| 31. Святоотеческие изречения о подражании Иисусу Христу I. «Христианин есть тот, кто, сколько возможно человеку, подражает Христу словами, делами и помышлениями» (Св. Иоанн Лествичник ). II. Св. Григорий Нисский сравнивает христиан с живописцами. «Каждый из нас, – говорить он, – есть живописец собственной своей жизни. Наша душа есть как бы полотно, добродетели – краски, Иисус Христос есть образец, с которого мы должны списывать». – Прекрасное сравнение! Как живописец имеет в уме, в воображении и перед глазами предмет, который хочет представит на полотне: так христианин при всех своих действиях должен устремлять взоры на Иисуса Христа. И как кисть, водимая рукою живописца, кладет на полотно цветы, подобные тем, какие он находит в образце: так воля наша, вспомоществуемая благодатию, чрез исполнение добродетелей, усматриваемых в Иисусе Христе, силится напечатлеть Его образ в душе нашей, и мы становимся более или менее христианами, смотря по тому, более или менее сходства имеем со Иисусом Христом. (Из «Цветн. дух.»). III. «Всякое действие и всякое слово Спасителя нашего Иисуса Христа есть правило и благочестие и добродетели, – пишет св. Василий Великий . Для того и воплотился Он, как бы на иконе изображая и благочестие и добродетель, чтобы каждый и каждая, взирая на Него, по возможности, подражали Первообразу. Ибо для того носил наше тело, чтобы и мы, сколько возможно, подражали Его житию. Поэтому, когда слышишь об Его слове или действии, не слегка, не просто и не как случилось, выслушивай это, но входи в глубину созерцаний, соделывайся причастником таинственно преподаваемого» (Подв. уст. гл. 1, в русск. пер. Т. 5, стр. 379). «Он оставил жизнь Свою, – пишет он же в другом месте, – в образец и начертание добродетели для всех хотящих жить благочестно, чтобы и прочие, взирая на сии черты, отпечатлевали в жизни своей подобный образ. Он Сам учит о сем: «аще кто Мне служит, Мне да последствует» ( Ин. 12:26 ), разумея не телесное за Ним последование, а точное, по возможности, подражание Его житию» (Там же, гл. 4, стр. 401–402). |
| 3. Святоотеческие изречения о таинстве покаяния 1 . Св. Киприан, еп. Карфагенский, учит: «Прошу вас, возлюбленнейшая братия, да исповедуем каждый свой грех, доколе согрешивший находится еще в сей жизни, когда исповедь его может быть принята, когда удовлетворение и отпущение, совершаемое священниками, угодно перед Господом» (De laps. с. 28, 29, in Pamrolog. curs. compl. Т. IV, р. 488, 489). 2 . Св. Афанасий Великий : «Как человек, крещаемый от человека, т. е. священника, просвещается благодатию Духа Святого; так и исповедующий в покаянии грехи свои приемлет оставление их через священника благодатию Иисуса Христа» («Adv. Novat. fragm. in Galland.» V, 213). 3 . Св. Василий Великий : «Исповедовать грехи необходимо перед теми, кому вверено домостроительство таинств Божиих» («О подвиж. правила, кратко излож., отв. на вопр. 288, в Тв. св. отц.» IX, 360). 4 . Св. Амвросий Медиоланский : «Кто может отпущать грехи, кроме одного Бога, Который так же отпущает их через тех, кому дал власть отпущать?» (In Luc. t. I, n. 13). И в другом месте «Право сие предоставлено одним священникам» («de poenim.» I, с. 2, n. 7). В третьем: «Люди совершают только служение во отпущение грехов; но не показывают какой-либо собственной власти, ибо не в свое имя отпущают, а во имя Отца, и Сына, и Св. Духа; они просят, Бог дарует; человеческое здесь послушание, а щедродательность принадлежит верховной власти» (De Spir. 5, III, с. 8). 5 . Св. Лев, папа римский : «Ходатай Бога и человеков, человек Господь Иисус Христос даровал предстоятелям церкви власть, чтобы они и преподавали освящение покаяния кающимся, и через дверь примирения допускали их, очищенных спасительным удовлетворением, к приобщению Св. Таин. Но в этом деле непрестанно участвует Сам Спаситель» 261 („Epist. 261 Примеч. Критическая заметка об учении беспоповцев о таинстве покаяния. Таинство покаяния относится к числу таинств «потребно нуждных во спасение»; по словам «Б. Катехизиса», оно есть „слезное крещение, вторая дщица по разбиении спасительного корабля» (гл. |
