| Социальный быт иранцев отличался мягкостью своих форм. Семейная жизнь, согласно с общим взглядом на необходимость распространения царства Ормузда, высоко ценилась. Вступление в брак считалось обязанностью, а безбрачие обрекалось на муки ада. Супружеские союзы заключались только между правоверными. Мужчина, смешивающийся с нечестивыми, через это уничтожает третью часть облачения земли, т. е. третью часть земной растительности. Такие достойны смерти, говорил закон. Главе семейства давались те же права, что и в Индии, и все члены семьи должны быть подчинены ему, но в Авесте мы не встречаем уже никаких укоризн женщине. Многоженство дозволялось, как и у восточных арийцев, но не было распространено. Развод был легок, впрочем обусловлен случаями неверности, преступлений и нечистоты. Защита жизни и личной безопасности, поддержание и облагорожение домашнего быта стоит на первом плане в законодательстве Ирана. Воровство и обман, как уже сказано, самые презренные пороки. Щедрость и благотворительность – выдающиеся черты древних персов. Правда, мы не находим в Авесте высокого учения о братстве людей и народов; наоборот, и в ней, как и в самой жизни персов, проходит разделение между поклонниками Ормузда и дэвов; к последним требуется вражда. Но в своем собственном царстве, которое было представителем света и правды, перс ненавидел всякого рода стеснение личной свободы, личных прав. В Шахнаме Фирдуси все правители – деспоты являются происходящими из стран туранских, где владычествует Ариман; все они – порождение темной силы; все, что гнетет человека, – от Аримана. В этом отношении, в высшей степени замечательно сказание Шахнаме о деспоте Согаке. В древности, еще во времена Йимы, из пустыни (царства Аримана) является князь Согак, обуреваемый страстями. Злой дух заключает с ним союз, обещая за это поднять голову его выше солнца. Согак, при помощи дэвов, убивает отца своего, и овладевает престолом. Теперь злой демон превращается в красивого юношу, делается поваром царя, и питает его кровью льва. Наконец просит милости поцеловать царя в плечо. Тот исполняет просьбу, и, на месте поцелуя, вдруг вырастают два черных змея. Тщетно смущенный Согак приказывает вырезать их с корнем; как ветки дерева, они вырастают снова. Тогда тот же злой дух является в образе врача, и советует, для утоления их, кормить их человеческим мозгом. Тысячу лет царствовал этот тиран, ежедневно требуя, на съедение змеям, двух человек, пока Феридун, другой светлый герой, не поразил его палицей с бычьей головой, и не приковал его к горной скале, в глубокой пещере. Тиран – в виде человека, на плечах которого два змея, сосущие человеческий мозг Может ли быть образ, более яркий для выражения мысли о губительном влиянии тиранства? |
| Но, как мы уже видели из самого изложения Зороастровой религии, монотеизм Гат – не чист и не свободен от примеси натуралистических воззрений. Ормузд – не бестелесен, и имеет своего рода утонченное тело. Точно также идея творения, возвещенная иранским пророком, очень скоро смешивается в самой Авесте с натуралистическими и пантеистическими воззрениями. Не только в позднейшей литературе, но и в самой Авесте, мы уже встречаемся с учением, что мир духов творит Ормузд из собственного существа, а мир земной творится при помощи амшаспандов и других духов, которые служат прототипами земных существ. Скоро так же, рядом с Ормуздом, становится другой, по-видимому, равный ему бог; наконец, и этот дуализм объединяется в пантеистической Заруана-акарана, из которой вырождаются сами Ормузд и Ариман, и притом – затем, чтобы исчезнуть вместе со всем созданным ими миром. Древнее учение Гат не гармонирует с общими воззрениями Зороастровой религии. Итак Зороастров монотеизм – и неустойчив, и нечист. Он сам возбуждает вопрос о своем происхождении. При таком значении монотеистических верований и судьбе их в Иране, – можно ли признавать их источником библейского монотеизма? В вопросе о происхождении одного воззрения от другого весьма важен вопрос о том, какое из взаимно сходных учений было яснее, определеннее, тверже и глубже воспринято. Можно ли, после этого, считать библейский монотеизм и библейскую идею творения заимствованными из Зороастра, в системе которого это воззрение является лишь на время, чтобы потом затеряться в дуализме и совсем исчезнуть в пантеизме? Библейский монотеизм есть единственное чистое учение в древнем мире, до конца удержавшееся в еврейском народе. Почему оно исчезло и не удержалось у иранцев, от которых взято, почему, с другой стороны, это заимствование так привилось к религии евреев? Что можно ответить на это? Или исторические данные несомненно удостоверяют в этом? Но какая положительная история возможна в вопросе о сообщении Авраама с Зороастром, когда сам Зороастр является перед историей больше догматическим понятием, чем историческим лицом? Отожествление земли Харран, в которой жил Авраам 919 , с Арианой, о которой говорит Авеста, также произвольно, по сознанию самих филологов 920 . |
