| Христос воскресе! Слово 36. О первомученике Стефане. В понедельник 3й седмицы по Пасхе (по Апостольскому чтению) А Стефан, исполненный веры и силы, совершал великие чудеса и знамения в народе. ( Деян.6:8 ) Во имя Отца и Сына и Святого Духа! Возлюбленные о Господе братья и сестры! Христос воскресе! Сегодня нашему вниманию было предложено Апостольское чтение (см. Деян.6:8-7, 5, 47-60 ), наполненное особой силой и вдохновением. Мы слышали об архидиаконе Стефане, которому первому в истории христианской Церкви довелось принять мученический венец и пострадать за Господа. В чине святых угодников Божиих возвеличен архидиакон Стефан как первомученик. Недаром христианская община выбрала этого человека для рукоположения в сан диакона. Среди лучших избранных он был самым лучшим, потому-то и возглавлял церковных собратьев. Стефан отличался от многих особой благочестивостью, милосердием, добротой, любовью к ближним. Сильно в нем было стремление к справедливости, желание помочь людям. А потому, исполненный веры и силы, совершал он великие чудеса и знамения в народе. Многие исповедники иудейской веры вступали в спор со Стефаном, но не могли противостоять мудрости и Духу, Которым он говорил. Тогда вожди иудейские поняли, что этот человек для них представляет безусловную опасность, так как увлекает за собой и призывает к христианской вере народные массы. И задумали фарисеи и старейшины черное дело — опорочить безвинного, научили они некоторых сказать: мы слышали, как он говорил хульные слова на Моисея и на Бога. Когда же архидиакон Стефан предстал перед судом синедриона, вместо оправдания из его уст начала звучать история иудейского народа. Он говорил о призвании Богом Авраама, о судьбе его потомков, о плене Египетском, о том, как Моисей, по милости Божией, вывел народ из рабства, о многом другом, знакомом и дорогом иудейскому сердцу… Не было в словах архидиакона Стефана хулы или обвинения, наоборот, он показывал глубокое знание Ветхого Завета, законов и обычаев, которые служили лишь примером действий Живого, Истинного Бога, Которому он посвятил свою жизнь. |
| Скорбь, бывшая при Стефане, есть не иное что, как печаль, которою все верные были поражены, видя Стефана побиенного камением, и представляя все ужасы, гонения на Церковь , бывшего в день смерти сего праведника. Апостолами же здесь названы не те, коих считается дванадесять ( Деян.11:22 ): ибо они в то время были во Иерусалиме, назидая там Церковь : но прочие ученики Христовы, потому что и они посланы были на проповедь. Сии убо ученики по причине гонения, бывшего при Стефане во Иерусалиме, ушед оттуда, рассеялись по разным местам: иные из них пошли в Финикию, в Сирскую провинцию, где находились Тир и Сидон: другие в славный остров Кипр, а некоторые в великий и многолюдный град Антиохию, первый по тогдашнему времени из восточных градов. В местах сих много жило Иудеев: а некоторые из них, хотя там не жили, но по часту туда приходили. Сих-то одних, а не язычников, сии святые ученики Христовы учили слову веры, исполняя завещание Учителя своего, которое Он им дал, повеление предпочитать Иудеев, и им первым проповедывать Евангелие. «На путь язык не идите», рек им Господь, «и во град Самарянский не внидите: Идите же паче ко овцам погибшим дому Израилева» ( Мф.10:5–6 ). Почему и блаженный Павел сказал Иудеям не приявшим Евангельской проповеди: «вам бе лепо первее глаголати слово Божие, а понеже отвергосте е, и недостойны творите сами себе вечному животу, се обращаемся во языки» ( Деян.13:46 ). Таковое предпочтение народ Иудейский получил потому, что по Боговедению, которое он имел, дано ему было первее «всыновление, и слава, и завети, и законоположение, и служение, и обетования» ( Рим.9:4 ). Из сего же рода были Праотцы, то есть Авраам, Исаак, Иаков и все Пророки: из сего рода и сам Христос по плоти. Почему они были предуготовлены ко принятию Евангельской истины. Деян.11:20–21 . Бяху же неции от них мужие Кипрстии и Киринейстии, иже вшедше во Антиохию, глаголаху к Еллином, благовествующе Господа Иисуса. И бе рука Господня с ними: многое же число веровавше, обратишася ко Господу. |
