| Наиболее полное представление о структуре курса лекций епископа Хрисанфа может быть получено благодаря составленной им для Учебного комитета программе курса основного богословия. Несмотря на то что программа была составлена для семинарий, а не духовных академий, в ней были четко обозначены все формальные параметры дисциплины, определяющие ее как самостоятельный богословский предмет. Задача православного основного богословия, по мнению автора программы, заключалась в рациональном, преимущественно апологетическом, обосновании 1) истинности христианства как единственной богооткровенной религии, 2) того, что откровенная христианская истина в целости и неповрежденности сохраняется в Православной Церкви . По владыке Хрисанфу, выполнение данной задачи предполагает разработку четырех разделов: 1) о религии и Откровении вообще, 2) о религии вне христианства, 3) о христианстве как религии истинной и Божественной, 4) о православной Церкви как хранительнице откровенных истин христианства . Таким образом, исторически сложившаяся трехчастная тематическая структура основного богословия, соответствующая необходимой последовательности шагов, требующихся для разумного обоснования христианской веры — о религии, об Откровении и о Церкви, — восполняется у епископа Хрисанфа четвертым разделом, посвященным историческому изучению нехристианских религий. Кроме этого, сам раздел об Откровении разбит на две части: одна, посвященная теории Откровения, объединяется с разделом о религии, а другая, собственно обосновывающая богооткровенный характер христианской религии, предваряется историко-философским анализом естественных религий. Введение в предметную структуру основного богословия раздела, посвященного изучению и сравнительному анализу исторических религий, стало новшеством епископа Хрисанфа. Указанное введение, скорее всего, не ставило задачи смешения двух разнородных дисциплин — основного богословия и истории религии. Его цель — используя ресурс истории религии, посредством сравнительного анализа дать более обоснованное — чем, например, у митрополита Макария (Булгакова) (об этом ниже) — подтверждение богооткровенности христианства. |
| Следует отметить, что наибольшее внимание в своей фундаментально-теологической работе епископ Хрисанф уделил второму разделу основного богословия — «demonstratio christiana», или «Откровение». Данный раздел традиционно посвящался обоснованию самой возможности Божественного Откровения и иллюстрации развития библейской мысли о Боге, имея целью доказать, что христианство — единственно богооткровенная, а значит, и единственно истинная религия . Для достижения указанной цели владыка Хрисанф использовал новый для отечественного основного богословия того времени «историко-философский метод», который, по словам П. В. Знаменского, был «доселе неизвестен в Казанской академии и был еще большой новостью и в других академиях в русской богословской литературе» . При этом в ходе своих фундаментально-теологических исследований епископ Хрисанф расширил раздел «Откровение» до размеров основательного трехтомного сочинения «Религии Древнего мира в их отношении к христианству», в котором для решения специальных богословских задач им подробно была разработана религиологическая тематика, а историко-философский метод нашел, в свою очередь, наиболее последовательное и системное применение. Отметим, что сам епископ Хрисанф относил данный труд к разряду «чисто богословских» , имеющих своей целью восполнить пробел в отечественной богословской литературе по вопросу истории религий Древнего мира, что, в свою очередь, он считал необходимым «в интересах вновь возникающей у нас богословской науки — апологетики» . Подтверждением апологетической или, точнее, фундаментально-теологической направленности указанного сочинения — а не только и не столько его религиоведческой принадлежности, — может быть свидетельство владыки Хрисанфа о том, что библейское учение было для него «исходом и концом» его исследований. Оно, «как единственно истинное вероучение и как норма религии, служило основанием при изложении религиозных систем древности», и в конечном итоге, будучи «указателем и мерилом истины» , потребовало обстоятельного и полного доказательства его собственной исключительности и превосходства над всеми религиозными воззрениями древности . В связи с этим для епископа Хрисанфа важным стало решение другой частной апологетической задачи — опровержения «рационалистических взглядов, которые совершенно отождествляют воззрение библейское с языческими или отрицают его важность и значение в истории религии» . |