| 7. Святоотеческие соображения относительно того, почему Иисус Христос именуется Словом Евангелист Иоанн начинает свое Евангелие так: «В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог» ( Ин. 1:1 ). Этим именем (Слово) евангелист называет второе лице достопокланяемой Троицы – Сына Божие, как видно из дальнейшей речи самого евангелиста ( Ин. 1:14 ). Открытое свыше Иоанну ( Апок. 19:11, 13 ) и известное отчасти прикровенно в Ветхом Завете ( Пс. 32:6 ; Прем. 18:15 ), это наименование Сына Божия. 1) выражает особенное отношение Сына Божие к Богу Отцу. «Поскольку рождение Сына есть рождение бесстрастное, потому евангелист и именует Его Словом, дабы из того, что есть в тебе, научит тебя тому, что превыше тебя. Как ум, рождающий слово, рождает без болезни, не разделяется, не истощается и не подвергается чему-нибудь, бывающему в телах: так и божественное рождение бесстрастно, неизреченно, непостижимо и чуждо деления» (Злат. ср. Феофил.) 2) Это – наименование показывает отношение Сына Божие, как Творца к твари. «Не погрешит в слове и тот, кто скажет, что Сын именуется Словом, как соприсущий всему существу: ибо что стоит не Словом?» ( Григорий Богослов III, 99). Сын есть содетельная и содержительная вина всего сотворенного; ибо Им создано все видимое и невидимое и все Им содержится (1Кол. 1:16, 17). 3) Наименование сие выражает отношение Сына Божие в частности к разумным тварям – людям, как сообщившего им откровение об Отце. «Сын называется Словом потому, что Он так относится к Отцу, как слово к уму, не только по бесстрастному рождению, но и по соединению с Отцом, и потому что являет Его» (Григ. Бог., там же). «Евангелист так наименовал Его и потому, что Сын пришел возвестить нам об Отце: «вся, елика слышах от Отца Моего, сказал вам»« ( Ин. 15:15 ) (Златоуст). «Он возвестил нам о свойствах Отца, подобно как и всякое слово объявляет настроение ума» (Феофил.). 4) Наименование сие указывает на совечность Сына Отцу: ибо «как нельзя сказать, что ум бывает иногда без слова, так и Отец и Бог не был без Сына» 97 (Феофил.). (Из «Толков. Еванг.», еп. Михаила, кн. 3, стр. 11, 12). |
| 9. Святоотеческие свидетельства о блаженстве праведников I. Св. Киприан говорит: «Какая будет слава, какая радость – удостоиться того, чтобы зреть Бога и вместе со Христом, Господом Богом твоим, вкушать радость спасения и вечного света; приветствовать Авраама, и Исаака, и Иакова, и всех патриархов, и пророков, и апостолов, и мучеников; вместе со святыми и другами Божиими наслаждаться сладостию дарованного бессмертия, – и получить то, чего око не видело, ухо не слышало и что на сердце человеку не восходило!» (Epist. IV). II. Св. Ефрем Сирин так передает слова Спасителя к святым: «Приидите ко мне вси труждающияся и обремененнии, и Аз упокою вы в горнем граде, где вси святые Мои упокоеваются в великой радости... Там Авраамово лоно приемлет претерпевших скорби, како прияло некогда нищего Лазаря; там отверзаются сокровища вечных благ Моих: там горний Иерусалим – матерь первородных, там блаженная земля кротких. Приидите ко Мне вси, и Аз упокою вы, упокою там, где все тихо и безмятежно, где все светло и приятно для зрения, где нет ни обидящего, ни притесненного, где нет уже ни греха, ни покаяния, где свет неприступный и радость неизглаголанная... где нет ни труда, ни слез, ни работы, ни по печения, ни сетования... где нет ни диавола, ни смерти, ни поста ни печали, ни ссоры, ни рвения, но радость и мир, упокоение и восторг... где глас празднующих, где открываются неведомые сокровища мудрости и ведения... Там тьмы Ангелов, торжество первородных, престолы апостолов, первоседалища пророков, скиптры патриархов, венцы мучеников, похвалы праведных; там отложена награда и уготовано место для всякого начала, власти и чина. Приидите ко Мне вси алчущии и жаждущии правды, и Я исполню вас благами, каких возжелали вы, «ихже око не виде, и ухо не слыша, и на сердце человеку не вздыдоша» ( 1Кор. 2:9 ). («Слов. на втор. пришествие Господа», в «Тв. св. отц.» XIII, 403 – 404). III. Св. Иоанн Златоустый : «Представь себе состояние той жизни, сколько возможно это представить, ибо к надлежащему изображению ее не достает никакого слова: только из того, что слышим, как бы из каких-нибудь загадок, мы можем получить некоторое неясное представление об ней. |