| Деяи был Логофетом и у сына Стефанова, Уроша, как видно из подписи под Хилландарским хрисовулом 1365 г., приведенным нами выше сего. 31 В хрисовуле той же Госпожи Царицы Сербской Евдокии 1377 года, данном Русскому Афонскому монастырю, упоминаются оба сына ея, «Деспот Драгаш п Господин Костандин.» Есть еще хрисовул, написанныи от имени уже одного Господииа Костандина в 1385 году. И так, Царица Евдокия с сыновьями своими управляла самовластно своим уделом (Воеводством Струмским) и после венчания на Царство Князя Лазаря, то есть, после 1376 года. В хрисовулах ея и сыиовеи ея упомииается в прошедшем времеии о Царе Стефане и Уроше, как о их Государях, но о современном им владетеле Сербии, Князе Лазаре, не говорится ничего: очевидно, что они не признавали над собой его власти, считая себя равными ему по родству с домом Неманичей. По Сербским летописям оба брата, Деспот Драгаш и Костандин, сделавшись после Косовскои битвы подручииками Баязита, погибли в битве при Никополе 1395 года, будучи вынуждены помогать Султану в его войне с Влашским воеводою Мирчой, последним бойцом за независимость своих единоплеменников Болгар. 32 Сын вышеупомянутаго великаго Севастократора Бранка, «по милости Божиеи и превысокаго Цара Стефана, Господина Граду Охрпду.» Из выше приведеннаго хрисовула сына Стефанова, Уроша V, видно, что Браик по чему-то изменил Урошу, убежав в Болгарию, но сыновья его, Гюрг и Влек, остались на службе Уроша. 33 Влек и Лазарь, братья Стефана, будучи взяты в заложника ко двору Султана, злодейски умерщвлены Султаном Мусою в 1410 году, а мать их, Царица Милица ( в монашестве Евгения), скончалась еще в 1406 году. К 1399 году относится пожертвование в Хиландарскую обитель богатой атласной, шитой золотом, серебром и разноцветными шелками, церковной завесы, вдовою Деспота Углеши, – монахинею Евфимиею, дочерью Кесаря Воихны (Правителя Македонии при Царе Стефане), погребеннаго в Хиландаре. Тут же подвизался и сын ея, Иоанн (в монашестве Иосиф), а по другим он жил в устроенном благотворениями их дома Симопетра. |
| — Господи! — кричала она. — Господи! что же это такое! Лицо ее было залито слезами. — Негодяи — бормотал Петя. — Негодяи — У него сжимались кулаки, и чувство глубочайшего бессилия лишь острее раздирало его сердце. Солнце садилось, когда усталые от бурной скорби, тихие и грустные они отправились за реку. Лизавета молча гладила Петину руку, и он слабо пожимал ее в ответ. Они шли к тому кургану, который любил Степан, откуда открывался далекий вид. Они подошли к нему и сели. Какой–то торжественный, как бы похоронный марш звучал в их душах. — Степан, — сказал Петя, — знал, куда идет, и всю жизнь шел к одному. Может быть, и хорошо, что он закончил свою жизнь так. Он любил народ, Россию. И за них, в конце концов умер. Лизавета вздохнула. — Да, конечно. По ржам скользили последние солнечные лучи. Внизу блестел пруд, за ним деревня, церковь. Огромная цапля спускалась вниз, собираясь сесть в мокром месте. На лугу стояли копны, веяло летним, медовым духом. — Умер Алеша, умер Степан, — сказал Петя, прислонившись к плечу Лизаветы. — Милый друг, мы остались с тобой вдвоем. Видишь, как беспредельна, сурова и печальна жизнь. Нам надо идти в ней туда, к тому пределу, который переступим в свое время и мы. Лизавета вздыхала, глаза ее были влажны. — Слушай, — шепнула она ему на ухо: — закажем завтра панихиду по рабе Божием Стефане и Алексии, — прибавила она. — Закажем, — ответил Петя. — Непременно. О рабах Божиих Стефане и Алексии. Они возвращались домой в сумерках. Петя поддерживал Лизавету, она крепко опиралась на его руку. В роще, через которую они проходили, смутно белели березы. Зажигались звезды, появилась голубая Вега, давно любимая звезда. Пете казалось, что в этом летнем сумраке он ведет свою подругу в далекий, неизвестный путь, за горами и долами которого скрылись уж друзья их светлой юности, скроются они сами, как скрывается все в подлунном мире. В горле его стояли слезы. Он внимательно следил, как бы Лизавета не оступилась. Примечания Низменный, пошлый Извините (фр.) Мне было предначертано |
