| Худшие из римлян — кесари. Худший из худших — Константин Великий , ни одно из действий которого, от Вселенского собора до учреждения духовного суда и поддержки монашества, нельзя признать положительным. (Вот тебе, бабушка, и «греческий проект».) Один из лучших — ярый республиканец Сулла. Идеал государственного мужа — Юлиан Богоотступник: «…еще в юности отказался от всех удовольствий и развлечений, а достигнув престола… в подданных видел людей себе подобных, сознавая свою обязанность заботиться об их благосостоянии и счастье». А что до преследования христиан при Юлиане, то христиане во всем повинны сами: нарушали законы Рима, подняв восстание, оказывая сопротивление законным властям. Единственное оправдание нарушению закона Лагарп видит в борьбе за свободу. Поэтому восстание гладиаторов он извиняет: «Пчела впускает свое жало в угрожающую ей руку, и муравей язвит попирающую его пяту», а жертвоприношения, совершавшиеся германскими племенами, не то чтобы одобряет, но относится к ним с пониманием: «…такое бесчеловечие вполне извинительно, ибо оно обрушивалось на похитителей лучшего человеческого блага — свободы и независимости». По той же причине законно какой-то запредельной человеческому пониманию законностью и убийство Цезаря. Следует ли из того, что Лагарп — сторонник народоправления? Ничуть. Народоправство в его исторической системе — худший из типов государственного устройства; только ограниченная монархия уравновешивает требования свободы, с одной стороны, и законности — с другой. Однако в его описаниях «идеального» «ограниченного монарха» едва заметно проступают какие-то иные, «немонархические» черты. Но о них мы скажем чуть позже, а пока задумаемся о другом. В том, что Лагарп желал добра России, сомневаться не приходится. Но применялся ли он, составляя план воспитания, к реальности державы, в которую попал? Не только к ее привычкам, но и к ее культурно-государственной традиции, и к ее облику: беспощадной протяженности, разнородности культурных укладов, «мирному сосуществованию» средневекового строя монастырской жизни, «допетровского» патриархального крестьянского мира и утонченно-новоевропейских привычек придворного круга? Помнил ли, чем кончились для нее не столь уж исторически давние реформы патриарха Никона, верные по существу, но не примененные к российским обстоятельствам? |
| — Потрясающе! — сказал Леонардо. — Ай да дедушка! Мы можем пройти туда? — Конечно, прошу вас! — пригласила Сандра, не меньше их ошеломленная, но державшаяся с таким видом, будто именно этого она и ждала. — Нет-нет, только после тебя — ты здесь как-никак хозяйка! Сандра перешагнула через оставшуюся неподвижной нижнюю часть стены с трубами и прошла вперед. Сбоку от каждой двери на высоте человеческого роста располагалось небольшое застекленное окошко, а под ним — кнопка. Сандра протянула руку и нажала кнопку возле правой двери. Оконце осветилось изнутри, и на стекле возникла надпись по-гречески: “Назовите громко и четко имя строителя дома”. Сандра шепотом перевела надпись для Леонардо и отца Иакова, а уже после громко произнесла ответ: — Илья! “Ответ неправильный” — и окошко погасло. — Странно, — сказала Сандра, но тут же спохватилась. — Ах, да! Ну конечно! Это Бабушка звала дедушку на русский манер Ильей. Она снова нажала кнопку и в ответ на требование назвать имя, громко ответила: — Илиас! “Ответ правильный. Назовите имя его внучки”. — Кассандра. “Ответ правильный. Входите”. Дверь мягко ушла в стену, открыв проход в небольшое тесное помещение, где ничего не было, кроме закрытого стального шкафа, утопленного в одной стене и щита с десятком опущенных рубильников на другой. Под каждым рубильником была надпись: “подвал”, “1й этаж”, “2й этаж”, “чердак”, “наружное освещение”, “сараи”, “дорога”, “мост”. Потом шли