| Макарий (Булгаков), митр. Введение в православное богословие. СПб., 71913. Надеждин А. Историческая записка о Санкт-Петербургской духовной семинарии, читанная по случаю 75-летия семинарии 4 марта 1884 г. //Христианское чтение. 1884. С. 818–850. Надеждин А. История Санкт-Петербургской православной духовной семинарии с обзором общих узаконений и мероприятий по части семинарского устройства. 1809–1884. СПб., 1885. Рождественский В. Г., прот. Лекции по основному богословию. СПб., 1885. Рождественский Н. П. Христианская апологетика. Курс основного богословия, читанный студентам в 1881/2 учебном году /под ред. проф. А. И. Предтеченского: в 2 т. СПб., 1884. Ульрици Г. Бог и природа. Т. 1–2. Казань, 1867–1868. Хрисанф (Ретивцев), архим. Первый год реформы в С.-Петербургской духовной семинарии. СПб., 1872. Шохин В. К. Философская теология и основное богословие //Вестник Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета. Сер. 1: Богословие. Философия. 2014. Böttigheimer Ch. Lehrbuch der Fundamentaltheologie. Freiburg, 2016. Drey J. S. Die Apologetik als wissenschaftliche Nachweisung der Göttlichkeit des Christentums in seiner Erscheinung. Frankfurt am Main, 1843. Klausnitzer W. Gott und Wirklichkeit: Lehrbuch der Fundamentaltheologie für Studierende und Religionslehrer. Regensburg, 2000. Seckler M. Aufgaben und Aufbau, Begriff und Namen //Handbuch der Fundamental-theologie. Bd. 4. Tübingen; Basel, 2000. S. 331–398. Waldenfels H. Das Christentum im Streit der Religionen um die Wahrheit //Handbuch der Fundamental-theologie. Bd. 2. Tübingen; Basel, 2000. S. 199–225. Хрисанф (Ретивцев), еп. Религии Древнего мира в их отношении к христианству: Историческое исследование: в 3 т. СПб., 1873–1878. Антонов К. М. Историческое изучение религии в духовно-академической традиции в дореволюционной России//Вестник Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета. Сер. 1: Богословие. Философия. 2011. 1 (33). С. 46. Надеждин А. Историческая записка о Санкт-Петербургской духовной семинарии, читанная по случаю 75-летия семинарии 4 марта 1884 г.//Христианское чтение. 1884. 5–6. С. 824–825. |
| Следует отметить, что нововведения епископа Хрисанфа в итоге были поддержаны в отечественном основном богословии, став предметом исследований и неотъемлемой частью курсов лекций, пособий и руководств ведущих представителей данной дисциплины в духовных академиях и университетах России. Так, профессор Н. П. Рождественский (1840–1882), дважды становившийся преемником епископа Хрисанфа на кафедрах основного богословия (в Казанской духовной академии в 1865 г. и в Санкт-Петербургской — в 1869 г.), в своем монументальном курсе лекций по основному богословию, опираясь на схему своего предшественника, дополнил отдел об Откровении или «учение о религии Богооткровенной, Христианской» предваряющим его «Критико-сравнительным обзором религий естественных» . В Санкт-Петербургской духовной академии данное направление фундаментально-теологической работы в дальнейшем было поддержано протопресвитером Евгением Аквилоновым (1861–1911) в изданной им специальной монографии «О божественности христианства и о превосходстве его над буддизмом и мохаммеданством» . В Московской духовной академии профессор С. С. Глаголев (1865–1937), один из корифеев отечественного основного богословия, в своих многолетних фундаментально-теологических исследованиях существенное внимание уделил историческому изучению религий для решения прежде всего апологетической задачи. По его словам, «мы имеем в виду воспользоваться историей религий, как апологетическим доводом. Мы хотим раскрыть следующие положения: 1) что невозможно для человечества жить без религии и 2) что невозможно для человека самому создать религию, которая удовлетворяла бы человечество. Отсюда следует вывод, что человечество имеет нужду в религии откровенной, и этому выводу, верим и утверждаем мы, соответствует факт действительного существования на земле таковой религии» . Достижение поставленной цели, предполагающей обоснование богооткровенного характера христианства, С. С. Глаголев видел через сравнительный анализ или его противопоставление с естественными религиями, к каковым он относил все, кроме христианской . |
