| Продолжением работы по борьбе с алкоголизмом в Смоленской епархии стало утверждение консисторией в феврале 1911 г. выработанных благочинническими собраниями мер борьбы с народным пьянством. Они выражались в следующих пунктах: 1) Обязательная для всех священников епархии неустанная проповедь при каждом удобном случае о вреде пьянства для здоровья человека, о его пагубном влиянии на экономическую и семейную жизнь. 2) Распространение в приходах антиалкогольной литературы. 3) Личный пример воздержания от спиртных напитков в среде самих священнослужителей. 4) Открытие в приходах обществ трезвости. 5) Привлечение церковно-приходских попечительств к борьбе с пьянством. 6) Ознакомление учащихся приходских школ с вредом алкоголя 28 . Для координации совместных действий духовенства с представителями гражданской власти предлагались не менее действенные меры. Среди них: 1) Уменьшение числа винных лавок. 2) Преследование незаконной реализации водки. 3) Беспрепятственное удовлетворение ходатайств сельских обществ и городских самоуправлений о закрытии винных лавок и предоставление им права не разрешать открытие новых. 4) Запрещение продажи спиртного во все праздничные и воскресные дни, во время скопления народных масс. 5) Запрещение продажи спиртных напитков лицам до 16-ти лет. 6) Распространение напитков, не содержащих алкоголя и безвредных для здоровья. 7) Содействие широкому употреблению чая и сахара. 8) Привлечение к денежным штрафам лиц, появляющихся в пьяном виде и «производящих безобразие» 29 . О том, что постановление епархиального съезда нашло отклик в среде епархиального духовенства, свидетельствует решение открыть общество трезвости в с. Ильинском Сычевского уезда 30 . 11 марта 1913 г. Всероссийский Трудовой Союз Христиан-Трезвенников обратился к епископу Феодосию с просьбой разрешить причтам вверенной ему епархии провести 28 апреля 1913 г. «Праздника Трезвости». Этот день необходимо было отметить крестными ходами, молебнами и чтениями с церковных амвонов поучений о вреде спиртных напитков. Союз предложил текст воззвания, прочесть который просил всех священников в день «Праздника Трезвости». Епископ Феодосий разрешил провести указанную акцию и рекомендовал настоятелям церквей «с любовью отнестись к устройству «Праздника» 31 . |
| Как точно показывает ученый и политолог Всеволод Шимов, Польша представляет собой огромную угрозу для Белоруссии – только на данный момент не территориальную, понятную для президента Лукашенко и болезненно воспринимаемую им, но, главным образом, слабо понятную для него угрозу духовно-идеологическую, – заданную еще «послевоенной доктриной Гедройца-Мерошевского, которая призывает страну отказаться от империалистических притязаний на “регион ULB” (Украина, Литва, Беларусь), но выступить для него в качестве своего рода морального авторитета, помогая его демократизации и сближению с Европой. Понятно, что, по сути, эта доктрина работает на закрепление польского политического, культурного и идеологического доминирования среди “стран ULB”, хотя и формулирует это весьма завуалированно». Хотя, разумеется, «помимо идеологических и символических, Польша активно задействует и экономические инструменты, способствуя трудовой эмиграции белорусов и тем самым формируя цепочки зависимости на межличностном и семейном уровне. Кроме того, Польше удается быть в глазах белорусов убедительной историей успешной постсоциалистической трансформации и выступать в качестве примера для подражания». Александру Лукашенко и его стратегам-идеологам и спецслужбистам (исключая идейную пятую колонну) было бы чрезвычайно важно просветиться, осознав , наконец, простую правду : «белорусский национализм» и « беларусизация », к которым они (как и их коллеги в 1980-х) наивно обращались как к источнику «сувере нной белорусской» идентичности , является не чем иным, как дебелорусизацией через дерусификацию , переходящей в полонизацию и, в конечном счете, в ту самую «германизацию », которая в нынешнюю э поху является «американизацией»: «Активная работа Польши с гражданским обществом Беларуси, а также поддержка белорусского национализма вполне укладываются в эту схему. Таким образом, в Беларуси формируются проводники польского влияния и интересов. Что касается белорусского национализма, то, учитывая, что он складывался в среде сильно полонизированной белорусской шляхты по лекалам польской культуры, его распространение и популяризация среди белорусов также работают на сближение Беларуси с Польшей. В этой связи поляки весьма снисходительно смотрят на попытки “белорусизации” польских исторических и культурных деятелей – выходцев с территории Беларуси: Адама Мицкевича, Тадеуша Костюшко, Михала Огинского, Станислава Монюшко и прочих. |
