| Надломилась и ничего страшного. На крепость брака это никак не повлияет. Семейное счастье зависит от самих людей, а не от того, возжигают они свои венчальные свечи ежегодно или нет. Не более трех раз В каких случаях церковный брак признается недействительным? Все эти случаи оговорены в документе «О канонических аспектах церковного брака», принятом в 2017 году: «Освящение брака, совершенное по ошибке (например, при незнании о наличии препятствий) или злоумышленно (например, при наличии установленных церковным законодательством препятствий), может быть епархиальным архиереем признано недействительным». Какие здесь могут быть препятствия? Чаще всего это неспособность к брачному сожительству, алкоголизм, наркомания. Такие браки считаются именно аннулированными, а не расторгнутыми, и счет браков в таком случае не открывается. Однако это не значит, что если один из супругов впал в зависимость, то брак автоматически распадается. Если другая сторона находит в себе силы с этим человеком жить, бороться за него пожалуйста. То же самое касается и измен они являются основанием для расторжения брака, но не фактором, расторгающим его вне зависимости от воли самих супругов. Нередко можно услышать: «Как нам развенчаться?». Существует ли вообще понятие «развенчание»? Ведь «раскрещивания» нет… Конечно, нет. Венчание утрачивает свою силу с расторжением гражданского брака. Вообще, у людей возникает этот вопрос в основном, только когда они вступают во второй брак. С прошением о вступлении во второй брак нужно обратиться в епархиальную дисциплинарно-каноническую комиссию. Она рассмотрит обстоятельства дела, и архиерей после исследования вопроса может выдать свидетельство о признании предыдущего церковного брака утратившим каноническую силу. Но никакого дополнительного обряда «развенчания» не существует. Сколько раз можно венчаться? Отличается ли при этом чинопоследование? Церковью допускается три брака. Причем вступление в третий брак дозволяется, если супругам нет сорока лет и у них нет детей от предыдущих браков. |
| Перебарывая досаду, Жанна попыталась вслушаться в малопонятные ей тексты молитвословий, которые нараспев произносил священник, уловила и все-таки поняла изречение из «Апостола»: …оставит человек отца своего и матерь, и прилепится к жене своей, и будета два в плоть едину. «И еще: «…а жена да боится своего мужа». Она с улыбкой посмотрела на стоявшего рядом с ней Василия, кажущегося, как обычно, совершенно безучастным ко всему происходящему, и заметила вдруг, что пламя высокой, с позументом, венчальной свечи, зажатой в руке мужа, лихорадочно колеблется, готовое вот-вот затухнуть. Рука Василия дрожала да и еще как! Он в ответ Жанне тоже заулыбался, виновато, растерянно, может быть так в первый раз за всю прожитую совместно жизнь. До ехидных ли тут ухмылок и колких словечек коллеги-репортера с видеокамерой! Жанна, счастливая, напрочь забыла обо всем на свете, когда рука об руку с Василием, с венцами на головах, под песнопения хора они следом за священником пошли вокруг аналоя с книгой святого Евангелия на нем… Поздний вечер того же дня помнился потом Жанне жутким кошмарным сном. И был горькой явью… Надо было уговорить Василия идти ночевать в больницу, но разве до этого тогда было, да и сам бы он вряд ли бы туда отправился! После выпитого шампанского, поцелуев и ласк, между прочим, давно и основательно подзабытых супругами, Василий в объятиях Жанны вдруг вздрогнул и сник, располосованный болью изнутри. — Плохо мне… Ты не беспокойся! Но Жанна, уже вскочив с кровати, металась по комнате: то искала таблетки, то хваталась за трубку телефона, пытаясь дозвониться до «скорой». «Карета» долго не ехала, Василию становилось хуже и хуже; Жанна, в кое-как накинутом на тело халате, выскочила на лестничную площадку и в истерике принялась звонить к соседям, моля о помощи… «Скорая», наконец, приехала; молодой детина-фельдшер грубовато сказал Василию в ее тесном салоне: — Чего разлегся, папаша? Подвинься-ка! И это последнее, через силу, движение Василия — до сих пор мнилось Жанне! — оборвало ниточку ко спасению. |
