| 26 Несть наша брань к крови и плоти, но… к духовом злобы поднебесным (Еф. 6:12). 27 Преп. Исаак Сирин жил в VII b.; аскет, церковный писатель вел строго подвижническую жизнь в пустыне, но, по просьбе граждан Ниневии сделался у них епископом. Оставил аскетические труды, из которых наиболее известны о судах, благочинии, о божесвтенных таиниках, о духовных упражнениях. Память 28 января 10 февраля. 28 Преп. Серафим подвизался в Саровской пустыни (годы жизни 1759—1833). Этот святой особенно любим русским народом. Преп. Серафим был возлюблен Божией Матерью, Которая называла его «Мой любимче», Пречистая посещала преподобного 12 раз. В своей келье он молился перед образом Божией Матери «Умиление». К святому притекало множество народа: он наставлял, утешал, исцелял. В последние годы своей жизни преп. Се рафим много заботился об устроении Мельничной девичьей общины в Дивееве. Преп. Серафим был прославлен в лике святых в 1903 г., при участии св. царя-мученика Николая. Память преподобного совершается два раза в год 2 15 января (преставление) и 19 июля 1 августа — обретение мощей. 29 Вервие — веревка. 30 Литра — фунт (примерно 500 г). 31 Зелие — тр 32 Преподобный Нил Сорский, русский подвижник XV века, несколько лет странствовавший по Востоку, по Афонским и Константинопольским монастырям, возвратившись в Россию, явился здесь насадителем умного делания и скитского монашеского жительства со строгим нестяжательством. Для своих учеников он написал книгу об умном делании, которая называется «Предание учеником своим о жительстве скитском». Эта книга рекомендуется наставниками умной молитвы как необходимое пособие для новоначальных подвижников. Мы не приводим из нее выдержек, но рекомендуем прочитать ее полностью тем, кто интересуется умным деланием. Написана она по-церковнославянски, но имеется подробное ее изложение на русском языке еп. Иустина: «Преподобный и богоносный отец наш Нил, подвижник Сорский, и устав его о скитской жизни». Изд. Афонского Пантелеимонова монастыря. М., 1902. 33 |
| Историю внутренней своей жизни отчасти открыл сам преподобный в послании к одному из своих близких сподвижников, по настоятельной его просьбе. «Пишу к тебе, — говорит он, — показывая себя: любовь твоя по Боге вынуждает к тому и делает меня безумным, чтобы писать тебе о себе. Не просто и не по случаям надобно нам поступать, а по Святому Писанию и по преданию святых отцов. Удаление мое из монастыря (Кириллова) не было ли ради душевной пользы? Ей, ради нее. Я видел, что там живут не по закону Божию и преданию отеческому, а по своей воле и человеческому рассуждению. Много еще и таких, которые, поступая так неправильно, мечтают, будто проходят житие добродетельное... Когда мы жили вместе с тобой в монастыре, ты знаешь, как удалялся я мирских связей и старался жить по Святому Писанию, хотя по лености моей и не успевал. По окончании странствования моего, пришел я в монастырь, и вне монастыря, вблизи его, устроив себе келлию, жил сколько мог. Теперь переселился я вдаль от монастыря, нашел благодатью Божией место, по мыслям моим, мало доступное для мирских людей, как сам ты видел. Живя наедине, занимаюсь испытанием духовных писаний: прежде всего, испытываю заповеди Господни и их толкование — предания Апостолов, потом — жития и наставления святых отцов. О всем том размышляю, и что, по рассуждению моему, нахожу богоугодного и полезного для души моей переписываю для себя. В этом — жизнь моя и дыхание. О немощи моей и лени возложил я упование на Бога и Пречистую Богородицу. Если что случается мне предпринимать, и если не нахожу того в Писании, на время отлагаю в сторону, пока не найду. По своей воле и по своему рассуждению не смею предпринимать что-нибудь. Живешь ли отшельнически или в общежитии: внимай Святому Писанию и следуй по стопам отцов, или повинуйся тому, кто известен как муж духовный — в слове, жизни и рассуждении... Святое Писание жестоко лишь для того, кто не хочет смириться страхом Божиим и отступить от земных помышлений, а желает жить по своей страстной воле. Иные не хотят смиренно испытывать Святое Писание, не хотят даже слышать о том, как следует жить, как будто Писание не для нас писано, не должно быть исполняемо в наше время. Но истинным подвижникам и в древние времена и в нынешние и во все века слова Господни всегда будут словами чистыми, как очищенное серебро: заповеди Господни для них дороги более чем золото и каменья дорогие, сладки более чем мед и сот». |
