| К VIII в. обнаружилось существенное расхождение в устном и письменном языке, поскольку на протяжении меровингского времени авторы сознательно отказывались от традиций античной лит-ры, к-рая постепенно становилась достоянием культурного меньшинства, чтобы иметь возможность обратиться к более широкой аудитории, терявшей способность понимать правильную латынь. В период К. в. стали отказываться от этой практики во имя сохранения знания классической латыни как языка Библии. Латынь становится языком культуры и образования, недоступным для большинства населения. Соборы 813 г. в Реймсе и Майнце предписывали проповедникам обращаться к слушателям на «народном» языке, были выполнены переводы основных молитв. Составлялись глоссарии лат. лексики, в к-рых значения слов устанавливались на классической и «народной» латыни. Для германского населения Франкской империи создавались двуязычные словари, а также учебники грамматики. Первый глоссарий на древненем. языке был составлен в Санкт-Галлене в сер. VIII в.; во 2-й пол. VIII - IX в. он часто переписывался и сохранился в 3 рукописях IX в. Во 2-й пол. VIII в. появляется довольно большое количество пособий по грамматике. В придворной школе в Ахене использовались учебники, составленные Петром Пизанским, Климентом, Алкуином. В епископских и монастырских школах учились по грамматике Элия Доната (IV в.). «Бернский Физиолог». Ок. 825–850 гг. (Городская б-ка, Берн. Codex Bongarsianus. Fol. 75) «Бернский Физиолог». Ок. 825–850 гг. (Городская б-ка, Берн. Codex Bongarsianus. Fol. 75) Из произведений античных авторов обращались прежде всего к творчеству поэтов (Вергилий, Гораций, Овидий), поскольку обучение стихосложению считалось важной частью грамматических штудий, но также читали труды древнерим. философов, риторов и историков - Плиния, Сенеки, Цицерона, Светония, Саллюстия, Тита Ливия, Юстина и др. Рим. писатели были известны гл. обр. по фрагментам через посредство глоссаторов и грамматиков. Алкуин и его ученик Кандид адаптировали для нужд школьного преподавания сочинения Клавдиана Мамерта , блж. |
| Можно было бы возразить, что Макиавелли не только давал государю серьезные или иронические — это другой вопрос — советы по управлению и организации власти и что, в конце концов, весь текст «Государя» полон исторических референций. Можно было бы также сказать, что Макиавелли написал «Размышления о первой декаде Тита Ливия» и т. д. Но фактически, для Макиавелли история не была той областью, где нужно анализировать властные отношения. История была для него просто областью примеров, своего рода сборником юриспруденции или тактических моделей, могущих служить образцом для власти. История для Макиавелли всегда была только записью о соотношении сил и связанных с этим подсчетов. Зато для Буленвилье (и это, по-моему, важно) соотношение сил и игра власти составляют саму субстанцию истории. Если есть история, события, если случается что-то, память о чем можно и нужно сохранить, то это происходит в той мере, в какой между людьми как раз устанавливаются властные отношения, проявляются соотношения сил и определенная игра власти. Следовательно, исторический рассказ и политический расчет имеют в точности, по Буленвилье, один и тот же объект. Конечно, исторический рассказ и политический подсчет не имеют одной цели, но то, о чем они говорят, о чем стоит вопрос в этом рассказе и в этом подсчете, прочно между собой связано. Таким образом, у Буленвилье появился, как я думаю, в первый раз историко-политический континуум. Можно также сказать и по-другому: Буленвилье открыл историко-политическую область в силу причины, которую я сейчас изложу. Я говорил и я думаю, что главным для понимания мысли Буленвилье была ее направленность на критику знания интендантов, того рода анализа управления и программы управления, которую интенданты и вообще монархическая администрация без конца предлагали власти. Буленвилье, конечно, резко противостоял этому знанию, но он ввел его в свой собственный дискурс, чтобы в своих целях заставить функционировать те самые аналитические приемы, которые встречаются в знании интендантов. |
