| «С берегов Немецкого моря пишу к высокопреподобному о. Савве и прошу принять под свое покровительство подателя – Луи-Гейманса, сотрудника журнала «Le Nord», и показать ему ризницу, библиотеку, соборы, Чудов, а – отчасти пусть покажет Капит. Иванович (Невоструев) и укажет ему путь к Троице. Больше писать мне теперь некогда. —287— Желаю кончить успешно великое дело, а мы здесь только мысленно можем вам содействовать». Явившегося ко мне с этою запиской ученого Бельгийца я принял с обычным радушием и охотно показал ему все сокровища Патриаршей ризницы и библиотеки. – И вот как за тем описал этот прием мой почтенный посетитель в своей корреспонденции из Москвы в журнале «Le Nord» от 7 / 19 сентября: «Решившись ехать к Троице, я немедленно принялся искать спутника: это уладилось в один час. Найдя этот первый необходимый предмет, нужно было достать еще два: экипаж и способ войти в монастырь. Последнее было всего важнее. Получить дозволение было легко; но получить его немедленно – вот в чем было затруднение. Мне скажут: сейчас, а пропускной билет я получу лишь по возвращении в Брюссель. К счастью, я вспомнил, что знаменитый историограф, г. Погодин, дал мне рекомендательное письмо к одному почтенному Греко-российской церкви архимандриту, и я решился им воспользоваться. Этот священник, который должен иметь сан епископа, живет в кремле, в доме патриарха, где хранится множество сокровищ, которые и находятся под его ведением. Я взобрался на лестницу Крестовой палаты и был изумлен двумя вещами: во 1-х тем, что нашел караульного солдата даже у дверей священника, во 2-х, тем, что был принять без замедления. Я увидел пред собою человека лет сорока, с кроткою и приветливою физиономией. – Его длинные, русые волосы, густыми волнами падали на плечи. Большой золотой крест блестел на его фиолетовой рясе, черное покрывало спускалось с его монашеского клобука и пальцы его перебирали четки из черного дерева. Архимандрит протянул мне руку и заговорил со мною по-русски, я ему отвечал по-французски, по-немецки – но всё напрасно, мы не понимали друг друга. |
| Последние годы своей жизни этот в высшей степени скромный, но богатый талантами человек доживал, окруженный всеобщей любовью братства, в келлии на Крумице и являлся в монастырь на клирос только в храмовые праздники, во время которых все слышали под его руководством образцовое афонское пение. Преставился отец Григорий 20 июля 1890 года. Иеросхимонах Агафодор (Буданов) Иеросхимонах Агафодор – один из важнейших представителей русского Пантелеимонова монастыря. Достойный ученик старцев Иеронима и Макария на протяжении 30-ти лет поддерживал духовные традиции, заведенные ими в обители. Трудно переоценить его роль в процессе сохранения духовной преемственности в монастыре. Он целенаправленно и последовательно старался передавать своим ученикам те духовные навыки, которым его научили выдающиеся старцы. Иеросхимонах Агафодор (в миру Александр Иванович Буданов) родился 18 января 1845 года в семье зажиточного фабриканта и купца в городе Москве. Отец его, Иван Петрович Буданов, имел свою (вместе с братом Стефаном Петровичем) фабрику за Серпуховской заставой, недалеко от Данилова монастыря. В 1849 году отец купил дом на Малой Ордынке в приходе святой великомученицы Екатерины, куда вся семья ходила по праздникам на богослужение. На пятом году жизни маленький Александр уже научился читать, а в шесть лет уже стоял на клиросе своей приходской церкви святой великомученицы Екатерины, где пел, читал и помогал пономарю, подавая кадило. С 8 лет Александра отдали учиться сначала в городское училище, а после – в уездное немецкое училище, где все ученики для практики говорили между собой по-немецки. В этом училище преподавались языки, кроме русского, французский, английский и немецкий. Отец хотел приготовить своих сыновей для дел коммерции, но Бог судил иначе. Иван Петрович любил по вечерам назидать свою семью чтением Священного Писания и Четьих Миней, все это не могло не отразиться на душах его детей. В семье Будановых, кроме отца и матери, было три сына и дочь. Благодаря тому что семейство жило церковной жизнью, у всех детей рано проявилось стремление к монашеству. |