| Антония 8 . К концу IV в. она стала одним из главных средоточий иноческой жизни. Образ жизни монахов этих пустынь был полуобщежительным, совмещавшим черты киновии и анахоретства и послужил, вероятно, основой и образцом той более поздней формы византийского монашества, которая известна как келлиотство. Она повлияла и на палестинское монашество благодаря группе скитских монахов, переселившихся в Палестину в конце IV – начале V в. 9 Строгое общежитие в Египте было введено преп. Пахомием Великим (287–346), ему принадлежит и первый общежительный устав (открытый ему, по преданию, ангелом); к нему примыкают правила св. Василия Великого (t 379), основателя киновий в Малой Азии 10 . У истоков палестинского монашества стояли св. Иларион Великий, св. Харитон Исповедник и св. Евфимий Великий, дело которых продолжили преп. Савва Освященный и преп. Феодосий Киновиарх. После посещения Антония и более чем двадцатилетнего строгого отшельничества (308–330), Иларион основал обитель в Газе, в южной части Палестины. Она представляла собою скорее добровольный союз, чем строго организованную общину, здесь не было правил, определявших отношения к настоятелю, обязанности, распорядок жизни. Не было ни храма, ни общих молитвенных собраний; ее члены посещали храмы близлежащих селений. Монастырь состоял из множества разбросанных по пустыне келий 11 . Св. Харитон Исповедник (t 350), основатель первой палестинской лавры в Айн-Фаре, в Иудейской пустыне, в 10 км к северо-вос- току от Иерусалима, продолжил дело правильного устроения монашеской жизни в Святой земле. Подвижники Харитоновой лавры, занявшие вскоре своими пещерными кельями все Фаранское ущелье, не были «дикими» отшельниками: они входили в состав общины, каждый из членов которой жил отдельно от других, хозяйничал и трудился для себя; но для всех был общий закон, общий начальник и общий храм молитвы, и таким образом отдельные жилища и их обитатели соединялись в одно целое… Лавры составляли как бы посредствующую ступень между строгим отшельничеством и общежитием, или «соединение» этих двух форм. |
| Были в обители два брата родные — иноки Христофор и Сосипатр. К большому огорчению Христофора, Сосипатр тяжело заболел. Но прп. Кирилл сказал Христофору: «Никто из вас не умрет прежде меня, но после моей кончины многие последуют за мною!» После преставления преподобного из 53 человек монастырской братии скончалось 30. Один боярин хотел подарить монастырю поместье; инок Феодор просил благословения посмотреть его, но прп. Кирилл, строго соблюдавший, подобно прп. Сергию Радонежскому, заповедь нестяжания, ответил: «При жизни моей мне его не надо; после моей смерти делайте как хотите». Феодор оскорбился этими словами, но скрыл это чувство; и когда прп. Кирилл скончался, он стал жестоко мучиться угрызениями совести. Но преподобный явился иноку Мартиниану (память его 12 янв.) и сказал ему: «Скажи Феодору, что я ничего не имею против него!» И в душе Феодора водворился мир. Последние дни своей жизни прп. Кирилл провел в своей келье в полном молчании; ноги отказывались ему служить. В церковь братия приносили его на руках, однако же он не оставлял служения Божественной литургии и в последний раз совершил ее в день Святой Пятидесятницы. Скончался он на следующий день, в праздник Духова дня, 9 июня 1427 г., девяноста лет от роду, приняв Святые Тайны Христовы в минуту отшествия души своей от тела. В это же мгновение он явился больному монастырскому работнику и исцелил его. Преемником своим прп. Кирилл избрал старца Иннокентия. Преемником же Иннокентия был игумен Христофор, ревностный блюститель устава прп. Кирилла. Одевался игумен Христофор так убого, что богомольцы часто не могли признать в нем настоятеля. Раз князья пригласили его приехать в Москву, но он отказался. Кирилло-Белозерский монастырь дал много замечательных подвижников. Из них самым выдающимся был прп. Нил Сорский, основатель на Руси скитского жития (память его 7 мая), и прп. Корнилий (память его 19 мая), который в своем Комельском монастыре ввел устав Кирилло-Белозерского монастыря и был истинным преемником по духу прп. Сергия Радонежского и прп. Кирилла Белозерского и продолжателем их заветов. Монастырская библиотека Кирилло-Белозерского монастыря, богатая древними рукописями и книгами (до 2 тысяч), которые далеко еще не все были изданы, была настоящей сокровищницей для богословов и ученых исследователей старины. |
