| И все это вполне соответствует возрастающему признанию значения аскетизма, ибо, тогда как жертвенный культ требует особых, привилегированных, компетентных исполнителей (браминов и домовладык) и доступен лишь немногим в своей активной части, – наоборот, путь к подвигам аскетическим открыт для всех, без различия звания, от браминов и царей до членов низших каст. 102 Мертвящий формализм браманического ритуала смягчается и одухотворяется в религиозной жизни аскета. Так, приведенный текс Васишты настаивает не на обилии и частом повторении жертв, а на количестве молитв, «семерной Вьяхтиры, трехногой Гаятри» и, в особенности, таинственного, магического слога «Ом»; троекратное повторение их, да текста называемого «Ширась», становится как бы нормальной единицей молитвенного правила, равным одному задержанию дыхания; повторение же этой нормы может, по желанию, разрастаться неограниченно до колоссальных размеров, напр. до 12000 раз. 103 «Для домашней практики» рекомендуется повторять некоторые гимны сто раз утром, сто – в полдень, сто раз или неопределенное, свыше ста, количество вечером. 104 Баудхаяна советует 1000 раз повторять молитвы Савитри: там же дано расписание прогрессирующего повторения текстов из Самхиты до 1000 раз в день, с обозначением и соответствующих степеней награды, получаемых за такое усердие. 105 Но подобно тому, как первоначальное ритуальное жертвенное многоделание постепенно уступало место молитвенному многоглаголанию, так и это в свою очередь, по мере преобразования индусского аскетизма из грубо–утилитарного в философствующий, отступало перед упрощенной, но углубленной молитвой и благоговейным созерцанием. Иногда в правилах (не говоря уже об индивидуальной практике) встречаем такие смелые мысли, как следующие: «аскет может отложить выполнение всех религиозных обрядов; но пусть он никогда не оставляет произнесения Вед: пренебрегая Ведой, он низводит себя до уровня шудры» (которым чтение Вед воспрещалось). Но к чему сводится на этой степени подвижничества чтение Вед? – «Произносить единственный слог «Ом» есть единственный способ возглашения Вед, так же, как задержка дыхания есть высшая форма подвижничества», ибо «Веды начинаются и оканчиваются слогом «Ом»; он – совокупность всей речи и наилучший очистительный текст, а потому да повторяется он постоянно!» 106 Если раньше учили, что домашнее учение Вед равносильно жертве Брахману и обеспечивает читающему небесное блаженство и большее благо, чем целый мир со всеми его богатствами, а именно: не гибнущее благо и победу над смертью , 107 то позднее поясняли, что это «домашнее чтение» может ограничиваться одними Вьяхритами, да «единственным слогом Ом, который есть пламень и теплота, согревающие Веду; он – корень Вед и их сущность; погружаясь в созерцание слога «Ом», аскет становится способным к единению с Брахманом, ибо «Ом» и есть Брахман». |
| Превосходство церкви над государством было принципом, руководившим канонистами в их юридических изысканиях. В настоящее же время, когда могуществу папы предназначено, по-видимому, окончательно заключиться в пределы духовного, и когда государство, свободное от опеки церкви, смело требует своего права совершенной автономии, большее число канонических предписаний католической церкви, сводящихся в конце концов, к различного рода привилегиям духовенства, имеет только фиктивную ценность, представляет далёкое воспоминание эпохи, которая не повторится более в истории. Поэтому церковное право нуждается в совершенной, основательной реформе. В 1869 г. перед открытием Ватиканского собора епископы просили, чтобы было преступлено к совершенному преобразованию церковного права, так чтобы оно согласовалось с современными нуждами. Внезапное прекращение заседаний собора не дало осуществиться желаниям римско-католических епископов различных наций. Забота об этой реформе была таким образом предоставлена римским конгрегациям, которые совершенно не занимались ею или произвели только лёгкие изменения. Единственный идеал католического церковного права – то централизировать в Риме все дела католических наций; результаты же этой централизации – длиннейшие проволочки в разрешениях церковных спорных вопросов или тактические ошибки, так как судьи, заседающие в римских конгрегациях, не могут знать основательно душевное состояние, стремления и нужды различных наций. Следовало бы поэтому изъять из церковного права те законы, которые нельзя более применять, не считаться более с теми привилегиями, которые духовенство окончательно потеряло, сократить в пользу епископов всемогущество римских конгрегаций и дать отдельным церквам, чрез посредство частных соборов, более свободы для развития их внутренней жизни. В таком виде, как оно преподаётся в настоящее время, церковное право есть fictio iuris: законы существуют в теории, но не имеют практического значения. Спрашивается, —509— к чему делать обязательным изучение законодательства, которое во многих пунктах не имеет более отношения к современной жизни? Кроме того первенство церкви над государством или союз церкви и государства, протягивающих друг другу руку помощи для более лёгкого достижения их обоюдных целей, – теории, уже не имеющие ныне значения. |
