| После падения К-поля (1453) к крестовому походу против турок призывали папы Римские Николай V (1447-1455), Каллист III (1455-1458), Пий II (1458-1464). Устремления на Восток, а также желание воплотить в жизнь Флорентийскую унию, заключенную в 1439 г., побуждали Римских понтификов искать поддержки у восточных христиан. Не случайно именно в этот период усилилось внимание католической Церкви к маронитам. В булле папы Евгения IV (авг. 1445) содержались дополнительные предписания для М. к. Ц. наряду с общим требованием заменить традиционные маронитские церковные обряды католическими; в частности, тесто для выпекания просфор не полагалось смешивать с маслом. До этого маронитские епископы пользовались относительной свободой в наложении и снятии церковных прещений, теперь же устанавливалась личная ответственность епископов перед судом католич. Церкви. Епископы и священники М. к. Ц. получали право беспрепятственно совершать богослужения в храмах лат. обряда, а лат. духовенство - в маронитских храмах. Над маронитами могли совершаться венчание и отпевание по лат. обряду ( Mansi. T. 31. Col. 1755-1758; Beggiani, El-Hayek. 2003. P. 197). Над латинизацией маронитской обрядности в Ливане работали францисканцы . Их миссии занимались также образовательной, благотворительной деятельностью, церковным строительством, редактированием богослужебных книг ( Suriano F. Treatise on the Holy Land. Jerus., 1949. P. 82). Мн. представители Римской курии, совершавшие инспекционные поездки в Ливан в XV-XVI вв., знали араб. и сир. языки и имели представление о местных лит-ре и культуре (см.: Dib. 1962. P. 98-99; Pentalogie Antiochienne. 1984. T. 1. Pt. 1. P. 591-621; о ранней маронитской лит-ре (до XV-XVI вв.) см.: Graf. Geschichte. Bd. 2. S. 94-102; Breydy. 1985). Францисканец Грифон Фламандец, к-рый доставил папе Римскому Павлу II (1464-1471) прошение об утверждении вновь избранного в 1468 г. маронитского патриарха Юсефа II (см.: Lammens H. Frère Gryphon et le Liban аи XVe siècle//ROC. 1899. Vol. 4. P. 68-104), обнаружил многочисленные уклонения от католичества в догматике и практике М. к. Ц.; Грифону Фламандцу приписывается составление маронитского катехизиса (см.: Pentalogie Antiochienne. 1984. T. 1. Pt. 1. P. 504-508; Al-Ghaziri. 1906. P. 114-117). |
| 10 Придет же День Владыки, как вор; в этот День небеса с шумом пройдут, стихии же раскалённые будут растворены, и земля и все дела на ней будут сожжены. 11 Если всё это будет так разрушено, то какими должно быть в святом поведении и благочестии вам, 12 ожидающим и ускоряющим пришествие Дня Божья, ради которого небеса будут растворены в огне и раскалённые стихии будут расплавлены. 13 Но, по обещанию Его, мы ожидаем новых небес и новой земли, на которых обитает праведность. Критический момент, на котором, похоже, строится вся общая картина, тут стих 10. Говорит ли автор, что творение как целое должно быть отброшено и новое, вновь созданное, должно занять его место? Так могло бы показаться, если бы стих заканчивался «будут сожжены», как это передается в двух авторитетных англоязычных библейских переводах – Санкционированной версии (Authorized Version; сокр. AV) и Пересмотренной стандартной версии (RSV). Это могло бы подразумевать дуалистический взгляд на мир, в котором творение само было неисцелимо злым, но это не совмещается с представлением о том, что его создал Бог; или здесь имеется в виду воззрение стоиков, по которому настоящий мир должен исчезнуть в огне и родиться вновь, подобно фениксу, из пепла 1445 , но его опровергает тот факт, что за этим стоит представление не о бесконечном цикле, как в стоицизме, но о направленном движении истории, как в иудаизме, о движении к суду и новому творению 1446 . Что же говорит этот текст, и какое видение будущего мира и людей в нем он предлагает? Перевод «будут сожжены», на самом деле, зависит от разночтений в нескольких рукописях 1447 . В большинстве самых лучших текстологических