| Феофил епископ и исповедник Никомидийский происходил с Востока 262 . Так многочисленны указания агиографии на самые видные передвижения её героев по империи. Характерно то, что, рассказывая о них, авторы житий не считают эти передвижения чем-то из ряда вон выходящим, и отмечают их, как вполне обычное явление для окружающего быта. Единство культуры и государственности, а с VIII века и единство языка, чрезвычайно облегчали подобные сношения и переходы внутри византийского мира. Агиографическая литература рисует византийское население сравнительно весьма подвижным. Помимо внешней опасности, заставлявшей сдвигаться географические пределы империи и скучивавшей жителей окраин по направлению к центру, помимо могучего, почти современного притягательного действия столицы, следует особенно подчеркнуть эти постоянные, мелкие, так сказать, будничные причины непрестанного демографического обмена между отдельными областями империи. Административная централизация, торговый и промышленный обмен, религиозные и идейные искания, всё это объединяло население империи в один великий культурный круг, внутри которого постоянно происходил синкретизм и ассимиляция разнородных элементов. Вызываемые общностью культурной жизни, все эти незаметные переходы и переезды, о которых агиография, единственный из источников, даёт такое яркое и убедительное представление, в свою очередь являлись могучим фактором в дальнейшем культурном объединении той унаследованной от эллинизма и римской империи системы этнографических и культурных слагаемых, сумма которых определяется нами термином «византийский мир». Глава II. Городской быт Чтение агиографической литературы оставляет впечатление, что город, городское население, городской быт отражены в ней значительно чаще и ярче, чем жизнь села, деревни или поместья. Основной формой общественной жизни византийской империи, так, как она выступает перед нами из бытовых повествований агиографии, является город, и византийская культура представляется продуктом городской цивилизации тех многочисленных городских центров, из которых слагалась и на которые распадалась территория великой монархии. |
| Без восприятия плоти Христос истинно не спас бы нас. Вообще, в этом произведении Тертуллиан глубоко захватывает учение о воплощении и с большим воодушевлением защищает его, так что по этому вопросу трактат Тертуллиана «О плоти Христа» имеет важное догматическое значение. 7) «О воскресении плоти» (De resurrectione carnis) 821 – обширное произведение (63 главы) посвящено вопросу, которым занимались апологеты (Иустин, Татиан , Афинагор, Феофил) и Ириней, и направлено против гностиков. Со своей точки зрения они [(гностики)] отрицали как воскресение Христа, так и воскресение плоти вообще. Тертуллиан приводит доказательства в защиту этой важной истины прежде всего, подобно Афинагору, из соображений разума (cap. 3–17: тело – образ Божий, орган души, участвует с ней в благодати и спасении, вместе с ней должно получить награду и наказание); затем (cap. 18–51) подробно изъясняет относящиеся к этому вопросу места из Священного Писания Ветхого и Нового Завета; наконец, изображает свойства воскресшего тела и особенно настойчиво оттеняет субстанциальное тождество имеющего воскреснуть тела с нынешним, земным. 8) «Против Праксея» (Adversus Praxeam) 822 , в 31 823 главе – защищает троичность Лиц в Боге против патрипассианского монархианства Праксея. Во введении Тертуллиан дает некоторые сведения о личности Праксея: он был исповедник из Фригии и противник монтанистов: особенно он действовал против них в Риме при епископе Викторе. Праксей развивал учение о воплощении и страдании Отца и свою ересь распространял в конце II в. в Риме и Карфагене. Но Тертуллиан опровергает такую фазу патрипассианского монархианства, в какой оно было, вероятно, при Каллисте, т. е. после 217 г. Трактат Тертуллиана «Против Праксея» можно считать последним из его антиеретических произведений – он составлен, во всяком случае, долгое время спустя после разрыва его с Церковью (cap. 2). Патрипассианству Тертуллиан ставит в вину, что Праксей дел&т в Риме два дела сатаны: изгонял пророчество (боролся против монтанизма) и вводил ересь, обращал в бегство Параклита и распинал Отца (Paracletum fugavit, et Patrem crucifixit [cap. |