| Детские конкурсы красоты находятся в противоречии с российским законодательством, и детей от такой скрытой сексуальной эксплуатации у нас должен защищать и Гражданский, и Трудовой, и Семейный кодекс и даже Закон о защите прав потребителей – ведь абсолютно все договоры, которые заключают организаторы конкурсов красоты с родителями, возлагают всю ответственность на последних. Несмотря на это, такие состязания становятся у нас всё более распространенными. В феврале в Государственную Думу был внесен еще один законопроект, напрямую устанавливающий запрет на участие детей в конкурсах красоты и штрафы до 1 млн. рублей за нарушение этого запрета. Обсудить ситуацию с возникшим и успешно развивающимся в России «рынком» детской красоты собрались 2 апреля на площадке Издательского дома «Аргументы и факты» авторы закона, а также правозащитники и психологи. Другую сторону представляли организаторы детских конкурсов красоты и сами модели. И если совершеннолетние манекенщицы только украсили собой собрание, несмотря на их рассказы о тяжелых буднях в спортзале, то неожиданное появление детей-моделей явно было лишним. Уполномоченный при Президенте России по правам ребенка Павел Астахов был возмущен тем, что на круглый стол – мероприятие, которое имеет маркировку «18+», – пришли не только эксперты, но и маленькие дети – участники конкурсов красоты . В ответ организаторы дискуссии заявили, что, приглашая тех, кто занимается проведением детских конкурсов красоты, не разрешали им приводить с собой детей и об этом не было никаких договоренностей. Тем не менее девочкам дали слово: они заученно улыбались и умело отвечали на каверзные вопросы телеведущей Тутты Ларсен. – Я не люблю пользоваться косметикой в повседневной жизни, только если я выхожу на сцену, то могу использовать блеск для губ и чуть-чуть сделать выразительными глаза. Ну а ботокс для детей – это ужасно, – говорила девочка лет десяти на вид. – В жизни важно быть и умной, и красивой, и успешной, – не растерялась она, отвечая на вопрос, что важнее: вырасти умной или красивой. |
| Как пишет Слободчиков, «у ребенка возникает вечный острый вопрос: «Кто я? Откуда? И вот тогда-то бабушка или дедушка становятся источником ответов и родовой памяти. Он может узнать об истории своей семьи и об отдельных событиях, о бедах или о достижениях от живого человека, да еще в таких подробностях, которых не найдешь в книжках. Кроме того, в бабушках и дедушках, несомненно, кроется тайна непрерывности рода: это живые люди, которые соединяют своим бытием, своим живым присутствием разорванные куски истории, как бы снимая разрывы во времени». Умеющие молиться Сегодня модель семьи стремительно меняется. Много перемен принес ХХ век, не говоря о полутора десятилетиях XXI-ro. В послевоенное время семьи стали малочисленными, из них ушло много мужчин. Стереотип советской семьи, в которой избалованный вниманием «редкий» мужчина обрел свободу и надолго не задерживался – это одинокая мама и ребенок. Как горько шутили современники, хорошая советская семья – это мама, бабушка и дети. Увы, мы во многом унаследовали эти стереотипы – возможно, переняв от старших разводы, неполные семьи, гражданские браки. Поколения сменяются, и давно стали прошлым рассказы бабушек и дедушек о своем военном детстве, работе в тылу или участии в боях в Великой Отечественной войне. Все реже достают семейные реликвии: гимнастерки, пилотки, трудовые и боевые ордена, медали, грамоты, старые фотографии. Сейчас в возраст бабушек и дедушек входит поколение шестидесятников, и нетрудно понять, какие ценности они вынесли из тех времен: всеобщий дефицит и очереди, рок-н-ролл и свободная любовь, культ творческой личности и горделивый дух диссидентства. О вере с пенсионерами родом из 60-х-70х годов не всегда получается поговорить. Сумеют ли они молиться за своих детей и внуков? И удастся ли им восстановить утраченный уклад жизни, единство веры и ощущение сплоченности, которые были раньше в русской семье? Но каким бы сложным ни было сегодняшнее старшее поколение – отношения дедов с внуками испокон века оставались близкими. Мальчику особенно нужен дедушка, если нет отца. Родители всегда «строжили», а бабушки-дедушки защищали, прощали, утешали, становясь поверенными детских тайн. И эту традицию не так-то просто сломать. |