источников засвидетельствовано heurethesetai, «будут найдены». До недавнего времени думали, что это совершенно непонятно, однако более современные комментаторы указали на употребление слова «найти» в смысле «быть раскрытым, разоблаченным» в контексте эсхатологического суда – в еврейских текстах и в текстах Нового Завета, включая Павла и евангелия 1448 . Поэтому тут возможны различные оттенки значения, из которых выделяется один: автор желает подчеркнуть непрерывность в рамках прерывности – непрерывность, благодаря которой новый мир и новые люди, его будущие обитатели, выходят проверенными, испытанными и очищенными в горниле страданий 1449 . Если такое понимание правдоподобно (хотя это трудный и темный текст, и, скорее всего, он таковым и останется), тогда мы обнаруживаем тут мировоззрение не дуалиста, который думает, что творение должно быть упразднено, но того, кто, продолжая верить в добро творения, понимает, что единственный путь к исполнению воли Творца относительно справедливости и добра, которое заменит нынешнее зло, – огонь, не просто истребляющий, но и очищающий. |
| Всо прочие акты константинопольского происхождения относятся уже к позднейшему времени – к XIV-XV вв. Так, например, оба сохранившихся в копии «великого сакелария, дидаскала дидаскалов и архидиакона» Феодора Мелитедиота и изданных Шрайнером акта (купчая 1388 г. и акт приема супругом приданого от 1387 г.) 585 были составлены грамотно и (что редко) почти без орфографических ошибок (не результат ли это обработки оригинального текста высокообразованным копиистом, принадлежавшим к ученой элите Константинополя во второй половине XIV в.?), в них нет никаких указаний на писца и нотария (правда, все подписи в копиях опущены, но ведь для этого существует еще формула корроборации!). То же самое можно было бы сказать о дарственной 1394 г. нз Константинополя, которой монахиня Евгения дарит своему сыну, иеромонаху Феофану, виноградник. 586 В ней также нет упоминаний о писце и нотарии, но здесь выручает то, что это подлинный документ (есть свидетельские подписи, очень индивидуализированные) и что на основании сличения почерка, которым писан документ, и почерка скрепившего на обороте своей подписью акт «великого сакелария святейшей божьей Великой церкви (т. е. Св. Софии) диакона» Димитрия Гемиста можно заключить, что как раз последний и был писцом текста дарственной. 587 То, что столь высокопоставленное в церковной иерархии лицо снисходит до собственноручного писания акта для какой-то монахини, как мы увидим далее, – не редкость. Пока что укажем еще на один аналогичный факт из константинопольской практики, но теперь уже из XV в. Имеются в виду две дарственные из архива Лавры, составленные в Константинополе в 1445 и 1447 гг., об одном и том же предмете – дарении мирянином Феодором Ватацем афонскому монастырю Всех Святых зданий мастерской в столице. 588 Из анализа их содержания и их палеографических особенностей (обе дарственные писаны на одном куске плохого пергамена) видно следующее: в октябре 1445 г. игумен и основатель монастыря Всех Святых Мелетий явился в столицу, чтобы получить необходимые для его существования пожертвования (впрочем, об этом известно еще из простагмы Uoahha VIII Палеолога от октября 1445 г., который жалует монастырю Всех Святых ежегодный взнос зерном и сухофруктами из доходов Лемноса 589 ); Феодор Ватац также дарит ему здание мастерской по утерянному ныне акту 1445 г., сведения о котором узнаем из копии (наш первый документ – А), изготовленной и подписанной в 1447 г. |