рубильники, включавшие отопление дома и сарая. Затем шла электрозащита по периметру ограды, наружная электрозащита дома; дверные щиты, оконные щиты. Еще были водопровод, подогрев воды и внутренний телефон. Все надписи были на планетном. Рубильников было много, но благодаря надписям система энергоснабжения дома была абсолютно ясной. — Можно уже включить освещение дома и водопровод, — предложила Сандра. — Ни в коем случае! — воскликнул Леонардо. — Отец Иаков, я думаю, что нужно сначала обойти дом и проверить, везде ли закручены краны, в порядке ли выключатели и розетки. Дом так давно стоит без электричества и без воды, что все это могло выйти из строя. Кроме того, ребятишки могли шалить с кранами и выключателями: мы имеем редкий шанс получить пожар одновременно с наводнением. Нам это надо? |
| Когда стало известным, что русский князь ищет другую веру, то к нему стали приходить разные проповедники: магометане, евреи, немцы и греки, и каждый предлагал свою веру. Но сильнее всех произвел впечатление на Владимира православный греческий проповедник, который, в заключение своей беседы, показал картину Страшного Суда. Владимир сказал: " хорошо этим праведникам, что на правой стороне " . " Крестись и ты будешь с ними " , ответил проповедник. Князь Владимир посоветовался с боярами и, по совету их, отправил десять мудрых послов, чтобы они прошли по разным странам и испытали на месте, чья вера лучше. Послы побывали в тех странах, откуда приходили проповедники. Возвратясь в Киев, они рассказали, князю все, что видели, и хвалили православную веру греческую. Они говорили, что лучше греческой веры нет нигде, ни у какого народа. " Когда мы стояли, во время службы, в греческом храме, то мы не знали, где находимся: на земле или на небе " , говорили они. А потом прибавили, что вкусив сладкого, они не хотят больше горького, т. е., узнав православную веру греков, они не хотят служить своим богам-идолам. Бояре при этом заметили Владимиру: " если бы вера греческая не была лучшая из всех, то не приняла бы ее бабка (бабушка) твоя, княгиня Ольга - мудрейшая из людей " . Тогда князь Владимир окончательно решился принять Православную веру. Но, как язычник, он считал для себя унизительным просить греков об этом. Потому вскоре после этого (через год) он пошел на греков войною и взял город Корсунь. (Город Корсунь или Херсон находился в Крыму. Крым же в то время входил в состав Греческой империи). После этого он потребовал от греческих императоров Василия и Константина, чтобы они выдали за него сестру их Анну. (Тогда царствовали в Константинополе два брата вместе). Императоры ответили, что они не могут выдать своей сестры за язычника. Тогда Владимир объявил им о своем желании принять христианскую веру и просил прислать к нему царевну Анну, а также и священника для крещения его. Императоры сразу же прислали в Корсунь священников, а с ними приехала и царевна Анна. Но в это время у князя Владимира заболели глаза, так что он ослеп. Царевна Анна посоветовала Владимиру скорее принять святое крещение. Владимир послушался совета царевны и крестился с именем Василия. И как только крестился и стал выходить из купели, то с глаз его как бы упала пелена, и он стал видеть. Владимир прозрел телесно и духовно; и в радости воскликнул: " теперь я узнал истинного Бога! " |