| Быт. 36, 11 ). Но во всяком случае это только догадка. Библия определяет Иова, как раба Божия (1, 8), и утверждает, что получение этого имени обусловливается не происхождением, но непорочностью, справедливостью, богобоязненностью и удалением от зла (1, 1). Происхождение друзей Иова вообще определяют так. Елифаз феманитянин – идумеянин, Валдад Савхеянин – потомок Хеттуры ( Быт. 25, 2; 1 Парал. 1, 32), Софар наамитянин, очевидно, происходил из палестинского города Наамы (Иис. Нав. 15, 41 ), наконец примкнувший к беседе Елиуй вузитянин (32, 2) повидимому потомок Нахора, брата Авраамова ( Быт. 22, 21 ). Повидимому они близки к израильтянам, но не израильтяне. Конечно, если бы они не были родственны последним, то трудно было бы евреям услыхать об Иове, узнать, подробности его жизни, и появление книги Иова в ряду поэтических еврейских произведений было бы совершенно непонятным. Но за всем тем Иов – не еврей, не евреи и его собеседники. Но однако какое чистое, какое возвышенное богопознание они имеют и каким искренним и глубоким благочестием наполнены их сердца. Кроме того, что в их беседах раскрываются истины, о которых мы знаем, что они исповедывались во времена патриархов, мы находим в книге раскрытие истин, относительно которых ни из каких других источников нельзя узнать, что они так ясно и полно представлялись сознанию лучших людей в период патриархов. Так, в книге Иова раскрывается учение о сатане, как темном начале (гл. 1 и 2), которое стремится производить зло, насколько это возможно для него, и каковому Бог попускает производить зло постольку, поскольку оно может быть обращаемо к благим последствиям. Сатана выступает на самых первых страницах Библии ( Быт. 3 ), но что говорится о нем там, в значительной мере разъясняется повествованием книги Иова. Некоторые в повествовании о сатане книги Иова пытались видеть влияние эранизма – персидского учения об Анграмаянусе и злых, духах, но такой взгляд покавывает только одинаковое непонимание, как авесты, так и Библии. Идея подчиненности (в сущности безусловной зависимости) злого начала доброму безусловно чужда авесте, чужда авесте и идея провиденциального допущения зла. |
| Авеста – время написания, автор, особенности. Пантеон Авесты. Ахура – Мазда и Митра. Анхра – Манью, дэвы, Индра. Билет 6. II. Верования протоиндийской религии по Ригведе и Авесте и их изменения в древнейший период . Верования протоиндийской религии по Ригведе и Авесте и их изменения в древнейший период. Билет 7. II. Изменения в пантеоне индуизма в последующие века. Изменения в пантеоне индуизма в последующие века. Билет 8. II. Другие боги Индии: – Кришна, Рама, Шива, Кали. Тримурти. Общая характеристика современного индуизма. Другие боги Индии: – Кришна, Рама, Шива, Кали. Тримурти. Общая характеристика современного индуизма. Билет 9. II. Некоторые термины индуизма. Особенность культа. Некоторые термины индуизма. Особенность культа. Билет 10. II. Йога и отверзение чувств, сравнение. Православие и религии Индии. Йога и отверзение чувств, сравнение. Православие и религии Индии. Билет 11. II. История зарождения экуменизма, терминология, горизонтальные связи, вертикальные связи. Экуменизм: история зарождения, терминология, горизонтальные связи, вертикальные связи. Билет 12. II. Православный подход к экуменизму. Православный подход к экуменизму. Билет 13. II. Подход к экуменизму неправославных христиан, сравнение. Подход к экуменизму неправославных христиан, сравнение. Билет 14. II. Подход к экуменизму язычников, сравнение. Подход к экуменизму язычников, сравнение. Билет 15. II. Антихристианские тенденции в экуменизме, ВСЦ как сверхцерковь. Антихристианские тенденции в экуменизме, ВСЦ как сверхцерковь. Билет 16. II. Отношение экуменистов к некрещеным, сравнение. Отношение экуменистов к некрещеным, сравнение. Билет 17. II. Дискриминация православия в экуменическом движении. Направленность экуменизма на разрушение православия. Дискриминация православия в экуменическом движении. Направленность экуменизма на разрушение православия. Л. 1 стр. 113–134. Вопросы для проверочной работы. 1 . Особенности основных подходов к язычеству. 2. Основные особенности метода исследования древнеиндийской религии. 3. Особенность зарождения древнеиндийской религии. 4. Оценка основных источников древнеиндийской религии. 5. Пантеон Ригведы. |
