| Беспокойный день покоя День тишины и суета… 11 апреля, 2015 День тишины и суета… Нет такой насыщенной богослужениями, переживаниями, молитвой и размышлениями седмицы, как Страстная. Она столько дает душе… И столько, чаще всего, забирает сил… И душевных, и телесных, особенно если человек не в отпуске, не в отгуле, не освобожден от своих привычных служебных обязанностей. Каждый ее день посвящен воспоминаниям о событиях, имеющих непосредственное отношение к нам, нашей жизни, вечному спасению. Мы как никогда остро ощущаем, что все, что понес, подъял Господь в дни Своего земного служения, было ради нас. И эти гонения, поношения, страдания и смерть… И так тяжело на душе, такую испытываешь боль, когда не умом, а сердцем вдруг чувствуешь — хоть немного — насколько ты во всем этом виноват. Виноват оттого еще больше, что обычно, день за днем, живешь так, словно ничего этого и не было. И только на Страстной просыпаешься. И не проходишь уже привычно мимо Распятия, а останавливаешься перед ним, всматриваешься в него, пораженный вдруг такой ясной и простой мыслью: все это — ради тебя. Но вот наступает последний день этой удивительной и трудной седмицы — Великая Суббота. Совершен чин погребения. Прозвучало пророчество Иезекииля о костях, которые оживут. Фарисеи «утвердиша гроб, знаменавше камень с кустодиею». Прочитаны все пятнадцать паремий. И облачение на духовенстве уже не черное, не фиолетовое, а белое. И все наполнено ожиданием торжества, праздника, Пасхи. На улице уже поставлены столы, а на них куличи, пасхи, яйца ждут священника с кропилом и кандеей и тропарем воскресным (!) 2-го гласа: «Егда снизшел еси к смерти, Животе Безсмертный…». И дома — столько забот и хлопот: до ночи, радостной и светоносной, всего ничего времени осталось. Сколько всего нужно еще вычистить, убрать, приготовить, испечь! И правда — нужно… И как-то, в отличие от всех остальных дней седмицы сей, утрачивается, забывается, даже не замечается вовсе содержание этого дня. Какое? Вот именно — какое… «Днешний день тайно великий Моисей прообразоваше, глаголя: и благослови Бог день седьмый, сия бо есть благословенная суббота. Сей есть упокоения день, воньже почи от всех дел Своих Единородный Сын Божий, смотрением еже на смерть, плотию субботствовав: и во еже бе, паки возвращься воскресением, дарова нам живот вечный, яко един Благ и Человеколюбец». |
| Репрессии Евгений Поливанов — Трагедия гения при тоталитаризме [+ Видео] Евгений Поливанов - гениальный лингвист, полиглот, разработчик письменных систем для многих младописьменных языков (узбекский, дунганский). Обвинен в шпионаже и расстрелян в 1939 году. Гонимые правды ради… 30 октября считается Днем памяти жертв политических репрессий. Сегодня, когда все больше людей начинает идеализировать годы советской власти, наверное, особенно важно, оставив в стороне политические лозунги, вспомнить хотя бы несколько судеб и имен людей, попавших в воронку «лихого века». Небесная литургия в Бутово Богослужение в память новомучеников, совершаемое в Бутово , - это литургия, совершаемая под открытым небом на полигоне, где происходили массовые казни невиновных людей. Этот день собирает под предстоятельством Святейшего Патриарха Московского и всея Руси, многих епископов, сотни священников и диаконов Москвы и Московской области и тысячи людей со всей России. Подарок Попав в аварию, она лишилась лица. От прежней красоты уцелели только глаза. Но больше всего меня поразило то, как продолжал обращаться с ней её супруг, сколько в его прикосновениях было внимания и ласки. Если мужчина продолжает любить женщину, даже с таким обезображенным лицом, значит и любит он её за что-то ещё, что не зависит от внешней красоты... Десталинизация: длина исторической памяти Несколько удивляет, что акцент делается только на Сталине. Ленин был не менее кровожаден, так же как и его окружение – Троцкий, Урицкий и прочие. В тридцатые годы сильно пострадало духовенство, но говорят в основном о репрессиях в отношении представителей советской элиты. Черное и белое: памяти жертв политических репрессий Так уж получилось, что мой дедушка, Борисов Михаил Львович, в ранней юности проникся духом революции. Давайте дружить! © 2003—2024. Сетевое издание Правмир зарегистрировано в Федеральной службе по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций (Роскомнадзор). Реестровая запись ЭЛ ФС 77 – 85438 от 13.06.2023 г. (внесение изменений в свидетельство ЭЛ ФС 77-44847 от 03.05.2011 г.) Учредитель: Автономная некоммерческая организация информационно-познавательный центр «Правмир» (АНО «Правмир») (ОГРН 1107799036730) Главный редактор: Данилова А.А. Адрес электронной почты редакции: info@pravmir.ru Телефон: +7 929 952 59 99 Чтобы связаться с редакцией или сообщить обо всех замеченных ошибках, воспользуйтесь формой обратной связи . Републикация материалов сайта в печатных изданиях (книгах, прессе) возможна только с письменного разрешения редакции. Мнение авторов статей портала может не совпадать с позицией редакции. |
