| Двумя годами позднее к пастырско-педагогической теме в наследии блаженного Августина вновь обратится выпускник КазДА Николай Клбардин. Взгляды блаженного Августина на образование и воспитание христианина и клирика оказались для автора столь важны, что он посвятил их изучению всю свою дальнейшую научную деятельность, a в 1910–1915 гг. опубликовал ряд статей, которые оказались интересны не только для духовной школы, но и для российского Министерства народного просвещения 564 . В последний год благополучной деятельности российских духовных академий – накануне революции 1917 г. – были представлены сразу две серьезные работы по догматическим трудам блаженного Августина : выпускник КазДА Павел Верещацкий вновь обратился к учению Иппонийского епископа о Святой Троице 565 ; профессор МДА Иван Попов представил докторскую диссертацию по гносеологии и онтологии блаженного Августина 566 . Публиковались в российских духовных журналах и переводы западных авторов, связанные с блаженным Августином . Так, в 1868 г. в «Трудах Киевской духовной академии» был опубликован переведенный профессором КДА Филиппом Терновским фрагмент изданного годом раньше сочинения Амадея Тьерри о блаженном Иерониме, посвященный отношениям двух блаженных – Иеронима и Августина 567 . Хотя это было не оригинальное сочинение, сам выбор текста свидетельствовал об интересе русских богословов к формированию богословской традиции западного христианства. Интерес профессоров к наследию блаженного Августина разделяли и студенты российских духовных академий. Во всех четырех академиях за указанный период удалось выявить более 70 выпускных кандидатских работ, непосредственно посвященных творениям блаженного Августина или тесно связанных с ними. Возможно, более тщательное изучение комплекса кандидатских диссертаций даст и более значимые данные. Но их подробный анализ – тема особого исследования. Заметим, что русские богословы неоднократно говорили и писали о недостаточной разработке наследия блаженного Августина . Однако одновременно они укоряли светских специалистов – историков и философов – в недостаточно корректной с богословской точки зрения интерпретации идей Иппонийского епископа. Так, в 1911 г. профессор СПбДА Николай Глубоковский поместил в «Трудах Киевской духовной академии» свой отзыв на исследование Владимира Герье « Блаженный Августин » 568 . Отзыв содержал соображения, важные и для изучения наследия блаженного Августина , и для русской богословской науки в целом. Николай Глубоковский давал высокую оценку исследованию Владимира Герье «в общем историческом значении» как самой личности Иппонийского епископа, так и «дальнейшей исторической судьбе августинизма» 569 . Однако при этом Владимиру Герье адресовался упрек в невнимании «к русским трудам, по преимуществу богословским», в незнакомстве с «русскою духовно-академическою интерпретацией» идей блаженного Августина и, вследствие этого, в некорректном анализе творений последнего «в библейской и вообще богословской области» 570 . |
| Главный смысл святоотеческого богословия - это благодатная истина, дарованная человеку Богом. И постигается она во всем объеме, во всем богатстве опыта. Но проблема понимания опыта отцов остается, тем более что современное сознание удаляет нас от непосредственного понимания их писаний. Чтобы адекватно понимать учение отцов, нужно вжиться в традицию, в практику православия и быть членом Церкви. Патристика - это богатейший опыт, который нелегко осваивать. Для православной антропологии святоотеческий опыт представляет задачу осмысления и выделения того знания о человеке, которое было накоплено, но осталось не сформулированным. 