| Точно также „земной рай“, „потоп“, как он представляется в Авесте (потоп Ману у индусов имеет совсем другой характер), не находил себе ничего соответствующего в арийских сказаниях. Относительно рая, нужно сделать следующее замечание. 70 переводят рай словом Παρδεισος. Указывают, что это слово персидского происхождения. Paradaezas – сад. Отсюда, говорят, следует, что библейский Παρδεισος имеет свое происхождение в персидском Paradaezas. Рассуждая так, забывают, что в библии земной рай называется gan, а в Авесте – vara, и, следовательно, филологию в данном случае можно оставить совершенно в покое. Верно, что сад по-персидски – Paradaezas; можно считать вероятным, что его натурализовал в греческом языке Ксенофонт (сад для удовольствия, парк для охоты, сад, насаженный избранными растениями и т. д). И затем, переводчики Библии на греческий язык обозначили им понятие рая. Очевидно, эта история слова не имеет отношения к вопросу о происхождении сказаний о „gan“ и „vara“. Но самое сказание о vara, написанное в Бундегеше на языке сассанидов, во всяком случае, гораздо позднейшего происхождения, чем 2 гл. кн. Бытия. Некоторые умудрялись говорить, что змей 8 гл. кн. Бытия есть Ариман персов. Но Ариман никогда не изображался в книгах Заратуштры под образом змея (неправильный перевод одного места Бундегеша, мог подать мысль о сближении Аримана с змеем 3 гл. Бытия. Текст был переведен: Ариман проник в мир в образе змея; на самом деле, следует: Ариман проник в мир по способу змея, и в следующем стихе говорится, что он перелетает с места на место, подобно мухе). Змей-искуситель есть семитический образ. На одном вавилонском цилиндре изображены две фигуры, стоящие по обе стороны дерева и срывающие плоды, между тем, как змей, поднявшись сзади, с левой стороны, наблюдает их и поворотил к ним голову. Эти образы и эти сказания проникли к персам, о персах и говорят, что они, будучи арийцами по происхождению, суть семиты по своим верованиям. Что между сказаниями Авесты и Библии есть сходство – это бесспорно. |
| Об этом упоминается и в Авесте, в форме, приводящей Ииму в соотношение с Зороастром. Последний выступает в четвертом периоде, принося свое учение. Затем каждые 1 000 лет должен появляться новый пророк, а затем – Мессия. В конце света будет воскресение мертвых. Ариман побеждается, происходит пожар, очищающий мир и уничтожающий грех . Из этого видно, что в основе Бундегеша лежит древнее зерно, но насколько оно развито, нам неизвестно, и отсутствие многих из этих элементов в Авесте само по себе доказывает мало, так как Авеста главным образом книга ритуальная и не заботилась о полноте повествовательного материала, эсхатологическая же часть ее потеряна. Несомненно, что во время Плутарха (I в. н. э.) учение о шести Амеша-Спента существовало во всей его духовности и отвлеченности; эпитеты, прилагаемые к ним, соответствуют представлениям Авесты, и это заставляет отнестись отрицательно к теории Дармстетера о влиянии на них филоновой философии и неоплатонизма. Таким образом, история человечества – это смена мировых периодов добра и зла, преобладаний двух, взаимно уничтожающих сил. Учение о мировых периодах и зонах встречается и у других народов, но дуализм Ормузда и Аримана чисто-иранский: сказание о шестичасном мироздании и катастрофе, подобной потопу, может, если угодно, напоминать Вавилон, но оно настолько приспособлено к иранским условиям, что получило вполне туземный характер. На Вавилон указывает, повидимому, еще один иранский миф, также относящийся к области дуализма и упоминаемый в древнейших частях Авесты: борьба Огня или Сириуса с драконом Аши-Дахакой из-за озера Вонракаша, космического резервуара всех вод. Аши-Дахака выставляется как сын Аримана, его противники – посланниками Ормузда. Аши-Дахака царствует в Вавилоне. На стенах дворцов Ахеменидов встречается изображение царя, борющегося с драконообразным чудовищем, напоминающее вавилонские изображения этого рода и, вероятно, имеющее в виду этот миф. Вообще, ассиро-вавилонское и отчасти египетское искусство повлияли на иконографию персов. |
