| ской думы для решения мирских государственных дел, – не могла предоставить выбор и замещение кафедр епархиальных епископов собору иерархов, т. е. признать автономной епископскую коллегию, которая бы сама, только по своим видам и усмотрению, замещала угодными ей лицами вакантные места епископов и самую патриаршую кафедру. Это бы значило создать из епископата, при его тогдашней постановке, такую сильную во всех отношениях и тесно сплоченную своими интересами правительственную автономную коллегию, которая по своему могуществу и влиянию могла сделаться, в известных случаях, опасною силою и для государя. Поэтому простое благоразумие необходимо требовало от государей, чтобы епископы, наряду со всеми другими государственными чиновниками, назначались единственно государем, во всем зависели от его милости и усмотрения, во всем подчинялись ему безусловно. Если епископы очень тяготились этою своею всецелою зависимостью от светской власти и даже делали попытки освободиться от нее, то им, очевидно, для достижения этой цели, следовало прежде всего самим освободить себя от всего, что им дала государственная власть, и остаться только при том, что им дали св. Апостолы т. е. им следовало прежде всего перестать быть чиновниками и стать только духовными архипастырями, заботящимися не o мирских выгодах, высоком государственном положении, об исключительных мирских правах и привилегиях, а единственно о спасении душ своих пасомых, достигающими своих высоких христианских целей не мирскими государственными средствами, а только духовно-нравственным воздействием на своих пасомых, влияя на их совесть и убеждения мерами чисто-духовными, в духе евангельской любви и свободы. Апостолы по отношению к своей пастве не были „владыками“ И „великими господами“, как называли себя древне-русские епископы, не были они и чиновниками, наделенными от государей особыми правами и привилегиями; все это епископы получили не от Апостолов, а от государей, которые поэтому и смотрели на них не только как на архипастырей, но и как на своих чиновников, обязанных им безусловным повиновением. Попытка Никона и сочувствовавших ему русских архие- |
| Каковы бы ни были причины, результат таков: чаще всего в образовательных программах наших школ и университетов, как и в культурной среде, изучение Античности концентрируется focus itself на единственной привилегированной стороне античного наследия в ущерб всему остальному: обходится вниманием и остается в пренебрежении все, что не есть Греция, а в Греции – Афины, а в них – один-единственный век, который можно назвать поколением Перикла. Я не преувеличиваю: мы все сталкивались с этими любителями, для которых архаика есть только приготовление, а греческое искусство, античное искусство – искусство как таковое – начинает необратимо деградировать с того дня, когда умирающий Фидий выронил из рук свой резец. Для них скульптура IV в. до Р.Х. – безвкусная патетика, эллинизм – разложение, римская эпоха – всего лишь варварское подражание. Что касается древнехристианского искусства, то оно чаще всего квалифицируется просто как византийское, чтобы тем самым лишить его какой-либо самостоятельной ценности. Подобного рода пуризм приводит к забавным и порой вопиющим результатам: так, в прошлом году во Франции Национальный центр научных исследований в рабочем порядке распределил большинство специалистов по патристике не в сектор «Классическая цивилизация» вместе с другими учеными, занимающимися греками и римлянами, но, как это ни странно, в сектор «Неклассические цивилизации», как если бы Ориген был ближе к Хаммурапи или к Эхнатону, чем к своему современнику Плотину. Нашлись даже такие историки философии, которые, анализируя эволюцию греческой мысли от досократиков до Дамаския, ни одним словом не обмолвились о том, что такое явление, как христианство, оказало определенное воздействие на этот процесс, не проследив в качестве необходимого предисловия к изучению средневековой мысли линии, восходящие к апостолу Павлу, как если бы оба направления развивались независимо друг то друга. Конечно, подобные заблуждения