| Путешественник Сергей Синельник: «Чтобы поверить в людей, нужно отправиться в дальний путь» Дмитрий Злодорев Российский путешественник Сергей Синельник уже четвертый год в сопровождении верных членов команды совершает кругосветное плавание на деревянной ладье «Пилигрим» – копии поморского судна XVIII века. С легкой руки «сарафанного радио» кто-то назвал это путешествие «молитвенным», хотя сам Сергей как-то сказал мне: «Ну какие из нас молитвенники?» Я был на борту «Пилигрима» (конечно, только посетителем) и видел, что для его капитана и экипажа Православие – не просто слово. И дело даже не в том, что на паруснике повсюду кресты и иконы и даже миниатюрные модели храмов в маленьком музее деревянного зодчества на борту. Члены команды несут русскую веру в себе, рассказывают о ней и о русской культуре людям – и это самое главное. Члены команды несут в себе русскую веру, рассказывают о ней и о русской культуре людям – и это самое главное Последние три года «Пилигрим», стартовавший в 2017-м из Петрозаводска, бороздит воды американского континента. Во время плавания, исключая зимовки, Синельник находится на борту постоянно, тогда как другие члены экипажа сменяют друг друга. Из-за пандемии ладье незапланированно пришлось провести лишнюю зиму в США, но сейчас она добралась-таки до Аляски. В сравнении с тем, что пройдено – а это Европа, Кабо-Верде, Карибские острова – осталось совсем немного до Чукотки. О плавании в нынешнем году, Русской Америке, молитвенном общении с ее святыми и о тех «жемчугах», которые открываются в общении с людьми, Сергей рассказал в интервью порталу Православие. Ru. Сергей Синельник Время – это гораздо большее, чем просто деньги – С чего началось ваше путешествие в нынешнем году? – У нас была сложная задача, решением которой мы занимались все время, пока ладья стояла на зимовке Дулут (штат Миннесота) – в самой западной точке Великих озер. В прошлом году мы дошли туда и уперлись в землю – для того, чтобы своим ходом достичь Тихого океана, нет ни проливов, ни каналов. Изначально мы планировали возвращаться через Панамский канал, но в нынешней ситуации из-за пандемии это невозможно – многие страны закрыты. В итоге остался один путь домой – на север. |
| Путешественник Сергей Синельник: «На Аляске живут трудяги, у которых нет времени отвлекаться на политику» Дмитрий Злодорев Путешественник Сергей Синельник завершил новый этап кругосветного плавания на деревянной ладье «Пилигрим» – копии поморского судна XVIII века. В июле 2017 года «Пилигрим» вышел из верфи «Полярный Одиссей» из Петрозаводска, прошел Балтийское и Северное моря, обогнул Европу через Ла-Манш и после пересечения Атлантики пришел на Карибские острова. Далее пересек Северную Америку – как по воде, так и посуху, волоком – все это за три года. Естественно, с перерывами на зимовки. Нынешним летом во время плавания от Аляски до Камчатки капитан Синельник вместе с экипажем, со своим верным старшим помощником Алексеем Волчком (русским американцем из Флориды), побывал в местах преподобного Германа Аляскинского, на острове Кадьяк, во многом до сих пор хранящем русский православный дух. Наш разговор нет-нет да и переходил на политические события в мире. Сергей по этому поводу сказал: «Понятно, что нынешняя ситуация влияет на настроение. Но будем с надеждой смотреть вперед – а что еще делать? Шторма пройдут. В жизни, как и в море, порой бывает непросто, а после шторма встает хорошая погода. Только во время шторма нужно сохранить лодку и экипаж…» Путешественник Сергей Синельник – Сергей, когда мы договаривались об интервью, вы уточнили: «Через шесть суток?» В этой точности я почувствовал морского волка. Он чем-нибудь отличается от «обычного» человека? – Конечно, отличается. Но это вы назвали меня морским волком, а я сам себя таковым не считаю. Я просто моряк – и все. Что же касается суток, то это понятие для нас, мореходов и путешественников, играет важную роль. Если день – то это всего лишь дневные вахты, а в сутках есть еще и ночные вахты, которые намного тяжелее дневных. Ночью и видно хуже, и страшнее, человек привык в темноте придумывать себе лишнее. Будем с надеждой смотреть вперед – а что еще делать? Шторма пройдут. В жизни, как и в море, порой бывает непросто, а после шторма встает хорошая погода |
