| Вместо заключения. Митрополит Стефан Яровский, архиепископ Феофан Прокопович и Алексей Степанович Хомяков Обернувшись назад, можно выделить теперь черты, позволяющие характеризовать эпоху в целом, и соотнести их с самаринской концепцией. Прежде всего, в глаза бросается мучительная внутренняя незавершенность предшествующего церковной реформе столетия; оно как ветхий мех с новым вином. Мятежно сильно было. При этом постоянно возникают совершенно немыслимые сочетания фигур. Люди единого менталитета, как Никон и Неронов, оказываются непримиримыми врагами. Просвещенный Сильвестр Медведев стоит за старину и вместе со старообрядцами разделяет латинские взгляды на пресуществление. Старообрядец по происхождению, владыка Афанасий Холмогорский защищает православие. Ученейшие «самобратья» Лихуды сражаются с поклонами чуть ли не ожесточенней, чем с действительными ересями. Сын голштинского ювелира Зерникав суммирует учение святых отцов Восточной Церкви по вопросу об исхождении Святого Духа. Грекофил патриарх Адриан пишет послание о недопустимости брадобрития, под которым с удовольствием подписался бы «грекофоб» Аввакум. Митрополит Стефан Яворский отправляет еретиков на сожжение и переписывается с Лейбницем. Заклятый враг иезуитов архиепископ Феофан согласно с ними толкует легкость Христова ига. И над всем возвышается немыслимая фигура видного расколоучителя, старца Вавилы «из немцев», выпускника Сорбонны, знавшего многие европейские и древние языки и закончившего жизнь в «гари» под Вязниками 668 . Быть может, именно он, старец Вавила, и заставляет еще раз задуматься над тем сходством, которое Пьер Паскаль усматривал в общественно-церковных движениях на Западе и в России: «Когда бросаешь общий взгляд на эту историю, уместным кажется прибегнуть к сравнению. Запад также знал свое время смятений, свои религиозные споры с последовавшим за ними таким же страшным падением общественных и частных нравов. Если мы посмотрим на Францию, наиболее затронутую всем этим, совпадения будут разительными: погрязшее в невежестве, корысти и разврате низшее духовенство проводило свое время по преимуществу в кабаках; проповедь отсутствовала; церкви служили местом для светских сборищ, складами; превращались в танцевальные залы и места для свиданий; во время службы не утихала болтовня; народ в деревнях не знал заповедей, богохульствовал, верил в заговоры, жил и умирал по-звериному; гражданская власть, от короля до последнего сержанта, на деле пренебрегала религией. |
| II. Преобразования в строе церковной жизни в царствование Петра Великого за время до учреждения Святейшего Правительствующего Синода. Петр и патриарх. – Характер преобразований петровых. – Первые преобразовательные указы Петра. – Смерть патриарха. – Преобразования 1700 и 1701 годов. – Дальнейшие изменения в строе церковной жизни: в делах веры, по части церковного образования, в епархиальной жизни, относительно церковного имущества, по части призрения. – Высшее церковное управление, – митрополит Стефан Яворский . – Мысль о Синоде. I Еще патриарху Адриану Петр, пока в форме желания, говорил: «священники ставятся малограмотные. Надобно их сперва научить Таинствам, и потом уже ставить в священный чин. Для этого надобно человека, и не одного, кому это делать, и определить место, где быть тому. Надобно промыслить, чтоб и православные христиане, и зловерцы: татаре, мордва, черемисы и другие познали Господа и закон Его. Для того послать бы хотя несколько десятков человек в Киев в школы. И здесь есть школа, можно бы и здесь об этом деле порадеть, но мало учатся, потому что никто не смотрит за школою как надобно. Нужен для этого человек, знатный чином, именем, богатый, и нет его. Евангельское учение – вот знание Божеское, больше всего нужное людям. Многие желают учить своих детей свободным наукам и отдают их здесь иноземцам, другие в домах своих держат учителей иностранцев, которые на родном нашем языке не умеют правильно говорить. Кроме того, иноверцы учат малых детей своим ересям, отчего детям вред и Церкви нашей святой может быть ущерб великий, а языку нашему от