| Получая дипломы, каждый выпускник курса рассказывал о том, в чем особенности социального служения его храма. По этим выступлениям можно судить о том, какие сферы деятельности для московских храмов сегодня приоритетны. Большинство приходы помогают многодетным семьям и малообеспеченным прихожанам, заботятся об одиноких стариках. Так, в храме великомученицы Анастасии Узорешительницы в Теплом Стане добровольцы помогают старикам прийти в храм и отводят домой немощных, содействуют в госпитализации в больницы, приносят продукты и вещи на квартиры, опекают стариков в доме ветеранов. Некоторые храмы переходят от прямой помощи деньгами и вещами к помощи в обеспечении надомной работой тех, кто в силу обстоятельств не может устроиться на полный рабочий день. Так, храм святого Алексия, человека Божия, в Крылатском организовал проект надомной работы для многодетных мам. Храм Всех святых в Филевской пойме организует поездки по святым местам для инвалидов по слуху, привлекая в помощь экскурсоводам сурдопереводчика. Доброволец службы помощи храма святых Бориса и Глеба в Дегунине Алексей Резвов участвует в работе приходской школы и семейного клуба трезвости и занимается катехизацией детей в интернатах. На занятиях он читает воспитанникам детскую Библию и организует приход священника для причастия детей или для совершения молебнов. В программу курса входили обучение организации добровольческой деятельности, помощи многодетным, малообеспеченным и неполным семьям, работе со случаем, помощи инвалидам (в том числе детям-инвалидам) и их семьям, помощь зависимым людям и их семьям, предабортному консультированию и защите материнства, помощи беременным и молодым мамам в трудной жизненной ситуации, содействию в семейном устройстве детей-сирот, помощи бездомным, патронажной помощи. По словам организаторов обучения, особенностью курса стало то, что каждый его участник мог пройти отдельные углубленные курсы по организации социальной работы по выбранным им направлениям в зависимости от нужд прихода. По окончании обучения социальные работники разработали свои собственные социальные проекты, которые они затем реализовали на своих приходах. |
| Открылся суд над обвиняемыми в христианстве, и явился проконсул. Громадная толпа окружила преторию. В критическую минуту отец Препетуи протиснулся сквозь толпу с ребенком ее. «Пожалей своего ребенка», – воскликнул он громким голосом. «Пощади седину отца, – сказал судия, – сжалься над своим ребенком, принеси жертву кесарю!» «Не могу», – отвечала святая Перпетуя. «Итак, ты христианка?» – спросил проконсул. «Да, я христианка», – с твердостью отвечала она. Проконсул присудил отдать ее на съедение зверям в ближайший языческий праздник. Филицитата была служанкой Перпетуи и неуклонно следовала за своею госпожою и на суд, и в темничное заключение. Она была беременна, и в темнице наступило время родов. Среди мук рождения она застонала. Кто-то сказал ей: «А, если ты стонешь теперь, что же будет, когда тебя бросят зверям?» – «Я теперь мучусь одна, а тогда и Господь понесет мои страдания, потому что я буду мучима за Него». По римскому обычаю тем, кто осуждался на эту казнь, накануне приготовлялся роскошный обед и давалась некоторая свобода. Перпетуя и ее товарищи по заключению сподобились приобщения Святых Тайн. В эти священные минуты своды мрачной темницы огласились торжественными песнопениями в честь Господа Спасителя. Для казни был избран день рождения сына императора, ибо такие торжественные дни праздновали потешными играми. Господь дал слабым женщинам силу безбоязненно встретить ужасную смерть. Сначала их жестоко били, затем выпустили на них зверей; наконец, гладиаторы закололи мужественных страдалиц (202 или 203 г., память их 1 февраля). Потамина была еще юною девицей, когда, после разных пыток и истязаний, была приговорена к сожжению в кипящей смоле, и эту жестокую казнь она перенесла с великим мужеством. Страдания ее произвели сильное впечатление на одного из воинов, по имени Василид, который сопровождал ее к месту казни и защищал от оскорблений со стороны черни. Через три дня после кончины, Потамина, уже в прославленном виде, явилась в сновидении Василиду, возложила на него венец и сказала: «Я умолила Господа даровать тебе спасение». Прошло несколько времени, и товарищи по какому-то случаю потребовали у Василида языческой клятвы. Василид отказался и объявил, что он христианин. Ему сначала не поверили, но, видя твердость исповедника, посадили его в темницу и казнили. В темнице его посетили некоторые из христиан, которым он рассказал историю своего обращения (203 г., память 20 января). Великомученица Анастасия Узорешительница |