| -Не смущайтесь. -Да. Да не смутится сердце ваше. Самое главное, что вы Господу покаялись. -У нас поступил еще один звонок. Мы слушаем вас, говорите. -Христос воскресе! -Воистину Воскресе! -Батюшка, скажите, пожалуйста, у меня такой вопрос, не знаю, как вы рассудите. Вот принесли мне черенок цветка….. Думаю -откуда? Ну как сказать украла, мне говорят? То- есть где работал человек, оттуда сорвал цветочек и принес. И я не знаю, что мне делать? Выбросить? Так вроде и создание божие. Ну не могу живое выбросить. А оставить? Так вроде ворованное. Что делать? -Это традиция, батюшка, еще с Советского Союза. Там, где работаешь, обязательно что-то унесешь. -Мне одна женщина, которая работала на заводе, где выпускали ключи для машины… -Гаечные. -Да, гаечные. Она говорит: мне он не нужен совсем. Но уже в привычку вошло: надо что-то взять. Вот в карман ключ положишь…У нее уже столько набралось этих ключей за все время работы, не знает просто, куда их девать. Ворованные. Но она покаялась в том, что воровала. Так советская власть приучила. Ограничила деньги. Знала, что люди воруют. -Но как этой женщине поступить с этим цветком? -Подарить другому, или отнести в храм. -А ведь некоторые батюшка люди на полном серьезе, искренне не понимают, почему воровать нельзя. Например, у нас в подворье прибился один человек. Ну, трудится за то, чтобы его покормили и дали ночлег. И вдруг он однажды священнику , который служит на нашем подворье, приносит телевизор. Тот его спрашивает: откуда у тебя телевизор? Так вот я тебе принес. А откуда ты взял? У тебя же денег- то нет? -Украл. -Украл. Да ты что? Воровать же нельзя!- Ну, я же для церкви, не для себя- То есть если для церкви, то можно и своровать. Вот такая линия у людей. -Правильно. -Он от чистого сердца украл. -Господь сказал: не отбирай, не воруй, не прелюбодействуй. Это нельзя делать. -У нас поступил еще один звонок. Мы слушаем вас, говорите. -Христос воскресе! -Воистину Воскресе! -Батюшка, у меня вот такой вопрос. Я 55 лет назад венчалась с мужем. У меня в хорошем состоянии свечи венчальные. Ну, там немножко они сгорели, когда венчались. Муж у меня умер уже семнадцать лет назад. Можно куда-нибудь их применить? Или, может, зажигать их дома? |
| – Ну, Христос с тобой, моя детка. Повеселись, потанцуй, а я не лягу – буду тебя дожидать. Пришлось сделать очень большое усилие, чтобы не заплакать и не броситься матери на шею. «Если бы мама только знала!» …Свершилось! Она уже не девушка! Минута, к которой постоянно тяготело ее воображение, пришла и ушла, и никакого огня, который, казалось ей, должен был ее зажечь и сжечь, она не ощутила – только страх и боль. Ее лучшая драгоценность потеряна – печать невинности стерта, и это совершилось так быстро и просто, и все с самого начала не так, как у Аси. Венчальное платье с длинным шлейфом, белые-белые цветы, свечи и торжественные песнопения – без них все приняло оттенок падения, которое смутно предчувствовала и которого боялась. Почему он не захотел дождаться хотя бы загса? Непонятный каприз омрачил ей неповторимые минуты и поставил ее в зависимость… А тут еще репродуктор выкрикивает: «Будь, красотка, осторожней и не сразу верь». А Геня не понимает всего, чем полна ее душа… и неуместность мефистофельского хохота! Помогая ей одеваться, он шутит, торопит на вечеринку, и совершенно очевидно, что он… не в первый раз! Самого слабого оттенка смущения, растерянности или робости не промелькнуло в