| В 1373 г. в Новгородской Лисичьей обители, что близ Хутыня, облечён в монашество молодой человек с именем Арсения. Откуда и чей он сын, неизвестно; но потому, что уже умел он ковать медные изделия, видно, что воспитан он добрыми родителями. В Лисичьей обители терпеливо проходил он разные послушания и прожил 11 лет. Затем отправился в Афонскую гору и здесь в одном из монастырей подвизался три года. Он безвозмездно готовил для старцев Святогорских разную медную посуду и тем приобрёл любовь их. Возвращаясь в Россию, получил он от игумена Иоанна икону Божией Матери и устав общежития, с заповедью основать обитель на дальнем севере. Посетив Лисичий монастырь и получив благословение игумена своего, отправился он странствовать по холодному северу. Он жил на Валааме, потом поплыл к устью реки Городецкой (по-Фински Воксы); здесь за бурей остаётся он долгое время и молится со слезами, да укажет Сам Господь место для желаемой обители. Буря утихает; странник садится на чёлн; но едва началось плавание, как снова поднялась буря и приносит странника к острову Коневцу. Преподобный поставил крест и остался здесь для подвигов. Это было в 1393 г. 113 . Выстроив часовню на высоте острова, Арсений вёл скитскую жизнь. Трудна, тяжела была жизнь его на холодном и диком острове, но он терпел и подвизался в молитве. – Напрасно убеждал его инок Лаврентий возвратиться на Валаам по зову игумена Силы. Он решился с помощью Божией превратить остров служения лжи в обитель святости и истины. До его поселения на Коневце береговые жители пользовались островом для конского пастбища. Они верили, что скот их остаётся здесь целым и невредимым от того, что его берегут духи, живущие под огромным камнем, и в знак благоговейной признательности оставляли у камня каждую осень одного коня. Конь погибал от голода в какой-нибудь трущобе, а они верили, что благосклонно принят он в жертву духами. От того огромный камень называли Конь-каменем, а остров Коневым или Коневцем. Преподобный Арсений, узнав о таком языческом суеверии народа от рыбака Филиппа, ещё в начале поселения своего на острове, приступил к камню с молитвой, окропил его святой водой, и духи – наставники лжи – отлетели в виде воронов на Выборгский берег в большую губу, которая поныне называется: Чёртова лахта 114 . |
| В 1678 году скитоначальник старец Роман обратился к государю с челобитной, в которой писал, что анзерские иноки жалованья не получают, храмы стоят без службы, церковное имущество из Соловецкого монастыря не возвращено, монахи вконец погибают. Государь Феодор Алексеевич повелел все отобранное возвратить. Была подтверждена и самостоятельность Анзерского скита. В 1683 году указом архиепископа Холмогорского Афанасия архимандриту Илариону было велено принять Анзерский скит в ведение Соловецкого монастыря. В 1699 году царь Петр I приказал строителю анзерскому с братией (семнадцати человекам) выдавать жалованье на питание и церковные нужды – чуть более ста сорока пяти рублей ежегодно. Денег этих на содержание скита не хватало, насельники нуждались. Летописец Макарий, составитель жития преподобного Елеазара, жаловался, что память об основателе скита почти изгладилась, гробница его мало посещается. Однако, несмотря на все лишения, иноки не поддавались унынию. Из уст в уста передавали они рассказ о видении, бывшем некоему честному старцу. После молитвы в келлии он задремал и увидел Пресвятую Богородицу, стоящую над скитом на облаке, простирающую руки к Богу и молящуюся: «Владыко Вседержителю и Господи! Призри с высоты святыя славы Твоея скит Анзерский, и посети, и, человеколюбия ради Твоего, помилуй живущия в нем». И, как гром, с небес в ответ послышался голос: «Послан будет человек в скит Анзерский, который прославит его». Осенью 1702 года такой человек на Анзере появился. Это был иеромонах Иов (в схиме Иисус), в миру священник Иоанн Иоаннов из Москвы, бывший царский духовник. Чуть раньше, летом 1702 года, монахи Свято-Троицкого скита встречали царя Петра I, останавливавшегося с эскадрой боевых кораблей у Анзера. «В пришествие великого государя куплено в поднос два сафьяна да двадцать лестовок (четок)». В 1704 году по благословению соловецкого архимандрита Фирса священноинок Иов был избран строителем Свято-Троицкого скита. Под его руководством был возобновлен строгий скитский устав, начат ремонт ветхих строений, приобретались необходимые хозяйственные припасы, восстанавливалась библиотека пустыни. |