1.2.5. Аскетика В православной антропологии существует еще один источник богословских знаний - практика монашеской жизни, переданная в трудах монахов-аскетов, подвижников. Аскетические труды имеют иногда даже большее значение для нашего исследования, чем труды богословов. Собственно антропологических трудов в православии мало. У Немезия Емесского (IV в.) есть небольшая работа " О природе человека " а у святителя Григория Нисского - " Об устроении человека " . В них не более полезного для научной антропологии знания, чем в трудах преподобного Макария Египетского (египетского отшельника, ученики которого оставили нам " Духовные беседы " , в большинстве своем уже переведенные на русский язык). У преподобного Максима Исповедника, который не создал специального труда о человеке, мы находим больше наблюдений, необходимых для антропологии. Много дает для понимания природы человека и изучение трудов преподобного Исаака Сирина, преподобного Симеона Нового Богослова, преподобного Силуана Афонского, архимандрита Софрония Сахарова и многих других. Именно поэтому " Добротолюбие " стало классическим трудом по антропологии. 1.3. Православная антропология и другие науки Как мы видели, взаимоотношения научной антропологии и православной очень непростые. Тем не менее и научные знания имеют для нас важнейшее значение. Научная психология, состоящая из многих разделов, по своему предмету иногда довольно близка к христианской антропологии. Однако мировоззренческие позиции Церкви и светских наук столь различны, что приемлемость опыта иногда не всегда возможна. |
| Еще жестче и откровеннее оценки трудов более молодых историков. Не раз Богословский выражал недовольство книгой киевского историка А. М. Гневушева о новгородском населении в XV в., по писцовым книгам – «громадный том с таблицами, и таблиц больше, чем текста». Судя по его же записи 28 октября 1916 г., даже «резко несдержанно отозвался о таком способе писания». И, именно, в этой связи наблюдения историографа о новейших трудах (видимо, не только учеников киевского профессора М. В. Довнар-Запольского, но и некоторых своих младших коллег по Московскому университету): «Во всех этих огромных томах по русской истории редко встретишь не только мысль, но и хоть бы мысленку: все материалы и материалы, мелочь, гробокопательство. Досадно! Маленькая книжка С. М. Соловьева , статья К. С. Аксакова были куда более значительны, чем теперешние фолианты, в которых печатаются груды сырья, по большей части, ни на что не нужного». Возможно, в этих словах прорвалась досада Богословского и на самого себя, поскольку он, написав монографического масштаба дипломное сочинение о писцовых книгах, так и не обработал эти материалы, хотя бы в статью постановочного плана. Богословский позволял себе формулировать и очень резкие отзывы, даже о написанном авторами, получившими признание в академических кругах – так, об избранном в 1912 г. членом-корреспондентом Академии наук профессоре Новороссийского университета (в Одессе) И. А. Линниченко, написал 20 декабря 1915 г.: «Прочел пошлейшую брошюру, присланную мне Линниченко о Перетятковиче. Нет Гоголя, чтобы изобразить эту провинциальную профессорскую тину». К Линниченко у него было устойчиво негативное отношение, сложившееся еще в студенческие годы, когда ему не понравилась его манера чтения лекций (лекциями по истории Польши «именно, учил тому, как не надо читать лекции», писал Богословский 20 октября 1915 г. вспоминая то время). Чаще всего, находим краткие, даже кратчайшие оценочные формулировки: о книге Б. Д. Грекова «Новгородский дом св. Софии. Опыт изучения организации и внутренних отношений крупной церковной вотчины» – «превосходная книга» (запись 24 мая 1916 г.); о книге И. В. Попова «Личность и учение блаженного Августина » – «книга, которую читаю с наслаждением» (запись 18 мая 1917 г.); об оттиске статьи А. Н. Савина «Два манора», «превосходно, точно, ясно и красиво написанной» (запись 19 апреля 1916 г.). 20 августа 1916 г. написал о чтении «очень интересной книги» Н. А. Скворцова «Археология и топография Москвы». Этот, изданный в 1913 г., курс лекций Богословский взял с собой на время летнего отпуска, вероятно, в связи с написанием биографии Петра I. Число подобных примеров можно и умножить. |