неискусства повреждение. Тогда как в нашей школе, при знатном и искусном обучении, всякому бы добру учились» 117 . Нет указаний, чтобы патриарх что-либо предпринял к улучшению строя церковной жизни, несовершенства которого так хорошо были замечены гением Петра. За дело взялся тогда сам государь. И, как всегда, Петр начал преобразования не сразу по какому-либо заранее выработанному, самостоятельно ли, или под посторонним влиянием, плану, а лишь по мере практической нужды, когда совокупность жизненных условий предъявляла с практической стороны настойчивую потребность реформы и в сознании выяснялась не только необходимость устранения того или иного нестроения, но и самые способы этого. |
| IV. Состав Святейшего Синода. Члены Синода. – Президент – митрополит Стефан Яворский . Вице-президенты: архиепископы Феодосий Яновский и Феофан Прокопович . – Советники: архимандриты – Петр Смелич, Гавриил Бужинский, Леонид, Иерофей Прилуцкий, Феофилакт Лопатинский, Феофил Кролик. – Асессоры: протопопы Иоанн Семенов и Петр Григорьев, иерей Анастасий Кондоиди, игумен Варлаам Овсяников, иеромонах Феофил Кролик, грек Анастасий Наусий, иеромонах Рафаил Заборовский. – Жалованье. – Квартиры. – О вспомогательных источниках содержания членов Синода. I Состав Святейшего Синода определялся следующими словами духовного регламента: «число особ правительствующих довольное есть 12; быть же лицам разнаго чина: архиереям, архимандритам, игуменам, протопопам» 670 . Манифест 25 января 1721 года, об учреждении Синода, определял быть в Синоде одному президенту, двум вице-президентам, четырем советникам и четырем асессорам 671 : определено только одиннадцать членов. Первоначально, по-видимому, предполагались еще в составе Синода и «мирского чина честныя и благоразумныя особы». По крайней мере, о них упоминается в рукописном оригинале регламента, хотя и не при исчислении лиц, «из которых составляется духовное коллегиум» 672 . В печатный экземпляр это упоминание не вошло 673 ; быть может, потому, что в рукописи оно осталось по недосмотру, ибо оно не соответствовало ни точнейшему последующему указанию духовного регламента в главе о составе Синода, ни действительности, так как светских лиц в Синод не было назначено. Регламент требовал, чтобы из двенадцати членов трое были архиереи, «а прочих чинов, сколько котораго достойных сыщется» 674 . Из четырех «чинов» духовенства, полагавшихся в Синоде, числу архиереев была отведена равная с прочими доля: три из двенадцати. Пестрота состава полагалась достоинством Синода в том смысле, что она исключала возможность «пристрастия, коварства, лихоимнаго суда», так как «отнюдь не возможно будет войти всем членам в тайное соглашение», если они будут «лица разнаго чина и звания: епископы, архимандриты, игумены и от властей белого священства». Нельзя вообразить, как бы они осмелились открыть друг другу «коварное некое умышление», тем более «согласиться на неправость» 675 . |
| Глава 8. «...Понеже собор» Петр много сделал, да ничего не кончил. К. Батюшков Олицетворив в Яворском католическую, а в Прокоповиче протестантскую идею, Самарин не мог, конечно, обойти вниманием и вопрос о соотношении Писания и Предания. Этот вопрос, который действительно может быть рассмотрен в плоскости разногласий католиков и протестантов – как западный спор, перенесенный на русскую почву, – в то же время, как вопрос об источнике авторитетного и непогрешительного вероучительного суждения, имел глубокие внутренние корни, что уже было показано выше. К сказанному следует добавить только, что на учении об источниках авторитета сказалась и Уния. Необходимость опровергать римокатолические воззрения на вероучительный авторитет папы как первоиерарха не позволяла в противовес им просто сослаться на авторитет земной иерархии in corpore, для чего требовалось найти теперь свои собственные экклесиологические обоснования. При этом надо помнить, что экклесиология, как область богословия, в классический святоотеческий период оставалась практически неразвитой, ибо не востребованной, и даже не 1054 год, а скорее только 1453-й пробудил