| О личности Аристона не существует никаких древних известий, почему открывается место для совершенно противоположных утверждений относительно того, был ли он христианином из иудеев 361 , или христианином из язычников 362 . Впрочем, необходимо заметить, что преимущественно, хотя и не исключительно, именно христиане из иудеев чувствовали более естественное стремление браться за перо для опровержения иудейства. Название Аристона о Πλλοαος указывает на происхождение его из Пеллы, в которую, как известно, при начале иудейской войны 70 гг. I в. ушли уверовавшие из иудеев. Мнение, что Аристон Пелльский тождествен с «учеником Господа» Аристио–ном, о котором говорит Евсевий, что он был источником сведений для Папия (Hist. eccl. III, 39.4), – не имеет за себя никаких данных, кроме сходства имен, но Евсевий, упоминающий и Аристиона, и Аристона, предполагает различие этих древних мужей, или, по крайней мере, ничем не намекает на тождество их. Время происхождения диалога определяется на основании следующих соображений: 1) По свидетельству Максима Исповедника , Климент Александрийский упоминает о нем в своих ποτυποκκις, – следовательно, он относил его к числу древних произведений; 2) на диалог указывал Цельс, произведение которого " Αληθς λγος написано к концу царствования Марка Аврелия, ок. 175–178 гг.; 3) в диалоге предполагалась Иудейская война и разрушение Иерусалима при Адриане (132–135 гг.) и данное им запрещение иудеям приближаться к Иерусалиму. Поэтому диалог мог быть написан между 135 и 175 гг., но предпочтительнее отнести к началу этого периода. Где Аристон писал свой диалог, мы не можем определить, если не видеть указания на место происхождения его в наименовании Паписка александрийским иудеем. Во всяком случае, оба имени – Пелла и Александрия – указывают на Восток, в частности на Палестину или Египет. Так как диалог не дошел до нас, то усилия научных исследований относительно него направляются к тому, чтобы найти этот памятник, по крайней мере, в основных чертах в позднейших произведениях антииудейского характера. |
| Имя автора сочинения под названием «Диспут Иасона с Паписком», достойно упоминания в истории древнецерковной письменности 198 . «Диспут», представляющий собой запись дискуссии между обращенным евреем Иасоном и александрийским иудеем Паписком, был, вероятно, литературно обработан Аристоном примерно около 140 года. Первое упоминание о произведении находится в антихристианском трактате Кельса «Истинное слово», датирующемся примерно 180 годом. Фрагменты трактата сохранились в сочинении Оригена «Против Кельса», и, судя по ним, этот известный оппонент христианства весьма сурово относится к произведению Аристона. Так, здесь Кельс говорит, что этот «Диспут» ( ντιλογα) достоин не столько осмеяния, сколько жалости и отвращения; поэтому Кельс даже не считает нужным писать опровержение, ибо нелепости произведения очевидны всем. Ориген в своей полемике с Кельсом защищает данное сочинение, не находя в книге ничего вызывающего отвращение и осмеяние. Он суммирует содержание «Диспута» следующим образом: в этой книге христианин полемизирует с иудеем, опираясь на «иудейские писания» ( π τν ουδαικν γραφν), и показывает, что пророчества о Христе (то есть Мессии) соотносятся ( εφαρμζειν) с Иисусом; причем христианин, доказывая сие, делает это не без благородства ( οκ γενς) и сообразуясь с личностью своего оппонента ( οδ’ πρεπς τ ιουδακφ προσπ) 199 . Позднее о «Диспуте» дважды упоминает блж. Иероним; одно его упоминание показывает, что автор сочинения пользовался переводом Ветхого Завета в редакции Акилы, а второе упоминание передает одну фразу толкования автором первой главы Книги Бытия, которая гласит: «В Сыне Бог сотворил небо и землю». Примечательно, что в ранних свидетельствах речь идет только о самом «Диспуте», но не называется его автор. Имя Аристона из Пеллы как автора данного сочинения впервые встречается в «Схолиях» к творениям Дионисия Ареопагита , приписываемых преп. Максиму Исповеднику . Схолиаст еще ссылается на «Ипотипосы» Климента Александрийского , где александрийский учитель замечает, что в «Диспуте» дается толкование «семи небес», но само это толкование не приводится 200 . Таковы те скудные сведения, какими обладаем мы относительно Аристона и его произведения. Вероятно, «Диспут» в какой-то мере определил последующее развитие жанра антииудейских сочинений, но относительно данного факта можно лишь строить предположения, ибо, кроме жалких фрагментов, произведение целиком утеряно. Глава III. Св. Иустин Философ и Мученик |