| Великий Устюг. Церковь Спаса Нерукотворного Образа ( " Всеградская " ). Спасская Всеградская церковь /// Объект не принадлежит Православной Церкви Карта и ближайшие объекты To navigate, press the arrow keys. Говоря о Спасской церкви, стоит начать с 1447 года. Во второй половине XVII века Спасские-Городищенские ворота были надстроены и превращены в Спасскую церковь. В честь иконы «Спас нерукотворный», написанной в 1445 году и помещенной над Спасскими-Городищенскими воротами. Более достоверным годом написания иконы «Спас нерукотворный» следуют считать 1447 год. Более подробно об этом можно прочитать у А.Н. Непогодьева. Церковь сгорела во время пожара 1698 года и больше не восстанавливалась. В 1821-1822 годах, после пожара, крестовая владыческих палат (южная сторона здания, напротив Алексеевской церкви) перестроена в двухэтажную, однокупольную церковь - Всеградскую Всемилостивого Спаса (всеградская так как строилась на средства горожан, Всемилостивого Спаса в честь иконы Спаса Нерукотворного 1447 года), иждивением купеческой вдовы Марии Юринской. Освящена 27 мая 1823 года. Спасская церковь сгорела в 1698 году, после чего храмовая икона «Спас Нерукотворный», не имея своей церкви, долгое время стояла в теплом Варлаамовском храме, а затем в Воскресенском приделе Вознесенского собора. После перестройки крестовой икона «Спас Нерукотворный» была перенесена во вновь построенный храм. Первое время после постройки Спасской церкви в ней в основном использовался верхний этаж, а нижний служил для хозяйственных нужд. В 1822 году был изготовлен главный одноярусный иконостас. Подновлял и писал новые иконы дьяк Пятницкой церкви Хохлов. По древности заслуживают внимания две иконы Образа Христова: первая – написанная Иеромонахом Серапионом, по обещанию граждан, в 1447 году. Оклад иконы серебряный с позолотой и большим количеством стразов, изготовлен в Санкт-Петербурге в 1842 году на средства купца Ильи Грибанова. На другой стороне иконы надпись: „в лето от Рождества Христова, 1447 году, писанием изображен Образ Нерукотворенный Спаса Христа на вратех градских, и оттоле узакониша граждане ходить в лето, в неделе в среду и в пяток, соборне, ко Спасу молитися с крестным хождением, о граде сем и живущих в нем и до ныне сие законоположение и обещание оных граждан всенародное повсялетное творится неизменно. |
| Падение Галича А.А.Зимин. Витязь на распутье (феодальная война в России XV в.) Капитуляция Углича привела к очередной передышке, во время которой обе враждующие стороны пытались накопить силы для нового раунда борьбы за власть в Северо-Восточной Руси. Основные их усилия были направлены на консолидацию сил, которые могли бы противостоять противнику. При этом перед Василием II и Дмитрием Шемякой стояли, естественно, разные задачи. Московский великий князь стремился к полному подчинению (если не к ликвидации) своего противника, а Дмитрий Шемяка пытался сохранить свои позиции, не рассчитывая (во всяком случае в обозримом будущем) добиться великого княжения. Победоносная канонада тверских и московских пушек под Угличем оказала свое действие на тех княжат, которые приглядывались, примеривались, выбирая себе позицию в ходе развернувшихся в 1445—1446 гг. событий. Летом и осенью 1447 г. Василию II удалось заключить ряд докончаний, имевших целью создать коалицию князей, направленную против Дмитрия Шемяки. 19 июня 1447 г. договор был заключен с князем Михаилом Андреевичем. В нем князь Михаил жалуется половиной Заозерья («отчины заозерьских князей половина») и сотней деревень из другой половины. Правда, часть из них должна быть отписана на великого князя «против» переданной Михаилу Андреевичу половины Кубены. По сентябрьскому докончанию 1447 г. с князем Иваном Андреевичем вторая половина Заозерья отошла к нему. Заозерье (за Белоозером) и Кубена (к северу и востоку от Кубенского озера) были частью Ярославского княжества, «занозой», отделявшей великокняжескую Вологду от Новгорода. Старейший князь в Ярославле Александр Федорович Брюхатый твердо придерживался ориентации на Василия II. Но во время войны великого князя московского с Василием Косым в 1435 г. он попал в плен к вятчанам и был препровожден на Вятку. Где он находился в 1447 г., неизвестно. Его дядя Дмитрий Васильевич (младший брат его отца) княжил в Заозерье. В том же 1435 г., идя с Вологды, он напал на Василия Косого, но был им разбит. На дочери князя Дмитрия Васильевича был женат Дмитрий Шемяка. Словом, Заозерье было беспокойным краем, и Василий II предпочел его отдать своим союзникам, чем оставить в «уделе» у союзного Шемяке князя Дмитрия. Когда же сын князя Дмитрия Андрей взял у своего дальнего родича князя Ивана Дея в приданое Кубену, то великий князь (до лета 1447 г.) отобрал и ее. |
