| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла Содержание ПАФЛАГОНИЯ [Греч. Παφλαγονα; лат. Paphlagonia], историческая область на севере М. Азии (совр. Турция); рим. провинция, древняя митрополия Константинопольской Православной Церкви (КПЦ). География В античное время границы П. менялись; в момент объединения с Гонориадой (535) визант. провинция П. простиралась по юж. берегу Чёрного м. и граничила с Вифинией на западе, с Галатией на юге и с Понтом на востоке. Ее естественными границами были устье р. Сангарий (Сакарья), хребет Кёроглу, реки Галис (Кызылырмак) и Амний (Гёкырмак). Область делится на внутреннюю П., преимущественно гористую, и прибрежную П., к-рая включает равнинную местность. Основные реки П.- Гипий, Парфений (Бартын), Биллай. У Сандараки и Гангр (ныне Чанкыры, Турция) были известны термальные источники. П. в направлении с запада на восток пересекали прибрежная и внутренняя (Никомидия - Клавдиополь - Адрианополь - Гангры - Амасия) дороги, а с юга на север - не менее 5: Прусиада - Дия, Клавдиополь - Тиос, Анкира - Кратия, Адрианополь - Амастрида, Гангры - Ионополь. Важную роль играло судоходство вдоль морского побережья (порты Ираклия, Тиос и Амастрида), а также морская торговля по всему Чёрному м. и судостроение. Основу экономики П. составляли заготовка леса, скотоводство (крупный и мелкий рогатый скот), рыболовство (тунец, пескарь) и в меньшей степени земледелие (зерновые, вино, орехи, фрукты). На границе с Вифинией добывали железо, в Кюре близ крепости Кастамон (ныне Кастамону, Турция) - медь, в Ганграх - каменную соль. История Племя пафлагонян во главе с Пилайменом впервые упомянуто у Гомера ( Homer. Iliad. II 851-852; XIII 643-659) как союзное троянцам. На побережье П. были расположены греч. колонии, в т. ч. Ираклия, Ионополь. В результате завоеваний Ахеменидов (V в. до Р. Х.) П. вошла в 3-ю сатрапию Персидской империи. В 323 г. до Р. Х. Пердикка, начавший после смерти Александра Великого управлять его державой, определил, что власть над 2 еще не завоеванными сатрапиями (П. и Каппадокия ) должна перейти к Эвмену из Кардии. Тем не менее Антигон Одноглазый и Леоннат, сатрапы Великой и Малой Фригий, к-рым было поручено содействовать Эвмену в подчинении указанных территорий, отказались это сделать. Вскоре Эвмен совместно с Пердиккой установил власть над Каппадокией, а П. оставалась под контролем местных правителей. |
| Получив это заявление, лица, державшиеся партии Димитрия, замолчали из стыда и боязни, так как большая часть их получила хиротонию от Алексия. Иоанн должен был отложить в сторону свой план вступления на патриарший престол. 2348 Эпизод этот свидетельствует, что идея закономерных церковных порядков, несмотря на фактическое их нарушение на Востоке, была присуща религиозному сознанию; но, во-первых, она не была общей принадлежностью, как видно из того, что клир разделился на две партии, из которых одна стояла против Алексия, другая за него, во-вторых, она не отличалась характером живучести и глубокого жизненного убеждения у тех, которые ее сознавали, как видно из того, что оказалась несостоятельной при столкновении с аргументом ad hominem. 2349 Впрочем, эти выводы должны быть смягчены во внимание к тому обстоятельству, что в деле имело значение не одно столкновение начал церковного права с установившейся церковной практикой, не без влияния также оставались эгоистические расчеты действующих лиц: приверженцы Алексия могли сознавать неканоничность его вступления на престол, но защищали его сторону, потому что для них было ясно, что не забота о восстановлении канонических порядков, а своекорыстные соображения руководят его противниками; в свою очередь, не все приверженцы Иоанна Орфанотрофа могли иметь отчетливые представления о закономерных церковных порядках, зато все они отчетливо должны были представлять себе выгоды, какие легко извлечь, поставив