| – Вам тоже доводилось такое придумывать? И как с этим бороться? – Чтобы избежать негатива, лишних страхов, мыслей и фантазий, я стараюсь молиться – и не придумывать лишнего. Часто бывает, что мысли приходят не от нас. Мы привыкли относиться к ним поверхностно, но ведь у человека постоянно идет духовная брань. – А вы могли бы поделиться примерами такой духовной брани, когда были на грани искушения? – Однажды мы с моим братом-близнецом Александром шли по пустыне Устюрт в Средней Азии – 600 километров от Каспия до Арала. Это суровые и унылые места. Местные жители предупреждали нас о духах, которые там могут так закрутить путешественника, что тот погибнет. И мы такую очень сложную ситуацию испытали на себе, когда неожиданно остались без воды. Перед этим сложным броском местный пастух нам с братом сказал: «Куда вы идете? Это опасные места, там духи». Мы подумали: мы же верующие люди, что нам духов-то бояться. Но потом выяснилось, что у нас куда-то пропала вода. А затем помолились – и увидели вышку казахстанских пограничников. Все было в каком-то мареве, и бесы сразу нагоняют панику – что ты погибнешь в этой ситуации. Мы начали молиться, дымка рассеялась, и мы увидели эту вышку где-то вдалеке, пришлось идти до нее еще 18 километров. Пограничники сначала нам не поверили, поставили воду снаружи. Мы выпили 5 литров у них на глазах, показали сопроводительные письма, и они нам даже разрешили переночевать у них. «Семь пустынь мира на мото ИЖ» – Надо полагать, что такие непростые ситуации вас вовсе не отпугивают от дальнейших путешествий? – Мы с моим братом Александром Синельником пересекли пешком и на мотоциклах ИЖ Урал и много пустынь в Азии и в Африке, пустыню Намиб пересекли два раза, по Сахаре прошли тысячу километров. У нас есть проект под названием «Семь пустынь мира на мото ИЖ», хотя на самом деле их оказалось не семь, а девять. Для нас с братом погружение в пустыню – это что-то особое. Это и философия, и лечебница Для нас с братом погружение в пустыню – это что-то особое. Это и философия, и лечебница: когда входишь в ритм шагов, эта мелодия делает человека счастливым. |
| Святые Русской Аляски – аристократы духа – Что будете делать на Аляске? – Конечно, хотелось бы посетить Ситку – Ново-Архангельск, который был столицей Русской Америки. Там есть и музей, в котором широко представлена русская история, так что побывать в этом городе было бы полезно. Однако если идти на Чукотку, то нужно не терять времени, от Ситки двигаться на остров Кодьяк, а там уже ждать попутных ветров и следовать вдоль Алеутских островов. Но быстро только сказка сказывается, да не быстро дело делается. Все-таки осень на носу, и команды пока нет, поэтому будем думать, как быть. Опять же, как сложится – так и за все слава Богу. – У вас есть ощущение, что находитесь на Аляске – земле, которую осваивали русские люди, в том числе и святые: преподобные Герман Аляскинский, святой Иннокентий? – Конечно, такое ощущение было, особенно когда мы шли к Аляске в автономном плавании по канадским водам. Безусловно, думалось о том, что и наши промышленники плавали между этими островами на деревянных лодках. Но когда мы прибыли в городок, это чувство как-то улетучилось – наверное, сказалась суета, да и русского духа здесь, конечно, не осталось. – Что именно для вас значат эти святые и Русская Аляска? – Когда-то в университете я писал реферат о преподобном Германе Аляскинском, много читал о Русской Аляске, поэтому для меня это имеет значение. Эти люди – аристократы духа, они несли духовный подвиг. Во многом благодаря им, может быть, эти земли стали русскими. Наверное, они дали какой-то свет для будущего: ведь прошли века, но о них здесь помнят. И то, что на Аляске по-прежнему существуют православные церкви, – в какой-то степени их заслуга. Они освятили эту землю своим подвигом, несли настоящую любовь ближнему на деле, а не на словах. Наверное, это самое важное, что увидели от русских местные племена. Братья Синельники – Вы чувствуете сейчас особое молитвенное общение с этими аляскинскими святыми? – Пока нет, но буду настраиваться на этот лад. В Дулуте, в Сиэтле я ощущал какую-то связь со святым Иоанном Шанхайским и Сан-Францисским. Сколько людей он окормлял, какую любовь проявил – не мне рассказывать об этом. Пока стояли в Сиэтле, я несколько раз приходил в Свято-Николаевский храм, где владыка скончался 55 лет назад. Прихожане предлагали показать мне ту комнату, где это произошло, но я решил, что важно не это, а духовное общение. Хотя в прошлом были и такие моменты. Например, когда мы с братом Александром 20 лет назад ходили на парусной лодке из Новороссийска в Санкт-Петербург, я почувствовал связь со святым праведным отцом Иоанном Кроншадтским, которую продолжаю ощущать до сих пор. Мы тогда поехали в домик, где он жил, нам было важно прикоснуться к его двери, съездить к его мощам. С тех пор, бывая в Санкт-Петербурге, я стараюсь посетить святого Иоанна. |
| – Вы человек верующий и во время плавания по Аляске собирались посетить места, связанные с жизнью преподобного Германа Аляскинского и других святителей. Удалось посетить эти святыни? – Святой Герман был в моем сердце. Я ему молился, находясь на ладье. Мы шли проливом Шелихова, по северной стороне, а его могилка находится на юге или на юго-востоке. Я понимал, что он совсем рядом, но не стал делать этот крюк – сложилось по-другому. Но ведь важно то, что в сердце. Когда-то я писал реферат о святом Германе в Свято-Тихоновском гуманитарном университете, молился ему и просил: святой Герман, ты же ходил этими местами, помолись о нас Богу, чтобы нам пройти до Камчатки. Господь каким-то образом хранил нас. Несмотря на все опасности – ведь, казалось бы, могли сгинуть где-то, но в итоге все обошлось: без каких-либо травм и серьезных проблем. Да, у нас крошились зубы, потому что было мало витаминов, да, возникало еще что-то. Но в итоге милостью Божией мы благополучно добрались до Камчатки. – Вы считаете, молитвы были услышаны, и вы чувствовали присутствие преподобного Германа где-то рядом? – Конечно. И святого праведного Иоанна Кронштадтского тоже – я молюсь ему во всех морских походах. Это святой всей нашей семьи. А прежде всего молился Господу Богу нашему Иисусу Христу и Пресвятой Богородице. Чувствовалось, что Господь слышит и любит нас. В таких условиях это особенно ощущается. Здесь, на земле, это ощущение тоже есть, но какая-то острота все-таки уходит, а там, в море, – все намного тоньше. – Вы прошли по водам Аляски, которая де-факто уже больше 150 лет является американской. Чувствуется ли, что там до сих пор сохранился русский православный дух? – Конечно. На Уналашке мы побывали в храме у отца Иоанна. С ним было очень хорошо. Он алеут, правда, русский язык знает слабо, но это не было помехой. Русский дух на Аляске есть. Он присутствует и в православных храмах, и в названиях, которые остались с прежних времен Русский дух на Аляске есть. Он присутствует и в православных храмах, и в названиях, которые остались с прежних времен. Проходишь мыс Погибший, бухты с русскими именами или, например, остров Матушка. Когда видишь все это, думаешь: вот, кто-то здесь скучал о своей маме и так назвал остров. А дальше – имена Баранова, Чичагова, кого там только нет из мореплавателей тех времен! |