| М. Михайлова : Вы говорите, что период поста – это период некоего очень большого напряжения. А для меня пост – это всегда очень благоприятное время, я его жду, потому что я знаю, что у меня появится право на духовную жизнь. Может быть, пост – это не только напряженность и собранность, но еще и территория радости и тишины, которая нужна для подготовки к Пасхе? Прот. А. Степанов : Конечно, я полностью с Вами согласен, что пост – это не время лишений, а часто его воспринимают именно так. Вот мы насупимся и ходим, постимся. Сам Христос говорил, что этого делать не надо, что это время радости. Когда вы чувствуете, что вы живете так, как вам естественно жить, быть самим собой, это и есть правильное ощущение поста. В нашем храме Великомученицы Анастасии Узорешительницы на первой неделе Великого поста мы служим все службы, которые проходят без сокращения. Когда еще, как не в пост, ты можешь себе позволить погрузиться в эти замечательные тексты? И действительно душа пробуждается. Это совершенно иное качество жизни. Это постный образ жизни, и что-то сладостнее этого придумать даже трудно. М. Михайлова : Мы говорили о молитвенном режиме, который более обширным будет в Великий пост, говорили, что все-таки имеет значение то, что мы едим и что не едим. Мне кажется, что для современного человека краеугольный камень поста – это выключить телевизор и перестать трепаться. Наш внутренний мир разрушает прежде всего агрессивная речь, которую мы воспринимаем некритично. Мне кажется, что если уж и говорить о каких-то изменениях в правилах Великого поста, то можно было бы выключить телевизор на семь недель. Как Вы думаете, это имеет смысл? Прот. А. Степанов : Я думаю, что это, конечно, очень хорошо – просто выключиться из этого привычного информационного потока, который нас окружает. Конечно, в этот период бессмысленное сидение перед телевизором и смотрение сериалов – это ненужное занятие. Человек должен достичь внутренней тишины, чтобы вернуться к себе, первым делом, и к Богу. Это очень большое подспорье. |
| И как бы ты глубоко ни пал в своей нечистой жизни, не унывай, не отчаивайся. Она все равно тебя не отринет. Не оттолкнёт. Не оговорит. Как Дева и Мать, Она скорее пожалеет твою смрадную грешную душу и обнадёжит Своей помощью. Затем следует молиться усердно непорочным девам и жёнам, достигшим чистоты большим трудом и многими слезами. Вот они: святые великомученицы Варвара, Екатерина, Анастасия Узорешительница, святые Мария Магдалина, Мария Египетская. Девственникам – апостолу Иоанну Богослову, великомученикам Пантелеймону, Георгию Победоносцу. Также молиться святым Ангелам-Хранителям своим. Почему чистота особенно прославляет Христа и воздаёт Ему «осанну»? Потому что в ней залог вечной жизни. В ней красота и сила. В ней удивление и восхищение добрых и зависть и коварство злых. Чистота может быть многовидна. Чистота дев непорочных, чистота жён замужних. Чистота естественная от природы. Чистота выстраданная, очищенная огнём многих слез. Чистота девства. Чистота юности святой. Чистота иноческая. Чистота священническая. Чистота мысли, чистота слова, чистота жизни. Но она одна чистота. Единственная. Неделимая. Святая и простая. О ней вот и поёт бедный слепец, грустно склонив свою тёмную голову: Зайду ли я на гору высокую, Узрю ли я бездну глубокую, – Где я на свете не тоскую, Тебя лишь, чистота, взыскую... Гробик ты мой, гробик, Ты мой вековешный домик, Желты пески – постеля моя, Камни остры – соседи мои, Черви злые – друзья мои, Сырая земля – матерь моя. Матерь ты моя, матерь, Прими меня в вечный покой, Измучился я весь – сын твой... Господи, помилуй! Да, святая чистота вожделенна. Но как высоко она стоит от нас. На какой высокой горе её светлый образ!.. И вот иной страдалец как много трудится, чтобы добраться до этой чистоты. Карабкается он по утёсам, пролазит по ущельям, добирается до каменистых тропин и... вдруг срывается, летит вниз. О, ужас! О, несчастье! Благо, если он совсем не разобьётся об острые камни. Оправившись, он снова карабкается в гору и, оступившись, снова летит вниз. И так не один год, даже годы. А то и всю жизнь. |
