| Старший ребенок в семье: повинность или привилегия? Первый ребенок в семье… Все родительское внимание безраздельно принадлежит ему, первенцу, любимцу семьи и всеобщему баловню. Но появляются другие дети, и из единственного он превращается в старшего. 11 июля, 2011 Первый ребенок в семье… Все родительское внимание безраздельно принадлежит ему, первенцу, любимцу семьи и всеобщему баловню. Но появляются другие дети, и из единственного он превращается в старшего. Первый ребенок в семье… Все родительское внимание безраздельно принадлежит ему, первенцу, любимцу семьи и всеобщему баловню. Но появляются другие дети, и из единственного он превращается в старшего. И тогда этому «счастливчику» нередко достаются и лишние упреки, и повышенные требования, и порой — непосильные обязанности. Ведь он старший! Каковы типичные трудности в воспитании старшего ребенка? Какие ошибки допускают родителей и как их избежать? Мы попросили поделиться советами и опытом детского психолога и по совместительству маму восьмерых замечательных детей Екатерину Бурмистрову . Екатерина Бурмистрова — Пока ребенок еще единственный в семье, он привыкает быть «центром вселенной» для родителей. И нередко болезненно переносит потерю этого внимания с появлением братьев и сестер — возникают ревность, обиды . Можно ли предупредить появление таких проблем и заранее подготовить старшего к появлению младших детей? — Очень многое зависит от того, сколько времени ребенок проводит как единственный. Если разница в возрасте маленькая, меньше двух-трех лет, она, конечно, физически тяжела для матери, но это тот возраст, когда старший себя фактически не помнит без младшего. Если разница больше, то этот период уже помнится ребенком и оказывает влияние на характер. Основная ошибка, которой очень сложно избежать — это потворствующий стиль воспитания. А если по-простому, то это то, что ребенок является для родителей «зеницей ока» и «пупом земли». Этого очень сложно избежать, пока ребенок единственный. У нас в России такая ситуация, что взрослых много, а детей мало, поэтому каждый ребенок, первенец для своей семьи — «зеница ока». И зная то, что вы будете иметь склонность баловать его, вы должны сознательно себя в этом останавливать. Потому что если ребенок будет первые три года расти как царь, ему потом будет очень сложно потесниться и поставить рядом второй трон. Положение ребенка в семье изначально не должно быть главенствующим. |
| Таким образом, JG выстраивает сложную линию, соединяющую Быт.15 с историей о событиях на Синае 24, 32, 34, где явление Яхве на горе/у горы Синай, как и в Быт.15 , знаменуют пламя огня и дым «как бы из печи» и где Моисей и народ Израиля после явления Бога приносят Ему жертвы и воздвигают алтарь. На Синае Яхве вторично – после греха Израиля, поклонявшегося золотому тельцу – обосновывает богословие завета с позиций преимущественного права: «ибо в сих словах Я заключил завет с тобой и с Израилем» ( Исх.34:27 ; заметим, что Быт.15:18 и Исх.34:27 содержат одинаковую формулировку: Яхве заключает завет с Авраамом, с Моисеем и с Израилем»). «Сии слова» – это непосредственно предшествующий текст так называемого преимущественного права 12–14, 18–26, который состоит здесь из трех частей (ст. 6–7 – Яхве говорит о себе самом, ст. – Яхве запрещает вступать в союз с жителями земли, в которую войдет Израиль, и поклоняться их богам, ст. – Яхве дает предписания культа, выполнение которых выражает верность Ему как единственному Богу). Два «договора», основанные на преимущественном праве, связаны друг с другом с помощью аналогичного словесного оформления; это как бы две стороны медали: в Быт.15 Яхве передает в собственность Аврааму и его потомству Землю как привилегию (в смысле «ленного владения»); в Исх.34 Яхве формулирует эту «привилегию» почитания Его в качестве единого Бога (Израиль должен почитать Яхве в знак своей «вассальной» верности) и определяет круг характерных признаков уникального общества Яхве. Иерусалимское историческое произведение заканчивается повествовательным циклом о завоевании земли. В центре повествования находится фигура Иисуса Навина (см. ниже, D.III). Большая заключительная сцена JG Ис Нав.24 разыгрывается в Сихеме, где, согласно Быт.12:6 слл., было произнесено первое обетование земли Израилю. Иисус Навин увещевает народ служить Яхве; народ должен решить, будет он поклоняться Яхве или другим богам (Ис Нав.24:2, 14, 24 , ср. стихи также входящие в JG – Иаков отрекается от чужих богов в Сихеме). Решение народа служить Яхве как «единому» (то есть единственному для Израиля) «Богу-Царю» Иисус Навин скрепляет торжественной церемонией заключения завета (b e rt) и придает ему конкретную форму «постановлений и закона». 3.4 Проблемы датировки |