| Нужно отправиться в дальний путь, чтобы поверить в людей – Во время стоянок вы рассказываете тем, кто приходит к вам на борт, о русской культуре, о нашей православной вере. Как реагируют люди – необязательно русские и православные? – Я бы сказал, что мы несем Православие ненавязчиво, не проповедуем с корабля. Просто у нас на борту по всем сторонам света – кресты. Вера должна быть в сердце, тогда люди будут ее ощущать. У нас в кают-компании представлено деревянное зодчество, мы рассказываем о русской культуре. Люди приходят, и все это, наверное, в совокупности, их впечатляет. Эмоции добрые, положительные, и это важно. Мы несем Православие ненавязчиво, не проповедуем с корабля. Просто у нас на борту по всем сторонам света – кресты Например, одна женщина спросила: «Какая цель вашего путешествия?» Я ей ответил: вы пришли на борт, вам понравилось – вот и цель. Главное – контакт с людьми, мы остаемся друг у друга в сердцах, что-то друг другу даем, чем-то делимся, и если наше пребывание в том или ином порту приносит людям радость – значит, цель достигнута. Когда-то в молодости у нас с братом были задачи: попасть из точки А в точку Б, какие-то маршруты, спортивные достижения, но сейчас все это ушло. Главное – путь, а это не только природа, созерцание моря, но и люди, их улыбки, которые я потом ношу в своем сердце. Вижу, сколько добрых, отзывчивых людей приходило к нам на борт в этот раз и на озере Верхнем, и в Дулуте, и в Сиэтле, и в других местах – для меня это самое важное. Для того, чтобы поверить в людей, нужно отправиться в дальний путь. Тогда ощущаешь, что не все потеряно, потому что вокруг так много неравнодушных и хороших людей. Порой встречаются такие «жемчуга» – и от этого испытываешь радость. Мы стараемся перебросить мост из настоящего в прошлое – Интересно, что вы плывете из Аляски в Россию ровно в то время, когда отмечается 280-летие экспедиции Витуса Беринга и Алексея Чирикова, которая в 1741 году следовала в обратном направлении и положила начало освоению этих земель русскими поселенцами. Получается своеобразная связь времен. |
| Да и власти тоже шли нам навстречу: с Божией помощью нам все эти годы удавалось продлевать разрешение на плавание в американских водах. Полагайся во всем на Бога – и Господь как-то устраивает самые сложные задачи, мозаика складывается каким-то чудесным образом, и все получается так, как и должно. Не зря же сказал святой блаженный Августин: если Господь будет на первом месте, то и все остальное на свои места встанет. – Вы шли от порта Хомер вдоль Аляски, вдоль Алеутских островов. Этот маршрут считается одним из самых мрачных на земле «благодаря» сильным ветрам и штормам, которые там являются нормой. Какие-то места в этом плане особенно запомнились? – До острова Адак в середине Алеутской гряды мы дошли с Божией помощью. Ветра были сильные, несколько раз пришлось их пережидать на якоре, но обошлось без штормов. Я все время молюсь Господу Богу. И здесь смотрел на всю эту суровую природу и думал: вся надежда только на Бога, чтобы Он Своей Десницей нас вывел. Так в итоге и получилось. На Адаке есть заброшенное селение, которое строилось в период холодной войны. В нем проживало около шести тысяч человек, до сих пор дороги сохранились, но все военные базы разрушены, все покрыто ржавчиной. Сейчас там живет всего семь человек, хотя еще десять лет назад было 250. Остались две рыбацкие лодки, больше