на сегодняшний день стали исключительно редки; в целом сегодня разделяется подход исторически более корректный, более внимательный, проникнутый гуманистическими идеями: античная культура встроилась в понятие Altertum-swissenschaft (науки о Древнем мире). Мы научились признавать, что кроме Афин V в. в Античности существует еще очень много другого. Лично я, имевший случай защищать свое мнение против г-на Арнольда Тойнби в 1950 г., на Международном конгрессе исторических наук в Париже, не считаю возможным сводить всю историю античной цивилизации к одной-единственной цивилизации, называемой эллинистической. По-моему, их должно быть по крайней мере три: эллинистическая, Hellenistisch-romische (эллинистическо-римская) и Spatantike (позднеантичная), или христианская. Как бы ни обстояло дело с этой всегда условной терминологией, очевидно одно: мы не можем исключать ни одного явления из этого продолжительного периода, необычайное разнообразие которого нам продемонстрировал прогресс наших специальных наук: филологии, археологии, папирологии и т.д. |
| – Как заключенные относились к вам? – Знаете, я уже бывалый заключенный, не со вчерашнего дня в тюрьме. Если суммировать всё время, проведенное мной в заключении начиная с 2005 года и до 2015-го, то это не менее 5 лет. Так что стаж давал мне некоторые преимущества… Я, конечно, шучу, но, честно говоря, с заключенными у меня не возникало никаких проблем. Они очень пристойно вели себя со мной. Единственное, иногда были проблемы с тюремной охраной, которой приказывали меня провоцировать. Но и это нельзя было назвать невыносимым. Тюрьмы в Македонии с недавнего времени находятся под надзором многих европейских правозащитных организаций, и поэтому ни администрация, ни охранники не могут обходиться с заключенными совершенно деспотически, как это было раньше. С другой стороны, было много заключенных, которые хотели поговорить со мной. Не было возможности организовать богослужения, заключенные не исповедуются и не причащаются, но для бесед возможности были, и это доставляло мне радость. – Вы могли в тюрьме исполнять заповеданное вашей верой? – Нет, только частично. Несмотря на то, что конституцией и законами Республики Македония гарантированы религиозные права каждому человеку, в том числе и заключенным, в тюрьмах отсутствуют условия для практического осуществления прав верующих. В тюрьмах нет ни специальных подготовленных помещений для этого, не говорю уже о том, что до сих пор нет ни церкви, ни богослужебного места для исповедующих другие религии. Сейчас, когда всё позади, могу открыть, что мне тайно приносили Святые Дары, чтобы я причастился в тюрьме. Единственное, что я мог, – это помолиться, но ранее я уже сказал, каковы были условия и для этого. К сожалению, так было, и я не думаю, что об этом надо умалчивать. – Насколько можно было понять из сообщений ваших собратий из Православной Охридской архиепископии, тюрьма Идризово перенаселена, заключенных намного больше, чем позволяют ее размеры. Было ли в этом «муравейнике» место для уединения? – Там практически нет никакого места для уединения. В тюрьме, которая рассчитана на 700 человек, в тот момент находилось 1700. В камере, где я пребывал, были трехэтажные кровати. Тяжело бывает забраться и слезть со второго этажа, не говоря уже о третьем. Но спать на третьем этаже кровати всё же было привилегией, потому что у некоторых заключенных не было и кровати. Многие спали на полу. В таких условиях невозможно достичь истинной цели наказания, ведь наказание определяется совсем не для того, чтобы кто-то жил в нищете. А при таких условиях не может быть и речи об исправлении. Повторюсь и полностью в этом уверен: тюрьма в Республике Македония – это бессмыслица из бессмыслиц. Таким образом организованная тюрьма наносит вред и государству, и обществу, и многим семьям, и, естественно, самим заключенным. Тюрьма в принципе должна демонстрировать мощь государства, но в случае Македонии она демонстрирует только слабость и немощь. |
