| Отдел IV Глава XI. Избрание Лавры постоянным своим местопребыванием. Забота о расширении домовой церкви «Всеобщею любовью ко мне здешних (в С.-Петербурге) хотя я и утешаюсь в моём странничестве, но сердце моё всё выну в святой Чудотворной Киево-Печерской Лавре. – Там в ней я и молюсь, там и живу духом» 204 . «Мне отрадно витать в этих покоях, устроенных приснопамятным Владыкою Филаретом, и молиться в его моленной, где он так усердно маливался, потому приятно мне сохранять и всё, что при нём здесь было и теперь так явно его напоминает» 205 . Высокопр. Филарет, по прибытии на Киевскую митрополию, избрал постоянным местопребыванием своим не Софийский митрополичий дом, в котором жили ближайшие его предместники, а св. Киево-Печерскую Лавру. Это по-видимому малозначущее обстоятельство имело, между тем, великое и важное значение в отношении характера, хода и образа действий в Бозе почившего по всем частям его местного управления и служения на пользу Церкви и Отечества. Особливо обозначилось это, когда он возвратился в последний раз из С.-Петербурга навсегда. Если бы прежде высокопр. Филарет не избрал себе постоянного местожительства в св. Лавре, то в эту пору всё особенно звало, влекло и заставляло его поселиться именно здесь, т. е. в таком месте, которое бы могло послужить не обуреваемым пристанищем после того странничества, о котором ещё за год перед этим писал он из С.-Петербурга, между прочим так: всеобщею любовью ко мне здешних хотя я и утешаюсь в моем странничестве, но сердце моё всё выну в святой Чудотворной Киево-Печерской Лавре. Там в ней я и молюсь, там и живу духом» 206 . Как с самого первого времени по прибытии в Киев, так и по возвращении из С.-Петербурга, высокопр. Филарет поместился на постоянное жительство в настоятельских покоях в св. Лавре. Но так как эти покои, сколько по давности времени, в течение которого прежние Митрополиты не имели в них постоянного жительства, столько же от неудобства в расположении их, требовали некоторых капитальных перестроек и исправлений, то на первых же порах и было сделано им распоряжение об этих исправлениях. |
| IV. В Московской духовной академии – начало службы (1863–1867) Из многомятежного Петербурга и от волнений Петербургской академии суждено было мне переселиться в Троице-Сергиев Посад, в тихую обитель преп. Сергия, в находившуюся под его покровом Московскую академию. В ней витали: дух Филарета, митрополита Московского, громадная ученость, необыкновенная сердечность и отеческая доброта тогдашнего идеального ее ректора, протоиерея А. В. Горского, традиции знаменитого ее профессора-философа, протоиерея Ф. А. Голубинского, и патриарха академической корпорации, составлявшего ее душу, соединявшего ее во единое братство, первенца I ее курса, протоиерея П. С. Делицына. Словом, попал я в совершенно особое царство, нисколько не похожее на ту среду, в которой провел четыре года своего студенчества. Назначение мое в Московскую академию представляло весьма редкий, всего второй в ее истории, Филаретовского периода, случай, когда посылался в нее воспитанник другой академии 245 . Первый случай – назначение в 1839 г., на кафедру словесности, 2-го магистра XIII курса (1839) Петербургской академии Е. В. Амфитеатрова (товарища моего наставника, К. И. Лучицкого), родственника митрополита Киевского Филарета (Амфитеатрова) . Вызов в 1863 г. из Петербургской академии двух воспитанников в Московскую для занятия двух ее кафедр (патристики и церковной археологии) был, вероятно, со стороны митрополита Филарета (без которого не делалось в академии ничего самого маловажного) отплатою Петербургской академии за ее вызов московского воспитанника XXII курса (1860 г., 2-го магистра этого курса) А. М. Иванцова-Платонова, для занятия в ней кафедры новой церковной истории. А что Московская академия просила прислать, вместо одного, двух воспитанников, это походило на отплату за любезность сугубою любезностью. Митрополит Филарет, когда хотел, умел быть таким. Не было ли, однако, у него и какого-нибудь другого умысла? В 1861 г. он разбирал наше октябрьское (4 октября) дело и отнесся к нам крайне снисходительно. И вдруг из этого самого курса октябристов (если только он не забыл нашей истории) вызывает в свою академию, да еще не одного, а двух воспитанников, и при том без всякой настоятельной нужды 246 . |