| Расстраивался, также, и его родной отец, в постриге Иов. Господин Янис, когда сильно заболел, был пострижен в монахи с именем Иов, но затем выздоровел и прожил еще пару лет. «Эх, дитя мое, если бы знал, что так случится, деньгами бы мне выстлали дорогу – не пришел бы сюда». Целыми днями он сидел в своей келлии и молился по четкам или Иисусовой молитвой, или читал: «Радуйся, Невесто Неневестная». Как-то раз он позвал свое кровное чадо: – Ефремушка, Ефремушка! – Что такое, деда? – Иди, что скажу. Вот, где сидел, заснул немного: открылась дверь, и вошли три женщины, а которая в середине, у той на голове была корона. Она спросила меня: «Как поживаешь?» – «Да так, расстраиваюсь». А она говорит мне: «Поэтому Я и пришла тебе сказать, чтобы ты не расстраивался. Не хочу, чтобы ты расстраивался». И все три сделались невидимыми. – А, деда, это была Божия Матерь! Понял, что Она тебе сказала? Хочет, чтобы ты здесь был. Не думай даже, чтобы уйти. Нервный и вспыльчивый господин Янис превратился в кроткого и незлобивого отца Иова. Отец Ефрем восторгался его мирностью и находил самого себя ущербным по сравнению с ним. Как-то раз заболел отец Никифор. Отец Иов опередил своего сына искренней заботливостью: «Сынок, поставь банки отцу Никифору, он ведь простуженный». Терпению старичка довелось быть испытанным и в самом конце. Как-то ночью он вышел во двор в туалет, оступился и упал – перелом тазовой кости. Сорок дней прожил в муках. Чтобы не расстроить своего сына Харалампия (офицера греческой армии), он не пожелал уведомить его об этом. 8 апреля 1971 года он почил о Господе. Золотая бабушка В 1963 году, вскоре после отъезда господина Яниса на Святую Гору, Великим постом, в Страстную пятницу умерла мать отца Ефрема. Эта удивительная женщина удостоилась за два дня до смерти принять монашескую схиму с именем Мария. Об этом она просила Божию Матерь всю свою жизнь. Воистину, она имела блаженный, преподобнический конец. Это была душа любезная и всех вокруг утешающая. Когда она с больным сердцем поступила в военный госпиталь, то всех поразила своей душевностью. Посещает ее врач: «Добро пожаловать моему доктору золотому! Как ваши дела, как поживаете? Ваша супруга, детишки, все ли у них в порядке?» – радостно опережала она его вопросами. «Ну, эта старушка, – говорили удивленные врачи, – вместо того, чтобы мы ее подбадривали, она воодушевляет и утешает нас». Младшего своего сына, офицера, она очень любила. Когда он собирался ее навестить, она это чувствовала и доверительно говорила обрученной с ним девушке, будущей его супруге: «Твой идет». И сын вскоре приходил. Девушка недоумевала тогда, как может свекровь говорить своей невестке «твой» про своего сына. |
| Все понимают, зачем нужен айфон последней модели, всем понятно, зачем надо периодически апгрейдить свои компьютеры, но не всем понятно, зачем нужно апдейтить и апгрейдить свою голову. Когда начинаешь доносить, что ты немножечко расширяешь возможности своей рабочей памяти, что ты как будто докупаешь себе память и укладываешь в свою голову много интересных программ, ты туда инсталлируешь какие-то любопытные штуки — иногда это работает. С каждым классом свое направление движения этого разговора. Я помню, получила однажды очень интересный ответ, исходящий, скорее, из практической пользы: я хочу понимать всякие шутки, фишки и образы, на которые ссылаются все культурные люди, я хочу с ними иметь общий культурный язык, чтобы меня не принимали за необразованного невежду. Если ты претендуешь на то, что ты — человек, принадлежащий к какому-то культурному обществу, если ты претендуешь на то, что ты собираешься заниматься интеллектуальным трудом, ты, по крайней мере, обязан узнавать цитаты из «Двенадцати стульев». Как превратить «На дне» в нуарную комедию — Я сейчас думаю о том, что правильно подобранные занятия и педагоги в дополнение к школьной программе — это действительно очень сложная родительская работа, которая дает очень большой ресурс и возможности. Я сейчас вспомнила, как меня в детстве водили в Музей изобразительных искусств имени Пушкина. Воспоминание осталось только одно — скорее бы дали посидеть, дали попить, очень жарко и хочется домой… В греческом зале мышь белая — это все, что я вынесла в свои 7-8 лет из музейного опыта. — Да. Мою