во главе церковного управления человека, имеющего решающий голос в гражданских делах. О митрополите Никомидийском, евнухе Антонии Пахе, известно, что он не обладал никакими достойными епископского сана качествами, ворочал языком точно жерновом, 2350 занял кафедру только потому, что был родственником братьев-пафлагонян, – подозревать в нем богословские и канонические познания было бы слишком смело, но видеть в его поведении родственное доброжелательство к Иоанну Орфанотрофу вполне позволительно. Для других иерархов, хотя бы и не родственников, у Иоанна Орфанотрофа не было недостатка в обольстительных приманках, с помощью которых он мог заручиться их голосом и содействием: не говоря уже о награде, ожидавшей их в случае успеха интриги и возведения в патриархи Иоанна, даже в случае неудачи в перспективе для них мог рисоваться чин синкелла, которого они пока не имели, исключая Димитрия Кизического, а также некоторые материальные выгоды, которыми Иоанн мог их наделить. |
| Из всех людей, известных нам по неослабному и испытанному воздержанию, он никому не уступил первенства, ибо побеждал голод и жажду, холод и зной, и другия ощущения и пожелания тела и души. Нравом был добр, в беседе – важен, и тщательно упражнялся в Священном Писании ». Преподобный Иларион преставился 80 лет от рождения, в 372 году 21 октября. Сей подвижник «так Богу благоугодил, что на его могиле еще доныне, – пишет Созомен в V веке, – многие больные и одержимые демоном получают исцеление и, что всего удивительнее, исцеляются на острове Кипре, где он был погребен тамошними жителями, воздававшими ему великое почитание и благоговевшими пред ним. Один из учеников его, Исихий, или Гезихий, тайно взяв оттуда останки его, перенес в Палестину и положил в собственном монастыре. С того времени здешние жители всенародно и весьма торжественно совершают ежегодное в честь его празднество; ибо у палестинцев есть обычай – именно так выражать почтение к бывшим у них святым мужам» 1747 . Св. Иларион оставил множество учеников, которые основали монастыри в Герарах, Кадисе, Вефиле, Кипре 1748 . Сонм иноков в Палестине умножил св. Харитон из Иконии, который основал в Палестине обители: Фаранскую в пустыне Фаран, к востоку от Иерусалима, на 2 часа езды; Иерихонскую и Сукийскую, или Сухумскую – по-сирски, а с греческого – Ветхую лавру, в пустыне Фекуйской, и преставился около 340 года, 28 сентября 1749 . Св. Харитону приписывают установлевие обряда пострижения иноческого. Из Палестивы иночество распространилось в Сирии и Персии 1750 . «У армян, пафлагонян и обитателей припонтийских начало монашеской жизни положил св. Василий Великий , подвизавшийся в сих странах 1751 , a по мнению Созомена , – предстоятель Церкви Севастийской в Армении, Евстафий. Он ввел правила касательно всех частей благоговейного поведения: какие, то есть, употреблять яства и от каких воздерживаться, какие носить одежды, какие соблюдать обычаи, – и начертал весь образ строгой жизни, так что аскетическую книгу, надписанную именем Василия Каппадокийского, некоторые приписывают Евстафию» 1752 . |
| 625 Хотя видимой связи между этим бунтом и заговором Керуллария нет, однако же между ними есть и общие черты. Бунт направлен был против Константина, одного из членов паф-лагонской фамилии, удаление которой от дел в полном ее составе было целью заговора Керуллария. Бунт, судя по месту, отведенному ему историком, произошел одновременно с заговором, или непосредственно вслед за ним, тоже летом 1040 г. Участвуют в бунте, подобно тому как и в заговоре, члены аристократических родов, как-то: Таронит, происходивший из Таронского рода армянских Багратидов, Гавра. Разница та, что здесь фигурируют члены военной аристократии, а еще более та, что наказание, постигшее месанактских бунтовщиков, строже, чем византийских заговорщиков. Строгость наказания может быть объясняема не только