| Στυλιανς Γ. Παπαδπουλος, Πατρολογα Β ( Стилиан Г. Пападопулос . Патрология, второй том), Αθνα 1999, с. 181. Преп. Никодим Святогорец. Пидалион. Правила Православной Церкви с толкованиями. Том 3. Правила Поместных Соборов. Правила Карфагенского собора . Θεδωρος Ξ. Γιγκου, Χριστοφρου Προδρομτη Κανονικν, εκδ. Μυγδονα, Θεσσαλονκη 2009, сс.185-186. Данное правило пронумеровано в Пидалионе как 72-е, а в каноническом сборнике Раллиса-Потлиса (3-й том, с. 479), как 68-е. Прп. Никодим Святогорец . Пидалион. Правила Православной Церкви с толкованиями. Том 3. Правила Поместных Соборов. Правила Карфагенского собора . Στυλιανς Γ. Παπαδπουλος, Πατρολογα Β, с. 64. «И отделились к Мелетию множество епископов, монахов, пресвитеров и других чинов: а при архиепископе Петре остались весьма немногие из епископов и немногие из других сословий». Свт. Епифаний Кипрский. Раскол Мелетия Египетского, сорок восьмая, а по общему порядку шестьдесят восьмая ересь. На восемьдесят ересей Панарий, или Ковчег . «Относительно некогда именовавших себя чистыми, но присоединяющихся к Кафолической и Апостольской Церкви святой и великий Собор решил, чтобы по возложении на них рук они пребывали в клире. Но прежде всего они должны письменно исповедать, что согласны с догматами Кафолической и Апостольской Церкви и будут следовать им, т. е. будут в общении и с второбрачными, и с падшими во время гонения, для которых и время установлено, и срок назначен, — так чтобы им во всем следовать догматам Кафолической Церкви. Итак, там, где — в селах или в городах — все находящиеся в клире окажутся рукоположенными только из них, пусть пребывают в том же чине. Если же некоторые присоединяются там, где есть епископ Кафолической Церкви, то ясно, что епископ Церкви будет иметь епископское достоинство, а именующийся епископом у так называемых чистых будет иметь пресвитерскую честь, если только епископу не будет угодно, чтобы тот участвовал в чести имени епископа. Если же ему это неугодно, пусть изыщет для него место или хорепископа, или пресвитера, чтобы по всему было видно, что он состоит в клире, но, чтобы не было в городе двух епископов». Преп. Никодим Святогорец. Пидалион. Правила Православной Церкви с толкованиями. Том 2. Правила Вселенских Соборов . |
| В чем прегрешила святая Римская Церковь , что развращенные люди настроили тебя изощрять против нее свой язык? Не она ли посылала в Константинополь легатов во время твоего царствования; не прилагала ли она особенное попечение о Константинопольском Соборе? Спросишь, к кому посылала Римская Церковь легатов? К частному человеку Фотию; ибо если бы был у тебя настоящий патриарх, то наша Церковь чаще бы с ним сносилась. Но, увы! такой знаменитый и богохранимый город не имеет епископа и украшается только царским присутствием. Если бы только не сдерживала нас любовь к тебе и не побуждала сносить нанесенное нашей Церкви оскорбление, то мы бы оказались вынужденными принять против преступного Фотия более суровые меры наказания, чем это допущено нашими предместниками, за его нечестивые и недостойные против нас речи. Марин при его величайшем благочестии хотел дословно исполнить и защитить определения святейшего папы Николая, вследствие чего подвергся у вас величайшему порицанию. И поскольку он не согласился принять чужое мнение и не захотел признать недействительными соборные акты, то подвергся на 30 дней заключению в темнице». В заключение, выразив удовольствие по поводу назначения на церковную службу царского сына Стефана, папа просит вооружить и снабдить необходимым запасом морские суда, чтобы они находились у итальянских берегов и оберегали Римскую область от сарацинских набегов. Если преемник Василия, которому было вручено это письмо, имел уже основания быть недовольным Фотием, то, конечно, столь резко выраженное порицание Константинопольскому патриарху и непризнание за ним ни священства, ни епископства должно было дать в руки царя Льва весьма сильное оружие против Фотия. Между духовенством Константинопольского патриархата было много лиц, питавших к Фотию давнюю вражду, таковы приверженцы бывшего патриарха Игнатия. Один из них, епископ Неокесарии Стилиан, оставил для потомства весьма любопытный документ, именно, доклад папе Стефану VI о деле Фотия, составленный сейчас же по вступлении на престол Льва Мудрого . |