дочку водила любящая бабушка по всему Эрмитажу, дочь потом лет десять дрожала от самой мысли, чтобы снова туда зайти, потому что ей было многовато. Лучше маленькими кусочками, лучше уйти пораньше, чтобы ребенок закричал: «Когда мы еще раз туда пойдем?» — Ирина, как быть с драматургией — «Горе от ума», пьесы Чехова и так далее, их надо читать или можно смотреть в театре? — Можно смотреть в театре, но постановки ведь очень разные, у каждого режиссера собственное видение. Не факт, что режиссер поставит ту пьесу, которая сыграется у тебя внутри при прочтении. Можно и несколько разных посмотреть. |
| Без особого энтузиазма постучала я в окошко дома по Комсомольской улице. Ну кому нужен чужой человек? Неожиданно все оказалась совсем наоборот. Меня встретили чуть ли не бурными овациями. Ребятишки с радостным визгом бросились ко мне и буквально на мне повисли! И как-то сразу я почувствовала себя будто в родной семье, и все мои сомнения, удобно ли навязывать людям свое присутствие, развеялись, как туман: я была в кругу друзей, почти дома! И я всей душой отдалась этому счастью. Дети меня звали «тетя Фрося». Я слишком мало знала нравы и обычаи Советского Союза. Мне как-то в голову не приходило, что там, где отменены привычные формы вежливости — «сударыня» или «мадам», где детей не учат с ранних лет называть людей по имени-отчеству, там такие обращения, как «тетенька», «дяденька», «мамаша», «бабушка» указывают чаще всего не на теплоту чувств, а на примитивность воспитания. Впрочем, мне и теперь кажется, что ребята в самом деле любили меня. А я так изголодалась по семье, по дружеской, теплой атмосфере, что всей душой вошла в роль «тети», которая так хорошо помнит свое счастливое детство, что вполне может быть старшим другом ребят. Первым делом я принялась знакомить их с природой, ведь в Норильске они ее не видели, а на материке были слишком угнетены взрослыми, которые или забыли свое детство, или вовсе его не имели. Увы! Родители часто забывают романтику детства и начинают искренне думать, что детей надо кормить, одевать и запрещать все то, что является прелестью детства: делать открытия и допускать неосторожности. Опытный педагог (в греческом значении этого слова, то есть тот, кто водит за собой детей) должен очень осторожно употреблять слово «нельзя», даже когда у самого поджилки дрожат от сознания ответственности, которую он на себя берет. Так вот, я брала с собой всех четырех малышей. В Пятигорске на озере мы брали лодку и воображали себя исследователями Амазонки. Я рассказывала ребятам об анаконде, о крокодилах, о хищных рыбах пираньях и попутно учила их грести. В Кисловодске мы шли на Красные Камни, и там ребята с восторгом карабкались по скалам, каждый — сообразно своему характеру. Мамы радовались, что дети не путаются у них под ногами, и не слишком вникали в подробности наших походов. |
| иером. Дамаскин (Христенсен) Часть I 1. Истоки Человек этот – не благородный сын именитого рода. Он простолюдин, но тем не менее истинно благороден. Еврипид 2 Православный иеромонах Серафим (Роуз) слывет первым из сынов Америки, кто связан с древней святоотеческой верой. Родился он в Сан-Диего, обычном городе на калифорнийском побережье, в обычной, среднего достатка, протестантской семье. Нарекли его Евгением, что значит по-гречески «благородный». Деды его и бабки – выходцы из Европы. По материнской линии – из Норвегии: деда, Джона Христиана Холбека, привезли в США тринадцатилетним подростком, а бабушка, Хельма Хеликсон, шведка по национальности, появилась здесь трех лет от роду. Холбеки и Хеликсоны обосновались в маленьком городке Две Гавани, что в штате Миннесота. Хельма и Джон выросли, познакомились и в 1896 году поженились. Джон работал бурильщиком на алмазных копях, потом занялся фермерством. В семье родилось