| Известно ок. 30 рукописей, выполненных Л. или содержащих его собственноручную правку. В основном это сочинения Тита Ливия, Цицерона, Плиния Младшего, Цезаря, Авла Геллия, Макробия, Доната, Квинтилиана, Валерия Максима, Боэция, Присциана, Лукана, Симмаха, блж. Августина, блж. Иеронима. Нек-рые тексты, напр. «Об ораторе» Цицерона и «Аттические ночи» Авла Геллия, хранились в его личном собрании. Для личной б-ки Карла Лысого Л. скопировал поваренную книгу римского кулинара Апиция; для любимого ученика Хейрика Осерского он сделал выписки из «Жизнеописания цезарей» Светония, чтобы тот мог их использовать в преподавании; для маркгр. Эберхарда Фриульского он составил обширный свод законов и капитуляриев. Рукописи, собранные и исправленные Л., впосл. неоднократно копировались, а заложенные им традиции филологических штудий развивали его многочисленные ученики, прежде всего в аббатствах Флёри и Сен-Жермен в Осере. Манускрипты, атрибутированные Л., созданы в разных скрипториях (их точная идентификация остается предметом дискуссий; неизвестно, существовал ли скрипторий в Ферьере), но имеют много общих черт. На страницах почти квадратной формы текст расположен, как правило, в 2 колонки, написан чистым и ясным каролингским минускулом, почти лишен лигатур и др. сокращений. Вероятно, рукописи копировались в разных скрипториях, но под непосредственным наблюдением Л. Лит.: Sprotte F. Biographie des Abtes Servatus Lupus von Ferrières nach den Quellen des 9. Jh. Regensburg, 1880; Marckwald E. Beiträge zu Servatus Lupus, Abt von Ferrières. Strassburg, 1894; Levillain L. Étude sur les lettres de Loup de Ferrières//Bibl. de l " École des chartes. 1901. Vol. 62. P. 445-509; 1902. Vol. 63. P. 69-118, 289-330, 557-586; idem. De quelques lettres de Loup de Ferrières//Le Moyen Âge. 1921. T. 32. P. 193-217; Amann É . Loup Servat, abbé de Ferrières//DTC. T. 9. Pt. 1. Col. 963-967; Beeson Ch. H. Lupus of Ferrières as Scribe. Camb. (Mass.), 1930; Severus E., von. Lupus von Ferrières: Gestalt und Werk eines Vermittels antiken Geistesgutes an das Mittelalter im 9. |
| «Чем живут эти люди?» — думал он, вглядываясь в серые лица мужиков, вслушиваясь в их однообразные матерные разговоры. «Чем живут эти люди?» — повторял он вопрос уже в кафе, глядя на мужиков с руками без мозолей и женщин с длинными ногтями. Костя хотел узнать у людей о том, как и для чего жить. И он начал спрашивать. 18 июня, 2011 «Чем живут эти люди?» — думал он, вглядываясь в серые лица мужиков, вслушиваясь в их однообразные матерные разговоры. «Чем живут эти люди?» — повторял он вопрос уже в кафе, глядя на мужиков с руками без мозолей и женщин с длинными ногтями. Костя хотел узнать у людей о том, как и для чего жить. И он начал спрашивать. День обещал быть жарким. Солнце уже поднялось над черепичными и жестяными крышами, но замешкалось и на пару минут увязло в листве деревьев. Деревья не были выше крыш. Просто молодой человек, смотревший на солнце, сидел на лавочке и, снизу вверх, жмурясь, подставлял лицо пучкам тонких и беспокойных лучей. Звали молодого человека Константин, он был студентом первого курса факультета классической филологии, не окончившим второй семестр и ушедшим в академку. Было ему от роду лет двадцать. Источник: photosight.ru Константин родился и вырос вдалеке от того старого города, на одной из лавочек которого он сидел и над которым сейчас поднималось июньское солнце. Молодой человек опустил голову и остановил взгляд на пляске, которую устроили на асфальте у его ног солнечные зайчики. А дорожка цветочная от листвы разузорена, Словно лапы паучные, словно мех ягуаровый, — пробормотал он про себя отрывок из Северянина, а затем вслух добавил: «Надо было на русскую филологию поступать». Ему действительно лучше было бы пойти на русскую филологию. Классическая была выбрана не по сердцу, а от головы. Пылкий юноша («философ в осьмнадцать лет» — сказал бы Пушкин) справедливо думал, что латынь будет ключом к будущему изучению мировой истории и культуры. Но одно дело читать в оригинале Тита Ливия, а другое — двигаться к этой цели, заучивая новые слова, склонять и спрягать, и, что главное, видеть, как конечная цель, в силу сложности, не приближается, а удаляется. Тот, кто не ошибся в выборе, в этом случае напрягает силы. Ну а тот, кто ошибся, — опускает руки. Костя опустил руки и переключил внимание. |