| Когда слухи о сих происшествиях дошли до Санкт-Петербургского Кабинета, Государыня Императрица твердо решилась быть защитницею бедных Польских диссидентов, исповедовавших Веру Православную. И так повелела Она обнародовать о том манифест (Октября 6, 1766 года), в котором, после изложения побудительных причин, к отраде страдальцев, и в защиту их, сказано: «По самому участию Нашему, и Государственному интересу столь близкого с Республикою соседства, также по точным обязательствам державы Нашей, не можем Мы оставить утесненное общество единоверных наших и прочих диссидентов, в справедливом и похвальном их подвиге, без Высочайшего Нашего покровительства. И для того святостью Императорского Нашего слова обнадеживаем в том, как их самих, так и всех истинных патриотов Польских, кои не токмо не воспротивятся сему подвигу их, вынужденному насильством и утеснениями, но паче примут в оном непосредственное участие, яко в деле богоугодном и собственно для отечества их полезном. И Мы не инако будем их признавать, как истинными гражданами Республики Польской, верными подданными Короля Государя своего, прямыми попечителями о благоустройстве и внутреннем спокойствии отечества, а при том и особливыми Империи Нашей приятелями, которые всегда на наше покровительство и защиту с несомненною надеждою полагаться могут.» В след за сим, Императрица Екатерина , желая сильнее подкрепить диссидентов, повелела войскам Своим двинуться во внутренность Польских областей. Русские полки, под начальством Графа Салтыкова, Нуммерса и Кречетникова, окружили Варшаву 55 . Между тем и сами диссиденты, как Православные, так и Протестанты, в подкрепление прав своих, издали, в Варшаве (3 Декабря 1766 года), объявление, в котором жаловались, что они будучи членами Речи Посполитой, единственно по различию в вере, претерпевают самые тяжкие обиды и притеснения, и удалены от всех должностей и достоинств отечества своего; а потому просили защиты у единоверных соседственных Дворов, Российского, Прусского и Шведского. На основании объявления сего, в следующем году составили они конфедерацию в Слуцке, и в акте оной (20 Марта 1767 года) торжественно объяснили цель своих действий: «Свидетельствуемся пред Богом, Судиею невинности нашей, пред Его Величеством Королем, нашим Государем, и пред любезным отечеством, что мы соединились единственно для того, чтоб доставить себе наши права и привилегии, свободу нашей веры, нашей чести, нашей жизни и имущества, будучи готовы защищать все сие самим делом, до последней капли крови нашей» 56 . |
| Внутренняя политика К. в основном предвосхитила эпоху солдатских императоров. К. считал армию своей единственной реальной опорой и стремился поддерживать ее интересы широкими тратами на содержание солдат и офицеров, земельными и денежными раздачами им. Известно о широкой строительной деятельности К. по всей империи. Памятником его правлению в Риме являются термы К. Правительство К. испытывало постоянную нехватку финансовых средств, вводило различные новые налоги, что привело к быстрому падению популярности императора в обществе. К. также проводил девальвацию серебряной монеты: в 215 г. наряду с серебряным денарием в обращение был выпущен антониниан (двойной денарий), содержавший 2,6 г серебра, что тем не менее было значительно меньше, чем обычный денарий II в. По оценкам совр. исследователей, реформа привела к исчезновению из обращения бронзового асса (более мелкой монеты) и резкому уменьшению активной денежной массы в империи, что в перспективе должно было привести к экономической стагнации ( Wassink. 1991. S. 465; ср.: Dio Cassius. Hist. Rom. LXXVIII 14). После гибели К. в 217 г. имп. Макрином выпуск антониниана был прекращен и монетные дворы вернулись к прежним денежным стандартам. К. также принимал меры по расширению налогооблагаемой базы, что стало одной из главных причин издания в 212 г. «Эдикта Каракаллы» (Constitutio Antoniniana; «Конституция Антонина»), согласно которому все свободнорожденные мужчины (видимо, только члены полисных общин) в империи получали права рим. граждан (Dig. I 5. 17//CJC. 18895. Vol. 1. P. 7; Novell. Just. XCVII 5//CJC. 19124. Vol. 3. P. 474-475; Dio Cassius. Hist. Rom. LXXVIII 9; Scr. hist. Aug. Septimius Severus. 