к ней насущный интерес. Отсюда следует, что готовых решений для этой задачи в православной традиции не было. Митрополит Стефан определяет предание как «учение некое, в священных писаниях, рекше в Библиах, неписаное, но от единаго другому явленное, и последователне содержимое. Бывает же сицево учение и писано: обаче не в Библиах, сиречь, не в священных писаниих, разве в книгах отец святых, пастырей и учителми церкве святыя» 584 . Предания могут быть Божественные, берущие начало от самого Христа 585 , апостольские («яже от апостол Духом Святым наставляемых уставишася» 586 ) и церковные, «искони от пастырей и учителей, многажды же и от самаго народа начало приемшии, и общим всех соизволением силу закона имущии» 587 . Если церковные предания очевидно относятся к области обряда и традиции, то как митрополит Стефан определяет различие между «божественными» и «апостольскими» преданиями понятно не совсем. Во всяком случае, в правилах, которыми он предлагает руководствоваться для определения апостольского предания, с одной стороны, говорится, что оно возникает тогда, когда «вся соборная церковь содержит нечто аки догматы веры, еже в священных писаниях не обретается. Сие веждь быти апостольское предание» 588 , а с другой – «егда вся соборная церковь содержит и хранит нечто, еже никтоже уставити возможе, токмо Бог» 589 . |
| Глава третья Малочисленность и вдовство епархий перед учреждением Св. Синода. Тяжелое положение местоблюстителя м. Стефана и неудовлетворительность епархиального управления в бывшей Патриаршей области, временно порученной ведению крутицкого митрополита. Мысль об учреждении Духовной Коллегии для исправления великих церковных дел. Работы Петра по введению коллегиального управления в Государстве и по второму переделу России на губернии (1719 г.), предшествующие учреждению Духовной Коллегии. Составление Регламента для духовной Коллегии и меры к упорядочению епархиального управления (епископские дела), выработанные составителем Регламента. Непригодность этих мер для достижения цели без увеличения числа самостоятельных епархий или, в крайнем случае, викариатств. Сомнительный проект увеличения числа русских епархий, приписываемый Петру историком В. Н. Татищевым. Открытие Св. Синода (14 февр. 1721 г.). Вопрос о состоянии епархий на первом заседании Св. Синода. Возвращение управления церковными вотчинами духовным властям, осложнившее епархиальное управление. Духовное инквизиторство, введенное Св. Синодом в целях упорядочения епархиальной жизни. Разделение епархий по двум протоинквизиторским округам. Вред от инквизиторства, ослабившего права епархиальных архиереев. Неосуществившийся проект учреждения викариатств у синодальных членов для заведывания земскими делами. Бывшая Патриаршая, теперь Синодальная, область в ведении Св. Синода, но без самостоятельного архиерея. Неудобства управления ей «чужестранных архиереев» и поручение её Леониду (Крутицкому). Сложность обязанностей последнего по управлению двумя епархиями. Увеличение состава Синодальной области по смерти м. Стефана Яворского (27 ноября 1722 г.) присоединением к ней от Рязанской епархии Тамбовской (1723 г.) и г. Борисоглебска от Воронежской, а также 19 ржевских приходов из Новгородской (1725 г.); образование в 1738 г. новой Ивановской десятины. Состав Синодальной области в 1724 году. Отношение донских казаков к Воронежской епархии в начале существования Св. Синода. Состав Воронежской епархии в 1724 г. и расширение южных пределов её вследствие колонизации придонских областей. Смежность границ Воронежской и Астраханской епархий в нижнем придонском бассейне. Расширение южных границ Астраханской епархии, особенно вследствие персидских походов, по побережью Каспийского моря. Малочисленность церквей Астраханской епархии. Спорное дело о вновь поселенных казачьих слободах, принадлежавших Астраханской епархии. Колонизация в пределах Казанской епархии (Оренбургский край). Состав Казанской епархии. Присоединение городов Синодальной области (Арзамас, Гороховец, Яропольч, Вязниковская слобода) к Нижегородской епархии. Колонизация в Приуралье и Вятская епархия. |
