| По приблизительным подсчетам, население М. к. составляло к кон. XV в. ок. 220-250 тыс. чел., к 1800 г.- 900 тыс. чел. (в т. ч. 190 тыс.- на территории Буковины, включенной в состав Габсбургской монархии в 1775) (История нар. хозяйства Молдавской ССР. 1976. С. 93; Murgescu. 2010. Р. 51). В М. к. наряду с основным румын. населением (во внешних источниках - влахи, волохи, олахи), называвшим себя и молдаванами по названию страны, проживали также этнические меньшинства: русины (в основном в сев. части М. к.), болгары, сербы (в юж. части М. к.), греки, армяне, немцы (саксы), венгры, поляки и др. (в основном в городах). До сер. XIX в. на положении рабов господаря, бояр и мон-рей находились семьи цыган (ромов). В конфессиональном плане румыны (молдаване), греки, болгары, сербы, русины, цыгане относились к правосл. Церкви (с XVIII в. часть русинов приняла унию и отошла к греко-католической Церкви), армяне - в основном к Восточной григорианской Церкви (частично - к католической), поляки - к католической, немцы - к лютеранской, венгры - к кальвинист. церкви (с XVI в.). Часть немцев и венгров после XVI в. были католиками. В XVIII-XIX вв. значительно возросла численность евреев (иудеев) в результате их массового переселения из Галиции. Тогда же в М. к. возник ряд поселений староверов (липован), переехавших из России ( B lan C. Instituiile arilor Române. Biserica//Istoria românilor. 2002. Vol. 6. P. 348-351). Язык и письменность Первые века существования М. к. деловым языком канцелярии молдав. господаря, администрации православной Молдавской митрополии и языком богослужения был славянский. Слав. культура, в т. ч. письменность М. к. и прежде всего монастырская, была сформирована под устойчивым влиянием Тырнова 2-й пол. XIV в. В канцелярской культуре (грамоты правителей) в 1-й четв. XV в. произошла переориентация в отношении и языка и графики с галицких образцов на болгарские. В письменности на долгое время практически в неизменном виде закрепился среднеболг. извод евфимианской (великотырновской) орфографической редакции. С сер. XVII в. началось постепенное замещение слав. языка румынским, но первый сохранил довольно значительные позиции в церковных текстах и богослужебной практике до XIX в. |
| Со 2-й пол. XI в. население на территории М. сократилось, что связано с возрастанием роли кочевников - печенегов и половцев, а с 1241 г.- монголов. С сер. XIII в. на территории М. установилась власть Золотой Орды. В XIV в. развитие городских поселений (Лозово (Лозова), Ст. Орхей, Костешты (Костешть)) связывают с градостроительной политикой ханов Золотой Орды. По археологическим находкам г. Ст. Орхей или г. Костешты ассоциируют с ханской резиденцией Шехр-аль-Джедид. В XII-XIII вв. под влиянием юж. славян к северу от Дуная начала распространяться слав. письменность. Молдавское княжество в XIV - нач. XIX в. (Подробнее см. в ст. Молдавское княжество ). В IX-XIV вв. в Карпато-Дунайско-Днестровском регионе возникают политико-территориальные формирования, называющиеся «цэрь» (от лат. terra - «земля»), воеводствами, княжествами и т. д. Возникнув сначала в Трансильвании в IX-X вв., они переросли затем в более крупные объединения. К югу от Карпат возникло Валашское княжество во главе с Басарабом I (1324-1352). В XIII-XIV вв. в связи с продвижением Венгерского королевства на восток усилилась миграция к востоку от Карпат в Днестро-Карпатские земли. В 40-х гг. XIV в. в долине р. Молдова в ходе борьбы с Золотой Ордой была создана пограничная марка Венгерского королевства с центром в г. Байя (в источниках - Civitas Moldavie). Во главе марки находился Драгош Водэ, имя к-рого зафиксировано летописцами на основании легенд. В 1359 г. здесь произошло антивенг. восстание, временно подавленное венг. войсками. В 1362-1363 гг. во главе антивенгерского движения стал воевода Богдан, прибывший из-за Карпат, из обл. Марамуреш. В 1365 г. Венгрия де-факто признала Молдавское