцы. И вот в расколе мы этой нравственно здоровой части верующих лишились. Как это отразилось на нашей последующей духовной жизни? А, именно тем, что в ней появилась еще большая тенденция к соглашательству и нравственному падению. Однако беда раскольничества состояла в том, что его, в общем-то, здоровое отталкивание от нравственного компромисса выливалось больше в чувство, чем в сознательный духовный ответ на все происходящее. Сказывался недостаток делателей личностного начала. Без личностного усилия эти здравые духовные импульсы использовались духами крайностей для того, чтобы спаразитировать на них. Среди раскольников наметились две тенденции: одна со стремлением к полному выходу из истории, с отвержением Церкви, государственности и всех прочих социальных и культурных форм жизни; другая – к проявлению социальной активности: устройству самоуправляющихся общин, созданию собственной церковной иерархии, организации социально-религиозных бунтов, как, например, стрелецкий и пугачевский. С расколом поляризация тех же самых духовных течений, которые противостояли друг другу в борьбе «иосифлян» с «жидовствующими», только усилилась. Поляризация эта изменила масштабы, – теперь уже эти полюсы были разорваны самим расколом. Полюсы были представлены теперь старообрядцами (циклический дух) и теми, кто насаждал протестантский (хилиастический) дух. Конфликт этот не был разрешен в первый раз духовными средствами, которые предлагали «нестяжатели» – и потому он неизбежно должен был повториться. |
| Преп. Нил Сорский , ученик Паисиев, получивший свое прозвание от своего монастырька, который он поставил на реке Соре и был пострижеником последнего. Он долго жил на Афоне, возлюбил образ монашеской жизни, так называемый, скитский и вид монашества подвижничество, называвшийся умным деланием, и был насадителем этого рода подвижничества. Оба старца пользовались глубоким уважением великого князя Ивана Васильевича, были «в чести велице». Нил Сорский До половины XV в. русское монашество было, в общем, деятельным, практическим. Только в XV в. оно резко делится сначала на два направления, потом на две партии. Ярким выразителем туземного монашества являются Иосифляне, которые еще более развили практический идеал древнейших русских подвижников. Другая партия, заволжская, развила свои воззрения под сильным влиянием Афона. Белозерские старцы выступают решительными противниками деятельного идеала и проповедниками монашества строго созерцательного. Церковное большинство было, однако, не на стороне заволжских созерцателей. Новому направлению не только не суждено было быть победителями, но и отстоять право на собственное существование. Нил основал первый скит в России. Скитское жительство – средняя форма подвижничества между общежитием и уединенным отшельничеством. Скит похож и на особняк, своим тесным составом из двух-трех келий, редко больше, и на общежитие – тем, что у братии пища, одежда, работы, все общее. Но существенная особенность скитского жития – в его духе и направлении. Нил был строгий пустынножитель; но он понимал пустынное житие глубже, чем понимали его в древнерусских монастырях. Правила скитского жития, извлеченные из хорошо изученных им творений древних восточных подвижников и их наблюдений над современными греческими скитами, он изложил в своем скитском уставе. По этому уставу подвижничество – не дисциплинарная выдержка инока предписаниями о внешнем поведении, не физическая борьба с плотью, не изнурение ее всякими лишениями, постом до голода, сверхсильным телесным трудом и бесчисленными молитвенными поклонами. «Кто молится только устами, а об уме небрежет, тот молится воздуху: Бог уму внимает». Скитский подвиг – это умное, или мысленное, делание, сосредоточенная внутренняя работа духа над собой, состоящая в том, чтобы «умом блюсти сердце» от помыслов и страстей, извне навеваемых или возникающих из неупорядоченной природы человеческой. |