| Древние храмы во имя Св. Великомученика и Победоносца Георгия нередко на Руси сооружаемы были на горах, кои известны под разными названиями как на пр: в Пошехонской десятине церковь Св. Георгия «на Коньгоре,» в Золотоношском монастыре Полтавской губ. «на Красной горе,» (I) в Москва «на Псковской горе» в Китае, а в Белом городе «на Красной,» соседственной с безымянною горкою, на коей существовала в 1462 году каменная церковь , или как называет ее летописец, Егорий каменный на Посаде, (2) на Дмитровке, за житною площадкой. В 1493 году храм этот сгорел (3) и, вероятно, вскоре восстановлен, по благочестивому обычаю Русских, возобновлять церкви прежде домов своих на пепелищах и потом вокруг их обстроиваться. История Российской Иерархии приписывает первоначальное построение Георгиевского храма девице из роду Романовых-Кошкиных Феодосии Юрьевне; но из предыдущего видно, что она могла быть только возобновительницей его; потому что в XV веке был прихожанином и вероятно, строителем этой церкви Боярин и Воевода Георгий (Юрий) Захарович Кошкин-Захаров, родной дед Царицы Анастасии Романовны. По свидетельству записок Егорьевского монастыря, (4) здесь в доме у своего деда, под руководством тетки своей Феодосии Юрьевны, Анастасия воспитывалась и отсюда взята в первые супруги Царю Иоанну Васильевичу. Сия первая Царица Московского Государства, украсившая жизнь свою благочестием и добродетелями, заслужила название предоброй. Она, по словам летописца, наставляла и приводила Иоанна на всякия добродетели.» (5) Монастырские записки также говорят, что благочестивая тетка Анастасии девица Феодосия, возобновив церковь , обратила родительский дом в монастырь для поминовения отца своего. В честь «святаго Царей поборника и дев защитника,» также в память соименного ему родителя своего она наименовала обитель сию Георгиевскою; «собрав сорок благоискусных монахин, живяше с ними в посте и молитвах.» Хотя в Историческом описании Московской губернии 1787 года и сказано, что монастырь этот устроен Феодосиею, после бракосочетания Царя Иоанна Васильевича с ее племянницей; но он встречается нам в грамоте В. К. Василия Иоанновича 1523 года: «дати на Москве Юрьевскаго монастыря сто рублов и пол османацата рубля.» (6) Что ж касается до благословения сей обители Митрополитом Рязанским Стефаном, упомянутого в описании Московской губернии: то, по истории Иерархии Российской, в XVI столетии не было ни Митрополитов Рязанских, ни Стефана между Иерархами сей Епархии; разве не относится ли благословение Стефана Яворского , Митрополита Рязанского, к позднейшему строению настоящей церкви во имя Св. Георгия; ибо с 1702 года сему Иерарху вверены были Патриаршие дела с званием Патриаршего Администратора, Викария и Блюстителя Патриашего Престола. (7) |
| Жребий святого патриарха Тихона Старец достал бумагу и передал владыке. Митрополит Владимир громко зачитал: «Тихон, митрополит Московский. Аксиос!» 18 ноября, 2014 Старец достал бумагу и передал владыке. Митрополит Владимир громко зачитал: «Тихон, митрополит Московский. Аксиос!» 5 (18) ноября 1917 года, после литургии и молебна в храме Христа Спасителя, митрополит Московский Тихон был избран на патриарший престол. Какую роль это событие сыграло в истории Русской Церкви? Размышляет Арсений Замостьянов. Во времена царя Фёдора Ивановича в Москве был устроен «высочайший престол патриарший». Но при Петре Первом , на рубеже веков, после смерти патриарха Адриана, выборы нового Святейшего не состоялись. Местоблюстителем патриаршего престола был назначен рязанский митрополит Стефан Яворский — архиерей, пытавшийся сопротивляться самым радикальным и поспешным реформам первого русского императора. И в 1718 году усилившийся Пётр провёл церковную реформу, по существу, огосударствление Церкви. Вековые традиции, на которых держалась Русь, выкорчёвывались безжалостно. Митрополит Стефан не принимал участия в разработке церковной реформы — и с грустью принял возложенную на него роль президента Синода. Ведь он был противником самой идеи этого учреждения!.. Духовный регламент для