княжество независимым гос-вом. В период правления господаря Петру I Мушата (1375-1391) Молдавское княжество распространило свою власть вплоть до берегов Чёрного м., в т. ч. и на территорию совр. М., находившейся до этого во власти монголо-татар. С кон. XIV в. северо-дунайским землям грозила экспансия Османской империи. Господарь св. Стефан III Великий (1457-1504) отказался выплачивать дань Порте и одержал ряд побед над османами, однако ок. 1487 г. вынужден был возобновить уплату дани Османской империи. В 1538 г. Молдавское княжество перешло под османский сюзеренитет, сохранив внутреннюю автономию. В XVI-XVII вв. в борьбе за независимость от Османской империи оно стремилось опереться на Венгрию и Речь Посполиту, с нач. XVIII в.- на Россию. |
| XIV в.: 30-ми гг. XIV в. датируется список в серб. Торжественнике - Хиландар. 473; 3-й четв. XIV в. в серб. же Торжественниках - Бухарест. БАН Румынии. Слав. 299; Вена, Австрийская Нац. б-ка. Слав. 24 (хиландарский «Панегирик Дамиана»). Постнические слова Д. в 100 главах («Сотница») были переведены на слав. язык болг. книжниками в сер. XIV в., возможно на Афоне. Старшие серб. списки в составе аскетических сборников - Кишинёв. ЦГА Респ. Молдова. Ф. Ново-Нямецкого мон-ря. Оп. 2. 2, 3-я четв. XIV в. ( Овчинникова-Пелин B. C. Сводный каталог молд. рукописей, хранящихся в СССР: Колл. Ново-Нямецкого мон-ря (XIV-XIX вв.). Кишинёв, 1989. С. 74-75. 2); Афон. Хиландар. 468, ок. 1400 г. На Русь памятник приходит со «вторым южнославянским влиянием» (возможно, в конвое Патерика азбучного и Иерусалимского) - старшие рус. списки, содержащие гл. 1-61, датируются кон. XIV - 1-й четв. XV в. (ГИМ. Барс. 215/1 (СКСРК, XIV, 87); РНБ. Погод. 1054 (СКСРК, XIV, 365), рус. добавления к болг. «Лествице»; Погод. 876; ЯИАМЗ. Инв. 15479 - последние 2 списка при Патерике азбучном и Иерусалимском). Вторично «Сотница» Д. была переведена на слав. язык во 2-й трети XVIII в. в окружении прп. Паисия (Величковского) , где это сочинение пользовалось значительной популярностью - напр., Бухарест. БАН Румынии. Слав. 391 (XVIII в.), 392 (1774 г.), 406 (нач. XIX в.); нередки также выписки отдельных глав. Перевод издан в составе сб. «Добротолюбие» (М., 1794). А. А. Турилов Адресаты Для «Сотницы», как своеобразного учебника аскетики и одного из важнейших памятников христ. духовности, адресаты могут быть установлены только в самых общих чертах. Д. не довольствуется только описанием пути духовного совершенствования, но пытается предупредить возможность прельщения ложными мыслями и учениями. Автор, т. о., обращается не только к «братьям» и единомышленным «подвижникам», но и косвенно к тем «некоторым», неправо по-мессалиански мыслящим, к-рых не называет по имени. Д. прежде всего заботился о духовном преуспеянии монашествующих, причем он делал различие между иноками, подвизающимися в общежитии, пустынниками и отшельниками (гл. |
| А. мог называться молитвослов для мирян (напр.: Анфологион, албо цветы молитв избранные. [Евью], 1613; Анфология, сиречь молитвы. К., 1636) и включать в себя также тексты из Часослова с восследованием, аналогичного совр. Великому Часослову (М., 1995). В эти книги могли входить и особые молитвы для мирян во время литургии. Подобные издания могли также называться «Сборник (собрание) молитв (молений)» (К., 1756, 1758, 1761; Чернигов, 1758; Вена, 1792). Нотированные А. Греч. переписчики рукописей обозначали этим термином краткий вариант Стихираря . Такой А. содержит все самогласны из служб господских и богородичных праздников, самых почитаемых святых, а также периода пения Триоди и Пентикостария, т. е. совпадает по составу с Анфологией Стихираря. Существует также А. Матиматария , к-рый содержит избранные матимы , анаграмматизмы и анаподизмы главнейших праздников. Название «Музыкальный анфологион» носит печатный сборник, выпущенный в кон. XIX в. дидаскалом Константином В. Христопулосом и содержащий элементарный