| тем, что есть в ней отличного от сего вещественного мира, наполовину принадлежащая миру высшему, а тем, что есть в ней чуждого тому высшему миру, принадлежащая к сему миру феноменальному; и она представляет собою эманацию различающего Духа; так как была она вдохнута Духом, то вследствие сего самого и стала душой и образом Духа». Вообще Валентиниане утверждают, что их учение ο Димиурге, созданном по образу Божию, выражено ясно в том месте кн. Бытия, где под образом чувственным она рассказывает ο сотворении человека. Α подобие Божие они усвояют самим себе, утверждая, что вдунутие в них духа иной природы Димиургу осталось неизвестным. Когда мы будем доказывать, что существует только единый и единственный Бог, провозвещенный законом, пророками и Евангелием, мы опровергнем и это учение, ибо вопрос ο нем очень важный. Здесь же обратимся к тому, на чем в данную минуту настоять считаем за необходимейшее. Если правда, что род людей привилегированных ниспослан для упразднения чрез них смерти, то значит не Христос ее упразднил, если только и Его природе Валентиниане не усвоят субстанциальности подобной же, какой носителями состоят сами. «Но Он ее упразднил, – скажут Валентиниане, – чтобы она их не коснулась, рода людей избранных, привилегированных». Α следовательно, мы ответим им, они, состязающиеся с Димиуром, смерти не упраздняют, они, – по учению ими содержимому, – в образе Божием своей души, по субстанции наполовину сему, наполовину иному миру принадлежащей, высшую жизнь носящие. И в том случае если б они сказали, что сие упразднение смерти происходит чрез мать (мудрость?); а также и в том, если бы они вздумали утверждать, что это с согласия Христа они воинствуют против смерти, в обоих этих случаях они окажутся приемлющими и содержащими тайное учение, будто должно и можно бороться против Божественной власти Творца мира (Димиурга), а его создание можно и должно улучшать и преобразовывать, как если б они были существами какими-то высшими и будто следует стараться ο спасении сего душевного (плотского ) образа, коего и сам Он от тления освободить не мог. |
| Во франкской системе суд над епископом принадлежал местному митрополиту, от которого возможна была последняя апелляция к государю. Но в декреталиях митрополит делался бессильным без согласия своих соподчиненных епископов (суффраганов). Он не мог даже собирать их без позволения папы, и всякое решительное суждение по таким делам принадлежало только одному папе. Тут же проводится резкое различие между обыкновенными митрополитами и высшей степенью приматов, которые выставляются в качестве уполномоченных викариев от папы. Собственно неизвестно или можно только догадываться, с какой именно целью и в чьих интересах первоначально сделан этот подлог, – в интересах ли папы, которому приписывалось верховенство, столь высокое по своему мнимому происхождению и столь безграничное по своей степени; или в интересах епископов, которых декреталии освобождали не только от всякого светского контроля, но также и от контроля митрополитов и провинциальных соборов, предоставляя решение их дел более отдаленному трибуналу папы, как единственному судье, компетентному решать их дела, или же, без всякой определенной цели касательно взаимных отношений различных классов иерархии, подлогом этим просто имелось в виду утвердить привилегии духовенства против тех угнетений; которые ему приходилось выносить в смутное царствование преемников Карла Великого, и доставить им независимое от светской власти положение. Мнения более тщательных исследователей этого вопроса, по-видимому, склоняются в пользу сочетания второго и третьего из этих мотивов, именно, что декреталии измышлены в интересе духовенства и в особенности епископов, что ими имелось в виду защитить собственность духовенства против внешнего посягательства и утвердить привилегии иерархии на основе, независимой от светской власти. При этом митрополиты в особенности подвергались в них нападению за то, что они были главными орудиями, через которые каролингские государи могли иметь контроль над епископами, низлагать неприятных себе лиц и влиять на решения соборов. |