| Протестанские правительства, сказали мы, в последнее время особенно озабочены нравственно-религиозным состоянием Германии, – и есть почему озаботиться. Зло, лежащее в основном начале самого протестантизма, то есть, в личном, совершенно свободном исследовании Слова Божия, другими словами: в отвержении всякого на земле Божественного авторитета, следовательно всякого положительного Откровения, – со всеми последствиями своими начинает выступать наружу только в последнее время; последний плод этого независимого исследования – решительное неверие, семена которого с церковных кафедр так обильно сеялись в прошлом и первой четверти нынешнего столетия, только теперь начинают созревать собственно в народных массах; опустошение, произведенное в умах и сердцах некогда действительно простодушных и набожных немев, только теперь с ужасающей последовательностью проникает во все слои протестанского общества. Все, что в первоначально протестантизме, в первых реформаторах оставалось истинно-христианского, в настоящее время большинством без всяких околичностей признает остатком католических суеверий, данью слабостям человеческой природы, – и отвергается, как явное противоречие более мудрому будто бы современному, господствующему повсюду духу времени. А это и есть именно тот дух отрицания, для которого не существует ни души человеческой, как чего-то независимого от тела, ни греха, ни, следовательно, спасения и Спасителя мира, для которого вся система общественной нравственности; весь порядок гражданского и семейного быта, вся цель ежедневных предприятий и трудов – определяется наибольшей долей материального блага, наилучшим удовлетворением естественных потребностей целых обществ и каждого человека в частности. Все, что возвышает человека над этой животной сферой, что напоминает о долге совести, о Боге, о будущей жизни, что делает мир души и внутреннее счастье среди всех превратностей жизни, что связывает общество самыми крепкими и вечными узами любви и единоверия в Боге – все это для большей части народных масс есть вредный признак воображения, развращенного Библией и духовенством, есть злонамеренная ложь, отрава истинного счастья человеческого рода. |
| То есть весь политический центр Европы, включая Британию, оказался охвачен борьбой народа и среднего класса против узкой прослойки элитократии, которая осуществляет реальное управление странами, лишь имитируя демократию, свободу слова и выборы для отвлечения масс от тех мест, где и происходит реальное принятие решений. Поэтому причина происходящей деградации европейского политического класса состоит в том, что «политические элиты Западной Европы стали за последнее десятилетие «кастой неприкасаемых», произошло их отчуждение от гражданского общества, полностью исчезло понятие национальных интересов. Во внешней политике эти элиты слепо подчиняются диктату США, во внутренней - навязывают обществу ультралиберальные ценности, включая права сексуальных и этнических меньшинств. Этот процесс проходит на фоне уничтожения среднего класса, непомерного раздувания социального государства, содержание которого поглощает львиную долю ВВП. «Усиленное налогообложение трудовой части населения и содержание многомиллионной армии «социальных иждивенцев» подрывают перспективы экономического роста во Франции и других странах Западной Европы, а идеологический саботаж семейных и консервативных ценностей лишает граждан жизненной мотивации и веры в государство». И вот проходящие в США выборы демонстрируют абсолютно ту же картину - народ устал от имитации демократии в виде борьбы двух нанайских мальчиков - демократической и республиканской партии, во главе которых стоит один и тот же большой клан американских семей, объединенных системой клубов - Бильдербергского, «Черепа и кости», «Трехсторонней комиссии» и т.д. Именно поэтому против Трампа объединяются «как бы» противники - элиты демократической и республиканской партии, а на самом деле, как мы показали, единое и узкое ядро (около 1500 семей), которые правят США вне зависимости от приходящих президентов. Именно для этого в США существует такой институт, как вице-президент, который и является подлинным ставленником американской элиты как для контроля над президентом, так и для осуществления реальных и скрытых функций управления от американской администрации. |
| Завидовать чужой доле нет причин ни тому, ни другому полу. И семейная жизнь столько же значительна, столько же полна подвига и славного героизма, как и общественная, предоставленная в удел мужчине. Семейством держится общество; в нем первое гнездо, в котором вырастают и люди, и характеры и учреждения. Если исчезнет сосредоточивающая теплота женской души из этого гнезда, разлетятся и погибнут питающиеся в нем птенцы, и из них с трудом может собраться общество. Но женщина не оставит этого гнезда, по требованию самой природы, как бы ни старались спугнуть её оттуда жалкие поборники печальных измышлений. Она может являться на стогнах града, когда слышит плачь и видит слезы: осушить эти слезы никто не может лучше сердобольной и чувствующей женщины. Но это всегда делала и будет делать женщина по движению своего сердца, не расставаясь с семейством, и не налагая руки на пружины общественного