теоретикон визант. музыки, выборку упрощенных песнопений Анастасиматария и Ирмология , а также песнопения вечерни, утрени и литургии древних мелургов ( Χριστπουλος Κ. Β. Μουσικν Ανθολγιον. Αθναι, 1891). Со 2-й пол. XVIII в. такие нотированные А. известны в южнослав. и румын. кириллической традиции, в первую очередь в слав. мон-рях Афона (Б-ка Хиландарского мон-ря. 309, 70-е гг. XVIII в.; 311, нач. XIX в. и др.) и в обителях, тесно связанных со Св. горой (большие собрания их имеются в б-ке Рильского мон-ря (Болгария) и в ЦГА Республики Молдова (Кишинёв) - Ф. Ново-Нямецкого мон-ря). Наряду с названием А. (или «Анфология») такие рукописи могут иметь и слав. вариант заглавия - «Ковчег цветособрания». Рус. сборники нелитургического содержания В слав. (гл. обр. рус.) нелитургической книжности название «А.» выступает «ученым» аналогом заглавия «Цветник». Традиция использования термина «А.» изучена недостаточно. В XVII-XIX вв. А. могли называться печатные и рукописные сборники, включающие в себя различные духовные сочинения (жития святых, святоотеческие творения и т. д.) целиком или в выдержках, напр.: Анфологион. Выписи о дарованиях Св. Духа, церковных таинствах, добродетелях душевных и др. (РГБ. Ф. 394. 24. Л. 195об.- 197об., 1789-1790 гг.); «Анфологион, си есть Цветословие» иером. Арсения Грека - сб. переводов житий вмц. Екатерины, мч. Феодора Стратилата, св. Алексия, человека Божия, соч. сщмч. Иустина Философа, свт. Григория Богослова и др. (М., 1660). |
| Краткий словарь православных терминов АГНЕЦ (слав. ягненок) - литургический хлеб, употребляемый в православной церкви для совершения таинства евхаристии. Согласно учению церкви, литургические хлеб и вино преосуществляются в тело и кровь Христа. Преосуществленными хлебом и вином причащаются духовенство и верующие. Агнец приготовляется священником (или архиереем) во время проскомидии. С произнесением особых молитв священник вырезает копием часть просфоры в форме куба. Оставшиеся части просфоры называются антидором. Такой способ приготовления литургического хлеба возник, по-видимому, в IX-X вв.: с этого времени он начинает упоминаться в богослужебной литературе. Агнцем символически называют Иисуса Христа: подобно ветхозаветным агнцам, принесенным в жертву ради избавления еврейского народа из египетского плена, Он отдал себя в жертву ради избавления человеческого рода от власти греха. АКАФИСТ (греч. неседальное [пение]) - форма церковной поэзии, близкая к древним кондакам. Акафист посвящен прославлению Богородицы, Иисуса Христа, какого-либо праздника или святого. Состоит из двадцати пяти строф, каждые две из которых, кроме последней, образуют смысловое звено. Первая строфа звена, называемая кондаком и более краткая, служит вступлением (кроме начального кондака акафиста остальные завершаются возгласом " Аллилуйя " ). Вторая строфа звена, называемая икосом и более пространная, содержит двенадцать приветствий, начинающихся со слова " радуйся " . Последняя, двадцать пятая строфа акафиста является молитвенным обращением к прославляемому. Первый акафист, называемый Великим акафистом. посвященный Богородице ( " Взбранной Воеводе... " ), был составлен в нач. VII в. в память избавления Константинополя от нашествия персов. В VII-IX вв. акафист как жанр вытесняется каноном. Множество акафистов было составлено в XVIII-XIX в.