| Также как и в случае с посольством в Халифат Константин Философ, не раздумывая, согласился принять участие в Хазарской миссии. Его помощником стал старший брат Мефодий, который «служил как раб меньшему брату, повинуясь ему». Путь в столицу Хазарского каганата был долгим и трудным. Переплыв Черное море, братья, вместе со всем византийским посольством, оказались в Херсонесе, иначе называемом Корсунь. То, предположительно, был конец осени, так что дальнейшее плавание по Черному морю, равно как и последующий сухопутный путь, представлялся затруднительным. Поэтому на некоторое время они задержались в Херсонесе. Находясь в Херсонесе, святые братья обрели мощи священномученика Климента, папы Римского. В основном, конечно, это заслуга именно Константина Философа, уговорившего местные власти и духовенство отправиться на поиски святыни, но, как известно, Мефодий, уже бывший в то время монахом, способствовал деянию брата своими молитвами. Затем византийское посольство отправилось посуху к Азовскому морю, чтобы несколько ускорить свое прибытие в Хазарию. Оттуда уже по воде их путь лежал до устья Кубани, откуда вновь сухим путем они отправились в столицу Хазарского каганата – город Итиль. По прибытии византийского посольства в Итиль на первом же обеде у кагана начались богословские диспуты. Затем они были продолжены в специально назначенные дни. Диспуты, на которых Константину Философу противостояли ученые раввины, собирали большое количество слушателей. Мефодий исполнял при брате богослове обязанности секретаря – он записывал все происходившие споры. Впоследствии Константин внес свою корректуру в эти записи, и они были переведены Мефодием на славянский язык. После богословских споров с иудеями Константин начал было богословскую полемику с мусульманами, но она была недолгой из-за вмешательства местных раввинов. Однако и этот небольшой эпизод нашел свое место в записях и переводах Мефодия. Относясь к своему служению брату как к послушанию, Мефодий не оставлял и непрестанной молитвы, прося Господа и о помощи Константину и о просвещении слушающих светом Истины. Господь услышал его молитвы: многие из хазар, присутствовавших на богословских диспутах, обратились в христианство. Однако впоследствии судьба христианской общины в Хазарии была печальна – христиане неоднократно подвергались тяжелым гонениям. |
| Софроний, как и Герман, тоже указал своего наследника при жизни. Это был его родственник Феофан, занимавший патриарший престол в 1608–1644 гг. Греки не очень уверенно чувствовали себя во главе Иерусалимской церкви и старались организовать передачу власти очередному соплеменнику при здравствующем патриархе, дабы избежать возможных осложнений. Однако положение Феофана было прочнее, чем у его предшественников, и он сумел оттеснить арабов от управления церковным хозяйством («ограничил... прежнюю гордость туземцев», как выразился Досифей). 612 Может быть, один из последних арабских чиновников Феофана фигурирует в документах московского Посольского приказа среди просителей милостыни, приехавших в Россию с Востока в 1636 г. Этот человек – Авраам – обозначен в грамоте Феофана, как «сын от добрых людей и патриаршества... сын боярской», 613 то есть он был уподоблен «патриаршим детям боярским» Московского царства – чиновникам-мирянам, ведавшим административным аппаратом архиереев. После смерти Феофана греки провели 23 марта 1645 г. выборы нового патриарха, Паисия, уже без всякого участия арабов и даже за пределами Палестины – в Молдавии, где находились обширные имения Иерусалимской церкви и пребывала значительная часть палестинского духовенства. Недовольство арабов прорвалось наружу, когда Паисий въезжал в Иерусалим в конце зимы 1646 года. 614 Патриарх был встречен своеобразной демонстрацией протеста: арабские священники набросали перед воротами города кучу камней в знак непокорности. 615 Однако Паисий привлек на свою сторону местные османские власти, 616 которые силой заставили «мятежников» подчиниться законному первоиерарху. Как написал полтора века спустя греческий хронист Максим Симский, Паисий «устранил интриги христиан и вразумил их настолько, что они обратились к величайшему послушанию, порядку и постоянному миру, который они и теперь проявляют по отношению к патриархам». 