| Сохранившиеся журнальные публикации владыки Хрисанфа позволяют фрагментарно восстановить содержание первой части его курса лекций, соответствующего традиционному разделу дисциплины — «demonstratio religiosa», или «О религии». Так, в статье «Взгляд на мнение новейших рационалистов о существе религии (из лекции по основному богословию)» — которая, как видно из названия, представляет собой фрагмент курса его лекций, — автор критически рассматривает учения о религии французских энциклопедистов, а также И. Канта, Г. В. Ф. Гегеля, Ф. В. Й. Шеллинга, И. Г. Фихте, И. В. Гете и Ф. Шиллера. Результатом аналитических исследований епископа Хрисанфа становится заключение, что религия, в своей сущности, «по учению новейшей германской философии, есть только одна мечта, одно обольщение мысли и чувства… Божество, которому от века поклонялся человек, по их учению, есть не более, как порождение нашего собственного духа, — нашей мысли и чувства или наших нравственных стремлений» . Иначе говоря, епископ Хрисанф обнаруживает в современных ему философских системах отрицание объективного характера религии и, более того, не находит в них никакого существенного отличия от прежних языческих верований и философских учений древности . В статье «Значение идеи бессмертия для нравственной жизни человека» — тематически также соответствующей первому разделу основного богословия — епископ Хрисанф вначале критически рассматривает учение о бессмертии души Л. А. Фейербаха, для которого сама идея бессмертия есть результат произвольной и субъективной работы человеческого воображения. Затем, применяя свой историко-философский метод, автор обосновывает тезис, что идея бессмертия всегда была присуща человечеству, а ее отрицание лишает настоящую жизнь всякого разумного основания и нравственной ценности. Таким образом, опираясь на разработанный им метод богословского исследования, владыка Хрисанф, хотя и не предлагает некоей законченной формы положительного доказательства бессмертия души, но, обнаруживая недостатки противоположных воззрений, тем самым косвенно обосновывает нужное ему положение . |
| Поэтому в первых двух томах своего сочинения епископ Хрисанф, изучив вначале общетеоретические вопросы — о характере язычества и его видах, о первоначальной форме религии, о классификации религиозных систем язычества, — затем переходит к рассмотрению частных видов язычества, к каковым относит религии Китая, Японии, Индии, Египта, Ассирии и Вавилона, Греции и Рима, религиозные верования народов Передней и Малой Азии, арабских племен, а также буддизм и зороастризм. В третьем томе епископ Хрисанф преимущественно исследует библейское вероучение (ветхозаветное и новозаветное) в его сопоставлении с религиозными воззрениями древности. В данный том добавлены и две главы, посвященные изложению учения о язычестве у ранних отцов и учителей Церкви, а также в современном богословии. К основным результатам своего исследования епископ Хрисанф относит следующие: все религии языческой древности, будучи проникнуты натуралистическим началом, в своем развитии были подвержены мифологическому процессу, вследствие чего политеизм, как уклонение от истинной первобытной религии, становился необходимой стадией этого развития. Хотя в ходе последующих исторических этапов данного развития во многих религиях происходил переход к идее единого абсолютного существа, таковой переход совершался посредством философии и в ее сфере. Политеизм при этом полностью не исчезал, поскольку «монизм», выработанный таким образом, представлял собой лишь обобщение тех же понятий, какие содержались в политеизме. Чистый или безусловный монотеизм, исключающий всякие примеси политеизма, был характерен только для ветхозаветной иудейской религии . Христианство в отношении к язычеству есть религия «безусловно новая», при этом в рамках развития религиозного сознания Древнего мира его основные истины представляются невыводимыми. Идея о Боге как Существе премирном, бесконечном в Своих совершенствах, отрешенном от бытия конечного, никоим образом не могла сформироваться из натуралистических начал язычества. Более того, базовые христианские догматы — о Святой Троице и Богочеловечестве — для языческого мира были настолько непонятны (для эллинов — безумны), что объявлялись ненужными и излишними, что в свою очередь прямо подтверждает сверхъестественный характер их происхождения . |