| Даринька заставила себя войти в «детскую», помолиться. Затеплила угасшие лампадки, прочла зачинательные молитвы, — и не могла молиться: что-то мешало ей. Спрашивала с мольбой, растерянно, — «Господи, что со мной..?» — но мысли бежали от молитвы. Взглянула истомлённо на зачатую по бархату работу-вышиванье — на неоконченный василёк синелью, плат на ковчежец с главкой великомученицы Анастасии-Узорешительницы, подумала — не сесть ли за работу? — и не могла. Томило её укором: какая стала!» (5,117). После новых встреч с гусаром Даринька — во власти пожелания: «Даринька не молилась в эту ночь. Не раздеваясь, она пролежала до рассвета, в оцепенении, в видениях сна и яви, сладких и истомляющих» (5,149). Искушение достигло кульминации: «Вагаев обнял её и привлёк к себе. Она, словно не слышала, — не отстранилась, почувствовала его губы и замерла. Что он шептал ей — не помнила. Помнила только жаркие губы, поцелуи. Светились редкие фонари в метели, пылали щёки, горели губы. У переулка она сошла, долго не выпускала его руку, слышала — «завтра, завтра», и повторяла — «завтра»…» (5,209). Даринька вошла в состояние прелести, того состояния, когда в самообольщении человек мнит себя достигающим высокого духовного состояния, по истине же — совершает падение. «Даринька вообразила себя, как бы «духовно повенчанной». Ну да, с Димой. Тут сказалась восторженная её натура, её душевное исступление. Подобно ей, юные христианки радостно шли на муки, обручались Небесному Жениху. Тут духовный её восторг мешался с врождённой страстностью. И вот, искушающая прелесть, как бы подменилась чудом. В метельной мгле, как она говорила, — «без темноты и света, будто не на земле, а в чём-то пустом и никаком, где хлестало невидным снегом», как бы уже в потустороннем, ей казалось, что она с Димой — Дария и Хрисанф, супруги-девственники, презревшие «вся мира сего сласти», и Бог посылает им венец нетленный — «погребстися под снежной пеленою», как мученики-супруги были погребены «камением и перстью». Восторженная её голова видела в этом «венчании» давно предназначенное ей. |
| Вспоминаю одного епископа, который сидел со мною в тюрьме. На вопрос чекистов, какого он мнения о Патриархе, ответил: «Я реально ощутил его святость…» Ответ привел чекистов в бешенство, и дело о ссылке епископа было тотчас решено. После четырех с половиной месяцев сидения в Бутырской тюрьме я получил вдруг полторы недели свободы и принес Патриарху приветы и поклоны от заключенных епископов и священников. Патриарх мне, между прочим, сказал: «Лучше сидеть в тюрьме. Я ведь только считаюсь на свободе, а ничего делать не могу: посылаю архиерея на юг, а он попадает на север; посылаю на запад, а его привозят на восток…» Патриарх по-прежнему был добр и благодушен, но такой худенький, измученный, что, прощаясь с ним, я заплакал от чувства жалости. Преклонив мою голову к своей груди, Патриарх спросил: «Что же ты плачешь?» Я совершенно неожиданно для себя самого ответил: «Мне кажется, что я вас больше не увижу…» Конечно, не Патриарха я видел перед собою весьма недолговечным, а внутри меня была полная уверенность, что и я долго на свободе не прохожу… Патриарх рассмеялся и сказал: «Ну, гора с горой не сходится, а человек с человеком сходится. Послужи завтра со мною». Кстати сказать, в беседе с Патриархом я ему покаялся, что, сидя в тюрьме, не раз мысленно осудил его за сдачу позиций большевикам. Патриарх благодушно прощал меня и говорил о том, что его свобода хуже тюрьмы, и сам вспоминал свое сидение как лучшее время. На другой день я еще раз сослужил Патриарху в церкви великомученицы Анастасии, что у Бутырской Заставы. Затем был арестован и отправлен в Соловки. Больше я Патриарха не видел. Патриарх умер. Его замучила, сожгла на медленном огне своей сатанинской ненависти большевистская власть. В соловецком кладбищенском храме, оставленном для местных монахов, вольнонаемных работников при лагере заключенных, духовенство служило панихиду по Патриархе. Все мы чувствовали тогда, что наступает новый тяжкий период жизни Церкви. Лица заключенных наших архиереев были не так грустны, как суровы и строги. Все мы сознавали, что опасность надвигалась, а какая, в чем – никто не знал. Счастливый период борьбы с врагом, когда перевес был на нашей стороне, во всяком случае, кончился. Это понимал каждый. |