| Ведь в узком смысле слова под культурой подразумевается определенная форма самовыражения, основанная на эстетическом начале человеческой природы, а в широком — культурой называется вся совокупность ценностных ориентиров, которые направляют жизнь личности и общества. Следовательно, творчество в сфере культуры способно оказывать существенное влияние как на личную жизнь людей, так и на политическое, социальное, экономическое измерения общественных отношений. В сегодняшнем многоликом мире предельно актуальной становится проблема взаимопонимания между культурами, потому что различия между ними могут вести не только к сотрудничеству, но и к конфликту. Если же плоды человеческого творчества переплавляются в горниле религиозного опыта, то культура перестает быть чисто земным деланием, становится открытой для соработничества Богу, возвышает и облагораживает человека. Именно такие устремления характерны для творчества Эмира Кустурицы. Кроме того, сегодня премия вручается Свято-Владимирской семинарии в Нью-Йорке, которая со времени своего основания в 1938 году ставила целью подготавливать высокообразованных клириков, глубоко укорененных в святоотеческой традиции богословия. По мере развития возможностей семинария расширяла многообразие своих программ, превращаясь в ведущий центр православного образования и богословской науки на американском континенте. На протяжении десятилетий Свято-Владимирская семинария, будучи связана с русской богословской традицией своими истоками, своими выдающимися основоположниками, своей традицией богословской мысли, остается местом межправославного сотрудничества, что отразилось не только на ее преподавательском составе и попечительском совете, но также и на составе студентов. В руководящие органы семинарии входят православные архиереи основных юрисдикций, представленных в Северной Америке. Также нужно сказать о выпускниках семинарии. Среди них 30 архиереев и более 700 клириков. Множество мирян получили здесь образование и стали преподавателями высших учебных заведений или оказались востребованы в других видах церковного и научного служения. Это всемирно известный центр богословской мысли, который играет большую роль в миссионерском служении на североамериканском континенте. Уважаемые гости, дамы и господа, дорогие друзья! В этом году исполняется 15 лет со времени создания Международного общественного фонда единства православных народов. И то, что каждый год корпус лауреатов премии Фонда пополняется все новыми и новыми выдающимися именами, говорит об успехе этой общественной инициативы. Искренне желаю досточтимым лауреатам премии, а также руководству и сотрудникам Фонда благословенных успехов в трудах и всеукрепляющей Божией помощи во всех добрых делах и начинаниях. Благодарю за внимание. Пресс-служба Патриарха Московского и всея Руси Календарь ← 28 квітня 2024 р. 16 квітня 2023 р. |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла Содержание БЕЗРЕЛИГИОЗНОЕ ХРИСТИАНСТВО [Нем. religionsloses Christentum, англ. religionless Christianity], неоднородное течение в зап. религ. мысли XX в. Его происхождение и развитие можно рассматривать в различных аспектах, из к-рых наиболее важны философский, богословский и социальный. Разные школы, входящие в это течение, объединяет концепция «смерти Бога», в к-рую они вкладывают различный смысл. Так, Т. Альтицер и У. Гамильтон указывали, что выражение «смерть Бога» может обозначать широкий спектр явлений - от самоуничтожения Божества в его превечной форме до проблем при адекватной передаче религ. понятий ( Altizer, Hamilton. Р. 13). Опыт, к-рый Б. х. стремится передать,- ощущение отсутствия Божества, потеря осознания Бога, за к-рыми стоит то, что Дж. Купер назвал «разводом ума и духа» ( Cooper. P. 105). В качестве лит. явления «смерть Бога» присутствует в творчестве писателей XIX в., в частности М. Арнолда, Т. Харди, Дж. Элиота (см.: Wilson). Особая роль в становлении и лит., и философского направлений течения принадлежит нем. философу Ф. Ницше . Его обращение к теме «смерти Бога» и к тому, что позже в трудах Ж. П. Сартра получило название «экзистенциального опыта европейского общества», создало базу, с к-рой начинали развитие своих идей мн. представители радикальной теологии. Безумец со страниц книги Ницше объявляет ничего не понимающим людям, что Бога больше нельзя обрести, ибо Он - умер. «Где Бог?! - воскликнул он.