гражданского строя. Не дерзайте звать женщину из её семейного святилища туда, где борются люди, страсти и мнения, а преклоняйтесь лучше пред высоким подвигом её самоотвержения. Что это за подвиг, – должен чувствовать всякий, кто помнит свою мать, кто не забыл её ласк и забот, её бессонных ночей и тревожных биений сердца, какими она покупала наше спокойствие и благополучие. Двадцать тысяч мужчин, по слову одного мудреца, не в состоянии вынести тех трудов, какие не величаясь покорностью любви выносить в семействе одна истинная женщина. Вся жизнь её, от колыбели до гроба, по указанию святого закона, нескончаемая жертва, носящая награду в самой себе, или в той любви, какая ее вызывает. В качестве дочери, сестры, супруги и наконец матери она постоянно служит тому малому кружку близких, который оживляется её любовью: преданность любви дает ей силу побеждать сон и усталость и с бодрым терпением нести ежедневную заботу семейного благоустроения, чтобы только усладить жизнь тех, к кому она беспрекословно привязана. И если сосчитать все дни и часы, пожертвованные ею для других, – вы удивитесь нескончаемой нити её забот, вьющихся одна за другой, удивитесь той силе, которая делает её способною к совершению великого и многосложного подвига. Много великих и самоотверженных деятелей знает гражданская история; она венчает их славою и бессмертием. Семейство не пишет летописей, и герои его неизвестны, но это потому, что в тесном кругу семейства геройский подвиг – дело частое и обыкновенное. Оно не поражает стороннего глаза так, как поражает его подвиг гражданской доблести; потому что не имеет такого широкого круга действия, как этот, а жертва, приносимая здесь, одна и та же, и героинь самоотвержения между женщинами окажется больше, чем между мужчинами. |
| Лекарство не заключается и в улучшении хозяйственного быта крестьян, о чем теперь так громогласно толкуют, в увеличении наделов, в уменьшении тяжестей, в переселениях, в уравнении податей. Газеты провозглашают, что ныне, как и двадцать лет тому назад, перед нами стоит грозный крестьянский вопрос, который нам предстоит разрешить. В действительности же, этот грозный крестьянский вопрос не что иное, как миф, созданный воображением петербургских либералов, не без значительного влияния социалистов. Вся эта агитация может повести лишь к смущению крестьян возбуждением в них несбыточных надежд. Бесспорно есть частные бедствия и нужды, которым следует помочь, есть даже обеднение значительной части крестьянского населения, но это происходит от того, что предоставленные себе крестьяне, еще менее нежели помещики, в состоянии стоять на своих ногах. Причины бедности кроются в плохой обработке земли, в хищническом хозяйстве, преобладающем у крестьян, в непривычке их к сбережениям и в излишней привычке к пьянству, в безрассудных семейных разделах, главное же, в закрепощении крестьянина общине и круговой поруке. Через это имеющие возможность богатеть насильственно низводятся на степень нищих. Не поможет этому злу увеличение наделов, ибо через некоторое время, с приращением народонаселения, наделы опять окажутся малы. Не помогут и переселения, которые в отдельных случаях могут быть полезны, но которые, как, широкая мера, не имеют смысла при том скудном населении, которое существует в России. Настоящая задача состоит не в том, чтобы колонизировать новые земли, а в том, чтобы улучшить хозяйство на местах, а для этого единственной разумной мерой было бы довершение освобождения русского крестьянства освобождением его от общины и круговой поруки, присвоением ему в собственность той земли, на которую он имеет неот " емлемое право, ибо он покупает ее на свои трудовые деньги. Только через это у крестьян могла бы развиться та самодеятельность, без которой невозможны никакие хозяйственные успехи: это было бы настоящим завершением положения 19-го февраля. Но именно этот единственный разумный исход крестьянского дела возбудит вопль не только всей лжелиберальной печати, всегда готовой стоять горой за все подходящее к социализму, но и значительной части консерваторов, увлекающихся славянофильскими идеями, или пугающихся призрака пролетариата. В настоящую минуту этого вопроса разрешить нельзя; он должен быть предварительно подготовлен тщательными исследованиями на местах. Разложение общины совершится неизбежно; она не устоит против свободы. Но желательно, чтобы оно совершилось так, чтобы у крестьянина упрочилось понятие о собственности, без которого нет свободного гражданского быта и всегда открыта почва для социалистических волнений. |