| Кругозор Киевских профессоров и школяров в XVII-м веке не был узким… Однако, ведь Барокко в целом есть именно упадочная и нетворческая эпоха… Середина XVII-ro века на Украине была временем очень тяжелым. «И Киевский Коллегиум умалился, стал как малый Закхей» (выражение Лазаря Барановича). Запустевшая и разоренная школа была восстановлена уже в 70-х годах, в ректорство Варлаама Ясинского, бывшего затем Киевским митрополитом. Сам Варлаам учился за рубежом, в Ельбинге, Оломоуце, в Краковской академии… Другие учились в Ингольштадте, в иезуитской академии, и в самом Риме, в греческой коллегии святого Афанасия. Из-за смуты многие уходили зарубеж. Но в эту эпоху обучение в иезуитских школах было связано с обязательным принятием Унии. И о многих из Киевских деятелей конца XVII-ro и начала XVIII-ro в. в. мы знаем прямо и достоверно, что в годы учения они действительно переходили «в Римское послушание». В частности, это известно о Стефане Яворском, — в унии его звали Станиславом. Любопытно, что современный иезуитский наблюдатель так прямо и называет академический Братский монастырь униатским. «Много есть монахов униатов, или близких к Унии, еще больше таких, что имеют наилучшее мнение о нас, — sunt multi monachi vel uniti, vel unioni proximi, plurimi de rebus nostris optime sentientes… В Киеве есть целый монастырь из одних униатов, — Kyoviae unum totum monasterium est unitorum» (из письма московского иезуита, о. Емилиана, 1699 г)… С этим отзывом совпадает резкий отклик известного Досифея, патриарха Иерусалимского (писано в 1686 г.). «В той стране, глаголемая Казацкая земля, суть неции, иже в Риме и Польше от латинов научени и бяху архимандриты, игумены и прочитают неподобные мудрования в монастырях, и носят иезуитские ожерелья… Да будет повелено, дабы по смерти предреченных архимандритов и священников, уже от сих, иже ходят учиться в папежские места, архимандритов, игуменов и епископов не поставлять…» В последующие годы Досифеей особенно смущался о Стефане Яворском, обвинял его в латинстве, и требовал от него прямого отказа от притязаний на Московское патриаршество. И вообще Досифей настаивал, «чтобы в патриархи не был выбран грек, или иные какие породы человек сиречь или от малые или белые России, которые вскормилися и учатся в странах и школах латинских и полонских…» |
| Перу Феодосия принадлежит и 1-е серб. монашеское (анахоретское) Житие прп. Петра Коришского, написанное ок. 1310 г. Произведение создано на основе воспоминаний учеников отшельника, подвизавшегося в окрестностях Призрена (автор посетил место подвига святого и поклонился его мощам), и ранневизант. лит. образцов (в первую очередь Жития прп. Антония Великого и Патериков). В 1-й трети XIV в., при кор. Стефане Уроше II Милутине (1282-1321) и его сыне, св. Стефане Уроше III Дечанском (1321-1331), в серб. обществе и Сербской Церкви окончательно сложилось представление о святости династии Неманичей. Отражением этого явилось создание архиеп. Печским Даниилом II сб. «Жития королей и архиепископов сербских» ( Данило. 1866), дополненного позднее новыми житиями других авторов. Первоначально сборник включал Жития королей Стефана Уроша I, Драгутина (см. Феоктист , прп.), кор. Елены Анжуйской, кор. Милутина и архиепископов Арсения I , Иоанникия I и Евстафия I (помимо этого цикла Даниилу атрибутируется также Житие Милутина в форме властительской автобиографии, послужившее источником текста в сборнике). Жития, написанные Даниилом (и в особенности цикл в целом), отличаются сложностью и мозаичным характером композиции, использованием элементов мн. жанров: молитв, плачей, диалогов героя со своей душой, покаянных исповеданий и поучений. Аристократическое происхождение автора, его многолетняя близость к королевскому двору (как в светский, так и в церковный период его биографии) и личное знакомство с большинством героев делают его сочинения незаменимым источником по истории Сербии сер. XIII - 1-й четв. XIV в. Труд архиеп. Даниила был продолжен после его кончины. Безымянному «1-му продолжателю» приписывают и заслугу окончательного оформления этого агиографического свода. Во 2-й пол. 30-х гг. XIV в. он написал Жития Стефана Дечанского, кор. Стефана Душана и самого Даниила II; стиль его повествования ближе к стилю Феодосия, чем к манере письма непосредственного предшественника. После 1375 г. «2-й продолжатель» дополнил свод краткими известиями о поставлении 3 Сербских патриархов - Иоанникия, Саввы и Ефрема. |