| Когда блаженная Феодотия была приведена к этому проконсулу, то последний, при допросе, стал грозить ей муками. На это старший сын Феодотии, по имени Евод, небольшой мальчик, сказал проконсулу: – Мы, судья, не боимся мук, которые дают телу нетление, а душе бессмертие. Боимся же мы Бога, Который может и душу и тело погубить в геенне огненной. Судья, услышав такие речи, приказал тут же, при матери, бить отрока розгами до крови. Мать, смотря на это, радовалась и укрепляла своего сына Божественными словами, убеждая его мужественно претерпевать всякое страдание. После этого истязания Феодотью отдали одному бесстыдному человеку, по имени Гиртак, чтобы тот осквернил ее. Но едва тот, приблизясь к целомудренной рабе Божией, хотел прикоснуться к ней, как увидел стоящего возле нее светлого юношу, который, грозно на него посмотрев, ударил его в лицо так сильно, что он был окровавлен. Это чудо ясно видел и анфипат, но вместо того, чтобы познать Бога, хранящего чистоту целомудренных, он обезумел еще больше, приписывая это чарам волхвования. Он велел разжечь как можно жарче печь и бросить в нее мать с тремя детьми. И святая Феодотия с благословенными плодами чрева своего сделалась жертвою благоприятною Богу: она скончалась в огне 8652 . В это время святая Анастасия содержалась в оковах у иллирийского игемона. Этот человек был корыстолюбив, и услышав, что Анастасия владеет большим богатством, велел тайно привести ее к себе и сказал ей: – Я знаю, что ты богата и имеешь много денег и имений. При этом ты держишься веры христианской, чего и сама не скрываешь. Исполни же заповедь своего Христа. Который повелевает вам презирать все богатства и быть нищими. Уступи мне богатство твое и сделай меня наследником твоего имения. Сделав так, ты получишь двойную выгоду: исполнишь заповедь Христа и, освободившись из наших рук, будешь безбоязненно и невозбранно служить своему Богу. Премудрая Анастасия благоразумно ответила на это: – В Евангелии есть слово Господа моего: «продай имение твое и раздай нищим; и будешь иметь сокровище на небесах» ( Мф. 19:21 ). Кто будет настолько безумен, чтобы дать тебе, богатому человеку, то, что принадлежит нищим? Кто будет настолько не рассудителен, чтобы дать тебе, утопающему в роскоши и живущему в сладостях и в самоуслаждении, пищу нищих? Если я увижу тебя алчущим и жаждущим, нагим и больным и брошенным в темницу, тогда я сделаю для тебя, как надобно, все повеленное нам Христом: напитаю тебя, напою, одену, посещу, послужу, помогу, подавая тебе все нужное ( Мф. 26:34–45 ). |
| Анастасия слушала. Уже давно втайне мечтала она о счастье пострадать за Христа, о сладости, с какой перенесет она величайшие испытания. Она завидовала мученицам, которые всенародно исповедовали имя Божье, переносили страшные испытания и восходили в небеса, чтобы принять венец от возлюбленного Иисуса. Слова дорогой воспитательницы только укрепляли давно уже созревшее решение. — Готово сердце мое, — воскликнула Анастасия в ответ на речи Софии о страдании за Христа, — готова душа моя умереть за сладчайшего Иисуса. Уже давно в этом все желание мое. Уже давно мечтаю я, с детства возлюбив Господа, положить за Него душу мою. Теперь же пришло время исполниться желанию моему. Я с радостью иду к мучителю и исповедую перед ним имя Бога моего. Ты же, госпожа и мать моя, не бойся за меня. Не думай, что я слишком молода, чтобы страдать. Я верю Господу моему Иисусу Христу, что Он укрепит Свою рабу. И ты, возлюбленная мать, моли Его, чтобы Он не оставил меня, чтобы Он не отступил от меня, пока я именем Его не совершу подвиг мученичества. Старица долго не могла расстаться с Анастасией. Она знала, что проводит с ней последние минуты. Воины в нетерпении роптали и, наконец, грубо набросили на шею девушке железную цепь и повели ее в город. В житии великомученицы вы прочтете о том, как на допросе все были поражены ее красотой, как мужественно она переносила мучения — страшное избиение палками, пытки кипящей серой и смолой, строгание тела железными когтями, вырывание зубов и ногтей. Реки крови лились из уст ее, и, когда она попросила воды, один христианин, по имени Кирилл, поднес ей чашу воды и был немедленно убит мечом. Ей был вырезан язык, и, наконец, она была убита. Останки ее были собраны и похоронены воспитательницей Софией. Так совершила короткий жизненный путь свой дева Анастасия. Деревянное сердце Платон родился в христианской семье и был воспитан в благочестии. Он уже в отроческом возрасте был умудрен разумом, проповедовал христианство, учил людей познавать истину и от бесовской ереси обращаться к Богу. |