требованиями военной дисциплины, но также и тем обстоятельством, что бунт войска имел более серьезное значение, чем заговор Керуллария. Жаль, что кроме краткой и неопределенной заметки Скилицы других свидетельств об этом бунте не сохранилось. Из них, может быть, открылось бы, что месанактское движение было одним из проявлений обширного замысла, разветвившегося между столичной знатью и войсками, что предположено было действовать одновременно и сообща, причем войска должны были поддержать византийских заговорщиков, предоставив им одним выбор преемника Пафлагону. Предусмотрительный Орфанотроф с первых же дней царствования своего брата озабочен был вопросом о том, чтобы надолго обеспечить византийский престол за Пафлагонским домом. У Михаила от Зои детей не было, женить кого-нибудь из родственников на Зое, по смерти Михаила, – задача была слишком мечтательная. Единственный прямой путь состоял в усыновлении кого-нибудь из пафлагонян Зоей с тем, чтобы усыновленный оставался кесарем до смерти Михаила, а потом занял бы его место. К этому последнему способу и решено было прибегнуть. Сначала предполагалось возвести в кесари императорского брата, Никиту, антиохийского дуку. 626 Но в 1034 году он скончался. 627 Тогда был избран на это место племянник царя по сестре, Михаил Калафат, занимавший должность этериарха. |
| 2) Аристократия нашла энергичную поддержку в народной массе, раздраженной злоупотреблениями власти и традиционными приемами византийской фискальной системы. Несмотря на то, что Калафат старался исправить грехи прежнего царствования и принес народу жертву в лице близких своих родственников, времени было слишком мало, чтобы уврачевать все язвы, заставить народ забыть о старом и проникнуться благодарностью к Калафату. Кроме того, гуманные мероприятия Калафата скользили, надо полагать, более по поверхности, не затрагивая существа государственной системы, рассчитаны были на то, чтобы задобрить народ, а не на то, чтобы создать действительное и прочное народное благополучие. Оттого людям, лучше Калафата понимавшим народный дух, легко было заставить непостоянных византийцев пренебречь благодеяниями и живо припомнить обиды. Это было тем легче, что Калафат не довел даже своего дела до конца, не все родственники были удалены – Константин-новеллисим оставался при царе, напоминая своим присутствием народу о всем, что он вынес от пафлагонян. Что в восстании против Калафата нашел себе исход народный протест против господствовавшей системы управления и лиц, ее поддерживавших, видно из того остервенения, с каким народ набросился на уничтожение всего, напоминавшего о податном гнете: народ, ворвавшись в казнохранилище, разграбил казенные деньги, разорвал писцовые книги, разрушил дома царских родственников, расхитил скопленное в них несправедливостями и слезами народными богатство, не пощадил даже основанных и роскошно украшенных паф-лагонянами храмов, 659 3) В восстании замечается также сильное влияние партии, приверженной к Зое. Существование этой партии Калафат имел случай заметить, прежде еще чем принять решительные меры относительно императрицы. Несмотря на то, что вопрос об удалении Зои был им предрешен, он, желая выведать настроение умов, спросил мнения у приближенных своих советников. Те разделились: одни были согласны с Калафатом, другие не одобряли его намерения. В числе первых был новеллисим Константин, хотя сам он впоследствии не хотел в этом сознаться. В числе последних были ученые астрологи, которым поручено было определить по положению звезд, следует ли удалить Зою, всего же более Константинопольский патриарх Алексий. Патриарх обнаруживал явную приверженность к Зое, и раздраженный Калафат вознамерился низвергнуть его с престола, о чем прямо объявил в манифесте к народу, В день ссылки Зои патриарху дан был приказ удалиться в монастырь, в Стеносе, и там ожидать Дальнейших распоряжений – мера предосторожности, оказавшаяся бесполезной, так как патриарх успел своевременно возвратиться из монастыря и с самого начала бунта выступил защитником дела Зои. 660 |