| Научно-литературная деятельность Владыки Хрисанфа началась еще в период обучения его в Московской духовной академии и длилась почти непрерывно до тех пор, пока он был в состоянии работать. К сожалению, какие-либо значительные труды о епископе Хрисанфе как богослове и исследователе религий отсутствуют, но мы можем почерпнуть некоторые сведения о нем в этом контексте из периодики того времени. Свод лекций иеромонаха Хрисанфа до нас не дошел, но, по сведениям П.В. Знаменского , его первая часть включала учение о бытии Божьем и бессмертии души, а также о происхождении религии и Божественном откровении, вторая – историю древних языческих религий, религии богооткровенной, ислама и иудаизма. Таким образом, основное место в его курсе занимала религиология, основанная на историческом (тогда он назывался «генетическим») методе, который был разработан им же в лекциях по истории религий. В период же своего ректорства в Санкт-Петербургской семинарии и председательства в Учебном комитете Священного синода (1869–1874) епископ Хрисанф составил программу по основному богословию для семинарий. Данный курс предполагал четыре основные части, соответствующие по своей архитектонике немецким курсам по фундаментальной католической теологии, которые епископ Хрисанф хорошо знал. В первой предполагался христианский взгляд на феномен религии и ее происхождение – в контексте критики натуралистических, «пантеистических» и прочих теорий религии (в которых она трактовалась преимущественно как производное от других, «более базовых» факторов человеческого бытия), во второй – рассмотрение нехристианских религий (язычество, иудаизм, ислам), в третьей – христианство как единственно истинная и богодухновенная религия, в четвертой – православие как единственно истинная форма христианства. По воспоминаниям его современников, епископ Хрисанф был человеком весьма талантливым, даровитым и к тому же разносторонним, живо интересовавшимся как современной политической обстановкой, так и достижениями науки. Еще во время своего профессорства в Московской духовной академии оказал важные услуги Церкви разработкой вопроса о церковном суде в противодействие предполагавшейся в 1870-х гг. либеральной реформе этого суда; но для нашего времени владыка Христанф – в первую очередь представитель нового исторического метода в богословии, автор свежих по мысли и широте взглядов исследований по этому вопросу, проповедник-златоуст. |
| Таким образом, именно обоснование истинности библейского Откровения, представленного древнеиудейской и христианской религиями, было главной целью трехтомного историко-философского исследования «Религии Древнего мира в их отношении к христианству» епископа Хрисанфа (Ретивцева). Историко-философский метод епископа Хрисанфа (Ретивцева) в обосновании истинности христианского Откровения Осуществление указанной главной апологетической цели сочинения потребовало от владыки Хрисанфа предварительной систематизации религиозных систем язычества по их содержанию и, как отмечает К. М. Антонов, выявления логики религиозного процесса, причем, что важно, логики, эмпирически выверенной . По словам П. В. Знаменского, епископ Хрисанф предлагал рассматривать каждое вероисповедание не исключительно диалектически, «не как рассудочную доктрину, а как живое религиозное миросозерцание во всей его многосторонней и жизненно-психологической цельности» . Соответственно, для владыки Хрисанфа изучение религиозных верований древности — которые, по его мнению, с христианской точки зрения есть «ложь и заблуждение смертные тени (Лк. 1:79), в которых блуждала человеческая мысль, человеческое существо, напрасно ища исхода» — является составным элементом богословской апологетики, поскольку «своей противоположностью яснее, ярче отображают для нас свет истины, которая сменила их и которой обладаем мы» . Суть используемой епископом Хрисанфом новой методики заключалась, по его словам, в том, что для обоснования православной веры недостаточно опровергать ложные направления религиозной мысли исключительно на основании Священного Писания и Священного Предания. Необходимо изучение и внутренних исторических процессов возникновения тех или иных заблуждений в области религии . По мнению владыки Хрисанфа, утвердившееся в «богословии средневековом, схоластическом, всецело погруженном в диалектику и отвлеченности» понимание язычества только лишь «под формой отвлеченного понятия о заблуждении» или как «religio falsa, о которой, кроме этого и по этому самому, больше знать ничего не нужно» является недостаточным, поскольку внутренние причины возникновения язычества оставались невыясненными. Только исторический подход к изучению религий древности позволяет выяснить, чего именно содержательно достиг в своих религиозных понятиях Древний мир и что указанные понятия представляют собой сравнительно с истиной христианства . |