пятеро детей. Средней дочке Эстер, появившейся на свет в 1901 году, и суждено было стать матерью Евгения. Выросла она на маленькой ферме (отец по дешевке купил землю «пни да кочки», как сам он говаривал). Чтобы очистить участок, он даже использовал динамит. Доход ферма приносила небольшой, а семья росла, и Джону приходилось вечерами подрабатывать в городе. Позднее он завел коров и стал развозить по домам молоко. Холбеки крестили детей в лютеранской церкви и воспитали сообразно. В семье почитали образованность и ценой больших жертв определили старшего сына Джека в колледж. Годы спустя, добившись благосостояния, он сполна воздал родителям. Лишь двоим детям удалось получить образование, но зато внуки и правнуки почти все весьма преуспели на учебном поприще. Добиться успеха считалось делом чести. Джон Холбек относился к той породе неутомимых тружеников, чьими стараниями выросла и окрепла Америка. Он не знал ни минуты покоя – работа на ферме отнимала все время и силы. Однажды дочь вернулась домой из леса, весело напевая, с букетом цветов. Джон не преминул оценить ее поведение с житейской точки зрения. «Пением да цветами сыт не будешь!» – бросил он, твердо, с норвежским акцентом выговаривая слова. |
| Он укрепил ведро воды на дереве и привязал к ручке длинную яркую ленточку, и, когда Дейзи, привлеченная этим весело развевающимся вымпелом, попыталась стянуть ленточку вниз, на нее обрушился душ, испортивший ее чистенькое платьице и глубоко задевший ее чувства. Он наполнил сахарницу шероховатыми белыми камешками, когда его бабушка пришла к чаю, и бедная старая леди очень удивлялась, отчего это они не тают в ее чашке, но была слишком вежлива, чтобы что-нибудь сказать. Он раздавал приятелям нюхательный табак в церкви, так что пятеро мальчиков принялись чихать с такой силой, что их пришлось выпроводить во время службы. Зимой он расчищал дорожки от снега, а затем тайно поливал их водой, так что люди поскальзывались и падали. Он почти выводил из себя бедного Сайласа тем, что вешал его большие сапоги на видное место, ибо у того были очень большие ступни и он очень стеснялся этого. Он убедил доверчивого Долли привязать нитку к шатающемуся зубу и, ложась спать, оставить нитку висеть изо рта, с тем чтобы Томми мог выдернуть его так, что Долли ничего даже не почувствует. Но зуб не выскочил при первом рывке, так что бедный Долли проснулся от мучительной боли и потерял с того дня всякую веру в Томми. Последняя проделка заключалась в том, что Томми накормил кур хлебом, намоченным в роме, отчего они сделались пьяны и возмущали своим поведением всю другую домашнюю птицу: почтенные старые куры ходили качаясь, клевали и клохтали самым плаксивым тоном, в то время как вся школа корчилась от смеха, глядя на их ужимки, пока добросердечная Дейзи не сжалилась над несчастными и не заперла их в курятнике, чтобы выспались и протрезвели. Такими были обитатели Пламфильда, и жили они вместе так счастливо, как только могут двенадцать мальчиков, учась и играя, работая и ссорясь, борясь с недостатками и развивая добродетели старым добрым способом. Мальчики в других школах, возможно, получали больше знаний, но меньше той глубочайшей мудрости, что создает хороших мужчин. Латынь, греческий и математика — все это очень хорошо, но, по мнению профессора Баэра, самопознание, самопомощь и самоконтроль были гораздо более важны, и он старался учить им со всей ответственностью. |