нем, хотя он только тремя годами старше ее. В горле у нее стоит комок и только усилием воли она подавляет желание расплакаться. В переполненном шумном зале стало еще тяжелее. Вот когда довелось сдавать экзамен пройденной в детстве школе воспитания. В десять лет оно было уже прервано, но пример окружающих старших делал свое дело: она дозревала, как помидор, и в этот трудный этап своей жизни уже полностью владела собой и уясняла себе значение каждой интонации, каждого взгляда. Как часто в воображении она рисовала себе балы: много-много огней, цветы, бриллианты, серпантин, исступленные завывания джаза, «шумит ночной Марсель», дамы в эксцентричных туалетах и красивые, смелые мужчины – весь этот угар своими вакхическми нотами шевелил в ней глубоко скрытый темперамент, приглушенный аристократизмом манер. Те балы, о которых вспоминала мать, ее не привлекали; этикет высшего круга казался ей скучным, замораживающим. Присутствие высокопоставленных особ, эти дамы с шифром, эти матери, наблюдающие в лорнеты за своей молодежью, постоянная настороженность, чтобы не сделать «faux pas» , вся эта официальность – должны были, казалось ей, наводить тоску и лишать сладкого яда эти вальсы и pas de cart’ue , несмотря на всю изысканность среды и обстановки. |
| Жаль, мало среди нас образчиков крестного подвига. Слово «крестный» почти исчезло из нашего лексикона. И большим и неожиданным подарком стало для меня недавнее венчание дочери моего детского друга. Вернее, даже не венчание, что само по себе большая радость, а застолье, сама свадьба. И вот почему. Сели, разлили вино, ждем тоста. Все как-то смущаются, родители невесты пропускают вперед с речами родителей жениха, те наоборот. И тут встал высокий и красивый мужчина. Он встал как-то очень по-хозяйски. Поднял бокал: – Я хочу сказать, как крестный отец невесты… Все притихли. Все слушали слова о том, чтобы молодые жили долго, дружно, многодетно, а главное, с Господом. – Спасибо, крестный, – сказала очаровательная Юлька и из-под роскошной пенящейся фаты одарила крестного благодарным взглядом. Спасибо крестный, подумала и я. Спасибо, что ты пронес любовь к своей духовной дочери от крестильной свечи до венчальной. Спасибо, что напомнил нам всем о том, о чем мы напрочь забыли. Но у нас есть время вспомнить. Сколько – Господь знает. Поэтому надо торопиться. Именинный пирог К нашему именинному пирогу мы приглашаем не конкретного именинника, а сразу всех. Тесновато за праздничным столом? Ничего. В тесноте, да не в обиде. По тенистой аллее парка шла красавица. Нет, нет, мало ее так назвать. У нее было необыкновенное платье, надо рассказать о нем, надо постараться передать его роскошь и неповторимый шарм. Ткань платья легкая, воздушная, ее можно было принять за белую, если бы не чуть заметный розовый оттенок. Такой бывает иногда дымка июльского рассвета. А по воздушному, легкому – крошечные бархатные листочки, даже не листочки, а целые веточки, но малюсенькие, едва приметные глазу. Платье книзу волновалось оборкой из кружева, и каждый шаг красавицы, каждый стук каблучков ее изящных туфелек об асфальт отзывался трепетом этой роскошной оборки. А шляпка! Ах, какая была на ней шляпка! Из-под нее струились на плечи, стекали водопадом пепельные локоны. Глаза смотрели торжествующе и дерзко. Да, знаю, говорил взгляд, я сегодня обворожительна, и вам ничего не остается, как принять меня такой, какая я есть, и разделить со мной мой праздник. Я шла ей навстречу и вдруг остановилась потрясенная, забыв, куда шла, зачем, по какому такому случаю. |