| Личное участие высокопр. Филарета в делах Св. Синода началось ещё с 1836 г., когда он был вызван, в бытность его Архиепископом Казанским, и тогда же был высочайше пожалован Членом Св. Синода. Через год, возведённый в сан Митрополита Киевского (17 Апреля 1837 г.), он с этой поры, ежегодно был вызываем по Высочайшему изволению для личного присутствования в Св. Синоде до 1842 года, когда как известно, он по прошению его, уволен был от этого навсегда. Подобные вызовы Членов Св. Синода, в особенности же старейших после Первенствующего Члена, каковы Митрополиты Киевский и Московский, бывали и бывают доднесь вообще по заведённому порядку. Но мы видим живые примеры в лице этих же самых Первосвятителей Киевского и Московского Филаретов, что первый из них не был вызываем для личного участия в делах Св. Синода в течении пятнадцати лет до самой его кончины, т. е. с 1842 года по 1857 г., а второй в течении двадцати пяти лет, с этого же 1842 г. по 1867 г., в котором он скончался. Впрочем, причины и обстоятельства этого последнего явления были особенные, известные уже читающим. Обращаясь же к указываемому теперь времени с 1836 г. по 1842-й, мы встречаем совершенно иное. Так, в приведённых нами в эпиграфе словах из письма Обер-Прокурора Св. Синода Графа Протасова очевидно для всякого, что когда высокопр. Филарет (Киевский) просил освободить его по состоянию его здоровья от прибытия в Св. Синод на зимнее время в 1840 г., сам Обер-Прокурор выразил душевное своё прискорбие об этом, хотя и сообщил ему, – как читаем в самом начале этого же письма, – что, по всеподданнейшему докладу его, воспоследовало Высочайшее разрешение на отсрочку приезда высокопр. Филарета в С.-Петербург; в конце же письма присовокупил: «Остаюсь впрочем, в надежде, что милость Божия предстательством святых Угодников Киевских подкрепит силы Ваши и доставит возможность возобновить Ваше личное участие в делах Святейшего Синода». А что эти выражения душевного прискорбия и надежды не были в роде выражений лишь вежливости и т. п., это свидетельствуется словами самого же писавшего, а именно, «что личное присутствие Вашего Высокопреосвященства в Св. Синоде, при Вашей опытности и усердию к Св. Православной Церкви принесло бы особенную пользу, подобно тому, как и бывшее доселе (разумеется с 1836 г. по 1840 г.) непосредственное участие Ваше в делах Св. Синода уже приносит желаемые плоды, чему Ваше Высокопреосвященство не перестаёте и ныне содействовать, – как напр. по случаю настоящего преобразования учебной части в духовных Семинариях» 364 . |
| Отдел III Глава IV. Попечительность высокопр. Филарета о сиротах и бедных духовного звания. Заботы его об улучшении низших духовно-учебных заведений и открытие нового Киево-Софийского училища «История Киево-Софийского духовного училища представляет скромную, но тем не менее высокую христианскую доблесть Высокопреосвященного Филарета, Митрополита Киевского. Невольно благоговеешь к памяти в Бозе почившего Архипастыря, просматривая ряд его благодеяний Софийскому училищу. Истинно как отец с родными детьми, он делился с учениками-сиротами как будто одним куском хлеба» 47 . Прежде было указано и не однажды 48 , что Высокопр. Филарет имел особенное попечение о сиротствующих и вообще бедных духовного звания и для обеспечения их, то предоставлял места в приходах, то часть доходов, то предлагал и как бы ходатайствовал перед Епархиальным Попечительством о не