в. в России, однако по большей части они являются слабым подражанием Великому акафисту. По уставу в богослужение входит только Великий акафист, который читается на утрене в субботу пятой недели великого поста. Акафисты могут читаться также в составе молебна и некоторых других богослужений. |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла Содержание ГРЕЧЕСКИЙ ЯЗЫК принадлежит к индоевроп. семье языков, к-рая сложилась на территории Юго-Вост. Европы (или, согласно др. т. зр., М. Азии) в результате этнических процессов ок. VI-V-ro тыс. до Р. Х. Занимает особое место среди индоевроп. языков, т. к. письменная история Г. я. насчитывает более 3,5 тыс. лет (с XV-XIV вв. до Р. Х.) и представляет собой уникальное явление, позволяющее проследить непрерывное развитие его языковых и культурных традиций. Это обстоятельство содействовало сохранению стабильности Г. я., к-рый оказал влияние на основные европ. языки, особенно на слав., а также на языки христ. Востока. Греческий является основополагающим языком христ. текстов. История Г. я. условно делится на 3 основных периода: протогреч. язык, древнегреч. язык античной Греции, язык средневек. Византии, называемый иногда среднегреческим, и новогреч. язык совр. Греции. Внутри этой периодизации можно предложить следующее более дробное членение: 1) протогреч. язык III - сер. II тыс. до Р. Х.; 2) древнегреч. язык: микенской Греции (микенское деловое койне) - XV-XII вв. до Р. Х., предполисного периода (реконструкция) - XI-IX вв. до Р. Х., античной полисной Греции (полидиалектное состояние) - VIII - кон. IV в. до Р. Х., «александрийское» койне (падение древних диалектов) - III-I вв. до Р. Х.; 3) Г. я. эллинистическо-рим. периода (оппозиция аттикизирующего лит. языка и поливариантной разговорно-обиходной речи) - I-IV вв. по Р. Х.; 4) средневек. Г. я.; 5) язык Византии V - сер. XV в.; 6) язык эпохи османского ига - кон. XV - нач. XVIII в.; 7) новогреч. язык с XVIII в. С лингвистических позиций, учитывая специфику развития и взаимоотношения 2 функциональных форм языка (лит. и разговорно-обиходного), к-рая играла важную роль в развитии Г. я., периодизация его истории строится на выделении 3 языковых комплексов: древнегреч. языка (в устной речи до IV-III вв. до Р. Х.), содержащего территориальные, а также литературно обработанные диалекты; эллинистического койне, сложившегося при Александре Македонском и его преемниках и уже в I тыс. по Р. Х. перераставшего в новогреч.; собственно новогреч. языка в димотической форме после Х в. по Р. Х. Как такового визант., или среднегреч., языка, отличавшегося грамматическим строем от названных языковых комплексов, не существовало. |
| соответствии с этимологией этого слова (грамматика - γραμματικ от γρμμα - буква, написание) называлась наука о письме, графическая и орфографическая «премудрость». Ссылки на «осмочастие», «осмочастный разум», «осмочастное учение» использовались в качестве аргументов в богословско-филологических спорах, отступления от его грамматической схемы могли трактоваться как ересь. Лит.: Горский, Невоструев. Описание. Отд. 2. Ч. 2. 164(442). С. 312; Малинин В. Н. Грамматика Иоанна, экзарха Болгарского. СПб., 1883; Worth D. S. The Origins of Russian Grammar: Notes on the State of Russian Philology before the Advent of printed Grammars. Columbus (Ohio), 1983. P. 14-21 (рец.: Живов В. М. Славянские грамматические сочинения как лингвист. источник//Russian Linguistics. 1986. Vol. 10. P. 73-113); Мечковская Н. Б. Ранние восточнослав. грамматики. Мн., 1984. С. 35-38; Hiмчyk В. В. Мовознавство на Ykpaïhi в XVI-XVII ст. К., 1985. С. 18-31; Живов В. М. Буковница 1592 г. и ее место в истории рус. грамматической мысли//The Language and Verse of Russia: In Honor of D. S. Worth. M., 1995. С. 231-303; Мечковская Н. Б., Супрун А. Е. Знания о языке в средневек. культуре юж. и зап. славян//История лингвист. учений: Позднее средневековье. СПб., 1991. С. 125-181; Славова Т. Грамматически съчинения и знания//СтБЛ. 1992. С. 107-109; Добрев И. Осемте части на грамматиката//КМЕ. 1995. Т. 2. С. 880-882; Захарьин Д. Б. Европейские науч. методы в традиции старинных рус. грамматик (XV - сер. XVIII в.). Münch., 1995. С. 1-6; Никольский Б. М. Истоки слав. грамматической теории: (Трактат «О восьми частях слова» и греч. грамматики): АКД. М., 1995; он же. «О восьми частях слова»: Проблема источников//Эволюция грамматической мысли славян XIV-XVIII вв. М., 1999. С. 9-33; Левшина Ж. К. Славянское грамматическое соч. «О восьми частях слова»: (Археогр. обзор)//Опыты по источниковедению: Древнерус. книжность: Археография, палеография, кодикология. СПб., 1999. С. 66-76; Кузьминова Е. А. Типы бытования грамматики Лаврентия Зизания в Московской Руси в 1-й пол. XVII в.