Не удалось извлечь искомое из базы ((( |
|
|
| Это потому, что от сердца через артерии по всему телу рассеивается жизненный дух. Более же всего выделяются совместно друг с другом следующие три сосуда: вена, артерия и нерв, — происходящие из трех начал, управляющих животным организмом. Из головного мозга как начала движения и ощущения (исходит) нерв; из печени как начала крови и питательный силы — вена, сосуд крови; из сердца же как начала жизненной силы — артерия, сосуд пневмы. Сообщаясь же друг с другом, они пользуются взаимными услугами. Так, вена доставляет пищу нерву и артерии: артерия же сообщает вене природную теплоту и жизненный дух; а нерв дает им чувство, как и всему телу. Отсюда — ни артерия не может быть без нежной крови, ни вена — без пневмы, имеющей вид пара, ни нерв — без чувства. Артерия непрерывно то расширяется, то сокращается по некоторой гармонии и разуму, получая начало движения от • сердца: но, расширяясь, она с силой втягивает от прилежащих вен нежную кровь, испарение которой становится пищей жизненного духа, сокращаясь же, артерия выделяет через все тело и скрытые поры находящиеся в ней дымчатые (коптеобразные) продукты — подобно тому, как сердце выталкивает наружу копоть через рот и ноздри при выдыхании. Заглавие в подлиннике не совсем точное: «Περ σφυγμν» — De pulsibus. У Con. точнее: «De motu pulsatili, qui est cordis» (libri 4, cap. 16). Можно перевести еще: «О биении пульса» и даже — «О кровообращении». D. 1 в пояснение добавляет: «то есть кровь». Учение о врожденной животной теплоте (calidvun innatum) со времен Гиппократа сделалось базисом древней физиологии. Скобки подлинника. То же. Ζωτηκον πνεμα (spiritus vitalis) может означать жизненную силу, очевидно, это не одно и то же с ψυχικον πνεμα, как мы заметчали выше. См. предыдущее примечание. Иначе — «жизненной пневмы»; ср. выше примеч. 4. Τ λιγνυωδες и то αιθαλδες — синонимы. Ср. примеч. 3 на стр. 127. Глава XXV. О производительной, или сперматической способност... Сила производящая также принадлежит к той части (неразумной души), которая не подчиняется разуму: мы невольно, ведь, во время сновидений испускаем семя, и пожелание совокупления вложено природой (φυσικ): действительно, мы невольно возбуждаемся к нему, хотя самое действие — безусловно в нашей власти и зависит от души. |
| Иеромонах Макарий (Маркиш): Вражда между православными и мусульманами — яремная вена сегодняшней России Насколько внимательными и точными, буквально по-хирургически, христианам надлежит быть, дабы не уклониться ни одесную, ни ошую, в синкретизм и религиозное равнодушие, в фанатизм и сатанинскую злобу, — чего с таким упорством и искусством добиватеся враг. 23 мая, 2011 Насколько внимательными и точными, буквально по-хирургически, христианам надлежит быть, дабы не уклониться ни одесную, ни ошую, в синкретизм и религиозное равнодушие, в фанатизм и сатанинскую злобу, — чего с таким упорством и искусством добиватеся враг. В одном из комментариев в моем Живом Журнале я прочитал фразу: «Вражда между православными и мусульманами — Ахиллова пята сегодняшней России!» Скорее всё же яремная вена. Ахиллова пята — это некий прокол, дефект, недостаток в защите героя, возникший по Фетидину недосмотру. Здесь же мы имеем дело с естественной чертой, органическим свойством, присущим России, которое — по совершенно справедливому замечанию — в силу сложившихся условий представляет собою наиболее привлекательную мишень для атаки врага. Не надо объяснять, насколько нынешнее развитие событий, как радостных, так и прискорбных, как глобальных, так и локальных, словно оркестр, направляемый умелым дирижером, развивает и акцентирует лейтмотив — религиозную рознь. И насколько внимательными и точными, буквально по-хирургически, или