- Я хочу сказать вам это! Мы его убили - вы и я! Мы все его убийцы!» ( Ницше Ф. Соч.: В 2 т. М., 1996. Т. 1. С. 592). «Бог», о к-ром говорит Безумец,- это «идея Бога». Говорить о «смерти Бога» в этом смысле значит рассматривать Бога как излишнее субъективное произведение человеческого сознания, и тогда его смерть означает для человечества необходимость создавать собственное новое основание для нравственности и представления о смысле жизни. Богословские корни Б. х. лежат преимущественно в трудах протестант. теологов К. Барта и Д. Бонхёффера , наметивших пути, по к-рым пошла радикальная теология. Несмотря на то что Барт был представителем неоортодоксии, его диалектическая теология и акцент на «инаковости» Бога в конце концов заставляли усомниться не только в необходимости, но и в самом факте существования Бога, полностью удаленного из сферы человеческого и по природе Своего откровения обладающего исключительностью и пребывающего в некоем месте. Заключение, к к-рому пришел Барт,- «Бог есть Бог, ни буквы больше!» - говорило о Боге абсолютно «ином» и запредельном в противоположность всем человеческим религ. и духовным представлениям. В результате возникал логичный вопрос: чем для человечества является Бог? |
| О неудачном соединении научного критицизма с православною точкою зрения: (Ответ проф. Н. М. Дроздову) Источник «В своей работе я стремился соединить научный критицизм с православной точкой зрения» (проф. Дроздов в трудах К. Д. Ак. 1902. Ноябрь. Стр. 488) В 1901 году появилось исследование проф. Дроздова «О происхождении книги Товита». В нем автор старается доказать, что означенная неканоническая книга имеет характер «вполне достоверного исторического повествования о действительных лицах и событиях» и написана была (первые 13 глав) самим Товитом, а закончена (глава 14-я) и обработана близким к нему человеком еще до разрушения храма Соломонова. В майской книжке Богословского Вестника за текущий год, подвергнув разбору главные аргументы автора, я высказал сомнение в научности самых существенных результатов его исследования и причину, почему автор стал на сторону взглядов, уже устаревших и принятых лишь католическими богословами, признающими книгу Товита за каноническую, указал в недостатке научного критицизма у автора и в преувеличенной привязанности его к древним традициям, не имеющим ни научного значения, ни догматической важности. На мой отзыв проф. Дроздов ответил статьей: «В защиту свободного научного исследования в области библиологии», помещенной в трудах К. Д. Ак. (1902г. Октябрь и Ноябрь). Автор этой статьи сначала прикровенно говорит о «чрезмерном увлечении протестантской литературой» в России, а потом, высказав ставшую шаблонною жалобу, что «мы, русские, отличаемся особым пристрастием ко всему не русскому и невниманием или пренебрежением к своему, национальному», он уже без обиняков говорит, что он в своем исследовании, как и следует православному богослову «имеет в виду не только научные требования, но и православную точку зрения» (стр. 317), «упускаемую из внимания некоторыми из наших богословов», и что наоборот рецензент его книги, т.е. я, «принимая без надлежащей критической поверки господствующие в протестантской библиологической литературе воззрения за несомненные научные истины» (стр. 318), страдает «преувеличенною привязанностью к воззрениям протестантских «ученых» (стр. 489), «забвением православной точки зрения на предмет» (ibid), «всецелым примыканием к суждениям протестантских ученых» (стр. 486). |
