| Ко времени норманнских завоеваний на острове был всего один епископ, живший в Палермо; это Никодим, упоминаемый по случаю взятия сего города (в январе 1071 года). И это был последний греческий епископ в Сицилии. Потому что после него настали уже латинские епископы в Палермо, как и во всех других местностях, где норманнскими государями постановлены были епископские кафедры. О Тавромине же в частности известно, что этот (взятый в августе 1078 года) город до того потерял значение, что завоеватели даже не сделали его епископским, а включили в число местностей, составлявших епархию Троинскую и с 1090 года причислили к епархии Мессинской. Оставлены были, конечно, старожитные греки при своём богослужении, но духовенство их получало посвящение от латинских архиереев, или, если приходило со стороны, утверждалось ими на местах. Итак, ни малейшего довода не представляется относить нашего проповедника ко временам XI или XII века. Адам Зерникав в своём творении «Об исхождении Св. Духа» считает Феофана принадлежащим десятому веку; не выставляет оснований своему мнению (потому что и упоминает о Феофане случайно), но говорить, вероятно имея к тому основания. Для нас такими основаниями представляются: а) ссылка на Симеона Метафраста , и б) некоторые в его проповедях выражения о сицилийских мусульманах. Когда жил Симеон Метафраст ? Бароний относил деятельность его ко второй половине IX века, Аллатий не обозначая точно – к X веку, преосвященный Филарет Черниговский полагал смерть его около 940 года, а г. Васильевский в статье «О жизни и трудах Симеона Метафраста » (см. Журнал Министерства Нар. Просвещения 1881 года) отодвигает кончину его к восьмидесятым годам десятого века. И преосвященный Филарет, и г. Васильевский имеют свои основания; хотя последний, кажется, напрасно придаёт цену некоторым найденным им указаниям; сирский летописец мог по дошедшим до него слухам не точно, а только приблизительно означить время деятельности Симеона Метафраста . Во всяком случае мы полагаем, что Феофан ознакомился с метафразами (переложениями и исправлениями старинных текстов) житий святых в самом Константинополе, где вероятно получил и образование, и в последствии проживал там несколько времени на пути в Иерусалим. |
| Завершая свое выступление, хочу сказать несколько слов о ходе работы над научным изданием Полного собрания творений святителя Феофана Затворника, которые проводились Научно-редакционным советом по его подготовке на протяжении последних четырех лет. В настоящее время в завершающий этап вступила подготовка Полного собрания творений. Текстологической группой Научно-редакционного совета производится выявление канонического текста, редакций и вариантов переводов и переложений святителя Феофана, составляющих вторую серию многотомника — «Переводы». Переводы, сделанные святителем, сопоставляются с оригиналами, что особенно важно, в частности, при работе с Русским Добротолюбием. Среди текстов, подготовленных еще ранее, в 2014 году, следует отметить «Толкование на Послание святого апостола Павла к Колоссянам», «О Послании к Евреям святого апостола Павла», из переводов — «Слова подвижнические преподобного Симеона Нового Богослова. Выпуски 1 и 2», «Древний Патерик», «Древние иноческие уставы», «Добротолюбие. Том 2». Особо необходимо выделить не публиковавшиеся ранее творения и переводы святителя, прошедшие подготовку в последние месяцы. Эта работа включала в себя полную текстологическую расшифровку архивных рукописей, среди которых — труд святителя «О Церкви», его «Лекции по церковному законоведению», переводы «Бесед преподобного аввы Дорофея», «Похвального слова великомученику Пантелеимону» Никиты Пафлагона, «Лествицы, истолкованной или