1; Greg. Thaum. In Orig. or. panegyr. 1; Aug. De civ. Dei. V 17). Ранее этой привилегией пользовалось только население Италии и городов, имевших статус рим. колоний. В связи с этим на все население были распространены обязанности платить налоги, которые обычно взимались с граждан и существенно превышали уровень обложения провинциалов. Реформа привела к существенной демократизации социальных отношений в империи, что тем не менее впоследствии обернулось непредвиденным ростом проблем. К. добился кратковременного улучшения финансового положения, а также смог активнее привлекать к военной службе выходцев из провинций. Однако реформа резко снизила влияние традиц. институций рим. знати, сената и курии на гос. дела, поскольку с 212 г. провинциальные элиты были фактически уравнены в правах и возможностях с исконно римской. В III в. это стало одной из важных причин роста конкуренции за имп. престол, временных распадов империи и обособления отдельных ее провинций и регионов. В этих условиях интернациональная армия, укомплектованная выходцами из всех регионов империи, осталась действительно единственной опорой императоров, зависевших от настроений солдат. |
| Будущие представители аристократического национал-патриотизма в действующей политике, исходя из логики Империума, не должны заниматься вещами, им не свойственными, решать вопросы экономического развития или науки. Это привилегия специалистов в данной области. Так же, как управление армией - профессиональными военными. Стыдно ведь смотреть на парад Победы по нынешним временам. Ждешь ведь Жукова, а не чиновника. Область интересов аристократов - контроль чистоты намерений, кто принимает решения на уровне исполнительной и законодательной власти. Это вдохновители и контролеры. Это совесть нации. По достижении статистической доминанты новой власти аристократы смогут в ненасильственной форме склонять общественное мнение к возможности созидания нового общества, основанного на абсолютной логике Империума. «Я слишком на виду» Сегодня 10 сентября 2011 года я объявляю о своей готовности предложить русскому обществу новую, по-моему глубокому убеждению - единственно правильную, единственно дееспособную в условиях современной России идеологию. Аристократический национал-патриотизм, как бы выспренне это ни звучало, и я считаю, что тот или иной представитель национал-патриотического движения, если он искренне хочет добра своему народу, то он должен трезво оценить наши силы на данном историческом этапе. Если сейчас, пока все не опомнились, не произвести стремительную организационную рокировку, не сгруппироваться вокруг АНП, не согласиться на его мировоззренческий концепт, несмотря на незначительные разногласия, то в самом скором времени власть предложит очередного свадебного генерала, и все вопросы по дальнейшему развитию национал-патриотического движения будут сняты с повестки дня, а сами движения при одобрении этих же подставных лиц за год-другой приравнены к экстремистским и задушены на корню. Со мной пока сложно бороться - слишком на виду. Потом - понятно, много вариантов. От закрытия в местах не столь отдаленных до подброшенных улик несовершенного преступления, а то и физического устранения. |
| Верьте нам, что просто притча и богач — символ правящих классов. А описание этого гордого класса удивительно напоминает агитационные материалы коммунистической пропаганды. Единственно непонятно, почему лен — символ самодовольства? Получается, если Соломон говорит, что добродетельная жена «добывает шерсть и лен… виссон и пурпур — одежды ее» (Притч. 31, 13, 22), это означает, что истинно добродетельный человек занимает «привилегированное положение» и чрезвычайно самодоволен? Абсурд! А все священники и левиты, видимо изначально были предназначены к самолюбованию. Ведь их одежды были сделаны изо льна (Исх. 28, 42). А Христос в иеговистском представлении видимо очень трепетно относиться даже к самому слабому проявлению самодовольства и не желает его потушить («льна курящегося не угасит» Мф. 12, 20). Вот к какому безумию приводят последовательное применение толкования сектантов! — свящ. Д.