Синода сочинял, по большей части, Феофан Прокопович — правая рука Петра в делах церковных. Больше двух веков в православной империи не было патриарха. И — вот она, ирония истории! — патриаршество удалось восстановить через несколько дней после взятия Зимнего, после Октябрьской революции, которая, как это вскоре стало ясно, превратит атеизм в официальную идеологию России. Более того, появление в политической жизни могущественных атеистических сил помогло сторонникам возрождения патриаршества отстоять свои позиции. Ведь на Соборе громко звучали и голоса против этого решения. Многие (в особенности — профессура духовных академий) опасались, что в Церкви установится единовластие, эдакий абсолютизм. Говорили, что в первые три века существования христианства патриархов не было… Но после 25 октября 1917 все (за редким исключением) осознали, что патриарх Церкви необходим. |
| И. А. Шляпкин VI. Св. Димитрий – митрополит Сибирский Стефан Яворский митрополит рязанский и Игнатий Корсаков, митрополит сибирский – Заботы правительства о Сибири – Указ Петра и прибытие св. Димитрия в Москву – Посвящение св. Димитрия в митрополиты Сибирские – Распоряжение нового митрополита и болезнь его – Проповеди святителя за время пребывания в Москве. В январе 1700 года, как мы уже видели, киевский митрополит Варлаам просил патриарха Адриана назначить в помощь себе (викария) епископа Переяславского и предлагал поставить одного из двух: или игумена Святоникольского Стефана Яворского или игумена Святомихайловского Захарию Корниловича «с належанием до престола митрополичьяго, в помощь тому». 998 Но судьба судила иное. В марте 1700 года митрополит Рязанский Авраамий за немощью ушел в Солотчин монастырь, и Петр, которому понравилась речь Яворского при погребении А. С. Шеина, назначил последнего на митрополию Рязанскую. Стефан, бывший в Москве, просился обратно в Киев, но Адриан его не пустил, и он наружно покорился. 999 В то же самое время в Москве, в Чудове монастыре жил на покое бывший митрополит сибирский, известный уже нам Игнатий Корсаков. Обыкновенно он сидел «один в келлии, без всякия нужды, токмо пущати невозможно к церкви его ради такого ему случая, что все говорил и говорил непотребно». 1000 «Во утрие ж в 16 день (марта)», рассказывает патриарх Адриан: «егда архиереи и прочие священнаго причта на нарицание (Стефана) в Крестовую нашу палату по обычаю чина собрашася, абие по него (Стефана) на подворье малороссийское послахом, и посланнии его на подвории не обретоша, и сказаша, яко он игумен уеде в Донской монастырь. И мы по него туда посылахом дважды, и благовесту бысть часа с два, и велехом его взяти, и он, игумен, всяким образом архиерейства отреклся и из монастыря в собор не поехал к нам, преслушав нас, и введе во оскорбление неповиновением». 1001 Пока архиереи в крестовой палате ждали приезда Стефана, митрополит Игнатий, выбежав из келии от патриарха «в крестовую палату, архиереев вельми безчестными словесами поругал и в крестовой всем людем сотворил смущение и зазор великой»... |
| Как совершилось исторически это дело? В 1700 году (октября 15-го) скончался десятый и последний в России патриарх Адриан. Для замещения упразднившейся кафедры патриарха Всероссийского, не оказалось бы недостатка в людях достойных, как тотчас после кончины Адриана, так и впоследствии; таковы были: Стефан Яворский , Димитрий Ростовский , Феофилакт Лопатинский и другие; но Петр I, решившись преобразовать государство, хотел дать особый образ управления и Церкви русской. Однако, Петр не решился тотчас – разом уничтожить в России патриаршество и ввести в Церкви русской управление синодальное. Он знал, что уничтожение патриаршества дело и само по себе важное; учреждение его произошло с согласия Церкви вселенской – собором восточных патриархов. Он видел, как привык народ любить и чтить лицо патриарха, и опасался, чтобы поспешным отменением патриаршества и учреждением Синода еще более не раздражить народ, уже и без того раздраженный гражданскими нововведениями, a здесь нововведение касалось Церкви… Притом Петру, для блага преобразуемого им