| В 1438 г. (27 октября), проездом в свои Переяславские владения, монастырь посетила великая княгиня–мать Софья Витовтовна, где и выдала две жалованные грамоты на владения приписного Киржачского Благовещенского монастыря . С троицким игуменом считаются обе противоборствующие стороны, и в 1442 г. убеленному сединами старцу удалось остановить стремительный поход на Москву Дмитрия Шемяки и Александра Чарторыйского, о чем в Ермолинской летописи записано: «и не пусти их игумен Зеновей, и еха наперед сам игумен и помири их» (с великим князем) . Мир был заключен и клятвы произнесены перед ракой Преподобного Сергия. Почитание Сергия Радонежского самим великим князем означало уже собственно государственное признание культа святого. Сформулированный в великокняжеских докончаниях 1448 г. общерусский пантеон святых включал имена святителей Петра и Леонтия, преподобных Сергия Радонежского и Кирилла Белозерского . Ввиду столь возросшего значения Троице–Сергиева монастыря выбор игумена уже не является событием внутримонастырской жизни, а становится объектом пристального внимания государственной власти. Причем каждая из враждующих династий старается поставить во главе монастыря своего сторонника. На коротком отрезке 1445—1447 гг., в связи с переменами на великокняжеском столе сменилось три игумена. После смерти Зиновия, при Василии Васильевиче место предстоятеля занял Геннадий Саматов (1445—1446 гг.). Стоило утвердиться на великокняжеском столе Дмитрию Шемяке — и на игуменском месте стал Досифей Звенигородец (1446—1447 гг.). С возвращением Василия Темного последовала перемена и на Троицком игуменстве — им теперь назначен сторонник Василия II Ферапонтовский игумен Мартиниан (1447—1454 гг.). В последующем кандидатуры в Троицкие игумены выбирались великим князем, как правило, из монахов других монастырей, и только в конце XV — начале XVI в. и во второй четверти XVI в. троицким властям удавалось заполучить игуменов из самих троицких постриженников. Своеобразной реакцией на это троицких соборных старцев явились попытки ограничить власть игумена, свести ее к положению нравственного надзирателя и занятия в основном богослужебными делами: «А в монастырские дела ему (игумену) не вступатися ни в которые» . Тем временем слава о монастыре как о «святом месте» растет. Становится традицией крестить наследников престола в Троице–Сергиевом монастыре. Так, родившегося 22 января 1440 г. княжича Ивана (будущего Ивана III) крестил игумен Зиновий . 4 апреля 1479 г. будущего Василия III крестили в Сергиевом монастыре Ростовский архиепископ Вассиан (бывший Троицкий игумен) и игумен Паисий Ярославов . 4 сентября 1530 г. в Троице–Сергиевой обители торжественно крестили будущего Ивана IV: восприемниками были известные святой жизнью старцы — Даниил из Переяславля, 100–летний Кассиан Босой из Иосифо–Волоколамского монастыря, Иев Курцев из Троицы, священнодействовал Троицкий игумен Иоасаф Скрипицын . |
| Свт. Геронтий, митр. Московский. Икона. Кон. XVII — нач. XVIII в. (ГМИР) († 28.05.1489), свт. (пам. 28 мая, в воскресенье перед 26 авг.- в Соборе Московских святых), митр. Московский и всея Руси. Г. стал настоятелем Симонова московского в честь Успения Пресвятой Богородицы мужского монастыря незадолго до 1445 г., когда пожар уничтожил монастырский архив (о гибели монастырских актов известно из грамоты мон-рю вел. кн. Василия II Васильевича 1448 г.- АСЭИ. Т. 2. С. 346. 350). В 1445 г. Г. уже являлся архимандритом Симонова мон-ря, поскольку монастырские старцы ок. 1463 г. говорили на суде, что грамоты «погорели... при архимандрите Геронтье» (Там же. С. 368. 