| А.И. Кирпичников I. Путешествие в Вифлеем Евангельское повествование о рождестве Христа начинается рассказом о переписи и путешествии Иосифа с Богоматерью из Назарета в Вифлеем ( Лк.2:4–6 ). Эти события рано нашли себе выражение и в поэзии, и в искусстве, но не в равной степени: древняя иконография их небогата памятниками (см. у Н. В. Покровского : Евангелие в памятниках иконографии Спб. 1892 г., стр. 46 – 7), и памятники эти не представляют большого разнообразия и возбуждающих любо з нательность особенностей 1 . Не то в литературе: не говоря о древнейших общеизвестных апокрифах, уже в VI веке существовала легенда об этом путешествии, приуроченная к одному камню на третьей миле от Иерусалима по дороге в Вифлеем; доехав до него, Богоматерь сошла с ослицы, села на камень и потом благословила его 2 . Через 6 веков Даниил Паломник видел на том же пути камень и нашел легенду о нем развившуюся: а оттуду (от гроба Рахили) верста одна до места, идеже ссела с осляти св. Богородица, понуди бо ее сущее в утробе ее, егда хотяше изыти. И ту есть камень велик; на том камени опочивала св. Богородица, как с осляти сседши; и от того камени вставши шла пешь до вертепа святого» и т. д. 3 Прошло еще четыре с половиною столетия, и легенда не забыта, но пострадала от времени: место ее приурочения несколько иное и обстановка ее начинает стираться. Василий Позняков, путешествовавший по Св. Земле между 1558 –1561 гг. 4 , пишет: На той же дороге от Иерусалима, не доходя места Ильи Пророка, стоит древо маслина и до сегодня зелено, а сказывают: Егда изыде Богородица непраздна в Вифлиом родити Господа нашего I. X. и от труда изнеможе и опочину под тем древом маслиною, а то дерево и поныне зелено». Тоже дословно повторено у так наз. Трифона Коробейников 5 , который пользовался, как известно, огромной популярностью. Если сопоставить это опочивание Богоматери с тем пророческим видением о двух народах, которое имела она во время этого путешествия, то всякому невольно придет на память знаменитый Сон Богородицы, столь распространенный и в народной словесности 6 нашей, и в позднейшей письменности. |
| Закрыть itemscope itemtype="" > Святитель Николай и русские паломники Глава из книги 09.02.2014 758 Время на чтение 43 минут Древнерусской паломнической традиции никак не менее тысячи лет. Сведения о первых русских паломниках сохранили для нас, прежде всего, «Киево-Печерский патерик» и «Повесть временных лет». Будущий основатель и игумен Киево-Печерской лавры Антоний еще в молодости посетил Константинополь, Афон и после возвращения в Киев в 1015 г. вновь отправился на Афон, где пробыл два года. В середине XI в. побывал в Царьграде великокняжеский евнух Ефрем. Сын Яна Вышаты Варлаам совершил в 1062 г. паломничество в Константинополь и Иерусалим. И даже путешествие равноапостольной великой княгини Ольги в Константинополь в 955 (957) г. вполне можно расценить как паломническую поездку, во время которой княгиня и крестилась. «Хождения» были одним из самых популярных жанров древнерусской литературы, уступая только житиям. Известно более семидесяти произведений этого жанра, бытовавших на Руси с XII по XVII вв., количество списков «Хожений» игумена Даниила, Трифона Коробейникова и др. исчисляются сотнями. Почитание свт. Николая на Руси, возможно, восходит к еще более ранним временам. «Повесть временных лет» под 882 г. сообщает, что на могиле Аскольда неким Ольмой была поставлена церковь свт. Николы. По предположению ряда исследователей (Н. И. Петрова, А. П. Власто и др.), это имя могло быть христианским именем князя, следовательно, перед нами первое свидетельство о русском почитании свт. Николая (1). Словом, эти две традиции возникли достаточно рано и на протяжении долгих веков своего существования не могли не пересечься. Тем более что в популярных в Древней Руси житиях свт. Николая, как правило, рассказывалось о паломничестве святого, еще до поставления его на мирликийскую кафедру, в Палестину, «идеже Господь Бог наш Иисус Христос пречистыма Своима плотьныма ногама шествие творяше», и о чудесах, совершенных им во время странствия (усмирение бури, исцеление упавшего с мачты юноши, исцеление недужных и бесноватых). |