| Византийские историки рассказывают этот факт коротко, но они живо дают чувствовать весь глубокий драматизм, отмечающий ту сцену, о которой у нас речь. Новобрачный император направляется в алтарь; патриарх Полиевкт сопровождает венценосца, берет его за руку, проходит с ним все пространство храма до самого алтаря – но здесь происходит остановка. Остановился патриарх, и с ним царь. Патриарх объявляет, что император не должен переступать этого порога, пока он не исполнит эпитимии 36 , которая по древним правилам церковным положена на вступающих во второй брак 37 ‚ – и сказав это, уходит сам в алтарь. Император счел за лучшее подчиниться воле архипастыря. Нужно сказать, что Никифор в молодости был женат и имел сына, – смерть жены, а потом сына больше всего и побудила Никифора помышлять об удалении от мира, о монашеской келлии 38 . Император, говорим, не воспротивился воле архипастыря, но тем не менее, по замечанию одного византийского историка, всю жизнь сердился за это на патриарха. – Но этот случай не был единственной неприятностью, омрачившею дни новобрачного царя. Вскоре против брака Никифора поднялись возражения, как брака незаконного, и грозила опасность расторжения союза новобрачных. Один член придворного духовенства протопресвитер Стилиан начал разглашать, что император находится в кумовстве с новобрачной, что Никифор крестил кого-то из детей Феофано от брака ее с Романом, и следовательно находится в таком духовном родстве с императрицей, которое служит брачным препятствием. Слухи эти скоро достигли патриарха Полиевкта. Патриарх не медля явился к императору и сделал ему предложение развестись с императрицей – а в случае несогласия на это, он, император, будет считаться отлученным от церкви. Можно себе представить положение императора! Напрасно Никифор уверял патриарха, что не он крестил ребенка у императрицы, а его отец. Такое разъяснение не могло успокоить волнение умов. Император тем не менее не думал разводиться с Феофано и решился собрать собор в столиц из высших духовных и светских сановников для рассмотрения вопроса и признания его брака законным. |
| Василий (упом. в 431); Вигилянций (до 449 - после 458); Прокл (?-531); Стефан (531); Ахиллий (535-?); Иоанн (упом. в 592 и 597); Константин (упом. в 865); Евфимий (упом. в 870); Василий (упом. в 879); Иоанн (?-886; впосл. митрополит Синадский); Иаков (кон. IX или нач. X в.); Филипп (при К-польском патриархе Николае I Мистике - 901-907 и 912-925); Стилиан (упом. в 997); Стефан (нач. XI в.); Лев (упом. в 1032); Василий (упом. в 1084 и 1092); Георгий (упом. в 1107); Георгий (не позднее 1144 - после 1157); Иоанн (упом. в 1166); Василий (2-я пол. XII в.); Калоспит (1212/13 - после 1222; ранее митрополит Левкадский); Фома (упом. в 1264); Никандр (упом. в 1280 и 1285); свт. Киприан (1318-1332/33); Антоний (1333 - после 1363); Нил (упом. в 1367 и 1372/73); Иоасаф (1387-1401); Симеон (упом. в 1393/94); Галактион (XV в.); Неофит (упом. в 1486); Феодосий (упом. ок. 1490); Виссарион (ок. 1490-1499; ранее епископ Димитриадский); Дионисий (?-1510); свт. Марк (1510-1520; ранее епископ Триккский); свт. Виссарион (1520-1541; ранее епископ Стагийский); Неофит (1541-1565; племянник предыдущего); Феофан (упом. в 1569); Иеремия Транос (ок. 1568 или 1570-1572; впосл. патриарх К-польский Иеремия II); Даниил (1573-1575 или 1581); Димитрий (1575-1578); Иоасаф (1581 - кон. 1592 - нач. 1593); Неофит (упом. в 1584?); Пахомий (?); Дионисий Скилософ (кон. 1592 - нач. 1593-1601); Феона (1601-1603); Леонтий (1604-1609); Тимофей (1609-1616); Григорий (ранее 1619-1645/46); Паисий (1645/46-1652; ранее митрополит Эфесский, впосл. патриарх К-польский); Дионисий Вардалис (1652-1662; впосл. патриарх К-польский Дионисий III); Дионисий Серогланис (1662-1671; впосл. патриарх К-польский Дионисий IV); Иаков (1672 или 1674-1679; впосл. патриарх К-польский); Анфим (1679); Макарий (1680-1687/88); Парфений (1687/88-1713?); Дионисий (1688-1700); Мелетий (1702 или 1721); Парфений (упом. в 1707); Гавриил (1721 или 1722-1732); Иаков (1732-1749); Мелетий (1750-1768; впосл. патриарх К-польский); Макарий (1768); Мелетий (ранее 1788 или 1792); Дионисий Каллиархис (1792-1803; впосл. митрополит Эфесский); Рафаил (1803-1804); Порфирий (1808?); Гавриил Кангас (1806-1811); Поликарп Бификукис (1811-1818); Кирилл Вогасарис (1819-1820); Поликарп (1820-1821); Феодосий (1821); Мелетий (1832-1835); Анфим (1835-1837); Анания (1837-1853); Стефан (1860-1870); Иоаким (Крусулидис; 1870-1875; впосл. патриарх К-польский Иоаким IV); Неофит (Петридис; 1875-1896). Епископы Ларисские и Платамонские |