617 Со временем арабы были почти целиком вытеснены и из среды палестинского монашества, так называемого Святогробского братства – своеобразного монашеского ордена, объединявшего черное духовенство Иерусалимской церкви. Авторы конца XIX в. подчеркивали, что уставами Братства было запрещено постригать арабов в монахи и даже нанимать их для каких-либо услуг. Арабам остались лишь низшие ступени духовной иерархии – места приходских священников в городах и деревнях Палестины. Правда, в XVIII века двое арабов поднялись до иерусалимского патриаршего престола, но оба они – и Софроний (1771–1774 гг.), и Анфим (1788–1808 гг.) – были выходцами из Сирии, не связанными с местным палестинским населением. Устав Святогробского братства 1765 г. возбранял даже какие-либо финансовые отношения греческих монахов с арабами и тем более сотрудничество с ними в ущерб любому из святогробцев. 618 |
| Как зернь и карты, табак при Алексее Михайловиче какое-то время служил корыстолюбию правительства, и в Сибири был отдан на продажу от казны, но вскоре опять подвергся запрещению по убеждению духовенства. Самой достойной высшего класса забавой считалась охота, хотя благочестивые ригористы и на нее смотрели неблагосклонно. У нас она не была принадлежностью только высших классов, как на Западе, потому что зверей было слишком много; но простолюдины занимались ею для выгод и как повинностью. В XVI веке тяглые люди обязаны были ходить на волчьи, лисьи и медвежьи поля, что на тогдашнем языке значило гоняться за зверем. В XVI и XVII веках не раз государи выезжали из Москвы охотиться около Можайска, где было множество зайцев, и около Переяславля. В разных местах были устроены дворы для содержания собак и пойманных зверей, приготовленных для примерной травли. Владельцы имений собирали соседей, устраивали поля и приготовляли все необходимое для стола. Государь выезжал в поле с большой свитой князей и бояр, сам одетый в золотой терлик или чугу, с двумя продолговатыми ножами и кинжалом за поясом и с кистенем за спиной; в руках у него был хлыст длиной в локоть, с медным гвоздем на конце; ближние люди около него держали секиры и шестоперы. Половина охотников были одеты в черное, другая половина в желтое платье. Окружив рощу, все разом вскрикивали и пускали гончих собак, те выгоняли зайцев, а тут спускали других собак, называемых курцы (борзые), с пушистыми хвостами. Когда собаки ловили зайцев, охотники кричали: уй! уй! Таким образом затравляли до трехсот зайцев зараз. После этого все отправлялись к деревянной башне, около которой были раскинуты шатры; шатер государя отличался, как и следовало, особым великолепием. Все входили в свои шатры. Государь переменял платье и приглашал гостей; подавали закуску, преимущественно из лакомств; придворные подносили государю кушанье с подобострастием на коленях; по обычному столовому этикету государь подавал и посылал от себя подачи; между закусками подавали напитки. |
| Вследствие только что указанных и иных недостатков и пороков греков, кои всегда и везде они обнаруживают, мы решительно нигде не находили людей, им симпатизирующих, как мы в этом убедились собственными глазами. Так, в Молдавии притеснения и неправосудие сановников (господаря) Василия вызвали восстание всего народа, который изгнал Василия, перебил его клевретов и разграбил их имущество. То же самое, как мы слышали, ныне случилось с ними во всей Валахии. Казаки, как мы заметили, также их не любят. Московиты же принимают их только из сострадания, ради оказания им пособий. Скольких из них они послали в ссылку в Сибирь и в монастыри мрачного (северного) моря! Скольких не пустило и вернули назад воеводы Путивля! И всему этому причиной обилие их пороков и огромность творимого ими зла. В странах франкских не могут слышать равнодушно и самого имени греков, говоря, что они чрез свое дурное управление потеряли свое царство и помогали туркам, когда те покорили их, против других государств. О, что это за народ! как гнусны его поступки! Если так действовали в древности их цари, то нечего удивляться теперь их низким поступкам всюду, где бы они и их архиереи ни находились. Бог да будет милостив к нам и к ним! Мы говорим это не в осуждение им, но так мы слышали о них везде, куда бы ни приходили, и сами от них видели множество скверных поступков. Однакож, они имеют и похвальные качества, кои выражаются в их привязанности к своим архиереям, монахам и священникам. Они видят их пороки, видят, что патриархи одних низлагают, других убивают, а иных топят, но они все это прикрывают и оказывают им подобающий их сану почет. Даже когда их архиереи, священники и монахи уклоняются от правой веры, что многие делают чуть не ежедневно, они остаются твердыми в вере и не осуждают свое духовенство, ни белое, ни черное. Они имеют много других таких же хороших качеств, за которые мы всегда их хвалили в подобных обстоятельствах. И за то, что они мало осуждают, и мало между ними таких, кои следят за поступками своего духовенства, люди умные и дальновидные предпочитают их нам. |