| В сравнении с этой многоярусностью Коран выглядит одномерно. Это как церковь св. Климента в Риме. Вы входите с улицы в верхний храм и попадаете в зрелое Средневековье с ренессансными фресками. Затем спускаетесь в нижнюю церковь — здесь уже конец первого тысячелетия с прижизненным изображением св. Климента (или, по крайней мере, связанным с воспоминаниями о встрече с ним). Но можно спуститься еще ниже, где вас встречают языческие древности. И наконец, есть спуск еще ниже, где, по преданию, обитал св. Климент. Понятие «смены парадигм» создает впечатление, что эта смена осуществляется по плану. На мой взгляд, парадигмы менялись в течение столетий в процессе исторического развития, а не потому, что кто–то выдвигал лозунг о смене парадигм. Трудно представить, чтобы верующие люди всерьез прислушались к подобным лозунгам… Здесь есть аналогия с языком. Языку человек учится у родителей (по–немецки, родной язык — Muttersprache, т. е. материнский язык). При этом у каждого поколения слова немножко переосмысливаются, из–за чего чуть ли не все наши слова немного метафоричны, начиная с ключевых слов нашей веры. Например, когда мы говорим «Бог», разве имеем в уме то языческое понятие, которое в языках иранской группы было связано с этим словом? Даже древнееврейское Эль было когда–то обозначением языческого бога. Потребовалось долгое и трудное движение от Синайского Завета к вере пророков и затем к Новому Завету, чтобы это слово начало означать то, что мы под ним подразумеваем. Или возьмем типологическое толкование ранними отцами Церкви ветхозаветных эпизодов. Думаю, не будет ничего кощунственного в утверждении, что ряд конкретных истолкований представляет теперь для нас только историческую, музейную ценность. Но сама концепция имеет отнюдь не музейный эффект. Так что отдельные слова, понятия, символы переосмысливаются без разрыва преемственности, но преемственность не лишена подвижности. Вот приходит молодая агрессивная молодежь, которая не хочет иметь ничего общего с языком их дедушек и бабушек. Но затем приходит новое поколение, которому смешон уже этот, новый язык. В результате язык, который все же выживает, — это язык в широком смысле слова традиционный. Но традиция — это живая эстафета от одних поколений к другим, а вовсе не какая–то неподвижность. Конечно, можно отметить времена, когда переосмысление особенно резко ощутимо, но исподволь оно происходит все время. В этом, кстати, есть и опасность. Мы должны постоянно оглядываться на передаваемый нам смысл, сверять себя с ним. И все же процесс переосмысления никогда не останавливается… |
| Тема деторождения и абортов очень сложна, и она должна занимать в проповеди Церкви совершенно особое место. Говорят, в Сербии перед тем, как случилась катастрофа, что привела к разрухе целой страны и множества православных храмов, произошло изменение законодательства, после чего клиники были залиты кровью. И вот мы видим возмездие. Понятие аборт получило такую характеристику, как грех века. Ведь вы же знаете, как происходит аборт? Если ребенок абортируется еще живым, то зачастую медсестра берет и безжалостно ударяет его об пол или стеллаж, чтобы он скончался. И у меня даже возникает вопрос: простится ли этот грех, если не будет покаяния, и не просто покаяния, а покаяния длиною в жизнь? Аборты – это абсолютно поступки от диавола, который всегда противился Богу. Монах Никодим распространяет свои журналы бесплатно. И если вы будете заниматься этой деятельностью, тоже не ждите финансовой помощи от государства. Потому что если мы соберем у наших правителей все их аборты, то можно создать целый новый народ… Я уже больше 40 лет духовник и слышал такие страшные вещи на эту тему, что даже не хочу о них не только говорить, но и вспоминать… К сожалению, если в наше время человек даже и говорит на исповеди, что сделал аборт, то с таким нечувствием, как будто он подошел к дереву и съел яблоко… – И это неудивительно, ведь если люди изгнали Христа из своей жизни, то они будут делать и это, и даже еще худшее. – В наше время, если Церковь займет подлинно православную позицию – будет опираться на каноны святых отцов, – большинство наших современников сможет причаститься только в последний день, когда уже будет предавать свою душу Богу… Единственное, что сможет остановить этот грех, – покаяние, которого сейчас, к сожалению, нет. В наше время человек не может или не хочет осознавать, что с самого момента зачатия перед нами уже совершенный человек – личность, ипостась. Есть одна интересная история, записанная по-немецки. Один врач работал в роддоме и каждый день совершал неисчислимое количество абортов – и конечно, получал очень неплохие деньги, отчего радовалась его жена. |