| Древняя Русь, Святая Русь — доминанта святости и высоты человеческого духа. Мы обозначили эту ценность словом вера. Российская империя, превратившая небольшую страну в колоссальную мировую империю от океана до океана. И мы нашли слово, которым покрывается эта реальность, — державность. Затем революция. Ни у кого не было стремления и желания представить лубочную картину этого страшного явления. Но возникает вопрос: а что-то хорошее было, или только кровь, только влияние иностранных центров, только навязывание России иного, не свойственного ей в то время образа жизни? А положительное было что-то, или только глупое, извините, тупое следование указаниям из-за рубежа через соответствующие политические силы внутри страны? Мы ответили: было стремление людей к справедливости. Если бы этого стремления не было, то никакая бы пропаганда не сработала. А в советское время? Как только начинаем говорить о советском времени — одни идеализируют, другие демонизируют. А было нечто такое, что это время породило и что сегодня мы смело можем принять, включить в свою собственную философию жизни? Было — солидарность. И никогда не надо забывать подвиг нашего народа, и не только военный подвиг. А те самые комсомольцы, которые на целину ехали, БАМ строили, не получая за это никаких наград и привилегий? Это чувство локтя, желание общими усилиями сделать добро для своей страны. Итак, солидарность. И, наконец, новая Россия. Что только не говорится по поводу новой России. А ведь именно в новой России мы стали делать акцент на правах человека, на правах людей, на человеческом достоинстве, на свободах. Разве можно это игнорировать и сказать, что все плохо? И мы обозначили эту эпоху словом достоинство. И получилось — вера, державность, справедливость, солидарность и достоинство. Чуть раньше, на XV Соборе, мы сформулировали еще более широкий перечень ценностей, лежащих в основе национальной идентичности. Кроме перечисленных, это мир, единство, нравственность, честность, патриотизм, милосердие, семья, культура, национальные традиции, благо человека, трудолюбие, самоограничение, жертвенность. В этом перечне присутствует и свобода — не как единственная или главенствующая и подавляющая все другие ценности, но как одна из многих важных базисных ценностей. Убежден: не следует идею свободы , противопоставлять другим фундаментальным ценностям. Те, кто хотел бы предать их забвению или принизить их, должны понимать, что ослабляют сложившийся веками общественный уклад, который создал наше общество и делает его стабильным. |
| Идеология традиционализма сыграла важную роль в достижении народного единства, которое впоследствии обусловило успех революции 1821 года. Действуя в условиях отсутствия образовательных учреждений и всеобщей безграмотности, православные просветители сосредоточили свои усилия именно на распространении образования «для сохранения веры и свободы народа» 785 . Именно поэтому одним из ключевых моментов образовательной концепции традиционализма был бесплатный характер обучения. Всеобщее образование должно было избавить людей от социальных предрассудков, отменить привилегированность некоторых состоятельных групп населения в сравнении с менее обеспеченными, традиционно остававшимися за рамками существующей образовательной системы. Впоследствии это обусловило всеобщий характер борьбы греков за освобождение родины. Обучаясь в одной школе, они смогли увидеть, что то, что их связывает, несравненно более значимо, чем разделяющее их материальное и общественное положение. Утверждение равенства мужчины и женщины 786 было также обусловлено необходимостью объединить их усилия для возрождения нации. Благодаря традиционалистам женщина заняла более значимое положение в обществе, и это позволило ей сыграть важную роль в греческом освободительном движении. Не умаляя значимости народных обычаев и языкового единства, главным объединяющим общество фактором традиционалисты полагали религию. Именно «проявление общего церковного сознания (а не идеологические и национальные критерии) отличали православных греков» от турецких и католических завоевателей: «Пост, праздник, танец, зажжённая лампада на семейном иконостасе, замешивание просфоры, освящение дома каждый месяц» 787 . Отличие веры греков от правящих османов было тем единственным обстоятельством, «благодаря которому столько веков жившие вместе народы не слились в единое целое» 788 . Несмотря на некоторые частные различия в их концепциях, все традиционалисты исходили из того, что Православие – ключевой, неотъемлемый элемент национальной идентичности. Возможное искажение или утрата традиции неизбежно приведёт отечество к нескончаемому рабству. |