| Хождение на Восток гостя Василия Познякова с товарищи Подготовка текста, перевод и комментарии О. А. Белобровой Василий Позняков – участник посольства, отправленного царем Иваном IV Грозным в 1558 г. из Москвы в Царьград, Александрию, Синай, Иерусалим для оказания материальной помощи («милостыни») Синайскому монастырю св. Екатерины, пострадавшему от турок. За этой помощью к московскому царю и митрополиту обратился в 1556 г. с официальной грамотой александрийский патриарх Иоаким. Посольство из Москвы на Восток (через Смоленск, Литву, Волошские земли), длившееся более двух с половиной лет, встретилось с трудностями и испытаниями: еще в Литве у него были отняты ценные меха и 300 рублей денег; в Царьграде скончался архидиакон Геннадий. В составе посольства остались светские лица: смоленский купец Василий Позняков с сыном, пскович Козьма Салтанов, смолянин Дорофей и другие. Кто из них вел записи и составил затем описание хождения к христианским святыням Востока, точно неизвестно. Еще в конце XVI в. оно было положено в основу Хождения Трифона Коробейникова, надолго вытеснившего память о действительном путешествии Познякова, сведения о котором сохраняются в Новгородской Второй летописи. Ценность Хождения Василия Познякова заключается в насыщенности известиями и легендами, услышанными путниками при посещении монастырей и храмов христианского Востока. Некоторые легенды восходят к библейским сюжетам, например о пророке Илье, о деяниях пророка Моисея и др.; немало упоминается новозаветных лиц и событий. Значительное место в Хождении занимают апокрифические рассказы. Один из сюжетов – чудо с александрийским патриархом Иоакимом – вошел в качестве самостоятельного рассказа в состав русского Хронографа и в древнерусские сборники XVII–XVIII вв. В настоящем издании привлечен список Хождения из сборника Копенгагенской Королевской библиотеки 553-с, XVII в. (по микрофильму РНБ). В этом списке утрачен самый конец (восполнен по списку РГБ, собр. ОИДР, 214), но зато отличается полнотой и ясностью изложения его начало. До сих пор памятник был известен по публикациям И. Е. Забелина (ЧОИДР, 1884, кн. 1) и X. М. Лопарева (ППС, вып. 18. СПб., 1887). В 1962 г. в Древлехранилище Пушкинского Дома поступили сборники, в составе которых оказались еще два списка Хождения Василия Познякова, XVIII в., к сожалению, дефектные. |
| Небольшая статья М. В. Рубцова «К вопросу о «хождении» Трифона Коробейникова в святую землю в 1582 году» (Журнал Министерства Народного Просвещения, апрель) посвящена специальному вопросу об отношении этого памятника паломничьей письменности к Хождению Василия Познякова. Сочинение Коробейникова, как известно, одно из распространеннейших среди памятников древнерусской паломничьей письменности. Рядом с ним можно поставить только Паломник игумена Даниила. И вот со времени открытие Хождение Василия Познякова, путешествовавшего на восток раньше Коробейникова (в 1558 г.), авторство последнего подверглось сомнению. Его высказал Забелин, открывший Хождение Познякова, развил и обосновал Лопарев. Автором Хождение Трифона Коробейникова оба они признали Василия Познякова. Г. Рубцов признает, что литературное имя отнято у Коробейникова незаконно, что напротив сомнительна подлинность Хождение Познякова, что оно есть неискусная переделка первого и притом может быть не принадлежащая Познякову. Автор разбирает те затруднения, какие указывает Лопарев для признания Хождение Коробейникова подлинным, и не признает их достаточно решительными и твердыми, затем указывает на трудности, связанные с