| «Миссионерские письма» святителя Николая Сербского, епископа Охридского и Жичского (1881 — 1956),— поистине бесценный дар современному человеку с его вопросами, терзаниями и сомнениями. Написанные удивительно ясным, простым, доступным для понимания каждого читающего их языком, они в то же время поражают своей силой и глубиной. Верующий, знакомясь с ними, еще более утвердится в своей вере; неверующий — увидит истину во всей ее девственно чистой красоте, полюбит ее и таким образом сможет приблизиться ко Христу. К русскому читателю Перед вами сборник писем одного из известнейших епископов, проповедников и мыслителей Сербской Церкви — Николая Велимировича. Православный писатель, создавший такие произведения, как беседы «Над грехом и смертью», «Омилии», «Охридский пролог», «Нагорные проповеди», «Слово о Всечеловеке», оставивший после себя и много других подобных духовных жемчужин, отвечает на вопросы верующих. К сожалению, из множества писем сохранилось лишь около трехсот. Их ценность и красота заключаются в том, что великий знаток человеческой души, православной веры и всех областей земного человеческого бытия объяснял глубочайшие мысли и истины просто и доступно, объяснял их каждому богоискателю, несмотря на его возраст и степень образованности. Его стиль — поэзия, язык чист, как горный родник. Он сам — носитель святоотеческого Православия, золота, переплавленного в семь Вселенских Соборов. Ответы на самые разнообразные вопросы, мучающие немощного человека, непосредственность речи, глубокие мысли и убедительная сила языка автора и в наши дни делают эту книгу лучшей духовной хрестоматией сербского народа. «Миссионерские письма» спасли множество сербских душ от блужданий по пустым нивам, где царит духовный голод, от отпадения от святоотеческого Православия, от уныния и отчаяния в тяжелейших условиях рабства и частых войн. Под влиянием этой книги была создана «Народная православная христианская община», которую возглавил сам владыка Николай, насчитывавшая более двухсот тысяч зарегистрированных членов и внесшая неоценимый вклад в сохранение веры и нравственности в Сербии. |
| «Открой очи мои, и увижу чудеса закона Твоего. Странник я на земле; не скрывай от меня заповедей Твоих» (Псалтирь 118:18-19) Миссионерские письма Рабочий и профессор, монах и журналист, солдат и пенсионерка — количество адресатов владыки Николая Сербского поражает — как и охват тем: от смысла зажигания лампады перед иконой до самых глубинных вопросов духовной жизни и богословия. Епископ Шабацко-Валевский Лаврентий говорит, что красота и ценность «Миссионерских писем» Николая Сербского «заключаются в том, что великий знаток человеческой души, православной веры и всех областей земного человеческого бытия объяснял глубочайшие мысли и истины просто и доступно, объяснял их каждому богоискателю, несмотря на его возраст и степень образованности. Его стиль – поэзия, язык чист, как горный родник. Он сам – носитель святоотеческого Православия, золота, переплавленного в семь Вселенских Соборов. Ответы на самые разнообразные вопросы, мучающие немощного человека, непосредственность речи, глубокие мысли и убедительная сила языка автора и в наши дни делают эту книгу лучшей духовной хрестоматией сербского народа. “Миссионерские письма” спасли множество сербских душ от блужданий по пустым нивам, где царит духовный голод, от отпадения от святоотеческого Православия, от уныния и отчаяния в тяжелейших условиях рабства и частых войн. Под влиянием этой книги была создана “Народная православная христианская община”, которую возглавил сам владыка Николай, насчитывавшая более двухсот тысяч зарегистрированных членов и внесшая неоценимый вклад в сохранение веры и нравственности в Сербии.» Николай Сербский. Миссионерские письма К русскому читателю Перед вами сборник писем одного из известнейших епископов, проповедников и мыслителей Сербской Церкви — Николая Велимировича. Православный писатель, создавший такие произведения, как беседы “Над грехом и смертью”, “Омилии”, “Охридский пролог”, “Нагорные проповеди”, “Слово о Всечеловеке”, оставивший после себя и много других подобных духовных жемчужин, отвечает на вопросы верующих. К сожалению, из множества писем сохранилось лишь около трехсот. |