| е) Относительно мифических представлений пространства и времени писано немало. Укажу сначала на мифологию времени. К сожалению, здесь нет никакой возможности остановиться на этих примерах более или менее подробно, но я все–таки, опираясь на Кассирера и др., попробую их привести . Всякий монотеизм резко отличается тем, что время здесь протекает не в зависимости от природных процессов, но в зависимости от воли Божией. Если псалмы восхваляют времена и сроки, установленные свыше, то пророки дают то, что можно прямо назвать религией будущего. Времена сокращаются, и остается только будущее. Бог–творец отходит на задний план. Выступает Бог истории и Бог совершенства. — В персидской религии также господствует идея будущего, но она тут более земная и менее богатая. Тут все связано с поражением Аримана и с началом нового периода. Тут — оптимистическая воля к культуре, получающая религиозную санкцию. Отсюда восхваление в Авесте крестьянина и скотовода. Тут не Бог спасает человека, но человек спасает сам себя, водворяя добрый порядок в мире. — В индийской философской и религиозной спекуляции — обратное мифическое представление времени. Тут тоже ожидание конца времени. Но этот конец будет дан сквозь ясность и глубину мысли. Если Сон в Авесте — злой демон, то уже в древнейших Упанишадах мышление толкуется как волшебная погруженность в сон. Это путь к Браме. Отсюда — то восприятие времени, которое ярче всего дано в буддийских источниках. Учение Будды сохраняет из времени только момент становления и возникновения, что равносильно и страданию. Страдание возникает из трех видов жажды, из жажды к удовольствию, к становлению и к прошлому. Исповедуется вечность становления; и в становлении нет конца, как и нет цели. Тут полная противоположность как библейским пророкам, так и Авесте. Тут целью является не конец времени, а прекращение времени и становления. Не конец времени спасет людей, а уничтожение всех времен со всем их содержанием. — Еще особая и также не менее значительная концепция времени в китайской религии. |
| Дуализм составляет самый характерный признак маздеизма; он проводится последовательно не только в учении о богах, но и в космологии. Вся мировая жизнь представляет две области бытия: царство света и добра и царство мрака и зла; между ними существует постоянная борьба, которая и составляет сущность мирового процесса. Борьба ведется не только Ормуздом и Ариманом, но и стоящими рядом с ними божествами или духами, представляемыми в образе то мужчины, то женщины. К числу добрых божеств относятся прежде всего Амеша – Спенты (по позднейшему названию Амшаспанды), занимающие самое высокое положение непосредственно после Ормузда; они часто изображаются, как самостоятельные божества, создатели и управители мира. Амеша – Спенты являются представителями как стихийных сил природы, так и нравственных, и интеллектуальных начал; их попечению вверены животные, растения, земля, огонь, металл, и в то же время от них исходят мудрость, любовь, милосердие, радость и т. д. Отношение Амеша – Спентов к миру представляется в Авесте в форме надзора или управления. «Все вещи и существа мира, согласно представлению Авесты, распределены в системе классов и категорий, из которых каждая поставлена под наблюдение какого-либо определенного существа. Этот надзиратель называется рату; он есть типический представитель своего класса (как например, заяц есть рату четвероногих) и в то же время начальник, которым управляется и охраняется этот класс. Меньшие рату подчиняются большим, и во главе всей этой правительственной системы стоят Амеша – Спенты, как рату самого высшего порядка, которые, подобно сатрапам персидского великого царя, на деле управляют миром от имени Ормузда и осуществляют его волю» (Эдв. Леманн). Число Амеша – Спентов ограничивается шестью; имена их по Авесте следующие: Вогу – Мано (благая мысль, покровитель скота), Аша – Вагиста (лучшая справедливость, гений огня), Кшатра – Вайрия (вожделенное царство, гений металлов), Спента – Армаити (святое смирение, охранитель земли), и последняя пара – Гаурватат и Амеретат (здоровье и бессмертие, гении воды и растительности). К шести Амеша – Спентам часто причисляется и сам Ормузд, благодаря чему высшие духи со своим верховным владыкой составляют священную седмерицу. |