| -Еще нам пришел один вопрос. Спрашивают: так называемая Красная горка, что это? Потакание языческим бредням? -Друзья, давайте будем немного помягче. Вы знаете, что тысячелетняя культура славянской Руси христианизирована давно. И поэтому милые обычаи старины старозаветной давно уже высветлены наполовину пасхальным содержанием. А Красная горка никакого отношения к язычеству не имеет. Когда- то парубки да дивчины катали пасхальные яички по зеленым склонам, ну а сейчас осталось лишь название. Молодежь сидит на компьютерами, забыв о прыгалках, о городках и казаках-разбойниках. У нас на Красную горку, как и в других храмах, после долгого перерыва свершались венчания. Мы в течение всего поста готовили наши пары, и вот по необходимости мы венчали девять пар. Это был такой парад в хорошем смысле слова! Горящие золотые венцы, свечи, длинные платья, шествия вокруг венчальных икон напоминало шествие мудрых дев навстречу жениху. Вот такая Красная горка в Красном селе. -Еще один вопрос. Как православный может защититься от агрессии и нападения? -От агрессии и нападения? Поставить для начала бронированную дверь. Если жалко денег, то пригласить батюшку, чтобы он освятил жилище. Хоть и стоит дощатая утлая дверка, Бог не выдаст, свинья не съест. На Бога надейся, но сам не плошай. Мы воюем не против плоти и крови, хотя самооборона нам не запрещена. Но верю, что непрестанно призывая Пречистую Богородицу, и ежедневно поутру привлекая Ее благодатный покров на самих себя и домочадцев, мы, живя в этом муравейнике- мегаполисе- наверное, все-таки ситуация не так обострена, как в земном Иерусалиме- будем, при соблюдении определенной осторожности и благоразумии, хранимы Богом от всех всплесков дьявольской агрессии. Крест и молитва- вот наши щит и меч, посредством которых Ангел- хранитель далеко отгоняет от нас злого духа, действующего иногда через подвластных ему людей. -Еще один вопрос от слушателя. Тела святых нетленны. А что происходит с душой? -Душа как райский цветок. Мы об этом только что говорили, расцветает из земли. И благоухая ароматами смирения, чистоты, мудрости, мужества, кротости, разума и молитвами, душа находится в хранилищах Божьих, в зависимости от подвиг, на земле содеянного, душа либо созерцает лицом к лицу Христа-э то светлый жребий мучеников, либо находится в предощущении встречи со Христом в светлых райских обителях. |
| Оксана спрашивает: «Говорят, что венцы над головами жениха и невесты держат только в том случае, если они второбрачные, а тем, кто венчается в первый раз, их просто надевают на голову. Это правда или суеверие? Есть ли требования к людям, держащим венцы?». Выбор держать или надевать венцы делается только из практических соображений. Если у невесты высокая прическа, венец не наденешь, поэтому и над женихом его тоже держат для симметрии. Кто-то хочет, чтобы венцы непременно были надеты, пожалуйста, это возможно. Бывает, что просто держать некому, поэтому надевают. Никакого тайного смысла в этом искать не надо. Особых требований к тем, кто будет держать венцы, нет. Здесь вопрос скорее в выносливости: нужно будет минут двадцать стоять с поднятыми руками, и это достаточно тяжело. Бывали случаи, когда у человека затекала рука, он начинал перехватывать венец другой рукой, ронял его, и среди гостей сразу начинался шепот: «Ну, все, венец упал конец, несчастливый брак будет!». На самом деле такое падение абсолютно ничего не значит, не стоит из-за этого переживать. Чаще всего миссия держать венцы поручается свидетелям подруге невесты и другу жениха. У «института свидетелей» глубокие исторические корни, раньше их роль была более значительной. После проведения «брачного обыска», о котором мы говорили в прошлый раз, то есть выяснения, нет ли препятствий к браку, подписывались «венечные памяти», где свои подписи ставили не только жених с невестой и священник, но и поручители со стороны молодых. Это были люди с того же прихода, то есть крещеные и верующие, поэтому нигде в документах о требованиях к свидетелям отдельно не сказано. Некоторые почему-то думают, что свидетели не должны состоять друг с другом в отношениях официальных или нет. Но это домыслы. Ольга пишет: «У сестры через несколько месяцев после свадьбы надломилась одна венчальная свеча. Она сильно расстроилась, ведь венчальные свечи нужно бережно хранить, а в случае семейных неурядиц возжигать их и молиться. Как ее успокоить?». |