| Епископ Александрийский Феофил вначале покровительствовал кругу, связанному с Евагрием и Аммонием. Один из «длинных братьев», Диоскор, был рукоположен им в епископы Гермополиса, а два других стали экономами самого Феофила. Евагрия он намеревался сделать епископом города Тмуит, однако тот смог избежать этого, скрывшись на некоторое время в Палестине (очевидно, в монастырях Руфина и Мелании). Позиция Феофила резко изменилась в 399 г., что послужило стимулом к развитию так называемого «первого оригенистического спора» (393–403 гг.) 1228 , В своем пасхальном послании 399 г. он осудил представления антропоморфитов, однако разгневанные монахи собрались в Александрии, заставив Феофила под утрозой расправы осудить «учение Оригена ». С этого времени в Нижнем Египте начинается преследование и изгнание из монастырей всех последователей этого учения. Хотя имя Евагрия, несомненно, было широко известно в Египте ко времени этих событий, в документах, освещающих борьбу с оригенизмом в конце IV – начале V вв., оно практически не фигурирует (исключением служит одно из посланий Иеронима, в котором оно упоминается только косвенно). Самого Евагрия эти гонения также обошли стороной: в январе 399 г. он скончался. Сразу после его смерти, ок. 400 г., ввиду начавшейся кампании Александрийского епископа против «оригенистов», покидает Египет Палладий, долгое время проведший вместе с Евагрием. Г. Бунге полагает, что в сложившейся ситуации для Палладия было бы естественным забрать сочинения своего духовного учителя и перевезти их в Палестину. Если предположение Бунге верно, то становится понятным, почему тексты Евагрия сохранились в достаточно большом объеме, причем в значительной мере в переводе на сирийский язык. За время пребывания в Нитрийской пустыне Евагрием была написана основная часть его сочинений, в число которых входят как небольшие послания, так и значительные по объему тексты. Это отличает Евагрия от многих пустынножителей его времени, о которых до нас дошли только косвенные свидетельства. Его современники не оставили точных указаний на названия и количество созданных им произведений 1229 , однако, даже если судить по сохранившимся текстам, оно было довольно значительно 1230 . Церковное осуждение 553 г. привело к тому, что часть сочинений Евагрия дошла до нас только в переводах, а некоторые сохранились под другими именами – прежде всего Нила Анкирского , а также Василия Великого (которому долгое время приписывалось «Послание о вере») и Максима Исповедника 1231 . |
| Это через Него ты говоришь, друг, это Им ты дышишь — и не знаешь того! Ибо разум твой слеп, сердце ожесточено. Но если захочешь, можешь исцелиться. Доверься врачу, он откроет очи твоей души и сердца. Кто же врач? — Бог, с Его словом и мудростью… Феофил Антиохийский Первая книга к Автолику, 5 и 7. Итак, Бог не является объектом познания. Понятия, за которыми всегда стоит тайное желание классификации, желание обладания, бессильны заключить в себе Того, Кому мы должны предаться, чтобы Он «захватил нас». Захватил в обоих смыслах: в смысле открытости навстречу Его приходу, Его свободному откровению; и в смысле восхищения, восторга. Всякое понятие, сформированное рассудком с целью постигнуть н объять Божественную природу, достигает лишь того, что вместо познания Бога создает Его идол. Григорий Нисский Жизнь Моисея. Только восторг может объять необъятную мощь. Максим Исповедник Об именах Божиих (схолии), 1. Так Возлюбленная Песни Песней, в истолковании Григория Нисского, не устает искать Возлюбленного, влекущего ее из вечно обновляющейся дали. Возлюбленная говорит: «Ночью искала я его, чтобы узнать, в чем его суть… Искала его и не нашла его. Я звала его всеми именами, какими только можно звать, но ни одно имя не сумело достигнуть его. И можно ли достигнуть именем того, кто превыше всякого имени?» Григорий Нисский Гомилии на Песнь Песней, 6. Итак, подлинное приближение к таинству есть прежде всего прославление, причем прославление космическое. Отцы учили, что грехопадение затемнило, но не уничтожило прозрачности существ для Божественного света. Конечно, вселенский порыв к Богу обратился в «стенание» и «воздыхания твари». Но молитва по–прежнему составляет самую суть вещей: «Все существующее взывает к Тебе». Неиссякаемость трансцендентного выражается в изобилии творений. Вселенная — это первая Библия. Каждое существо являет создающее и влекущее его к себе творческое Слово. Каждое существо выражает динамическую идею, волю Божию. В конечном счете, каждая вещь есть имя, сотворенное не имеющим имени. |