| Памятники этого первоначального христианства не должны ли поэтому особенно интересовать восток и не ему ли принадлежит здесь самая значительная доля выгоды? . Спустимся однако хотя бы в одну из катакомб и посмотрим сами, что это за памятники, составляющие предмет столь многих пререканий. Мы избираем самую важную из этих подземных усыпальниц – усыпальницу Каллиста и даже только одну часть её – ту именно, где находится так называемая папская крипта, или комната, служившая местом погребения пап III в. Усыпальница эта находится в двух милях от ворот св. Себастиана по дороге Аппиевой, самой знаменитой из римских дорог, называемой у Тита Ливия „царицей римских дорог“. Дорога эта была построена Аппием Клавдием цензором в 442 г. римской эры и первоначально доведена была только до Капуи, а потом Августом продолжена до Беневента и Бриндизи. Это был путь для сношений и торговли Рима с востоком. В древности дорога эта по обеим своим сторонам на довольно далекое расстояние была застроена великолепными надгробными памятниками и мавзолеями, принадлежавшими большею частью знатным римским фамилиям. Некоторые из этих памятников, напр., гробницы Сципионов, монумент Цецилии Метеллы сохранились до сих пор и дают приблизительное понятие о великолепии обстановки этой дороги. Замечательно, что церковно-общественное христианское кладбище, состоявшее не из одних только подземных коридоров, но и из довольно монументальных зданий на поверхности земли, находилось среди этих именно аристократических памятников. Ныне, входя чрез ворота на правой стороне дороги с надписью: coemeterium Callisti в обширный пустырь, когда-то занятый виноградником, можно видеть еще довольно значительные остатки зданий, построенных здесь папою Фабианом в начале III в. Около одного из них, более отдалённого, имеющего вид четырехугольника с абсидами на трех сторонах, находится вход в избранное нами отделение усыпальницы Каллиста. Нужно заметить, что это отделение, как и другие, входящие в состав усыпальницы, было первоначально совершенно самостоятельною усыпальницею и принадлежало вероятно благородному римскому семейству Цецилиев, которое и подарило её церкви. |
| Это уже для более или менее ориентирующихся во внутриполитической обстановке того и этого, нашего, времени не секрет. Так, в одном из своих интервью и президент России Владимир Владимирович Путин рассказывал, что знаменитое разграбление национальных сокровищ страны под прикрытием приватизации было обязательным условием Международного валютного фонда, одним из, при выдаче нам во время правления Б.Н. Ельцина многомиллиардных кредитов. Тогда глава российского государства уточнил, что советники Анатолия Чубайса, главного по «приватизации», как назвал то действо народ, родом из США, возвращались долларовыми миллионерами к себе домой и были в 1993 г. подвергнуты судебным преследованиям как действующие служащие американского Госдепа и спецслужб, не имеющие права присваивать чужое имущество. Очень показательная и наглядная история, говорящая сама за себя. И таких историй масса. И они, эти истории с их главными героями из тех же стран и обслуживающих их интересы персоналом российского чиновничьего аппарата, а также негосударственного некоммерческого сектора, происходят по сей день. Примеры из моей истории выше с чиновниками МИДа России тому яркое подтверждение. Здесь уместно вспомнить автора, которого в следующей своей аналитической работе буду вспоминать и цитировать многократно, известного многим и ныне государственного деятеля Эпохи возрождения Никколо Макиавелли: «Навряд ли какой-либо республике удастся жить в мире и спокойствии, наслаждаясь своей свободой в малых границах, ибо если она не станет причинять никому беспокойства, то ее побеспокоят другие…/…/… А коль скоро у нее не окажется внешнего врага, она найдет его у себя дома» («Рассуждения о первой декаде Тита Ливия» (1518) кн. II, гл. XIX). Прошло более 500 лет с момента выхода в свет этой книги знаменитого, как бы его сейчас назвали, политолога. На основе его трудов его последователи развили целое направление – макиавеллизм, внутри и вокруг которого сломано немало «копий». Но речь идёт не об этом. История человечества циклична и талант Макиавелли в том, что он, изучив досконально историю и изменение политической карты Древнего мира, смог оценить картину той его геополитической реальности, в которой он жил и построить определенные прогнозы на будущее, которые продолжают работать и сбываться по сей день! |