| Фабри около 1525 при разговорах с русскими послами в Тюбингене пользовался услугами одного русского, знавшего по-латыни и по-немецки 302 . Иоанн Грозный думал основать школы с латинским и немецким языком 303 . Не забудем Курбского, выучившегося под старость польскому и латинскому языку, и владевшего польскими и латинскими книгами еще до своего отъезда в Литву. Вспомним отзыв его о Никодимовом евангелии на польском: «а се лжеплетение и прежде аз видах польским языком написано» 304 . Горсей, приехавший в Москву в мае 1572 года, написал для сына боярина Никиты Романовича, Федора, будущего патриарха Филарета, латинскую грамматику, которой Федор Никитич занимался с большим рвением 305 . О распространении польского языка в северо-восточной России, едва ли не первое свидетельство относится к XVI веку. Около 1557 года англичанин Гаутри в Вологде приобрел рукописную книжечку, содержащую в себе: 1) Начала учения детям и 2) Nauka krotka ku czytaniu pisma polskiego 306 . При Грозном думный дворянин Зюзин говорил по-латыни, а дьяк Щелкалов по-польски 307 . При Борисе Годунове в 1602 году были отправлены в Англию несколько молодых людей для науки латинскому, английскому и иных разных немецких государств языков и грамоте 308 . Самозванец Димитрий говорил, что он хочет «по восшествии на престол московский призвать к себе молодых и хорошо воспитанных иностранцев для того, чтобы примером их возбудить московских детей к изучению наук и искусств... Он сам «хотел иметь понятие о том, что древние латинские авторы писали касательно риторики и философии» 309 . Иезуит Лавицкий при Лжедмитрии писал провинциалу Гродзицкому о высылке учебных книг на латинском, польском и славянском для своих и для москвитян, имеющих быть католиками 310 . Не мало, вероятно, способствовали впоследствии изучению польского языка уцелевшие из свиты Лжедимитрия поляки, среди которых было учителей и мудрецов 27 311 . Князь Хворостинин в 1620 г. обвинялся в неверии воскресению мертвых, почитании латинских икон, чтении латинских книг 312 . |
| Так и это странное имя сочинила императрица. У великого князя Константина Павловича был сын. Следовало его назвать так, чтобы все было неясно. Он назван был по-немецки: Константинс. Прибавлено окончание: ов и вычеркнуто имя: Инсов. Катерина Андреевна ждала мужа с трепетом. Она боялась и за Пушкина и за всю затею, все эти хлопоты, такие непростые. Она почувствовала вину перед мужем. Она была виновата в этих хлопотах. Катерина Андреевна даже заплакала. И когда Пушкин явился, она встретила его спокойно, молчаливо. Он будет говорить сейчас с Николаем Михайловичем. Николай Михайлович не стал говорить о будущем, которое ему предстоит, ни о его поэме (он еще называл ее поэмкой ). Он был немногословен и просто сказал Пушкину, что он должен ему обещать исправиться. Обещает ли он? Дает ли обещание? Пушкин сидел как на иголках. И вдруг сказал: – Обещаю… Катерина Андреевна вздохнула с облегчением. Точно гора свалилась. И вдруг Пушкин прибавил смиренно и точно: – На два года. Он обещался на два года, Катерина Андреевна вдруг засмеялась. Как точен! Хорошо хоть, что на два. Пушкин остался все тем же, собой, и, если было б иначе, как стало бы скучно! Однако куда же он все-таки поедет? Нельзя же ехать в пустыню без имени, без названья, без воспоминанья. Он едет в Крым. Что же это такое? Каков Крым? Она ничего об этом не знала. И, стоя у новых книг Николая Михайловича, которые ему посылали из лавки, она стала привычной рукой перелистывать одну за другой эти книги. Пушкин должен знать, куда он едет. И вдруг она остановилась. Из лавки прислали описание Черного моря и местностей близлежащих, сделанное в Париже по приказу Наполеона. Виды Крыма, видно, необычайно занимали Наполеона. Книга была не нова, но роскошна. На больших листах художники живо изобразили удивительные места. С отвесной скалы спускалась девушка в длинной одежде и несла на плече стройный кувшин. Горец сверху следил за ней. Катерина Андреевна прочла название места: Эрзерум. Катерина Андреевна посмотрела на Пушкина. Он внимательно смотрел на рисунок и вдруг сказал ей: |