| Корсунского. Ярославль, 1892. С. 35). 174 См.: Quasten J. Op. cit. P. 211. Греческий текст этих сочинений см.: ΒΑΣΙΛΙΟΣ Ο ΜΕΓΑΣ. ΜΕΡΟΣ Γ)// ΒΙΒΛΙΟΨΗΚΗ ΕΛΛΗΝΩΝ ΠΑΤΕΡΩΝ ΚΑΙ ΕΚΚΛΗΣΙΑΣΤΙΚΩΝ ΣYΓΓΡΑΦΕΩΝ. T. 53. ΑΘΗΝΑΙ, 1976. 175 В изучение рукописной традиции, которое выявило этапы становления корпуса, основной вклад внес Ж. Грибомон. Изложение результатов его исследований приведено в уже упоминавшейся статье о св. Василии в «Православной энциклопедии» (Т. VIII. С. 146–148). См. также: Rousseau Ph. Op. cit. P. 354–359. 179 Этот церковный историк в своем очерке истории древнего монашества (Созомен. Церк. ист. III, 14) говорит: «У армян, пафлагонян и обитателей припонтийских начало монашеской жизни („монашеского любомудрия“ положил, говорят, предстоятель церкви Севастийской в Армении, Евстафий. Он ввел правила касательно всех частей благоговейного поведения – какие, то есть, употреблять яства и от каких воздерживаться, какие носить одежды, какие соблюдать обычаи, и начертал весь образ строгой жизни, так чтоАскетическую книгу ( Ασκητικν ββλον), надписанную именем Василия Каппадокийского, некоторые приписывают Евстафию» (Церковная история Эрмия Созомена Саламинскаго. С. 199). 180 Ср. мудрое рассуждение на сей счет свт. Феофана: «Преобразовать иночество имел в мысли Василий Великий не словом, а делом. То есть устроивши общежительный монастырь и в нем показавши порядки, как следует собираться воедино и жить сообща, опытом доказывая вместе, сколь это приспособительно к целям иночества. У них там (в Кесарии) было какое – то братство, собранное Евстафием, но порядки их, хотя не худые, не совсем удовлетворяли св. Василия, который сначала и прилагался было к ним, но потом отшатнулся, ради неправоверия Евстафия, а вероятно, и учеников его. Где же неправоверие, там не ищи ничего истинного: все одна личина» (Древние иноческие уставы, собранные свт. Феофаном Затворником . М., 1994. С. 219). 181 В святоотеческой аскетике грех себялюбия обычно рассматривается как почва, «на которой и из которой вырастают все страсти, заимствуя от нее питательные соки и всецело определяясь ею в своих характеристических особенностях» (Зарин С. |
| 212 Подобный подход, естественно, нисколько не исключает и положительной оценки некоторых достижений античной словесности и философии. См. на сей счет предисловие к изданию рассматриваемой гомилии: Saint Basil. The Letters. Vol. IV. London, 1934. P. 370–371. 214 Такое определение мудрости восходит еще к философии стоиков; аналогичное определение дает и Филон Александрийский. В христианской письменности оно встречается у Климента Александрийского : истинная мудрость «есть знание вещей Божеских и человеческих с причинами их» ( Климент Александрийский . Строматы. II, 6//Стро- маты, творение учителя Церкви Климента Александрийскаго/Перевод Н. Корсунского. Ярославль, 1892. С. 35). 215 См.: QuastenJ. Op. cit. P. 211. Греческий текст этих сочинений см.: Βασλειος Μγας. Μρος Г.// Βιβλιοθκη Ελλνων Πατρων κα Εκκλησιαστικν Συγγραφων. Τ. 53. Αθναι, 1976. 216 В изучение рукописной традиции, которое выявило этапы становления корпуса, основной вклад внес Ж. Грибомон. Изложение результатов его исследований приведено в уже упоминавшейся статье о св. Василии в «Православной энциклопедии» (Т. VIII. С. 146–148). См. также: Rousseau Ph. Op. cit. P. 354–359. 220 Этот церковный историк в своем очерке истории древнего монашества говорит: «У армян, пафлагонян и обитателей припонтийских начало монашеской жизни (“монашеского любомудрия” – μοναχικς φιλοσοφας) положил, говорят, предстоятель церкви Севастийской в Армении Евстафий. Он ввел правила касательно всех частей благоговейного поведения – какие, то есть, употреблять яства и от каких воздерживаться, какие носить одежды, какие соблюдать обычаи – и начертал весь образ строгой жизни, так что Аскетическую книгу σκητικν ββλον), надписанную именем Василия Каппадокийского, некоторые приписывают Евстафию» (Созомен. Церковная история. III,14//Церковная история Эрмия Созомена Саламинскаго. С. 199). 