по-военному (что, впрочем, одно и то же), нам надлежит быть, дабы не уклониться ни одесную, ни ошую, в синкретизм и религиозное равнодушие, в фанатизм и сатанинскую злобу, — чего с таким упорством и искусством добиватеся враг. И врагу это тоже объяснять не надо. Приглядитесь кругом: все ресурсы бросил он на то, чтобы добраться до нашей яремной вены здесь и сейчас. Все его агенты, гайдуки и шестерки, на коммерческих и общественных началах, в телевидении, в интернете, по радио, в газетах, в досужей болтовне прихожан и в нытье обиженных «либералов», на всех музыкальных инструментах, каждый по-своему, выводят одну и то же гнусную песенку, на гибель нам, на радость врагу. |
| В Белграде семейство Сульменевых жило в королевском дворце и иногда выезжало в королевской карете. Народ думал, что едет сам король, и кланялся им. После чопорного и вылощенного Петербурга и России с ее разделением людей по сословиям, званиям и богатству, Сербия поразила Сульменевых простотою своих нравов и доступностью королевского дворца; конечно, Сербия по своим размерам — маленькая часть одной из областей огромной Российской империи. Двоюродный брат королевича Александра Павел, ставший после гибели Александра принцем-регентом Югославии, учился в обычной народной школе. По дороге домой, с ранцем за плечами, часто забегал к Сульменевым, и бабушка угощала его русскими пирожками и другими вкусными вещами. Королевич Александр и его воспитатель Роман Петрович очень полюбили друг друга. У принца оказался добрый и приветливый характер. Мне довелось читать нежные письма-открытки Александра деду, написанные во время турне по Франции, в Австро-Венгрию, куда Сульменевы уезжали на короткий отдых. Чтобы сделать приятное своему воспитателю, королевич писал ему по-русски, прося заранее прощения за возможные ошибки, хотя таковых не было. Вена считалась красивейшим городом Европы, а Австрийские Альпы — прекрасным местом для отдыха. У родителей и детей была масса впечатлений. Новые города, чисто голубой (тогда еще голубой) Дунай. Уже в начале века в столице Австро-Венгрии было метро, которое маме не понравилось. Живя в Австрии, мама девочкой брала книги из местных библиотек. В доме Сульменевых собралась большая коллекция открыток с видами Сербии и Австрии. Вена считалась самым музыкальным городом Европы. Долгое время еще на моей памяти оперными столицами мира считались Вена, Милан и Москва. Бабушка очень любила музыку, после революции даже преподавала наряду с языками фортепиано. Институт давал квалификацию домашних учительниц. Отношения деда к музыке не знаю; по-видимому, он знал оперы, потому что я помню, как он возмущался постановкой “Евгения Онегина” в режиссуре Немировича-Данченко. Моя мать и дядя с детства играли на рояле. Дядя Борис свободно подбирал услышанные мелодии. Когда восхищались его способностями, он говорил: “Это очень просто. У меня был прекрасный учитель музыки, который научил меня подбирать мелодии”. Королевич осознавал себя наследником престола и в своих мечтах думал, как он будет царствовать; иногда это было по-детски наивно. Он любил и знал географию, как и его воспитатель. Любовь и знание географии — это, мне кажется, было фамильной чертой Сульменевых—Литке. Александр любил лежа на полу рассматривать карты. Как-то его в таком положении застала бабушка. “Серафима Васильевна, — сказал он, — когда я буду королем, все вот это будет моим”. Он обвел рукой какую-то часть карты, но какую бабушка, не знавшая ни географии, ни вообще естественнонаучных предметов, не поняла. Не так ли зарождались завоевательские планы Александра Македонского и других завоевателей? |