| Преподав общую чашу, священник соединял правую руку мужа с правой рукой жены и, под пение тропарей, трижды обводил новобрачных перед алтарем вокруг аналоя, на котором лежало Евангелие. Как и в чине крещения, это круговое хождение означало вечное шествие, которое началось в этот день для этой четы. Затем провозглашалось многолетие новобрачным, они сходили с солеи и к ним подходили родители, родственники целовали венчальные венки, поздравляли молодоженов, дарили подарки, желали им счастья. Ярко горящие свечи, торжественное церковное пение усиливали ощущение праздника, помогали наполнить сердца присутствующих высшим смыслом. В завершении процессия вновь веселой и шумной толпой – своеобразным свадебным поездом, носившим старинное греческое название помпа, отправлялась с песнями и танцами в дом жениха или невесты, где их ждал свадебный пир, трапеза с родителями, друзьями и священником. Свадьба без помпы не считалась состоявшейся. Античные, по сути дела, откровенно языческие традиции были очень живучими, но их оправдывали тем, что сам Господь с Его Матерью, Девой Марией, присутствовали на браке в Кане Галилейской для поддержания брачного веселия и именно там Иисус Христос по просьбе Своей Матери совершил первое Свое чудо, претворил воду в вино. Что дозволил и освятил Сам Господь, того не могли и не смели осуждать люди. Мужчины и женщины сидели на свадебном пире отдельно за богато накрытыми столами, на которые выставляли все лучшее, что было в семье. Самим молодоженам не было положено беззаботно принимать участие в общем веселии: в первые часы своей брачной жизни они должны были предаваться размышлениям о своем неизвестном будущем, которое не могло не волновать их сердца. Считалось, что сдержанное и умеренное поведение супругов в первые дни совместной жизни должно будет вознаградиться счастьем всего будущего супружества. С наступлением ночи гости провожали молодоженов до спальни, где муж дарил жене кольцо и пояс из металлических, серебряных или золотых пластинок, медальонов с изображениями и надписями. К примеру, на поясе из вашингтонской коллекции Думбартон Оукс написано по-гречески «От Бога согласие, благодать, эдоровье». Во всяком случае, такой обычай существовал у ромеев с VII в. Утром гости приходили снова, чтобы разбудить молодых песнями. |
| Темноватая спальня Папа и Мама была угловой комнатой. За большим зеркальным стеклом орехового полированного киота зеленая лампада на подставке освещала не старые, но благообразные, спокойно написанные иконы в серебряных ризах и, между ними, перевитые золотом венчальные свечи с пожелтевшими лентами. Перед сном я приходила в эту спальню, чтобы на ночь помолиться с Мама, повторить за ней «Богородице Дево, радуйся...» и «Господи, помилуй Папа, Мама, Соню, Варю, Дмитрия, Маню, дедушек, бабушек, дядей, тетей и всех православных христиан». В этой же спальне Мама слушала, как я, трехлетним голоском произнося «р» не языком, а горлышком, так же как и Мама, говорила выученные мною стихи: «Поздняя осень, грачи улетели...» Стихи эти были грустные, и я еще в то время не стеснялась в присутствии старших произносить их с чувством. Мама была музыкальна и хорошо играла на фортепьяно. Ее детство и юность прошли в семье, насыщенной музыкой. Ее отец, дедушка Николай Петрович Трубецкой 6 , близкий с братьями Рубинштейн, вместе с ними созидал Московскую