признанием этой неподлинности и наконец приводит доводы против самостоятельности Хождение Познякова. Статью нельзя признать окончательно решающей вопрос. Для его решения раньше всего следует изучить тексты того и другого памятника, а этого пока не сделано. Весьма распространенное Хождение Коробейникова сохранилось более чем в двухстах списках, а при последнем издании в Православном Палестинском Сборнике их принято в расчет всего 112. Между тем в списках, не принятых в расчет при издании, встречаются важные варианты для решения вопроса об отношении двух Хождений. С другой стороны рукописей Хождение Познякова всего три и при том неисправных. Таким образом заявлять решительное суждение по данному вопросу пока преждевременно. Но разбираемая статья может послужить побуждением к его обстоятельному и детальному переисследованию. |
| разделы рассылка распечатать Кирилл Новиков Крестовые турпоходы Источник: Коммерсантъ-Туризм Далеко не все туристы мечтают о море и пальмах. Многих привлекает посещение мест, связанных с библейскими событиями, где помимо загара можно приобрести уникальный религиозный опыт. Именно этот вид туризма и является самым древним. Историю этого вопроса изучал корреспондент " ,, Ъ " -Туризма " Кирилл Новиков. Свято место Несмотря на то что выражение " зарубежный религиозный туризм " появилось сравнительно недавно, само явление существует испокон веков. История зарубежного паломничества в нашей стране началась вскоре после Крещения Руси. Поскольку путешествие в Святую землю по тем временам было весьма дорогостоящим и опасным предприятием, первыми паломниками стали люди, располагавшие значительными средствами. Первым россиянином, совершившим паломничество к Гробу Господню, был игумен одного из черниговских монастырей по имени Даниил. Игумен прибыл в Палестину вскоре после ее завоевания крестоносцами-в 1104 году-и лично беседовал с королем крестоносцев Балдуином. Даниил честно " обходил всю землю Галилейскую " и присутствовал при схождении Благодатного огня в Иерусалиме, а кроме того, не отказывал себе в маленьких удовольствиях. Сам игумен впоследствии признавал, что " неподобно ходил по святым местам, во всякой лености и слабости, в пьянстве и творил всякие неподобные дела " , так что Даниил может быть с полным основанием отнесен к категории отечественных туристов. В последующие века русские паломники тоже старались не скучать. По крайней мере, рассказ о " хождениях " в Царьград и Палестину московского купца Трифона Коробейникова с товарищами, состоявшихся в 1582 и 1593 годах, изобилует описанием всяческих иноземных диковин. Так, паломники с волнением осматривали индийских буйволов и с восхищением взирали на " строфокамила " (страуса) – птицу с " утячьей головой " , которая " летает мало " , но больно дерется ногами. Хотя известно, что в Средние века паломники из России неоднократно посещали Палестину, гору Афон в Греции и Египет. |
| Закрыть itemscope itemtype="" > Гоголь и святитель Спиридон Тримифунтский К истории путешествия писателя на Святую Землю 14.03.2013 1050 Время на чтение 16 минут Биография Гоголя и в XXI в. изобилует «белыми пятнами» - сведениями, которые в той или иной степени могут считаться малодостоверными, нуждающимися в дополнительной проверке и т. п. Во многом это объясняется характером самого писателя, порой вовсе не стремившегося сделать те или иные обстоятельства своего жизненного и творческого пути достоянием общественности. Такое заключение особенно справедливо, когда речь заходит о зарубежных путешествиях Гоголя и в первую очередь о его паломничестве к Гробу Господню в 1848 г. Положение усугубляется тем, что скептицизм по отношению к «путешествиям» и к путешественникам является своего рода органическим спутником самой практики путешествий и того литературного жанра, который возник на ее основе (в русской литературе, например, «разоблачение» постигло