прекращении в тех или иных случаях положенных пособий. Этот же образ действования видим и во всё время служения его и в Киевской Епархии. В частности относительно попечительских пособий, он обыкновенно выражался так в своих резолюциях на протоколах и журналах Попечительства: «Предлагаю производить прежний оклад», – или «продолжить ещё выдачу пособия», – или «сделайте это пособие из христианского снисхождения», – или «не отказывайте пока в чаянии милости Господней к сиротам», – или «доколе Промысел Божий откроет способы устроить сирот», напр., доколе дети мальчики поступят в училище и т. п. Такого рода ходатайственные обращения Епархиального Архиерея, как главного и полновластного начальника, могли быть само собою равносильными почти прямым приказаниям; потому со стороны распоряжавшихся этим делом, естественно, не могла не чувствовать её стеснительность, и тем более, что средства у епархиальных Попечительств вообще бывают очень ограничены. Но чтобы не колебаться здесь недоумениями на счёт указываемой стеснительности для исполнителей, поспешим разрешить этот вопрос не словами, а самыми фактами и подлинными цифрами. Вот перед нами «выписка из благотворительных книг Киевского епархиального Попечительства» о пожертвованиях, сделанных в пользу сего Попечительства высокопр. |
| Отдел IX. Служение Преосв. Филарета в Рязани Глава XXVI. Трёхлетнее управления Рязанской епархиею. Возведение в сан Архиепископа. Вызов его в Санкт-Петербург для присутствования в Св. Синоде «Вообще нам там хорошо всегда, и не может быть лучше, где Сам Господь нас поставит, нежели где бы мы сами предустроили... Потому-то и не толкуйте и вы, что при таком-де Архиерее было то и то, а при другом не так-то…» 508 . «Один отец скончался, зато другой жив остался» 509 . «Велит ли Бог мне ещё увидеть тебя, моя возлюбленная паства Рязанская?! Нет и нет!» 510 Служение Высокопр. Филарета в Рязанской Епархии, сравнительно со всеми другими местами его епископства, было весьма непродолжительно. Рязанской епархией он управлял всего три года; а как в продолжение этого времени он был вызываем в Петербург для присутствования в Св. Синоде, то личное его пребывание на кафедре епархиальной продолжалось всего один год и девять месяцев 511 . По Высочайше утверждённому докладу Св. Синода, в 25 день Февраля 1828 г. Преосвящ. Филарет перемещён был в Казанскую Епархию. Относительно подобных скоровременных перемещений Святителей из одной Епархии в другую существуют мнения, высказывавшиеся и в печати, не в пользу этого обычая и порядка. Представляют обыкновенно, что в подобных случаях дело не может обходиться без ущерба и для благосостояния епархий, в которых, в одно, напр. десятилетие, переменится иногда два-три Епископа, и для самых лиц переменяемых. Таковы мнения особенно о тех Епископах, которые поступают на епархию с самого первого времени принятия сана святительского, следовательно, приемлют свою паству как первенца своего духовно-благодатного рождения и воспитания, или как невесту обручённую им... 512 . Естественно, что такие Святители с первого раза всегда готовы бывают особенно возлюбить свою паству, соединиться с нею всеми узами духа, жизни и всех пастырских отношений, – и потому обращаются к ней со всей энергией, посвящая все силы, усердие, умение, чтобы упрочить всё своё влияние на неё, имея в виду именно долгое в ней пребывание. Между тем, когда вдруг, воспоследует перемещение, – многие истинно благие начинания редко-редко не остаются без желанных плодов; а на новых паствах те же Святители могут быть менее энергичны. И самые паствы, так часто, по буквальному церковно-каноническому выражению вдовствующие, естественно могут вообще терять или ослаблять в себе силу чувств к пастырям при частых их переменах. |