| ...И здесь будет уместным упомянуть о культурных границах, разделявших (это отчетливо видно в литературе) основные города империи. Чешская национальная (не обязательно чешскоязычная культура) была составной частью наднациональной австрийской, а через нее европейской культуры. В «культурном пространстве» Европы Вена и Прага отличаются не столько цивилизационной разностью - легко себе представить Стефана Цвейга жителем Праги, а Густава Майринка - проживающим в Вене. Прага и Вена как два культурных центра старой Австрии отличаются стилем - при мысли о Праге в голову приходят таинственные узкие улочки Старого города (наполненные призраками романов Густава Майринка), обитель кафкианских метаморфоз, и, одновременно, брутальный городок юмористических рассказов Гашека и Чапека. Вена солнечней и «возвышенней» - это, прежде всего музыкальная и театральная столица Европы, делящая лавры первенства с Парижем. Это город уютных кофеен, которые словно воплощают дух старой доброй Австрии. Будапешт, формально второй город империи, находился вне этого синтеза, являясь самостоятельным центром, однако, скорее, центром провинции, чем государства, а тем более культуры (до революции в России, на наш взгляд, схожую роль играл Киев). Провинциальность явно тяготила венгерскую и, в частности, будапештскую культурную элиту. Если остальные писатели (например, словенец Иван Цанкар, писавший, что «я всей душой погрузился в венскую жизнь! Здесь и воздух другой, все шире и свободнее») могли «войти» в имперскую австрийскую культуру как ее составные элементы - с той или иной долей ассимиляции или взаимообогащения, то венгры стремились к созданию «альтернативной модели» на собственных берегах Дуная. Здесь интересно привести определение венгерского литературоведа Дюлы Секфю, в 30-х годах пытавшегося рассматривать литературу с точки зрения «глубинного и разжиженного мадьярства». Можно предположить, что автору было естественнее считать своих оппонентов хоть «разжиженными», но именно мадьярами, чем какими-нибудь «агентами западного или восточного влияния» (в современной ему Германии такими «мелочами» не стеснялись). |
| Д. первым из художников Германии обратился к изучению идеальных пропорций человеческого тела, интересовался новейшими сведениями по анатомии, перспективе и пропорциям. Так, гравюра на меди «Адам и Ева» (1504) демонстрирует стремление автора найти математическую формулу для определения идеальных форм человеческого тела. Итогом поисков Д. в области построения человеческой фигуры классических пропорций стали созданные по возвращении в Нюрнберг парные картины «Адам» и «Ева» (1507, Прадо, Мадрид). Д. изучал пропорции тела животных («Большой конь», 1505, Кунстхалле, Карлсруэ), занимался архитектурным перспективным рисунком (гравюра «Рождество», рисунок в Кунстхалле, Гамбург). Вероятно, во время 2-го путешествия в Италию Д. посетил Болонью, Милан и Рим, где, возможно, написал «Христа среди книжников» (1506), а также, согласно предположениям исследователей, познакомился с Тицианом и Л. Пачоли. По возвращении на родину Д. получил заказы на большие алтарные картины - «Мученичество десяти тысяч христиан, на горе Араратской пострадавших» (1508, Музей истории искусств, Вена), «Геллеровский алтарь» (1508-1509, погиб при пожаре в 1729, известен в копии), «Поклонение Св. Троице» («Ландауэровский алтарь», 1511, Музей истории искусств, Вена). В 1509 г. Д. был избран в Нюрнбергский Большой совет, в 1512-1513 гг. исполнил исторические портреты императоров Карла Великого и Сигизмунда для городской «камеры реликвий» (1512, Германский национальный музей, Нюрнберг). Во время работы над «Геллеровским алтарем» Д. уделял внимание гравюре на дереве и офорту, издав в 1511 г. серии «Жизнь Марии», «Большие Страсти» (11 гравюр), более подробные «Малые Страсти» (37 гравюр), переиздал «Апокалипсис», расширенный титульной гравюрой, в 