| Е.Ю. Агафонов Старчество в трудах русских церковных ученых и писателей Старчество явление сколь известное, столь и загадочное. Наряду с русской иконой оно – с легкой руки Достоевского, стало своего рода символом отечественной духовной и культурной традиции. Но в отличие от иконы старчество по-прежнему во многом редставляет собой неисследованную территорию, отсутствуют как цельное богословское учение о старчестве, так и связная его история в масштабе Вселенской и Русской Поместной Церквей. Настоящий сборник не претендует на восполнение их лакун его задача гораздо скромнее. Это только попытка собрать воедино материал для подведения итогов итогов того, что думали и писали о старчестве русские церковные авторы за последние сто лет. Именно сегодня такое подведение итогов необходимо. Интерес к старчеству в наши дни очень высок. На прилавках магазинов церковной книги можно встретить десятки, если не сотни книг и книжечек, в заглавие которых вынесено слово «старец» или «старчество». Правда, к сожалению, далеко не всегда явления и лица, описываемые в этих изданиях, действительно соответствуют тому образу старцев и старческого руководства, что хранится церковным Преданием. В результате представления о старчестве все более размываются, оно из вполне определенной духовной практики превращается в явление, окутанное массой выдумок и спекуляций. В связи с этим насущно необходимо собрать вместе и предложить вниманию читателя работы безусловно доброкачественные, авторы которых стремились понять и выразить именно церковное учение о старчестве. Пусть у них это не всегда получалось; их ошибки и преувеличения также поучительны и больше приближают нас к истине, чем рассказы о явлениях с духовной точки зрения сомнительных. В целом труды, вошедшие в этот сборник, можно назвать классическими работами о старчестве, созданными в русской богословской и историко-церковной традиции. Здесь представлены как разные эпохи русской церковной мысли, гак и различные типы текстов: школьное богословие 1890-х годов, неформальная богословская мысль первых пореволюционных лет, размышления авторов-эмигрантов, потаенное церковное творчество, развивавшееся в России в эпоху гонений. |
| Патріарше вітання з нагоди 100-річчя Архієпископії західноєвропейських парафій руської традиції 26 червня 2022 р. 10:00 Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл направил главе Архиепископии западноевропейских приходов русской традиции митрополиту Дубнинскому Иоанну поздравление по случаю ее 100-летнего юбилея. Его Высокопреосвященству, Высокопреосвященнейшему Иоанну, митрополиту Дубнинскому, главе Архиепископии западноевропейских приходов русской традиции Ваше Высокопреосвященство, дорогой владыка! Поздравляю Вас, духовенство, монашествующих и мирян Архиепископии западноевропейских приходов русской традиции с ее 100-летним юбилеем. Постигшие Россию в начале XX в. социальные потрясения вынудили миллионы наших соотечественников искать прибежища в иных землях, в том числе и в Западной Европе. Находясь на чужбине, в трудах и лишениях, наш народ бережно хранил православную веру, черпал в ней духовные силы и утешение, зная, что надежда, происходящая от опыта терпения скорбей, не постыжает (Рим. 5:4). Жизнь в инокультурной среде побуждала русских людей по-новому взглянуть на богатейшее отеческое наследие и помогала открывать в нем непознанные ранее глубокие смыслы. Так, одним из наиболее ярких духовных и культурных явлений тех лет в Европе стала деятельность Парижской богословской школы, оказавшей влияние на умы современников и на развитие православной церковной науки в целом. Свидетельствуя западному миру об истинной красоте восточнохристианской традиции, русские эмигранты создавали приходские общины, строили храмы и учреждали духовные школы, православные братства и сестричества. Так было положено начало структуре, которую возглавил приснопамятный митрополит Евлогий и которая впоследствии была преобразована в Архиепископию. За минувшее столетие Архиепископия западноевропейских приходов прошла непростой путь. Но сознание ответственности за сохранение и развитие русской духовной и культурной традиции оставалось залогом свершившегося во благовремении долгожданного воссоединения с Матерью Русской Церковью. Желаю всем вам крепости душевных и телесных сил и помощи Божией в ваших трудах. С любовью о Господе +КИРИЛЛ, ПАТРИАРХ МОСКОВСКИЙ И ВСЕЯ РУСИ Календарь ← 28 квітня 2024 р. 16 квітня 2023 р. |
