| «Повесть о Петре и Февронии» в дальнейшем оказала влияние на формирование Китежской легенды, необычайно популярной в старообрядческой среде. Эта легенда изложена в романе П. И. Мельникова-Печерского «В лесах», в очерках В. Г. Короленко. Поэтическая основа легенды пленила Н. А. Римского-Корсакова, создавшего на ее основе оперу «Сказание о невидимом граде Китеже и деве Февронии». Явный упадок переживает в XVI в. жанр хожений, что объясняется прекращением регулярных общений Руси с христианским Востоком после завоевания турками Константинополя, а связи с Западной Европой только налаживались. В середине века по поручению митрополита Макария был создан своеобразный путеводитель-справочник по Афонским монастырям и окружающей их природе. По-видимому, Василием Поздняковым, отправленным Грозным в Царырад, Иерусалим, Египет и Афон для раздачи «милостыни» православной церкви, было написано хоженис, основу которого составило «Поклонение святыням града Иерусалима» (перевод с греческого), дополненное рядом легенд и официальным посланием Грозного патриарху Иоакиму и полемическим словом о состязании Иоакима с евреями. В конце XVI в. хожение Позднякова было переделано неизвестным автором и получило широкое распространение как «Хожение Трифона Коробейникова», отнесенное к 1582 г. (в действительности Трифон совершил свое путешествие в 1593 – 94 гг.). Это произведение вобрало в себя все известные на Руси сведения о Палестине и приобрело большую популярность. В XVI в. начинает меняться состав и характер переводной литературы. Она пополняется переводами с латинского трактатом Блаженного Августина «О граде божием», латинской грамматикой Доната, астрономическими и астрологическими книгами, своеобразной энциклопедией средневековых знаний – «Луцидариусом» («Златый бисер»), написанной в форме беседы учителя с учеником. Об усиливающемся интересе на Руси к мусульманскому Востоку свидетельствует перевод путешествия римлянина Людовика в Мекку и Медину. Таким образом, развитие литературы XVI столетия характеризуется объединением местных областных литератур в единую общерусскую литературу, идеологически закрепляющую политическое объединение русских земель вокруг Москвы. В официальной литературе, создаваемой в правительственных кругах, вырабатывается репрезентативный риторический стиль идеализирующего биографизма с целью панегирического прославления «Московского царствия», его благоверных и благочестивых единодержавных правителей и «новых чудотворцев», свидетельствующих о богоизбранности «Российского царствия». |
| Как же разрастется его деятельность ради науки в будущие десятки десятков лет?! Но и теперь Обществом сделано так много, что невозможно не благодарить его за просвещенную попечительность о науке. Чувством благодарности наполняется и наше сердце, когда взираем на серию томов церковно-исторического содержания, отпечатанных Обществом. Но чувства, как известно, не знают логики. О логике совсем забыли и мы, намереваясь говорить о просвещенных плодах Палестинского общества. Законы логики требовали, чтобы мы упомянули об изданиях Общества, имеющих отношение к изучению новейшей греческой церковной истории XVXIX вв., там, где мы вели речь об источниках для каждого из этих веков. Но мы не пожелали этого сделать, пошли наперекор логике. А поступили мы так потому, что в знак благодарности Обществу возымели намерение сказать об источниках, изданных этим Обществом, не порознь, а в совокупности, чтобы таким образом наглядно показать, что и на нашу скромную долю пало от просвещенных щедрот названного учреждения. Вот перечень источников иногда некоторой, а чаще величайшей важности для нашего дела, обязанных появлением на свет Палестинскому обществу: «Рассказ и путешествие к св. местам Даниила, митрополита Ефесского, 1493—1499 гг.», издано под ред. Г. С. Дестуниса. «Описание св. Горы Синайской и ее окрестностей» Паисия Агиапостолита, митрополита Родосского, между 1577—1592 гг., под ред. А. И. Пападопуло и Г. С. Дестуниса. «Хождение Трифона Коробейникова», 1593—1596 гг., под ред. Хр. М. Лопарева. «Материалы для истории Иерусалимской патриархии XVIXIX вв.», в пер. с греч. г-на П. В. Безобразова. «Проскинитарий» Арсения Суханова, 1649—1653 гг., с двумя «приложениями» того же автора, под ред. профессора Н. И. Ивановского (это записки Арсения, странствовавшего по Востоку: подозрительность в отношении к грекам заставляла его чуть не заглядывать во все уголки каждого посещаемого им дома; а цель — узнать поточнее греков — изощряла его критическую наблюдательность. Знаменитый памятник!). «Описание Турецкой империи» (с рукописи), между 1670—1686 гг., под ред. |