| Здесь необходимо припомнить и чудесную казнь Божию, постигшую ту девицу, которая, будучи рабыней блаженной инокини Анны, солгала на нее и на блаженного Стефана, будто бы они, тайно сходясь по ночам, впадали в беззаконный грех. Она была отдана в замужество одному сановнику, собиравшему подати для царя в Вифинии, и родила двух близнецов. Однажды когда она почивала ночью на одре, вместе с детьми своими, — те внезапно пришли в волнение и, получив некую дивную силу, яростно схватили сосцы своей матери и начали сосать их не как дети, но как львята или медвежата, — так что несчастная женщина не могла оторвать их от своей груди. И так зверски терзая сосцы матери своей, они ее умертвили; затем и сами, как порождения ехидны, умерли вместе с нею. Такая казнь постигла окаянную лжесвидетельницу. Блаженный же преподобномученик Стефан, как неповинный и чистый сердцем, зрит Бога в Троице единого, Отца и Сына и Святого Духа, Которому слава во веки. Аминь. Тропарь, глас 4: Постнически предподвизався на горе, умная врагов ополчения всеоружием креста погубил еси всеблаженне, паки же ко страдальчеству мужески вооружился еси, убив Копронима мечем веры: и обоих ради венчался еси от Бога, преподобномучениче Стефане приснопамятне. Кондак, глас 8: Троицы рачителя, и божественнаго Стефана восхвалим верно песньми празднолюбцы от сердца, яко почествовавша начертание красное Владыки, и Матере Его: и согласно ныне от любве возопиим ему, радующеся: радуйся отче приснославне. Кондак, глас 3: Из неплодна преподобне корене возрасте ветвь: первострадальцу тезоимените, монахов наставник велик отче явился еси, и ярости не убоявся царя, не хотяща Христов чествовати образ. Сего ради скончався, мученический венец приял еси Стефане. Святой Феодор, первый архиепископ Ростовский, происходил из того знаменитого своим благочестием рода, к которому принадлежал великий подвижник и молитвенник земли русской, преподобный Сергий Радонежский. Святитель Ростовский Феодор был родной племянник преподобного Сергия, сын его старшего брата Стефана. |
| И икос. По 9–й песни, светилен октоиха. Слава, преподобнаго. На стиховне октоиха. (:. И иже во святых отца нашего стефана исповедника, архиепископа сурожскаго. Совершается собор его, идеже храм его. Тропарь, глас 4: яко святитель со безплотными единожитель быв, священномучениче стефане: восприем бо крест яко оружие, и став крепко сопротив иконоукорителя и духоборцов, не покланяющихся пречистому образу Христа бога нашего, и отсекл еси всяку ересь лукавых: того ради приемь мучения венец, избавил еси град твой сурож от всякия неприязни. и ныне молим тя, святе, да избавиши нас от всяких злых искушений и бед, и вечныя муки. Кондак, глас 3: Вышняго силою священне укрепився, царева низложил еси иконоборная шатания: днесь сурожу и нам верным предлежат слава и богатство святыя твоя мощи, ихже свыше дароносят ангельстии чинове: песньми и пением славословят тя, великий священный стефане. 16. святаго пророка аггеа. Аллилуиа, или тропарь. Стихиры, глас 8. Подобен: Мученицы твои: На стиховне октоиха. Тропарь септемвриа в 4 день. На Утрени , оба канона октоиха: И пророка на 4, глас 6. По 3–й песни, седален, глас 3. По 6–й песни, мученичен октоиха. По 9–й песни, светилен троичен. На стиховне октоиха. 17. (:. святаго пророка даниила: и святых триех отроков: анании, азарии и мисаила. Стихиры пророка 90, глас 4. Подобен: яко добля: И отроков 3, глас тойже, Подобен: Дал еси знамение: Слава, пророка, глас 2: духовно нас вернии: И ныне, предпразднства, глас тойже: Приидите вси христово рождество: На стиховне октоиха: Слава, и ныне, глас 6: Даниил муж желаний: Тропарь, глас 2: Велия веры исправления, во источнице пламене, яко на воде упокоения, святии трие отроцы радовахуся. и пророк даниил львом пастырь яко овцам являшеся. тех молитвами, Христе Боже, спаси души наша. Слава, и ныне, богородичен. На Утрени , на Бог господь, тропарь дважды. И обычныя кафисмы: И седальны октоиха. И чтение. Канон октоиха един. И пророка, глас 8. И отроков, глас тойже. По 3–й песни, Кондак пророка, глас 3. |