| 106 Рим не смел мешаться в их занятия. Но вскоре ход вещей изменился. В 661 году моравцы умертвили приверженца германцев Привину. Сын его Котёл, вероятно опасаясь подобной же участи, принял сторону народной партии, которой главою, как уже сказано, был Ростислав. Трудно иначе объяснить, что побудило Котёла отказаться от правил отцовских. Но скоро он снова перешел на сторону германцев, история говорит нам, что он в 865 году в замке своем над Салою, переименованном им по-немецки в Мосбург, угощал рождественскими праздниками зальцбургского архиепископа Адальвина; но нет следа в истории, чтобы пред несчастьем, постигшим Ростислава, о чем я тотчас буду говорить, он сделал такую же честь Кириллу или Мефодию, 107 и только после одержанной Святополком победы над германцами, о чем будет сказано ниже, он принимал 108 у себя Мефодия в 872 году, вероятно вновь отказавшись от римско-католических священников, и полюбил славянские книги, 109 не смотря на ропот и жалобы со стороны зальцбургского духовенства. Между тем туча бедствий скоплялась над головою Ростислава. Воспользовавшись несогласиями, возникшими между императором Людовиком и сыном его Карломаном, Ростислав помогал сыну против отца, помирившись с болгарами. Но или успех оружия изменил ему, или может быть он был предан союзником своим Котёлом, или Святополком; только вскоре он увидел себя в необходимости заключить с германцами мир, которого главным условием кажется было: оставление греков и присоединение по-прежнему к Западной империи. 110 Не допустив предполагаемого нами условия, трудно будет объяснить чем-нибудь другим, по какой причине после этого мира (и то еще не тотчас, потому что, разумеется, Ростислав медлил выполнением условий, а именно в 867 году) Кирилл и Мефодий, по приглашению папы Николая, должны были явиться в Рим. Неужели папа не имел прежде сведения, что греческие проповедники учат народ в панонской епархии, на которую он издавна предъявлял свои права? Нет он знал о том; но не хотел вмешиваться в это дело до тех пор, пока был уверен, что его не послушают. |
| Древняя церковь ничего не знала о таком епископате. Когда Иоанн Постник принял этот титул, хотя лишь в значении чисто почетном, на это энергически восстал, как известно, Григорий Великий ; а теперь наследники этого же святого папы захватили не только этот титул, но и положительные связанные с ним права. Папа теперь уже не по одному титулу, но и в действительности универсальный епископ, так что все остальные епископы являются уже не самостоятельными, «Божиею милостью» руководителями своих паств, а лишь подвластными, безвластными и безгласными делегатами папы, являются как бы его подчиненными чиновниками. Где же тут свобода христианской церкви, где же тут церковь ? Доводы свои, и без того совершенно ясные и неопровержимые, референт подтвердил многими ссылками на сочинения выдающихся членов западной (римской) церкви: на Монталамбера, на Ламене и др. Графа Монта- —118— ламбера конечно нельзя не признавать одним из честнейших, из преданнейших сынов римско-католической церкви, и однако он всю жизнь свою боролся с овладевшей Римом ультрамонтанской (иезуитской) партией. Ультрамонтанство он считал постыдным пятном на римской церкви; он взывал к борьбе с ним. Ne pas résister à l’erreur, писал он, c’est ne pas soutenir la vérité. Но с тех пор благородные голоса замолкли, и римская церковь «обогатилась» догматом непогрешимости, которая есть высшее, последнее выражение ультрамонтанства. Тезис был принят без изменений. Третий тезис представлял значительный интерес как по своему содержанию так и потому что реферировать по нём должен был епископ Рейнкенс. Он гласит след.: «Слова янсенист и янсенизм не заключают в себе понятия (Begriff) секты. Это названия, придуманные иезуитами и навязываемые ими тем, которые защищают учение и нравственность вселенской церкви против разных догматов, изобретенных их обществом». Референт (говор. по-немецки) начал с указания на то, что рассматриваемый им вопрос один из наиболее запутанных вопросов церковной истории. О нём существует целый поток (Fluth) сочинений. Разобраться в них тем более трудно, что очень многое преднамеренно затемнено иезуитами, которые рады были найти неясное, таинственное (mystérieuses) слово для того, чтобы сделать его бранным и бросить в лице своим врагам. Прозвище «янсенисты», данное иезуитами утрехтцам, удержалось за ними и по ныне. Есть ли какое-либо основание к этому? Нет, ни малейшего, отвечает еп. Рейнкенс. Но иезуиты – люди опытные, они так ловко вели дело, что сбили с толку и серьезных ученых; так напр. Гарнак говорит о янсенизме утрехтской церкви. Лишь недавно и благодаря преимущественно протестантским ученым (Ниппольд) дело начало выясняться. Референт представил целый ряд очень интересных исторических данных в подтверждение той мысли, что самый корень спора состоит совсем не в известных пяти тезисах, приписываемых Янсению об отношениях между благодатью, предопределением и свободой; спор между Янсением и иезуитом Моли- |