| Составленная епископом Хрисанфом программа по основному богословию легла в основу разработанных впоследствии как семинарских, так и академических курсов по данной дисциплине. Этой программе подробно следовал, по его же признанию, епископ Августин (Гуляницкий), автор первого нормативного курса основного богословия для семинарий, выдержавшего к 1914 г. 10 изданий . И, как уже было отмечено, предложенное владыкой Хрисанфом понимание структуры и содержания рассматриваемой дисциплины в целом было поддержано в одном из наиболее значимых для отечественного основного богословия академическом курсе проф. Н. П. Рождественского. Отметим еще, что рекомендованная нашим автором в его специальном отзыве иностранная литература по предмету была в ближайшие годы в большей своей части переведена на русский язык . Все вышеперечисленное, без сомнения, позволяет говорить о епископе Хрисанфе (Ретивцеве) как об одном из корифеев отечественного основного богословия, своими трудами способствовавшем созданию необходимых условий для новой постановки преподавания данной дисциплины в духовных семинариях и академиях России синодального периода и для дальнейшего развития ее как научного направления в русской богословской академической мысли того времени. Источники А. И. Преосвященный епископ Хрисанф [Некролог] //Памяти преосвященного епископа Хрисанфа. М., 1883. С. 3–4. Августин (Гуляницкий), архим. Руководство к основному богословию, составленное ректором Литовской духовной семинарии архимандритом Августином. Вильна, 1876. Распоряжение по духовно-училищному ведомству. Извлечение из журналов Учебного комитета при Святейшем Синоде с отзывами об учебниках и учебных пособиях, признаваемых полезными к употреблению в духовных семинариях и училищах. 2. По основному богословию //Подольские епархиальные ведомости. 1870. С. 111–114. Хрисанф (Ретивцев), еп. Взгляд на мнение новейших рационалистов о существе религии (из лекции по основному богословию) //Православный собеседник. 1860. Ч. 3. С. 162–195, 446–480. |
| Правда, этот древний монотеизм, черты которого может уловить история, и следы которого уцелели в самых языческих религиях, не есть чистый монотеизм, а, за исключением иранского, и то неполным, носит на себе характер пантеизма. Чистый монотеизм находился только у евреев. Но на этот неопределенный, смутный монотеизм древнейших эпох язычества мы можем смотреть, как на первый выход из первобытного истинного монотеизма, как на начальный фазис в истории натуралистической религии, как на первое проявление того забвения о Боге, о котором говорит Библия . Эта форма религиозного воззрения предполагает собой чистый первобытный монотеизм и есть его омрачение и затемнение. Если в начале религии был монотеизм, то отпадение от него в мир природы должно было открыться своеобразным неопределенным пантеистическим взглядом. Природа заслонила собой премирного Бога в сознании человека, но человек еще не нашел в ней отдельной, определенной силы, в которую мог бы воплотить идею Бога. Облако чувственных представлений, тень явлений природы закрыла эту идею, но тень на первый раз сама предстала еще в смутных очертаниях. Первый момент отпадения от первобытного монотеизма – в монотеизме же, но натуралистическом. Как и прежде, божество одно, но оно не от мира, а в самом мире. Постепенностью забвения чистой идеи Бога это легко объясняется. Отпала сначала, так сказать, внутренняя сторона в прежней идее Бога, – Его премирность, Его бесконечность, но внешняя, количественная еще оставалась. Общие высокие свойства затмились, забылись, оставалось одно неопределенное представление о силе, правящей миром. После из частных свойств этой общей силы начали возникать и рождаться различные боги. Епископ Хрисанф. Астрахань. Июля 25, 1875 г. 1 Из приготовленного к печати III-ro тома сочинения «Религии Древнего Мира в их отношении к христианству». 2 Строго говоря, количественное понятие единства не приложимо к Богу, как существу беспространственному. В христианской догматике идея единства Божия выражает собой метафизическое понятие о Божестве, как существе единственном, безусловном. |
|
|