| В XV веке в лице знаменитого Иосифа Волоколамского мы видим игумена-старца уже не одной братии, а и благочестивых мирян. Прежде всего он, разумеется, заботился о своих монахах, для которых был руководителем и примером во всем. Первым являлся в церковь , где часто пел и читал на клиросе и говорил поучения братии; первым выходил и на общие работы и участвовал в них наравне с другими, неусыпно следил за поведением иноков днем и ночью и обращал особенное внимание на их душевное состояние: вразумлял, утешал и подкреплял словом совета и силою своей молитвы» 79 . Оба преподобных как духовные наставники приняли большое участие в воспитании русского народа, укрепляя Христову веру в простых людях, вельможах, воинах, князьях. Их влияние простиралось через учеников их, через примеры из их подвижнической жизни и на будущие времена. А так как они прославлены во святых Божиих, то и по молитвам нашим к ним они предстательствовали за свой народ перед Божьим Престолом. «Высшего расцвета старчество в России, – пишет митрополит Трифон, – достигло в конце XV и начале XVI столетия при преподобном Ниле Сорском . Он долго путешествовал по Востоку для изучения монашеской жизни, по возвращении в Россию основал на реке Соре обитель с доселе еще неизвестным в России скитским направлением, составлявшим как бы средину между жизнью монахов общежительных монастырей и жизнью одиноких отшельников. Устав своей обители он изложил в своем “Предании учеником своим о жительстве скитском”. Но за этой блестящей эпохой быстро наступил и упадок старческой деятельности. “Еще при жизни преподобного Нила Сорского старческий путь многим стал ненавистен, а в конце прошлого столетия (то есть XVIII, – Сост.) и почти совсем стал неизвестен”, – как свидетельствует отец Леонид (Кавелин) в своем “Историческом описании Козельской Оптиной пустыни”. Одной из главных причин этого упадка служило в XVII столетии чрезвычайное умножение монастырей. Явилось свыше 220 новых обителей; понятно, как должна была ослабеть от этого внутренняя сила монашеской жизни. Наконец наступил роковой для русского иночества XVIII век! В это последнее время о старчестве наши обители и иноки вовсе позабыли!» 80 . |
| В перечне 1494 г. названы 24 манускрипта: к перечню 1493 г. добавлены 3 книги из уже посланных на Соловки и 4 рукописи, заказанные, но еще не отосланные в мон-рь. Почти все они имеют экслибрис Д.: Минея «новым чудотворцам», 1494 г. (РНБ. Солов. 518/537); Устав, 1494 г. 1128/1238); Житие свт. Иоанна Златоуста, не позднее 1494 г. 199/199); Житие блж. Андрея Юродивого с прибавлениями, не позднее 1494 г. 216/216); сочинения и Житие свт. Афанасия Александрийского, не позднее 1494 г. (РГБ. Овчин. Ф. 209. 791); Минейный сборник на сент., не позднее 1494 г. (РГБ. Гранков. Ф. 711. 63); Минея-Четья на окт., не позднее 1494 г. (РНБ. Солов. 503/522; отождествление предположительное). В перечне 1514 г. помимо 24 книг, названных в перечнях 1493 и 1494 гг., перечислены 19 рукописей (итого 43 книги), но в конце утверждается, что «всех книг Дософеева данья пятдесят без четырех», т. е. 46 рукописей. 8 из 19 книг, поступивших в мон-рь от Д. в 1495-1514 гг., могут быть предположительно отождествлены. Экслибрис Д. помещен в Торжественнике праздничном, кон. XV в. (РНБ. Солов. Анз. 83/1448), и в Псалтири с толкованиями свт. Афанасия Александрийского, кон. XV в. (РНБ. Солов. 1044/1153). Остальные 6 книг отождествлены следующим образом: Минея служебная за дек., пергамен, XV в. (РНБ. Солов. 519/538, отождествление М. В. Кукушкиной); Синаксарь триодный, кон. XV в. 800/910, отождествление Кукушкиной); Пятикнижие Моисеево, кон. XV в. 74/74); Измарагд, кон. XV в. 270/270); Скитский патерик, XV в. 635/643 либо 647/705); Псалтирь, кон. XV в. 708/816). Не отождествлены названные в перечне 1514 г. рукописи: 6 томов Октоихов, 2 толковых Евангелия, «Ефрем Сирин в десть», «Онтиох Семен Новый» и Патерик египетский. Помимо книг, упомянутых в перечнях 1493, 1494 и 1514 гг., в составе Соловецкого собрания сохранились 7 рукописей, имеющих экслибрис Д., к-рые, по-видимому, входили в его келейную б-ку: Апостол, кон. XIV в. 27/27); библейские книги Иисуса Навина, Судей, Руфь, Царств, Есфирь, кон. XV в. 75/75); «Златая чепь», кон. XV в. 258/258); Псалтирь, кон. XV в. 754/864); «Книга Геръман», 2-я пол. XV в. 802/912); Служебник, XV в. 1024/1133); Номоканон в XIV титулах, 2-я пол. XV в. 1056/1165). |