| В 1649-1650 гг. П. составил Хронограф, получивший в историографии название «Хронограф Пахомия». Об авторстве П. известно из краткого предисловия, к-рым он сопроводил свой труд. Собрал обширный материал по русской и всеобщей истории, проделав определенную редакторскую работу. В историографии общепринятым стал тезис о вторичности, неоригинальности Хронографа П. ( Строев. 1848. С. 199; Попов. 1869. С. 236; Иконников. 1908. С. 1380; Зиборов. 1998. С. 26). Действительно, самому составителю принадлежит только заключительный текст, охватывающий период после Смутного времени. Тем не менее эта сравнительно небольшая часть Хронографа содержит яркий рассказ о Смоленской войне 1632-1634 гг., а также включает своеобразные оценки патриархов Московских и всея Руси Филарета (Романова) и Иоасафа I . Оригинальным можно считать и сам подход П. к построению текста: книжник отказался от традиционной для Русского Хронографа (и большинства хронографов особого состава) разбивки на главы и выделил в своем труде 2 части - хронографическую (от Сотворения мира) и летописную (от эпохи легендарных слав. князей до 1649). Главным источником труда П. был Хронограф редакции 1620 г. (1-й и 2-й разряды). Хронографический материал был дополнен разнообразными статьями и выписками из библейских книг, сочинений св. отцов Церкви, соч. «Исповедание православной истинной нашей веры» Спиридона (Саввы), апокрифов (Евангелие Никодима; апокрифическое произведение о Крестном Древе, приписываемое Севериану , еп. Габальскому; «Сказание о святой горе Афонской»). Летописная часть Хронографа П. также основана на материале Русского Хронографа поздних редакций. Кроме него П. использовал «Книгу степенную» , внелетописные исторические легенды («Сказание о Словене и Русе», «Предание о основании Москвы князем Олегом», «Сказание о князьях владимирских»), Хождение Трифона Коробейникова. С помощью истории о «дарах Мономаха» и логически связанных с ней заметок о передаче имп. регалий в роду рус. князей из поколения в поколение П. последовательно связал историю Руси и Византии. Отдельные редакции и виды Хронографа П. дополнялись по др. источникам. |
| поиск: разделы рассылка Кирилл Новиков Крестовые турпоходы Источник: Коммерсантъ-Туризм Далеко не все туристы мечтают о море и пальмах. Многих привлекает посещение мест, связанных с библейскими событиями, где помимо загара можно приобрести уникальный религиозный опыт. Именно этот вид туризма и является самым древним. Историю этого вопроса изучал корреспондент " ,, Ъ " -Туризма " Кирилл Новиков. Свято место Несмотря на то что выражение " зарубежный религиозный туризм " появилось сравнительно недавно, само явление существует испокон веков. История зарубежного паломничества в нашей стране началась вскоре после Крещения Руси. Поскольку путешествие в Святую землю по тем временам было весьма дорогостоящим и опасным предприятием, первыми паломниками стали люди, располагавшие значительными средствами. Первым россиянином, совершившим паломничество к Гробу Господню, был игумен одного из черниговских монастырей по имени Даниил. Игумен прибыл в Палестину вскоре после ее завоевания крестоносцами-в 1104 году-и лично беседовал с королем крестоносцев Балдуином. Даниил честно " обходил всю землю Галилейскую " и присутствовал при схождении Благодатного огня в Иерусалиме, а кроме того, не отказывал себе в маленьких удовольствиях. Сам игумен впоследствии признавал, что " неподобно ходил по святым местам, во всякой лености и слабости, в пьянстве и творил всякие неподобные дела " , так что Даниил может быть с полным основанием отнесен к категории отечественных туристов. В последующие века русские паломники тоже старались не скучать. По крайней мере, рассказ о " хождениях " в Царьград и Палестину московского купца Трифона Коробейникова с товарищами, состоявшихся в 1582 и 1593 годах, изобилует описанием всяческих иноземных диковин. Так, паломники с волнением осматривали индийских буйволов и с восхищением взирали на " строфокамила " (страуса) – птицу с " утячьей головой " , которая " летает мало " , но больно дерется ногами. Хотя известно, что в Средние века паломники из России неоднократно посещали Палестину, гору Афон в Греции и Египет. |