| Читателя ждет и другое переживание. От страницы к странице, от главы к главе он будет чувствовать себя все более утешенным. Это чувство и есть достоверное действие Духа-Утешителя, которым и в котором были созданы эти тексты. Протоиерей Андрей Кордочкин Он выводит нас перед Богом такими, какие мы есть, или о Живом познании внутреннего «я» Русскому читателю архимандрит Василий известен, прежде всего, по его главной книге «Входное. Элементы литургического опыта таинства единства в Православной Церкви», изданной в 2007 году Богородице-Сергиевой пустынью. В настоящий сборник вошли его статьи и выступления, которые ранее не переводились на русский язык. Архимандрит Василий (Гондикакис) родился в 1936 году в Ираклионе, на острове Крит. Изучал богословие в Афинском университете, затем некоторое время учился в Лионе, во Франции. По возвращении в Афины о. Василий вступил в братство Ζω («Жизнь»), где познакомился с молодыми интеллектуалами, которых волновали вопросы истоков греческой культуры и духовной самоидентификации. Вдохновителями этой группы были такие выдающиеся представители эпохи 60х в Греции, как о. Илия Мастрояннопулос и Дмитрий Кутрумбис, вокруг которых сплотился круг заинтересованных молодых людей. Из этого кружка греческих интеллектуалов вышли впоследствии выдающиеся личности: поэт Зисимос Лорендзатос, писатель и художник Никос Гавриил Пендзикис, богословы Панайотис Неллас, архиепископ Австралийский Стилиан Харкианакис и другие. Каждый из них искал ответы на свои вопросы в искусстве и философии. Отец Василий обратился в своем поиске к духовной традиции афонского монашества. В 1966 году он, будучи уже иеромонахом, вместе со своим другом Панайотисом Нелласом прибыл на Святую Гору. Надо сказать, что в то время Афон переживал печальную страницу истории: в полуразрушенных монастырях доживали свой век старые монахи, а прихода молодых монахов не предвиделось. Когда в 1963 году в Греции торжественно праздновалось тысячелетие Святой Горы, то многие с печалью говорили, что этот праздник стал проводами монашества на Афоне и приготовлением к его похоронам. |
| Протест этот был несправедлив, потому что закон о духовном родстве и отношении этого вида родства к вопросу о правоспособности брачащихся имеет другое, более раннее и более прочное происхождение 525 . Нельзя конечно думать, чтобы на соборе не нашлось человека, который в состоянии был бы опровергнуть лживый довод; тем не менее, никто из членов собора не сделал возражения по поводу этого последнего. Молчание, – на этот раз, разумеется, искусственное, – принято за знак общего согласия. В прочем, кажется, собору едва ли и нужно было входить в тонкие розыскания о происхождении вышеуказанного правила, оценивать его каноническое значение, – все это было бы усердием, не имевшим определенной цели, за исключением разве желания сказать лишнее угодливое слово Никифору. На соборе присутствовал и тот придворный протопресвитер Стилиан, который первый, хотя может быть и не открыто, а под секретом, начал разглашать о кумовстве Никифора со вдовствующей императрицей; этот Стилиан, или не желая навлечь на себя гнева Никифора Фоки, или же не имея смелости стать в противоречие с собором, решение которого явно клонилось в пользу императора, под клятвой утверждал, что Никифор никогда не был восприемником детей Феофано и что он, Стилиан, ничего подобного не разглашал. Собору оставалось только подтвердить законность брака Никифора, что тот и сделал. Не счел удобным идти наперекор императору и собору и патриарх Полиевкт. Он не делает никаких дальнейших расследований по делу брака Никифора с Феофано, хотя, как замечает один византийский историк, патриарх хорошо знал и понимал, что Стилиан лжет и дает беззаконную клятву 526 . Все дело брака Никифора с Феофано набрасывает темный колорит на образ новоизбранного императора. Не успел закончиться брачный обряд, как начинается бракоразводный процесс, который если и приходит к счастливому концу, то все же чуть ли не все лица, замешанные в нем, должны были чувствовать, как говорится, не по себе. Отголоском неловкого положения лиц прикосновенных к брачному процессу служат заметки древних византийских историков, в которых с большею или меньшею ясностью чувствуется, что новый царь начал свое царствование соблазном 527 . |