| Отдел V. Время служения в Московской Духовной Академии (1814–1819 г.) Глава IX. Состав лиц Московской духовной Академии и открытие её. – Деятельность Архимандрита Филарета в Академии «Прибыв на должность Инспектора Московской духовной Академии в самом начале Сентября месяца (1814 г.), я и устроил и открывал сию новую Академию» 196 . «Отцом Инспектором новооткрытой нашей Московской Академии Архимандритом Филаретом я очень доволен» 197 . В состав наставников новооткрытой Московской Духовной Академии, как уже замечено, были назначены лучшие воспитанники первого курса Санкт-Петербургской Академии – в числе восьми человек 198 , со званием Бакалавров. Кроме же сего Св. Синодом было поручено преосвященному Августину, Архиепископу Московскому сделать представление, кого бы он мог сам признать достойными к назначению в Академию, из лиц, служивших при существовавшей дотоле древней Славяно-Греко-Латинской Академии. Преосв. Августин рекомендовал Ректора сей Академии – Архимандрита Симеона, (впоследствии бывшего Архиепископа Ярославского) в Ректоры же ново-открываемой Академии, а двух соборных Иеромонахов: Никанора (впоследствии Митрополита Санкт-Петербургского) и Гермогена, как имеющих отличные способности и сведения, рекомендовал в Бакалавры, – первого из них по кафедре исторических наук, а второго – богословских. Рекомендация его была принята во внимание. Таким образом, наличный комплект начальствующих и учащих в Московской Академии состоял из четырёх лиц монашествующих и восьми светских. На первых порах этих лиц было достаточно, так как сначала был открыт один только младший курс; судя же по количественному отношению лиц монашествующих – 4 и светских – 8, состав этот был совершенно пропорциональный. Эта пропорциональность была, само собой, благопотребна сколько вообще для новообразованного рассадника собственно духовного просвещения, столько в частности для рассадника, помещённого в стенах и под сенью иноческой обители. Кроме поименованных лиц Преосв. Архиепископ Августин рекомендовал было и в инспекторы для новой Академии и профессора философских наук, Префекта Славяно-Греко-Латинской Академии Архимандрита Парфения, «отличающегося, – как писал он в донесении Комиссии духовных училищ, – сверх многих других сведений, познаниями философскими, и по собственному благонравию и деятельности своей, весьма способного к должности Инспектора» 199 . |
| Отдел V Глава XVI. Труды высокопреосв. Филарета по храмосоздательству «Все это стоило больших трудов, а паче скорби» 287 . В своём месте мы видели рассуждения высокопр Филарета о значении строения храмов в обителях, выраженные им в одном письме к Архиепископу Рязанскому Гавриилу. «Хорошо строить, – писано было в письме, – и великолепные храмы в обителях, но ещё нужнее устроять внутренние храмы в обителях попечением настоятелей об иноческой по Бозе жизни, в которой ощущается великое оскудение в наше время». И что же? Из всех, изложенных нами, сведений и фактов кто не видит, что высокопр. Филарет имел, по слову Апостола, добру совесть, чтобы выразить сказанную истину так, чтобы проповедуя другим, не быть самому в этом отношении, по выражению того же Апостола, – неключимым... По званию и долгу Настоятеля Лавры не он ли всеми своими и официальными распоряжениями, и дивными действиями, и отношениями к братии, и словом, и примером, и всею своею истинно подвижническою жизнью являл примерно-ревностное святоотеческое попечение, первее и паче всего именно об устроении внутренних храмов в духе истинной иноческой по Бозе жизни в среде всех собратий от высших до низших и последнейших? Не это ли попечение его было, несомненно, влиятельно и благотворно так, что и сами преемники его, один за другим, с полною готовностью до послушания засвидетельствовали свою ревность, чтобы, по выражению одного из них, «поучаться сим его добродетелям и ходить по светлым стезям его, дабы стяжать тот великий дух, с которым так благоуспешно и благоплодно действовал он во всём его домостроительстве