| 1381 В старое время на Руси патриархи и архиереи, приходя или приезжая на богомолье в монастыри, становились во время служб на. архимандричьи и игуменские места. 1382 В современном греческом Служебнике об архиерейском троне говорится более ясно, чем в нашем теперешнем. ερατιν, 2, 16–17, 45. ν Κωνσταντνιουπλει, 1895. 1383 Haberti ρχιερατιον, pag. 17, 19, 29; Гоара Κχολογ. 67, 90; Дмитриевского Τυπι, 164–5; Εχολγια 139–20 и др.; Красносельцева Матер. для истор. литург. I 52–53, 104. 1384 Арсения Суханова Проскинитарий, стр. 55, 83, 205, 216, 220, 236, 250, 251, 293–294; Ионы Маленького Повесть, стр. 12, 26; Трифона Коробейникова Хождение стр. 16, 78–79; Григоровича-Барского Странствования по св. местам востока ч. II, стр. 28, 98–99. Все в изд. Правосл. Палест. Общ., Вып. 21, 27, 42. 1385 Типикона главы: 2, 7, 9, по изд. Моск. 1896 особенно лл. 4. 15 об. – 16; Чиновники Новгородск. Софийск., Холмогорск. и Нижегородск. Преображ. собб., по указателям к ним, под словв. „участие архиерея в службе, место митрополичье, архиерейское“: сн. Проскинитарий Арсения Суханова , стр. 83, 203, 205, 208–209, 210, 213. 215, 218, 219, 221, 234–237 239, 247, 293–299, 359; ερατιν‘а стр. 1. 8. 12–13, 19, 20. 44, 55, 59, 63. 72, 73, 79, 94, 105, 121, 122. 130, 140, 142. 1895 ετ. 1386 Probst, Sakramente und sakramentalien, s. 399; Epistol. Clement ad Iacob. n. 19 у Миня t. 1 col. 471; Евсевий, H. E. lib. VI cap. 29, русск. пер. I, 365–366; сн. Сократа H. E. lib. VII, cap. 40. 46; русск. пер. 572. 579; сн. lib. V с. 5; р. п. 392. 1387 Апост. Постан. кн. VIII, гл. 5: русск. пер. стр. 256; Дюканжа Glossar, graecit sub voc. θρνος, νθρονειν, coll. 497, 499–500. 1388 Симеона Солунского De sacris ordinationibus cap. 216, y Миня Patrolog. graec. t. 155, col. 428; cfr. cap. 232, col. 445–449; русск. пер. в Писаниях литург. т. II, стрр. 275–276, 291–293; Дмитриевского стр. 641, 694–5 и друг. мног. 1389 Симеон Солунский говорит об интронизации патриарха, ранее уже рукоположенного в архиерея (Писаний литургичч. т. II стр. 291–293); сн. Творений св. отца нашего Никифора, архиеп. Константиной., ч. I, в перев. И. Д. Андреева, стр. 21–22, 67. |
| Общество, начиная с 1882 года успело напечатать (а это далеко не всё, что печатает оно) более 40 томов и выпусков, имеющих великое научно-историческое значение. Эти тома и выпуски могут быть превосходным материалом для церковного историка – станет ли он изучать старое время, с IV века, или же новейшее до настоящей минуты. Велики заслуги Общества для науки. И это результат лишь 12-летней деятельности? Как же разрастётся его деятельность ради науки в будущие десятки десятков лет? Но и теперь Обществом сделано так много, что невозможно не благодарить его за просвещённую его попечительность о науке. Чувством благодарности наполняется и наше сердце, когда взираем на серию томов церковно-исторического содержания, отпечатанных Обществом. Но чувства, как известно, не знают логики. О логике совсем забыли и мы, намереваясь говорить о просвещённых плодах Палестинского Общества. Законы логики требовали, чтобы мы упомянули об изданиях Общества, имеющих отношение к изучению новейшей греческой церковной истории XV, XVI, XVII, XVIII и XIX веков там, где мы вели речь об источниках для каждого из этих веков. Но мы не пожелали этого сделать, пошли наперекор логике. А поступили мы так потому, что, в знак благодарности Обществу, возымели намерение сказать об источниках, изданных этим обществом – не порознь, а в совокупности, чтобы таким образом наглядно показать: что и на нашу скромную долю пало от просвещённых щедрот названного учреждения. Вот перечень источников, иногда некоторой, а чаще величайшей важности для нашего дела, обязанных появлением в свет Палестинскому Обществу: «Рассказ и путешествие к св. местам Даниила митрополита Ефесского, 1493–1499 г,» издано под редакцией Дестуниса. Паисия Агиапостолита митрополита Родского – «Описание св. Горы Синайской и её окрестностей», между 1577–1592 г, под ред. Пападопуло и Дестуниса. «Хождение Трифона Коробейникова», 1593–1596 г, под ред. Лопарева. «Проскинитарий» Арсения Суханова , 1649–1653 года, с двумя «приложениями» того же автора, под ред. профессора Ивановского (это записки Арсения, странствовавшего по Востоку: подо- |