374), но к времени пожара в мон-ре еще не было грамот на имя Г. Симонов мон-рь находился под великокняжеским патронатом, назначение Г. зависело от правителя. Г. был среди церковных деятелей, активно поддерживавших вел. кн. Василия II во время борьбы с кн. Димитрием Юрьевичем Шемякой за великокняжеский стол в 1446-1447 гг. Возвратив в февр. 1447 г. вел. княжение, Василий II уже 28 марта дал Симонову мон-рю жалованную тарханную и несудимую грамоту с широким объемом привилегий (полный судебный иммунитет, замена всех налогов полтиной оброка - АСЭИ. Т. 2. 349, ср.: 345, 351; АЮБДР. Т. 1. 31/IX; АФЗХ. Л., 1983. 153. С. 189-190). 29 дек. 1447 г. Г. был участником Собора в Москве, направившего Шемяке грамоту с требованием примириться с Василием II и с угрозой отлучения от Церкви в случае неповиновения Собору. Г. вместе с митрополитом и др. иерархами сопровождал московское войско в походе на Шемяку, напавшего на Кострому в 1449 г. После взятия 27 янв. 1450 г. великокняжескими войсками столицы владений Шемяки - Галича симоновские соляные варницы у Соли Галицкой были на 5 лет освобождены от дани. В 1451 г. Г. вместе с духовником Василия II спасским архим. Трифоном и духовником вел. княгини чудовским архим. Феодосием (буд. митрополит) был «послухом» при составлении духовной грамоты вел. кнг. Софии Витовтовны (ДДГ. 57. С. 178). Все эти факты позволяют говорить о Г. как о человеке, близком к великокняжеской семье. |
| Летом 1447 г. князь Дмитрий Юрьевич заключает еще одно докончание с Василием II. Текст договора не сохранился, но о некоторых его положениях можно судить по их изложению в декабрьском послании иерархов 1447 г. Докончание Шемяки с Василием II напоминало аналогичное докончание, которое несколько позже (в сентябре) снова заключил с Василием II князь Иван Андреевич. Можайский князь, равно как и ранее галицкий, признавал Василия II «старейшим братом», обязывался «не канчивати ни с кем, ни сылатися» без ведома великого князя (в том числе «Орды не знати»). Со своей стороны Василий II гарантировал галицкому и можайскому князьям владение их уделами и обязывался жить «по душевной грамоте деда нашего великого князя Дмитрея Ивановича», что в общем-то было программой галицких князей. Особое место в планах Дмитрия Шемяки занимала идея создания союзного с ним Нижегородско-Суздальского княжества. Нижний Новгород приковывал к себе мысли еще его отца, князя Юрия. К 1447 г. за преобладание в этом краю боролись между собой две ветви потомков великого князя суздальски-нижегородского Дмитрия Константиновна, известные позднее под фамилиями Шуйских и Горбатых. Первая, старшая ветвь представлена была двумя братьями — Василием и Федором Юрьевичами. Согнанные Василием II со своих престолов, они стали князьями-«изгоями». Старший из них, князь Василий, еще в 1443 г. боронил Новгород от соседей, а в 1446 г. наместничал в Кашине. Под благосклонным покровительством Василия II находились некоторые князья из второй ветви. В общем-то и судьба детей Василия Горбатого (Александра Глазатого, Ивана Горбатого, Романа, Андрея Лугвицы, Бориса и Василия Гребенки) была сходной. Князь Александр позднее (в 1452 г.) выдаст свою дочь замуж за князя Бориса Тверского, а Василий II возьмет его «в докончанье». Андрей Лугвица, служивший князю Ивану Андреевичу, погиб в 1445 г., тогда же, когда и его брат Борис, служивший в 1430 г. на Волоке, а в 1435 г. по поручению Василия II в Пскове. Василий Гребенка с 1448 г. княжил в Пскове, но покинул его в 1455 г. и в 1456 г. возглавлял в Новгороде войска, сражавшиеся с Василием II. |