знаменитое путешествие Трифона Коробейникова XVI в. или в XIX в. критики упорно не верили в то, что автор «Записок об Испании» В. П. Боткин действительно побывал в этой стране). Сомнения в том, что путешественник на самом деле посетил то или место на земном шаре или же пользовался «опосредованной», «из вторых рук», «из трудов или рассказов предшественников», а, следственно, не столь достоверной информацией при описании своих путевых впечатлений, возникали и продолжают возникать постоянно. И далеко не всегда удается отделить вымысел от реальности, и не всегда это представляется возможным. В случае с Гоголем также немало подобных примеров: бывал ли писатель в Испании и Португалии? В Дамаске? И т. д. Но путешествие Гоголя на Святую Землю сомнений не Хотя отдельные моменты этого путешествия по-прежнему остаются загадочными. Впрочем, обратимся к началу гоголевского паломничества. 18 января (н. ст.) 1848 г. из Неаполя писатель извещал А. А. Иванова, что «полагает выехать на днях» на Святую После этого он садится на «скверный пароход «Капри» и отплывает на о. Мальту. Отсюда, «по обещанью», он пишет гр. А. П. Толстому 22 января (н. ст.). Гоголь жалуется на морскую болезнь, «плохой отелишко» на острове, сообщает, что «со страхом думает о предстоящем четырехсуточном переезде» и о том, что «пароход раньше 27, кажется, нейдет» (XV,29). 23 января (н. ст.) он пишет С. П. Шевыреву, что «в Мальте» «остается немного дней, чтобы дождаться парохода, идущего в Александрию» (XV,32). 27 января (н. ст.)1848 г. Гоголь с Мальты извещает Толстого, что пишет ему, «садясь на пароход». Однако он «переменил дорогу и едет через Константинополь, желая избегнуть двадцатидневного карантина» (XV,34). Последний пункт назначения выглядит странно, т. к. означает движение вспять, точнее, в сторону от главной цели поездки Святой Земли. |
| О художественном сознании позднего Гоголя. Часть 1 Н. В. Гоголь. 1945 г. В последние девять лет своей жизни Гоголь переживал трудный, болезненный, одновременно невольный и глубоко осознанный переход от новоевропейского, светского типа художественного мировосприятия к древнерусскому, православному. Он совершал этот переход как в самом художественном творчестве, так и в теоретическом его осмыслении. Читатели и былые поклонники писателя познакомилось с новым состоянием его художественного сознания сначала по статье «Об “Одиссее”, переводимой Жуковским», появившейся в трех изданиях («Современник». 1846. Т. 43; «Московские ведомости». 1846. 25 июля. 89; «Москвитянин». 1846. 7. Отд. 5), затем по краткому предисловию автора ко второму изданию первого тома «Мертвых душ» (1846) и, наконец, по вышедшей в начале 1847 года книге «Выбранные места из переписки с друзьями» (1843–1846), в которую в качестве главы 7 вошла и статья об «Одиссее». Другие большие произведения в новом роде – так называемая «Авторская исповедь» и «Размышления о Божественной литургии», – к сожалению, остались неизданными при жизни писателя. Впрочем, их появление вряд ли бы разрушило глухую стену непонимания и неприязни, которую общество воздвигло между собою и новым Гоголем. Одним из первых перемены в писателе с неодобрением отметил В.Г. Белинский – в отклике на второе издание первого тома «Мертвых душ». Собственно, его раздражил тот новый авторский голос, который еще раньше местами слышался в первом томе поэмы, а теперь громко раздался в предисловии «К читателю от сочинителя». Критик сокрушался: «К несчастью, мистико-лирические выходки в “Мертвых душах” были не простыми случайными ошибками со стороны их автора, но зерном, может быть, совершенной утраты его таланта для русской литературы… Все более и более забывая свое значение художника, принимает он тон глашатая каких-то великих истин… Второе издание “Мертвых душ” испугало нас еще больше знаменитой в летописях русской литературы статьи об “Одиссее”» . Белинский