| Основные черты к характеристике Льва Мудрого в обилии черпаются из современных писателей и в особенности хорошо рисуются по той среде, которая вокруг него образовалась. Прежде всего злым гением Льва следует назвать уже много раз упомянутого Стилиана Чауша, отца второй его жены, по имени Зоя. Этот Стилиан, возведенный в звание василеопатора, для него в первый раз при дворе учрежденное, пользовался неограниченным влиянием на слабовольного царя. Стилиан происходил из Армении и начал свою карьеру еще при царе Василии I, который возвел его в звание этериарха, или главного начальника над чужеземными дружинами, поступавшими на службу империи. Влияние его, между прочим, проявилось в семейном деле царской фамилии, когда Василий по проискам Сантаварина думал ослепить своего сына и лишь по настойчивым представлениям василеопатора отказался от этого намерения. Есть мнение, что Василий назначил его опекуном над своими сыновьями и поручил ему заведование всеми делами. Отсюда естественно заключать, что Стилиан относится к числу тех армянских выходцев, которые сделали в Константинополе счастливую карьеру вместе с Василием и которые приняли участие в администрации империи со времени основания новой династии. В течение X и XI вв. мы встретимся с крупными деятелями в Византии, происходящими из армянской народности. Роль Стилиана, однако, не делает чести оценке людей основателя династии, ибо в царствование Льва он был виновником многих несчастий, имевших объяснение в его лихоимстве и излишнем доверии к недостойным людям. Так, между прочим, его доверенные лица Лев Мусик и Ставракий злоупотребляли продажей должностей, излишними поборами и притеснениями торговых людей на границе с Болгарией возбудили Симеона Болгарского на войну с империей. Дурное влияние Стилиана на государственные дела продолжалось до смерти его в 894 г. Но затем возвышается другой временщик, в лице Самоны, выходца арабского происхождения, который обратил на себя внимание царя доносом на подготовлявшийся при дворе заговор. |
| Его письмо какому-то патрицию Мануилу, спрашивавшему Митрофана о причинах низложения Фотия на соборе 869 года, письмо, представленное потом в Рим вместе с актами означенного собора, представляет, с своей конечно точки зрения, факты вступления Фотия на престол и его первого управления константинопольской церковью. 3) Стилиан, митрополит неокесарийский. Это – самый закоснелый из врагов Фотия, вместе с Митрофаном выступивший против него при самом вступлении Фотия на патриарший престол в 858 году, и ведший с ним ожесточенную борьбу до вторичного удаления Фотия от патриаршества в 886 году. По удалении Фотия императором Львом, Стилиан, как глава враждебной Фотию партии, явился по поручению императора посредником к восстановлению сношений с римской церковью, прервавшихся при Фотие, ценою опозорения памяти Фотия, – и его письмо, писанное по этому поводу к папе Стефану и наполненное самыми изуверными инсинуациями против Фотия, принимается по преимуществу, как источник сведений для истории Фотия после 869 года. Стоит между прочим обратить внимание и на то, что все три означенные писания предназначались главным образом для Рима, и поэтому должны были приспособляться к воззрениям и тенденциям, распространявшимся тогда в Риме. И действительно, все они, особенно донесение Феогноста и письмо Стилиана, до такой степени наполнены папистическими воззрениями и даже выражениями, что их нельзя принять не только за выражение воззрений всей восточной церкви, но даже и той партии в ней, от имени которой они представлялись в Рим. За главными вождями анти-Фотиевой партии следуют их ученики, проникнутые теми же воззрениями, воспитавшиеся в духе того же фанатизма, и даже иногда превосходящие в нем своих учителей. От них осталось нам также несколько сказаний о Фотие. Самое выдающееся из них – повествование Никиты Пафлогонянина, совмещающее показания Феогноста, Митрофана и Стилиана, с некоторыми уклонениями от них и с присоединением множества странных вымыслов и басней, заимствованных, вероятно, из рассказов невежественной толпы, а может быть и намеренно сочиненных в той среде, в которой воспитался автор. |