| В. Розанова «Центр вопроса о церковной реформе», в которой есть очевидная перекличка с письмами Глубоковского и его корреспондентов. «Я получил множество писем, частью очень пространных, и от ученых преподавателей разных Академий, и от простых русских людей (...) которые высказываются с величайшим страхом перед наступающею реформою церковного управления. Печатать их нет никакой возможности. Но позволю себе, обращаясь к вождям реформы, формулировать этот голос верующих, голос очень чистый и страстный», – писал Розанов и далее обозначил основные пункты выраженной в этих письмах позиции: 1. Необходимость гарантий от засилия черного духовенства, иначе «реформа не желательна и даже будет фатальна»; 2. Освобождение духовной школы из-под монашеской администрации, «ибо дух монашеский в воспитательном отношении не годен своим беспощадным ригоризмом, а в учебном и ученом отношении он вреден принципиально выражаемым презрением к науке, и исключительно полемическим, а не аналитическим отношением ко всякому возможному научному вопросу, научной доктрине». В. В. Розанов отмечал, что в полученных им письмах приводились ссылки «на даровитейших студентов и преподавателей Академии, на имеющих европейскую известность ученых, как теперешних, так и прошлого времени, которые были гонимы только оттого, что на лекциях держались документальной исторической правды и отказывались освещать вопросы церкви непременно в монашеском подкрашивании. Их или выживали, или оскорбляли грубостью. Все дело по описаниям сводится к картине, как если бы универсально-церковная нива была захвачена людьми, соединенными не писанными договорами, которые знают только своих, проводят только своих, щадят только своих – и уже своих щадят, несмотря ни на какую нравственность и убожество». Из всего этого Розанов делал вывод, что обсуждение церковной реформы «вдруг обнаружило это черное пятно в сердцевине тела церковного, о котором миряне так ярко вовсе не знали...». Еще некоторое время тема церковной реформы по инерции обсуждалась в переписке, однако уже без прежней эмоциональной остроты, хотя Глубоковский и продолжал посылать Розанову подборки писем с отзывами о готовящейся реформе. |
| 2) После царского боярина следует собственно патриарший боярин, который хотя и назначался из царских чиновников, но утверждался в своей должности патриархом. В грамотах он обыкновенно поставлялся непосредственно после царского боярина, так что все бумаги в приказ писались на имя царского и собственно патриаршего боярина, и хотя последний по достоинству был гораздо ниже первого, но самое производство дел приказа вероятно лежало на нем одном, тем более, что он получал известные пошлины с производящихся в приказе дел. 3) До 1668 г. все дела, подлежащие ведению патриаршего разряда, обсуждались и решались, исключительно, заседавшими в приказе боярами, они один судили во всех делах все белое и черное духовенство, судей из духовных лиц в приказе вовсе не было. После закрытия духовного приказа в 1675 году и после восстановления круга деятельности разряда в прежнем объеме, как это было до учреждения духовного приказа, в разряде явилось новое лицо, занявшее место наряду с боярами, это так называемый «приказный старец», заведовавший целым отделением приказа, в котором судились во всех делах духовные лица, изъятые с 1667 г. из-под суда патриарших бояр. Приказный старец выбирался из архимандритов, или иеромонахов, назначался на должность самим патриархом, пользовался в приказе одинаковым значением с другими судьями-боярами и его имя в грамотах поставлялось наравне с последними 472 . 4) Всем письменным делопроизводством приказа заведовали дьяки, на имя которых вместе с боярами поступали бумаги 473 . Дьяки помечали все входящие в приказ и исходящие из него бумаги, которым их подпись сообщала официальный характер, они же разделяли занятия между подьячими и наблюдали за деятельностью последних. 5) Подьячие Разряда, как и других приказов, разделялись на старых и молодых; первые заведовали различными столами приказа и имели всегда в своем распоряжении несколько молодых. 6) При приказе находилось несколько приставов или недельщиков, которые, по распоряжению приказа, ездили с приставными памятями, отдавали ответчиков на поруки, или держали их при себе под арестом и пр. |