проницательно подметил проявление в слоге Гоголя некоторых коренных особенностей древнерусского типа художественного сознания, в частности «неумеренного смирения и самоотрицания»: «Вы думаете, это начало предисловия к “Путешествию московского купца Трифона Коробейникова с товарищи в Иерусалим, в Египет и к Синайской горе, предпринятому по особливому соизволению государя царя и великого князя Ивана Васильевича в 1583 году”? Нет, ошибаетесь, это начало предисловия ко второму изданию поэмы “Мертвые души”» . Здесь уловлено также пока еще смутное намерение писателя каким-то образом перевести дальнейшее действие поэмы в род неопределенно длительного хождения благочестивого автора по Руси с описанием всего встречающегося по дороге. Прямое вторжение автора с его личной жизнью в художественную ткань воображаемого повествования освоил еще Пушкин в романе «Евгений Онегин» (особенно в «Отрывках из путешествия Онегина»), но Гоголь собирался пойти в этом направлении гораздо дальше. |
| Разделы портала «Азбука веры» истории паломников ( 1 голос: 5.0 из 5) В литературе Древней Руси были широко распространены произведения о реально-исторических событиях. Эти произведения отличались стремлением повествователя точно описывать события, участником или свидетелем которых он был. Такие эпические повествовательные произведения по содержанию и формальным признакам можно назвать, опираясь на нынешние жанровые определения, очерковыми. Ведущее место среди них принадлежало запискам о путешествиях, их называли в древности «хожениями» («хождениями»), «путниками», «странниками», «паломниками», «посольствами», «скасками». Путевые записки — х ожения пользовались в Древней Руси особой популярностью. Они переходили от одного поколения к другому в рукописных сборниках, их с интересом читали в княжеских теремах и в домах посадских людей, в монастырских кельях и боярских покоях. Об их былой популярности говорит дошедшее допас большое количество как самих произведений этого жанра, так и их списков, составленных в различных сословиях феодальной Руси. В сокровищнице русской литературы XI-XVII веков насчитывается более 70 различных хожений, среди них около 50 оригинально-исторических и более 20 переводных и легендарно-апокрифических. Некоторые хожения сохранились в десятках и даже сотнях списков. Самым популярным, по-видимому, было « Хожение Трифона Коробейникова », дошедшее до нас во многих сотнях списков XVII-VIII веков. Известно более150 списков « Хожения игумена Даниила ». В картотеке академика Н. К. Никольского , посвященной древнерусскому рукописному наследию и хранящейся в Государственной библиотеке Академик наук СССР (Библиотека Российской академии наук — ред. ), значится 750 карточек хожений. Несмотря на то, что произведения этого жанра принадлежали некогда к числу весьма распространенных, а часть из них ныне составляют законную гордость нашей древней письменности как памятники литературы мирового значения, этот вид древнерусской литературы остается мало известным читателю. |
| Закрыть itemscope itemtype="" > Две природы храма Воскресения Христова 27.04.2016 498 Время на чтение 15 минут На протяжении почти 17 столетий главный христианский храм - Воскресения Христова в Иерусалиме - не раз разрушался и восставал из пепла. Касающиеся его исторические факты переплетены с вековыми преданиями, а уцелевшие святыни многие века скрыты под каменной облицовкой. Но главной тайной храма остается Святой Огонь, сходящий с небес в Великую Субботу по соборной молитве Церкви и верующих. Свет невечерний Первые упоминания о ежегодной церемонии сошествия Благодатного Огня в храме Воскресения Христова появляются в мусульманских источниках начала IX в. Наиболее древние свидетельства со стороны христиан рассказывают о чудесном возжигании лампад, поставленных непосредственно на камне Гроба Господня. «И когда миновал девятый