в Великой святой обители», Ея же Настоятельница есть, по благоговейному выражению в Бозе почившего, Сама Преблагословенная Пречистая Богородица. Ещё при самом первоначальном устройстве первых двух домовых храмов было замечено, что это дело не было чем-то в роде затейливости или желания оставить память о своём строительстве, но совершалось соответственно духовным потребностям, живущих в Лавре, братий и всех приходящих в нее богомольцев; тоже должно наперед сказать и обо всех других действиях его в этом роде. О последних следует ещё присовокупить то, о чём, при всем своём смирении, терпении и благодушии, сам в Бозе почивший по поводу некоторых построек засвидетельствовал: «Это стоило больших трудов, а паче скорби " 288 , вследствие разнообразных препятствий и интриг со стороны некоторых сильных и влиятельных лиц, что увидим подробно в своём месте. |
| Управлять епархиею в Западном Русском крае далеко не то, что управлять какою-либо Великорусскою, например, Владимирскою, Ярославскою и т. п. Судьба Православия в Западном крае, историческая жизнь народа и духовенства веками выработали и обусловили здесь особый склад жизни, особые понятия, особые отношения. Понять, изучать, примирять эти местные особенности, возводить частные меры в общие и общие в частные, – одним словом управлять в Западном крае, хотя бы и епархией, дело в высшей степени не лёгкое» 3 . Такие и подобные суждения и отзывы во множестве появлялись в разных современных известиях по случаю назначения в 1868 г. преемника в Бозе почившему высокопр. Иосифу (Симашко), Митрополиту Литовскому 4 . Мы тогда же отметили их в главном содержании, чтобы приложить их значение к настоящему отделу повествования о служении высокопр. Филарета на Киевской митрополии. В самом деле, если в указываемую пору (1868 г.) были основания так, а не иначе, определять status quo церковно-народной жизни с разнообразными особенностями и условиями в Северо-западном крае, то что сказать о бывшем status quo в крае Юго-западном за тридцать лет – именно в 1837 г., когда последовало Высочайшее назначение высокопр. Филарета Митрополитом Киевским. Сказанное о состоянии Северо-западного края по отношению к судьбе Православия, исторической жизни народа и духовенства и пр. не столько ли же относится и к Юго-западному краю? А если принять во внимание при этом пространство времени, а с ним ту не безызвестную громадную разность между теперешним и тогдашним положением дел в Западном крае вообще в религиозно-церковном и даже политическо-народном отношении, то пост, на который был призван в ту пору высокопр. Филарет, имел ещё большее значение, высшую важность. Одно то, что тогда требовался образ действования, в известной степени, возможно закрытый и вообще обусловленный крайними ограничениями, исходившими притом из двух источников по духу и направлению, идущих в большинстве в разрез, – одно это составляло особеннейший труд, чтобы не сказать, прямое и крайнее стеснение и даже опасность... для всякого, поставленного во главе деятелей в положительном истинном духе и направлении. |
| архиеп. Иннокентий (Ястребов) Архимандрит Макарий, основатель Алтайской Духовной миссии. Краткие сведения о его жизни и деятельности Источник Предисловие Предлагаемый вниманию благосклонных читателей очерк жизнедеятельности архимандрита Макария составлен по поручению начальника Алтайской духовной миссии Преосвященнейшего Владимира, епископа Бийского, проезжавшего через Казань в июне сего 1892 года. К сожалению, при краткости времени, данном в наше распоряжение, и при других занятиях немыслимо было приняться за составление подробной биографии приснопамятного архимандрита, которую, к слову сказать, теперь и весьма затруднительно написать вследствие скудости наличного материала. Поэтому мы принуждены были ограничиться только характеристическими чертами его жизни и деятельности. Но и в сем