1512 г. выгравировал на меди «Медные Страсти». В 1512-1519 гг. Д. участвовал в создании гравюры на дереве, состоящей из 92 досок (в собранном виде 3,2×2,9 м; не завершена; 3-е изд., 1559, Альбертина, Вена), к-рая была заказана имп. Максимилианом I. На гравюре изображена Триумфальная арка (1515-1517) с родословием императора, со 102 гербами земель, «входящих» в его империю, с портретами его предшественников, начиная с Юлия Цезаря, со сценами войн и деяний имп. Максимилиана, со стихами и с геральдическими символами. Разработка программы и отдельных сюжетов принадлежит историографу императора, поэту И. Стебию и отчасти Пиркгеймеру. За работу Д. был назначен ежегодный пенсион в размере 100 гульденов. Д. создал в технике сухой иглы 6 офортов «Похищение Прозерпины» (1516), в ксилографии гравюру «Носорог» (1515). |
| – А что, господин, будет пить? – Мне пива. Да, пива. А даме – воды. Дама не пьет пива. Наверное, и мне тоже не пива. Пиво оно везде пиво. Давайте вина. Австрийского хорошего вина. Белого! Налейте Рислинга. А еще вот это ваше. Сухое. Называется Грюнер Вельтлинер. Очень хорошее. К сосискам – самое то. Вена и сосиски. Сосиски и Вена. Если вам за сосисками, то вам сюда. Сосиски и Вена. Если вам за сосисками, то вам сюда Вечером у дворца Хоффбург – митинг. 8-е Мая. В глубине сцены – Венский Симфонический готовится играть 9-ю симфонию Бетховена. Но сначала митинг, сначала слова. Сначала речи. В Вене скоро выборы. Вене нужно определиться. Правые, левые, центральные политики. Всякие. 8-е Мая, они не могут молчать. Они говорят о войне. Австрия признана страной-жертвой. Им же сделали аншлюс. Поэтому они – жертвы. Это тогда они радовались. Когда был аншлюс. Тогда ликовали. Левые, правые, центральные. Всякие. Они говорят теперь о войне. Через слово почему-то «Russland». Через слово «Ukraina». Через слово «Крым». Через 70 лет им кажется, они научились отличать, где «аншлюс», где «неаншлюс». – Я думаю, знаешь, о чем? – говорит он жене, – Я думаю, интересно, кого они сажают в первые ряды на таких мероприятиях. Ведь у них не было сопротивления. У нас в первых рядах сидят ветераны. Каких ветеранов сажают вперед они? Вокруг сцены – два огромных экрана. Камера съезжает с трибуны. Правые, левые, центральные заканчивают говорить. Камера хватает публику. Камера хватает первые ряды. В первых рядах – старые евреи. В черных шапочках, седые, с тяжелыми морщинистыми веками, слезящимися глазами. Под веками видны черные прожилки старческих выступающих вен. Евреи плачут. По сморщенным обвисшим щекам их текут еврейские слезы. – А что б им не позвать наших? Слушай, ну тех, которые Вену брали. Вот их и сажали бы в первые ряды рядом с евреями. Долина Вахау. Лучший в Австрии Рислинг! Семейство Jamek. Свое вино. Свой ресторан. На хозяйстве – свекровь. Сухая. Высокая. Букли. Ключицы. Скулы. Маленькие круглые очки. Носик. |
| 17 Грамота, данная будто-бы Константином Вел. папе Сильвестру, известная под именем «Вена Константинова», по которой папе дается власть выше императорской, а также множество привилегий и обеспечиваются имущественные права церкви, была напеч. в изд. при Никоне Кормчей (1653) и ему же принадлежат отдельные списки этой грамоты (см. Судьба вена Константинова в русской церкви, Н. Петрова , Труды К. Д. акад. 1865, 12, стр. 471–488; грам. см. у Терновского, Изуч. виз. истории, II, 134–145. В эпоху возрождения акт этот подвергался ожесточенным нападкам, а в 1440 г известный Лоренцо Валла издал книгу о его подложности: De falso creditâ et ementitâ Constantini donatione declamatio, часто печатавшуюся потом (см. Фойгт, Возрожд. классич. древн. и эпоха гуманизма I, 430). Он подвергался критике и нападкам и в протестантской литературе. Если Никон мог не знать этих данных, то можно удивляться, что он совершенно игнорировал полемическую литературу южной Руси конца XVI и нач. XVII в. (Апокрисис, Оринос, Палинодию), в которой были высказаны уже возражения против подлинности «вена», чтб могло бы быть ему известно от южнорусских ученых, бывших в Москве. Об изменениях, сделанных Никоном в Кормчей п. Иосифа, см. в соч. В. Жмакина : «М. Даниил» (Чтен. Моск. общ. ист. 1881, кн. II, 750–752). 