| Даже в Риме благоразумные люди поняли, что следует молча примириться с мерой, которая была встречена с восторгом всей Францией. Но папа Климент XIII не принадлежал к благоразумным людям. По выражению своего преемника Климента XIV, он позволил генералу Рикки вырвать у себя конституцию, в которой не только снова подтвердил все привилегии ордена, но и торжественно выступил в защиту его добродетели. Это было совершенно бессмысленным вызовом не только Португалии и Франции, но также всему дому Бурбонов и общественному мнению всех романских стран. Единственным результатом этого стало жестокое унижение папского престола. В Неаполе, Сицилии, Милане, Венеции обнародование конституции было запрещено; во Франции она была во многих городах сожжена рукой палача; в Португалии всякий, кто распространял или тайно хранил ее у себя, был объявлен виновным в оскорблении величества. Но хуже всего было то, что из нескольких сот католических епископов лишь 23 выразили папе свое одобрение. Не успела курия оправиться от этого удара, как в Риме получили новые тревожные известия из государств, которыми правили Бурбоны. 2 апреля 1767 года в Испании почти в один и тот же час было брошено в тюрьму около 6000 иезуитов и орден был запрещен во всех частях империи. Король Карл III [Карл III (1716–1788) – король Испании в 1759–1788 гг., герцог Пармский под именем Карл I в 1731 – 1734 гг., король Неаполя и Сицилии под именем Карл VII в 1734–1759 гг. Провел эффективные реформы государственного управления и экономики] отправил папе в подарок всех арестованных. Но когда несчастные захотели высадиться в Чивитавеккья, их встретили пушечными выстрелами по просьбе их же собственного генерала, которому было достаточно присланных ранее португальских иезуитов. На короткое время испанские изгнанники получили приют на острове Корсика. В ночь с 3 на 4 ноября таким же образом избавил себя от иезуитов король Неаполя и Сицилии; в ночь с 7 на 8 февраля 1768 года то же сделал и герцог Пармский; наконец, 23 апреля 1768 года прогнал иезуитов и мальтийский гроссмейстер. |
| Совокупность этих качеств придавала полису исключительную жизнеспособность и устойчивость, благодаря чему он мог продолжать существование даже после утраты политической независимости, в качестве автономной единицы внутри большого территориального гос-ва - эллинистической монархии или Римской державы. Неск. иначе проходило развитие полиса в Спарте. Завоевание дорийцами обл. Лаконика на юге Пелопоннеса в XI-X вв. привело к порабощению местного населения, что было закреплено в наиболее раннем спартанском законодательстве царя Ликурга (традиц. дата рубежа IX и VIII вв.). Древнегреч. традиция приписывает этому легендарному законодателю всеобъемлющее преобразование социального и политического строя Спарты: наделение землей господствующего сословия спартиатов (σπαρτιται) и лично свободного, но неполноправного сословия периэков (περοικοι); прикрепление местного земледельческого населения к наделам спартиатов, учреждение для последних своего рода муж. товариществ - сисситий (συσστια), ставших основой военной организации полиса; оформление системы управления полисом в составе народного собрания - апеллы (πελλ), совета старейшин - герусии (ϒερουσα), контрольного комитета из 5 эфоров (φοροι), а также 2 царей, исполнявших функции верховных жрецов и военачальников. Продолжение освоения Лаконики дорийцами привело в VIII-VII вв. к подчинению ими соседней обл. Мессения, земля к-рой была поделена между спартиатами, а население прикреплено к их наделам. Т. о., в Спарте завершилось формирование особого варианта полисной корпоративной структуры: гражданскими правами здесь пользовались только потомки дорийцев-завоевателей, спартиаты; за ними закреплялись в наследственное пользование участки земли с прикрепленным к ним земледельческим населением, полурабами - илотами, к-рые считались собственностью гос-ва. Привилегированный статус спартиатов подчеркивался тем, что они не должны были заниматься ни земледелием, ни ремеслами: их единственным занятием было военное дело. Коренное отличие спартанского полиса от Афин заключалось в том, что здесь гражданская корпорация включала только дорийцев-завоевателей, между тем как основная, гораздо большая по числу масса местного населения, занятая производительным трудом, осталась вне этой корпорации и была низведена до положения подневольного (илотов) или зависимого (периэков). В связи с этим корпоративный строй в Спарте отличался особенной жесткостью; по существу общество здесь являло собой военный лагерь, всегда готовый к подавлению любого движения, и в первую очередь восстаний илотов. Этим определялась и целенаправленная внешняя политика Спарты, ориентированная на создание дружественного блока полисов, одинаково заинтересованных в сохранении консервативных социально-политических традиций. К кон. VI в. эта цель была достигнута посредством создания Пелопоннесского союза. Классическая эпоха (500-336 гг. до Р. Х.) |