| 1 Все сказанное здесь относится и к остальным нашим книгам этого рода, т. е. к «Урокам и примерам христианской надежды» и «Урокам и примерам христианской любви». 2 Примеч. Всякая проповедь пастыря церкви, каких бы предметов христ. учения она ни касалась, в сущности сводится к трем предметам христианского учения – к учению о вере, надежде и любви – как главных добродетелях, без которых невозможно ни жить благочестиво, ни спастись. Проповедник слова Божия найдет как в этой книге (т. е. в Уроках и примерах христ. веры), излагающей по преимуществу догматы веры, так и в других, излагающих нравственное христианское учение (т. е. в кн. под назв. „Уроки и примеры христ. надежды“ и «Ур. и примеры христ. любви»), весьма достаточное количество библейских в систему приведенных изречений, святоотеческих свидетельств церковноисторических повествований и рассказов из житий святых, служащих живыми и назидательными примерами благочестия мыслей людей мудрых и благочестивых, разного рода объяснений догматического и нравственного характера, а весьма достаточное количество критических разборов инославных учений, мнений и заблуждений раскольников, сектантов, рационалистов и т. п. людей, заблуждающихся и других вводящих в заблуждение. Все это может служить готовым материалом для составления церковных поучений, применительно к месту, времени, слушателям и обстоятельствам их жизни. Вполне достаточно получаса, чтобы при помощи готового материала составить церковное поучение на любую тему. 3 Подлинник адреса Моск. Дух. Академии, вместе с другими, хранится в библиотеке этой Академии; сн. «Сборник, изд. Общ. люб. дух. просвещения по случаю празднования столетнего юбилея митр. Филарета», т. II, стр. 667. Это было говорено в 1867 г., и еще при жизни великого святителя. Но и теперь, много спустя после кончины святителя, значение его катехизиса отнюдь не умалилось. До сих пор этот катехизис, признанный символическою книгою православной церкви, служит и «учебной книгой церкви», и «правилом веры для всех», и «свидетельством исповедания нашего пред иноверными», и «возбуждением их к общению и союзу с церковию истинно-апостольскою». |
| IV. Католическая сотериология Патриарх Московский и всея Руси Сергий (Страгородский). Православное учение о спасении 408 Введение Вопрос о личном спасении человека – эта важнейшая истина христианского учения (praecipuus locus doctrinae christianae 409 ), конечно, уже давно решен в Церкви Православной. Господь Иисус Христос принес это учение во всей его небесной чистоте и удобопонятности для всякого религиозно-нравственного сознания, и не только принес, но и Сам прошел указанным Им путем. Целые полки мучеников и исповедников, подвижников и святителей, целые периоды высшего развития церковной жизни – все это образцы деятельного последования Христу, все это живые воплощения Христова учения. Наконец, целая святоотеческая литература не имеет ли своей единственной целью раскрыть и уяснить истину спасения именно для частного сознания? Притом все это не соображения только разума, а прямые снимки с жизни, плоды личного опыта самих святых писателей. Вопрос этот, следовательно, более чем решен церковным сознанием, да без этого немыслима была бы и церковная жизнь. Не то нужно сказать о его научной разработке. Здесь до сих пор еще не выработаны твердые основания. Причина этого в том, что на Западе заботились не столько о верности святоотеческому и общецерковному Преданию, сколько о верности принятому по каким-нибудь основаниям началу, о логической состоятельности своих мудрований; наша же богословская наука, всегда находясь под сильным влиянием Запада, боялась самостоятельных изысканий в завещанном ей наследии Греческой, святоотеческой Церкви. Поэтому тот обильный материал, который дается Священным Писанием и Преданием по данному вопросу, остается еще не обобщенным и не исследованным, как должно. Вопрос о личном спасении не может быть лишь теоретической задачей: это вопрос самоопределения. Сказать себе серьезно, что нужно делать, чтобы спастись, – значит произнести суд над всем своим душевным содержанием: разрушить понятия, очень дорогие, может быть, наследственные, и выводы, достигнутые с пожертвованиями, с трудом. Этого не может сделать человек естественный, тем более полагающийся на силу только собственного ума. И вот вместо чистой истины, человек в своих рассуждениях предлагает нам только более или менее удачную сделку истины с его взглядами и желаниями. Таково происхождение всякого богословского заблуждения и всякой ереси. В основе своей все они имеют именно это несовершенство нравственное, неспособность или нежелание отрешиться от себя для восприятия истины. Исходя из своего несовершенного религиозного опыта и свой столь же несовершенный разум беря руководителем, человек и доходит до искажения Божественной истины. |