| А Хождение Василия Познякова (см. наст. изд. «Путевые записки» подпоручика Ильи Сысоева) в том же XVI столетии стало основой Хождения Трифона Коробейникова, что не помешало этому памятнику стать одним из «любимейших чтений простого народа». Этот же путь избрал и Илья Степанович Сысоев: описывая совершенное им паломничество, богомолец заимствовал отдельные фрагменты из книги «Путевые записки во святой град Иерусалим· дворян Вешняковых и купца Новикова, опубликованной в 1813 году и рассказывающей о паломничестве 1803–1804 годов. 1709 Можно предположить, что выбор источника был оправдан близостью времени этих двух паломничеств и сходством условий богомолья. Так, паломники Вешняковы и Новиков сообщали о гостеприимном приеме их в Одессе в доме купца Лариона Федоровича Портнова, у которого, согласно тексту «Путевых записок», жил и Илья Степанович Сысоев (см. наст. изд. там же) Это сообщение нашего паломника можно было бы рассматривать как механическое заимствование из источника, который он в этом месте повторил почти дословно. Однако в 1818 году, когда Одессу посетил подпоручик из Старой Руссы, Л Ф Портнов был жив († 1837). ему было 65 лет, а такая деталь, отмеченная Сысоевым, как реально существовавший при доме именитого одесского гражданина сад («принимает в свой дом, в особенно в саду»), 1710 о котором умалчивали предшественники-богомольцы. свидетельствует в пользу реальности его проживания в этом месте и вдумчивом отношении автора к источнику. Своеобразие «Путевых записок» Ильи Сысоева прослеживается в его интересе к «кулинарной» теме посещенных им стран: у современных ему Якима Васильева и Анны Алексеевны эта тенденция обозначена, но проявилась не так ярко и последовательно, как у Сысоева. Однозначно определить природу авторской заинтересованности в ней трудно. Возможно, она задана источником, котя не стоит отрицать и собственного интереса паломника к этой стороне жизни неизвестной страны, через которую ярко проявилась тема «чужого», характерная для паломнического текста. |
| «Хождения» («хожения») – оригинальный жанр русской средневековой книжности, получивший широкое распространение среди читателей того времени. Репертуар «хождений» Средневековья трудно считать богатым, в отличие от житийной литературы: сегодня можно назвать 20 памятников XII–XVII веков, описывающих путешествия на богомолье в Палестину и Константинополь. Однако количество рукописных копий, в которых сохранились некоторые из этих произведений, убеждает в их востребованности у читателей разных эпох. Так, Хождение игумена Даниила переписывали (следовательно, и читали) не только в XII столетии, но и продолжали копировать даже в XIX веке, когда уже появились издания этого памятника. А Хождение Трифона Коробейникова, описывающее поездку царских послов на Христианский Восток в 1582–1584 годах, встречается едва ли не в каждом рукописном сборнике литературного содержания XVII–XVIII веков. В эпоху Средневековья определилась и сформировалась композиция паломнических описаний, специфика структурирования их текста и способы описания святых мест и реликвий. Основная установка жанра была сделана на личное свидетельство – «самовидство» – автора, посетившего Святую Землю В «хождениях» описывалось то, что видел паломник «своима очима» и слышал от своих «вожей» (гидов). Благодаря этому известно большинство имен средневековых русских богомольцев, хотя литература того времени носила имперсональный характер Так как паломники рассказывали об известных по Библии событиях, то повествование об увиденном сопровождалось цитированием библейского текста и пересказами ветхозаветных и новозаветных апокрифических сюжетов и местных преданий. Такая внелитературная категория как маршрут странствия определяла композицию паломнического текста, состоявшую из описания пути к Святой Земле («иерусалимский путь»), повествования о посещении святых мест Иерусалима и его окрестностей, описания обратного пути. Многие установки, свойственные жанру и обусловленные консерватизмом паломнической практики, сохраняются вплоть до наших дней: пока продолжаются богомолья к местам, где Христос «походил своима ногама» и пострадал «плотню за весь род человеческий». |