| Собственность на средства производства все более и более концентрировалась в руках верхушки гражданства, а средние слои, социальная база античного строя, деградировали и размывались. Крупное землевладение и рабовладение росли за счет перераспределения собственности внутри общества, за счет разорения мелких собственников, за счет монополизации храмовой собственности в руках все более сокращавшейся численно кучки богачей. В то же время свободная беднота опускалась на дно, пополняла ряды храмовых рабов, оказывалась в числе эксплуатируемых. Классовая грань между свободной беднотой и рабами стиралась. Разлагался и класс рабов. Среди них появляются богатые люди, которые из эксплуатируемых превращаются в эксплуататоров. Правда, этот процесс был менее заметен, чем разложение гражданства, но все же он давал себя знать. На смену характерному для здорового античного общества антагонизму между свободными и рабами приходит антагонизм между имущими и неимущими, типичный для античного общества эпохи кризиса. Другим тревожным симптомом надвигавшегося кризиса являлся рост паразитизма и связанного с ним политического индифферентизма. Вавилонские богачи жили за счет ренты с земель и домов, дани и оброка с рабов, процентов с капитала, отданного в рост, храмовых доходов, созданных не их трудом. Они отрывались от производства, становились паразитами. Социальная пропасть между ними и трудящимися массами непрерывно увеличивалась, по мере того как прогрессировало разорение средних слоев. На одном полюсе царили баснословная роскошь и разврат, на другом – полуголодное существование и каторжный труд. Так выглядело вавилонское общество в середине VI в. до н. э., таков был итог его просперити. Как ни была развращена вавилонская правящая верхушка, до сознания некоторых ее представителей все–таки доходило, что просперити не может продолжаться бесконечно и что за ним надвигается неумолимый крах. Это заставляло их искать способ укрепить и продлить свое классовое господство. Единственным выходом было установление диктатуры, способной подавить нарастающее сопротивление трудящихся масс. Это сознавали обе фракции вавилонской верхушки – и олигархия и халдейская военщина, но диктатуру они понимали по–разному. Олигархия не возражала против сильной власти, но при условии, что эта власть будет всецело служить ей и охранять ее привилегии, т. е. хотела бы соединить несоединимое – диктатуру и свои привилегии. Халдейская же военщина видела в диктатуре средство добиться первенствующего положения в государстве и оттеснить от кормила власти олигархию. Она добивалась того, чтобы на вавилонском троне сидел обязательно халдей. На этой почве развернулась борьба между обеими группировками, составившая содержание политического кризиса, охватившего Вавилон после смерти царя Навуходоносора II в 562 г. до н. э. |
| 7:2. Заклятие (herem). Словом «заклятие» передается идея заповеди о полном уничтожении, изложенной в ст. 2 и дополненной в ст. 5, 6. Подобно некоторым видам жертв, которые полностью принадлежали Богу (а не разделялись со священниками и жертвователями), военная добыча также могла иногда принадлежать только Богу. Как и жертва всесожжения, полностью сжигаемая на жертвеннике, заклятие предполагало полное уничтожение. Поскольку эта военная акция была предпринята Богом и представляла Его суд над хананеями, израильтяне выполняли священную миссию, подчиняясь Яхве как своему военачальнику. Это была Его война, и добыча принадлежала Ему как победителю. Хотя представление о боге-воителе встречается на древнем Ближнем Востоке повсюду, концепция herem имеет более узкое значение, и единственное упоминание этого понятия встречается в моавитской надписи Меши. Впрочем, идея полного уничтожения отражена и в хеттских материалах. Некоторые города (напр., Газер) имеют отчетливые следы пожара в слое, относящемся к периоду поздней бронзы. В условиях осады санитарное состояние города резко ухудшается, вследствие чего может вспыхнуть эпидемия. Таким образом, в обычае сжигать города после их сдачи содержится и некое рациональное зерно. 7:3. Запрет на смешанные браки. Согласно хеттским документам этого периода, некоторые города получали статус храмовых и наделялись особыми привилегиями. Чтобы сохранить эти привилегии, жители этих городов лишались права заключать браки за пределами городской общины. Сходным образом Израиль получил статус «Святой земли», а израильтяне стали «царством священников». Следовательно, запрет на смешанные браки защищает привилегии завета и обеспечивает чистоту религиозных идеалов. 7:5. Священные столбы. Столбы, или masseboth, относятся к типичным объектам хананейской религии; в эпизодах, посвященных заключению завета, они фигурируют в роли памятников (см.: Исх. 24:3–8 ; Нав. 24:25–27 ). Связь этих столбов с Астартой, Ваалом и другими хананейскими богами – потенциальными соперниками Яхве, представлявшими угрозу Его почитанию, – обусловила их осуждение в Библии. Археологи нашли священные столбы в Газере, Сихеме, Асоре и Араде. В трех последних примерах они находились на территории святилищ и, по-видимому, играли какую-то роль в культовой практике. На столбах из Асора вырезаны изображения воздетых рук, поддерживающих солнечный диск. |