| В «Ключах Марии» поэт писал: «Все, что рассматривается извне, никогда не рождается в яслях с лучами звёзд в глазах и мистическим ореолом над головой. Звёзды и круг – знаки той грамоты, которая ведёт читающего её в сад новой жизни и нового просветленного чувствования. Наши исследователи не заглянули в сердце нашего народного творчества. Они не поняли поющего старца: " Как же мне, старцу,//Старому не плакать,//Как же мне, старому, не рыдать,//Потерял я книгу золотую//Во тёмном бору,//Уронил я ключ от церкви//В сине море " . Отвечает старцу Господь Бог: « " Ты не плачь, старец, не вздыхай,//Книгу новую я вытку звёздами,//Золотой ключ волной выплесну " » [Есенин С.А. Собрание сочинений в 6-ти томах. М., 1977–1980, т. 5, с. 171–172 ]. Этот духовный стих «О Голубиной книге» Есенин мог услышать в детстве в доме своей бабушки Натальи Евтеевны Титовой, где иногда останавливались калики перехожие, или на пути к Радовицкому (Радуницкому) монастырю, куда его брала с собой бабушка, приговаривая: «Иди, иди, ягодка, Бог счастья даст». Позднее он прочёл многие книги Ф.И. Буслаева, «Поэтические воззрения славян на природу» А.Н. Афанасьева и проникся идеями русской мифологической школы. Но, естественно, осмысливая эти научные труды, Есенин оставался поэтом. « Все наши коньки на крышах, петухи на ставнях, голуби на князьке крыльца, цветы на постельном и тельном белье вместе с полотенцами носят не простой характер узорочья, это великая значная эпопея исходу мира и назначению человека. Конь как в греческой, египетской, римской, так и в русской мифологии есть знак устремления, но только один русский мужик догадался посадить его к себе на крышу, уподобляя свою хату под ним колеснице... " Я еду к тебе, в твои лона и пастбища " , – говорит нам мужик, запрокидывая голову конька в небо. Такое отношение к вечности как к родительскому очагу проглядывает и в символе нашего петуха на ставнях... Он говорит всем проходящим мимо избы его через этот символ, что " здесь живёт человек, исполняющий долг жизни по солнцу " … Голубь на князьке крыльца есть знак осенения кротостью... |
| И дым Отечества нам сладок и приятен! — неточная цитата из стихотворения Г.Р. Державина «Арфа»(1789): Мила нам добра весть о нашей стороне: Отечества и дым нам сладок и приятен… Минерва — в греческой мифологии богиня мудрости. Покойник был почтенный камергер, с ключом и сыну ключ умел доставить… — Камергеры (придворное звание) носили на парадных мундирах золотой ключ. …тупеем не кивнут — Тупей — старинная причёска: собранный на затылке пучок волос. Вельможа в случае… — то есть в милости, фаворит. Куртаг — приёмный день во дворце. Вист — карточная игра. Карбонари (карбонарии) — члены тайного революционного общества в Италии (XIX bek). За третье августа — 3 августа — день свидания Александра I с австрийским императором в Праге, ознаменованный торжествами и награждениями. В этот день никаких боевых действий не было; таким образом, «подвиг» Скалазуба состоял только в том, что они «засели в траншею». Ему дан с бантом, мне на шею. — Одни и те же ордена различались в степени способами ношения. Низшие ордена (III и IV степени) носились в петлице, и лента могла завязываться бантом; высшие (I и II степени) — на шее. Времён Очаковских и покоренья Крыма… — Взятие турецкой крепости Очаков и присоединение Крыма к России произошли в 1783 году. …Нестор негодяев знатных… — Нестор — имя полководца, упомянутого в «Илиаде» Гомера; в нарицательном смысле — советчик, руководитель. Для компаньи? — Эти слова, входившие ранее в реплику Чацкого, Грибоедов, по совету П.А. Вяземского, передал Лизе. Ирритация — волнение, замешательство. Хрипун, удавленник, фагот… — Хрипунами во времена Грибоедова называли армейских офицеров, из щегольства говоривших хриплым басом, отсюда сравнение с фаготом. Ты обер или штаб? — Обер-офицеры — младшая группа офицеров — до капитана, штаб-офицеры — от майора до полковника. Тюрлюрлю — накидка. Эшарп — шарф. Кузен, двоюродный брат (франц.). Барежевый — из лёгкой шерстяной ткани. Бабушка (франц.). А! Добрый вечер! Наконец-то и вы! Вы не торопитесь, и мы всегда вас с удовольствием поджидаем. (франц.). |
|
|