//ВМУ: Филол. 1997. 4. С. 68-84; она же. Развитие грамматической мысли России XVI-XVIII вв. М., 2012; она же. «Словарь трудностей» церковнослав. языка XVII в.//ВМУ: Филол. 2016. 2. С. 40-50; Keipert H. Grammatik und Theologie: Zur Objektsprache des slavischen Traktats über die acht Redeteile//ZSP. 1999. Bd. 58. H. 1. S. 19-42 (пер. на рус. яз.: Кайперт Х. Грамматика и теология: По поводу языка-объекта слав. «Трактата о восьми частях слова»/Пер.: К. А. Максимович//Рус. язык в науч. освещении. 2008. 1(15). С. 79-97); Поликарпов-Орлов Ф. П. Технология: Искусство грамматики/Изд. и исслед.: Е. Э. Бабаева. СПб., 2000. |
| Труд К. заложил основу для изучения истории словесности на белорус. землях и становления белорус. национальной лит-ры. Соч.: Обзор звуков и форм белорусской речи. М., 1886; О так называемых барбаризмах в рус. яз. Вильна, 1886; Грамматика древнего церковнослав. языка сравнительно с русским. Вильна, 1888, 1917 10; К вопросу о разработке старого западнорус. наречия. Вильна, 1893; К истории звуков и форм белорус. речи. Варшава, 1893; Что такое древнее западнорус. наречие. М., 1893; Православные святыни г. Вильны. СПб., 1893; О языке т. н. литовских летописей. Варшава, 1894; Особенности письма и языка Мстиславова Евангелия. Варшава, 1895; Западнорус. переводы Псалтыри в XV-XVII вв. Варшава, 1896; Западнорус. сб. XV в., принадлежащий Имп. Публичной б-ке Q.1. 391: Палеогр. особенности, состав и язык рукописи. Варшава, 1897; Мат-лы для изучения северномалорусских говоров, а также переходных от белорусских к малорусским. СПб., 1898. Вып. 1; 1903. Вып. 2; Образцы слав. кирилловского письма с Х по XVIII в. Варшава, 1901, 1912 3; Очерк слав. кирилловской палеографии: Из лекций, чит. в имп. Варшавском ун-те. Варшава, 1901, 1915 5; К вопросу об этнографической карте белорус. племени. СПб., 1902; Белорусы. Варшава, 1903. Т. 1; 1908. Т. 2. Кн. 1; 1911. Т. 2. Кн. 2; 1912. Т. 2. Кн. 3; М., 1916. Т. 3. Кн. 1; Пг., 1921. Т. 3. Кн. 2; 1922. Т. 3. Кн. 3; М., 1955-1956. 3 вып.; Минск, 2006-2007. 3 т.; Очерки по синтаксису древнецерковнослав. и рус. языков: Курс лекций. Варшава, 1913; История рус. языка: Лекции, читанные в 1912/13 акад. г. Варшава, 1913; Этнографическая карта белорус. племени. Пг., 1917; Белорусская речь: Очерки народного языка с ист. освещением. Пг., 1918; Бeлapycki народ i яго мова. Менск, 1920, 1992 2; Что предстоит сделать по белорус. яз. и лит-ре? М., 1921; Русская диалектология: Очерк лит. рус. произношения и народной речи великорус. (южновеликорус. и северновеликорус. говоров), белорус. и малорус. (укр. яз.). Л., 1924; Die weissrussische Philologie in den letzten zehn Jahren//ZSP. 1925. Bd. 1. H. 3/4. S. 429-432; Очерк науч. разработки рус. яз. в пределах СССР. Л., 1926; Geschichte der weissrussischen Volksdichtung und Literatur. B.; Lpz., 1926; Deux points de phonétique blanc-ruse//RES. 1927. T. 7. N 1/2. P. 22-26; Славянская кирилловская палеография. Л., 1928. Lpz., 1972. M., 1979; Наблюдения в области синтаксиса Лаврентьевского списка летописи. Л., 1929; Stan obecny etnograficznych bada na Biaorusi//Ruch Sowiaski. 1930. R. 3. N 4/5; Очерки синтаксиса белорус. яз. М., 1956; Труды по белорус. и др. слав. языкам. М., 1962. |