| В Русской Православной Церкви вначале вообще не было монастырей, поэтому духовничество поручалось не монахам, а белому духовенству. «Однако в Древней Руси, – как писал профессор Московской Духовной Академии E. Е. Голубинский (1834–1912), – духовниками не были все священники, а только некоторые по избранию и особому назначению». Когда появились монахи, то и у нас вошло в обычай поручать дело духовничества иеромонахам, которые жили при приходских церквах и объезжали селения для исповеди желающих. Но у нас власть вязать и решить никогда не принадлежала исключительно монахам. И белое, и черное духовенство пользовалось равным правом отпускать грехи кающимся. Нельзя установить точно, но с очень давнего времени у нас, в России, каждый священник есть в то же время и духовный отец, имеющий право принимать исповедь. Когда развились в России монастыри, в них начался расцвет старчества и духовничества, и, может быть, древний дух восточного старчества по преимуществу перешел именно в русские монастыри. Это не могло не влиять на духовкика в миру белого священника. Ведь белый священник-духовник, появившийся в России, когда не было монастырей, естественно, приобрел полномочия монастырского духовника в миру. Идеал русского священника-духовника идеал монашеский, старческий. Когда началось процветание русских монастырей и старчества в них, тогда идеал этот в миру не только не изменился, а еще более окреп, и поэтому в Русской Православной Церкви носитель власти ключей всегда мыслился не только как разрешитель грехов, но и как духовник. Итак, власть вязать и решить, которую дал Спаситель апостолам, была передана ими епископам. Епископы давали полномочия на совершение таинства Покаяния пресвитерам. С разрешения епископов исповедь все более и более переходила в ведение пресвитеров. В III в. была попытка учреждения специальной должности пресвитера-духовника. Попытка эта кончилась неудачей и в IV веке должность пресвитера-духовника была уничтожена. Исповедь после этого переходит к монахам, имеющим иерархическую степень. Такому переходу содействовало развитие монастырской исповеди пред старцами, имевшей не сакраментальное, а чисто покаянное значение. В России исповедь никогда не принадлежала исключительно монахам, а в наше время право исповедовать принадлежит каждому белому священнику. Но священник в миру в России всегда рассматривался как духовник в монашеском смысле. Таков был исторический путь, пройденный Церковью в вопросе о носителе власти ключей. Исторический обзор покаянной дисциплины |
| Беседники питают особую любовь к книгам Св. Писания, особенно к Евангелию и посланиям апостолов, но изъясняют их только аллегорически, или, как говорят они, «духовно». «Евангелие, – учат они, – писано духом и для духа, а потому и понимать его нужно духовно». Объясняя его аллегорически, беседники отвергли не только Богочеловечество Господа Иисуса Христа, но Его историческое существование, а следовательно, и все христианство с Церковью и ее таинствами. «Христос, – учат они, – рождался, рождается и всегда будет рождаться так: ты грешил прежде, значит, ты был мертв, разлагался, смердел; теперь ты перестал грешить, вот это и значит, что в тебе Христос». Подобным образом они объясняют и другие события евангельской истории. Бытия Бога, как самобытного и личного существа, беседники не признают. По их учению, Бог пребывает только в человеке и с человеком. «Вне человека, – говорят они, – Бога нет. Его нет даже в храме, когда там не бывает людей». От хлыстов беседники отличаются тем, что не разделяют их учения о предсуществовании душ и их перевоплощении, равно как учения о воплощении Христа. «Ни Бог , ни Христос, – учат они, – не воплощаются Своим существом в людей, а только духовно воспринимаются ими более или менее, смотря по степени их нравственного усовершенствования». Присваивая себе названия «пророков», «апостолов», «архангелов», «богородиц», «христов» и «саваофов», беседники выражают ими только степени святости, а не веру свою в действительных «христов» или «пророков». Поэтому у них «богородицами» могут быть и мужчины. Кроме того, в противоположность хлыстам, беседники не отвергают брака и отличаются от них общинным устройством жизни, наподобие монастырей, причем над мужчинами настоятельствует женщина, а над женщинами – мужчина, и носят все черное платье. К Церкви Православной относятся с особенным показным уважением. Исполняют все обряды и предписания ее, неопустительно посещают храмы и делают большие жертвы на их нужды, часто бывают у исповеди и св. причастия и проявляют должное, но лицемерное почтение к духовенству. Секта беседников распространена в губерниях по Волге, на Кавказе и в Южной России. Бесоперевоплощенцы |
|
|