| Н.И. Пирогов осуждает утилитарное образование «с колыбели», «для хлеба» и считает, что извинить отца, воспитывающего подобным образом своего сына, ничем нельзя. Одностороннее прикладное образование рано или поздно вступает в противоречие с жизнью, которая требует полноты и всестороннего развития личности. Он пишет: «...для чего родители так самоуправно распоряжаются участью своих детей, назначая их, едва выползших из колыбели, туда, где по разным соображениям и расчётам предстоит им более выгодная карьера?.. Кто дал право отцам, матерям, воспитателям властвовать самоуправно над благими дарами Творца, которыми Он снабдил детей? Кто научил, кто открыл, что дети получили врождённые способности и врождённое призвание играть именно ту роль в обществе, которую родители сами им назначают...» 504 . Воспитать человека – вот главная цель и вопрос жизни. Воспитание – это духовное созидание человеческой личности, формирование внутреннего человека. «Дайте ему (внутреннему человеку. – Авт.),– пишет учёный,– время и средства подчинить себе наружного, и у вас будут и негоцианты, и солдаты, и моряки, и юристы, а главное, у вас будут люди и граждане» 505 . Самому быть человеком и из других образовывать людей – это значит признавать, что воспитание так же необходимо, как хлеб и соль. Пирогов формулирует основную заповедь воспитания: «Ищи быть и будь человеком» 506 – и выдвигает в качестве главной цели воспитания формирование высоконравственной личности, готовой отречься от эгоистических устремлений ради блага общества. Он подчёркивает мысль о том, что для того, чтобы стать полезным обществу, нужно научиться быть человеком, а для этого необходимо перестроить всю систему образования на основе принципов гуманизма и демократизма и с ранних лет учить детей подчинять материальную сторону жизни нравственной, духовной. Профессиональное образование при таком подходе должно быть отодвинуто на задний план – «не в нём сила». Здесь уместно вспомнить слова преподобного Серафима Саровского чудотворца, обращённые к одной из его духовных дочерей: «Матушка, матушка! Не торопись учить детей-то по-французски и по-немецки, а приготовь душу-то их прежде, а прочее приложится потом» 507 . |
| Передай привет А. Сергеевне и м. Платониде и Лидии. На всех вас призываю Божие благословение. Храни вас Господь. Пребываю с любовью во Христе ваш сомолитвенник схиигумен Иоанн 06 .11.1952 Новый Валаам Уважаемая о Христе Елена Акселевна! Приезжала поговорить Шура Ионова, которая писала таинственные картинки; она говорит по-французски и по-немецки. Теперь стала совсем другая: религиозная, спокойная, больше не рисует картинки и разговоры стали духовные. Довольно развитая и неглупая. Валаам посещала двадцать раз. Эта ее поездка на Валаам особенное произвела впечатление, поехала с плачем. Преподобный Варсонофий Великий пишет: «Мать Сарра сказала: если буду желать угодить всем людям, то придется каяться в дверях их» 40 . А профессору стыдливо делается слушать «святых отцов учение в бабьем толковании». Интересно и смешно. О моей болезни скорбеть тебе не надо – будет погрешительно с твоей стороны. Долго ли продлится моя жизнь в сей юдоли плачевной [см.: Пс.83:7 ], неизвестно; хоть служить трудновато стало – причащаюсь в алтаре, все же хожу к службам, в трапезу и на прогулку. Немощей бояться не надо, ибо Господь снисшел с небес для немощных. Человек если сознает свою немощь и покается, Господь, по Своей благости, не помянет его немощей и грехов. Больше всего надо бояться диавольской гордости, тщеславия, вражды и осуждения, а немощи смиряют наше мнимое благочестие. Не удивляйся, что хорошие люди, близко стоящие в церкви, глубоко верующие, из-за какого-нибудь укола все поносят. Эти люди внешние, они не имеют понятия о едином на потребу, потому внешнее благочестие и не пользует их. [...] На днях говорит мне некий инок: «Надоело жить, хоть бы умереть, и желаю, чтобы превратиться в небытие». Но я промолчал; знаю, что он не примет моих советов. Все иноки ведь начитаны, и кто как понимает богословие и святоотеческое учение – правильно или неправильно – держатся своих убеждений; таким людям посторонние советы не подойдут, они сами охочи учить других. Ах, как хорошо выразился преподобный авва Дорофей : «Каждый небрежет и не соблюдает ни одной заповеди, а от ближнего требует исполнения заповедей». В течение дня сколько приходится видеть подобных примеров. Конечно, я не обращаю внимания на них, ибо это какое-то обычное явление; если следить за собой, увидим в своем сердце просто хаос, и подобные явления сердца не задевают. |
|
|