| Некоторые, не выдержав испытаний, опускаются на самое дно: живут в парках под открытым небом или в подземных переходах в картонных коробках из-под холодильников, открывают перед покупателями двери магазинов, зарабатывая этим на сигареты и вино. Литр вина стоит 60-70 центов — в хороший день можно заработать на 6-8 литровых пакетов. Но от вина пухнут ноги, на них появляются язвы. Один из наших прихожан, Виктор, который сам работает на стройке, помогает таким людям встать на ноги ( в прямом и переносном смысле) и вернуться домой. Он рассказывает: «Многие из них думают: я не могу вернуться домой без денег. Они ходят в бесплатные благотворительные столовые, общаются только друг с другом, и работу найти уже не могут. А дома у многих была хорошая работа, там их знают другими. И если на улице их встречают одноклассники — не узнают. У многих на родине остались долги, поэтому домой они даже не звонят. Один так молчал больше двух лет — мать в Черкассах ослепла от слез. У другого был долг в 1300 долларов, которые пришлось заплатить за визу. Его жена лишь недавно вернула эти деньги, работая не покладая рук. Продает домашнее молоко, печет караваи. Я ему помог с работой — а через неделю он ее бросил и снова начал пить. Я им говорю: «Главное не деньги, а чтобы вы вернулись домой. Здесь вы уже не сможете ничего заработать. Лучше вернуться здоровыми, а не садиться на шею родственникам, будучи уже инвалидом. А ведь многих увозят домой вообще пеплом, неужели вы хотите для себя того же?». Покупаю им телефонные карточки, помогаю оформить документы на выезд, провожаю. Без Бога человек становится несчастным, скатывается на дно... Большая часть наших прихожан привезли с Родины главный багаж — непоколебимую веру во Христа и любовь к церковной молитве. Но есть и такие, кто пришел к Богу здесь, в Испании. Один из них — болгарин Стилиан, сторож нашего храма. Он был бомжом. Первый настоятель нашего прихода, иеромонах Арсений (Соколов), который сейчас несет пастырское служение в Португалии, разглядел в Стилиане «образ неизреченной славы», приютил его, а главное — крестил. В Великую Субботу, в городском фонтане, полным погружением. Сам Стилиан вспоминает об этом так: «К Богу насильно привести нельзя, Бог сам призывает человека. Я пришел в храм случайно — помогал знакомому монтировать иконостас. Неприятностей было столько, что я почувствовал: только Господь может помочь. На Богоявление я стал оглашенным, до Пасхи меня готовили к крещению. Вода в фонтане была очень холодная, но когда я вошел в нее, она показалась мне горячей...» |
| Как ученик Фотия, по отношению к которому он выказал такую неблагодарность, Лев, получивший прозвание Мудрого, был прекрасно образован и обладал многосторонней ученостью 553 . Он был плодовитым писателем и вдохновенным ритором. Еще сильнее, чем у его отца, которого он по понятным причинам намного превосходил своей образованностью, в нем проявлялся антикизирующий вкус, который, впрочем, прежде всего находил выражение в его литературном творчестве, имевшем сильный богословский оттенок. Лев был благочестивым правителем, активно интересовавшимся церковными и богословскими вопросами. От него дошли литургические поэмы и многочисленные гомилии и речи, которые он имел обыкновение самолично произносить во время церковных празднеств, пространные догматические трактаты, уснащенные классическими реминисценциями. Он также сочинил длинную траурную речь, посвященную своему отцу, и ряд весьма вычурных светских поэм. Это литературное творчество принесло ему, по-видимому, уже при жизни прозвание Мудрого ( Σοφς) 554 . Впоследствии личность Льва Мудрого перешла в легенды, сделавшие из этого достаточно бесцветного правителя пророка, мага и астролога. В нем усматривали автора возникшего значительно позже собрания оракулов о судьбах Империи, которые в Византии, а также в латинском и славянском мире были чрезвычайно популярным чтением как в византийское, так и в поствизантийское время 555 . Но с другой стороны, Лев Мудрый был, без сомнения, наиболее плодовитым законодателем со времен Юстиниана. Законодательная работа, которая приходится на его время, весьма значительна и чрезвычайно обширна. Впрочем, не следует переоценивать личного участия Льва Мудрого в этой работе, хотя и не подлежит сомнению, что его ученость и писательское рвение пошло этому предприятию на пользу. Обширные наработки имелись уже от времени его отца, причем бросается в глаза, что наибольшая законодательная активность приходится на первое десятилетие его правления, т.е. на то время, когда рядом с ним находился Стилиан Зауца. По сравнению с этим первым периодом последующее время правления Льва, время его большей зрелости, выглядит менее плодотворным. |
|
|