| Сей Выговский, был природный Поляк, сохранил в себе характер нации своей во всей полноте; и по безмерному честолюбию своему, всегда желал себе достоинства гетманского, каким бы то ни было образом. Поляки, задобривши его великими подарками, а и того больше значащим посулами, склонил на предательство питомца своего, молодого Хмельницкого, и он первее намекал ему разными околичностями о согласии, будто, отца его на соединение с Польшей, но что, де, мешали ему в том одни суеверные старики, предпочитавшие полякам и туркам Московщину, единственно по единоверию, несмотря на то, что в ней столько вер, сколько у нас поветов, и одна другую гонит и ненавидит. Потом уверил его совершенно, что таковое соединение есть полезно и неизбежно в удовлетворение требований первых в свете дворов, турецкого и цесарского, которые, при дальнейших сопротивлениях, могут, разорить всю нацию и лишить его гетманства; а исполнивши их желания, можно укрепить вечно права свои и народные, в чем они берут на себя поручительство и утверждение за ним потомственного гетманства, с титулом и достоинством владетельного князя Сарматского. 1 . Народ русский и земля его, составленная из княжеств или воеводств Киевского, Черниговского, Северского и Владимирского, со всеми в них городами, поветами и селениями, по граням, Зборовским трактатом положенным, да пребудут вольными, от самих себя и правительства своего зависимыми и в совершенной единости и равенстве; с народами Польскими, яко от единого с ними племени Сарматского происходящими, а прежние между ними распри, вражды и войны да уничтожатся и предадутся вечному забвению с соблюдением и утверждением строжайшим обоюдной амнистией. 2. Правительства русские да устроятся и пребывают на правах своих и привилегиях стародавних, в совершенном равенстве и одинаковом преимуществе с правительствами польскими и литовскими, под сенью одной короны королевской, всем трем народам равномерно державной и покровительной. 3. Верховным начальником народа русского и правительств тамошних признается гетман выбранный рыцарством из самих себя, не допуская иностранных, коего власть и преимущества почитать наравне с коронным и литовским великими гетманами, а войска ему иметь реестрового сорок тысяч; охочекомонного ж и Запорожского, сколько соберется и содержать будет, возможно. |
| По той же самой причине Черчилль пользуется еще большим авторитетом в рабочих кругах: его считают единственным человеком, способным «выиграть войну». Однако раздражение и ненависть к Чемберлену и компании в этих кругах растут с каждым днем, и находят все более резкие выражения. Напомню, например, митинг 25 тысяч южно-уэллских горняков, требовавших отдать безоговорочно Чемберлена под суд за измену. Недавно на некоторых авиационных заводах были осложнения из-за введения 7-дневной рабочей недели, причем весьма характерно, что рабочие заявляли: мы готовы работать на оборону 7 дней, но мы не хотим работать 7 дней на правительство, в котором сидит Чемберлен (вообще же удлинение рабочего времени, отмена профсоюзности, ограничения и прочее в военном производстве проходят без больших трудностей в силу указанных настроений масс, а также в силу того, что консерваторы с присущей им в подобных случаях ловкостью, поручили проведение этих непопулярных мер лейбористам). Вот почему, хотя повсюду лично Черчилль пока пользуется престижем в рабочих массах, его правительство вызывает среди них всевозрастающую оппозицию. И если в близком будущем чемберленовские элементы из правительства не будут удалены, весь кабинет может попасть в критическое положение. Такова картина нынешних настроений рабочих масс, поскольку ее можно установить на основании всей имеющейся у меня информации (в том числе и информации местных друзей). 4 . Среди господствующих классов настроения явно двоятся. Одно течение, возглавляемое Черчиллем, стоит за «войну до конца», причем ради этой цели склонны идти довольно далеко навстречу рабочим в сфере внутренней и экономической политики (обложение богатых, ликвидация военных прибылей, реорганизация правительства и тому подобное). Другое течение, возглавляемое Чемберленом, страшно боится экономических и социально-политических последствий продолжения войны, и поэтому готово при первой же возможности заключить с Германией мало-мальски приемлемый мир, который обеспечил бы за представителями капиталистической верхушки их привилегированное положение, хотя и в рамках более ограниченной империи. |