| Кроме крайней пассивности и угодливости наших древнерусских архиереев пред светскою властью, в их соборной деятельности замечается еще одна характерная черта. На наших церковных соборах поднимались иногда живые и важные потому времени вопросы, выдвигаемые настоятельными запросами самой жизни, стремлениями ее улучшить в том или другом отношении. Такие живые, имевшие для всей общественной жизни особую важность вопросы, исходили однако или снизу – от каких-либо уважаемых старцев – иноков, или от представителей белого духовенства, или же сверху – от государя, но никогда они не исходили из архиерейской среды. Так в известном письме «о нелюбках» между заволжскими старцами и иосифлянами говорится, что уважаемые всеми, и самим великим князем, старцы – Паисий Ярославов и его ученик Нил Сорский , присутствовавшие на соборе о вдовых попах и дьяконах, когда собор покончил с этим вопросом, внесли от себя предложение, чтобы монастыри не владели селами. «И егда совершися собор о вдовых попех и диаконех, говорит письмо «о нелюбках», и нача старец Нил глаголати, чтобы у монастырей сел не было, а жили бы чернцы по пустыням, а кормили бы ся рукоделием: а с ними пустынники белозерские. И сие слышав игумен Иосиф нача им вопреки глаголати» 69 . Таким образом очень важный для того временя и очень живой вопрос о праве монастырей владеть крестьянами, так долго и сильно волновавший потом тогдашнее общество, вызвавший страстную борьбу и горячую литературную полемику, был возбужден на соборе известными старцами, причем старцами же велась и вся дальнейшая борьба и полемика по данному вопросу. Архиереи, с своей стороны, стали в этом вопросе на сторону «стяжателей», т.е. тех, которые защищали и отстаивали право монастырей владеть крестьянами, хотя это требование находилось в полном противоречии с идеей всецелого монашеского нестяжания и отречения от всего мирского, хотя владение крестьянами действовало на всю монашескую жизнь самым вредным и прямо разлагающим образом. Но этого мало. Тогдашние иерархи не только не стали на сторону идей преп. Нила Сорского , как бы им следовало, но даже открыли решительное преследование монахов нестяжателей и их сторонников, всячески усиливаясь представить их чуть не еретиками, и это единственно потому, что и сами архиереи в обилии тогда владели крестьянами. Таким образом своих действий в данном вопросе тогдашние иерархи ясно показали, что для них личные материальные интересы были выше и важнее правильной, нормальной постановки жизни тогдашнего монашества, к чему стремился преп. Нил Сорский и его последователи. |
| В своём изложении автор слишком много подчиняется влиянию своих главных руководителей, нередко ограничиваясь лишь их сокращённым переводом. Из мелких недостатков сочинения можно указать на некоторые ошибки в частностях, как напр. когда автор называет Рейхлина (стр. 11) „шурином Георга“ (т.е. отца Меланхтона), тогда как сам же он далее признаёт его „дедом по матери“ и „братом бабки“ Меланхтона (стр. 14). Нельзя одобрить и странное пристрастие автора к иностранным терминам, употребляемым иногда совсем без нужды и не кстати, как напр. „артикулы“, „конфессия“, „рецесс“, „декалог“, „Bedenken“, „absolutio“ и даже „Abendmahe“. Не смотря на указанные недостатки сочинения, в виду того, что автор обнимает свой предмет с достаточной полнотой и обстоятельностью, внимательно изучил свои пособия и даёт надлежащий ответ на поставленный вопрос, труд его может быть признан для получения степени кандидата богословия удовлетворительным“. 13 . Заслуженного ординарного профессора Василия Клю- —99— чевского о сочинении студента Гречева Бориса на тему: „Преп. Нил Сорский и значение его устава скитского жития в истории русского монашества“: „Автор этого обширного сочинения (353 страницы) развивает свою тему в таком порядке: изложив биографические сведения о преп. Ниле Сорском , он передаёт содержание и разбирает основные идеи Нилова устава скитского жительства, потом, выясняя значение скитского жительства по этому уставу в истории русского монашества, рассматривает мнения последователей преп. Нила и их отношение к вопросам современной им церковной и политической жизни России, обстоятельно указывая при этом, как заволжские старцы проводили и изменяли направление своего учителя, и наконец решает вопрос о том, почему идеи преп. Нила не были усвоены его последователями в чистом виде и почему скитское житие по его уставу не привилось к русскому монашеству. Для жизнеописания преп. Нила и разбора его устава, а также для изложения мнений Вассиана Патрикеева, Артемия, Бакшина и Феодосия Косого автор воспользовался значительной литературой, но для определения значения Нилова скитского жития у него не было пособий, которые прямо отвечали бы на этот вопрос. |