Консерваторию. Лето Трубецкие проводили в своем родовом подмосковном имении Ахтырка и там, летними вечерами, на двух инструментах играли Николай и Антон Григорьевичи. Мама получила в приданое, а может быть, в подарок от дедушки Самарина, хорошее фортепьяно фирмы Блютнер. В доме Нефедьевой оно стояло в проходной, между залой и гостиной. Мама играла больше классические вещи – сонаты Бетховена, Моцарта, Баха, прелюдии Chopin, и мы, ее дети, рано начали узнавать и различать произведения этих композиторов. Папа был совершенно глух к западной музыке; на него действовала музыка только церковная – напевы и ритмы любимых им ирмосов и стихир. Родная ему стихия, стихия слова, ритмически вводила его и в область звука, и тут напев был ему нужен и необходим. Из западной музыки Папа узнавал только одну сонату Бетховена, «Quasi una Fantasia» (Лунная) и еще одну прелюдию Chopin – «La goutte d’eau» 7 , узнавал по особому ритму этих вещей, чем веселил Мама. Иногда Мама, желая нас приучить петь хором, садилась за фортепьяно, собирала нас, и, бегло аккомпанируя себе, пела, не сильным, но верным альтом, очень мелодичную песенку: «Белым снегом за-а-а-метало луг и лес кругом, и затихнув, ре-е-ечка стала, ско-о-о-ванная льдом». «Р» Мама произносила горлом, как французы, но мягко, не раскатывая. |
| В городе его справедливо считали бессеребренником и чуть не святым. Несмотря на богатый приход, отец Никанор ходил всегда в обтрепанной и заплатанной рясе, помогал всем нуждающимся в своем приходе и советом, и деньгами; к нему обращались нередко за разрешением всяких спорных дел и семейных неурядиц, его любили и боялись. Маленький полутемный зал в квартире отца Никанора был увешан литографированными портретами чтимых митрополитов и потемневшими фотографическими карточками, среди которых были карточки и его самого в молодости и его покойной жены. В переднем углу был высокий киот со старинными образами и тремя лампадками. При одном из образов хранились венчальные свечи, с которыми когда-то венчался отец Никанор, с пожелтевшими ленточками и веночками fler d ’ orange. На окнах залы стояли горшки с геранью и фуксией. Мебель в зале старинной работы, какую можно встретить теперь лишь в некоторых монастырях да патриархальных купеческих домах в провинции». Церковным старостой при церкви, где служил о. Никанор, был некто Чернопятов. «Донельзя скупой и мелочный в своей домашней жизни, Чернопятов, видимо, не жалел денег для церкви. Он содержал на свои деньги хороший хор певчих, неустанно заботился о благолепии храма, украшал его в двунадесятые праздники цветами и вообще удивлял обывателей необыкновенной щедростью в этом отношении. Отца Никанора он недолюбливал и боялся, но всегда исповедовался ни у кого другого, как у него. – Строг, у-у, как строг! – говорил он, моргая своими лисьими глазками. Раз отец Никанор за что-то не допустил его к причастию. Чертопятов ходил уничтоженный и подавленный, не пропускал в церкви ни одной службы, молился, не вставая с колен и утирая слезы пестрым носовым платком, от которого всегда пахло мятой. Так продолжалось с первой недели поста и до шестой, когда, наконец, отец Никанор смиловался и, вновь исповедовав Чернопятова, допустил его к причастию. Этот-то самый Чернопятов является весьма важным свидетелем по тяжкому уголовному делу – случившемуся в городе убийству, по которому посажен в тюрьму, по подозрению, совершенно невинный человек. Правдивое показание Чернопятова могло бы освободить мнимого преступника из тюрьмы, но Чернопятов, испугавшись судебной волокиты, во всем запирается. Узнав об этом, отец Никанор тотчас же зовет к себе Чернопятова и без всяких околичностей требует от него полного признания. Тот пробует было запираться. Но отец Никанор тотчас же обличает его: |
|
|