| Тогда, по сообщению Иосифа Флавия, многим священникам, для коих десятина представляла единственный источник существования, пришлось умереть с голода (XX. 9, 2). Благодаря своему богатству, Анан пользовался огромным влиянием, так как помощью денег умел склонять нужных людей на свою сторону (ib. 6 § 4). Затем он принимает деятельное участие в подавлении зилотов и держит сторону римлян (Bell. II. 20, 3,–22, 1–2). Во время войны с римлянами Анан, хотя и расположенный к Иосифу Флавию, соглашается на интригу против него, благодаря подкупу (Vita, cap. 38–44 особ. 39). Когда появились зилоты и хотели вырвать архиерейство у привилегированных родов, наследственность заменив жребием, Анан вооружил против них народ (Bell. IV. 3, 7 ср. 9–12). Со своей стороны зилоты подозревали Анана, как сторонника римлян, в намерении предать им город (IV. 4, 1). После продолжительной борьбы с зилотами (ib. 13–14) Анан был наконец побежден и умерщвлен идумеянами, коих зилоты призвали к себе на помощь. При сообщении о кончине Анана Иосиф хотя и восхваляет его благоразумие, настойчивость (IV, 9, 3) и самоотвержение (IV. 5, 2), но в Древностях (XX. 9), как мы знаем, он говорит совсем иное – о его жестокости, интриганстве, подкупности и, в Автобиографии, коварстве против самого Иосифа из-за подкупа. Не надо забывать, что Анан вместе с Иосифом были сторонниками римлян (ср. Bell. IV. 5, 2) и оба – из архиерейских привилегированных фамилий. Поэтому в изображении дурных сторон Анана Иосиф должен считаться более правдивым, чем в изображении хороших. Но дерево узнается и по его плодам. В Анане младшем есть все основания видеть наследные черты его отца Анана старшего, коего влияние особенно сильно было в продолжительное сравнительно архиерейство его зятя Каиафы. Для характеристики этого архиерейского рода можно указать еще на талмудическое сообщение о «лавках сыновей Анана или Ханона» («хануйот бене Ханан или Ханон») в изречении: «почему разрушены лавки (магазины – хануйот) сынов Анана (Ханона) за три года до (разрушения) Иерусалима (земли израильской)? – Потому, что слова (дела) свои (интересы) они ставили выше слов (дел) Закона», т. |
| Сверх того, англичане привозили сукна и материи худого достоинства и, вместо того чтоб продавать по условию в казну по заморской цене, продавали с выгодою, прибавляя ценность товара. Все эти причины в совокупности побудили в 1646 г. русских гостей подать челобитную на англичан: изложив все обстоятельства, служившие к подрыву русского купечества, они просили ограничить их произвол изданием таких учреждений, которые бы передали торговлю в руки русских купцов. Алексей Михайлович в 1649 году придрался к политическому перевороту, низведшему короля Карла на эшафот, и в качестве карателя народа, который «убил до смерти государя своего Карлуса», закрыл для него вход в Россию, ограничив торговлю его только Архангельским портом. После воцарения Карла II прибыл в Москву английский посол граф Карлейль с предложением возобновить прежние торговые сношения и выдать компании подтверждение старинных привилегий. Уже нельзя было отговариваться смертью Карла, ибо граф Карлейль извещал, что новый король все простил своим подданным; русское правительство прямо высказало свои обвинения на англичан, именно что они умышленно привозят в Россию дурные товары, что продают в казну товары вовсе не по заморской цене, как было постановлено в условии, с которым единственно им позволили торговать свободно и беспошлинно, и что, пользуясь от России важными льготами, они не хотели участвовать в платеже пятинной деньги, наложенной на всех вообще торговых людей для содержания войска. На это английский посол возражал, что, напротив, английские гости говорят, что они доставляли в Москву товары дешевле, чем доставляли их голландцы и гамбургцы, именно по той цене, по какой они продавались в Англии, но с трудом получали деньги, а получая их, принуждены были давать чиновникам подарки и взятки; что же касается до тех, которые не хотели участвовать в платеже пятинной деньги, то они уже умерли, а нынешние обеднели от потери привилегий. Когда бояре говорили, что ограничение англичан сделалось по челобитью русских торговых людей, посол заметил, как выше было сказано, что русские гости для того желают вытеснить англичан, чтоб самим захватить в свои руки торговлю; но не то сказали бы мелкие торговцы, если б спросили их. |