| 1442 год – Троицкий игумен Зиновий примирил в своем монастыре великого князя Василия Васильевича с его двоюродным братом Дмитрием Юрьевичем Шемякой, заставив их поцеловать друг другу крест у гроба Преподобного Сергия. 1445 год – начало игуменства Досифея 1-го (1445–1448). В октябре того же года возвращение Василия II в Москву из казанского плена через Переславль и Троицкий монастырь. В 1446 году (13 февраля) великий князь Василий Васильевич был захвачен в Троицком монастыре по поручению Шемяки Можайским князем Иваном Андреевичем, после чего был Шемякою ослеплен. В марте того же года Дмитрий Шемяка подтвердил жалованные грамоты Троицкому монастырю на его владения в Переславле и Дмитрове. 1447 год – встреча в Троицком монастыре Василия II со своей матерью Софьей Витовтовной, отпущенной Шемякой из заточения в Каргополе. 1448 год – начало игуменства преподобного Мартиниана, ученика преподобного Кирилла Белоезерского (1448–1455). Преподобный Мартиниан первоначально был игуменом Ферапонтова монастыря. Великим князем Василием Васильевичем был вызван в игумены Троицкие в 1447 году, затем опять удалившийся в Ферапонтов монастырь в 1455 году, скончавшийся 12 января 1483 года, канонизованный на соборе 1549 года. 6 января 1452 года в Троицкий монастырь с войском прибыл Василий II, направлявшийся в Ярославль против Дмитрия Шемяки. 1456 год – Василий II упраздняет удел боровско-серпуховского князя Василия Ярославича, куда входили Радонеж и Троицкий монастырь, и присоединяет его земли к Московскому княжеству. 1467 год – начало игуменства Спиридона (1467–1474). Из монахов Чудовских. Преподобный Иосиф Волоцкий называл игумена Спиридона великим старцем. 1474 год – начало игуменства Авраамия (1474–1478). В том же году в Троице-Сергиев монастырь прибыли отпущенные из Москвы псковские «мастера церковные». Впоследствии они построили в обители церковь Святого Духа. В 1475 году в Троицкой обители скончался Митрополит Феодосий. 1479 год – начало игуменства Паисия (Ярославова; 1479–1482). Игумен Паисий – постриженник Каменского монастыря на Кубенском озере. |
| Стремясь изолировать Дмитрия Шемяку от его союзников, Василий II заключает, вероятно тогда же, докончание с бывшим его сподвижником можайским князем Иваном Андреевичем. Текст договора до нас не дошел. Но, судя по соглашениям великого князя с тем же Иваном Андреевичем от сентября 1447 г. и с серпуховским князем Василием Ярославичем начала того же года, Василию II за отказ Ивана Андреевича от союза с князем Дмитрием пришлось поступиться можайскому князю Бежецким Верхом, Лисином и половиной Заозерья. Тем временем началась осада Углича. Она продолжалась неделю. После сильного артиллерийского обстрела город капитулировал. Во время сражения под Угличем погиб отважный литвин Юшка Драница («храбрый человек»), прославившийся своими подвигами еще в 1445 г. Дмитрий Шемяка и Иван Андреевич бежали в Галич. Одержав важную победу, Василий II из-под Углича направился по Волге к Ярославлю. Очевидно, по обычаю, воины плыли в «насадах», а кони шли берегом. В Ярославле состоялась встреча великого князя со служилыми царевичами Касымом и Якубом. Отсюда же великий князь послал боярина Василия Федоровича Кутузова к Дмитрию Шемяке с настоятельной просьбой, скорее требованием, отпустить великую княгиню Софью Витовтовну. 17 февраля 1447 г. («в пяток сырный») Василий Васильевич вошел с триумфом в Москву. По совету своих бояр Дмитрий Шемяка решил отпустить из Каргополя Софью Витовтовну. Ее сопровождать отправлены были боярин Шемяки М.Ф. Сабуров и дети боярские. Воспользовавшись случаем, те перешли на службу к Василию II. Встреча матери с сыном состоялась в Троицком монастыре, откуда они направились в Переславль. Осада Ржевы тверскими войсками затягивалась. Ржевичи сопротивлялись в течение трех недель, несмотря на ожесточенный пушечный обстрел города. По словам инока Фомы, горожане в свою очередь «биаху овии пушками, а инии пращами, а друзии камение метаху, а овии стрелами, яко ж дождем пущаху». Но тверские пушки оказались сильнее — «толь бо грозно, но яко ж от великого того грому многим человеком падати». В конце концов под город пришел сам князь Борис Александрович, и в Великое заговенье (весной 1447 г.) Ржева сдалась на милость победителя. |
|
|