| Сказания о творении и первоистории мира, находящиеся в Авесте, заключают в себе немало элементов, сходных с повествованием Библии. Заратуштра дело творения видимого мира, как и книга Бытия, разделяет на 6 эпох. Следующим образом – по Авесте – Агурамазда образовал мир из небытия: „45 дней я, Агурамазда с амшаспандами, я усердно трудился, я сотворил небо“... Далее Агурамазда говорит: „я прославляю медиошем (вторую эпоху), шестьдесят пять дней я, Агурамазда, усердно трудился, я сотворил воду“. Подобным же образом описывается и дело творения последующих 4-х эпох (3. В 65 дней – землю, 4. В 30 дней – деревья, 5. В 80 дней – животных, 6. В 75 дней – человека). Агурамазда представляется не только вечным и творцом, но и Провидением, управляющим всеми вещами. Об этом, например, говорится в одной из бегистанских надписей Дария. Бегистана (стана – стоянка, бага – бог; отсюда – бегистана – жилище богов), местность, в которой одна скала, покрытая надписями, по классическим авторам, была посвящена Юпитеру (Агурамазде). Здесь, от врагов и всякого зла, Персия представляется, охраняемой Агурамаздой. Существенной особенностью маздеизма является, однако, не то, что в представлении Агурамазды религия поднимается почти до образа единого верховного Бога. Во-первых, до подобного представления доходили и другие естественные религии, во-вторых, здесь, как и в тех религиях, это представление осложнено многими и существенными политеистическими придатками. Особенностью маздеизма является дуализм. Рядом с Агурамаздой – принципом добра здесь поставляется другой принцип – противоположный, принцип зла, соперничающий по могуществу и подобный по природе Агурамазде – Анграмениус (по-гречески – Ариман), сотворивший нравственное и физическое зло и смерть. Творение вышло из рук Агурамазды чистым и совершенным, как и он сам, но Анграмениус обезобразил его своим гибельным вмешательством и постоянно стремится уничтожить его, так как он есть разрушитель. Борьба двух принципов, доброго и злого, и составляет историю мира. |
| Вместе с Варуной упоминаются в Риг-Веде еще несколько божеств, которых мы встретим почти всех под теми же именами и в Авесте. Таков Митра, который и в той и в другой системе представляется «любящим богом», посредником между божеством и человеком 101 . Культ Митры растет в религии Зороастра, в религии же индо-ариев это божество почти совершенно исчезает (вместе с Варуной) и только раз упоминается в Махабхарате. Другое божество, встречаемое в обеих религиозных системах, есть Ариаман, имя которого тесно связано с именем расы, которая его чтила. В Риг-Веде он упоминается постоянно с Варуною и Митрой. В Авесте он ближайший помощник Ормузда в борьбе с Анромайниусом и с подчиненными ему злыми духами. Весьма важно еще имя одного из древнейших божеств или эпитетов божества Бхага, перешедшее в язык славян со значением Бог . Это имя происходит по мнению Гроссмана от корня бха ила бхай (Zutheilen, распределять) 102 . Так по 7 мандале, гимн 40, § 2. Бхага, сын Адити есть распределитель богатств и благословения. Но это же имя Бхага со значением божество, Бог встречается постоянно в надписях Ахаменидов, и Ахура-Мазда постоянно называется Бхага Бхаганам, т. е. бог богов. Нельзя также пройти молчанием имени, встречающегося в Риг-Веде, Арамати, которое Гроссман объясняет так: «der Genie der Andacht», т. e. дух набожности или благочестия; та сила духовная, которая подымает человека к его Создателю. И в Зендавесте мы найдем ту же мысль о гении, живущем между небом и землею, под именем мало измененным Армаити, который есть Амшананд высшего порядка. В дальнейшем развитие символистики маздеизма Амшананд Армаити есть дочь и супруга Ормузда, покровитель земли, совершенная мудрость 103 . Нам кажется, что можно с уверенностью сказать, что целый ряд божеств называемых в иранском культе Амеша-спента «бессмертные святые», дети или творения или атрибуты Ахура-Мазда происходят от «детей Адити» арио-индусского древнейшего культа, которые суть порождения бесконечного, и были предметом культа ариев , когда они еще не разделились на две ветви. |
|
|