| Главное, конечно, было собрать приход, – но и это всё устроилось. Всегда сам с такой любовью к каждому прихожанину относился, всех привечал. А как он с осужденными общался, – это было просто трогательно, до слез, видеть. Они прямо на коленочки становились, сами ревели, рассказывая ему что-то. Каким бы он ни был больным, немощным, уставшим после службы, он обязательно шел в колонию и лично с теми, кто желал того, говорил. Многие так и обращались, становились другими людьми, у них уже по выходе из заключения были совсем иные судьбы. Дереянный храм Преподобного Амвросия Оптинского Потом мы и большой, уже кирпичный храм в честь Преподобного Амвросия Оптинского, благословением и молитвами владыки Евлогия, построили. Его же заботами и для осужденных на территории колонии храм в честь Святой великомученицы Анастасии Узорешительницы подняли. И после еще строили, да так, что спустя уже почти четверть века, когда владыка сам же меня переводить стал, мы уже три новых построенных и три восстановленных храма передавали. Владыка к нам на целый день уже обычно в последнее время выбирался: каждый храм, каждую часовенку посетить хотел, – везде послужить, если не службу, то хотя бы молебен, всюду пообщаться с людьми. Глядя на владыку, все мы проникались жертвенностью его служения. Тоже старались больше отдавать, – не жалеть ни себя, ни времени, ни чего бы то ни было другого ради службы Богу и людям. Все мы владыку Евлогия помним всегда радостным каким-то, улыбающимся. Всё с ним как-то просто, светло, по-Божьи было Все мы владыку Евлогия помним всегда радостным каким-то, улыбающимся. Дождь, слякоть, мы все хмурые, крестный ход, непонятно, будет – не будет, купола поставим, нет? А владыка приедет, улыбнется, начинает молиться, служба уже идет, тут же все тучи разойдутся, ветер стихнет, снег-дождь перестанут... Что это было? Но столько раз мы так солнышко, радугу уже по выходе после его службы наблюдали. Всё с ним как-то просто, светло, по-Божьи было. В последний год архиерейства владыки, в 2018-м году, он точно так же, как ранее, меня вызвал, не оформляя заочно никаких приказов, и сказал: |
| Кончины своей батюшка все время ждал, так как был тяжело и серьезно болен, сопоставлял свою участь с судьбой мученика Хрисогона, которому в тюрьме оказывала попечение святая великомученица Анастасия, и еще в одном из своих начальных писем вспоминал слова святителя Григория Богослова : «Христе мой! В какой стране окончатся дни пришельствия моего? враг ли или служитель Твой будет при кончине моей?..». Но вместе с тем схиархимандрит Игнатий сам напоминал себе слова любимого им отечественного подвижника святителя Игнатия Брянчанинова , что «Господь являет Свою помощь не снятием креста, а облегчением в несении его». Кончина батюшки от тяжелой пеллагры произошла на четвертом году его заключения – срок, который он сам не ожидал пережить. О кончине этой, как писал неоднократно сам батюшка, «только и надо (было) помышлять, только и надо (было) ждать – как вожделенного конца – как соединения со Христом». За несколько дней до кончины, описывая свое состояние, старец писал: «Чем дело кончится – не знаю. Но пути человеческия исправляяй – вся весть». Здесь же старец просил прощения у своих духовных детей. Кончина батюшки была одинокой, никто из близких не успел приехать. Уже дрожащей рукой батюшка схиархимандрит Игнатий оставил завещание: «Мир дальним, мир ближним, мир всем любителям – сего мира носителем по мере сил старался быть я, к сему миру хощу отъити и этот мир оставляю вам, этот мир». Здесь удобее молчание, так как завет этот – не обычное писание человеческое, это завет нового священно- и преподобно-мученика схиархимандрита Игнатия. Послесловие Старчеству как церковной дисциплине, старчеству русскому, жизни отдельных русских старцев и их деятельности посвящено достаточное количество исследований. Каждый из этих трудов несет на себе печать индивидуальных особенностей автора и его стиля, отпечаток времени, когда были написаны эти исследования. Некоторые факты подаются стереотипно, язык многих исследований устарел, не отличается выразительностью, и вместе с тем встречаются исследования большой глубины и значительности, пытающиеся изложить по существу неизобразимые глубины человеческого духа в таком явлении, каковым представляется старчество. |
|
|