| Халиф попытался взять крепость с налета, но ничего не получилось; пришлось начинать «правильную» осаду. Оставив у крепости Уджейфа ибн-Анбаса, повелитель правоверных отправился к другому пограничному городу – Салагусу. Как и следовало ожидать, василевс немедленно отправился с войском для деблокады Лулу. Но и гарнизон, ободренный известием о подходе царя, сделал внезапную вылазку и разгромил Уджейфа ибн-Анбаса 552 . Казалось, теперь удача непременно будет на стороне византийцев: ведь Феофил во главе значительного войска был уже рядом. При нем находился и св. Мефодий, мужественный исповедник иконопочитания, которого император опасался оставлять в столице без личного присмотра. Но, как показали события, прошлогодний триумф оказался последним в жизни царя: военные неудачи начали хронически преследовать его. В битве, которую он дал сарацинам, победа была на их стороне. Римляне бежали, оставив своего царя на поле битвы с небольшим отрядом телохранителей. И на этот раз василевс лишь чудом избежал смерти. В этом же году в столицу прибыли хазарские послы, просившие от имени своего вождя помочь построить им крепость Саркел на реке Танаис (современный Дон). Не желая ссориться с грозными кочевниками, император удовлетворил их прошение и направил к ним спафаро-кандидата Петрону, сына Каматира, с двумя помощниками. Благодаря стараниям римлян, в 834–835 гг. крепость была возведена. Вернувшись, военачальники убедили царя в том, что этот край следует укрепить и обеспечить военными формированиями. По совету Петроны император направил его стратигом Херсона. В 837 г. здесь образовалась фема Климатов, с тех пор военное и административное значение Херсона резко возросло 553 . В 833 г. военные действия возобновились, к великому огорчению Феофила. Напрасно он пытался договориться миром: аль-Мамун, его сын Аббас и брат Абу Исхак начали активные приготовления к войне. Аббас отправился к Тиане, которую по приказу халифа начал срочно восстанавливать – крепость была сильно разрушена. А Исхак получил поручение набрать войска в Египте, Иордане, Палестине и Дамаске. Сам халиф с войсками из Багдада отправился к византийской границе. |
| 7) «О воскресении плоти» (De resurrectione carnis) – обширное произведение (63 главы) посвящено вопросу, которым занимались апологеты (Иустин, Татиан , Афинагор, Феофил) и Ириней, и направлено против гностиков. С своей точки зрения они отрицали как Воскресение Христа, так и воскресение плоти вообще. Тертуллиан приводит доказательства в защиту этой важной истины прежде всего, подобно Афиногору, из соображений разума (главы 3–17: тело – образ Божий, орган души, участвует с нею в благодати и спасении, вместе с нею должно получить награду и наказание); затем (18–51) подробно изъявляет относящиеся к этому вопросу места из Священного Писания Ветхого и Нового Заветов; наконец, изображает свойства воскресшего тела и особенно настойчиво оттеняет субстанциальное тожество имеющего воскреснуть тела с нынешним, земным. 8) «Против Праксея» (Adversus Praxean) – написано между 208–218-м годами, то есть уже после перехода в монтанизм – в 31-й главе защищает троичность лиц в Боге против патрипассианского монархианства Праксея. Во Введении Тертуллиан дает некоторые сведения о личности Праксея: он был исповедник из Фригии и противник монтанистов – особенно он действовал против них в Риме при епископе Викторе. Праксей развивал учение о воплощении и страдании Отца и свою ересь распространял в конце II века в Риме и Карфагене. Но Тертуллиан опровергает такую фазу патрипассианского монархианства, в какой оно было, вероятно, при Каллисте, то есть после 217-го года. Трактат Тертуллиана против Праксея можно считать последним из его анти-еретических произведений – он составлен во всяком случае долгое время спустя после разрыва его с Церковью (глава 2-я). Патрипассианству Тертуллиан ставит в вину, что Праксей делал в Риме два дела сатаны: изгонял пророчество (боролся против монтанизма) и вводил ересь, обращал в бегство Параклита и распинал Отца (Paracletum fugavit et Patrem crucifixit). Против еретического заблуждения Тертуллиан раскрывает Кафолическое учение о Троице – субстанциальное единство и троичность лиц в Боге, для чего приводит доказательство из Священного Писания и из разума. |