| Правильнее будет сказать, что за это время третейский суд был только терпим. В Соборном Уложении 1649 года ему была посвящена только одна статья, которая до 1831 года и оставалась единственным общим о нем узаконением. 889 В течение XVIII —575— века было издано нисколько частных законов, которыми третейский суд в качестве привилегии дозволялся лишь инородцам и только некоторым сословиям. Так в 1734 году предоставлено было ведаться третейским судом Башкирцам и другим Уфимским иноверным народам «для их на великой обширности жилья, что им в своих между собою малых делах на Уфу для челобитья ездить убыточно». 890 Такое же право пользоваться третейским судом «по прежнему обыкновению» предоставлено в том же году Малороссам. 891 19 ноябр. 1800 г. предоставлено право ведаться третейским судом азиатцам, проживающим в Астрахани. 892 В 1827 году это право предоставлено Ногайцам и другим магометанам в Кавказской области 893 , а также обитателям земли войска Черноморского 894 , в 1833 году обитателям области Армянской. 895 Был предоставляем третейский суд и некоторым сословиям, как исключительное право, напр., купцам. Так, в таможенном уставе 1727 г. читаем: «Его Императорское Величество (Петр II-й) милосердуя к подданным своим купеческим людям, дабы оные, кроме необходимой нужды не вступали в письменные суды и ответы, тем в купечестве своем время не тратили и в напрасные убытки от того не входили, повелевает, в ратушах и таможнях суд и расправу между купеческими людьми отправлять по преимуществу словесно, в некоторых же случаях определяет кроме того, чтобы челобитчики разбирались —576— чрез посредников, а буде за каким несогласием сами их не выберут, чтобы они назначаемы были от суда и то дело вершили». 896 В 1744 г. дано право разбирать третейским судом все споры крестьянам дворцового ведомства: «для прекращения крестьянских волокит и происходящего от того разорения». 897 В 1831 году 15 Апр. Высочайше утверждено было положение о третейском суде, как общий закон, с отменой всех прежних о нем узаконений и вошло в Свод законов. |
| —568— авторитет церкви, нужен или один послух – поп, который тоже, что в других делах 12 свободных мужей, или поп и с ним свободные мужи. 877 Если б от нас истребовали указать границу церковной юрисдикции и светской, то мы опять скажем, что ее нельзя найти в законе. Судный Закон говорить об умирании, стало быть берет вопрос не с юридической точки зрения; Русская правда говорит о заднице, стало быть берет вопрос – с имущественной и больше к области права обращенной стороне. Но ведь на деле то и другое тесно слито. Князь судит закупа с господином, должника с кредитором, но как он их судит? Он судит их, говоря словами Русской Правды, «послухи свободными», т.е. решает дело посредством «свободных людей», на которых послались стороны. Послухи дают юридическую силу акту, они свидетели, они ведают право, и князь решает согласно праву. Кто ж такой свидетель, на кого может послаться человек умирающий, который хочет устроить душу, кто ведущий в этих делах? Если детской 878 по Русской правде идет делить 879 , (наследство), то как же он станет делить? Где он узнает меру? Мы думаем, здесь то же нужны послухи («седьмы от того града, идеже живут, или от веси» Зак. судн. стр. 190 и между ними должен быть поп». 880 Выясненная здесь привилегия попа относительно послушества по сравнению с прочими «свободными мужами» и —569— «добрыми людьми» древнерусского гражданского общества, определяет с достаточною ясностью и его так сказать правоспособность с точки зрения древнерусского права на звание третейского судьи по всяким делам, исключая разве дел наследственных по завещанию, в каковых он должен быть судьей и послухом по закону. Такое заключение вытекает из того положения, что правоспособный к послушеству ео ipso право способен быть и третейским судьей. «Никаких определенных запрещений принимать на себя посредничество – гов. г. Дювернуа – мы по находим. Единственное постоянное качество третьих видно в названии их «добрыми людьми». Так, в договоре князей Кемских упоминается приказ завещателя, чтобы цена вотчины была определена перед добрыми людьми. Смотря по роду дел, к этому общему качеству присоединяются другие. Так, при спорах о меже третьими должны были чаще всего быть люди, знавшие хорошо местность. Это – старожильцы, тутошние люди, на совесть и знание которых полагаются спорящие. В спорах между родственниками видим иногда духовные власти в роли посредников». 881 |
|
|