| 4 Исторические сочинения – это не просто более или менее полная запись событий, не просто констатация фактов. Это в не меньшей степени – отражение того, как человек того времени видел мир, историю, себя, наконец, какими категориями он мыслил, как объяснял смысл происходящего, что считал важным, а что второстепенным. Очень показательно, что при описании одних и тех же периодов истории разные авторы описывают различные факты, оценки и объяснения происходящего существенным образом различаются При этом далеко не все в этих оценках можно объяснить социально-политическими или классовыми пристрастиями авторов «Вне связи с историческим сознанием нельзя объяснить, почему видение истории – от одной эпохи к другой – столь различно. Для Тита Ливия история – эпос римских доблестей, для Тацита – драма ужасов, для Оттона Фрезингейского – преддверие конца мира. Почему в одну эпоху история «учит философии посредством примеров», в другую – она способ «славить Творца», в третью – «школа политической мудрости», в глазах четвертых – «воплощенная глупость человеческая»? 5 Очевидно, что каждая культурно-историческая эпоха в соответствии с собственным опытом способна извлечь из небытия только определенный ряд исторических фактов, которых до нее в писаной истории не было. Для того, чтобы определенный класс событий получил доступ в нее, т е. оказался в поле зрения историка, нужно их «заметить», осознать, оценить, т. е определить меру их важности для понимания хода истории в целом». 6 Именно эти «исторические» представления очень важны для воссоздания картины мира человека далекой эпохи, логики и стереотипов его мышления, а значит, для воссоздания самого человека В отечественной науке данный аспект проблемы привлекает внимание ученых лишь с недавнего времени и на сегодняшний день изучен явно недостаточно Сравнительно недавно отечественные историки заговорили о важности восстановления системы мыслей и представлений людей той или иной эпохи, исследования «констант, заложенных в сознании культурой, языком, религией, воспитанием, социальным общением» 7 , к которым можно отнести восприятие пространства и времени и связанное с ним осознание истории (поступательное развитие или повторение, круговорот, регресс, статика, а не движение и т. |
| Он не остановился на тех сведениях по этим наукам, которые собрал на студенческой скамье. Следя постоянно за ходом учебной литературы, он обогатил себя обширными и разнообразными сведениями. В молодые годы, когда Пётр Спиридонович имел более свободного времени, он занимался переводами из классиков и лучших новых писателей. После него остались в рукописи переводы из Платона, Вергилия (вся «Энеида» стихами), Тацита («Анналы»), Тита Ливия, Плавта, Терентия, Гёте («Эгмонт»), Шиллера («Валленштейн»), Иделера (руководство к изучению хронологии); а также совместных переводов с Ф. А. Голубинским — Канта («Критика чистого разума»), Бутервека («Эстетика»), Теннемана («История философии»). Этот перечень показывает, как интересовали его лучшие произведения классической и учёной литературы. Незаметно, чтобы он предназначал эти переводы для издания в свет: побуждением к ним было стремление к самообразованию. Преподаватель математики Поскольку дело преподавания математики в Московской духовной академии начиналось с геометрии, то и сам Пётр Спиридонович впоследствии в своих лекциях держался этой последовательности и порой сводил различные алгебраические задачи и теоремы к геометрическим примерам и аналогиям . Когда же Делицын был студентом Академии, «самая теория пропорциональности величин, которая во многих курсах геометрически заимствуется из алгебры, выведена была из начал чисто геометрических» . В качестве учебника использовалась «Геометрия» С. Е. Гурьева. «Наставления учителя так крепко ложились в уме Петра Спиридоновича, что, выслушав лекцию, он вполне обнимал и усвоял её, так что не имел нужды заглядывать в учебник для повторения или справок. Такой восприимчивостью он отличался от других своих даровитых товарищей и обращал на себя особенное внимание наставника. Но по причине перемены в первом курсе наставников, встретились затруднения в преподавании математики, и Пётр Спиридонович на младшем курсе не мог ознакомиться со всеми науками, входившими в её состав, а потому и перешедши на старший академический курс, на котором преподаются уже богословские науки, он, усердно занимаясь ими, кроме того продолжал, с дозволения начальства, ходить на математические лекции, и, особенно, старался ознакомиться с дифференциальным и интегральным исчислениями; при окончании полного курса учения, на публичном экзамене он, отвечая по богословским предметам, отвечал и по математике. |