| А.А. Мельников В христианской литературе Византии, как церковной, так и светской, не последнее место занимала поэзия. Богослужебные тексты нашей Церкви в греческом первоисточнике по преимуществу являются поэтическими, и, хотя принципы, на которых основана церковная поэзия, начиная с первых тропарей и древних кондаков и переходя к позднейшим канонам, весьма сильно отличаются от классических, тем не менее, традиционные античные метры также применялись при написании богослужебных текстов. Здесь стоит вспомнить о канонах на Рождество, Богоявление и Пятидесятницу преп. Иоанна Дамаскина , написанных традиционным для античной поэзии размером ямбическим триметром. К корпусу святоотеческой литературы, несмотря на значительное преобладание прозаических произведений также принадлежит духовная поэзия. Хрестоматийные примеры здесь это духовные стихи свят. Григория Богослова и знаменитые гимны преп. Симеона Нового Богослова . Писали стихи духовного и богословского содержания, пусть не столь известные, и другие святые Отцы. Что же касается духовной литературы Византии в широком смысле, то в ней поэзия занимает ещё более заметное место. Почти все образованные авторы, как светские, так и церковные, в той или иной степени занимались стихосложением, ориентируясь в своём сочинительстве на поэтические образцы и каноны Античности. Преемственность по отношению к Античности, приверженность её традициям в сфере словесности, вообще, является одной из отличительных черт византийской литературы. Писатели и поэты Византии старались хранить верность эстетическим, жанровым и языковым канонам классической эпохи. Так, в поэзии основные стихотворные размеры Античности гекзаметр, элегический дистих, ямбический триметр неизменно использовались даже спустя столетия после их возникновения, несмотря на то, что происшедшие к тому времени в греческом разговорном языке изменения радикально изменили звучание этих стихов для их современников, т. е. принцип организации стихотворной речи перестал соответствовать реалиям живого языка. |
| Второй отдел второго периода: VI век – первая половина IX века Второй отдел второго периода отеческой письменности, хотя и вдвое больший по объему времени: с VI до половины IX века, далеко уже не представляет нам, по сравнению с первым его отделом, с количественной стороны – такого богатства и разнообразия, и с качественной – такой силы, важности и изящества в произведениях отцов и учителей Церкви. Это связано, как со смутными обстоятельствами Римской империи, так и с внутренними волнениями в недрах самой Церкви, и с естественным, при этом, упадком просвещения. Внешнее спокойствие государства, а, вместе с тем, и Церкви, нарушали многочисленные дикие народы, которые, подобно грозным полчищам саранчи, гонимым сильным ветром, последовательно, друг за другом, с севера и юга вторгались в его пределы и, варварски, опустошали Восток и Запад Европы. Эти варвары, тем более, были опасны для мира Церкви, что они, частью, поддерживали ереси прежних времен, покровительствуя покоренным еретикам, или сами перенимали их заблуждения (вандалы, готы и лангобарды принимали арианство, персы держались несторианства, арабы, по политическим соображениям, защищали монофизитов в Сирии и Египте), частью же, являлись фанатическими проповедниками новых лжеучений (сарацины, арабы и турки распространяли магометанство и подготовили самое иконоборство). Таким образом, они сами становились самыми страшными, самыми жестокими врагами Церкви, также, и со стороны внутренней, т. е., в отношении к учению веры и церковному благочинию; византийские же императоры, позволяя себе неуместное вмешательство не только в церковное управление, но, даже, в разрешение богословских вопросов и, нередко становясь прямо во главе еретиков, еще более стесняли духовно-просветительскую деятельность ревнителей Православия и, вообще, увеличивали бедствия православных. В частности, из ересей прежнего времени, в данную эпоху особенно волновало Церковь Христову монофизитство, принявшее новые виды и оттенки. Не без успеха распространяли тогда свои заблуждения и несториане, несмотря на подтвердительное осуждение их V Вселенским Собором – II Константинопольским, в 553 г. В Сирии и Месопотамии несторианство настолько укрепилось, что осталось там на многие века. Отсюда, благодаря покровительству персидских и арабских царей, оно распространилось по Персии, Индии и даже Китаю; и доселе остатки, хотя и не строго несторианских, невежественных сект под именем «халдеев» (по своему богослужебному языку), продолжают существовать в областях, лежащих по берегам Тигра и Евфрата (в Индии, например, под именем «фомитов» – от своего учителя, архимандрита Фомы Варсумы). |
|
|