час, - писал игумен Даниил, - и начали петь песнь проходную «Господу поем», тогда внезапно пришла небольшая туча с востока и стала над непокрытым верхом церкви, пошел небольшой дождь над Гробом и очень намочил нас, стоящих у Гроба. Тогда внезапно и засиял Святой Свет в Святом Гробе, исходило из Гроба блистание яркое. Пришел епископ с четырьмя дьяконами, открыл двери Гробные, взял свечу у короля Балдуина (Иерусалим в это время принадлежал крестоносцам. - Ред.), вошел в Гроб, зажег первой королевскую свечу от света святого... от свечи короля мы зажгли свои свечи... Свет Святой не такой как земной огонь, но чудный, светится иначе, пламя его красное, как киноварь, несказанно светится». Храм Воскресения Христова Существуют и более детальные повествования, например, Трифона Коробейникова (1583) о «ходящу огню по доске Гроба Господня аки молния и цвет в нем зрится всяк... Патриарх же... приступает ко Гробу, держаще свещи вскрай Гроба, и снидет от Гроба Господня огонь на патриаршеские руки и на свещи, и абие в патриаршеских руках вожгошася свещи. Тогда же и кандила христианские сами вожгошася, иже над Гробом Господнем... Прочих же вер ни едино кандило не зажжется. И потом все прочие взимают огни от христианских кандил». |
| О межцерковных православных связях в XVI–XVII веках 05.08.2013 08:20:13 Павел Вячеславович Густерин Начало общения православных церквей уходит во времена, когда на Руси еще не существовало патриаршества, то есть до 1589 г. Представители православных церквей Ближнего Востока — Александрийской, Антиохийской и Иерусалимской, — находившихся с 1516–1517 гг. под османским господством, приезжали в Москву для духовного общения и за материальной помощью. С этого же времени между Москвой и ближневосточными патриархатами стала вестись активная переписка. Первые контакты Александрийского Патриархата с Русью начались при Патриархе Александрийском св. Иоакиме I : в 1523 г. он направил в Москву к великому князю Василию III миссию, главной целью которой было получение денежных средств. В 1556 г. новое посольство св. Иоакима с той же задачей отправилось к царю Ивану IV. Нельзя не учитывать, что Иван IV, короновавшийся в 1547 г. на царство, то есть став равным сошедшим с исторической сцены византийским кесарям-императорам , добивался утверждения своего авторитета в православном мире. Для этого была организована миссия во главе с купцом Василием Позняковым на Ближний Восток, где он сделал огромные, но сугубо целевые пожертвования. Во время своей поездки Поздняков встретился со св. Иоакимом и с Патриархом Иерусалимским Германом I. В связи с этим визит Митрополита Вифлеемского Иоакима ко двору Ивана IV в 1582–1584 гг. можно рассматривать как ответный визит от Иерусалимского Патриархата. «Василий Позняков — участник посольства, отправленного царем Иваном IV Грозным в 1558 г. из Москвы в Царьград [iv] , Александрию, Синай, Иерусалим для оказания материальной помощи («милостыни») Синайскому монастырю св. Екатерины, пострадавшему от турок. За этой помощью к московскому царю и митрополиту обратился в 1556 г. с официальной грамотой александрийский патриарх Иоаким. Посольство из Москвы на Восток (через Смоленск, Литву [v] , Волошские земли [vi] ), длившееся более двух с половиной лет, встретилось с трудностями и испытаниями: еще в Литве у него были отняты ценные меха и 300 рублей денег; в Царьграде скончался архидиакон Геннадий. В составе посольства остались светские лица: смоленский купец Василий Позняков с сыном, пскович Козьма Салтанов, смолянин Дорофей и другие. Кто из них вел записи и составил затем описание хождения к христианским святыням Востока, точно неизвестно. Еще в конце XVI в. оно было положено в основу Хождения Трифона Коробейникова, надолго вытеснившего память о действительном путешествии Познякова, сведения о котором сохраняются в Новгородской Второй летописи. |
|
|