| Вероятно, гробница закрывалась, как принято было у евреев, большим вращающимся, вернее, скатывающимся по специальному желобу камнем, достаточно тяжелым и громоздким для того, чтобы жены-мироносицы, пришедшие на рассвете к Гробу (а их было не менее трех-четырех), озабоченно спрашивали друг друга: кто отвалит нам камень от двери гроба?.. а он был весьма велик ( Мк. 16, 3–4 ). Близкое представление о величине и устройстве камня можно составить по аналогично устроенному входу в так называемые Царские Гробницы на улице Саладина в Иерусалиме. (Они датируются 44 г., т.е. близки по времени к дате Распятия.) «Отвальный камень» Иисусова Гроба тоже был первоначально большим. Просто в течение столетий, по простодушному признанию русского купца-путешественника XVI в. Трифона Коробейникова, «тот камень для благословения брали на мощи», т.е. уносили по кусочкам. Оставшаяся часть в приделе Ангела не случайно хранится ныне в запечатанном со всех сторон виде. Возможно, впрочем, что отвальный камень закрывал вход в погребальную пещеру, как говорят строители, «заподлицо» – так устроена, например, древнееврейская гробница на нашем русском участке в Хевроне. По внутреннему устройству Гроб представлял собой высеченную в скале пещеру с ложем-аркосалием в погребальной камере и входным помещением перед ней, называемым обычно на французский манер антишамбром, – теперь это придел Ангела. Перед входом в Кувуклию по обе стороны расположены невысокие мраморные преграды со скамьями, на которых – и за которыми – стоят высокие подсвечники, принадлежащие как православным, так и католикам и армянам. Они возжигаются последовательно при начале службы каждого из исповеданий. Над входом в Кувуклию в четыре ряда висят лампады. Всего их сорок. Тринадцать – верхний ряд – латинских, тринадцать – нижних – армянских. Столько же – два средних ряда лампад – принадлежит православным. Число лампад строго оговорено и входит в условие общего status quo. Так, например, когда великая княгиня Елизавета Федоровна хотела пожертвовать в храм в 1905 г. серебряную лампаду в память об убитом великом князе Сергии Александровиче, председателе Императорского Православного Палестинского Общества, Патриарх Иерусалимский Дамиан благословил заменить новой русской поминальной лампадой одну из прежних греческих. |
| В этих скорбях и напастях я начал обещаться быть в Иерусалиме и прочих святых местах». Из Казани пошел Гогара в Астрахань, из Астрахани на Грузинскую землю. «В Грузинской земле, – говорит он, – между горами высокими и снежными, в непроходимых местах есть щели земные и в них загнаты дикие звери Гог и Магог, а загнал их в древнем законе царь Александр Македонский; и многие о тех зверях рассказывали, что недавно они были пойманы, из щелей вон выдрались». В Иерусалиме греки говорили ему, что от Трифона Коробейникова, присланного царем Иваном Васильевичем, до него, Гогары, никто не бывал у них из русских людей. В Светлое воскресенье, зажегши свечу свою чудесным огнем, сошедшим с неба, Гогара начал палить ею свою бороду – и ни один волос не сгорел, принимался палить в другой и в третий раз – и вся борода осталась цела: «После этого я, – говорит путешественник, – просил прощения у митрополита, что был одержим неверием, думал, что греки составляют огонь своим умышлением». Гогара пробрался и в Египет: «В Египте за Нилом рекою поделаны палаты большие как горы; делал их царь фараон, ругаясь над израильтянами, ставил их, потому что писано Египту от вод потоплену быть». Но для нас важнее этих описаний Персии и Египта, сделанных русскими путешественниками, описание двух путешествий в Московское государство, сделанное знаменитым голштинским ученым Адамом Олеарием (1634 и 1636 года). В старинной русской области, уступленной шведам, между Копорьем и Орешком, был он принят и угощен русским помещиком; хозяин показывал ему раны, полученные им в Лейпцигском сражении, где он находился с королем своим Густавом-Адольфом; несмотря на то, однако, что находился в шведской службе, помещик продолжал жить по русским обычаям. При самом въезде в московские области Олеария поразила дешевизна съестных припасов: курица стоила 2 копейки (2 шиллинга), девять яиц одну копейку. Поразила Олеария русская пляска, что пляшут русские, не схвативши друг друга за руки, как немцы, но каждый пляшет порознь. Во всю дорогу путешествинники сильно страдали от комаров и мошек; в одном месте видели двенадцатилетнего мальчика, который был уже женат, и одиннадцатилетнюю девочку, которая была уже замужем. |
|
|