перифразированной Афанасием Критянином», «Слов аввы Исаии», «Слов блаженного Симеона Метафраста», целого ряда фрагментов святоотеческих творений. Завершен первый том Летописи жизни и творений святителя Феофана в котором, с использованием широкого круга не публиковавшихся ранее архивных источников, представлено более 1000 новых фактов его биографии и творческой деятельности за период с 1815 по 1859 г., до поставления на Тамбовскую архиерейскую кафедру. Объем первого тома Летописи — почти 44 авторских листа. Всего предполагается выпустить 5 томов этого издания. |
| Заседания Пятого (553) и Шестого (680 – 681) Вселенских Соборов состоялись в самом Константинополе. Пятый Вселенский Собор, не провозгласив никаких новых догматов, торжественно повторил осуждение Нестория и Евтихия, а Шестой Вселенский Собор осудил монофелитскую ересь, возникшую в 40-е гг. VII в., ознаменовав тем самым новую победу Православия и завершающий шаг в христологических спорах. Собор 680 – 681 гг. анафематствовал, среди прочих, четырех Константинопольских Патриархов – Сергия, Павла, Пирра и Тимофея – привержецев монофелитства. В VIII – IX вв. Византия, а соответственно и все духовенство Патриархата, оказалось вовлеченным в новую смуту – иконоборческое движение. Константинопольскому Патриарху Герману пришлось особым посланием защищать правду иконопочитания. Но византийский император Лев III Исавр (717 – 741) открыто встал на путь иконоборцев и стал издавать указы против икон. Гонение на иконопочитателей по всей Византии продолжилось при сыне Льва – императоре Константине Копрониме. На Седьмом Вселенском Соборе (787) в г. Никее произошло осуждение иконоборчества и сформулирован догмат об иконопочитании, но само движение не успокаивалось и еще на протяжении более чем полувека продолжало колыхать умы людей. Лишь в 843 г. при императрице Феодоре произошло окончательное восстановление иконопочитания. Наряду с этим, как реакция на все церковные смуты в IX – X вв., ведется интенсивная литургическая деятельность. В это время появляются сочинения св. Иоанна Дамаскина , прп. Феодора Студита , прп. Симеона Метафраста , прп. Симеона Нового Богослова , что свидетельствует о великом литургическом наследии Византии. С 30-х гг. VII в. начинаются арабские завоевания, что привело к потере Византией ряда территорий и к упадку других ближневосточных Патриархатов (Александрийского, Антиохийского и Иерусалимского), которые захлестнул ислам . Это повлекло за собой повышение удельного веса греческого этноса среди подданных императора. Неслучайно уже при императоре Ираклии (610–641) окончательно произошел переход к греческому языку в сфере государственного делопроизводства, а сам монарх сменил латинский титул «император» на греческий «басилевс». Константинополь же с этого времени становится центром православной жизни и мысли, центром цивилизации. |
| При единстве манеры изложения, отличавшейся только большей или меньшей степенью абстракции и обобщенности, легенды были разнообразны по жанрам. Мы знаем жития, мартирии, повествовавшие о преследованиях и пытках мучеников, хождения, чудеса, видения, сказания о чудотворных иконах; жития и мартирии различались повествовательного и панегирического типа, т. е. делились на биографии, описывающие жизнь и деяния святого, и на похвальные слова в его честь. Уже с самого начала в агиографии обозначились и сосуществовали два направления — народное и риторическое. Первое, близкое к фольклору и жанрам языческой повествовательной прозы, было представлено памятниками, в большинстве рассчитанными на низового читателя, хотя авторами их могли выступать представители образованных кругов, подобно Леонтию Неапольскому, сознательно приспособлявшие свои