С.] Этот гордый класс, представленный богатым человеком, рассматривает бедный, простой народ с крайним презрением и называет его ам-хааретс или людьми земли. Нищий Лазарь представляет, следовательно, тех людей, которым духовные вожди отказывают в подобающей духовной пище и преимуществах. Подобно покрытому струпьями Лазарю, простые люди рассматриваются ими как духовно больные, для которых единственно подходящим обществом являются собаки. Но принадлежащие к классу Лазаря голодают и жаждут духовной пищи, и поэтому пытаются получить у ворот скудные крошки духовной пищи, падающие со стола богача. Теперь Иисус описывает перемены в состоянии богача и Лазаря. Что это за перемены, и что ими представляется? Богач и Лазарь испытывают изменение. Богач представляет духовных вождей, которые на основании своих преимуществ и возможностей являются привилегированными, а Лазарь представляет простой народ, жаждущий духовной пищи. Продолжая рассказывать Свою притчу, Иисус описывает волнующее изменение обстоятельств обоих мужчин. «Умер нищий, — говорит Иисус, — и отнесен был Ангелами на лоно Авраамово; умер и богач, и похоронили его; и в аде [гадесе, НМ], будучи в муках, он поднял глаза свои, увидел вдали Авраама и Лазаря на лоне его». |
| Значит, вышний будет носителем обратной энергии, наделяющий его свободой, а такова и есть вера, рождающая христиан. Ясно, что матерь наша не Иерусалим вышний, который служит идеальным образцом для фактического достижения свободных привилегий и реально слагается из совокупности их обладателей. Они же по самой адверсативности должны быть вне законнического порабощения и возникать из противных стихий, какие мыслим единственно в вере. 297 Она оказывалась диаметрально номизму и, единственно, будет непричастна его сорвилизму, почему свободна и рождает свободных. В этом отношении она внутренне совпадает с вышним Иерусалимом, поскольку и этот свободен по эссенциальному своему духу. Вера точно такова, как и он, отражает все свойства и сопровождается равными результатами. 298 Неизгладимое свидетельство этого имеется в наличном существовании возрастающей христианской семьи. Очевидно, что вера беспрепятственно пользуется всеми материальными правами свободного общения с мужем и вытесняет свою соперницу. Правда, ее юридические полномочия долго были скрытыми и сейчас проявляются больше в отверженном язычестве, однако это вполне нормально по божественному промышлению. Здесь исполнилось и величественное слово пророческое (Иса. LIV, I) о восторженной радости покинутой временно жены, раз ее многочадие громко говорит о приобретении всех супружеских отличий, показывая вместе с тем, что прежнее бесплодие не было неисправимым недостатком ( Гaл. IV, 27 ). Тогда бесспорно, что христиане, будучи братьями по рождению от веры, суть воспреемники качеств Исаака, ибо они происходят от свободной. С этой стороны не будет возражением и ссылка на раннейшее исключение, лишавшее язычников плотского соприкосновения с семенем Авраамовым. Отсюда скорее следует, что они созидаются обетованием (IV, 28) и опять отожествляются с сыном Сарры. Потому их судьба должна быть одинаковой. Конечно, христианство пока внешне слабо и стеснено, но мы знаем ( Быm. XXI, 10 сл.), что «гонимый» Исаак возобладал, а Измаил устранен от наследства даже на условии ограниченной совместимости ( Гaл. IV, 29 – 30 ). |
| Отзыв Святейшего Синода был получен уже 12 января 1769 г. Принципиальные возражения вызвали только параграфы первой части, например, совершенное умолчание о высшем духовенстве, равно как и о малороссийском, которое по закону обладало особыми привилегиями. Но главное несогласие было связано с отнесением духовенства к «среднему роду людей». Вместо различения между белым и черным духовенством, по мнению Святейшего Синода, следовало бы применить разделение по другому принципу, «понеже в духовенстве иные суть правительствующие, яко-то: митрополиты, архиепископы, епископы, архимандриты, игумены, протоиереи, а другие