| Читаем то самое письменное заключение – доклад митр. Минского Филарета на Соборе 2004 г.: «В ходе работы члены Комиссии пришли к выводу, что выдвинутые в адрес священника Георгия Кочеткова обвинения исключительно серьезны и в значительной степени представляются обоснованными. По результатам рассмотрения ответов Комиссия пришла к выводу о неправомыслии , допущенном священником Георгием Кочетковым в своих произведениях. При этом в силу данных им объяснений члены Комиссии не склонны полагать, что допущенные отклонения от православного учения были умышленными и представляют собой некую еретическую систему. В то же время наличие в его печатных трудах нечетко сформулированных религиозных положений и гипотез не снимает с автора ответственности за высказывание мнений, содержащих отступления от православного вероучения, либо допускающих двусмысленное неправославное толкование» (sedmitza.ru/text/429556.html).Значит, отклонения от православного учения – ереси (о еретической системе в трудах свящ. Кочеткова, действительно, говорить не приходится, т.к.систематичность изложения вообще ему не присуща) о. Георгием Кочетковым все же были допущены. Об этом прямо говорится в соборном докладе. Зачем же тогда г-ну Гзгзяну, г-же Колымагиной и прочим апологетам любимого ими о.Георгия так грубо лгать? Давайте посмотрим и сравним выводы обоих комиссий – «правдолюбовской», как называют ее кочетковцы, и Синодальной богословской. Так ли уж сильно разнятся эти выводы между собой, и можно ли говорить вообще о «дезавуации» результатов Московской комиссии 2000 г.? Сделать это можно на основании двух официальных документов – Резюме заключения Комиссии по богословским изысканиям священника Георгия Кочеткова и Отчета Президиума Синодальной богословской комиссии по изучению богословских изысканий свящ. Георгия Кочеткова . Сразу оговоримся, что анализ оригинальных текстов самого о.Георгия мы проводить здесь не будем, т.к. две богословские комиссии, состоявшие из видных специалистов, проделали уже эту работу. |
| При этом его антропология и экклезиология тесно связаны между собой и едва ли вообще могут быть поняты без учета этой взаимосвязи. Главная особенность экклезиологии Бердяева — ее антропоцентричность , а центральная тема его антропологии — учение о личности, ее творческой и коммюнотарной природе, выраженное в идеях «христологии человека» и Богочеловечества , в каком-то смысле соединяющих его антропологию с экклезиологией. Соборность осуществляется в Церкви, понимаемой как «богочеловеческий процесс» , и рассматривается Бердяевым как богочеловеческий и мистический опыт , а не некий иерархический или демократический способ церковного управления, т. е. он относит ее к сфере богословской антропологии, а не, скажем, церковного права или догматики. Внешнее устроение церковной жизни вторично по отношению к богочеловеческому опыту соборности и даже при лучшем способе этого устроения не выражает его до конца . Понятие соборности в трудах Н. А. Бердяева практически не привлекало внимание отечественных богословов. В работах по философии Бердяев упоминается наряду с такими теоретиками соборности, как А. С. Хомяков, Вл. С. Соловьев, прот. Сергий Булгаков, С. Н. Трубецкой, Б. П. Вышеславцев, однако его интерпретация соборности неизбежно рассматривается фрагментарно, скорее в обзорном ключе, не предполагающем системного анализа мысли автора, взятой в ее целостности, и без учета существенных особенностей его языка . В философских словарных статьях о соборности бердяевский концепт чаще всего представлен одной-двумя выдернутыми из контекста цитатами. Лаконичное определение соборности Бердяева как «свободной социальности» в противоположность социальности «принудительной», предложенное С. С. Хоружим , оригинально, но очевидно тоже требует контекстуализации и уточнения. Кроме того, в большинстве диссертаций соборность рассматривается в социокультурном, политическом, историко-философском или эстетическом ключе , реже в этическом и практически никогда — в собственно экклезиологическом и богословско-антропологическом контексте. |
|
|