| Причин, способствовавших напряжению и усилению борьбы, было не мало. Прежде всего вопросы, которые затрагивались ею, были самые существенные и жизненные, от того или другого разрешения которых зависела во многом судьба последующей социальной жизни народа. Поэтому каждая сторона добивалась победы и старалась вырвать ее из рук другой. Время и разные современные исторические обстоятельства все более и более усиливали взаимное раздражение. Если к этому присоединять личные особенности характера деятелей, заправлявших литературною борьбою, то вполне станут понятными сильный антагонизм и та неприязнь, с которою представители полемики относились друг к другу. Иосиф был подозрителен – не в отношении собственной личности, а за святую веру, которая составляла существеннейшую стихию всей его жизни, – и отсюда предрасположен был к преувеличению: он часто читал между строками и в каждой новой мысли видел чуть не ересь. Вот почему он постоянно действует против личности своего противника страшным орудием того времени – обвинением в ереси. Вассиан – решительный, твердый до упрямства, самолюбивый, резкий в выражениях и раздражительный, везде видел личное оскорбление, преследовал за него и отвечал тем же своему противнику. Естественно, такие характеры много предрасполагали к тому, чтобы полемика, начавшаяся с борьбы за идеи, перешла во взаимные пререкания. Действительно, в разгар полемики между Иосифом Волоцким и Вассианом Косым, выступают в ней личные двигатели и тем самым бросают тень на лица полемизирующих. При самом первом обсуждении вопроса об отношении к еретикам в тон полемизирующих начинает уже проглядывать оскорбленное чувство обоих противников. С точки зрения своих воззрений Иосиф в каждой новой мысли видел опасность для чистоты веры и склонен был рассматривать ее как ересь. A тем более ересью могла показаться ему мысль заволжских старцев, о гуманном отношении к еретикам. Появление самой мысли о пощаде еретиков он приписывать самим же еретикам. А потому, когда о ней заявили заволжские старцы, он не преминул отнести и их самих к категории еретиков. |
| Это «умное делание», эта внутренняя духовная работа размышления над сущностью религии и морали с целью избавления от страстей и для самоусовершенствования и отличает устав Нила Сорского , обращая мысль подчиняющегося ему инока на дело внутреннего благочестия, а не внешнего по преимуществу, в противоположность уставу Иосифа Волоцкого . Исходя из этого же стремления выдвинуть внутреннюю сторону религиозных установлений, Нил Сорский и монахи основанных по его уставу скитов явились и противниками монастырского землевладения и вообще всяких стяжаний: цель инока – духовное совершенствование; инок должен всецело к нему стремиться, отторгаясь от всего земного, материального; поэтому то он и дает обет нестяжательности. Монах должен своим трудом добывать себе пропитание и не в излишних, а лишь в самых необходимых размерах. Между тем на Руси монастыри в то время владели огромными количествами недвижимых имений. Нил Сорский , а впоследствии его ученики выступают противниками монастырского землевладения, но встречают немедленное противодействие со стороны Иосифа Волоцкого и его партии: возгорается упорная борьба, идущая чрез весь XVI век. Вообще, говоря о заволжских старцах, нельзя не отметить, что дух времени отразился на них. Они также были охвачены смутным стремлением к истине, стремились познать её, и обратили внимание на внутреннюю, духовную сторону христианства, идеи которого могли дать ответ запросам их души. Может быть, формы, в которых выражалось это стремление, обязаны были своим происхождением иноземному влиянию, о чем будет еще речь идти у нас дальше, но фактом следует считать, что иноземное учение не привилось бы, если бы не было подготовлено для него туземной почвы. Выдвигая на первый план нравственное самосовершенствование путем очищения души от страстей и греховных помыслов и считая лучшим для сего средством стремление овладеть сущностью религиозного учения и работу самоисправления, заволжские старцы, естественно, ставили обрядность на второй план, не придавая ей первого и всеопределяющего значения в духовно-религиозной жизни человека. |
|
|