правительствуемые, яко-то: иеромонахи, священники, протодьяконы, диаконы, иподиаконы и другие церковнослужители, то посему и следует духовенство, вместо того чтоб одну его часть именовать белым, разделить на низшее и высшее духовенство, дабы под именем первого заключалися лица правительствующие, под именем второго — правительствуемые. И как нижнему, названному белым, духовенству права от комиссии о среднем роде людей назначены, то справедливо требуется, чтоб и высшему положены были» (§ 2). Духовенство не следует относить к «среднему роду», «но в особливом роде положено б было; а в каком, в сравнении других родов, степени — сие единственно зависит от милосердой воли Ее Императорского Величества благочестивейшей мМонархини нашей, ибо все духовные по званию своему суть пастыри и учители всякого рода людей». При этом Святейший Синод ссылается на указ Петра Великого от 1714 г., по которому дворянам разрешается вступать в духовное сословие, указывает на привилегии украинского духовенства, которое приравнено к чиновничеству и шляхте аналогично тому, как то было в Византии, где духовенство в сословном отношении было уравнено с дворянством. В своем ответе подкомиссия сообщила Святейшему Синоду, что «не имела намерения обще всему духовенству права предписывать, но единственно одной его части, то есть той, которые сожитием своим плотским в правы мирские входят». Предлагаемое Синодом подразделение духовенства «относится к догматам веры и к праву церковному... что уже до частной комиссии... принадлежать не В соответствии с этим подкомиссия решила оставить неизменным соответствующий текст закона, коль скоро духовные лица являются «гражданами», т. е. городскими жителями, и в силу такого сословного положения, а вовсе не в силу их духовного звания находятся в мирском «сожитии». |
| Обратите пристальное внимание на то обстоятельство, что если я страдаю вследствие свободно выбранного вами плохого действия, то это ни в коем случае не означает для меня только потерю. В определенном отношении это хорошо для меня. Мое страдание было бы для меня чистой потерей, если бы единственной хорошей вещью в жизни было бы чувственное удовольствие, а единственной плохой – физическая боль. Именно потому, что современный мир тяготеет мыслить в таких терминах, проблема зла представляется столь острой. Если бы это были единственные хорошие и плохие вещи, то наличие страдания было бы действительно последовательно убедительным возражением против существования Бога. Однако мы уже отметили великое благо свободного выбора и возможностей влиять на собственное будущее, будущее близких нам людей и на будущее мира. А сейчас обратите внимание на еще одно великое благо – благо того, что наша жизнь может служить какой-то цели, быть полезной для нас самих и для других. Вспомните слова Христа «блаженнее давать, нежели принимать» ( Деян 20:35 ). Мы обычно склонны думать, что когда на пороге нашего дома появляется нищий и мы чувствуем себя обязанными подать ему и подаем, то это удача для него, а не для нас, оказавшихся в этот момент дома. Это не то, о чем говорят слова Христа. Они говорят о том, что это мы удачливы, и не только потому, что мы имеем многое, из чего можем отдать малое, а потому, что нам представилась возможность сделать нищего счастливее; и это стоит гораздо больше, чем деньги. И подобно тому как – великое благо – делать свободный выбор в пользу добра, так и великим благом является возможность быть использованным кем-то для реализации достойной цели (если, разумеется, этот некто имеет право или власть использовать нас таким образом). Позволение претерпеть страдание для того, чтобы сделать возможным какое-то великое благо есть привилегия, даже если эта привилегия нам навязана. Те, кому позволено умереть за свою страну и тем самым спасти ее от иностранного угнетения, получили такую привилегию. Культуры, менее, чем наша собственная, озабоченные злом, связанным с чисто физической болью, всегда признавали это. И они признавали, что в данном случае речь идет о благословении для тех, кто умер, будучи призван на военную службу. |
|
|