там никто не рыбачит – места суровые, погода штормовая. Казалось бы, рыбы много, а ловить ее некому. Кстати, чем еще унылы Алеутские острова – там нет ни одного дерева. Там приполярная тундра и круглый год дуют сильные ветра. На Адаке где-то в низинках кто-то высадил несколько десятков елочек, но это эксперимент, исключение, оно не может там стать правилом. Я шел по чудесному лесу, и было такое ощущение, что здесь ходил преподобный Герман Аляскинский Наверное, на этом фоне выделялся интересный лесочек на острове Кадьяк. Мы стояли на якорной стоянке и вышли на берег чуть-чуть размяться – это всегда приятно: пройтись после качки. Я шел по чудесному лесу, и было такое ощущение, что здесь ходил преподобный Герман Аляскинский. Мне казалось, что он все протоптал своими ножками. |
| С тех пор как мы с моей женой Мариной и двумя сыновьями впервые приплыли на ладье «Пилигрим» в Америку в 2019 году, я в общей сложности провел там год и 3 месяца и увидел страну с разных сторон. Можно сказать, побывал в таких глухих местах, куда не каждый поедет. Все это время я мечтал увидеть своими глазами пустыню Мохаве и пересечь пешком Долину смерти. Но раньше много времени приходилось проводить на ладье, а сейчас, весной 2022 года, такая возможность появилась, и мне с моим старпомом Алексеем Волчком удалось частично пересечь Мохаве и пройти 150 километров по бездорожью в Долине смерти. Жарища там была даже в апреле, зашкаливало за плюс 35 градусов по Цельсию. В каждой пустыне находишь что-то неповторимое, у каждой из них свой характер, своя атмосфера: в Сахаре – свое, в Намибе – свое… В Калахари было много скорпионов, опасных змей, там нет гор. В Намибе хоть какие-то холмы имеются. А в Долине смерти есть и горы, и заросли, и даже барханы, она интересна своим разнообразием. Там просторнее, чем в Мохаве, и еще можно найти места, где идешь десятки километров и не встречаешь ни единого человека. Но, в принципе, я бы отметил, что США – перенаселенная страна: в ней сложно найти такие участки бездорожья, чтобы пройти сто километров и никого не встретить: везде есть какие-то ранчо, селения, пусть и заброшенные. – Вы всегда говорите, что главная достопримечательность любого путешествия – люди, с которыми встречаешься. Мне кажется, что в России сейчас существует стереотип, будто плохое отношение политиков США к нашей стране распространяется и на простых американцев. Вы развеете эту иллюзию? – Мне хотелось бы сказать спасибо всем добрым людям, которые повстречались нам в Америке. Столько интересных людей мы встретили, столько отзывчивых сердец, столько доброты и внимания! Меня иногда спрашивают: как там относятся к русским? А вот так и относятся – хорошо. Например, на Аляске, где мы недавно были, живут трудяги, у которых нет времени отвлекаться на политику. Там лето кормит весь остальной год, и люди заняты делом, а не глупостями. Мы готовили свой «Пилигрим» для выхода в океан, а рядом сотни аляскинских рыбаков готовили свои суда для путины. |
| Пришлось переправлять ладью волоком – по суше на траке, а для этого были нужны средства. Спасибо и нашим соотечественникам, и американцам за поддержку. Сначала мы участвовали в фестивале деревянных лодок и традиционных ремесел в городе Гранд-Маре на северном побережье озера Верхнее, после чего вернулись в Дулут и полностью «разоружили» корабль для наземной транспортировки – убрали все мачты, реи, такелаж, паруса, руль. Потом, когда привезли корабль в порт Эверетт на Западном побережье, близ Сиэтла, проделали то же самое в обратном порядке, после чего по приглашению Центра деревянных лодок стояли две недели в Сиэтле. Ладья «Пилигрим» – Перевезти через полстраны корабль, пускай и не самый большой, – дело весьма сложно и затратное. Как вы