18 Место это приведено у Соловьева из тех же «Возражений» Никона (Ист. России, XI, 321). Любопытны замечания Никона о царском гербе (Зап. Арх. общ. II, 460); о целовании царской руки духовенством (ib. 493) и т. п. 19 При Никоне была изменена форма поминания государя «на переносе»: вместо прежней «да помянет благородие твое» и т. д. введена была следующая: «благочестивейшаго, тишайшаго, самодержавнейшаго» и т. д. (см. Титулы в России, Е. Карповича, Ист Вест. 1885, т. XX, стр. 7), столь соблазнявшая защитников старины (Матер. для ист раскола, I, 35–36). 20 В Патриарших Выходах (1656 г., 15 мая), по поводу отпуска войск в шведский поход, записано: «По отпусте государь св. патриарх государю царю титлу говорил, и его государя царя благословил животворящим крестом и ручным, и друг друга целоваста о выи; и потом государь царь государя патриарха целовал в руку, а государь патриарх его, государя, целовал во главу, в темя, объем своима святительскими руками его царскую главу» (Чтен. М. О. ист. 1869, II, стр. 19, по рук. Синод. библ.; ср. Макарий, XII, 236; о подобном же действии антиох. патр. Макария, бывшего при этом, не упоминается). |
| — Как занята? Вена занята? — Не только занята, но Бонапарте в Шенбрунне, а граф, наш милый граф Врбна отправляется к нему за приказаниями. Болконский после усталости и впечатлений путешествия, приема и в особенности после обеда чувствовал, что он не понимает всего значения слов, которые он слышал. — Нынче утром был здесь граф Лихтенфельс, — продолжал Билибин, — и показывал мне письмо, в котором подробно описан парад французов в Вене. Le prince Murat et tout le tremblement… [ Принц Мюрат и все такое… ] Вы видите, что ваша победа не очень-то радостна, и что вы не можете быть приняты как спаситель… — Право, для меня всё равно, совершенно всё равно! — сказал князь Андрей, начиная понимать, что известие его о сражении под Кремсом действительно имело мало важности ввиду таких событий, как занятие столицы Австрии. — Как же Вена взята? А мост и знаменитый tete de pont, [ мостовое укрепление , ] и князь Ауэрсперг? У нас были слухи, что князь Ауэрсперг защищает Вену, — сказал он. — Князь Ауэрсперг стоит на этой, на нашей, стороне и защищает нас; я думаю, очень плохо защищает, но всё-таки защищает. А Вена на той стороне. Нет, мост еще не взят и, надеюсь, не будет взят, потому что он минирован, и его велено взорвать. В противном случае мы были бы давно в горах Богемии, и вы с вашею армией провели бы дурную четверть часа между двух огней. — Но это всё-таки не значит, чтобы кампания была кончена, — сказал князь Андрей. — А я думаю, что кончена. И так думают большие колпаки здесь, но не смеют сказать этого. Будет то, что я говорил в начале кампании, что не ваша echauffouree de Durenstein, [ дюренштейнская стычка , ] вообще не порох решит дело, а те, кто его выдумали, — сказал Билибин, повторяя одно из своих mots [ словечек ] , распуская кожу на лбу и приостанавливаясь. — Вопрос только в том, что скажет берлинское свидание императора Александра с прусским королем. Ежели Пруссия вступит в союз, on forcera la main a l " Autriche, [ принудят Австрию , ] и будет война. Ежели же нет, то дело только в том, чтоб условиться, где составлять первоначальные статьи нового Сатро Formio. [ Кампо Формио . ] |
Не удалось извлечь искомое из базы ((( |
|
|
|
|