произведения к эстетическим запросам и уровню восприятия адресатов, которым они предназначались. Характерны для этой группы жития Симеона Юродивого, Космы и Дамиана, Макария Римского, Симеона Столпника. Здесь господствовали сюжетная занимательность (низовой читатель нуждался в такого рода оболочке дидактики, предпочитая воспринимать ее не непосредственно), атмосфера наивных чудес и упрощенность всех форм выражения. Кроме того, памятники народной агиографии не всегда согласовались в частных вопросах веры и жизни с воззрениями ортодоксальной церкви, а во многие из них проникали и чисто еретические сказания; таким церковь отказывала в признании и боролась с ними. Риторические легенды (Этим термином обозначаются не произведения риторов-профессионалов, о чем речь впереди, а сказания, исполненные риторическим стилем, проникшим из сферы красноречия не только во многие литературные жанры высокого направления, с красноречием не связанные, но даже и в низовую литературу.), хотя этот стиль встречается и в памятниках низовой литературы, преимущественно обращаются к более образованной публике. Представление о них дают жития Николая, составленное Симеоном Метафрастом, Евгении и мученичество Евстафия. Обе группы сближает между собой ориентация на фразеологию и образность Ветхого и Нового завета, хотя в остальном дикция их значительно варьирует. |
| 7 . Но когда был воздвигнут Крест, и была устранена смерть, и Ад был пленен, и изменен был закон могилы, и смерть Христа явилась для смерти смертью , Спаситель, воскресши, после одержанной им в Аду победы над смертью, явился Своим горюющим и плачущим друзьям, и этим также удостоверяя свою победу. Сделав их свидетелями (Своих) подземных чудес, Он, конечно, и сам способ их встречи сделал чудесным. Ведь тогда ученики пребывали в какой-то хижине, и их обуревал страх перед иудеями; находясь там, они предвидели опасность в своих чаяниях, и (все-таки) оставались на месте. И вот среди них, прячущихся, появился Христос, не издав перед своим появлением ни возгласа, не потряся их душ стуком в дверь. Нет, те стопы, что ходили по морю, вошли также и вовнутрь дверей, не раскрывая их. Ведь природа, подчиняясь приказу Господа, отвергла собственные законы, и Тот, кто все превратил в собственный храм, приходит даже при запертых дверях; Тот, кто расточил смерть при помощи (крестного) древа, ныне победил самое природу дерева. Итак, Христос появился среди них, чудом своего прихода свидетельствуя чудо воскресения. И таким образом ученики своими глазами увидели любимого и возрадовались. 8 . Но Фома был, видимо, в целях (божественного) домостроительства единственный лишен этого зрелища: он тогда отсутствовал, дабы, подвергнув чудо еще большему испытанию, стать более блестящим вестником Воскресения. Спаситель же, отмерив апостолам меру созерцания, тотчас удалился, сохранив, как кажется, более подробный осмотр для своего друга Фомы. Когда же вернулся Фома, и ученики сказали ему слова: «мы видели Господа (Иоанн 20:25)», он, воспылавший душою от радости по поводу услышанного, он, услышавший то, что мечтал услышать, – не поверил. Вот как может чрезмерная радость воспрепятствовать тому, чтобы уверовать в сказанное. Он ответил ученикам: «Если я не увижу на руках Его ран от гвоздей, и не вложу перста моего в раны от гвоздей, и не вложу руки моей в ребра Его, не поверю (ср. Иоанн 20:25)». 9 . О Фома, чего восхотело слово твоего неверия! Если ученик не поверил, как же поверили бы иудеи? Если апостол и друг не признал Воскресения, как же смогли бы признать его распинавшие? Насколько убедительными для язычников показались бы те, кто даже Фому не сумел убедить? Неужели не пристыживает тебя и не побуждает к вере тот шквал чудес, которые этому предшествовали? Очистившийся прокаженный, выздоровевший расслабленный, прозревший слепой, отмершая и вновь ожившая рука? Волны, по которым ходят ногами, Лазарь, снявший саван, словно одежду? Как же ты, восхищаясь Его делам, сомневаешься в Его Воскресении? Пусть не верит Кайфа, пусть любопытствует Никодим, пусть доносительствует иудей – однако зачем же и Фома сомневается в Воскресении? |