| И крепко расстроенный от вмешательства в личную жизнь и давления заёмщиков, Григорий Федотович, закончив работу в колхозе, возвращался домой и уже прошёл половину пути, как его догнал и присоседился в попутчики станичник Л., проживавший в соседнем квартале и работавший в этом же колхозе в кузне и сочувственно начал вздыхать, вызывая на откровенный разговор. И общий путь то у них был не дальний и не долгий. Ничего не подозревающий Григорий Федотович и сказал то в сердцах всего лишь о том, что наболело: «Лишили всех былых казачьих привилегий, разорили единоличное хозяйство. А теперь последнюю тёлку отдай. А чем же детей кормить?» А разве он был не прав? Его ведь, действительно, лишили заслуженных поколениями праотцов и им лично всех прежних казачьих привилегий, его принудили отдать всё нажитое собственным трудом в общественное пользование. И теперь принуждают отдать единственную живность в подворье, тёлочку. Но тогда этого оказалось достаточно, чтобы 17 октября 1937 года по клеветническому доносу «о контрреволюционной агитации против советской власти и колхозов» он был арестован органами НКВД Ивановского района. Григорий Федотович, как записано в протоколе допроса от 24 октября 1938 года ответил: «Контрреволюционной деятельности я не проводил, а потому этого признать не могу». Но по свидетельству словоохотливых трёх станичников, в том числе и тех кто агитировал на займ, и кума, западного соседа, и кузнеца осуждён тройкой по 58-й статье на 8 лет с содержанием в исправительном трудовом лагере. С тех пор Анна Ефимовна и так женщина не очень разговорчивая и общительная с посторонними людьми, свойственную детям болтливость пресекала суровой фразой: «Язык голкой проколю, если будешь болтать!» Мария услышала её в свой адрес всего лишь один раз и этого было достаточно. Здесь следует сказать о том, что как только увели из семьи тёмной ночью Григория Федотовича, лихие люди такой же тёмной ночью прорубили топорами в стене сарая проход и не с улицы, а зашли с тыльной стороны, с огорода и увели тёлочку. Огород их окружён был по периметру тремя неогороженными межами соседских дворов. На межах как меты просто росли редкие акации. Такого исхода предвидеть неискушённый и бесхитростный Григорий Федотович не мог. |
| Человек, воспитанный родителями и духовно поддерживаемый ими в известные моменты жизни именно по справедливости, не может относиться к ним одинаково с прочими людьми. Если бы во имя отвлечённого принципа равенства человек стал игнорировать значение для него отца и матери, смотреть на них только как на людей вообще и уравнивать свои заботы о них со всеми, то справедливость едва ли признала бы такого человека действующим по её внушению, а закон жизни сейчас же указал бы на нарушение им его обязанностей. Правильное исключительное отношение человека к отцу и матери, конечно, не может быть понимаемо и как привилегия им со стороны сына и дочери, но составляет их прямую обязанность. Подобно этому не только не противоречит, но даже требуется действительной природой государства в его собственных интересах способствовать развитию в народе высшей жизни, хранящейся в Церкви. Построенные на этой почве отношения государства к Церкви вовсе не могут быть рассматриваемы как данная ей привилегия, которую государство может дать и взять без всякого ущерба для себя, а представляют прежде всего выражение обязанности государства проявлять заботы о благе того, кто питает его духовно. Наконец, английский либерализм утверждает, что он стремится к установлению религиозного равноправия, как необходимого условия для возникновения истинного религиозного братства, но что такое это религиозное братство, – он не объясняет. Если понимать под ним состояние людей, настолько живо и одинаково объединённых общей религиозной жизнью, что именно на этой почве они будут чувствовать себя братьями, и будут составлять из себя как бы едино стадо с единым пастырем, то ведь для этого необходимо нравственно-свободное принятие людьми одной религии и, конечной, высшей из них, уже потому что вкусившей лучшего не захочет потом худшего. С появлением христианства, глубоко измелившего взгляды на религию, высоко поднявшего значение человека и развившего его дух с указанием ему способа различая религиозной истины и заблуждения – это единственный путь для образования истинного религиозного братства. |
|
|