| Между прочим, если Адам не согрешил, то Бог не может быть назван справедливым. За что же Он наказал ни в чем не повинного человека, да ещё таким сильным средством, как проклятие земли: Проклята земля в делех твоих ( Быт. 3:17 )? Почему Бог позволил смерти властвовать над человеческим родом? Зачем сказал: Земля еси и в землю отъидеши ( Быт. 3:19 )? Как для пантеиста, для Тейяра всё в мipe, и доброе, и злое, происходит в «Боге», отождествляющемся с эволюционирующим творением. Всё естественно, всё «от Бога», включая зло и грех: «Мы вынуждены , – пишет Шарден, – размышлять о феномене падения для того, чтобы понять, как можно постичь и представить себе его в виде не конкретного явления, но общего условия, воздействующего на всю историю целиком» с. 222]. Странно слышать от священника слова о грехопадении как о «не конкретном явлении». Неужели отец Тейяр именно такие не совершённые никем и никогда «грехи» был «вынужден» отпускать своим исповедникам в таинстве покаяния? Любой грех (и Адамов грех – в частности) – это, прежде всего, конкретный поступок, либо слово, либо мысль, а вовсе не воздействующие на что-то «общее условие». Апостол, во всяком случае, писал о грехах в их конкретном проявлении: И аще грехи сотворил есть, отпустятся ему. Исповедайте убо друг другу согрешения и молитеся друг за друга ( Иак. 5:15–16 ). Про совершение первородного греха Адамом нам также известно от апостола: Единем человеком грех в мip вниде, и грехом смерть ( Рим. 5, 12 ). Блаженный Феофил акт Болгарский поясняет: «Грех и смерть вошли в мip через одного человека Адама, и опять же одним человеком, Христом, устранены» с. 34]. Тейяр оригинально «решил» метафизическую задачу о появлении в мipe зла. Поскольку «не было» конкретного грехопадения, нет нужды искать и кого-то «виновного»: «Происхождение зла во вселенной с эволюционирующей структурой не вызывает уже таких трудностей (и уже не требует таких объяснений ), как в статичной, изначально совершенной вселенной. Отныне разуму не нужно больше подозревать и искать «виновного» . Разве физические и моральные возмущения не зарождаются спонтанно в организующейся системе все то время , пока указанная система совершенно не организуется?» с. 193]. |
| Благодарю К. А. Кочегарова за предоставление в мое распоряжение текста указанной депеши. Сменцовский М. Н.Братья Лихуды. С. 60; Λσκαρις Α.Op. cit.Σ. 28, Παπαστρτου Ντ. Οι αδελφο Λειχοδες στην Πολωνα. Μια γνоστη μαρτυρα, Ερανιστς. τ. 14. Αθνα, 1977. Σ. 6. Феофил Рутка, о котором Лихуды говорят, как о своем главном оппоненте на состоявшемся 25 декабря 1684 г. диспуте в присутствии униатского архиепископа Шумлянского и других важных особ, а также как о главным виновнике их задержания (ибо с их слов именно он и посоветовал королю взять с них злосчастную расписку), действительно, был членом львовского иезуитского коллегиума ( Рамазанова Д. Н.«Мечец духовный»… С. 453–454). В другой своей статье Д. Рамазанова приводит о нем новые данные ( Рамазанова Д. Н. К истории пребывания Иоанникия и Софрония Лихудов во Львове (источники богословского диспута)//Ucmopiя peлiriй в Ykpaïhi: Науковий щopiчhuk/Упоряд. О. Киричук, М. Омельчук, I. Орлевич. Кн. 1. Львов, 2013. С. 158–169). Ввиду того, что в настоящий момент мы не имеем доступа к указанному ею изданию ( Grzebie L. Rutka Teofil (1622–1700)//Polski Sownik Biograficzny/red. nacz. Henryk Markiewicz. T. 33. Wrocaw; Warszawa; Kraków, 1991–1992. S. 203–204). Полагаю правильным опубликовать здесь те материалы, которые удалось найти при работе в римских архивах. Первая обнаруженная мною запись об о. Рутке восходит к 1665 г. Он упоминается, как исповедник для польских паломников в итальянском Лорето (AGCG, Rom. 218, f. 45 об.), 1. В архиве Пропаганды под 1679 г. находим весьма похвальные упоминания о Рутке со стороны нунция в Польше ( WelykyjA. Acta S. C. de Propaganda Fide Ecclesiam Catholicam Ucrainaeet Bielarusja espectantia. Vol. 2. 1667–1710. Romae, 1954. P. 72; онже. Supplicationes Ecclesiae Unitae Ucrainae et Bielarusjae. Vol. 1. 1600–1699. Romae, 1960. P. 250–251). В 1683 г. он назначен членом комиссии по редактированию богослужебных книг ( Welykyj A. Epistolae Metropolitarum Kioviensium Catholicorum, 1674–1713, Analecta OSBM, Sectio III. |
|
|