государства, нужно было первее всего заняться преобразованием прочих частей управления – воинской и гражданской; изменением управления церковного, без особенного ущерба благу преобразуемого государства, можно было и повременить. Петр I решился поступать здесь исподволь, постепенно, осторожно, как и следовало ожидать от его проницательного ума. По смерти Адриана, Петр по-видимому, не прекращает и не намерен прекратить достоинство патриаршее в России: по воле Петра, представителем лица патриаршего является Стефан, митрополит рязанский, но Петр даровал ему титул только местоблюстителя патриаршего. Очевидно, достоинство патриаршее на самом деле уже не существовало: местоблюститель был такой же архиепископ, или митрополит, как и другие, – он не мог иметь канонических преимуществ, усвоенных патриархами; но для народа могло казаться, что патриаршество продолжает еще существовать и в лице местоблюстителя патриаршего. Если о чем-нибудь при этом он и недоумевал: то, в продолжение двадцатилетнего периода местоблюстительства Стефанова, он так привык к этому новому, отличному от прежнего управления патриаршего, управлению местоблюстителя, что и другая, следующая за этою еще большая перемена в управлении церковном – могла казаться для него уже не так поразительною, как бы это было вначале, тотчас по смерти Адриана. |
| Настоящею книгою, позволяю себе надеяться, несколько заполняется указанный пробел в науке. В издаваемой переписке живо и правдиво выступают облики наших духовных владык первой четверти 18 века, – со всеми волновавшими их интересами. Резко обрисовывается изумительная несходственность предметов, занимавших ум постника-патриарха и реформатора-царя. Выпукло выдвигаются две линии епархиальных архиереев: культурные и нервные, разного нравственного достоинства, образованные малороссы, и тяжелые на подъем, но твердые и крепкие, и тоже разного нравственного достоинства, великороссы. Талантливый и впечатлительный, по странной игре судьбы достигший полного безвластия на вершине власти местоблюститель патриаршего трона, митрополит Стефан (Яворский) не находить покоя своему мятущемуся духу. Широковещательный, напоминающий пышный стиль востока, письма казанского митрополита Тихона (Воинова), праведного старца, глубоко скорбевшего о недостаточных плодах своего архиерейского дела, дышат тягостным чувством обременения от разных житейских забот, неразрывно связанных с архиерейскою должностью по управлению епархией. Сергия писем преосвященного Сильвестра (Холмского или Волынского), из митрополитов, разжалованного в епископы, затем снова выслужившегося в митрополиты и умершего в заточении лишенным сана, брызжущие какою-тο странно-порывистой разбросанностью мысли, служить как бы отображением богатой разными переменами, печальной судьбы этого владыки. Праведный старец, Аарон, епископ карельский, бессребреник, оставивший всего имущества только суконную рясу да ранее отложенные 30 рублей на поминовенье, поставлен был в такие условия, что всю жизнь хлопотал о разных хозяйственных делах: об отводе деревень юрьеву монастырю, в котором жил, о возвращении взятых подьячих и т. п., и должно быть сознавая в душе свою неподготовленность к этого рода заботам, с прямотою и откровенностью определил значение в архиерейском правлении элемента чиновников в таких словах: „како-бо мощно воину на брани без меча стояти, или кораблю на море без кормила добро плавати; воистину не может и человек всею главою ума своего без рук и без орудия что действовати“. Епископ астраханский, из малороссов, Лаврентий (Горка) оставил по себе воспоминание, что был „человек нравный, с подданными обходился не без труда и много бил невинно“, при открывшейся вакансии киевского архиепископа он уполномочивал своего приятеля в Петербург раздать от четырех до пяти тысяч рублей взяток, только бы ему дана была киевская кафедра. Вологодский епископ Павел (1716–1725 г.г.), вологжанин, бывший до архиерейства священником в Москве, выделяется горячим представительством пред светскою властью за священников своей епархии, избитых помещиками. И так далее. |
|
|