| ( Arranz. Typicon. P. 76); древние списки Иерусалимского устава (напр., Sinait. gr. 1096, XII в.- Дмитриевский. Описание. Т. 3. C. 36), первый печатный рус. Типикон 1610 г., употребляемый ныне в РПЦ Типикон (Т. 1. С. 338-339) указывают совершение в день памяти А. У. будничной службы без знака (см. Знаки праздников месяцеслова ) в соединении с предпразднством Рождества Христова. Последование А. У. с момента своего появления в богослужебных книгах претерпело нек-рые изменения. Тропарь 4-го гласа « », указанный в Минеях, принятых ныне в РПЦ, содержится уже в Типиконе Великой ц. В Минеях, изданных Синодальной типографией (1895), а также в принятом ныне в РПЦ Типиконе указывается общий тропарь 4-го гласа мученице « ». Канон А. У. прп. Иосифа Песнописца 4-го плагального, т. е. 8-го, гласа (акростих «Υμν σε μρτυς Αναστασα πθ. Ο Ιωσφ» - Пою тебя, мученица Анастасия, любовью. Иосиф) содержится уже в студийских Минеях (напр., ГИМ. Син. 162. Л. 187, XII в.- Горский, Невоструев. Описание. Отд. 3. Ч. 2. С. 39.). В печатных греч. Минеях кроме упомянутого канона Иосифа приводится и др. канон А. У. (акростих «Τος εκλεες σου, μρτυς, ανσω πνους γ Ιωσφ» - Я, Иосиф, восхвалю твои, мученица, славные подвиги), корпус седальнов и стихир отличается от содержащихся в слав. печатных Минеях. В рукописях (Ταμεον. Ν 368. Σ. 130-131) сохранилось последование А. У. с каноном Иосифа Песнописца 1-го гласа (акростих «Τος παμφαες σου, μρτυς, ανσω πνους, γ νν Ιωσφ» - Всесияющие твои, мученице, восхвалю страдания ныне я, Иосиф), отличное от помещенных в печатных богослужебных книгах. Ист.: BHG, N 81-83b; BHL, N 401; SynCP. Col. 333, 133, 171; MartHieron. P. 97; ActaSS. Oct. T. 12. P. 513-529; PG. 86. Col. 216 [свидетельство Феодора Анагноста]; Ibid. 116. Col. 573-609 [житие Симеона Метафраста]; Suda. s. v. Χρυσγονος [переписка Анастасии и Хрисогона]; Глинка, Евдокия. Житие св. великомученицы Анастасии, проименованной Узорешительницею. М., 1863; ЖСв. Дек. С. 595-614; Архангельское Евангелие 1092 г. |
| (X в.). Не находит объяснения то обстоятельство, что в описании эпохи Константина Н. К. К. доверял полулегендарному позднему Житию и не использовал соч. «Жизнь Константина» Евсевия. Вероятно, это произведение Евсевия Памфила автору не было известно. В следующих книгах главными источниками становятся труды историков Сократа Схоластика , Созомена, блж. Феодорита Кирского и Филосторгия (текст Н. К. К. позволяет реконструировать ряд фрагментов утраченного сочинения Филосторгия). Этот состав источников остается почти неизменным для всего повествования Н. К. К. до кон. IV в. (кн. 8-12; от основания К-поля и Вселенского I Собора до смерти имп. Феодосия I в 395). Однако в связи с этим в изучении труда Н. К. К. остается нерешенной проблема, в какой мере он использовал работы этих историков: напрямую или по компилятивной «Церковной истории» Феодора Чтеца (кон. V - нач. VI в.). Поскольку работа Феодора Чтеца утрачена, определенного ответа на этот вопрос нет; наиболее авторитетным считается мнение Ф. Винкельманна, согласно к-рому Н. К. К. не был известен труд Феодора Чтеца в полном объеме, но он все же использовал его подробную эпитому, к-рая была значительно более пространна, чем дошедшие до нас фрагменты ( Винкельман. 