| В.В. Виноградов Слой СЛОЙ Слово слой находит себе соответствия в чешском и польском языках: чешек. sloj слой; sluj – слой; пещера, нора; польск. sój – прожилки, «смолистая жила в дереве», свиль; sojowaty – слоеватый, жилистый. По-видимому, слово слой находится в ближайшем этимологическом родстве с глаголом лить (сълой; ср. пере-лой; съ-логъ при съ-лечь). По объяснению Преображенского, сълой слияние (пластов); ср. лой – жировой пласт на брюшине (Преображенский, 2, с. 323), церк.-слав. сало (сл. 1867–1868, 2, с. 549). В «Материалах» И. И. Срезневского слова слой (сълой) не находится. Но заключать отсюда, что оно было вовсе неизвестно древнерусскому литературному языку, нельзя. Можно лишь думать, что это слово как чисто народное попало в письменный язык довольно поздно, не ранее XVI – XVII вв. В русском литературном языке XVII – XVIII вв. слово слой обозначало «протяженный ряд какого-нибудь вещества, лежащий на поверхности другого»; «масса, часть вещества, расположенная горизонтально и соприкасающаяся с поверхностью другой части». Например, слой теста, слой чернозема, верхний слой воды, слой варенья в пироге. На почве этого значения, естественно, сформировалось и другое, более частное: «каждая из пластинок, составляющих некоторые тела, или части их». Например, луковичные слои, верхний слой земной коры; слои горных пород (сл. АР 1806–1822, 5, с. 546; сл. 1867–1868, 4, с.313). Эти два значения были тесно связаны одно с другим. Различие между ними состояло в том, что первое охватывало разные виды вещества, в том числе и вещества в жидком и газообразном состоянии, второе – относилось преимущественно к плотной или твердой массе вещества, разделяющейся на пласты или пластины, и синонимически соприкасалось с словом пласт. В словарях Академии Российской слово пласт определялось так: «1) Плоская, отделенная от чего-либо часть разнообразной окружности или вида. Снег валится с кровель пластами. Резать, сдирать с тюленей, моржей и белух тук пластами. Пласт сотов. 2) У рыбных промышленников на Волге так называется судак длиною в 8 вершков. Пут[ешествие] Гмел[ина]. 2.324» (сл. АР 1806–1822, 4, с. 1106 339 ). Здесь механически слиты два омонима. Тут же отмечается выражение: «пласт пластом лежать... простонар. Лежать без движения, без чувства навзничь или ничком». |
| или оппоненты Дж. Бруно – оксфордские доктора, сомнения Бэкона, не говоря уже о возражениях на схоластико-теологических основаниях 1393 ). Лютер в своих застольных речах называет Коперника «безрассудным» и поддерживает старую точку зрения на мир ссылкой на И.Навина 1394 . Бэкон с презрением отвергал теорию Галилея 1395 . Мильтон современник Галилея, следовал новой мировой системе…; но идея о ней, очевидно, беспокоит и волнует мозг поэта. Он заставляет Адама и ангела вести подробную беседу на эту тему, приводит не мало убедительных доводов против центрального, привилегированного положения земли, и все-таки не решается высказаться решительно за Коперника или Птолемея и предпочитает оставить вопрос открытым, даже совсем устранить его со сцены. Он принадлежит области непостижимого, а желание познать непостижимое, – «чад и дым», бесследно теряющиеся в пространстве. В «Потерянном рае» он смеется над хитросплетенными, но крайне неустойчивыми предположениями астрономов 1396 . Но и до позднейшего времени существуют люди, которые не признают ересей, от которых пришлось отрекаться Галилею 1397 . После этого не приходится удивляться, что в России еще в полов. XVIII в. были люди с положением, прошедшие высшую школу (как помощн. дирек. Синод. типогр. Пельский, ученик Слав. грек. латин. акад.), нападавшие на мнения в пользу системы Коперника (Тредьяковский, Феоптия 1398 ), не говоря уже о календарях (1804), где продолжали печататься давно отжившие объяснения о громе и молнии 1399 . § XII В России, в среде книжной было, весьма распространено соч. Козьмы Индикоплова (Христиан. Топография, с рисунками), пользовавшееся большим уважением в Византии. На пространстве XV-XVII вв. почти каждая из монастырских библиотек имела его и нередко в нескольких экземплярах 1400 . Он цитирует целый ряд древних писателей. Как сочинение путешественника по Востоку (до пределов Индии), оно было оценено такими учеными как Герен, Нибур, Неандер, Риттер; но относительно миросозерцания труд Козьмы представляет шаг назад, он является жарким противником системы Птолемея 1401 . |
|
|