221 Ср. мудрое рассуждение на сей счет свт. Феофана: «Преобразовать иночество имел в мысли Василий Великий не словом, а делом. То есть устроивши общежительный монастырь и в нем показавши порядки, как следует собираться воедино и жить сообща, опытом доказывая вместе, сколь это приспособительно к целям иночества. У них там (в Кесарии) было какое-то братство, собранное Евстафием, но порядки их, хотя не худые, не совсем удовлетворяли св. Василия, который сначала и прилагался было к ним, но потом отшатнулся, |
| Но вышло иначе: жители Мантинеи собрались в великом множестве и, вооружившись серпами, секирами, всем, что у кого случилось, вступили с войском в битву. Сражение было упорное, – и со стороны Пафлагонян пали весьма многие, а из воинов – почти все. После сего многие приближенные упрекали Македония, как виновника таких несчастий, да и сам царь отвратился от него и уже не имел к нему расположения. Негодование царя еще более увеличилось по следующему случаю: Македоний хотел перенести в другое место гробницу Константина; потому что храм, в которое она находилась, угрожал падением: но из народа одни соглашались на это, а другие противились, почитая такое дело нечестивым и похожим на раскапывание могил. К последним присоединились также принимавшие учение никейского Собора и не позволяли тревожить тело Константина – частию потому, что он был единоверный с ними, а частию и потому, что старались, думаю, действовать вопреки Македонию. Однакож Македоний не обратил на них внимания и перенес гробницу в ту церковь , в которой находился гроб мученика Акакия. Тогда жители, с одной стороны одобрявшие, с другой осуждавшие это, собрались, и в той самой церкви напали одни на других с такою жестокостию, что наконец и молитвенный дом, и близ лежащие места наполнились кровию и убийством. Царь, в то время живший еще в западной империи, узнал об этом и досадовал. Как оскорбление (останков) своего отца, так и бедствия народа приписывая Македонию, он сильно разгневался на него. Вознамерившись переехать на восток, отправился он в путь, а племянника своего Юлиана, поставил Кесарем и послал в западную Галию. Глава 22 О Соборе селевкийском. Между тем около ста шестидесяти восточных еписокопов, собрались в Селевкию исаврийскую. Это было в год консульства Евевия и Ипатия. К ним присоединился и Леона, занимавший при дворе высокую должность и явившийся на Собор по повелению Констанция, чтобы при нем состоялось определение о вере. Был там и предводитель областных войск Лаврикий, чтобы в случае нужды оказать Собору услуги; ибо указ царя требовал его содействия. |
| Далассин с недоверием отнесся к приглашению и потребовал ручательства, что с ним не будет поступле-но дурно. Прислан был другой евнух, родом из пафлагонян, и принес с собой Честное Древо, святой плат, письмо Спасителя к Абгару и икону Пресвятой Богородицы; на этих святынях он дал клятву, обеспечивавшую безопасность личности Далассина. После того Далассин отправился в столицу, милостиво был принят при дворе, возведен из патрициев в антипаты и получил позволение жить в столице в своем городском доме. 619 Если Орфанотроф прибегал к таким усилиям, чтобы сманить Далассина в Константинополь, под ближайший присмотр, и так заискивал перед ним, то это доказывает небезопасную для Пафлагонского рода популярность Далассина в рядах представителей аристократии. Популярность его скоро обнаружилась еще сильнее, и выяснилось, что приверженцы его находятся как в Малой Азии, так и в столице, при царском дворе. Брат царя, Никита, отправленный дукой в