1971. С. 43). В 13-й книге (38 глав), к-рая посвящена правлению имп. Аркадия , а также свт. Иоанну Златоусту (395-408) композиция вновь усложняется. Наряду с упомянутыми работами церковных историков Н. К. К. использует Житие Иоанна Златоуста Симеона Метафраста (BHG, N 875; X в.), Житие св. Олимпиады (BHG, N 1874), «Повесть о перенесении мощей свт. Иоанна Златоуста» Космы Веститора (BHG, N 878). В 14-18-й книгах, посвященных периоду от начала правления имп. Феодосия II до свержения Фоки (408-610), источниковая база Н. К. К. вновь меняется. Для изложения истории V в. Н. К. К. обращается к истории Евагрия Схоластика , а также к визант. хроникам. Характер использования хронистов также сложен и не вполне ясен. В тексте Н. К. К. постоянно встречаются совпадения с хрониками Иоанна Малалы (сер. |
| А согласно55-муправилу («Если кто из клира досадит епископу, да будет извержен. Правителю людей твоих да не говори зла») вероятность лишения сана оставалась весьма велика. Вот тогда и проявилось чудесное божественное вмешательство в случае со святителем, согласно последующим редакциям жития, уже после преп. Симеона Метафраста! Прот. Ливерий предполагает, что до поры, до времени то устное предание об обличении Ария в Церкви не решались закреплять письменно и вообще как-то обнародовать его, чтобы не давать повода для критики или злословия святого, «ибо всегда могли бы найтись недостойные люди, которые стали бы чернить или личность свт. Николая, обвиняя его в излишней ревности, или судивших, а затем оправдавших его, никейских отцов, приписывая им „попустительство“ в отношении своего собрата». Но времена меняются… И то, о чем когда-то предпочитали не слишком распространяться, b XVI веке не просто закрепляется, но выдается в совсем уж неправдоподобной форме, и многими ревнителями веры, явно не по разуму, считается чуть ли не достоинством святого! На русской почве, увы, здесь был и остается устойчивый спрос. Ведь если столь великий святой позволил себе «заткнуть рот» еретику таким вот радикальным способом, то и свои собственные страсти, как гнев и ненависть в отношении инакомыслящих внутри Церкви, вполне можно оправдать. Очень многие склонны воспринимать этот устойчивый миф в отношении святителя либо по простодушию, либо по невежеству, считая его за настоящий голос Церкви. Но мифы и разного рода «бабьи басни», распространяемые подчас из вполне благих побуждений (подобно тому, как в первохристианские времена дело обстояло с апокрифическими Евангелиями помимо канонических), все-таки необходимо разоблачать. Поскольку здесь речь идет об очень важном в христианской жизни — каким примерам кротости нужно подражать и как она проявлялась у великих святых, напраслину на которых возводить в данном случае совсем уж неуместно! Читайте также: Святитель Николай Чудотворец: иконы, фрески и мозаики |
| В большинстве «Мученичеств» говорится, что они были записаны слугой Г. Пасикратом (или Панкратием), присутствовавшим при страданиях святого (BHG, N 670b, 670c, 671 и др.). Он перенес останки великомученика в Лидду, хотя в ряде источников говорится, что мощи Г. перенесла в Палестину его мать Полихрония. По интерполированной версии, Полихрония приняла мученическую смерть вместе с сыном. Самым пространным из дошедших до наст. времени визант. агиографических памятников, посвященных Г., является «Мученичество», написанное Феодором Дафнопатом. Из апокрифических житий этот автор заимствовал гл. обр. перечисление различных видов мучений, к-рые претерпел святой. Для реконструкции несохранившихся апокрифических Житий Г. важен эпизод мучений святого, когда его главу посыпают горящими углями, а затем, подвесив на дереве, обжигают факелами. Сочтя Г. умершим, воины отнесли его тело на гору Иликс. Это название встречается