| Морев называет его на ряду с этими другими, даже уделяет ему, не в пример прочим, несколькими строками больше внимания, чем другим, даже делает коротенькое замечание, что «Самарин едва ли прав» и пр. (стр. IX). Что же еще нужно? Пусть, это – «едва ли прав» – касается самого важного вопроса («имеет ли и должна ли иметь Православная Церковь систему богословия, и – какую»?), таким или иным разрешением которого определяется все значение «Камня веры» и ее автора, как представителя православного богословия: «Самарин, а с ним и другие писатели славянофильскго направления ведь занимались этим вопросом, ну и довольно, а правы они или нет в своих суждениях и рассуждениях по нему – можно предоставить особому специальному обследованию»... Так, вероятно, или – приблизительно так, решал для себя о. Морев вопрос об отношении к труду Самарина о Стефане Яв-ском, избирая для своей работы, главным образом, указанные компилятивные стороны в «Камне веры», хотя эти стороны хорошо были известны русским и иностранным противникам Стефана еще в его время, особенно главному из них Феофану Прокоповичу , выставлявлявшему «заимствования» из западных богословов в «Камне веры», как – «nugae, ineptae opiniones papistarum». Отлично знал эти стороны и Самарин, знали и указывали их и другие, писавшие, после него, о Стефане Яворском был даже произведен проф. А. С. Архангельским опыт сличения некоторых мест из «Камня веры» с соответственными местами сочинений латинских богословов Белярмина и Бекана (см. «Духовное образование и духовная литература в России при Петре В.», проф. Архангельского, К. 1883 г.). О. Морев с полным правом мог продолжить эту работу, сделать предметом специального исследования, но – на этом и остановиться, он же пошел, если можно так выразиться – дальше возможной для него темы: попробовал, на основании материала, представленного в «Камне веры», характеризовать «особенности догматических воззрений» Стефана Яворского , именно – как «православного» богослова. И вот тут-то и должны были получиться у него такие выводы, какие не вполне отвечают своим посылкам и вынуждают принять в отношениях к Стефану Яворскому совсем не то положение, какое обыкновенно признавалось за ним в нашем богословии и без возражений и колебаний признается и о. |
| Весьма желал святой Сергий, чтобы был Исаакий-молчальник игуменом в монастыре святого Благовещения. Тот же никак не хотел, но, как мы сказали, полюбив безмолвие и молчание, упорно умолял святого, чтобы тот наконец благословил его молчать и ничего совсем не говорить. Святой в ответ на просьбу его сказал ему: «Чадо Исаакий! Если молчать желаешь, наутро, когда закончим божественную службу, ты приходи к северным дверям, и я благословлю тебя молчать». Исаакий, следуя словам святого, когда увидел, что закончилась божественная служба, пришел к северным дверям. Святой же старец, перекрестив его рукой, сказал: «Господь пусть исполнит желание твое!» И когда он благословлял Исаакия, то увидел, как некое огромное пламя вышло из руки Сергия и всего Исаакия окружило. И с того дня пребывал тот в молчании бесстрастном благодаря молитвам святого Сергия: если порой и хотел тихо что-нибудь сказать, то запрещали ему это святого молитвы. Так пребывал он в молчании до конца дней своих, как сказано: «Я, как глухой, не слышу, и как немой, который не открывает уст своих». Так совершал он подвиги великого воздержания, тело свое удручая или постом, или бдением, или же молчанием, и, наконец, послушанием до последнего своего вздоха. Так он отдал душу свою Господу, к чему и стремился с юности своей. Когда услышали в монастыре о возвращении святого, вышла братия навстречу ему, и когда увидели они его, то показалось им, что второе солнце воссияло. И из всех уст слышно было: «Слава тебе, Боже, обо всех заботящийся!» И было чудесным зрелище и умиления достойным: потому что одни руки отца лобызали, иные же ноги, а другие к одеждам прикасались и целовали их, а иные впереди шли только из-за желания увидеть его. Все вместе радовались и славили Бога за возвращение их отца. Что же отец? Духом и он радовался, детей своих увидев вместе. О ЕПИСКОПЕ СТЕФАНЕ Поскольку нужно еще о других свершившихся чудесах и о даре пророческом святого вспомнить, к чудесному повествованию обратимся. Сейчас же расскажем о епископе Стефане, который был мужем добродетельным, который был в жизни благочестив, который с детства чистотой сердца светился. Этот во многих добродетелях воссиявший Стефан, скажем мы, любил по-христиански духом весьма блаженного отца нашего святого Сергия. Однажды пришлось ему путь совершать из своей епархии, называемой Пермской, к царствующему городу Москве. Дорога же та, по которой шел епископ, находится от монастыря святого Сергия на расстоянии десяти поприщ или больше. И решил он, торопясь в дороге, тогда не заходить к святому в обитель, но когда возвращаться назад будет, тогда побывать в обители у преподобного. |
|
|