| Временем особенно напряженной умственной работы и горячих дискуссий был XV век: это эпоха борьбы Церкви с ересью " жидовствующих " ( новгородско-московская ересь, включающая в мировоззрение еретиков значительные элементы иудаизма – Прим. ред.) и церковно-богословского спора между " иосифлянами " и " нестяжателями " . Именно в эту эпоху появляются первые оригинальные богословские труды русских авторов: догматическое сочинение преподобного Иосифа Волоцкого " Просветитель " и очерк православной аскетики преподобного Нила Сорского " Устав о скитской жизни " . В публичной дискуссии – в авторских произведениях и на церковных соборах – обсуждались самые разные вопросы: об основополагающих догматах христианской веры, о призвании монашества и роли монастырей, о социальном служении Церкви , о соотношении светской и церковной власти. Для Русской Церкви дискуссия завершилась прославлением в лике святых двух идеологов разных направлений – преподобных Иосифа Волоцкого и Нила Сорского Если в средневековой Европе инициатором гонений на инакомыслящих выступала католическая Церковь , расправлявшаяся с ними руками светской власти, то на Руси дело обстояло прямо противоположным образом: именно государство становилось гонителем инакомыслия и инаковерия. Так произошло со старообрядчеством. Раскол XVII века не имел бы таких тяжелых последствий, если бы к преследованию староверов не подключилось государство. Церковь никого не жгла и не осуждала на казнь О языке Автор статьи указывает на важную особенность русской христианской интеллектуальной истории, когда пишет: " Работа Кирилла и Мефодия привела к невероятной демократизации самого христианского учения. И это замечательно. Но, с другой стороны, будучи переложенным на древнеславянский, оно прервало связь самого учения с его философским обоснованием, с культурными корнями античной европейской цивилизации " . Это не новая мысль. В XX веке ее высказывали такие выдающиеся русские религиозные мыслители как протоиерей Георгий Флоровский и Георгий Федотов Кончаловский рассматривает историю с западнических позиций и критикует ее за то же, за что ее критиковал Флоровский, однако, в отличие от последнего, ему недостает знания фактического исторического материала. |
| Как настоятель мон-ря, прп. Нил следил за благочинием и соблюдением устава. В «Предании...» он различал «самочинников» и согрешивших «от разленениа или небрежениа». Все согрешения монахов полагалось исправлять только исповедью и духовным наставлением. «Предание...» не упоминает о монастырских наказаниях. Не желавшие изменить свою жизнь должны были оставить обитель. Согласно «Повести о Нило-Сорском ските» 1674 г., иноков, самовольно покинувших мон-рь, но впосл. раскаявшихся и вернувшихся, принимали обратно. Предупреждения прп. Нила о «самочинниках» оказались провидческими: уже в сент. 1513 г. ситуация в пустыни потребовала вмешательства вел. кн. Владимирского, Московского и всея Руси Василия III Иоанновича , к-рый отправил на Белоозеро грамоту своим приказчикам Своару и Гнену «об обережении от татей и разбойников Ниловой Сорской пустыни, и о высылке из оной безчинных старцов». В дек. 1515 г. последовала новая грамота вел. князя белозерским приказчикам с напоминанием оберегать пустынь «от лихих людей и безчинных чернцев». Прп. Нил Сорский детально разработал систему скитского жительства и создал мон-рь, уклад жизни к-рого полностью соответствовал состоянию исихастского безмолвия и созерцания. Уникальный устав, а также харизматичная личность старца Нила привлекали в пустынь неординарных паломников, искавших ответы на сложные вопросы монастырской и общественной жизни своего времени. В последние годы жизни прп. Нила в его скиту нек-рое время подвизались волоколамские монахи Нил (Полев) и Дионисий (Звенигородский). В скиту шла работа над текстом «Просветителя» Краткой редакции, к-рый Нил (Полев) впосл. увез в Иосифов Волоколамский (Волоцкий) в честь Успения Пресвятой Богородицы монастырь вместе с др. рукописями старца Нила. В пустыни бывал князь-инок Вассиан (Патрикеев), занимавшийся здесь изучением Кормчей книги. Именно по челобитию Вассиана скит в 1515 г. получил грамоту вел. кн. Василия III Иоанновича о руге, а по грамоте от 14 сент. 1526 г. стал неподсуден Ростовскому архиепископу (грамота подтверждена царем Феодором Иоанновичем 21 авг. |
|
|