с этим справились? Нам отмерено короткое время жизни, и, если измерять его деньгами, будет полный тупик – Найти перевозчика несложно – были бы цветные бумажки, доллары, и нет проблем. Сумма немалая, и на ее сбор потребовалось время. Катализатором сбора выступил Денис Евстухин, музыкант из Миннеаполиса, который и сам был неравнодушен, и другим рассказывал. Люди приезжали к нам в Дулут из других городов, поддерживали, как и местные жители. Док-мастер пристани, где мы стояли, Зак Кросби, тоже всячески помогал нам, с нас не взяли деньги ни за стоянку, ни за погрузку-разгрузку. А как только мы приехали на траке в Эверетт, сразу же почувствовали, что попали в другой мир, где время – деньги. Зак, бывший пастор, говорил нам: «Ребята, будем спокойно снимать мачту и руль, мы никуда не торопимся». Это очень важно: для него время – не деньги, это гораздо большее. Оно намного ценнее. Нам отмерено короткое время жизни, и, если измерять его деньгами, будет полный тупик. Православный человек это понимает, хотя другие могут не согласиться и даже взбунтоваться. Но я верю, что Господь всем управляет и все нам дает. Как в пословице: если Господь даст, то и в окно подаст. Вот и у нас в этот раз все чудесным образом устроилось, хотя поначалу казалось, что перевезти ладью по земле невозможно. Но у Бога нет ничего невозможного, поэтому все сложилось. От нас нужно было только терпение. |
| На заочном отделении миссионерского факультета учатся самые разные люди – священники, преподаватели, юристы, электрики. Что их объединяет? Желание глубже понять суть православного вероучения. Мы побеседовали с одним из миссионеров-заочников — Сергеем Синельником и его братом, Александром. Сокурсники Сергея долгое время не догадывались о его несовременной специальности. Сергей и Александр – профессиональные путешественники. Пресс-служба ПСТГУ Братья-близнецы Сергей и Александр Синельники — заслуженные путешественники России. Они объездили буквально весь мир, совершив в 2004 году кругосветное путешествие на мотоциклах «Урал» по шести континентам. Мы застали братьев в Москве после пересечения по бездорожью на отечественных мотоциклах трех пустынь – Ливийской, Нубийской и Сирийской (в рамках проекта «Семь пустынь мира») – и перед тем, как они отправятся воевать с Индийским океаном на хрупкой гребной лодке. Несколько лет назад братья пришли в Церковь. А Сергей Синельник, инициатор проектов, с которыми путешествуют братья по планете, поступил на миссионерский факультет Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета. Мы задали Сергею и Александру несколько вопросов о том, как в их жизни вера сочетается с такой экзотической профессией. Зов сердца — Ваши путешествия не связаны с научными исследованиями. Какие цели вы преследуете? Вы что-то пытаетесь себе доказать? Сергей: Наши походы не связаны с научными исследованиями. Конечно, кое-какие исследования были, но не очень серьезные. Александр: Научные работы мы проводили в Австралийских пустынях по поручению проф. Дм. Тимофеева: замеряли количество травы на каждый квадратный метр. Это было очень интересно, хотя заданию мы уделяли очень мало времени, потому что спешили. Все-таки первой у нас была спортивная задача – пересечь пустыню в короткий срок, уложиться. Тем не менее, хоть какую-то пользу науке принесли, небольшую, но пользу. — А вторая часть вопроса – вы что-то хотите доказать себе в путешествиях? Сергей: Отчасти. Просто это зов сердца, это как пить и есть, не подлежит никакому анализу. Это призвание. Я думаю, каждому человеку нужно познавать мир, это одна из главных задач человека вообще: смотреть и любоваться, жить в этом мире, стремиться познать окружающее целиком, а не только на каком-то отрезке нашей будничной жизни. |
|
|