случае, по необходимости, пришлось допустить один значительный пробел в настоящем очерке. Именно здесь личность Макария рассматривается и оценивается почти совершенно безотносительно: деятельность, мнения и проекты архимандрита не сопоставляются с деятельностью, мнениями и проектами других современных ему деятелей-миссионеров (напр., Филарета Амфитеатрова , архиепископа Казанского и Иннокентия, митрополита Московского) и переводчиков Священного Писания (напр., протоиерея Герасима Петровича Павского); не указываются сходства и отличия Макариевских взглядов от взглядов поименованных деятелей и не объясняются причины сходства и разностей. Вследствие сего недостаточно выяснились заслуги и значение о. Макария как миссионера и переводчика Священного Писания для своего времени. Но на всё это сопоставление требуется немало справок, что невыполнимо при кратком времени, имевшемся в нашем распоряжении. Смеем, однако, надеяться, что и при этом столь существенном пробеле статья наша не будет отвергнута благосклонными читателями, интересующимися отечественным миссионерским делом. Для желающих подробнее ознакомиться с замечательной личностью основателя Алтайской миссии считаем нелишним приложить в конце перечень известной нам наличной литературы об о. архимандрите Макарии. < Глава I. Жизнь о. Макария до миссионерства |
| Беседы на Евангелие от Матфея Глава 5 Беседа I " Узрев же народы, взыде на гору: и седшу Ему, приступиша к Нему ученицы Его. И отверз уста Своя, учаше их, глаголя» ( Мф. 5:1–2 ). Из всех мест св. Евангелия нет другого, в котором бы с такою подробностию и полнотою, и в таком порядке и совокупности изложены были все обязанности Христианина, как в той поучительной проповеди , которую Господь и Бог наш Иисус Христос , вступая в великий подвиг спасения рода человеческого, говорил на горе избранным двенадцати ученикам Своим и великому множеству собравшегося к Нему народа. Проповедь сия начертана в пятой, шестой и седьмой главах евангелиста Матфея. В ней Спаситель с Божественным искусством и премудростию изложил всё то, что нужно для начала, возрастания и совершенства истинно Христианской жизни. Желательно, чтоб всякий тот, кому дорого спасение души своей, сколь можно чаще и внимательнее читал оную в назидание своего сердца. Но не одно бесплодное слышание и чтение потребно к спасительному разумению небесных истин и словес единого наставника и учителя нашего Господа Иисуса. К сему потребно наипаче и более всего искреннее расположение и всеусердное тщание к исполнению святых заповедей Его. В словесах Господних сокрывается живоносная манна, единая могущая оживотворять, питать и укреплять души наши. Но мы не иначе можем вкушать и получать крепость от сей духовной пищи, как по мере исполнения нами заповедей Евангелия. Сам Спаситель говорит о сем в заключении Своей проповеди : Всяк, иже слышит словеса Моя сия, и творит я, уподоблю его мужу мудру, иже созда храмину свою на камени: и сниде дождь, и приидоша реки, и возвеяша ветри, и нападоша на храмину ту: и не падеся, основана бо бе на камени. И напротив: всяк слышай словеса Моя сия, и не творя их, уподобится мужу уродиву, иже созда храмину свою на песце: и сниде дождь, и приидоша реки, и возвеяша ветри, и опрошася храмине той, и падеся: и бе разрушение ея велие( Мф.7:24–27 ). Дабы и нам, братие, храмину спасения и блаженства нашего основать не на песке, но на твердом камени, поучимся свято в словесех Господних. Призвав Спасителя нашего в помощь, в простоте сердца, во святом Его присутствии, дадим Ему обет исполнять заповеди любви Его, да Он отверзет сердца наши к слышанию и спасительному разумению оных. Отложивши земные помышления, взыдем мысленно на гору ко Господу и Богу нашему Иисусу Христу, да семя слова Его падет на сердца наши яко на землю благу, и принесет плод истинного исправления жизни нашей по святым Его заповедям. |
|
|