только у Дафнопата (в апокрифах она именуется Асинарис или Серес). В житие Г., написанное Феодором Дафнопатом, добавлен рассказ о маге Афанасии (см. в ст. Афанасий из волхвов ), к-рый после извлечения святого из ямы с негашеной известью поднес ему отравленный напиток, но Г. произнес молитву и выпил яд без вреда. Афанасий раскаялся и обратился ко Христу вместе с присутствующими при этом чуде. Император велел их казнить за городом. Существуют лат., сир., арм., копт., эфиоп. и араб. переводы «Мученичества» Г., дополненные рядом новых подробностей. Ист.: BHG, N 669у-680е; ВНО, N 309-313; ActaSS. Apr. T. 3. P. IX-XIX, 100-163; PG. 97. Col. 1169 - 1192 [энкомий Андрея Критского]; PG. 115. Col. 141-161 [житие Симеона Метафраста]; Веселовский А. Н. Разыскания в области рус. духовных стихов//СбОРЯС. 1880. Т. 21. Ч. 2. С. 172-199; The Martyrdom and Miracles of St. George of Cappadoce/Ed. B. W. Budge. L., 1888; Peeters P. Une Passion arménienne de S. George//AnBoll. 1909. Vol. 28. P. 249-271; Brooks E. W. Acts of St. George//Le Muséon. 1910. T. 28. P. 62-115; Krumbacher K. Der hl. Georg in der griechischen Überlieferung//ABAW. Münch., 1911. Bd. 25. Abh. 3; Латышев В. В. Страдание св. славнаго вмч. Георгия, приписываемое Феодору Дафнопату//ППС. 1911. Вып. 59 (оконч.); Miracula sancti Georgii/Ed. J. B. Aufhauser. Lipsiae, 1913; ВМЧ. Апр. М., 1916. Стб. 862-884, 908-924; Casson L. , Hettich E. L. Literary Papyri. Princeton, 1950. P. 128 - 142. (Excavationes at Nessana; 2). |
| В качестве яркого примера из числа текстов, которые у всех «на слуху», Кадлубовский приводил заключительные стихи Пс 148 . Слова блажен, иже имет и разбиет младенцы твоя о камень цитировались затем и во многих более мелких публикациях, авторы которых предпочитали укрываться за псевдонимами 1135 . Из возражений Кадлубовскому наиболее убедительным представляется ответ священника Николая Липского: Конечно, могут быть и действительно бывают люди с немощною совестию, которые соблазняются там, где не должно соблазняться и которые квиэтистически смотрят на христианство как на пассивную силу, обязывающую нас только страдать, терпеть и прощать, без всякого проявления активной силы христианства. (...) Между учением ветхозаветных книг и псалмов и учением новозаветных нет противоречия. А потому и употребление их по указанию нашей св(ятой) Церкви при нашем богослужении не должно вызывать никаких пререканий. (...) И в Ветхом Завете, и в Новом Бог есть не только милующий, но и карающий. (...) Ужели все мы сможем считать себя нравственно созревшими настолько, чтобы нам уже нечему было поучиться у Моисея, Давида, Исаии и других ветхозаветных писателей? Даже если бы мы действительно переросли Ветхий Завет, его книги не должно изгонять из христианского богослужения – в них отражена наша священная история, – считал Липский 1136 . Есть ли пятна на солнце? Нельзя сказать, что задача очищения наших богослужебных книг от текстов, смущающих пусть и немощную совесть молящихся не осознавалась священноначалием. В разные времена осторожные поправки и мелкие изъятия с целью такого очищения предпринимались при переиздании молитвенников и богослужебных книг, в том числе и в послереволюционные времена. Так, в книгах, подготовленных к печати Издательским отделом Московской Патриархии, были устранены отдельные наиболее соблазнительные выражения из упоминавшейся молитвы Симеона Метафраста и некоторых других богослужебных текстов. Однако немало работы такого рода еще предстоит. В огромном массиве нашего богослужебного наследия по-настоящему «смутительных» слов немного. Но ведь ложка дегтя портит бочку меда! Не стоит забывать и евангельские слова о тех, через которых приходит соблазн... |
|
|