Антиохию, арестовал там 11 человек из богатых и знатных родов и препроводил в Византию, при письме к Иоанну, в котором объяснял, что все они – приверженцы Далассина. Первое место между ними занимал патриций Елпидий. Это обстоятельство усилило опасения Орфанотрофа. Далассин был потребован во дворец, а оттуда, вопреки данной ему клятве, отправлен в ссылку на остров Плату, 3 августа 1034 года, с острова же он был переведен в тюрьму под крепкий караул. Этот поступок вызвал ропот между приверженцами Далассина, в числе которых оказались: Константин Дука, женатый на его дочери, три властеля из Малой Азии: Гудел, Ваиан и Провата, и протовестиарий Симеон, служивший еще царю Константину VIII. Поступок с Даласси-ном они называли несправедливостью, нарушением клятвы, и за то сами были наказаны: Дука заключен был в тюрьму, у Гудела, Ваиана и Проваты конфисковано имущество, Симеон выслан из столицы и постригся в монахи на Олимпе, в основанном им монастыре. 620 Агитация в пользу Далас-сина и после того не затихла. В чем она обнаружилась, мы не знаем, но известно, что она заявила о себе в конце 1038 или в начале 1039 г., так как в это время гнев Орфанотрофа обрушился на весь род Далассина и были отправлены в ссылку два его брата, патриции Феофан и Роман, племянник Адриан и другие родственники. |
| Очень близок по духу преп. Пахомию был другой великий светоч Церкви и законоположитель устоев монашества – св. Василий Великий . «Внутренний монах», главным занятием которого было, по словам св. Григория Богослова , «любомудрие, то есть отрешение от мира, пребывание с Богом, по мере того как чрез дольнее восходил он к горнему и посредством непостоянного и скоропреходящего приобретал постоянное и вечнопребывающее» 200 , он стал и великим организатором монашеского жития. Появившись на исторической сцене сравнительно поздно (род. в 330 году), св. Василий застал монашество не у его истоков, а уже в расцвете. В том числе на его родине Каппадокии и вообще в Малой Азии оно имело под собой уже достаточно сложившуюся традицию, связанную преимущественно с именем Евстафия Севастийского 201 . Созомен характеризует его следующим образом: «У армян, пафлагонян и обитателей припонтийских начало монашеской жизни положил, говорят, предстоятель церкви Севастийской Евстафий. Он ввел правила касательно всех частей благоговейного поведения – какие, то есть, употреблять яства и от каких воздерживаться, какие носить одежды, какие соблюдать обычаи – и начертал весь образ строгой жизни; так что аскетическую книгу, надписанную именем Василия Каппадокийского, некоторые приписывают Евстафию. Говорят, что, по любви к излишней строгости, Евстафий допустил некоторые странности, нисколько не согласные с постановлениями Церкви; но иные защищают его от этого упрека и обвиняют некоторых учеников его, что они осуждали брак, запрещали молиться в домах людей брачных, презирали брачных пресвитеров, постились в Господские праздники, собирались для богослужения в частных домах, чуждались людей, вкушавших мясо, и не хотели одеваться в обыкновенные хитоны и далматики, но употребляли одежду странную и необыкновенную и вводили много других новостей. Обманутые этим, многие женщины, оставляя своих мужей и будучи не в состоянии сохранять целомудрие, впали в прелюбодеяние; а некоторые, под предлогом благочестия, стригли волосы на голове и одевались не так, как прилично женщинам, но как свойственно мужчинам» 202 . Другими словами, иноческое движение в Малой Азии на первых порах своего развития имело характер излишне ригористического аскетизма (переходящего порой в свою противоположность) и сродного в некоторых чертах своих ереси мессалиан 203 . Вряд ли в подобных крайностях был виноват сам Евстафий – хотя и строгий подвижник, но чуждый «аскетических излишеств», перерастающих в антицерковность. Во всяком случае, трудно обвинить его в мессалианстве 204 . |
|
|