| Другое качество чтений Шевырева, которое служит основанием и как бы необходимым условием всего их достоинства, – это достоверность его изложения. Он употребил на изучение своего предмета многие годы постоянной работы, – работы ученой, честной, можно сказать религиозно добросовестной. Каждый факт, приводимый им, исследован со всевозможною полнотой; часто одна фраза, едва заметная посреди быстрого течения речи, есть очевидный плод долговременных разысканий, многосложных сличений и неутомимых трудов; иногда одно слово, иногда один оттенок слова, может быть, не всеми замеченный, отражает изучение многотомных фолиантов, совершенное с терпеливою и добросовестною основательностью. Что же касается до самого преподавания Шевырева, то особенность его заключается столько же в его глубоком знании своего предмета, сколько в том глубоком понятии, которое он имеет о словесности вообще, как о живом выражении внутренней жизни и образованности народа. Это понятие, прямо противоположное прежним, так называемым классическим теориям, разрушенным Шлегелями, отличается также и от их воззрения тем, что они хотя и видели в литературе выражение народной жизни, но жизнь эту, отражающуюся в письменном слове, ограничивали почти одною сферою умственной и художественной образованности, между тем как в понятиях Шевырева словесность отражает всю сознанную и неосознанную полноту народного быта, как он раскрывается в самых разнородных сферах – умственной и гражданской, художественной и промышленной, семейной и государственной, в племенной и случайно-личной, в своеобразной и заимственной. Это понятие Шевырева о словесности может быть выведено из его изложения, но выведено нами, слушателями; а ему самому некогда пускаться в теории и определения. В его живом представлении предмета мысль всегда факт, и факт всегда осмыслен, как он сам выражается, говоря о раскрытии внутреннего значения внешнего события. Вследствие такого воззрения, из оживленных памятников нашей древней словесности воскресает вся древняя история нашего отечества, – не та история, которая заключается в сцеплении войн и договорах, в случайных событиях и громких личностях, но та внутренняя история, из которой, как из невидимого источника, истекает весь разум внешних движений. Впрочем, само собою разумеется, что история древней образованности России является не на первом плане его изложения: она, по его же выражению, только необходимый грунт его картины. |
| В сталинской и послесталинской пропаганде отрицание семьи уже не проводилось в такой резкой форме, семья стала рассматриваться, как ячейка общества и была подчинена интересам коммунистического воспитания. Тем не менее, в дискурсе коллективного воспитания с его ценностями «родного» Советская власть выступала как антагонист и заменитель реальной семьи. Помимо продолжения тела в форме родной природы, истории и т.д., советская семейная метафора «пристраивала» к этим отношениям между детьми и Родиной-матерью также и дедушку Ленина, и героических дедов и отцов (поколение большевиков гражданской войны и коммунистов Отечественной, соответственно), и старших братьев — комсомол. Этот идеологический ход «воссоздания» символической семьи подсказывает нам, что режим исходил из парадоксальной пресуппозиции, что каждый советский ребенок, даже если у него есть мама и папа, по существу сирота и нуждается в благодеянии со стороны Родины, которая предоставляет ребенку и семейную традицию в прошлом (идеологически симулированных отцов, дедов), и золотое детство в настоящем, и суррогат членов семьи (старших братьев и пр.). Любопытно, что относительно благополучный, сытый и здоровый ребенок периода развитого социализма является объектом коллективного трудового воспитания в школе и, таким образом, становился дериватом от образа оборванного, голодного, вшивого послереволюционного беспризорника-сироты. Ведь доктрина коммунистического воспитания и в самые сытые годы советской власти опиралась на теорию трудового воспитания A.C. Макаренко с его полувоенными-полутюремными трудовыми колониями, созданными специально для перевоспитания и обучения классово чуждых криминализированных беспризорных подростков. Еще раз укажем на маскулинистскую традицию в этой мифологии: многомилионная семья Родины-Матери, как оказывается, состояла из одних мужчин (дедушка Ленин, отец народов Сталин, старшие братья, отцы и деды). Например, в советской мифологии «патроном» беспризорников оказывается Феликс Дзержинский, председатель ВЧК, в ведомство которой входила борьба с беспризорностью. В советской педагогике, в соответствии с викторианскими установками сталинской морали, сексуальный и воспроизводственный аспекты семейных отношений ни в коем случае не «выпячивались», а вместе с этим притушевывался и двуполый характер обычной семьи. Поэтому та метафорическая семья, в которой росло и развивалось советское детство, получалась однополой, причем мужской — дедушка, отцы, деды, братья. |
|
|