| Ромул называется первым царём Рима. Всего традиция называет семь царей. Царь Сервий Туллий традиционно называется строителем известной Сервиевой стены. Во время царской эпохи в Риме появляются первые храмы, в том числе Храм Весты и Храм Януса. По сообщению историка Тита Ливия, Сервий Туллий во время первой переписи насчитал в Риме 80 тысяч граждан. Республиканский Рим [ править править код ] Долгое время город был ограничен Сервиевой стеной, которая являлась не столько физической, сколько сакральной границей города (для обозначения границы Рима использовался термин померий). По мере расширения Римского государства были проложены дороги, которые сначала связали Рим с колониями в Италии, а затем и с отдалёнными провинциями. Центральной площадью Рима стала долина между Палатином и Квириналом, известная как Форум. Отсюда расходились важнейшие улицы: via sacra, поднимающаяся к главной святыне Рима — храму Юпитера Капитолийского. Параллельно ей, у подножия Палатина, проходила via nova и др. Другой важной площадью внутри города был рынок скота у Тибра — Бычий форум, располагавшийся в самой оживлённой торговой части города. По соседству, но вне стен города, лежал овощной рынок. Количество храмов республиканского Рима доказывает глубокую религиозность римского народа; в каждой части города можно, на основании далеко неполного предания, насчитать несколько крупных святилищ. Также в городе находился храм древней триады Ceres, Liber, Libera, построенный, по преданию, в 496 году до н. э. За ростом Римского государства последовало постепенное изменение самого города, который был уже столицей огромной империи. Расширение померия Луцием Корнелием Суллой и возведение новых построек Гнея Помпея предшествовали деятельности Цезаря и Августа. Целые городки, возникшие у Тибра, на Марсовом поле, за porta Capena, по Аппиевой дороге, необходимо было сделать юридически частями города, в состав которого они фактически входили. Только таким путём можно было создать сносные условия жизни в центре города, отвлечь жизнь на окраины и предоставить более простора для общественных зданий в центре. Императорский Рим [ править править код ] |
| 3.Частые злоупотребления традицией «духовных браков»; 4.Общественный стереотип, восходящий к тем же самым событиям в Риме, связанным с культом Диониса и описанных у Тита Ливия. Как бы то ни было, невозможно отрицать, что какие–то элементы известной язычникам половой аморальности у античных христиан действительно были. Причем, невозможно списывать эти обычаи на «языческое влияние» и гностические измышления. Павел в 57 году пишет письмо к вполне «ортодоксальной» (для того времени) общине в городе Коринф, где говорит о том, что до него дошел слух о том, что «у вас [появилось] блудодеяние, и притом такое блудодеяние, какого не слышно даже у язычников, что некто [вместо] [жены] имеет жену отца своего» . Некоторые исследователи видят в этом инциденте проявление «гностических тенденций» в Коринфской экклесии. Зададимся вопросом: не слишком ли рано для гностических тенденций? А откуда эти тенденции появились в самом гностицизме? На наш взгляд, в самом христианском учении, или, иначе говоря, в одном из древнейших слоев предания имелись такие элементы, которые при известном акцентировании духовной практики могли привести к половой распущенности и настоящим «эдиповым вечерям». Чтобы пояснить нашу мысль, приведем одну довольно пространную цитату из документа, составленного во вполне ортодоксальной общине Рима, который даже долгое время входил в состав канона Нового Завета. Речь идет о «Пастыре» Гермы. Герма говорит: — Где я останусь? — С нами, — ответили они (девственницы), — ты уснешь, как брат, а не как муж, ибо ты брат наш и после мы будем обитать с тобою, потому что очень тебя полюбили. Мне же стыдно было оставаться с ними. Но та, которая из них казалась главною, обняла меня и начала лобзать. И прочие, увидев это, тоже начали лобзать меня, как брата, водить около башни и играть со мною. Некоторые из них пели псалмы, а иные водили хороводы. А я в молчании ходил с ними около башни, и казалось мне, что я помолодел. С наступлением вечера я хотел уйти домой, но они удержали меня и не позволили уйти. Итак, я провел с ними эту ночь около башни. Они постлали на землю свои полотняные туники и уложили меня на них, сами же ничего другого не делали, только молились. И я с ними молился непрерывно и столь же усердно, и девы радовались моему усердию. Так оставался я с девами до следующего дня . |
|
|
